***
Субару Мимасаки жил девизом: "Мастер всего..." У него никогда не было особого направления в кулинарии, сильной стороны, если хотите, потому что он никогда не нуждался в этом. Зачем сосредотачивать свои усилия на совершенствовании какой-то определенной области, когда другие могут сделать это за вас? Универсальность была величайшим оружием повара. Так что для него это стало игрой. Он изучает каждого из своих противников до мельчайших деталей, чтобы стать таким же, как они. Он будет копировать их манеры, их образ жизни, их рецепты – все. Чтобы он мог на краткий миг украсть их таланты и использовать их против них самих. Мастер ничего... Он никогда не был мастером искусств, не был настоящим мастером, но он мог им притворяться. Он умел так хорошо притворяться, что люди никогда не замечали разницы, потому что ее не было. Если подражание было лестью, то Субару Мимасака был самым лестным человеком на свете. Но он знал, что это неправда. Его игра оказалась ущербной в одной большой области. Но лучше, чем мастер одного... Он сделал предположение, что жил не под тем девизом. Или, скорее, он не понял его полного значения. Он считал себя разносторонним человеком, но на самом деле все было совсем наоборот. То, кем он был на самом деле, после долгих размышлений о себе – простым мастером подражания. Все еще мастер одного, а не мастер всего. Настоящим "мастером всего" был именно он. Юкихира Сома. Красноволосый повар, который крепко спал всего в нескольких метрах от Субару. Сома взял Тоцуки штурмом, начав как никто, кто появился из ниоткуда, чтобы стать силой, с которой нужно считаться и который убедил почти всех, что именно он уйдет с короной победителя Осенних Выборов. И он почти ушел. Но, как и думал Субару, Акира был совсем иным монстром. Но Сома все равно впечатлял. Он задал нелегкий бой Акире. Он продемонстрировал свои навыки... "...Он побил меня." Субару тряхнул головой, бесполезно вспоминать прошлые неудачи. Он недооценил Сому и поплатился за это. Он должен быть взбешен, оскорблен. Все его трофеи – забраны и возвращены. За исключением меццалуны, которую Субару заметил в ящике под кроватью Сомы. Такуми опять заупрямился, подумал он. Субару не должен желать ничего, кроме мести, потому что Сома был причиной того огромного поражения, которое он потерпел от его рук, а ощутимая пощечина, которая раскрыло реальность его "талантов", была не более чем бравадой. Он должен ненавидеть Сому Юкихиру... ...Так откуда же это чувство вины? Субару Мимасака уже давно достиг цели, ради которой его послали сюда, задолго до того, как появился Сома. И все же он был там, прятался от Сомы в очень удобной и съемной потолочной плитке, которая соединялась с воздуховодом – что удивительно подходило для его довольно большого и громоздкого тела. Сома правда должен был этим заняться, иначе любой незнакомец мог бы легко войти в его комнату. Но Субару опустил это, все же оно значительно облегчило его работу. И все же, почему он все еще здесь? Почему он ждал возвращения Сомы? Неужели ему действительно нужно увидеть его снова? Увидеть его лицо, эту самодовольную ухмылку, просто чтобы попытаться оправдать свои действия, что Сома заслужил это? Или пытаться обмануть себя, думая, что то, что он делает, не достойно сожаления? — Мне правда жаль, Юкихира, — проговори Субару очень тихо, чтобы не разбудить его. Но, учитывая, как спит Сома, Субару был уверен, что он может хоть пуститься в танцы и песни, и Сома все равно ничего не заметит. — Зайди ты так далеко с посторонней помощью, это становится не столько о том, чтобы делать то, что правильно, но больше о том, чтобы делать, что правильно для твоего собственного благополучия. Ты бы не стал перечить людям, с которыми я связался, — сказал он, опустив глаза, но все еще обращаясь к спящему Соме. Сома лишь ответил тихим посапыванием. — Эйзан шлет тебе привет, — сказал Субару, на этот раз чуть громче. — Хотя я уверен, что ты никогда этого не узнаешь. Но он не тот, кого я хочу видеть обозленным на меня. Ни он, ни его сумасшедшую сестру, ни тем более его старика. Пока Субару говорил, он убедился, что нет никаких признаков его вторжения. Его перчатки могут скрыть отпечатки пальцев, но никогда нельзя быть слишком осторожным. Как только он почувствовал себя уверенным в своей "работе", он продолжил уходить, оставив сцену точно такой же, как и до его прибытия, с одним незначительным отличием. — Кто бы что не говорил, — заявил Субару за несколько мгновений до его ухода, — твой талант действительно вне моей лиги. А после он ушел.***
Сома Юкихира проснулся, как и всегда. Голодным. Он сел, потянулся, пока не почувствовал себя удовлетворенным, сбросил одеяло и встал. Было еще довольно раннее утро, не слишком раннее для того, чтобы Исшики уже не встал, но достаточно раннее для того, чтобы Сома был вторым человеком на ногах. То, что он вчера так рано лег спать, правда помогло, но учитывая, насколько он был измотан, это не было удивительно. Были и хорошие новости. Учитывая, как он устал, он ни о чем особенно не думал, поэтому его сон не был прерван мыслями о некой блондинке из китайско-американского ресторана, в котором он работал. Так что, хорошенько выспавшись, никто не помешает ему позавтракать пораньше. И поскольку все еще спали, это означало, что кухня была в его полном распоряжении. Быстро сходив в ванную, Сома зашагал на кухню, где неожиданно увидел танцующую Мегуми. Вид был слишком сюрреалистичным, так что он просто прислонился к косяку двери, засунув руки в карманы, и с потрясением на лице решил понаблюдать. Она была там, опередив его на кухне, чтобы приготовить хорошо сбалансированный завтрак, с наушниками, играющими какую-то песню, которую Сома не мог разобрать на расстоянии, но которая заставляла ее танцевать вокруг. Она выглядела счастливой. Он гадал, сколько времени ей понадобится, чтобы заметить его. Вот она разогревает печку и вынимает заготовки, бормоча себе под нос песенку и двигаясь так, словно исполняет мягкий балет. Он был уверен, что она не была достаточно чиста для предполагаемого танца песни, но она выглядела умилительно, и это самое главное. И она была так поглощена собой, что не заметила его, поэтому он решил прибегнуть к плану Б. Мегуми любила танцевать. Еще с тех пор, как она была совсем маленькой. Танцы были именно то, в чем была хороша ее мама, и она показывала ей их с самого раннего возраста, так что они были тем, к чему она всегда прибегала, когда напряжение доставало ее. Слушая музыку и танцуя страхи прочь. Или когда она была счастлива, как например это было сейчас. Или это было тогда, когда она гордилась собой? Она также любила слушать музыку, когда шел дождик, но она не танцевала много, если за окном дождь. Нет, во время дождика она предпочитала слушать глупенькую музыку, чтобы не волноваться и не плакать, как маленькая дурочка, без всякой причины. Вот такой она была. Так что она танцевала, пока не увидела Сому, танцующего рядом с ней. Его танец был другим, он мотал головой, как будто он был на каком-то рок-металлистском концерте, пока джемовал на воздушной гитаре, словно завтра никогда не произойдет. Одну ногу он на всякий случай поставил на стул. Мегумин закричала, что очень быстро превратилось в ее собственный смех. — Сома! — крикнула она ему между смешками. Она попыталась остановить себя, но Сома расхохотался, когда она закричала, что вынудило лишь на больший смех, и это, похоже, только сильнее рассмешило его. Им потребовалось целых пять минут, чтобы отдышаться. — Что? — спросил Сома, хватая ртом воздух. — Я простоял тут минуты три, а ты так и не заметила. Я просто подумал, что у нас сегодня челлендж "готовь пока танцуешь". — Ты такой злюка, — игриво ответила она. Ей пришлось присесть на минутку, выключив музыкальный плеер. — Это же так смущает. — А чего тут такого, танцевать любят много людей, — заявил Сома. — Я и сам прекрасный танцор. — Серьезно? — Агась, — он встал во всегордую позу, когда говорил это. — Мои родители работали по всему миру до того, как возвели «Юкихира», и тогда мой папаня работал в модных ресторанчиках, чем, в принципе, он и сейчас занимается. Разница была лишь в том, что моя мама, а позже и я, бывали в них вместе с ним. Я мало что помню из этого, так как мне тогда в «Юкихира» было меньше трех годиков, но у них есть видео тех событий. Видеокассеты, помнишь такие? — У моей мамы есть целая коллекция фильмов на них, — ответила Мегуми, вспоминая свою гостиную. Каждый раз, когда она делала это, она немного тосковала по дому, быть так долго и так далеко от дома... — Наш видик даже все еще работает, ну или по крайней мере, я так думаю. — Круто, мой тоже, — улыбнулся Сома. Похоже, он тоже тосковал по дому. — Так вот, на этих кассетах мои папа и мама танцевали, на вечеринках и праздниках. Когда они не были заняты приготовлением всех этих блюд, они просто наслаждались вечеринкой, как и любой другой гость. И они умели танцевать. Моя мама была просто великолепной, а папа быстро учился. Он до сих пор умеет, хотя не думаю, что он сейчас часто танцует. Он сейчас в основном занят–... Чего? — Ты почти никогда не рассказываешь о своих родителях, — ответила Мегуми, полагая, что взгляд, который она бросила на него, заставил его прерваться на полуслове. Она знала Сому уже несколько месяцев, но впервые слышала, чтобы он так подробно рассказывал о своих мамы с папой. Она уже встречалась с его отцом, Юкихира Джоичиро или Сайба Джоичиро как его раньше звали. Он был очень устрашающим на вид мужчиной, который оказался полной противоположностью. Мегуми знала, что его кулинарные способности не имеют себе равных, но даже с таким влиятельнейшим человеком, как его отец, Сома никогда не говорил о нем много. Более того, это был первый раз, когда Мегуми вообще услышала, как он упоминает свою маму. — Ты просто выглядел таким милым, когда вспоминал их, — продолжила она. — Не думаю, что ты когда-либо упоминал свою маму. Она все еще работает вместе с твоим папой? — О, нет, — он улыбнулся ей, говоря это. — Она умерла, когда я был маленьким, несколько лет назад. Мегуми захотелось вдарить себе посильнее. — О боже, мне так жа–... — Не стоит, не чувствуй себя виноватой из-за того, о чем ты не могла знать, — успокоил он ее, протягивая правую руку, как бы говоря "прекрати". Он говорил голосом, который старался передать как можно больше искренности. Он и так знал, что она не была телепатом, и ему приходилось время от времени смотреть правде в глаза. И прежде всего он доверял ей. — Мама была великолепна. Именно поэтому «Юкихира» такой, какой он есть. И теперь она все поняла. Все те разы, когда он защищал этот ресторан, весь этот гнев и решимость, чтобы никто не оскорблял ресторан «Юкихира», были больше, чем просто защита его чести. Или его дома. Или его гордости. Это была она. Ее наследие, которое он защищал. — Это так мило, Сома, — сказала она с теплой улыбкой. — Я уверена, что она гордилась бы тобой, как например, явно твой папа. Он только слегка покраснел и потер затылок, как обычно делал, когда волновался. — Ну, наверное, так и есть, или, по крайней мере, я стараюсь. — И если тебе когда-нибудь понадобится поговорить о чем-то таком, — продолжила она. — Моя дверь всегда открыта, ты же знаешь, это самое мало, что я могу сделать, да я и так слишком много рассказала тебе о своей жизни, так что, возможно, наконец-то настанет твоя очередь перестать слушать мою болтовню. — Пустяки, — успокоил он ее. — Мы же все-таки друзья. — И правда, — она встала и направилась к холодильнику. Ей правда стоит приступить к готовке, иначе скоро на кухне будет не протолкнуться. — Я все еще удивлена, я и не знала, как много «Юкихира» значит для тебя. Я просто нахожу это таким милым! — Похоже, вы девчонки, падки на сопливые истории, а? — Ничего подобного. Просто приятно видеть в тебе более нежную сторону, Сома, вот и все, — заявила Мегуми, прежде чем обдумать его слова. — А что ты имел ввиду под "вы девчонки"? — Ох, да Эрина сказала что-то типа того же. Мегуми наклонила голову, "Погодите-ка, что?". Сома, который никогда никому не рассказывал о своих родителях, серьезно рассказал Эрине Накири о своей маме. Той самой Эрине Накире? Девушке, которая несколько дней назад публично опозорила его? И, погодите-ка, с каких это пор он обращается к ней как "Эрина", а не "Накири". Они были близки? С каких это пор они стали близки? Но чем больше она думала об этом, тем больше кое-что прояснялось. Их отношения. То, как она смотрела на Сому во время вчерашней игры в баскетбол. Алиса рассказала Мегуми, как Эрина вчера казалась, словно втюрилась в кого-то, но Мегуми думала, что она просто шутила, потому что Эрина ни за что не втюрилась бы в Сому. Никогда и не за миллион лет, верно же? Но истина заключалась в том, что Эрина как-то странно поглядывала на Сому. Как ребенок, который смотрит на конфету. Или как маленькая девочка, которая смотрит на новое платье. Или как собачка, которая посматривает на свежеприготовленный бекон. Или... ...Как сама Мегуми поглядывала на него. — Тадокоро? — смущение Сомы было очевидным, главным образом из-за ее молчания. — ...У вас с Эриной, эм, что-то происходит? — с каждым произнесенным словом ее голосок становился все тише, пока его совсем не стало трудно расслышать. — Погоди... только еще не ты! — он закрыл лицо ладонью, избегая ее взгляда. — Исшики сказал то же самое! Между нами вообще ничего нет. Мы просто друзья. Произнося эти слова, он задумался. А друзья ли? Мог ли он честно назвать Эрину своим другом? Они много спорили. Друзья все время поругивались, предположил он. Лишь совсем недавно, буквально два дня назад, они смогли начать разговаривать на более дружеских основах. До этого они не были настоящими друзьями. Соперниками? Определенно. Она была первым человеком, которого он встретил в Тоцуки и на которого он хотел произвести впечатление, и он все еще занимается этим по сей день. И это не говоря уже о ее готовке. Когда Сома снова посмотрел на Мегуми, та надулась на него. "Чего?" — Если вы станете с Эриной парочкой, — пригрозила она ему со все еще надутым лицом, к его большому удивлению. Он не был уверен, серьезно она говорит или нет, потому что на самом деле он не мог этого знать. Мегуми и сама не была уверена, серьезно она говорит или нет. Она сама не была уверена, стоит ли ей вообще высказывать свои опасения, свой страх, который она не ожидала почувствовать. Чтобы все равно его почувствовать. — И ты не расскажешь мне об этом, — добавила она, изменив первоначальное намерение своей фразы. — Я перестану с тобой разговаривать. Он чувствовал, что вот эта часть, безусловно, была абсолютно серьезной. — Я бы даже не посмел... — Эй! Кто-то уже орудует на кухоньке, — послышался сверху голос Юки, за которым быстро последовал грохот приближающейся давки, которая вот-вот обещала обрушиться на них. — Ой, все уже встали, — заметила Мегуми, оставив довольно растерянного Сому размышлять над его мыслями, и быстро вернулась к готовке. На этот раз никакой музыки, она больше не была в настроении танцевать.***
Принцесса Тоцуки, старшая из двоих, проснулась в районе девяти утра. Ее глаза медленно открылись, когда она почувствовала, как солнечный лучик коснулся ее прикрытой одеялом макушки. Она присела на кровати, потирая глаза и потягиваясь, чтобы стряхнуть с себя сонливость. Она отволокла себя в ванную и открыла там кран, чтобы искупаться, прежде чем снять пижаму. Ее рука померила температуру воды в ванне, и как только она нашла ее удовлетворительной, она забралась внутрь. Рядом с ванной, на столике напротив унитаза, стояла баночка с ванильной солью для ванн, которую она обычно наливала в воду. Как только она засыпала желаемое количество, она позволила своему телу откинуться назад. Соль не следует использовать исключительно для пищи, так как хорошо "маринованное" тело позволяет коже оставаться здоровой и мягкой. Такова была ее ежедневная рутина. "С таким напряжением за последние дни удивительно, что я еще не перегорела", — подумала она, чувствуя, что может заснуть в любую минуту, в то время как ее тело все глубже и глубже погружалось в ванну. — "Хотя конечно, участвуя в этом сёкугеки с Хаямой, я освобождена от всех своих обязанностей Места, что неплохо так слащает ситуацию. Еще несомненно, я уверена, что некоторые из них только порадовались бы моему проигрышу и незамедлительному изгнанию из Элитной Десятки, так как я потеряла счет, сколько раз они намекали, что я занимаю свое место из-за моего дедушки. Я им покажу. Особенно тебе, Эйси, с твоим "я-такой-неприкасаемый". И Ринду тоже, она слишком напоминает мне все, чем, я боюсь, станет Алиса." Она прикрыла глаза, усиливая иллюзию, что может просто заснуть в любой момент. "Просто расслабься, Эрина", — мысленно сказала она себе. — "Сегодня ты просто должна назначить встречу с Миёко, а потом сообщить всем об этом. Я также начну работать над новыми, лучшими блюдами. Блюдами, которые Акира даже представить себе не может. Так что пока у меня все схвачено", — продолжала она свои мысли, тепло соленой воды расслабляло каждую клеточку ее тела. — "Я могу, ой да ну нафиг все, просто обязана почаще так расслабляться. Просто замариновать свое тело. Хорошенько позаботиться о нем. За телом должен быть хороший уход, оно должно быть обмазано маслом по всему мускулистому торсу с широкими плечами и–..." Она случайно проглотила немного воды из ванны. — Агх! — она чуть не подавилась. С ароматом ванили не значит ванильный вкус. — Какого черта? Я реально это сейчас? Она всеми силами пыталась успокоить себя, напоминая себе не кричать слишком много, чтобы не беспокоить своих горничных. Но она не оценила направление, в котором, казалось, развивались ее мысли. — Какое бесстыдство! — тихо вскрикнула она, обхватив руками колени и садясь в ванне с густым румянцем на лице, в котором она винила горячую воду. — Я что, серьезно нахожу его привлекательным из всех? Да ну, бред какой-то. Она еще крепче обхватила себя руками. Надувшись. — ...Бьюсь об заклад, что об этом напишут все сегодняшние газеты, а эти четверо только поддержат меня, словно я какая-то дурочка. Нафиг Юкихиру, и тот цирк, который он устраивает все время. Это его вина, что он привлек к нам столько нежелательного внимания. Это он виноват, что меня сфотографировали, когда я радовалась, как маленькая девочка в канун Рождества. Иногда такие вещи мне только по заслугам... — пробормотала она, все еще надувшись. — Может, мне стоит позвонить ему, — продолжила она, не понимая, откуда взялось это чувство враждебности, смешанной с восхищением по отношению к Соме. — Просто чтобы он знал, какой у нас сегодня план. Только поэтому. Просто... позвоню ем– им, чтобы сообщить им обо всем, что у нас намечается. Да, так и сделаю. Я позв–... Зазвонил ее мобильник, в той заразительной мелодии, которую она скачала и которую любила напевать себе под нос, когда предавалась хорошему настроению. И когда заиграла мелодия, она почувствовала, как сжалась ее грудь. "Это же–..." — подумала она про себя, не переставая краснеть. Был ли Сома Юкихира телепатом? Вот она думает о нем, о том, чтобы позвонить ему, и тут он звонит ей? Эрина тряхнула головой и мысленно поругала себя за ребячество. Она не была ребенком, и это не было влюбленностью. Поэтому она встала, позволив воде капать с ее тела, прежде чем обернуть полотенце вокруг себя. Затем она вышла из ванной и вернулась в свою комнату. Телефон показал, что это был не тот, чьего звонка она ожидала. — Курокиба? — растерянно спросила она. С тех пор как она добавила его номер к своим контактам, они ни разу не разговаривали. Что-то произошло? — Доброе утро. — Ага, утро доброе, мисс, — поздоровался он в ответ, звуча так же озадаченно, как и она, вероятно от того, что она даже потрудилась ответить. — Я вас разбудил? — Не то что бы... — просто ответила она. Вот теперь она напряглась. — С Алисой все в порядке? — Миледи? Да, думаю она в порядке, — он казался смущенным, что заставило ее почувствовать легкую растерянность. — По крайней мере, я звоню по поводу нее. — И по какому именно? — спросила она, начиная уже терять терпение. — Вы разговаривали с ней сегодня? — спросил он, и Эрина удивленно моргнула. Вот это уже странно. — Пока нет, — заявила она, и она могла услышать вздох на другой стороне. — Тогда я потерян... — объявил он, и она почувствовала, как у нее дернулся глаз. Она понятия не имела, как Алиса общалась с этим грубияном, но была очень рада, что вместо него у нее была помощница в лице Хисако. Даже попытка поговорить с ним выматывала. — Рё, — попыталась она быть вежливой. Ключевое слово "попыталась". — Зачем ты мне позвонил? — Миледи злится на меня по какой-то неведомой причине, и она не хочет со мной разговаривать, она просто ушла и не берет трубку, — заявил он, и Эрина почувствовала себя глупо из-за того, что так разволновалась. И хотя Рё был в растерянности, Эрина прекрасно понимала, что именно раздражает ее кузину. — Не уверен, провинился ли я в чем-то или нет, но она никогда не была такой, так что... — его голос затих. Эрина только глубоко выдохнула. — Скорее всего, она злится, потому что ты носился по залу полуголым, — уточнила Эрина, чем вызвала у Рё растерянную реакцию. — Я знаю ее, и ты тоже должен ее знать. Так что иди и извинись за свое бесстыдство. — Что? Но–... Затем она повесила трубку. Какую-то минуту она пялилась на экран своего телефона, глядя на часы и размышляя, собирается ли она последовать примеру своей кузины. Алиса явно была неравнодушна к Рё, это было ясно даже самой Эрине. Но вместо того, чтобы поступить так, как поступили бы главные герои "сёдзё", и признаться в чувствах, она просто продолжала играть роль "лучшего друга". А потом, не имея права голоса в этом вопросе, она разозлилась, потому что половина кампуса лицезрела его "лучшего друга" топлесс. И в каком-то смысле Эрина чувствовала то же самое. Ей не понравилось, как толпа приветствовала Сому, когда тот снял футболку. Как эти девки смотрят на него, как будто он еще одна их собственная тарелочка. Эти вульгарные взгляды, которые не покажутся неуместными только для похабного старикашки. Но разве так оно и есть на самом деле? Так смотрела Алиса. Так смотрела Хисако. Даже милая, невинная Мегуми так смотрела. — Даже я смотрела... — пробормотала она себе под нос, покраснев оттого еще сильнее. В чем она должна была признаться себе здесь? Что Сома Юкихира выглядит "нормально" без футболки? Что ей "нравится", как сокращаются его мышцы каждый раз, когда он ведет мяч, бежит или делает бросок? Она могла сколько угодно рассуждать об этом, но пришла только к одному выводу: вчера она тоже чувствовала ревность, и именно по этой причине она была раздражена на него сегодня утром. Она просто ревновала. И поэтому она позвонила Алисе. — Алло? — быстро ответила ее кузина. — Доброе утро, — поздоровалась Эрина, после чего добавила: — Я так полагаю, ты бесишься на Рё? — Он тебе реально позвонил? — спросила Алиса, наполовину повеселевшая, наполовину раздраженная. — И на что он надеялся? Что ты пойдешь и отругаешь меня? — А мне надо? — Что, нет! — быстро ответила Алиса, что заставило Эрину слегка улыбнуться. Ее кузина всегда была сентиментально раздражительна. — Он просто беспокоится, потому что знает, что сделал что-то не так, и я ясно дала это понять. — Тебе стоит поработать над намеками, которые ты так ясно пытаешься ему донести, — сказала ей Эрина, к большому замешательству Алисы. — Он, честно говоря, понятия не имеет, что ты просто ревнуешь, потому что он устроил всем этим девушкам бесплатное шоу. — ...Тебе обязательно сыпать солью на раны? — Он тебе нравится? — Чт–...? — Алиса погрузилась в молчание, так как она была слегка удивлена этим вопросом. В конце концов, это же была Эрина, верно? — Откуда это вообще вылезло? — Да ладно тебе, ты последний человек, который, как я думала, будет скрывать свои чувства, — заявила Эрина, садясь на кровать. Ее тело должно было достаточно высохнуть, чтобы не намочить простыни. — Если ты ревнуешь к этому парню, то должна испытывать к нему какие-то чувства. — Ну да, наверное, — призналась Алиса, заставив Эрину покраснеть еще сильнее. Несмотря на свои слова, она не ожидала, что ее кузина так открыто признается в таких подробностях. Часть ее даже верила, что Алиса просто скажет, что Эрина все неправильно истолковала, и они были просто "близкими друзьями". — Погоди? — чуть ли не прокричала Эрина. — Серьезно? — Я правда не знаю, — ответила Алиса, понизив тон голоса. — Сначала я просто хотела прибрать бездомного, понимаешь? Эрина правда не знала, как она ожидала, что это сработает. Или как и почему тетя вообще позволила этому случиться. — С тех пор как мы с тобой отдалились из-за этого придурка... — Эрина почувствовала, как ее передернуло. — ...приятно было найти друга, с которым можно было бы чем-то поделиться. Готовить и соревноваться с ним. Я уже говорила тебе, мы даже купались вместе много раз. — Я все еще считаю, что это уже слишком наглые отношения... — Ну, оно им не было, — заявила Алиса, а затем добавила: — По крайней мере, сначала. Тогда я просто, не знаю, почувствовала себя еще большей собственницей. Мне нравилось, что он рядом. Мне нравилось, что он был моим "помощником", как у вас вышло с Хишоко, но вскоре это стало чувствоваться странно. — Странно? — Хорошее странно, — пояснила Алиса. — И кульминацией всего этого стали Осенние Выборы. Я проиграла в первом раунде и была опустошена. Мама, наверное, из-за меня потеряла слух на одно ухо. Но просто видя, как Рё идет вперед, отдавая все свои силы, я почувствовала самую большую гордость, которую когда-либо испытывала. И я никогда не думала, что поставлю чьи-то достижения выше своих собственных. — ...Это любовь? — спросила Эрина. — ...Если это не она, — признала Алиса, — тогда я не знаю что именно. — Звучит мило, — с улыбкой признала Эрина. Несмотря на все недостатки Алисы, Эрина искренне любила ее и обожала, когда видела, что ее кузина счастлива. И она не могла этого отрицать, Алиса обычно выглядела счастливой, когда была рядом с Рё. Все-таки была причина, по которой Алиса сейчас находилась в команде Акиры, а не в команде Эрины. — Но, если не возражаешь, я спрошу, — прервала Алиса ход ее мыслей. — Откуда такой внезапный интерес к моей любовной жизни? — Просто так, — соврала Эрина.***
Последовавшим вслед за всем было стандартным утром для жителей общежития «Полярная Звезда», настолько "стандартным", насколько они могли быть. По другую сторону стола сидела группа, которая начинала как соседи по общежитию, а стали самыми близкими друзьями. Бунтарь Сома Юкихира, нежная Мегуми Тадокоро, предприимчивый Сатоши Исшики, наблюдательный Шун Ибусаки, красавица Рёко Сакаки, жизнерадостная Юки Ёшино, блистательный Дзенджи Маруи, крутой Дайго Аоки и еще более крутой парень Сёдзи Сато – все они сидели друг напротив друга, набивая свое пузо едой, которую Сома и Мегуми приготовили на завтрак. Они все болтали и болтали, пока ели в свое удовольствие. Сама Фумио не могла удержаться от улыбки при виде открывшейся перед ней картины. — Вы бы видела, как Акира пригласил Мегуми встречаться в тот день, — произнесла Юки, когда та делала глоток сока. Услышав это замечание, Сома перевел взгляд на брюнетку, которая слегка покраснела и покачала головой. — Все было совсем не так, Сома, — уточнила Мегуми, пока Юки и Рёко пытались подавить смех. Им не удалось. — Не могли бы вы двое, — продолжила Мегуми, не обращая на них внимания, — пожалуйста, держать историю в рамках правдоподобия? — Он сказал это в шутку, — поддразнивала ее Рёко, заставив Мегуми слегка покраснеть. Сома почувствовал себя немного странно, так как представлять Акиру, как он к кому-то клеится, было не в его характере; по крайней мере, так думал Сома. — И это не было ни целью, ни всей истории того разговора, — добавила Мегуми. — В любом случае, — вмешалась Юки, одновременно делая знак Сёдзи, чтобы он передал ей черный перец. — После того, как он пригласил Мегуми присоединиться – спасибо, — обратилась она к Сёдзи, — к нему в команду, Мегуми здесь взяла с нас обещание не говорить тебе об этом. Все ради сюрприза. — Логично, — признал Сома. — Это был более чем сюрприз для меня. — Они и нам тоже не сказали, — добавил Дзенджи, после чего повернулся к Соме. — Мы были удивлены ни чуть не меньше тебя. Вини их, не нас. — Это только девчачьи дела, Маруи, — ответила Юки, подмигнув ему. Когда он нахмурился в ответ, Сома выхватил черный перец у Юки, заработав развеселый хмурый взгляд, который он вернул, показав ей язык. — Ну, дела девчачьи или Исшики – все одно, — заявила Рёко, глянув на их старшего товарища, который слабо улыбнулся и приподнял брови, пока он отпивал свое кофе. — От него очень трудно что-то утаить. — Никому из вас не удержать от меня секретов, — добавил Сатоши к ее заявлению, быстро оглядывая каждого сидящего. — Это моя работа как старшего брата держать вас всех в безопасности и под контролем. — Тебе обязательно нужно, чтобы это звучало так жутко? — вставил свои пять копеек Дайго, в то время как его приятель Сёдзи поддакнул ему. — Жутко, не жутко, — сказал Сатоши, — по-настоящему жутко только то, что тебе есть что скрывать. А тебе есть? — Что? Нет! — быстро ответил Дайго. — Я должен согласиться с Дайго, — заговорил Сома, вертя в руках бокал с виноградным соком, словно то было хорошим вином. Почему? Ну, ему просто нравилось это делать. — Вероятно, нам придется расплатиться с тобой, начав изучать все твои секреты, — заявил он с усмешкой. — Ох, вперед и с песней, — ответил Сатоши в шутливой манере, как будто он был злодеем из манги. — Но лучшие люди пытались и все равно потерпели неудачу. — Сома в этом мастер, он все-таки перехитрил Мимасаку, — заявила Юки. — Этот парень такой жуткий, — добавила Рёко, немного напрягшись, когда говорила. — И бедным Такуми и Соме пришлось иметь дело с этим жутиком, следящим за каждым твоим шагом. Сома, — обратилась она к Юкихире, — почему ты просто не поговорил с преподавателями, все-таки есть предел тому, что они позволяют студентам делать в отношении предстоящих матчей и тому подобного. — Упрямый, как и всегда, — заметила Мегуми, положив голову на ладонь, так как она уже закончила есть. Она не хотела уходить прямо сейчас, так как с тех пор, как начался сёкугеки, ей все реже удавалось посидеть вот так и поесть вместе со всеми из общежития «Полярная Звезда». И ей еще предстояло пройти долгий путь, как она себе представляла. — Ну, какой я есть, — объявил Сома. — Тебе удалось вернуть их все? — спросил Дзенджи, привычно поправляя очки средним пальцем. Никакого злого умысла, просто привычка. — И да, и нет, — ответил Сома, вспоминая все те кухонные приборы, которые Субару Мимасака отобрал у студентов. — Я вернул все, кроме двух. Меццалуна все еще лежит в ящике под моей кроватью, и у меня все еще на руках нож с округлым зазубренным лезвием и деревянной рукояткой той девчонки, я думаю, что она моего возраста. Кажется, ее звали Ава Пейтон. — Погоди, так ты вернул тому Хоакину его картофелечистку? — спросил Дзенджи, на что Сома кивнул. — У тебя остались только эти две вещи? — затем спросила Юки, на что опять же Сома кивнул. — Такуми упрямиться, это понятно, — сказал Сёдзи, после чего добавил: — А какие проблемы с этой другой девахой? — Я не могу узнать у нее адрес. Ее исключили из Тоцуки, и когда мы с Маруи решили найти ее, — пока Сома говорил, Маруи просто пялился перед собой. В какой-то момент он "вызвался" помочь ему. Его практически вынудили помочь, — самое лучшее, что мы узнали, это то, что она работала на каком-то роскошном круизе. Так ведь, Маруи? — Да, — заявил Маруи, — У этой девушки нет аккаунта на Фейсбуке или хоть какой-то активности в социальных сетях, поэтому выследить ее будет трудно. Кроме того, она с Запада, возможно, канадка, насколько я понял, так что путешествие по возвращению ее ножа обещает выдаться тем еще испытанием. — Хоакин был из Мексики, так что здесь разница не велика, — уточнил Сома, прежде чем добавить: — Я скоро найду ее адрес, это очень, очень тупой нож. Она, вероятно, даже не использовала его для нарезки, это скорее декоративная вещь, чем нечто еще. — Это потому, что это вроде семейной реликвии, так сказать, — вмешался Сатоши, сосредоточив все внимание сидящих за столом на себе. — Насколько я помню, а этого не так уж много, но я думаю, что ее дед принимал участие в военных действиях во время Второй мировой войны, и, как я уверен, вы все слышали, что в то время мировая экономика была не в лучшем состоянии, а по Соединенным Штатам оно также не пожалело ударить. Солдатам выдавались пайки только с самым необходимым для поддержания организма, вкус не стоял в приоритете. — Эрина бы померла, — посмеялся Сома, в то время как Юки одарила его любопытным взглядом. — В каждую 24-часовую упаковку с пайками входили такие вещи, как буханки хлеба, шоколадные батончики с изюмом, овсяная каша, печенье, не очень большой кусочек мяса, с небольшим количеством консервированного мяса на стороне, кубики бульона, жевательная резинка, витамины и тому подобное, — пока он говорил, Сатоши перечислял все вещи пальцами. Счет остановился на девяти. — Там не было места для трав, специй, приправ или чего-то подобного; даже соль и перец были ограничены, поэтому отряд обычно из двенадцати-пятнадцати человек выбирал "почетного повара" среди своих, которого обязывали приготовить поесть. Деда Авы избирали чаще всего из его отряда благодаря его кулинарным навыкам. Этот нож, вероятно, из тех времен. — Блин, это звучит круто! — воскликнул Сома, представив себя солдатом величайшей из когда-либо бушующих войн, использующим самые ограниченные ингредиенты для приготовления величайших блюд, умудряясь поддерживать жизнь своих товарищей-солдат в надежде еще раз попробовать его потрясающую стряпню. О, и увидеть своих близких тоже. — Насколько бы захватывающим ни был этот урок истории, — прервала болтовню Фумио, положив руки на плечи Исшики и мягко помассировав их. — У вас совсем скоро настоящие занятия, за исключением Сомы и Мегуми, которые все еще свободны. — Ой, ну вы чего, Фумио, — надулась Юки, пока говорила. — Дайте нам хотя бы денечек гулянки. — Ишь чего захотела. Юная леди, ты любишь опаздывать настолько, насколько это вообще возможно, и не думай, что я не знаю твоего расписания, — она погрозила пальцем Юки, как бабушка, отчитывающая свою внучку. — У тебя занятия в 9:30, а ты и так уже опаздываешь, — затем она повернулась к Рёко. — У тебя, Шуна и Сёдзи уроки в 10:00, — затем она повернулась к Маруи и Дайго. — И у вас двоих в 11:00. — Наши самые поздние! — подколол Дайго Шуна. — Ага, но это с этим мудаком Шапелем! — рявкнул в ответ Сёдзи. — Вот дерьмо, ты прав! — Дайго вдруг почувствовал, как его лицо вытянулось от страха. — Ну же, мальчики, сейчас мылом рот промою, — пожурила их обоих Фумио, и они оба поклонились и извинились. Затем она повернулась к старшему мальчишке. — И не забывай, что у тебя сегодня тоже встреча с Десяткой. — Так и есть, — заявил Сатоши, улыбаясь. — Мне надо замолвить словечко за Сому и Мегуми. — Чудесно, — сказала Фумио, прежде чем добавить: — Итак, все вы знаете, как это делается. Уберите все за собой, а после на выход. Юки, — она повернулась к маленькой поварше, — не привыкай к тому, что я нянчусь с тобой, но так и быть, раз уж ты опаздываешь, я позабочусь о твоей посуде, так что иди. — Спасибо! — воскликнула она и встала, побежав в свою комнату за вещами. — В последний раз, обещаю! — Я сама говорю это себе каждый раз, — мягко проговорила про себя Фумио. — Хо-хо, похоже, день официально начинается, — сказала Рёко, когда она вместе со всеми встала и начала убирать за собой. — Кстати, ты сегодня тише обычного, Шун. — Мне нечего добавить, — заявил парень, помогая ей с тарелками, несмотря на ее молчаливые протесты. — Тебе всегда есть что добавить, или можешь добавить, по крайней мере, — ответила она ему. Пока они все двигались и работали над тем, что им нужно было сделать, Мегуми не могла не улыбнуться. Она обожала это место, то, каким подвижным и дружелюбным оно было. Обернувшись, она увидела, что Сома все еще сидит, разглядывая нож, который держал в руке. — Сома? — Забавно, не находишь? — спросил он, но прежде чем она успела поинтересоваться, объяснил: — Это нож, которым во время Второй мировой войны поддерживали жизнь американского отряда, — после он с понимающей усмешкой повернулся к ней. — И сейчас он руках японского мальчишки... Ирония не ускользнула от нее.***
Когда Сома улегся на кровать, он скрестил руки на затылке, соорудив из них подушку. Он просто смотрел в потолок, погруженный в размышления о том, что же будет дальше. Он представлял себе новые блюда, которые он мог бы принести на стол в следующий раз, когда Эрина и их команда соберутся вместе, чтобы он мог произвести впечатление на них – произвести впечатление на нее и выиграть это самое дело. Больше всего на свете, даже больше, чем взять реванш с Акиры, он хотел, чтобы она сказала это. Сказала, что его еда была хороша, даже с ее чересчур раздутым языком. "Божественный Язык, и мамин стиль..." — задумался он. — "Но так ли это на самом деле? Может быть, мне стоит попробовать еще одно ее блюдо, чтобы проверить, не были ли те пельмени просто случайностью? Или, может, я должен спросить папу, ну то есть, он учился здесь и наверняка знает директора, так что, может быть, он знает Эрину... Может быть, мама тоже знала... Как же все странно." Затем постучали в дверь. — Открыто, — сказал Сома. Когда дверь открылась, Сома увидел, что это был Дзенджи Маруи, выглядевший немного раздраженным по какой-то причине. Ну, то есть больше, чем обычно. — Сома, телефонный звонок, — сказал он ему, поправляя очки одной рукой, а другой протягивая Соме свой мобильник. На этот раз он намеренно сделал этот жест. — Может, ты перестанешь пользоваться моим телефоном как своим? — Чего? Я делал это всего пару раз, — объяснился Сома, садясь и хватая мобильник. — У меня своего телефона не было достаточно долго, так что я без понятия, какой у меня номер, а раз уж твой номер самый легко для запоминания... — Просто верни его, как только закончишь, — сказал Маруи, выходя из комнаты, но не раньше, чем добавив: — У меня занятия в одиннадцать, так что он мне понадобится к половине одиннадцатого... Да блин, просто скажи ей, чтобы она звонила тебе, а не мне! — Да без вопросов, Маруи! — кинул Сома ему в спину, "Она?". Это звонила девушка? Он не давал этот номер никому из девушек, за исключением одной. Может ли это быть она? Что же, есть только один способ это выяснить. — Алло! — было чересчур веселое приветствие Сомы. — Доброе утро, Сома, — прозвучал профессиональный ответ, впрочем его догадка оказалась верной. — Ты сейчас занят, в данный момент, я имею в виду? — Не особо, — признался он, скрестив ноги и приняв другую сидячую позу. — Странно, что ты вдруг позвонила мне, босс, я ведь не уволен, надеюсь? — Как бы я того ни хотела, — серьезно ответила Эрина, но он все равно услышал, как она тихо посмеялась, — я звоню только для того, чтобы сообщить тебе, что я уже договорилась о нашем первом "занятии" с Миёко Ходжо, завтра в районе десяти утра. Это даст вам все время, чтобы проделать некоторые исследования самостоятельно и принести новые идеи на стол, когда мы вновь встретимся. — Хей, великие умы думают одинаково, — ответил Сома и добавил: — Я тут придумал несколько блюд, которые, я уверен, тебе понравятся. Несколько первоклассных блюд, которые заставят твой язык заболеть от желания съесть еще немного. — Ты оскорбляешь меня, — заявила она, но он не почувствовал за этим ничего от ее обычной злобы. Он чуть ли не пошучивал с ней, как он обычно делал со всеми в общежитии «Полярная Звезда», все же она была его боссом и все такое, но, похоже, она не возражала. — В тот день, когда ты принесешь что-то, что мой вкус посчитает выше всего остального, я признаю, что Алиса самая красивая среди нас. — Она может быть, — усмехнулся Сома и улыбнулся, услышав, как она усмехнулась в ответ. — И ты обожаешь мою готовку, просто никогда не даешь ей должного шанса или честного ответа. Ты и раньше это признавала. — Разве? — в ее растерянном голосе прозвучала оскорбленность. Но все же веселость, скрывавшаяся за этим, заставляла ее звучать по-другому для Сомы. По-другому с хорошей стороны. — Когда это я такое говорила? — Когда пыталась выгнать меня. — Прошу, уточни. — ...Знаешь, самая жестокая здесь часть, что ты даже не шутишь, — признался он, вспоминая, сколько раз его чуть не отчислили, и выглядела она в эти моменты как на седьмом небе. — И я имел в виду первый раз, когда ты съела мой «Преобразующийся Фурикаке Гохан», кстати, фирменный деликатес ресторана «Юкихира»... — А, это, — сказала она, вспомнив. Это был, по меньшей мере, уникальный вкус. Чувство ангелов, отдающих себя ей и лица которых она по какой-то необъяснимой причине представляла лица Сомы, что пытались стащить с нее одежду. Еда была вкусной, не от мира сего, но, учитывая, насколько он стал лучше с тех пор, она была уверена, что уже сейчас он мог бы приготовить что-то намного получше. Хотя вряд ли она признается ему в этом. — В лучшем случае это было прилично. Разумеется, не по стандартам Тоцуки. Дедушка просто пожалел тебя, учитывая, что ты был единственным, кто потрудился хотя бы попытаться сдать экзамен. — Тогда почему ты попробовала его второй раз? — она так и видела, как его ухмыляющаяся рожа смотрит на нее из телефона. Ее прошиб озноб. — Не льсти себе, — она старалась говорить спокойно и собранно, одновременно благодаря расстоянию между ними, чтобы он не мог видеть, как она покраснела. — Я была так оскорблена, что инстинктивно попыталась убедиться, что это не шутка, что мне предложили такое простейшее, недостойное блюдо. — Тебе оно понравилось. — Ни разу. — Разу-разу, — повторил он, после чего сменил тему. — И что касается новых блюд на завтра, я планирую продемонстрировать блюдо, которое моя мама готовила пару раз, а потом, когда ты попробуешь его завтра, у тебя не останется другого выбора, кроме как признать, что тебе оно понравилось. — Даже не–... Ты можешь принести все, что захочешь, лишь бы оно было китайско-американским или чем-то, что может хорошо дополнить данную кухню, — заявила Эрина, прежде чем добавить, — и если это блюдо твоей мамы, оно не считается. — С чего это? — С того, что может я и признаю это блюдо, — объяснила она и слабо улыбнулась, почувствовав, что он нахмурился, — однако если это ее рецепт, то я признаю, что мне нравится именно ее готовка, а не твоя. — Вот ведь жулье, — сказал он, опрокидываясь спиной к кровати. — Я никогда не говорил, что это ее рецепт, хотя я и сказал, что это то, что она обычно любила готовить. А так по сути, это мой собственный рецепт классического блюда. — Тогда я его возненавижу, — если бы ее тон не был игривым, он бы рассердился. Вместо этого он просто расхохотался. В его смехе была такая искренность, что трудно было не рассмеяться вместе с ним. Эрина находила это раздражающим и милым одновременно. — Как мило... — с сарказмом проговорил Сома. — Знаю, я такая. — ...Хах? — он на мгновение замолчал. Он, наверное, ослышался? Это звучало ужасно похоже на... — Эрина Накири... Вы что, флиртуете, со мной? — Если бы, — ее ответ был таким внезапным, будто он был отрепетирован. Как будто она поняла смысл собственных слов раньше, чем он, и была готова ответить, если понадобится. Или, по крайней мере, он так думал. — Не смешивай свои мечты с реальностью. — Точно... — он не стал упоминать о том, что в последнее время ее последнее замечание было не совсем неправдой. — Но если серьезно, — сказал он, меняя тему, — это телефон Маруи, и я думал, у тебя есть мой. — Что за Мурури? — Парниша с очками, житель Полярной Звезды, — описал его Сома. — Довольно долговязый, самый умный парень из всего первого потока. — Ох, — она задумалась. — Ладно, — она, вероятно, понятия не имела, кого он имеет в виду. — Значит, он не твой секретарь? — Конечно нет, — Сома только немного посмеялся над этим. — Как такой простолюдин, как я, может найти себе секретаря? Он мой друг, который хочет, чтобы я перестал пользоваться его телефоном. Так что, — произнес он, доставая свой собственный телефон. — Дай мне секунду, и я отпишу тебе, чтобы ты сохранила мой номер. — Хорошо, — ответила Эрина, дергая ногами из стороны в сторону. Прямо сейчас она лежала на своей кровати лицом вниз, согнув колени и подняв ноги к верху, обхватив руками огромную подушку, пока говорила с телефоном в руке. Она имитировала позу, которую многие школьницы из манги делали, когда разговаривали со своими любовными интересами на своей кровати. Однако, она сказала себе, что между этим описанием и ее нынешней ситуации нет никакой связи.***
Позже в тот же день Такуми и Исами прогуливались по рынкам, которые составляли большую часть Тоцуки, Такуми искал что-то конкретное, а Исами составлял ему компанию. Пока близнецы осматривались, Исами просто наблюдал. Из всех выпускников здесь, в Тоцуки, Исами иногда чувствовал себя самым неуместным. Не из-за умения или таланта, он это предусмотрел и планировал продолжать совершенствоваться. Но он чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что все эти очень дорогие вещи, которыми Тоцуки имел удовольствие владеть по всему кампусу, заставляли кого-то более скромного воспитания вроде него чувствовать себя немного задавленным. Он был уверен, что его брат и в той же степени Сома чувствовали то же самое. Однако их чистая страсть затмевала всю дороговизну происходящего. Исами же, напротив, находил это абсурдным. В некотором смысле, он мог позволить себе быть впечатленным всем этим, в то время как Такуми и Сома просто сосредоточились на следующем претенденте и в основном игнорировали свое окружение. Что, учитывая то, что им сказали сегодня в классе, следующий вызов обещал произойти намного раньше, чем они ожидали изначально. — Так это, Исами, ты думаешь, что я должен просто запастись всем-привсем, — его брат заставил его снова сосредоточиться на покупках под рукой. — Мы понятия не имеем, какие темы будут, поэтому я думаю, что мы должны попрактиковаться по капельки на всем. Надо быть на шаг впереди. — Впереди Сомы? — спросил Исами, и Такуми как-то странно посмотрел на него. — Ну, да, но, ты же знаешь, я не думаю только о нем двадцать четыре на семь, — объяснил Такуми своему младшему на несколько минут брату. — У меня есть и другие соперники, как, например, любой член Элитной Десятки, и этот говнюк Мимасака. Так что, по сути, Сома лишь один из многих. — Я так и думал, — кивнул Исами. — Но я имел в виду опередить на шаг Сому в очереди, потому что он тоже здесь. — А? Он здесь? — переспросил Такуми, когда его младший брат указал указательным пальцем туда, где сейчас стоял его красноволосый соперник, занимаясь своими делами и рассматривая несколько фруктов на витрине. Такуми только прищурился в ответ, "Похоже, он теперь повсюду." — ...Не попробовать ли мне сегодня ананасов, — пробормотал Сома, беря в руку фрукт и оценивая его вес. Ему он показался хорошим. — Закупаемся, Сома? — голос Такуми привлек внимание красноголового, и он повернулся к блондину. — О, Такуми! Исами! — поприветствовал он братьев, одарив их ослепительной улыбкой. — А как же. Работаю над новым блюдом для завтрашней встречи с Эриной. Да, и еще раз спасибо за вчерашнюю помощь. У меня не было бы завтрашней встречи, если бы ты не оказался таким звездным игроком. — Не привыкай слишком сильно, это было только на один раз, — Такуми мгновенно вернулся к своей позиции "соперник против соперника", что немного так позабавило Исами. — Я так и думал, — ответил Сома, уже давно привыкший к такому. — Ты уже придумал хорошее блюдо, чтобы наподдать Акире? — спросил Исами у Сомы, который радостно закивал, словно счастливое дите. — Ага! Я работаю над приготовлением различных китайско-американских блюд на завтра, — начал он, и Такуми, и Исами уже почувствовали, что услышат гораздо больше, чем спросили. — Сначала я думал, что сделаю цыпленка "Кунг Пао", с моими собственными поправками, но я почувствовал, что этого будет недостаточно. А потом я решил попробовать свои силы в кисло-сладком сочетании свинины и курицы, отсюда и ананас в моей руке, — он указал на фрукты. — Но даже больше того, я рассказал Эрине о блюде, которое готовила моя мама, основанном в монгольской кухне, в которой использовались говядина, курица и креветки со сладким, почти карамельным соусом. И поскольку я не смог решить, я приготовлю все три сегодня вечером, а там уже и порешаем. — Звучит... довольно вкусно, если честно, — сказал Такуми, немного подумав. — Немного переборщил с мясом, но я не сомневаюсь, что ты справишься. — Действительно, — добавил Исами. — Сома с легкостью обойдет нас в плане американских или китайских ресторанов, если они припишут его к таким. — Сомневаюсь, что они устроют ему такой подарочек, — возразил Такуми, когда Сома наклонил голову набок, немного потерявшись, к чему клонился разговор. — Припишет куда? — спросил он братьев из Италии. — Мое сёкугеки китайско-американской кухни, они не собираются его менять. — Ох, мы не про это, — ответил Такуми, тепло улыбнувшись Соме. — Мы про то, что будет после него. — Они уже сказали нам, что нас припишут после того, как сёкугеки между Эриной и Акирой достигнет кульминации, — добавил Исами. — Они называют это "дни стажера", — объявил Такуми. — Дни стажера? — переспросил Сома, пытаясь понять, что это такое. Зная Тоцуки, наверняка какое-то сумасшедшее событие, чтобы попытаться прогнать побольше студентов. — Это еще одно неумолимое безумство, да? — Мы все равно не знаем много деталей, — ответил Исами, прислоняя свое все еще худое тело к ближайшей стене. Как только заморозки снова дадут о себе знать, он мгновенно располнеет до своих обычных размеров. Сам он предпочитал быть полноватым. — Это что-то вроде стажировки или интернатуры, судя по тому, что нам рассказывали. — Нас отправят куда-нибудь работать, и по результатам они скажут нам, вернемся мы или нет, — закончил Такуми, одарив Сому улыбкой типа "Я знаю, что ты взволнован этим так же, как я". Сома дал ему в ответ в виде "Еще как, черт тебя дери". — Звучит потрясно! — Сома практически плясал. — Значит, как только мы победим Акиру, я снова займусь настоящим рестораном. Я прямо воспылал. — Все так, — сказал Такуми, после повернулся к лавкам. — Кстати, если раз уж ты тут закупаешься, то можешь присоединиться к нам. — Ох, да, конечно! — ответил Сома, кинув ананас в пакет, а тот уже в свою тележку. После же троица провела остаток времени, делая покупки и болтая о том о сём, одновременно стремясь набраться сил перед тем, что принесут дни стажера.***
Сома провел большую часть дня на рынке, не торопясь решить, какие ингредиенты ему понадобятся для завтрашней задачи. Операция "Наконец заставить Эрину признаться, что ей нравится моя стряпня" уже началась, и ему нужно было подготовиться. Поэтому, когда дело дошло до выбора мяса, он решил проконсультироваться с экспертом. — Теперь-то ты меня слышишь? — спросил Сома, говоря во встроенный микрофон в наушниках, которые он носил, слезая с байка и подбирая продукты. — Я же сказал, что ехал на байке. У меня руки были заняты, и из-за ветра тебе было трудно меня услышать. Но я тебя прекрасно слышал, если это поможет. — Ох, ладно уже, — даже если это был звонок по телефону, Сома так и видел, как Икуми Мито хмурится. Временами она была очень вспыльчива. — Запомни, храни мясо, о котором я тебе говорила, ровно при минус десяти градусах, иначе оно потеряет весь вкус. — Да, да, я понял, — сказал он, собирая все сумки и направляясь к общежитию. Он все еще не был уверен, что это был разумный шаг с его стороны купить больше вещей, чем вышло у братьев Альдини вместе взятых. — И спасибо за помощь, хотя я и так знал, что никто не знает о мясе больше, чем ты, Никуми. — Ты собираешься и дальше использовать это прозвище при разговоре со мной? — спросила темнокожая блондинка чуть более мягким тоном, чем обычно. Она задумалась, было ли это просто привычкой для Сомы называть ее так или это была настоящая привязанность. Трудно было сказать с Сомой "которого-нельзя-не-полюбить" Юкихирой. — А твое имя разве не Никуми? Или он просто был идиотом. — Конечно нет! — снова закричала он, что он вдвойне и прочувствовал это благодаря наушникам. — Это Икуми Мито, можешь звать меня Икуми! — Ох, хорошо, — сказал он, пытаясь вытащить из кармана ключи от парадной двери. Он стоял перед дверью уже почти две минуты. — Икуми, понял. Надо будет сделать мысленную пометку. Алиса, Хисако и Икуми. Я кого-то еще упустил? — У тебя какие-то проблемы с запоминанием имен? — Да не сказать что бы, — защищался он, даже зная, что она права. — Я выучил парочку без особых проблем, как, например, у Эрины. — Ой, да ладно, все ее знают... — а затем осознание ударило по ней. — Эрина. Ты с миледи обращаешься поимённо? — Ты же вроде бы тоже с ней на "ты". — Ну понятное дело, она же мой босс, — объяснила она, а затем добавил: — или по крайней она была, пока ты не заставил меня присоединиться к клубу этого балды Каначи! — Ох, — сказал он с широченной улыбкой, наполовину потому, что вспомнил свой сёкугеки с Икуми, а наполовину потому, что ему наконец-то удалось достать ключи. — Как он там, кстати, справляется? — Не меняй тему! — Да и не собирался... — заявил он, входя в общежитие и ставя сумки на пол, дав рукам подышать. Минус десять градусов; это должно быть приоритетом. Самого большого морозильника должно хватить. — Я просто хотел сказать... Погоди минутку, — он на мгновение замолчал, прежде чем добавить немного поспешно, — я перезвоню тебе, Ни– Икуми, здесь что-то странное. — Эм, ладно, — сказала она, слегка обеспокоенная переменой его тона. — Дай мне знать, все ли там хорошо у тебя. — Конечно, — пообещал Сома и повесил трубку. В том, что он видел, не было ничего странного, в отличие от того, что он слышал. Он находился в главном зале, где впервые встретил Фумио, когда он только оказался в Тоцуки. Но на кухне, где только сегодня утром собралась вся их компашка, он слышал разговоры людей. Однако не обычных людей. Там была Фумио, и хотя он не мог разобрать ее слов, но по ее тону понял, что та была расстроена. Были и другие голоса, те, которые он не мог связать с конкретным лицом, но которые, как он полагал, принадлежали коллегам-преподавателям. Однако самый громкий голос, с самым большим и требовательным присутствием, был тем, который он никогда и за сто лет не смог бы спутать ни с кем другим. Это был Сензаэмон Накири. "Директор у нас на кухне?" — подумал Сома, поворачивая голову к стене, чтобы попытаться разобрать слова. — "У нас что, новый сосед по общаге? Или кого-то выгнали? О, надеюсь, что нет!" Хотя он и понимал, что это неприлично, но он был слишком взволнован, чтобы не ворваться на кухню, пока они разговаривали. Но чтобы не выглядеть нецивилизованным мальчишкой, он собирался не снимать наушники и нести пакеты с продуктами, как будто он только что пришел и просто пополняет запасы в холодильнике. Идеальный план. И вот так он зашел на кухню. — ...шанс рассказать нам, что произошло, он заслуживает хотя бы этого! — теперь было ясно слышно, как Фумио довольно громко прокричала, когда Сома вошел на кухню. Он задалася вопросом, была ли это такая горячая тема. Выражение на лицах всех присутствующих было бы ничем не лучше, чем на похоронах. — Сома! Фумио, выглядела шокированной, увидев парня, как будто она совсем забыла, что студенты вообще-то живут здесь. — Ох, прошу простить, — красноволосый притворился непонимающим, когда он положил пакеты с покупками и снял свои (выключенные) наушники. — Извините, что потревожил. Я и понятия не имел, что здесь встреча. Я подожду снаружи. — Все в порядке, Сома, — голос Сензаэмон заставил его остановиться. Он был намного холоднее, чем он когда-либо слышал от старика, несмотря на якобы успокаивающие слова, которые он только что произнес. — В конце концов, это касается тебя. — Меня? — Сома почувствовал небольшое облегчение (поскольку никто из его друзей не попал в беду), за которым последовало огромное чувство тревоги, ударившее прямо в него (поскольку это означало, что это он попал в беду). — Да, мой мальчик, тебя, — уточнил Сензаэмон, когда все остальные служащие на кухне, включая Фумио, впились взглядами в пожилого мужчину. — Здесь, в Тоцуки, мы гордимся не только своей кухней, но и своей этикой. К примеру, такой как–... — Да господи, Сензаэмон, — перебила его Фумио, явно разозлившись. Гораздо сильнее, чем Сома когда-либо видел эту старушку. — Ну это же бред сивой кобылы, и ты это знаешь! — Мэ-эм! — вмешался один из присутствующих, но взгляд, брошенный на него Фумио, заставил его быстро пробормотать извинения и снова опустить глаза в пол. Он оставался таким некоторое время. — Фумио, прошу, — голос Сензаэмон понизился и стал более умоляющим. — Ты должна понять, что у меня самого связаны руки. — Эм... — говоря это, Сома поднял руку, словно маленький ребятенок в классе, просящий о просьбе сходить в туалет. Это была самая подходящая аналогия. Он определенно чувствовал себя таковым. — Боюсь, я не до конца улавливаю. — ...Мне очень жаль, что приходится говорить это, Сома, — заявил Сензаэмон, и его голос теперь звучал так, как обычно. Мягче. Спокойнее. Больше похожим на голос дедушки. Это немного успокоило Сому, но не слишком. Что бы он ни собирался сейчас ему сказать, ничего хорошего это не предвещало. И в этот момент его мысли переключились на Эрину. Что-то произошло с сёкугеки? Неужели с ней что-то случилось? Эта мысль беспокоила его больше всего. — Это Эр–... — Сома, ты исключен.***
Упомянутые блюда: 1. Цыпленок "Кунг-Пао" — классическое блюдо сычуаньской кухни, готовится из кусочков куриного филе, обжаренных с орехами и красным перцем чили — https://cookdiary.net/wp-content/uploads/images/Kung-Pao_16706.jpg