В тесноте, да не в обиде

— Что это? — Кирилл презрительно морщит нос, тыкая пальцем в тарелку. — Это мой завтрак, — Дима пододвигает ближе к себе тарелку, а затем наливает в неё молоко. — Это хлопья. Будешь? — у Жени сегодня такое хорошее настроение, словно он готов был обнять весь мир. А вот у остальных — не очень, потому что проснувшись среди ночи из-за того, что Кирилл что-то мычал, а потом начал орать и задыхаться, как-то потом сложно было заснуть. — Я не знаю. Не люблю. — Как ты можешь не любить, то, что не пробовал? — Жень, заебал. Не хочет, пусть не ест. Сам себе что-нибудь приготовит, не маленький, — сказала Даша, не отрываясь от телефона, а затем достала сигарету из пачки и закурила. Женя поставил хлопья в шкаф, провёл пальцами по дырке. — Надо бы дверцу для шкафа купить. — Блять, чувак, бешеных надо на цепи держать, а не в разгул пускать, — сказал Рома, дожёвывая вчерашний гамбургер. — Кого ты тут бешеным назвал? — Кирилл поднялся из стола, чтобы быть визуально выше. — Тебя, — тон Ромы стал холоднее. — Ребят, давайте не будем начинать, — Гончаренко сделал примирительный жест. — Вот сейчас ты точно огребешь! — Кирилл собирается подбежать к Роме, но Женя успевает его схватить, сжимая в замке из рук. — Огребу, как вчера? Прости, но я кажется не пропустил, тот момент, когда ты плакал, как девчонка из-за разбитых костяшек или когда ты стонал во сне, как шлюха. Вырывающийся из рук Жени, Кирилл вдруг притих. Он поднимает взгляд и видит, как Мильковский бьёт Булахова в челюсть, а тот наносит ответный удар в грудь. Бледный отшатывается назад, опираясь спиной о дверной косяк. Друзей никто не собирается разнимать. Кирилл выходит на улицу и идёт куда-то прямо. Сырость, а под ногами лужи. Он кажется не замечает, что кеды промокли и начали хлюпать. «Когда ты стонал во сне, как шлюха» Кирилл зажимает уши руками, чтобы не слышать собственных мыслей. Почему он ничего не ответил? — Да, пошёл ты! — кричит в небо, но из окна соседнего дома высунулся пьяный мужик. — Сам сейчас пойдёшь! Бледный не стал ждать, пока ему укажут путь, поэтому показал средний палец и забежал в продуктовый магазин. Утром хотелось есть, но сейчас чувство голода сменилось полным отвращением к еде. Кирилл берёт бутылку виски. Проверенный способ, чтобы избавиться на время от навязчивых мыслей. — Хватит, надоели, — в сторону Ромы и Жени летит тапок. Лёша стоит в одном, строго смотря на друзей, они похожи на двух подравшихся котов. Те растрёпанные держат друг друга за футболки и тяжело дышат. Мильковский поднимается первый, рассматривая в телефоне боевые отметины. Под глазом здоровенный фингал, для образа алкаша не хватает выпавших зубов. Рома выглядит не лучше, будет синяк на скуле. Лёша поднимает с пола тапок, надевает его на ногу и идёт за аптечкой. Женя садится на стул, мрачно смотря на Булахова, тот тоже не отрывает взгляд. — Сказано — хватит, значит харе в гляделки играть. Ладно, понимаю, когда подрались из-за меня, но из-за Кирилла, — Даша делает голос строгим. — Никто про него не имеет право говорить блять такое, — Женя рубит слова и готов был треснуть кулаком по столу, если бы он не болел. — На правду не обижаются, — Рома смотрит из-под лобья. — Вам всем надо помириться, иначе это будет настоящий ад, а не совместная поездка, — Даша тушит сигарету. Дима глубоко вздохнул. — Дайте, мне спокойно поесть. Одни кричат, другие дерутся. Дом-2 на минималках. Я что много прошу? — Ешь, — от Жени прозвучало слишком агрессивно, все неожиданно повернулись, — Что? Что не так? — Давно ты такой агрессивный, Жень? — Дима смотрел на затихшего Мильковского. Тот закрыл глаза и спокойно выдохнул. — Так дело не пойдет. Я поговорю с Кириллом. Можем вас отправить пожить в отель на пару дней. Иначе просто все здесь передерёмся. — Да, и к тому же выспитесь наконец-то ночью, — Павел протёр глаза, появившись на кухне и полез в шкаф за едой. — Вот так и решили, — сказал Женя, — Кирилл? А где Кирилл? Это какой-то сельский клуб. Музыка отстойная. Но Кирилл старается не замечать этого, ему весело и спокойно, потому что он танцует так, как раньше, ещё до музыкальной карьеры, то есть хуево и смешно. Иногда на шею вешается какая-нибудь размалёванная девушка с кучей навязчивых вопросов. — А чего такой красивый? А чего один? А что с рукой? Бледный развязно улыбается и старается перевести флирт в шутку. Ему хочется просто отдохнуть. Но спустя час решает поцеловаться с какой-то блондинкой. Она очень старается произвести впечатление, опускает руки на ширинку джинс, Кириллу становится почему-то мерзко. Он прерывает поцелуй, девушка непонимающе смотрит на него, а затем бьёт пощечину. Бледный выходит из клуба. На душе серо и уныло. Всем нужен секс, а ему почему-то хочется слушать тупые Женины шутки и его бесконечные истории. Кирилл выбрасывает пустую бутылку в мусорный бак. За спиной послышался свист. Бледный поворачивает голову и видит небольшую компанию, которая похожа на отбитых гопников с неблагополучного района. — Какого хуя ты обидел малую? Бледный закатывает глаза. Парень чувствует сильную угрозу от этих парней. Он приподнимает губы в улыбке, в любом случае, лучше тянуть время. В лицо прилетает кулак, Кирилл нагибается, получая второй удар под дых. Он падает на землю, хрипло дыша. Бледный не любитель драк, потому что всегда был слабее, но обычно ему удавалось сглаживать конфликты. — Хочешь в тебе пару дырочек оставим, а? И это не вопрос. Это угроза. Внутри всё холодеет, когда он видит в руках гопника разбитую бутылку. Её подносят слишком близко к горлу. А затем надавливают на нежную кожу, струйки крови капают на одежду и пальцы. Главное, не показывать, что страшно. Кирилл смотрит прямо в глаза, стараясь создать впечатление равнодушия. Когда на самом деле, ему кажется, что его сейчас распотрошат. Парня прижимают коленом к земле, задирают футболку, проводя «розочкой» по животу. Перед глазами кажется проносится жизнь, если он не умрёт от харакири бутылкой, то есть вариант от потери крови или заражения. — Вы, чё бля творите? Кирилл кажется на секунду перестал дышать, прислушиваясь к голосу. Но когда понял, кто это говорит, то паника накрыла с новой силой. — Тебе чё надо? Иди куда шёл! — гопник поворачивается, собираясь вонзить бутылку. — Ты бля меня не понял? — Рома подходил ближе. Гопники поднялись с места, оставив лежащего. — Это ты мне такое сказал, мудила? Забыл сколько позвонков в позвоночнике, так мы не только скажем, но и перезвоним. — Да, ты походу только в пацанских пабликах мудрых фраз нахватал, теперь употребляешь, где не попадя. Кирилл тихо приподнимает и отходит на расстояние, он кивком даёт понять, что готов бежать. Рома внезапно бьёт в лицо главаря и разгоняется. Они вместе несутся по мокрой дороге, ноги скользят по грязи. Мимо пролетают ряд гаражей, затем другой, какие-то заброшки. Парни заворачивают на стройку и попадают в тупик. Впереди высокая стена. К ней приставлены несколько шин, но они не достают до края. Рома решает полезть первым, цепляясь руками за небольшие щели и выступы. Бледный придерживает за ноги парня, и когда тот оказывается на верху, то Кирилл чувствует панику. Он слышит, топот банды. Они его убьют. Рома протягивает руку, выжидающе, смотря на напуганного парня. — За руку хватай, говорю! Кирилл решает не медлить, и Булахов подтягивает его наверх стенки. Они бегут по крыше дома, чувствуя, как под ногами прогибается металл. Затем спускаются вниз по пожарной лестнице. Сзади слышатся грязные ругательства и трёхэтажный мат. Рома всё ещё не отпускает ледяную руку Бледного. То что он испугался за него, когда увидел измазанного кровью, ничего не сказать. Ему кажется, что как только он отпустит руку, то парень грохнется в обморок от усталости. Когда вдалеке показался силуэт трейлера, то они снизили темп. — Я первый в душ, — Рома проговорил это, смотря на бледное лицо, но затем добавил, — Но если хочешь, то можешь ты. — Я подожду — Кирилл даже и не думал о ванной, ему просто хочется лечь и забыть этот кошмар. — Блять, Кирилл, какого… Бледный даже рад услышать ворчливого Женю, потому что думал, что умрёт. Хотя он и сейчас не совсем уверен, что живой. Веки кажется ужасно тяжелыми, и держать глаза открытыми кажется невыполнимой задачей. Когда Мильковский подходит ближе, Кирилл закрывает глаза, проваливаясь в сон. Он бы упал на землю, если бы Булахов не успел его поймать. — Вот чёрт, Кирилл?