***
Если тарелка разбивается в переполненной людьми кухне, издает ли она хоть какой-то звук? На самом деле, да, издает. И Акира уже начинал уставать от этого звука. — Курокиба, нам серьезно нужны неразбитые тарелки, — пробормотал Акира парню слева от него, чья личность переменилась в того яростного берсеркера, которым он славился у всех девушек такого же возраста в Тоцуки. Пока Акира говорил, он мысленно сожалел о своем решении объединиться с этим человеком-зверем, который, будучи гением в своем деле, был похож на пьяного быка в посудной лавке с проблемами контроля гнева. Почему, во имя всего святого, он приколол клыки к этому зверю, было выше его понимания. — Тогда хватит мельтешить ими возле моих локтей, — прорычал в ответ Рё, почти полностью погрузив свое внимание во фритюрницу. — Мне нужно пространство, — продолжил он, не отрывая головы от кухонного прибора, отчего его голос отдавался эхом. — У чимичангов есть очень определенное время, когда их нужно вытащить, поэтому я не могу смотреть направо, чтобы увидеть, как ты украшаешь свои тарелочки, прежде чем проклятые чимичанги будут даже отдаленно готовы! — Внешний вид очень важен, Курокиба, — «всегда старающийся быть спокойным» голос Акиры пытался быть голосом разума, по крайней мере его собственного разума. — Так а чем я по-твоему занимаюсь? — крикнул в ответ Рё, отчего можно было услышать эхо его фритюрницы. — Это дерьмо тяжелое, именно поэтому мне нужно пространство для рук. — Если бы ты перестал делать их так много сразу, то смог бы вытащить их из фритюрницы, не дергаясь, как зверь, — сказал Акира, доставая еще мяса из холодильника, так как, по его подсчетам, оно им понадобится. — Ну знаешь, как обычный человек. — Тогда вали и ищи себе обычного повара! — Хватит орать! — перебила его Алиса, пнув Курокибу ногой, даже не потрудившись повернуться к нему лицом. Она была слишком занята пароваркой, но, учитывая, что она стояла прямо за ним, сделать это было несложно. — Я даже не слышу пищания у этой штуке из-за тебя! — Так ты тоже орешь! — рявкнул Курокиба в ответ, но, как заметил Акира, гораздо более уважительно и вежливо. Это был странный способ классифицировать крик. — Я леди, мы не орем, мы кричим в меру. — Ч-что? — он прервался на мгновение, чтобы просто бросить на нее растерянный взгляд, который заставил ее улыбнуться. — Заставила тебя остановиться, — сказала она, подмигнув. Акира сразу же вернулся к своей работе, от этих двоих было слишком много хлопот, чтобы даже попытаться понять, как они работают. Тем не менее он перевел взгляд на последнего члена группы, которая, как обычно, держалась тихо, занимаясь сбоку всей порезкой, не говоря ничего, кроме "передай, пожалуйста, это" или "спасибо за это". Вид работающей Мегуми немного успокоил Акиру, заставив его улыбнуться, поскольку он знал, что сделал правильный выбор, пригласив ее в качестве специалиста по комфортной еде. — Твою мать! — Не очень-то похоже на то, что говорят леди, — пробормотал Курокиба, но Алиса снова быстро пнула его. — На экран посмотри! — крикнула в меру Алиса им, даже не имея возможны показать направление, так как обе ее руки были довольно заняты в данный момент. Когда Курокиба (как ему было приказано) и Акира (из нездорового любопытства) посмотрели на экран, сообщавший им, что каждый из столиков сделал заказ, они оба почувствовали, как дрожь чистого ужаса поползла вверх по их спинам. Весь экран только что взорвался заказами, заполнив все восемь доступных слотов и со стрелочкой в углу, предполагающей, что было еще больше заказов, для которых экран просто не имел достаточно места, чтобы показать. — Но я же только что смотрел на эту черту шту–... — Всем немедленно на выставку, — приказал Акира, перебив Курокибу, который только сердито посмотрел на него, но решил просто сделать так, как ему было сказано. — Накири и Курокиба, вы принимаете заказы на четные числа, я и Мегуми – на нечетные. Все кивнули и заняли свои места, по двое с каждой стороны, с противоположной группой прямо за ними. Когда Акира наклонился, чтобы взять еще лепешек из муки, он заметил, что Мегуми быстро схватила их, достала из кармана старомодный нож, открыла упаковку и положила их на стол. — ...Все в порядке? Голос Мегуми заставил его отреагировать. Он пристально посмотрел на нее. — Вообще-то, все идеально, — он схватил лепешку и начал свою магию. — Просто продолжай работать. И их работа продолжилась.***
— Все, отлично поработали! Сегодняшний день удался, — солгала Хисако сквозь зубы с самой широкой улыбкой, на которую была способна, обращаясь ко всему "наемному" персоналу, который уже собирался уходить на ночь. — Я надеюсь, что все подписали свои листы участия, если нет, вы можете сделать это до того, как уйдете. Они вон там, где Джулио, — она указала на его "рабочий" стол, обычный столик, где все убрано. — Отсутствие подписи означает отсутствие оценки, так что да. О, и всем спокойной ночи! Надеюсь увидеть всех вас здесь во время нашего следующего раунда! Пока они выходили из здания, она махала им вслед, изображая то, что, как она знала, менеджеры сделали бы для своих сотрудников после хорошего рабочего дня, независимо от качества самого дня. Она почувствовала, как кто-то смотрит на нее, поэтому обратила свое внимание на Сому. — Все хорошо? — спросила она его. Он кивнул. — Эти ребята лучше справляются с уборкой, чем с обслуживанием гостей, — отметил он, после чего присел на одно из свободных мест рядом с Джулио. — Так значит, ты занимаешься отчетами сотрудников, да? — К сожалению, — пробормотал Джулио, борясь с мигренью. — После того, как этот придурок ушел, нам пришлось заполнить форму «пришел и смылся». Тут так много бумаг из-за одного глупого идиота, что я даже не мог взяться за них, пока мы не закрылись. — Ну, я уже закончил свои дела, — с улыбкой произнес Сома. — Удивительно, что обязанности главного помощника официантов заключаются просто в том, чтобы "убедиться, что все убрались" и "напомнить всем, что туалеты тоже являются частью ресторана". Довольно просто. — Теперь ты хвастаешься, — сказал в ответ Джулио, даже не посмотрев на него. Его глаза были прикованы к отчетам, которые он заполнял. — Он имеет на это право, — произнесла Хисако, садясь на другой стул. — Мы так изобретательно свалили нашу рабочую нагрузку, рассчитанную на четырех человек, на трех, не используя его потенциал. — Да ладно тебе, ты же знаешь Накири, она боится, что я поставлю подпись не там, где надо, — отшутился Сома, на что Хисако только улыбнулась и взяла у Джулио несколько листков, чтобы оказать ему столь необходимую помощь. — В то время как – спасибо тебе –... — он прервался на благодарности Хисако за то, что она пришла ему на выручку. — В то время как я стою за желаниями миледи и ее решениями, но если наличие Сомы в команде означает, что я получу меньше бумажной работы, тогда во что бы то ни стало сделайте его моим начальником. Я даже слова поперек не скажу. — Приятно знать, Джулио, — ухмыльнулся Сома и откинулся на спинку стула. — Я тебе и вправду нравлюсь. — Я терплю тебя, есть небольшая разница. — В любом случае, — произнесла Хисако. — Сома, ты свободен, я знаю качество твоей работы, поэтому я знаю, что ты справился безупречно. Уже далеко за полночь, так что можешь идти поспать. Завтра мы получим, вероятно, катастрофические результаты. Я отпишу их тебе. — ...И правда, поспать звучит не так уж плохо, — задумался он, когда Хисако кивнула в ответ на его доводы. — Но на улице темно и страшно, так что я не хочу идти туда один, — сказал он, вставая. — Пойду поболтаю с Накири, пока вы тут не закончите. Хисако и Джулио застыли на месте. — Сома, я правда думаю, что не стоит. Миле... кхм, Эрина серьезно–... — попыталась Хисако. — Оставь госпожу в покое, последнее, что ей нужно–... — попытался Джулио. — Бумажки не подпишут сами себя, так что перестаньте болтать и за дело, — тон Сомы был пропитан весельем, и он щелкнул пальцами перед ними, все это время вставая и направляясь в кабинет Эрины. Оба помощника были ошарашены, их попытки были почти полностью проигнорированы. Пока Сома шел к кабинету Эрины Накири, единственному, который действительно можно было назвать кабинетом, он огляделся вокруг. Кабинет располагался в задней части здания, поэтому, чтобы попасть туда, нужно было пройти через кухню, кладовую, химическую комнату и морозильную камеру. Места действительно были безупречно чистыми, но чем больше он смотрел на них, тем больше узнавал о самой Эрине. Частный ресторан, один из тех, что не подпадают под условия франшизы, говорил многое о своем владельце своей планировкой и стилем. Точно так же, как «Юкихира» с его непринужденным и дружелюбным семейным стилем (который, как он был уверен, Накири опишет как маленький и дешевый), это место просто кричало о дороговизне и чрезмерной компенсации. Черт, да даже дверь в кабинет была сделана с тонированным окном – все для уединения их королевы. Вот вам и политика открытых дверей... 'Тук, тук, тук, тук, тук, тук... Тук, тук' — Войдите. Сома остановился, ее голос звучал гораздо спокойнее, чем он мог подумать. С другой стороны, она была строгим профессионалом, так что, возможно, его переживания были немного преждевременными. Затем его собственные мысли удивили его самого. "Я переживаю?" Он тряхнул головой и открыл дверь. Внутри была Эрина Накири, сидящая за своим столом с ее компьютером и несколькими открытыми документами, упорядочено расположенных вдоль него. Выражение ее лица было сосредоточенным, когда она просто повернула к нему голову после его появления, прежде чем снова вернуться к монитору. Когда Сома зашел в комнату, закрыв за собой дверь, он поразился тому, как все было организовано. Если и было что-то, в чем Сома открыто признался бы, что не может сравниться с Эриной, так это внимание к деталям и простая организация. — Закончил на сегодня? — спросила она, и только звук печатания клавиш сопровождал ее слова. — Ага, все чисто, — ответил он. Строго по делу, когда это касалось его, все как обычно. — Хорошо, — сказала она, поворачиваясь к одному из листков. — Я вижу, ты заплатил за три упаковки с обертками, которые принес с собой, своими собственными деньгами. Я уже зарегистрировала это, так что самое позднее завтра на твой банковский счет поступят эти деньги. — Ох, точно, я уже забыл об этом, — честно сказал он. И когда у него появился банковский счет? — И чуть сверху за бензин, — добавила она, продолжая печатать. — Ох, тебе правда не нужно было заходить так далеко, — пробормотал он в конце. Атмосфера в этом кабинете была... какой-то не такой. Сома держал пари, что он знает почему. — Эм, Накири, насчет–... — Ты хорошо справился сегодня, Сома, — сказала она ему, на мгновение обратив на него все свое внимание. — Спасибо тебе за тяжелую работу. — Ладно, теперь я точно понимаю, что что-то не так, — выпалил он. Конечно, он не собирался этого делать, но все равно нужно было что-то сказать. — Накири, ты благодаришь меня и называешь по имени? Ты уверена, что тот парень не разбил тарелку о твою голову до моего возвращения? Глядя на выражение ее лица, он почувствовал смесь облегчения и страха. По крайней мере, она вернул ему привычный взгляд. — Думай как хочешь, — она говорила так, как большинство людей говорят, когда злятся, но знают, что они не могут быть громкими, поэтому говорят тихо, но выражение их лица выдавало их с поличным... или так описал бы это Сома. — Если я делаю тебя помощником официантов, ты ходишь с кислым видом из-за того, что я обращаюсь с тобой как с грязью. Но вот я хвалю и благодарю тебя, и ты думаешь, что что-то не так. Как же ты хочешь, чтобы я обращалась с тобой? — Честно, наверно, — произнес он, на что она просто закатила глаза и снова обратила свое внимание на монитор. — Без разницы, завтра я дам тебе знать, каковы результаты, — сказала она, снова начиная печатать. Вместо этого Сома уселся на пол перед ней, и хотя она ничего не говорила, ее широко раскрытые глаза и короткая пауза, во время которой она печатала, говорили о многом. — Тебе правда нужна тут парочка стульев... — Юкихира... — Накири, — скопировал он ее тон, что заставило все ее пальцы одновременно вжать клавиши. — Я знаю, что ты расстроена. Ты практически заперлась на кухне после того, как тот парень ушел, а затем заперлась здесь после того, как мы закрылись. Он же актер, как ты знаешь, причем очень паршивий. Настоящие клиенты намного хуже. — ...Если ты намекаешь, что я слишком расстроена, чтобы нормально выполнять свою работу, то на твоем месте я бы встала и ушла, — пригрозила она, ничуть не повышая голос, самым леденящим тоном, который Сома когда-либо слышал. — Наоборот, я считаю, что ты слишком сосредоточена, — поправил он. — Накири, я знаю, что что-то такое глупое тебя не остановит. Но это то, что случается гораздо чаще, чем следовало бы. Люди придурки, вот почему весь девиз "клиент всегда прав" – буквально религия в любом ресторане, да или вообще в любом месте, где есть обслуживание клиентов. Я хочу сказать–... — Если это твоя жалкая попытка подбодрить меня, пожалуйста, остановись, — сказала она, глядя на него короткие мгновения. — Я прекрасно знаю, как это работает. — ...Это правда, но ты никогда не испытывала этого на собственном опыте. Она перестала печатать. — Возможно, ты читала об этом, изучала, готовилась к этому или даже видела, как это происходит, да блин, ты, наверно, делала похуже, чем тот парень сделал бы с любым, тем, кто приносил тарелку, которая не удовлетворяла твой "Божественный Язык", больше раз, чем ты можешь даже вспомнить, — когда он говорил, он заметил, что она все еще сердито смотрит на него. — Я не устраиваю сцен, — поправила она. — Есть разница между профессиональной критикой и личным оскорблением. Вот скажи, когда я лично устраивала нападки на кого-то? — Когда мы встретились. В кабинете воцарилась тишина. Выражение лица Эрины сменилось гневом, удивлением, тревогой, защитным безразличием – и все это за одно мгновение. Сома был действительно впечатлен, что она может иметь такой диапазон эмоций, но его собственное выражение лица оставалось неизменным, спокойным, но любопытным. Он ждал, что она скажет что-нибудь, что опровергнет его слова. Но она этого не сделала, не вернулась к печатанию (что, как он считал, сделает) и не переключила свое внимание на что-то другое. Она продолжала смотреть ему прямо в глаза, не зная, как и следует ли ей реагировать. Когда Сома понял, что она не собирается продолжать, он не был уверен, что она все еще дышит, и продолжил. — Ты постоянно устраивала нападки на мой "простолюдинский" подход или происхождение, говоря насколько "ниже" я Тоцуки, — продолжил он. — Может, я и не гений или что-то в этом роде, но я бы сказал, что это довольно личное. — ...Я подразумевала твой предыдущий опыт работы, тот маленький "особенный" ресторанчик, которым ты так гордишься – это ниже стандартов Тоцуки, — объяснила она, заметив, как на лице Сомы отразился легкий гнев. Ей было все равно, набросится ли он на нее, если захочет, но победителем этим вечером он не выйдет. — Ты должен понять, что каким-то чудом ты мог оказаться исключением. Но в отличие от тебя и братьев Альдини, до некоторой степени, никакие другие мелкие общественные забегаловки никогда не выживали в Тоцуки. — Мелкие общественные забегаловки? — он сдержал порыв закричать. В конце концов, он разговаривал со своим боссом. — «Юкихира» – моя гордость и радость, Накири, и, между прочим, ты снова оскорбляешь меня лично. — О, будь реалистом, я утверждаю, что твой «Юкихира» не соответствует стандартам Тоцуки, ни тем, чем он является, ни своими клиентами, и в этом нет ничего зазорного. — Нет, он соответствует стандартам Тоцуки, потому что если ты еще видишь, то я все еще здесь, не забыла? — ему пришлось по-настоящему бороться с собой, чтобы вообще не повышать голос. — И если бы ты это увидела, если бы призналась в этом, то того, что произошло сегодня, вообще бы не случилось. — Да ну! — рявкнула она на него. — Значит, ты спас бы нас всех своими талантами, обойдясь теми крохами, что у нас остались? И что бы ты использовал? Туалетную бумагу как обертку? — Я могу сделать ее вкусной! — огрызнулся он в ответ. — Но я хочу сказать, что могу помочь, что могу готовить. Я бы не занял второе место на том соревновании, потому что могу заниматься уборкой! — Мой провал этим вечером был вызван не отсутствием поваров на кухне, но больше отсутствием ингредиентов в нашем запасе, — твердо сказала она. — Поэтому я не вижу, что изменилось бы, если бы твоя роль во всем этом была иной. — Все могло поменяться, — он скрестил руки на груди, но вынужден был признать, что она не ошиблась. Заметил бы он как заканчиваются их обертки? Ему хотелось бы думать, что да. — Но моя точка зрения все еще остается в силе, ты оскорбляешь меня лично, и это причина, по которой ты отказываешься позволять мне помочь. Это потому, что я, с твоей точки зрения, ниже тебя и этого ресторана, что ты здесь устроила. — Неужели ты правда думаешь, что твой маленький ресторанчик можно считать близким к тому, что есть у меня здесь? Это даже не яблоко и апельсины, если уж на то пошло, — она отодвинула бумаги в сторону, явно сосредоточив все свое внимание на нем в данный момент. — Это место даже не настоящее, но оно все еще на много миль выше того, что может предложить любой маленький специализированный ресторанчик. — Но не «Юкихира». — Особенно «Юкихира». — Почему ты так стремишься оскорбить мой ресторан? — он был на грани того, чтобы уйти прямо здесь и сейчас, пока говорил, чего никогда раньше с ним не случалось. По выражению ее лица было ясно, что она тоже хочет его уволить. — Я могу спросить тебя о том же, — повторила она его заявление. — Почему ты так упорно защищаешь его? Ты видел, что такое Тоцуки, ты видел ее уровень, почему ты так гордишься чем-то столь незначительным? — Потому что он был важен для моей мамы! — И кто т–... — и тут она осеклась. Сома немного запыхался, так как последнее заявление прозвучало гораздо громче, чем он намеревался. Но Эрина замерла, ее мысли сосредоточились на его словах. Вернее, употребляемое в них время. «Был важен», прошедшее время. А это значит... И внезапно она почувствовала себя уродом. — ...Прости, — произнесла она, и весь язык ее тела сменился на что-то менее властное; странная мягкость появилась в ее тоне, которую Сома не слышал от нее, не говоря уже о том, что та была направлена к нему. — Я переступила черту. — ...Не переживай..? — он не был уверен, что сказать. Затем она улыбнулась, положив голову на ладони в задумчивой позе, как это бывает, когда человек борется с головной болью или слезами. Сома не видел их в ее глазах. — Мамы ведь прелестны, да? — заговорила она, и Сома не был уверен, спрашивает ли она его или нет. — Всегда теплы и приветливы, но очень страшны, если ты их разозлишь... — она слегка хихикнула. — И все же они делают самую лучшую еду. — Забавно это слышать от тебя. — А? — Ох, ничего, — начав говорить, Сома встал, чувствуя себя немного неловко, потому что ее глаза снова были прикованы к нему. — Мама была лучшим поваром, которого я когда-либо знал, а мой папа, так сказать, тоже далеко не был от этого, но она была чем-то другим. — Оба твоих родителя занимались готовкой? — спросила она, и это заставило его понять, что до этого они никогда особо не разговаривали. Все, что было между ними, это горячий спор, который чуть не закончился его увольнением; кто бы мог подумать? — Да, папа все еще готовит, — отметил Сома. — Он довольно известен в некоторых местах, и, по правде говоря, я здесь потому, что он послал меня сюда. Вообще-то он здесь даже учился. — О, это... Подожди, что? Ты сын бывшего студента? — она казалась более удивленной этим, чем всем остальным, что он ей говорил. Папа – всемирно известный повар? Возможно. Мама была еще лучше? Конечно, почему нет. Папа послал меня сюда? Кто-то же должен был это сделать. Он учился здесь? НЕВЕРОЯТНО! — ...Да, Накири, он учился. — Его исключили? — ...Нет, Накири, не исключили. — Он выпускник! — ...Да, Накири, он выпускник. — И он открыто признает тебя своим сыном? — ...Да, Накири, он... эй! Мой папаня очень гордится мной, я думаю, и он отличный повар, — возразил он ей, но в отличие от их последнего спора, он заметил то, чего никогда не видел. Она прижала руку к губам, подавляя рвущийся наружу смех. Ему потребовалось некоторое время, чтобы это заметить. — ...Ты ведь шутила, да? — П-почти, — проговорила она между смешками, когда Сома заметил, насколько мягким был ее смех на самом деле. Неужели все в этой девушке было так стереотипно, как у принцессы? Да и плохо ли это? — Накири, я думаю, что мы все делали неправильно, — обратился к ней Сома серьезным тоном, но все еще таким же спокойным, как всегда. — Это не должна была быть борьба модного против обычного, или о том, у кого лучшая родословная или что-то еще. Это должно быть развитием, как например... ну, не знаю, о том, как стать лучше. — ...Вот как? — Я сейчас серьезно, хорошо, — он почувствовал, что просит разрешения, но отвлекся. — Накири, я хочу быть самым лучшим из всех, кто когда-либо был, поэтому мне нужно продолжать совершенствоваться. Ты уже великая, и многие люди знают это. Эрина немного напряглась, все еще глядя на него, но ее глаза немного отвернулись. Она чувствовал себя странно от его похвалы. Сома этого не заметил. — Но я знаю, что ты хочешь быть лучше, и сегодняшний вечер тому подтверждение. Потому что, когда этот парень сделал это, ты вернулась к работе, сосредоточившись на своем деле и больше не допустила ни одной ошибки. И поверь мне, я знаю, каково это – проигрывать. У тебя все еще есть второй раунд, а у меня нет... если только ты не сделаешь это и моим вторым раундом. — Так, ты все еще хочешь готовить со мной? — Я хочу делать это с тобой, Хисако, Джулио – вместе мы победим их всех, — твердо сказал он. — Накири, ты знаешь, как мы называем день, подобный тому, что прошел сегодня, в «Юкихира»? — ...Неудачным? — Вторником. — Ну, если это происходит по вторникам, тогда это все объясняет, — она прищурилась и посмотрела на него взглядом «ты дурак», на что он только улыбнулся. — Нет, мы называем это вторником, потому что это может произойти почти в любой день, и это, обязательно, происходит через день, — объяснил он, и тогда она поняла, что он пытался донести до нее. — Все это происходит, и будет происходить снова, и снова, и снова... и мы не можем точно предсказать, когда это произойдет, или предотвратить это. И все же, мы можем прорваться, если будем контролировать то, как мы реагируем на это и готовимся к этому. И через какое-то время оно перестанет идти против тебя, перестанет пугать тебя. — Я не была напугана! — Была, — сказал он так буднично, что это удивило ее, но еще больше удивило следующее замечание. — Я хочу сказать, что никогда не видел, как ты плакала. — Я не плакала! — она встала, положив руки на стол, почти крича, когда ее лицо вспыхнуло. Она думала, что хорошо это скрыла. — Ой, да ладно, ты определенно плакала. — Я... Я... как ты вообще даже можешь говорить, что–... — Да ладно, я тоже закатывал истерики, — признался он, удивляясь самому себе, поскольку тоже любил держать все это в секрете. Да пофиг, подумал он. — В ту ночь, после того как я проиграл турнир, на самом деле, как раз после того, как ты пришла, чтобы втереть мое поражение мне прямо в лицо... — она вздрогнула. — ...я заперся в своей комнате, и если бы не приход Тадокоро, я бы выставил Алису самым эмоционально стабильным человеком в мире. — Алису? — ее холодный, слегка угрожающий тон застал его врасплох. — Ну да, твоя кузина... — Алису? — тот же тон, только взгляд построже. — ...А мы знаем кого-то еще с таким же именем? Да я знаю, что плох с именами, — он был искренне смущен. Была ли еще одна Алиса? — Ну знаешь, вторая Накири. — Я знаю о ком ты, — по какой-то причине она была зла. — С каких это пор ты обращаешься к ней по имени? — По имени? — задумался он. — Я даже как-то не заметил. — К каждой девушке, с которой ты разговариваешь или о которой говоришь, ты обращается по фамилии, — начала она. — Как к Мегуми или мне; или по их прозвищу, как Хишоко или Никуми, что на самом деле более чем оскорбительно. — Чтобы быть честным, долгое время я думал, что ее зовут Хишоко, но никто не трудился поправить меня, на самом же деле это Хисако, верно? — его вопрос, казалось, разозлил ее еще больше. — О, так с моей подругой тоже по имени? — она надулась и скрестила руки на груди, насмешливо склонив голову набок. — Я хочу, чтобы ты знал, что с ней не будет просто. — Попроще, чем с тобой, это уж точно. Она притворилась, что он не хотел этим обидеть ее. — В любом случае, из-за тебя я отклонился от темы, Эрина, — он насмешливо назвал ее по имени, что, как он был уверен, разозлило бы ее, но, к его удивлению, она просто посмотрела на него. На краткий миг ее взгляд сфокусировался, затем смягчился, и она ничего не сказала. Она давала разрешение? — Я... я хочу сказать... — почему ему становилось трудно говорить? — ...такое случается, и если мы будем работать вместе, то сможем помочь друг другу. — И что ты предлагаешь? — просто спросила она. — Потому что–... эй! Меньше всего Эрина ожидала, что Сома внезапно окажется в нескольких дюймах от нее, а его руки будут сжимать ее так крепко, как только он сможет, не причиняя ей боли. "У него сильная хватка..." — Используй меня, Эрина, — произнес он слова, которые не следует произносить в адрес незамужней леди, или, по крайней мере, это то, что пришло ей в голову. — Давай выиграем, покажем им, на что мы действительно способны. Позволь мне помочь тебе. Я отброшу в сторону тот факт, что ты властная и слишком высокого мнения о себе, чтобы это было полезно для здоровья, — он решил, что лучше пропустить детали, беря во внимание, какой взгляд она кидала. — ...И если ты не будешь обращать внимания на то, что я простолюдин, и отбросишь все другие оскорбления в мою сторону, то мы сможем сделать это. Он закончил свою импровизированную речь, и ему не удалось прочитать ее эмоции. Прямо сейчас она была непроницаема, ее глаза были устремлены на него, но губы не складывались ни в улыбку, ни в хмурое выражение. В этот момент Сома подумал, не откусывает ли он больше, чем может прожевать. Конечно, Эрина была в некотором роде такой же, как и любая другая студентка, но правда заключалась в том, что она была принцессой всей этой Академии. Поэтому, когда он попросил ее о партнерстве, это звучало очень похоже на Акиру. Чтобы она относилась к нему, как к Десятому Месту. Неужели именно так она истолковала его слова? Прежде чем он успел уточнить, она произнесла... ...слова, которые он не ожидал. — Это так подчиненный просит о повышении? — спросила она со странной смесью сарказма и игривости, которая застала его врасплох, на что он был совершенно не в состоянии внятно ответить. Когда она заметила его, вероятно, шокированный и совершенно потерянный взгляд на лице, она добавила: — Ладно, Сома, — все с тем же тоном, с той же улыбкой. — Ты со мной... на кухне. Затем пришла его улыбка. — Ты не пожалеешь об этом! — ...Надеюсь, что нет, — ответила она улыбкой. — А теперь отпусти мои руки. — ...Конечно, — отпустив ее, он развернулся. — Я начну с того, что проверю наших двух других партнеров, посмотрю, не нужна ли им помощь, потом отправлю их домой, так как они выглядели измученными, в то время как я еще свежачок, так что могу вернуться и помочь тебе закончить здесь, а потом мы можем отчаливать. Ну, я отвезу тебя домой, а потом вернусь в общежитие «Полярная Звезда» и–... — Подожди! Почему ты отдаешь себе приказы и почему Хисако еще не ушла домой, и почему ты везешь меня домой, у меня есть лимузин, готовый... Эй! Ты вообще слуш–... Не слушал, что она заметила, пока говорила. Сома в своем нетерпении выбежал из кабинета, и когда она перестала разговаривать с воздухом, то услышала, как он беседует с Хисако и Джулио. Наверное, отправляет их домой. Хисако была в шоке. Джулио, похоже, спал. Принцесса на мгновение задумалась. Затем она позвонила. — Да, это Эрина, — ее голос звучал профессионально, но немного неуверенно. — О, нет, не надо... я... у меня есть другой способ вернуться домой. Скажите дедушке, что я скоро вернусь...***
Когда они добрались до общежития «Полярная Звезда», свет в здании уже погас. Стояла зловещая тишина, а это означало, что что-то произошло. Обитатели, жившие под Полярной крышей, никогда не спали крепким сном, даже если было уже почти половина третьего ночи. Так что это означало, что они все были там, ожидая, когда откроется дверь, чтобы наброситься. Как кучка детей с передозом от сахара. Даже Фумио. ...Особенно Фумио. Поэтому Мегуми мысленно приготовилась к испугу. Из-за этого она терпеть не могла сюрпризы на дни рождения. Потому что даже если она знала, что ее ждет сюрприз, даже если она точно знала, когда это произойдет, она всегда пугалась и кричала, а потом чувствовала себя неловко из-за этого. Потому что это было глупо. — Мы на месте, мисс Тадокоро, — произнес водитель лимузина, заставив ее напрячься. Она все еще благодарила его, когда он открыл перед ней дверь. — Так, эм... — она повернулась к остальным пассажирам лимузина. Ее товарищам по команде. — Свяжемся с друг дружкой перед нашей следующей встречей, да? — Обязательно, — заверил ее Акира, мысленно сожалея о том, что сперва они отвезли ее домой, поскольку это означало, что он застрянет с Алисой и Рё, пока они не доберутся до особняка Накири. Рё просто смотрел в окно, глядя прямо на общежитие, выражение его лица было неясным. Алиса, напротив, положила голову на плечо Рё и подтолкнула парнишку к дальней стороне сиденья, чтобы она могла раскинуть свои ноги, как будто она была на своей кровати. — Ох, хорошо, — сказала Мегуми, сделав легкий поклон. — Мне было очень весело работать со всеми вами. — Береги себя, Мегуми, — весело добавила Алиса, поворачивая голову к молоденькой на вид девочке. — Я уверена, что победа сегодня за нами. Рё просто кивнул. — Определенно, — улыбнулась Мегуми и направилась в сторону общежития. — Эй, Акира, — это была Алиса, что заставило Акиру вздохнуть. Мегуми не успела сделать и трех шагов, а она уже трепала нервы. — Тебе следует проводить ее, не очень-то по-джентльменски оставлять ее здесь после того, как она поработала для тебя своей удивительно хорошо развитой попкой. Он вышел из машины. Пока водитель решил подождать молодого человека, Акира догнал удаляющуюся Мегуми, которая остановилась замешательстве. — Я провожу тебя до двери, это самое меньшее, что я могу сделать. — ...Ох, ладно. И они пошли, но без каких-либо разговоров. Он просто подвел ее к двери и подождал, пока она достанет ключи и откроет ее. Затем она повернулась к нему. — Я не ожидала этого от тебя, спасибо. — ...Как и я, — честно ответил он, так как не был уверен, вышел ли он, потому что хотел ненадолго уйти от Алисы, или то, что она сказала о Мегуми, было правдой, по крайней мере, первая часть. — Увидимся завтра или чуть позже, если будет время. — Ага... Затем он ушел, вернувшись к лимузину, когда она вошла внутрь. Она закрыла дверь, прислонилась спиной к косяку и позволила своему телу соскользнуть вниз, пока не оказалась на полу. Она была измучена, но вне себя от счастья. Это было действительно странное чувство. Она никогда не испытывала ничего подобного. Она была счастлива просто быть самой собой, не пытаясь достичь чего-то, а скорее за то, что у нее уже было. Это было в некотором смысле сюрреалистично, как в ту эпоху. — СЮРПРИЗ! Она закричала.***
Сома и Эрина заперли входную дверь ресторана ровно в четыре утра, когда там остались только они. Хисако ушла, предварительно двенадцать раз спросив Эрину, уверена ли она, вместе с Джулио, так как мигрень последнего усилилась, и Эрина знала, что если он не примет лекарства, то завтра весь день будет прикован к постели. Хисако и Джулио сели в лимузин. Но не Сома и Эрина. И вот она здесь, в пальто, укрытая с головы до ног, стоит рядом с глупо выглядящим Сомой. — Эрина, а где твой лимузин? Она уже чувствовала себя дурой, что пошла на это. — Ты сказал, что отвезешь меня домой! — ей это казалось неправильным. — Ко мне домой! — добавила она. — Ох, ладно! — его чрезмерно восторженная реакция заставила ее задуматься, видит ли он в ней все еще своего босса... кого она обманывает, когда он вообще видел ее им? — Залезай! И тут она поняла свою ошибку. Он сидел на своем байке, оставляя на сиденье достаточно места для нее. — Ты с ума сошел!? — она задала очевидный вопрос. Ну конечно же, он ожидал, что она поедет на нем, в юбке! — Мы идем пешком! — Ты хоть представляешь, как далеко это, — заявил он так, словно было совершенно очевидно, что он всегда имел в виду свой байк. Всего с одним превилеколепнейшим сидением. — Ты когда-нибудь ездила на таком? — А похоже? — Отлично, тогда в первый раз, — заявил он, когда завел байк, проехав немного назад, чтобы остановиться у места, где она стояла. — Тогда залезай. — Я отказываюсь, — бросила она. — Я просто вызову лимузин, а ты можешь просто ехать. — Ой, да ладно тебе, чего вам, девчонки, так он не нравится, — он почесал затылок, прежде чем понять, что надел шлем, и просто вздохнул. — Хорошо, я подожду его с тобой, на таком холоде, хотя нам лучше вернуться в дом. Но я серьезно говорю, — продолжал он бормотать, в то время как Эрина пыталась игнорировать его, доставая свой телефон. — Тадокоро тоже не захотела ехать со мной, так, это из-за байка? Я думал, что он выглядит круто. — Подожди, что? — он перестала набирать номер. — Я думаю он крутой! — он выразил это с еще большей гордостью, отчего ей захотелось стукнуть его голову с надетым шлемом о что-нибудь. — Мегуми не ездила с тобой? — Ох, нет, она сказала, что это слишком страшно, или что-то в таком ключе, — сказал он, пытаясь вспомнить ее точные слова. Что-то о том, что она не может или что-то в этом роде. — Отвези меня. — А? — Домой, — уточнила она, убирая телефон обратно в сумочку. — А теперь дай мне место. Таким образом, Сома снова завел свой байк, уступил ей место на сиденье, и она неохотно села позади него. Она и раньше ездила верхом на множестве лошадей, поэтому умела сидеть, особенно не стесняясь подкалывать под себя юбку, чтобы избежать ненужных ситуаций. — Итак, — произнес он, поворачивая голову назад, чтобы посмотреть ей в лицо. — Это будет звучать глупо, поскольку я понимаю, что не продумал все до конца, но... у тебя случайно нет шлема в твоей сумочке. Ее взгляд сказал все. — С чего бы мне вообще... я имею в виду... агх, я чувствую себя глупо, — она махнула рукой, чтобы слезть. — Есть так много причин, почему это не сработает, что я должна просто... Эй! В том, что сегодня стало для них нормой, Сома перебил ее не словами, а своими действиями. Он снял шлем и надел ей на голову. — Вот, теперь исправили. — ...А ты, — она постаралась, чтобы ее тон звучал безразлично. Не получилось. — У меня крепкая голова, — отшутился он. — Ты из всех людей должна была это заметить. А теперь держись за меня. — Крепкая голова, ты это серьезно, Сома, безопасность дорожного движения это не то, чем мо–... А-а-а! — она была вынуждена схватить его поперек груди, когда он начал ехать вперед. Как только он почувствовал ее руки вокруг себя, он прибавил скорости, выезжая на дорогу и направляясь к особняку Накири. Для нее это было так непохоже на езду на лошади – скорость и порыв ветра, которые были несравнимы ни с чем, заставляли ее трястись с головы до ног и непроизвольно крепче прижиматься к нему. И тут она заметила, что от него, в отличие от нее самой, пахнет одеколоном. Определенно дешевым, но так как она не была экспертом по ароматам таких вещей, как в кулинарном искусстве, она не могла к чему-то придраться. Он... прекрасно справлялся со своей работой. — Ты там ведь не упала в обморок, правда? — прокричал он, чтобы она услышала его. — ...Просто едь, — приказала она, но он ничего не ответил. Ей показалось, что он улыбнулся, он умел сохранять хладнокровие даже в самых худших ситуациях. И под этим она подразумевала самое худшее, с чем можно столкнуться на кухне. Потому что сейчас все было по-другому. Он имел дело с ней. И она чувствовала, как учащается его сердцебиение. "Нервничаешь, да?" Поездка была на удивление короткой, что Эрина объясняла тем, что Сома не очень точно соблюдал правила дорожного движения, но она устала и поэтому откинула эти мысли в сторону. — Ну, мы на месте, — заявила он, как будто делал объявление. — Одна принцесса, в ее замок. — Умник, — пробормотала она, слезая с байка и подавая знак охраннику, стоявшему рядом, чтобы у него прекратился сердечный приступ и что все было в порядке. — Что ж, тогда завтра позвонишь или напишешь, или как-то еще, чтобы понять как у нас дела и что нам нужно сделать, чтобы все исправить, верно... Эрина? — он был смущен ее взглядом, так как она смотрела на него с безмятежным выражением лица. Он никогда не видел, чтобы она смотрела на него таким ностальгическим взглядом, что у него возникло ощущение дежавю. Это был тот же самый взгляд, как у его–... Она надела шлем ему на голову задом наперед, закрывая все его поле зрение. — Разумеется я напишу тебе позже о наших, вероятнее всего, разрушительных результатах, — поддразнила она. — Веди осторожно, хорошо? Когда он приподнял шлем настолько, чтобы открыть обзор глазам, то увидел ее удаляющуюся фигуру, входящую в особняк через открытые ворота. И так он стоял там, больше не чувствуя ни малейшей усталости, только звук мотора его байка эхом отдавался в ночи.***
— Я работаю над этим, отец, — работающий до поздна Эцуя Эйзан говорил по телефону, лежавшем между правым ухом и правым плечом, в то время как обе его руки печатали на ноутбуке. Проклиная себя за то, что потерял наушники, с которыми было бы легче работать без рук, Эцуя зашел на сайт кампуса. Девятое Место также на мгновение задержался на результатах, слегка приподняв бровь. — Я почти все подготовил, — сказал он, сделав мысленную заметку заказать новые наушники перед сном. — Результаты уже в сети. С 78% голосов в пользу Акиры Хаямы и его команды, те были явными победителями первого раунда соревнования. Отец что-то сказал ему, и он улыбнулся в ответ. Старый добрый папа, вечно беспокоится о ненужных вещах. Когда же он поймет, на что способен его сын? — Просто расслабься, — заявил Эцуя, нажимая на Команду Эрина плюс 1, открывая их биографии. — Ты же знаешь, как я ненавижу предсказуемые истории.***
Упомянутые блюда: 1. Чимича́нга — блюдо, напоминающее буррито, поджаренное на сковороде или во фритюре. Обычно готовится с мясным фаршем и фасолью, но также существуют варианты с обжаренным мясом, стейком или морепродуктами – https://i.pinimg.com/originals/51/ff/e1/51ffe13532c07ff8dd4c47d5a58be9f4.jpg