В тесноте, да не в обиде

В ванной капает вода из крана. В полной темноте Кирилл идёт по коридору, ощупывая рваные обои. Несколько раз наступил на что-то острое ногой. Певец открывает дверь, та противно скрипит, наверняка всех перебудив. Бледный сглатывает, рукой старается найти выключатель. Водяная поверхность поднимается, начиная шипеть, появляются мелкие пузыри. Их становится всё больше и больше. Ванную наполнила до краев чёрная жидкость, стекающая на пол, подступая к босым ступням. — Только не заставляйте меня лезть туда руками. Хотя зачем мне вообще туда лезть? Внутри нервы натягиваются, как струны на гитаре, грозясь лопнуть в любой момент. Кирилл делает робкие шаги, потихоньку приближаясь. Он протягивает руки, подушечками пальцев лопая пузыри. — Совсем не страшно. Почему все вокруг кричат, что это так страшно? Парень наклонился лицом, вглядываясь в мутное отражение, медленно погружаюсь в омут с головой. Мощные чёрные руки, хватают за шею, затаскивая под воду. — Но я не могу так. Кирилл старается кричать и кусаться, чувствуя, что во рту что-то мешает. Открыв глаза, он понимает, что жевал одеяло. — Первый и последний раз, когда я что-то приношу в постель. Рома засыпает в глубокую тарелку мюсли и заливает их горячим молоком, цветные буквы всплывают наверх. Кирилл держит ложку в руках, задумавшись над тем, как извиниться перед Женей. — Он меня просто не станет слушать, — Бледный отправляет ложку в рот. Морщась от приторно сладкого вкуса, ему такое не нравятся. — Это лекарство. Просто прими, — Рома кладёт в руку Кирилла таблетку, следит за тем, чтобы тот проглотил. — Зачем? Я чувствую себя лучше, — певец не соврал, так как физически он чувствовал себя более здоровым, чем в эмоциональном плане. — Не очень на это похоже, — Булахов хмурится, прикладывая ладонь ко лбу. — Температуры нет. Кашля нет. На рака не похож. — Кирилл, лучше принять лекарство и до конца вылечиться, чем потом огребать от последствий. — А если это не лечится? Что мне делать? — Ты простыл под дождём? Пара дней отдыха и сможешь целое поле перекопать. Рома понимает к чему клонит Бледный, но он обещал не лезть ни в своё дело. В коридоре слышится голос Мильковского и его шаги, младший вскакивает с кровати и несётся за ним. — Женя, пожалуйста, послушай. Прости. Я ляпнул не подумав, прости. Кирилл сталкивается носом с закрытой дверью. За ней громкий шум воды и неразборчивое пение. Бледный возвращается обратно в комнату, медленно помешивая в тарелке мюсли. — Лузер. — Что? — Рома повернулся к задумчивому парню. — Это не тебе, тут просто так написано, — Кирилл повернул тарелку Булахову, тот сначала удивился, а затем громко рассмеялся. — Сплывет же такое! Бледный отправил ложку в рот, долго пережёвывая и громко хрустя. Он принёс извинения, дело уже Жени — услашал или не услышал. — Ром, можно тебя на пару слов? — Женя выглядывает из-за двери, стараясь не замечать Кирилла, крепко сжимающего в руке ложку. — Давай, только быстро, — Булахов развалился на диване, смотря в потолок. — Наедине, — Мильковский закатывает глаза, удаляясь за дверь. — А я что для вас какая-то шутка? — Бледный кусает зубами алюминиевое покрытие. — Так. А сейчас я чувствую себя третьим лишним. Давайте, вы ребят разберётесь между собой, а я выйду покурю, — Рома заталкивает Женю за дверь. — Ты же не куришь! — парни кричат одновременно. — С вами начнёшь, — Булахов смеётся и решает сходить порепетировать с Бочкарёвом. — И? О чём хочешь поговорить? Я понял, что я для тебя никто? Почему тогда должен вечно таскаться за тобой, вытаскивая из непролазных жоп? Я тебе не мама. И кажется даже не друг, потому что я ведь решил, что мы друзья. — Пожалуйста, прости меня. Я долбоёб, — Кирилл закрывает глаза руками, чувствуя на себе строгий взгляд, — Ты очень важен для меня. Ты мне как брат. Прости, я очень сильно разозлился и сказал не подумав. — Скажи уже правду, Кирилл. Зачем ты обманываешь себя. Я ведь тебе нравлюсь ни как друг или брат. И ты понимаешь, что всё, что произошло ужасная ошибка. Чего хочешь? Отношений? Это невозможно. Жаль, что я позволил всему этому произойти и вовремя не остановил. Может тебе девушку найти? Бледный зажал уши руками, надеясь не слышать. Хотелось кричать, чтобы Женя заткнулся. Кажется, что внутри всё пульсирует от ноющей терзающей душевной боли. — А может я правда обманываю тебя?  Кирилл не узнаёт собственный голос, да и себя в целом. Всё сковала звенящая тишина в голове и в груди. Совершенно ничего. Стало всё равно на то, что подумает о нём друг, на то, что происходит сейчас, что происходит в целом. Внутри полная пустота и безразличие. — В смысле обманывал? — Я был под травой, когда поцеловал тебя, — Бледный растягивает губы в дрожащей улыбке. Ему должно быть больно, но он этого не чувствует, поэтому хочет задеть Женю, чтобы тому стало хуже. — Блять. Подожди, это на вечеринке? Ты чуть не умер от алкогольного отравления, так ещё к нему добавил наркотическое? — Мильковского начинает злить равнодушие в глазах парня, — Ты целенаправленно губишь свой организм. Тимошенко, мне надоело постоянно объяснять тебе простые вещи. Пить — вредно, курить — вредно, употреблять наркотики… Почему я должен быть твоей нянькой? Тебе уже за двадцать. Хочешь сдохнуть от передоза? Пожалуйста! Мне плевать. Делай, что хочешь. — Да, пошел ты! — Бледный скалиться, — Небольно ты и нужен. Пошёл ты, Женя, иди в пизду. Ебись с Полиной, рожай детей, веди правильную и здоровую жизнь. Пошёл ты! За Мильковским громко хлопает дверь, а Кирилл обессилено падает на кровать, проливая на себя молоко с хлопьями. Он ничего не чувствует. Начинает казаться, что он и не любил никогда Женю, а может и вообще никогда никого не любил. Может быть выдумал влюблённость, а потом просто поверил в неё, как в божество. — Хочу остаться один. Чтобы больше меня никто не трогал. По ноге на ковёр капают белые капли, а коже прилипают хлопья. Бледный закрывает глаза, решив немного подремать. Кирилл ставит в рюкзак бутылки. Довольно много для него одного, но печень раньше справлялась и сейчас должна обязательно справится. Всё началось с бутылки виски. Пойло резко обожгло горло, парень закашлялся, чувствуя, как в нос ударяет градус. Лучшее решение от всех проблем — напиться. Парню стало безразличным то, что он недавно решил завязать. — Добро пожаловать в чудесный мир запоя! Следующий глоток, Бледному хочется выбросить бутылку и не притрагиваться никогда. Но он через силу продолжает заталкивать в себя алкоголь. Проходя мимо парка аттракционов, из-за высоких ворот раздаются крики и смех, Кирилл немного постоял и решил прокатиться на чём-нибудь. — Всё равно в трейлере никого нет. У «Нервов» — концерт. У Димы порвались струны на гитаре, Костя потерял медиаторы, Паша идёт с ними за компанию. А я нахуй никому не нужен. Он садится в катапульту, сверху фиксируют поручни, чтобы при полёте не вылетел с сидения. — А вот вам бонус, — управляющий аттракционом с серьезном лицом расстегивает ремень безопасности. Бледный испуганно оглядывается в сторонам, тянется руками, чтобы застегнуть. — Так нельзя. Можно я… — Не трогать. — Ну, пожалуйста. — Да, ладно, шучу. Мужчина застёгивает ремень и Кирилл спокойно выдыхает. Он летит в небо, разрезая кедами воздух. Если бы высота была выше, то мог бы и кучерявые облака. Внизу бегают и веселятся люди. Скорее всего семьи, парочки и друзья. Никто не катается один. На секунду становится обидно, но это проходит. Вдалеке, если постараться, то можно разглядеть концертную площадку с большими экранами, огромную разноцветную массу точек и среди них есть когда-то горячо сердцем любимая — со светлыми волосами. Внутри всё замирает, когда металлические трубы начинают скрипеть. А затем тяжёлым камнем обрывается, когда падаешь в пропасть. Придя в себя на скамейке, солист вливает в себя новую порцию алкоголя. Он чувствует себя бездушной машиной, потому что страх высоты испарился, будто его никогда и не было. Кататься дальше расхотелось, теперь Кирилл лёг на скамейку разглядывая медленно ползущие по голубому небу розовые облака. — Они похожи на сахарную вату. А то — вообще на розовую скамейку из «Смешариков». А те — на розовых слонов, — Бледный грустно рассмеялся, потирая рукой глаз, — Да, я и сам сейчас, как розовый слон. В кармане завибрировал телефон, парень приложил его к уху, громко зевая. — Ты там уснул что ли? Кирилл подскочил с места. Услышать голос Ромы - было очень неожиданно. — Нет, я гуляю. — Отлично. Как раз собирался предложить сходить в парк. — В парк аттракционов? — Можно и туда. А чего не пошёл с ребятами в музыкальный? — У меня на сегодня другие планы, — Бледный достал из рюкзака бутылку с медовухой. Крышка громко хлопнула, по руке потекла тёмная шипящая жидкость. — Напиться? — Что сразу напиться? Залить за воротник. — Кирилл, это не решение проблем. — Зато мне станет легче. — Не станет. — Сам решу, что мне делать, — Бледный сбрасывает трубку и злобно пинает ногой бутылку. — Кирилл Бледный, а можно сфоткаться? К нему подходит невысокая девочка десяти лет. На голове торчат в разные стороны красные бантики. Голубые глазки выжидающе смотрят. Парень нервно покусывает губу, затем берёт в руки рюкзак и проходит мимо. — Вы обознались. Малышка хватает руками за ногу и кричит на всю улицу. — Нет, нельзя, — Кирилл срывается, отпихивая от себя. Ему тошно, что никто не хочет дать побыть одному. Почему к нему нельзя относится, как к обычному человеку? А лучше забыть о его существовании вовсе и не трогать вообще. От касаний чужих рук передёргивает. — Так жарко. Надо бы охладиться. Парень подходит к мороженщику. Есть совсем не хочется. Но он решает взять пломбир с шоколадной крошкой. Когда он берет вафельный рожок, то замечает, подходящих мужчину и девочку с бантиками. — Я же сказал. Что не с кем фоткаться не буду. — Ты бля кто, чтобы отказаться? Это твоя обязанность. — Я никому и ничего не обязан. Иди нахуй. — Слышь, уебок, быстро сфоткался с моей дочкой! Иначе я тебе такую устрою сладкую жизнь, мало не покажется. — Пошёл нахуй, гандон, — Бледный устал выслушивать к себе претензии. Мужчина держит его за горло, прижимая к коре дерева. Кирилл не чувствует ни страха, ни ненависти, ни боли. Он непонимающе смотрит на то, как рожок с мороженным втыкают в голову, и по волосам стекает густая белая жидкость. — Я тебя размажу, гнида ебаная. Бледный падает на траву, провожая пустым взглядом странную семейку. — А мне похуй. Начало темнеть. Рыжие полоски света освещают дорожки, проходящих мимо людей, деревянные лавочки. На одной из них устроился Кирилл. Большая часть рюкзака была выпита, пустые бутылки выбрасывать было лень. Парень почесал нос, сдирая белую сладкую корочку. Наконец-то он мог побыть наедине с самим собой. Под скамейкой прыгают воробьи, громко чирикая. Шумит вода в фонтане. В руке мигает телефон. — Почему ты мигаешь? — Может потому что я тебе звоню? — Рома сбрасывает звонок и экран тухнет. Бледный поворачивает голову, наблюдая за подбегающей к ним компании. — Я хотел ответить, просто забыл как. — Это самое худшее оправдание за всю историю человечества, — Лёша смеётся, а Кирилл в ответ пожимает плечами. — Вы говорили, что покатаемся вместе на аттракционах, но не сказали, что с нами будет Тимошенко, — Женя останавливается, скрещивая на груди руки. — Давно ты его по фамилии называешь? — Дима удивлённо смотрит друзей, — Или я что-то пропустил? — Как обычно. Не среагировал, — Рома старается перевести разговор в шутку. Он надеялся, что утром помог парням, но по их виду создал диаметрально противоположный эффект. — Ребят, может покатаемся на чём-нибудь? А то такое чувство, что мы пришли взглянуть на Кирилла, которого обосрал голубь, — Лёша идёт за билетами. — А говорил, что очень устал, ноги отваливаются и первое, что сделает — ляжет спать, — Рома улыбается и слегка пихает Мильковского в бок. — Я не обосраный, мне в душу насрали, — Бледный шепчет под нос, стараясь встать со скамейки и не упасть. Вокруг тьма, а потом резкий скачек и свободное падение. Деревья, небо, люди, столбы, вывески, птицы — изображения мгновенно пролетают мимо. Кирилл едет с закрытыми глазами, так как от количества мёртвых петель начало мутить. Когда вагоны останавливаются, то Кирилл выскакивает и блюёт в первую попавшуюся мусорку. Он тяжело дышит. Становится мерзко от себя и от запаха, которым кажется пропитан целиком. Рома протягивает влажную салфетку, чтобы тот мог вытереть лицо. — Кирь, тебе надо на детской карусели кататься, раз вестибулярный аппарат не выдерживает, — Лёша смеётся, пытаясь подбодрить. — Да, ну, ему и там плохо станет, — Рома улыбается. — Давайте, купим мороженое, — подал голос Дима. Пока музыканты выбирали вкусы, Кирилл стоял чуть поодаль. Ему ничего не хотелось. В трейлер возвращаться тоже. — Алло, Тимошенко, ответьте? — А? — Бледный повернулся в сторону Жени, тот протянул банановое мороженое и ждал, пока до него дойдёт. Ребята сказали, что он должен отнести мелкому рожок, поэтому певец постоянно оглядывался на довольные лица друзей. — Я наелся, — Кирилл показал пальцем на голову. — Ну, так это не тебе, — Мильковский откусил кусочек, смотря на грустный взгляд серо-зелёных глаз. — Кушайте, не обляпайтесь, — Бледный отварачивается. Из-за Жени теперь захотелось съесть сладкое лакомство, поэтому он выхватывает из его рук рожок и нагло облизывает. Парни громко смеются глядя на обескураженного Мильковского. — Кричишь, что не будешь, а потом сам выхватываешь из рук. Тебе не стыдно? — Нет. Кажется, если бы Женя умел называть цвет голоса, то этот стал бы «серым». Холодный, безэмоциональный, механический. Это немного настораживало и заставляло волноваться, но утренняя ссора давала о себе знать. — Эй, может устроим гонки на авто? — Клочков решает разрядить обстанку. Кирилл старается держаться чуть дальше от компании, чтобы не портить им настроение и отдых. Сначала он даже не хотел садиться за руль, но потом всё же поддался на уговоры. Рома таранит машину Жени, в то время, как Лёша пытается уехать подальше от Димы, а Кирилл. А что Кирилл? Он чувствует себя лишним. Наматывает круги, пытаясь никого не задеть, хотя желание обидеть и расстроить кого-либо крепнет с каждой минутой. Хочется отстегнуть ремень и выйти, но пол под напряжением, так что риск будет неоправданным. Внезапно парень ощущает толчок в бампер и в панике, вжимается телом в руль. — Кирилл, не кисни. Бледный треснулся подбородком и замер, тяжело дыша. Он не хочет поднимать голову, надеясь, что Рома проедет мимо. Кирилл поворачивает, когда слышит как на всей скорости в автомобиль Булахова врезается Клочков, по пути сталкивается с Бочкарёвым, а кричащий во всё горло Мильковский, не замечая никого вокруг, несётся с бешеной скоростью на них. — Ёб твою мать, — только и успевает крикнуть Кирилл. — Блять! Суки, — Рома пинает ботинком по пробитому колесо. Мильковский чешет голову и смотрит на ребят. Даша судорожно обзванивает гостиницы в поисках недорогих номеров. Лёша с Димой рассматривают на карте путь до следующего города. — Пешком мы не дойдём. Кирилл кутается в кожанку, наверное, ему холодно, но сказать точно не может. Парень достаёт из рюкзака бутылку, открывает и начинает пить с горла. Морщится от вкуса. Немного подташнивает, но продолжает заталкивать в себя алкоголь. Надеясь, что так станет легче, но не становится, как и говорил Булахов. — Алкоголь не лечит, а только усугубляет ситуацию, — Бледный смотрит в сторону магазина и замечает стоящего мужчину из парка. Тот подмигнул, а затем повернулся к своей дочке. Кирилл стиснул зубы и направился к ним. — Эй, ты куда? — Лёша крикнул, провожая взглядом покачивающуюся фигуру. — Знаешь, я решил смилостивиться и простить тебя за то, что ты обидел меня и мою дочь. — Смилостивиться — это значит проколоть колёса машины? — Радуйся, что только машины. Мало ли что могло случиться с твоими друзьями? — Ты охуел? Из-за какой-то фотки. — Мальчик, это ты охуел. Вот будет у тебя дочка, тогда поймёшь, ублюдок, — мужчина бьёт в нос, а затем разворачивается и уходит. Кирилл зажимает двумя пальцами носовую перегородку, перед глазами летают чёрные пятна. На асфальте появляется одно красное пятно, затем второе такое же. Бледный отшатывается назад, но на кого-то наталкивается. — Ты как? — обернувшись Кирилл видит Рому, тот испуганно таращится на него, а потом хватает за руку и тащит к трейлеру. Бледный тяжело дышит ртом, сплёвывает кровь под ноги. Булахов придерживает его руками. От темноволосого пахнет палёным алкоголем, а под глазами пролегли фиолетовые тени. Рома усадил Кирилла на лестницу. Даша приложила платок со льдом к распухшему носу. — Сколько пальцев видишь? — Мишина машет рукой перед глазами. — Я в порядке. Оставьте меня в покое. Женя замер, потому что его взгляд прикован только к бледному лицу в крови. Бледный слегка подрагивал, чувствуя холод. — Что там был за мужчина? — Рома сел напротив внимательно, всматриваясь в тёмные глаза. — Уебан какой-то. Не знаю, — Кирилл не хотел говорить правду, надеясь, что от него отстанут с лишними расспросами. — Не похоже было, чтобы ты его не знал, — скептичный голос Димы донесся сзади. Бледный прикусывал себя за губу, стараясь сдержаться. Взглянув на секунду на задумчивого Женю, парень решил все рассказать. Под конец монолога он опустил голову к коленям, стараясь спрятаться за чёлкой, ощущая косящие взгляды друзей. Ему хотелось бы провалится сквозь землю, потому что очень устал вынашивать в себе мысли о своей никчёмности, о том, что доставляет всем много проблем. А ещё то, что за него переживают, а он ничего не чувствует к ним в ответ. — Блять, так и знал, что ты опять куда-нибудь влезешь, — Женя тяжело вздохнул и закатил глаза. — В любом случае, бесполезно ругаться, так как это колеса не починит, — Лёша положил руку на голову Бледного, немного растрепав волосы, — Тебе бы не мешало помыть голову. Кирилл был слишком погружен в себя, что не обратил внимание. В голове была только одна мысль — напиться. Парень подтянул рукой за лямку рюкзак, но обнаружил в нём только пустые бутылки. Тогда он решил сходить в магазин за дополнительной порцией выпивки. Бледный поднялся, опираясь рукой о дверь, а затем взглянул на ребят. Как раз подошла его группа и теперь «Нервы» вводили в курс дел «Пошлую Молли». — Подписчик нашёл человека, который поставит новые колеса, — Женя засветился от счастья, перечитывая заветное сообщение. — И когда он готов это сделать?  — Сказал, что к завтрашнему вечеру мы сможем уехать. Можем дополнительный концерт провести или фан встречу. — Вот и отлично. Насчёт гостиницы я договорилась, но придётся идти пешком, — Даша показала на телефоне фотографии номеров. Пока группы обсуждали, кто займёт с кем номер, чтобы вышло дешевле, Кирилл успел закупиться виски и водкой. На кассе ему предложили пластыри по акции, теперь рассматривал в своих руках коробку, на которой изображались собачки. — Кир, а что с тобой-то случилось, — Гончаренко приподнял пальцами Кирилла за подбородок, рассматривая ссадину и синяки. — Ничего страшного. Сегодня просто неудачный день, чтобы бросить пить, — Бледный открывает новую бутылку. Рома подходит к Жене, чуть наклоняется к уху, чтобы никто не слышал: — Вы поссорились? — Да. И мириться пока с ним не собираюсь, — Мильковский сказал слишком громко, привлекая внимания остальных, — Кирилл, блять, был под наркотой. О чём я только думал? — Это Кирилл тебе сказал? — Да. Зачем ему врать? Он много чего ещё интересного рассказал. — Жень, успокойся, а потом поговори с ним нормально. — Хватит. Надоело. Почему я вообще должен говорить с тем, кто целенаправленно разрушает себя? Сколько мне надо потерять дорогих для меня людей, чтобы понять, что таким как он глубоко насрать на мои чувства, на меня, на всех вокруг. Ведь в его театре главный актёр на сцене — он. Главный страдалец и мученик. — Женя. — Бедный! Несчастный! Недообнимали его! Плаксивый ребёнок! Мне противно от него! — Женя. — Мне тоже, — тихо говорит за их спинами Кирилл. Рома поворачивает голову, смотря смотря в конец, где плетётся немного пошатываясь Бледный, пьющий с горла виски. — Как знаешь. Просто ему сейчас очень фигово. Смотреть на то, как он плачет больно. Какая это по счёту бутылка? Обычно он столько не пьет. — Если ты так переживаешь, то иди и успокаивай, я к Кириллу в няньки не нанимался. Мне может тоже не очень весело, но я как-то со своими чувствами справляюсь, так и он должен справляться сам, — Женя повысил голос, не заметив как взгляд Бледного потемнел. — Жень, остынь, — Булахов положил руку на плечо, стараясь успокоить друга, — Чтобы не случилось, я поддержу тебя. Понимаешь? Я не говорю, что Кирилл слабый, потому что не может справиться с чувствами, но иногда ты просто теряешь голову, когда любишь. Ты не знаешь, что делать. Это очень сильно давит. Вспомни себя, когда был влюблён в Полину. Ты готов был со скалы прыгнуть ради неё. Никто не обязывает тебя его поддерживать. Но ты говорил, что между вами дружба. Сам сказал: «Давай, будем друзьями!». Правда сейчас это так не выглядит. Постарайся поговорить с ним хотя бы, ладно? Мильковский нахмурился и кивнул. Всю дорогу до гостиницы ребята шли молча. Группы решили кинуть жребий, чтобы разобрать комнаты. Женя взял ключи и отправился искать номер, за ним пошёл Кирилл. — Может с кем-нибудь другим поспишь? Мильковский оглянулся, почувствовав укол совести, когда увидел Бледного. Чумазый, нос в крови, слипшиеся волосы, размотанный бинт на шее и совершенно ничего не выражающий взгляд. — Спи, спокойно, — кривая улыбка, Кирилл возвращается к стойке регистрации Ребята уже разошлись по комнатам, и теперь он совсем один, как и хотел. Но всё равно ничего не испытывает. Бледный вышел на улицу, прикуривая сигарету, закрывая ладонью от ветра. Идёт прямо, куда глаза глядят. Ничего. Совсем ничего. В голове, на душе. Бледный не чувствует ни холода, ни страха. Под ногами скрипучие доски моста. Как он здесь оказался? Для него осталось загадкой. Рука сжимает горлышко бутылки. Кирилл подносит её к губам, выпивая остаток, а затем бросает её в воду. Громкий всплеск и тишина. Парень смотрит на мутную гладь, в которой отражается зеркало луны. На берегу горит костёр, а рядом с ним сидят, укутавшись в плед подростки. Раздаётся еле слышное пение под гитару. Ветер шумит в тёмных кронах дубов. Бледный перелезает через ржавые перила, становясь мысками ботинок на выступ. Никакого страха. Кирилл отгибается спиной назад, смотрит, на перевёрнутую картинку. Словно внизу небо, а сверху водная гладь реки. Голова немного кружится, руки потеют. Чего он хочет добиться? Наверное, хоть каких-нибудь эмоций. — А самоубийцы кричат: «Ах, как страшно! Мне так страшно!» Вообще нихрена не страшно. Он смотрит в тёмное небо, разглядывая маленькие бледные кружочки, словно просыпанная на скатерть соль, на небольшие домики, чёрные силуэты деревьев и кустов. Прислушивается к задорным голоса ребят. Здесь так уныло и одиноко. Что он тут делает? Если он отпустит руку, то испугается? А что будет если прыгнуть? — Что не так-то со мною? Откуда эти мысли? Это пиздец до чего допился, — Бледный пытается засмеяться, но смех какой-то искусственных. Волосы липнут к лицу, по телу гусиная рябь. Хоть он и не ощущает, но организм чувствует. — Кирилл! Его кто-то зовёт. Бледный поворачивается на голос, сощурив глаза, пытается разглядеть в силуэт человека. Мильковский в тёплой белой куртке, но внутри странное стойкое ощущение приближение чего-то плохого. Он озирается по сторонам, стараясь найти знакомую тощую фигуру. Взглянув на мост, перехватывает дыхание. Кажется, словно появляется давящая тяжесть в области живота, которая медленно сползает вниз. — Кирилл, не надо. Перелизай обратно, — Женя старается приближаться медленно, чтобы не спугнуть парня, пытаясь понять его состояние. — А чего страшно? А мне не страшно. Сам могу решить, что мне делать. — Кирилл, ты долбоёб? — Почему когда я что-либо делаю, то постоянно слышу только: «долбоёб», «придурок», «идиот»? Отъебитесь от меня. Вам всем только и нужно что-то от меня, я вам не нужен. Никому из вас. Бедный! Несчастный! Недолюбили! Плаксивый ребёнок! А я просто хотел, чтобы меня любили, но в итоге оказался эгоистом. — Что ты несёшь? Лезь обратно. — А для чего? Вновь видеть презрение и ненависть. Так противно говорить, обнимать, спать с педиком. Нахуя тебе я. Нахуй я тебе такой нужен, друг? Ничего, друг. Пошёл ты нахуй, друг. — Заебал. Ну, и катись к чёрту, Кирюша. Женя сам не заметил, как вышел из себя и повысил голос. Бледный разжал руки. В голове словно шумит серый экран телевизора. Его сердце пропускает удар, потому что понимает, что внизу ничего нет. Он летит в пропасть.