Прикосновения болезненно жгучи, Воспоминания опасно больны. Раньше хотелось стать лучшим, Сейчас можно просто — твоим.
Небо было ярким. Сине-голубой цвет его был настолько глубоким и насыщенным, что, казалось, кто-то выплеснул густую краску прямо из банки. Редкие пушистые облака напоминали кусочки льна. Обычно монохромные многоэтажки с кучей отражающих стекол сейчас тоже стали разноцветными, будто продолжением небосвода. — Подождите, вы хотите сказать, что больше не будет героя и злодея?! — Не будет. Мы приносим свои извинения за весь ущерб, нанесённый городу. Простите нас за то, что устроили тут свои игры, — Ахико поправил ремешок большой спортивной сумки дурацкого малинового цвета на плече, чтобы не сползал, и улыбнулся журналистке. — Нет… Нет, постойте! — она всплеснула руками, чуть не уронив микрофон с эмблемой своего канала, и заговорила ещё быстрее. — А как же ваша вражда? Кто победил? Мы столько времени наблюдали за вами! Неужели вы просто исчезнете?! — Понимаете… Мы оба выиграли и… — Ахико попытался ещё раз вежливо объяснить ситуацию, но девушка внезапно переключилась на кого-то за его спиной. — Зарксис! Злодей, скажите хоть вы, что это просто очередной коварный план! — Моя фамилия — Зарксис-Рэй, — парень поставил перед собой огромный серебристый чемодан и выдохнул, сдувая чёлку с переносицы. Шури был бледным. На щеке пластырь, прикрывающий длинную царапину, отросшие волосы собраны в маленький низкий хвост. Но самое главное, что сразу бросилось в глаза журналистке, — это спиленные под корень рога. Поймав её изумлённый взгляд, злодей натянул кепку на голову. Судя по вышитой красными нитками букве «М», кепка принадлежала Ахико, потому что у него было несколько комплектов одежды с такой символикой. Что-то связанное с супер-героями мира людей. — Вы… Неужели всё это время вы?.. — ошарашенную девушку оттеснили другие журналисты. Шум щёлкающих вспышек фотоаппаратов сбил с толку и заглушил её последние слова. Ахико заслонил Шури и посмотрел прямо в каждую из ближайших камер, позволяя операторам поймать серьёзный взгляд голубых глаз. — Мы покидаем ваш город. Наша война закончена. Уверен, вы придумаете, за кем следить снова, — Ахико перехватил руку своего спутника и потянул его вперёд: нагло, прямо на толпу зевак, которая, на удивление, послушно расступилась. — Прощайте, люди! Очередной громкий щелчок, и фотограф довольно просмотрел получившееся изображение. Герой оглянулся к журналистам, но столкнулся взглядом со злодеем, который так доверчиво держался за его широкую ладонь, таща за собой чемодан с бликами солнца. Какая сенсация! Уже вечером эта фотография разольётся по всем журналам, веб-газетам и фанатским сайтам, созданным в честь этих удивительных личностей. Главное, чтобы под каким-нибудь неожиданным заголовком… Вроде «Неужели герой и злодей — любовники?!». Впрочем, над подобным будет думать уже редактор. Фотограф поднял глаза. Ахико и Шури уже шли по улице к реке. Никто не смел догонять их. Люди сторонились, останавливаясь у стен домов и провожая парочку криками и пожеланиями. Кто-то даже подкинул в воздух головной убор. Новость о том, что герой и злодей заключили мир и больше не появятся на крышах домов или между высоток в, вроде бы, вечной погоне, мгновенно облетела весь город, если не мир. Люди настолько привыкли, что единая фантазия сотни писателей ожила и воплотилась в реальность, что поверили, будто бы эти существа — часть их мира. Что они всегда будут здесь, разбавляя серые будни своей фантастической борьбой. Но день окончания этой эпопеи подкрался так внезапно близко. Вскоре Ахико уже перешагнул ограждение, отделяющее реку от проезжей части, и помог перебраться Шури, который задержался на секунду, словно испугался тёмной пучины холодной реки. Пришло время уходить… Но поверить в то, что они больше не будут сидеть в человеческих кафе, гулять по скверам, драться на главной площади, есть пончики, пользоваться транспортом и машинами, оказалось сложнее, чем Зарксис предполагал. Ничто не мешает им переодически возвращаться сюда, но… Это ведь уже иное. Как приходить в гости. — Ты в порядке? — Рэй крепче сжал холодную руку Зарксиса, заглядывая в его болезненное лицо, прикрытое тенью от козырька кепки. Под разноцветными глазами пролегли синяки, губы были поджаты. Победа не всегда приносит только радость. Ахико узнал о том, что произошло в поместье Заркисов только через два дня, и сразу примчался туда. Внутрь его не пустили. Шури лежал без сознания, в Доме творился хаос, всем заправляли разбушевавшиеся Тени. Долго обивать пороги не удалось — Рэя позвали обратно на совет, где его матушка сняла с себя обязанности главы и поведала настоящую историю их семей. После недолгих споров Рэя избрали в качестве Главы семьи, и ему тут же пришлось заняться кучей дел, ожидая новости о приходе в себя Шури. Голова кружилась от мгновенной смены событий. Секунду назад Ахико был героем, что проводил большую часть времени в человеческом городе, а вот он уже в парадной мантии перед зеркалом готовиться выйти и быть объявленным перед всем Домом, а после Измерением, Главой семьи Рэев. Странный сон, похожий больше на безумный бред. Зарксис очнулся через три дня. Его магия была нестабильна, тело повреждено, провалы памяти и шок. Милки провела возле его постели долгое время, пока родственники решали, что делать с тем, кто убил их Главу. С одной стороны законы сообщали, что если это сделал кто-то из семьи, то он имеет полное право занять освобождённое место. С другой — не было официальной дуэли и свидетелей. Ахико не смог разузнать, что и как они в итоге смогли решить, но временной Главой была избрана Анжелика, которая, пожав плечами, переложила обязанности на Эверген. Шури за время болезни истончился и стал очень тихим. В нём будто бы что-то умерло. Может быть, ненависть, что питала его всё это время, может быть, муки совести затоптали искру жизни. Когда Ахико и Шури наконец-то встретились, тот пообещал, что с ним всё будет хорошо. Просто нужно время. Время, чтобы зажили раны, чтобы исчезли кошмары и осознание того, что он своими руками убил мать. Пошёл против всех. А ещё обменялся, пусть случайно, кольцами с Рэем, что приравнивалось к брачной клятве. Это была больше хорошая новость, но не менее шокирующая. Но сколько времени? — Я так привык к этому месту, — тихо отозвался Зарксис. — Они даже фильм успели про нас сделать… — Твой дом ведь останется возле моря. Мы будем жить там. И сюда ты вернёшься. Зарксис медленно кивнул и сам шагнул в воду. Не было всплеска. Герой и злодей исчезли, стоило их ногам коснуться поверхности с мелкими, быстро бегущими волнами.***
Ахико Рэй стал Главой семьи Рэев и так и не переложил эту ношу на кого-то другого. Я-то знаю, как сложится его дальнейшая судьба, а вот вам предлагаю погадать, каким Главой он будет. Одно скажу точно — это очень непросто, и бывшему герою придётся многому научиться вновь, ведь он всю жизнь посвятил борьбе с мифическим злом, что породили разумы прошлых поколений. Штраус Зарксис не был осуждён за убийство Матушки после того, как раскрылась вся правда с поддельными страницами и проклятием. Но он изменился. Повзрослел и всерьёз занялся изучением Теней и всей частью магии, связанной с ними. Можно сказать, стал затворником, отказавшимся от собственного меча, который исчез в тот же миг, как прозвучали слова прощания с судьбой воина. Признаюсь, это не спасёт его от множества ошибок в будущем. Главой семьи Зарксисов осталась Эверген. Она сильно изменила правила и законы внутри Дома. Через пару лет у неё родится прекрасная дочь, но это секрет. Милки вышла в итоге замуж за барона Роскабельски, и будет действительно счастлива с ним, ведь этот мрачный на первый взгляд мужчина души в ней не чает. Люди никогда не забудут, как с их жизнью соприкоснулся мир волшебства. Герой и злодей навсегда вошли в их культуру как самые яркие и, главное, живые представители «иного». Книги с их историей, что додумали писатели, разойдутся и будут расходиться миллионными тиражами по всему миру. Ей-богу, они там столько напридумывали, что даже мне страшно. Но вы же знаете теперь правду, поэтому не станете верить безумным выдумкам. Шарлотта… Это лёгкое и невозможное создание, воспоминание о лучшем, что бродит повсюду, как призрак. Если однажды вы обернётесь в толпе, заметив отблеск белых волос, то, вполне возможно, увидите её. Вспомните нечто давно забытое, но колко-важное. Ведь она существует, дабы напомнить. Но не стоит искать её намеренно, как и удачу, и любовь, и свою судьбу — пристальное внимание только отпугивает эти тонкие материи. Шон… Мне не хочется ничего говорить об этом капризном создании, которое вечно спорит со мной по поводу того, как надо рассказывать истории. Надеюсь, вы никогда с ним не пересечётесь, потому что эта встреча точно сведёт вас с ума. Мой какао закончился, но я, так и быть, расскажу ещё кое-что. Вдруг это самое важное?***
Море шумело, гудело на разные голоса, солёные брызги исчезали на потемневшем песке. В воздухе навсегда повис запах соли и ветра, стихшего, будто намеренно. С музыкой моря смешивалась другая, извлекаемая из маленького и невзрачного инструмента, сочетавшем в себе неброскость и изящность. Ловкая рука сжимала смычок, тот танцевал по струнам, ведомый чужой волей. Скрипка пела. Что-то сложное: одновременно печальное и счастливое. Невозможный оркестр из моря и скрипача звучал громче всего на свете. Карандаш скользнул по бумаге, оставляя последний штрих, закончивший набросок музыканта на берегу. Потом листок лёг в стопку других, сделанных за час. Скрипка последний раз глубоко вздрогнула звуком и затихла. Рэй медленно опустил руки, ноющие от непривычного напряжения. В груди стучало сумасшедшее сердце, в горле стоял ком, который с трудом удалось проглотить. Ахико медленно повернулся к своему единственному слушателю — тот поднялся с песка и подошёл, оставляя за собой борозду от острого кончика хвоста. Ахико смотрел прямо. Глаза в глаза, как обычно. Но в последнее время эти взгляды приобрели иную ценность. Они превратились в настоящий молчаливый разговор. Шури поднял ладонь и аккуратно стёр слезинку со щеки Рэя. Или это была просто капля от волны? Нежное прикосновение, заключавшее в себе огромное количество чувств. — Это было чудесно, — Шури мягко улыбнулся. — Но мне кажется, ты замёрз. Давай вернёмся в дом? — С тобой не холодно, — Рэй положил скрипку возле ног и притянул к себе Зарксиса, крепко обнимая его за талию. А он правда стал будто бы меньше и совсем тоненький, как спичка. Если провести по спине, то можно нащупать выступающие позвонки, а если по груди, то рёбра. — Ты рисовал… — Да… Немного получилось, — Зарксис не стал отстраняться и, напротив, тут же прижался поближе, пряча руки. Вот он по-настоящему замёрз — пальцы дрожали. Только безымянный грело маленькое кольцо. Ахико закрыл глаза, чтобы не выдать себя. Он был очень рад слышать эти слова, но вместе с радостью его переполняла печаль. Осознание того, что они никогда не будут прежними, пугало. Рэй быстро привык к новой жизни и оставался весёлым и отчасти безбашенным. Ему удалось взять в руки скрипку и не сломаться под гнётом свободы и страха прошлого. А Шури не смог. У него теперь всегда дрожали пальцы, и Зарксис слепо убедил себя в том, что ему просто часто холодно. Карандаш выпадал из руки, Шури боялся притрагиваться к рисункам, стараясь скрыть это за желанием отдохнуть. Улыбка поблёкла, как и глаза. Это очень пугало Ахико. Но постепенно Шури ожил. Его интересы изменились, мечты тоже переменили течение, а Ахико старался во всём поддержать и находиться рядом как можно больше. Ему становилось больно, ведь он видел, что Руи не станет вновь громким, беззаботно наивным. Но пусть хотя бы так живёт. Пусть верит в свои выдумки. Рэй был согласен на всё, лишь бы Шури стало легче. Как хорошо, что сегодня тот всё-таки смог что-то нарисовать. — Руи, я всегда буду рядом с тобой, — Ахико отстранился и взял чужие руки в свои. Когда их кольца соприкоснулись, то по ним словно пробежалась слабо уловимая волна. Магия смешалась. — И я с тобой… — Зарксис немного недоуменно посмотрел на Рэя, пытаясь понять, о чём тот думает с таким серьёзным лицом. — Что на тебя нашло, Оки? Рэй только улыбнулся, переплетая их пальцы. Может быть, однажды Шури станет безусловно счастливым. Если есть хоть маленький шанс на это, то Ахико сделает всё, что возможно и невозможно. Теперь они навсегда вместе. Сам Фокусник венчал их в храме Правды. Такую клятву нельзя разрушить. А Ахико пообещал Шону, что присмотрит за Шури, хоть и не до конца понял, о чём именно тот просил. Да и это неважно. Все правила, все запреты, всё, что попытается разделить их… — Давай нарушим вместе? — Нарушим? Да что с тобой? — Шури тихо-тихо засмеялся.Конец