***
В магазине играет лёгкая ненавязчивая мелодия. Женя отстукивает пальцами по рукояти в такт. На телефон пришло сообщение от Даши со списком продуктов. Сегодня первостепенной задачей было накормить Кирилла, тот хоть и старался доказать, что совсем не голоден, но желудок начал громко возмущаться, выдавая его с потрохами. — Ты ведёшь себя, как бабушка, к которой приехал внук, — Бледный немного злится. Ему кажется, что Мильковский считает его несамостоятельным, как будто тот не знает, когда хочет есть, а когда нет. — Кирюх, весь твой калорийный алкоголь пришлось выносить в тазике Диме. На тебя смотреть скоро будет невозможно, будешь походить на кентервильское привидение. — Не нравится — не смотри, — Кирилл закинул ноги на край тележки, а рукой забросил продукты с ближайшей полки. — Опять свою хуйню какую-то. Кирюх, я ведь выложу. — Нет, не выложишь. — Нет, выложу, — старший закатывает глаза. Иногда выходки певца его бесят. Особенно, когда тот начинает с ним спорить, пытаясь доказать свою правоту, даже зная, что не прав. Просто так. Да, Тимошенко делает это назло, потому что Женя старается обходить любые вопросы, связанные с их чувствами. С одной стороны, тот его понимает, потому что это тяжело. С другой — это раздражает. Неопределённость. Не всё должно носить название, но не хватает стабильности. Это как бесконечные американские горки, где только и приходится «охуевать» от происходящего. — Почему если ты требуешь взаимности от того, кого любишь, то это сразу эгоистично? Мильковский смотрит на опущенные брови, на тёмные глаза, уставившиеся на упаковку с чипсами, на поджатые губы. Ему не кажется. Бледный, действительно, выбивает из равновесия. Касаниями, вздохами, взглядом и вопросами. Он слишком много думает и заморачивается. — Любовь должна быть безусловной. Когда ты смотришь на красивый закат и говоришь, что любишь море — ты не ждёшь от моря никаких слов в ответ. Понимаешь? — Если тебе море начнёт отвечать, то это уже шизофрения. — Но допустим. У тебя есть чувства. А ты точно уверен, что это любовь? Та первая, ясная, прекрасная, верная. Что это навсегда, а не всего лишь помешательство. Что это не привиделось во время bad-trip? Для этого надо дать время, чтобы понять себя и этого человека. Страсть быстро появляется и также исчезает. А вот более высокие чувства могут жить в твоём сердце до гроба. — Может опять скажешь найти себе девушку, хуев советчик, — Кирилл сжимает руку в кулак. Его злит то, что его считают наркоманом, что не верят в искренность его чувств. Чем он заслужил всё это? Раньше жил спокойно, не задумываясь о том, что Женя ему нравится больше, чем друг. То что хочется проводить с ним много времени, отрываться вместе, ездить в поездки. Это ведь нормально — все друзья так делают. А теперь он даже представить не может, как обходился без него, как мог не думать о нём, как ни разу не хотел его поцеловать или якобы случайно касаться, как мог не задыхаться от тёплых кофейных глаз, — Кстати, а ты знал, что по зрачкам можно распознать взгляд влюблённого человека? — Так быстро тему перевёл. Ну, и как? — При взгляде на того, кого человек любит у него рефлекторно расширяются зрачки. — А ещё в темноте. — Но тут же светло, как днём. Лампочки специально вкрутили, — Тимошенко поворачивает корпусом, смотря прямо в карие глаза, стараясь не моргать, — Работает? Чёрные зрачки расширяются, вызывая внутри волнение. Густое и тягучее, разливающееся под кожей, заставляя уголки сомкнутых губ приподняться. Эмоции словно потеряли свои название, оставив место только робким ощущениям. «В моей душе цветут лилии» Мильковский немного приподнял брови, удивляясь неожиданной ассоциации. Нечто еле уловимое, светлое, чистое. Страшно коснуться пальцем, белоснежные лепестки полетят вниз к ногам, растворяясь, как перья в воздухе. — Знаешь, что ещё может значить? Либо ты обдолбанный, либо ты признателен и предан. И ещё любовь — по реакции мозга — сходна с наркозависимостью. — Выходит я не завязал, а просто нашёл новую, — Бледный нехотя отрывается от шоколадных глаз. Наверное, он и правда слишком влюблён. Это как вирус, проникающий в организм. Ломающий все стереотипы, ценности и представления. Что правильно? А что неправильно? Всё что было важным, теперь уже не важно. — Выбрал бы себе симпатичную девчонку. Что ты вообще нашёл в таком дряхлом старике? — Пенсию. Люблю богатых папиков с зелёным налом, — Кирилл фыркает, замечая, как из рук Жени чуть не выпал соус, — А если без шуток, то ты очень красивый, весёлый, да и вообще самый замечательный. — Может это только ты считаешь. Читаешь комментарии под фотками в инсте? Многие люди перестали слушать «Нервы», как только увидели моё лицо. — Похуй, что говорят уроды ищущие идеальную картинку, чтобы дрочить. Я буду дрочить на твои самые неудачные фото. Бледный готов врезать каждому, кто скажет хотя бы одно оскорбительное слово в адрес друга, позволит себе косо взглянуть. Он поднимает взгляд на полки с товарами. Глаза чуть округлились от удивления, а затем просияли от азарта. — Я попал в рай? — Я вроде тебя успел вытащить из воды, — Мильковский пытается понять, что так обрадовало младшего. Вроде в одну сторону смотрят, но ничего интересного не замечает. — Смотри! Смотри! — Кирилл тыкает пальцем в левый ряд. Он не может достать, так как придётся вылезти из тележки, а делать это ему лень, — Видишь? — Теперь да, — Женя строго переводит взгляд от соуса на друга, — Но брать мы это не будем. Это же не виски. Да, и не до барбекю сейчас. — А если бы виски, то бы взял? — Нет. — Тогда возьми соус Jack Daniel's. — Да, не буду я брать. — Все говорят, что не будут брать. А ты возьми и купи мне соус. Ай, — Бледный пищит из-за того, как пальцы Мильковского держат за ухо. — Вариация на тему покупки слона? Чувак, если ты не забыл, то я старше тебя. Я и «У попа была собака» прошёл и «Сказку про белого бычка». — Зато я сформировал твой музыкальный вкус. — Ты бредишь что ли? Ты в школу ходил, когда я на сцене выступал, — Женя отпускает покрасневшую мочку, и Кирилл надув губы, обиженно отворачивается. Ухо пульсирует, но от чего-то это совсем не больно. — Хотя, может ты прав, — Мильковский задумчиво чешет переносицу, а затем кладёт в тележку соус. Не хочется видеть на лице парня даже напускную грусть, — Ты же охренеть какой крутой. В полне мог. — О да, я такой, детка, — Бледный расплылся в улыбке, как чеширский кот. — Дедка? Звучит обидно. — Что? Охуел? Я сказал детка. — Э, брат, ты как со мной разговариваешь? — Женя говорит с грузинским акцентом, нависая над смеющимся Кириллом. Серебряная цепочка болтается, как маятник. Серо-зелёные глаза уставились на него из-под трепещущих ресниц. Как крылья бабочки. В голове невольно всплыла ассоциация с парусником Маака или как его называют — призрак Дальнего Востока. Если сердце умеет делать сальто, то оно только что сделало стрекосат в его груди. Бледный протягивает руку, сжимая темно синюю футболку, наклоняя лицо ближе. Слишком близко. Даже дышать страшно, чтобы случайно не спугнуть трепетное чувство счастья, от которого непроизвольно наворачиваются слёзы, а уголки губ приподнимается в улыбке. Оно повисло в воздухе, связывая их невидимой ниточкой. Пальцы проводят по щетине, и Женя боится, что парень может уколоться. — Почему раньше я не видел этих глаз бездонных? — Потому что смотрел на другие глаза, — Бледный парирует, убирая руку от подбородка, — А твои я узнаю из тысячи.***
— Целый день спал. Смотри, смотри, сейчас отрубится, — Даша мешает деревянной ложкой растопленное какао. Рома включил звук заставки Windows на телефоне, тихо хихикая. — Кирюх, может спать пойдёшь? — Женя касается плеча, стараясь разбудить полусонного певца. Тот вальяжно отмахнулся. Мутные глаза периодически закрываются. Бледный уже устал их пытаться открыть, поэтому подпёр щёку рукой. Голова медленно опускалась на стол, слетая с импровизированной подпорки. — Мне очень интересно. Я весь в процессе. — В процессе отхода ко сну, — Булахов прижимает ладонью голову к деревяной поверхности. С губ певца слетают нечленораздельные звуки, предположительно оскорбления. — Я не сплю. Когда будете добавлять фарш, то разбудите, — Бледный пытается отпихнуть рукой гитариста, но из-за того, что ресницы слиплись — ничего не видит, поэтому машет наугад, попадая по ножке стола. — Да, боже, милый, оставь в покое мясо. Шоколадные колбаски из шоколада, сахара, печенья, масла, яйца и орешков. Из всего перечисленного мясо могло появится в яйце только на двадцатый день, — Мильковский смотрит на то, как хмурится младший, пытаясь переварить информацию. Его забавляет, то как он покусывает губу и чешет пальцем бровь. — Милый? — Рома переспрашивает, замечая, как солист тупит взгляд, а лицо совсем немного краснеет. «Почему я даже не заметил, как назвал Тимошенко милым?» Женя смотрит на заспанное лицо, на сузившиеся глазки и то, как друг пытается сохранять бодрствующий вид. Кажется, что борьба со сном подходит к концу, потому что Кирилл прижимает с щекой в плотную к столу. «Хоть бы носом крошки не вдохнул» Мильковский проводит рукой по тёмным взлохмаченным волосам, стараясь привести их в визуальный порядок. — Подожди. Это получается мы могли бы завести цыплёнка? — Бледный шепчет, а затем грустно вздыхает, толкая пальцем яйцо к Булахову, тот ловит и задумчиво его разглядывает. — Или гомункула. Жень, хочешь маленького Кирилла? — Мне и большого хватает. — Так сказал, как будто я тебя заебал уже, — Кирилл переводит взгляд на пищевую плёнку, да куда угодно, только бы не встречаться с ореховыми глазами. За последние несколько дней он испытал столько эмоций, что, кажется, хватит на всю оставшуюся жизнь. А что пережил его лучший друг? Сейчас только стало доходить, что Жене приходится очень нелегко с ним. Срываться на поиски, спасать из алкогольной комы, потом вообще вылавливать из речки. А если бы тот умер, так глупо, — Одна история охуительней другой. Как ты меня вообще терпишь? — Перестань кукситься, забудь о разных пустяках и целуй меня, — Мильковский присаживается напротив и нажимает на кончик носа, вызывая на губах Бледного робкую улыбку. — Что блять? — Мишина сильно удивилась резкому повороту разговора, чуть не уронила еду на пол. — «Звёздный билет» Аксёнова. Разве не читали? — Есть предложение, — Даша закончила с готовкой, поэтому прибирала за собой рабочее место. На кухне должен быть порядок, но не всегда. Когда наступает очередь дежурства по кухне Тимошенко, тот даже мизинцем не пошевелит, чтобы хотя бы чашку за собой вымыть. За него это сделает Мильковский, оправдывая парня тем, что тот очень сильно устал. — Какое? — Организатор предлагает совместный концерт с одной группой. — Не повезло. С какими-то лохами ещё выступать, — Кирилл распахивает глаза из-за внезапного смеха, раздавшегося за спиной. — Да, есть одни пошлые лохи. Нихуя не делают. Репетируют. А солист вообще долбоёб, — Костя улыбается, глядя на то, как на лице певца появляется солнечная улыбка.***
На улице собралось много народу. Если бы они выступали в зале, то дышать было невозможно из-за жары. Фанаты держали самодельные плакаты, вместе напевали песни, обсуждая предстоящее выступление. Из зеркала уставился бледный парень. Из-за мыслей и переживаний, роящихся в голове, как пчёлы в улье, было тяжело уснуть ночью. Кирилл даже попробовал распеться, чтобы точно не налажать. Мешки под глазами можно закрасить тональным кремом. Подушечки пальцев осторожно накладывают тёмные тени на веки. Певец придерживает пальцами граненый стакан, оставляя серебристые отпечатки. Немного наклоняется, рассматривая как янтарная жидкость покрывает стенки. Стекло касается холодной поверхности, издавая лёгкий звон. Парень проводит пальцем по ободку, подносит к носу, слегка приоткрывая рот, чтобы насладиться ароматом, а затем выпивает залпом. Бледный сжимает горло, задерживая дыхание на несколько секунд, закрывает рот рукой, медленно выдыхая через нос. Горько, обжигает горло, язык немеет. Глаза слезятся. Но рецепторы улавливают послевкусие карамели и ванили. — Сам с собой теперь бухаешь? Виски со льдом вредно для мозга, — Гончаренко касается плеча, уставившись на отражение друга, — А обещал завязать. — Ну, не получилось. Ну, а что теперь поделаешь. В другой раз, значит. — Кирь, я б не приставал, если бы не переживал. — Всё нормально. Всего лишь нервничаю перед концертом. — Если бы это было так, то не беспокоится. Мы не чужие друг другу. Кирилл тяжело вздыхает. Если бы он знал, как рассказать, то давно бы сделал. Солист закидывает ногу на ногу, поправляя выпавшие пряди, крутясь перед зеркалом. Вид и правда у него был нездоровый. Так ещё и дешёвое пойло пробирается в мозг, вызывая лёгкое головокружение. Такие странные мысли появляются. Кажется, что когда он отходит на пару метров от всегда радостного и заботливого Жени, то теряет внутренний свет и энергию. Как игрушка без батареек. Только Бледный подумал об этом, как в их гримёрку постучали. В комнату вломились «Нервы». Булахов заваливает на диван Мильковского, а Бочкарёв стучит барабанными палочками по спине Клочкова. — Чувак, ты меня раздавишь. И на диване будет уже не певец, а котлета! — Милько, это бутерброд. Ты не понимаешь. — Для бутерброда не хватает третьего, — Костя запрыгивает сверху. — Вы отдавили мне почки и печень, — Женя пытается спихнуть с себя руками ребят. — А если они не знают наших песен? Только представь. Радостный протягиваешь толпе микрофон, а на заднем фоне сверчки, — Кирилл покусывает губу. Он старается сохранять спокойствие, но виски в стакане плещется, грозясь испортить ковёр. — Спой «Мы Ранетки». Классику знать надо, — Мильковский развалился на диване, положив под голову подушку. Наконец-то он мог спокойно дышать, расслабляясь перед концертом. Рома поспорил с ребятами, кто больше отожмётся, и теперь там шла ожесточённая борьба. Лёша сдался, обессиленно падая рядом с Женей, прикрыв глаза. — Бочкарик, хочешь анекдот? — У Бледного загорелись глаза, когда барабанщик кивнул, соглашаясь. Кирилл присел на подлокотник, расставив руки по сторонам, чтобы не упасть. Для него это был звёздный час. Вершина комедии и юмора. Всё стендаперы ушли в отставку. Лучше никто не придумает, так что можно отключать интернет. — Зашёл я однажды в бар. Ко мне подсел какой-то тип, мы с ним неплохо пообщались, он оплатил счёт и ушёл. Подбегает официант. И говорит: «Чувак, охринеть, ты знаешь, кто это был?». Я такой: «Нет». А он отвечает: «Это же Давид Сагамонянц!» Раздался гомерический смех. Бледный пытается рассказать анекдот до конца, но не может сказать и слова. Бочкарёв прикрывает рукой рот, пытаясь вдохнуть. Мильковский не выдерживает и сам начинает смеяться, не зная, почему. — «Кстати, я Гусейн Гасанов». Кирилл оказывается на полу, всё ещё истерично хохоча. Лёша вытирает выступившие на глазах слёзы, придерживаясь за живот, который начал побаливать. — Ребят, давайте на выход. Люди уже полчаса вас ждут, — Даша качает головой, а потом сама начинает улыбаться.***
Кирилл подбегает и запрыгивает на Женю, тот берёт его под ноги, прижимая близко к себе. Они кружатся, мир вокруг них проносится со скоростью света, разноцветными бликами и ленточками отпечатываясь в сознании. Рваное дыхание, футболки липнущие к телу, тёплые руки на бёдрах. Запах табака от шеи, музыка бьёт по ушам. И, наверное, крики фанатов на заднем плане пытаются перекричать. Громче, ярче и крепче. Подушечки пальцев липнут к шее, поднимаются выше, зарываясь в светлые волосы. Бледный утыкается лбом в плечо, чувствуя, как он сгорает, как подожжённая спичка. Как всё отходит на задний план, словно есть только они и больше никого в мире. «У меня крышу сносит от его запаха» Мильковский сжимает чуть крепче, боясь уронить друга на сцену. Он улыбается, чувствую, как пульсирует венка на шее. Не хочется отпускать. Кирилл задевает кедом Булахова, который еле успел отскочить, стараясь сдержаться, чтобы не наорать на них. Тимошенко спускает ноги, держась за плечи, пытается устоять на поверхности. Атмосфера словно сжимает его, придавливая к земле. И певец мог бы упасть, если бы Женя не держал руку на его спине. Бледный забыл слова своей песни, которая играет на фоне, забыл кто он и где находится. Уставился в карие глаза, стараясь отыскать ответы на свои вопросы. Микрофон валяется где-то под ногами, провод обмотался вокруг голени. У него всё лицо раскраснелось, что забавляет Мильковского. Тот уставился на немного опухшую розоватую губу, которую снова и снова зажимают белые зубы. Удивительно, как можно столько курить, но при этом не ходить с жёлтым налётом. Как вообще можно быть таким соблазнительно красивым? Женя на секунду отводит взгляд в сторону кулис. Беззаботная улыбка мгновенно соскальзывает с лица. Знакомые губы шепчут: «Как мне себя понять?».