Некоторые раны нельзя вылечить. Наши шрамы — это наша сущность, а без них нас просто нет.
Рэй ввалился в свою квартиру после того, как каким-то магическим образом, иначе не скажешь, отбился от журналистов и репортёров. Ему повезло — фанаты набежать не успели, а то бедного героя точно бы разорвали на памятные лоскуты. Сейчас ему хотелось умереть. Как, в принципе, всегда после «побоищ». Я беру слово в кавычки лишь потому, что в этих недодраках кровь лилась разве что из чьего-нибудь носа, но не заполняла весь город по крыши, как обычно бывает в боевиках. Несмотря на это, герой выматывался, как шахтёр при поломке телеги. Плюс ко всем проблемам, злодей решил над ним поиздеваться и затестировал какую-то новую разработку. Заклинание простое и короткое, но ёмкое. После него Ахико пожалел, что родился на свет: всё тело стало чесаться, как после нападения тысячи пчёл. Врагу не пожелаешь. Хотя Рэй запомнил это короткое словечко, которое бросил в его сторону противник, надо будет ввернуть при случае. Он не был злопамятным, но пусть этот фиалковолосый сам мучается от своих экспериментов! Но, видимо, несмотря на ущерб и страдания героя, заклинание сработало не так как нужно, потому что у Зарксиса было очень озадаченное лицо, и ради этого выражения стоило потерпеть. Рэй упал лицом на мягкую кровать и решил, что будет неплохо откинуться прямо на ней. Удобно и в гробу так же будет, но ему не позволили. Из гостиной, где висел телевизор и находился мини-бар, вышла очень красивая девушка. Светлые волнистые волосы, правильные черты лица и идеальная фигура, как с картинки в журнале. Вот тут каждый бы подумал: «У героя и девушка должна быть соответственной — идеальной моделью». Я вас разочарую или наоборот, обрадую. — Ахико, ты что делаешь? — девушка покачала бокал с шампанским в руке и сдула прядку роскошных волос с носа. — Я умираю. Не видно что ли? — он повернулся в её сторону. — Ну уж нет! Мой брат не может умереть из-за… Какой-то фигни! — она топнула изящной ножкой и подошла к кровати. Да. Это сестра героя. Облом для него и радость для тех, кому она запала в душу. Возможно, у вас есть шанс, но помните, она хоть и идеальная на вид, но не человек вовсе. А что может случиться… Начнут некоторые. Много чего. Вы ведь не знаете ещё всей сущности этой семейки. Вдруг они суккубы и высосут из вас жизнь?! Ладно, не слушайте меня, я просто шучу. Но это не точно. — Бедный Ахико, — она начала гладить его по голове, сев рядом. — Злодей так издевается над тобой. — Ага, — посетовал русоволосый парень. — Юлисия, что будет, если я использую его заклинание против него же? Юлисия Рэй. Ей не дать больше восемнадцати лет, но на самом деле она старше своего брата. Хитрая и пронырливая, её тотемное животное — лисица. В магии она не очень хороша, но вот в рунописи и древностях разбирается отлично. Поэтому состоит в отделе историков и расследует историю Светлого Измерения, откуда родом, как и герой. — Откуда же я знаю? Вставай сейчас же и топай в ванну! Только попробуй мне тут помереть! — она дёрнула его за волосы, которые пару секунд назад гладила. Герою ничего не оставалось, кроме как послушаться и покорно зашевелить ножками в ванну. Сестрица поселилась у него полгода назад, когда он проиграл злодею с огромным разрывом в очках. Очками они негласно считали ранения, нанесённые друг другу, или заклинания, осевшие на коже на какое-то время. Он тогда мог бы и умереть реально, или его бы отстранили от этой миссии. Но злодей не стал добивать его. По какой причине — не понятно. Ахико не был уверен на сто процентов, ему, наверное, это привиделось в бреду от потери крови. Как Зарксис присел возле него на той крыше, где они сражались и положил холодную руку на лоб. Он что-то говорил, кажется, извинялся за что-то. Потом исчез. А вскоре Рэй очнулся в лечебнице их Дома. Мать и сестра над кроватью. Его долго вытаскивали, боялись, что не спасут. С тех пор она и жила с ним, чтобы в случае чего сразу оказать первую помощь. А Ахико всё-таки пытался понять — это был сон, игра больного сознания или злодей правда сделал это. Но даже если это был всего лишь сон, герой хранил в душе это лёгкое прикосновение. Парень на ходу стянул футболку и, проходя мимо зеркала в ванной, остановился. Нет, он не был самовлюблённым. Он разглядывал шрамы. Шрамы, причудливыми узорами исполосовавшие тело. Регенерация у него была отменной, но некоторые следы от ранений никогда не сойдут. Ему стало вдруг любопытно: а какие и сколько шрамов у злодея? Но он никогда этого не узнает. Не просить же его раздеться.***
Штраус захлопнул за собой тяжёлую дверь особняка. Он был злой, уставший и весь мокрый. Вода лилась с него ручьями, пол вокруг быстро намок. Раньше светлые волосы набухли и потемнели, став ярко-фиолетовыми. Маг колотил по паркету хвостом с таким усилием, будто хотел проломить себе дыру в подвал. Или сразу в Ад к родственникам. Он ни за что в жизни не прыгнул бы в холодную грязную воду городской речки, если бы не безысходность положения. У него даже не было времени сплести заклинания пузыря на руках, поэтому он так вымок. Сбив шипастым хвостом светильник с зелёным магическим пламенем, Шури начал выжимать волосы на тот же пол. Всё равно мелкие слуги уберут. И правда, в ту же минуту из дыр и щелей полезли тени в виде тараканов, пауков и других насекомых. Эти тени имели материю и осязаемость. Они следили за порядком в доме. Маг вскинул голову и оглядел коридор, уходящий вглубь дома. — Ну и что? Где, чёрт его раздери, шляется мой первый помощник?! — набрав побольше воздуха, гаркнул злодей и мысленно поклялся, что сегодня же наколдует себе нового. Открылась одна из дверей, выходивших в холл, и из неё несмело выглянуло странное существо. Оно было круглым, пушистым, из-под меха виднелись лапки, как у утки, и клюв. Два глаза-бусинки поблёскивали в свете светильников. Существо несмело подошло к магу, который смотрел на него уничтожающе. — Господин? — Нет, блядь! Я продавец мороженого, не видно, что ли?! — Зарксис подхаватил несчастного прислужника за шиворот и начал трясти. — Ты где шляешься, пока я тут отмокаю, а?! Отвечай, чипушила! Сделаем отступление и будем надеяться, что разозлённый хвостатик не изменит своим правилам и не съест собственного прислужника. Это будет слишком жестоко. Каждый уважающий себя маг может и должен наколдовать себе помощников. Самые простые и несложные по структуре те, которых я представлял выше. У них примитивный разум, и они развеются без магической поддержки создателя. А вот тот, кого трясёт злодей, уже более сложное создание. Он обладает самостоятельным мышлением и может существовать сам по себе. Конкретно этого пушистика зовут Златоуст. Но господину угодно называть его как угодно, только не по имени. Вы не подумайте, он не жесток и злился на слугу совершенно оправдано, потому что тот обязан встречать своего хозяина по возвращении домой. — Прости-ите меня-я! — начал всхлипывать прислужник. — Я разбирал вашу картотеку и задумался! Шури постарался успокоиться, выдыхая сквозь зубы. Потом разжал пальцы, и Златоуст плюхнулся на пол. — Налей мне ванну, я хочу умереть в тепле, — маг пошёл в свой кабинет на ходу стягивая галстук, рубашку и часы с руки. — И не забудь моё любимое. Под любимым подразумевался набор из чашки коньяка и трёх огромных чупа-чупсов. С тех пор, как злодей переселился из Тёмного Измерения в человеческий мир, он прикипел к человеческой еде. Газировка, конфеты, жвачки, сахарная вата и фаст фуд стали обязательными при накрытии стола. Правда, эту свою «страсть» рогатый тщательно скрывал от родственников, которые подобное точно не одобрили бы. Шури добрёл до кабинета уже в одних тёмно-синих джинсах, по пути оставляя всю остальную одежду где попало. И остановился перед большим зеркалом в пол, которое обычно использовалось для магических переходов. Маг задумчиво покрутился перед зеркальной гладью. А потом резко отвернулся, хвостом отворачивая зеркало к стене. Он не любил свой внешний вид. Уродливые крылья, тяжёлые рога, которыми он цеплялся за низкие дверные проёмы и ветки, даже хвост казался ему ужасно мерзким. Он благодарил Бога, или Сатану, по настроению, за то, что у него был обычный язык, как у человека. Потому что наблюдая за раздвоенными языками своих дядь и тёть, которых у него было в избытке, он пугался ещё сильнее. И шрамы. Много. Они тоже пугали злодея. Шрамы ни черта не красят мужчин! Никого не красят. Они отвратительны. Каждый — слабость, которую ты не смог побороть. Ошибка или просчёт в бою, или нелепая случайность. Какая мерзость.