***
— ...Наверх, Эйзан? — спросил Сома самым безразличным тоном, каким только мог, что, по общему признанию, звучало едва ли близко. Вместо этого, вопреки любому здравому смыслу, в его голосе прозвучала некая саркастичность, как будто он пытался незаметно донести до всех мысль: «Скорее всего, из-за тебя меня исключили, и я это знаю», что, возможно, не самое умное, что можно было сказать в этот момент. Сома признал, что было трудно вести себя вежливо перед кем-то, кто, как он почти не сомневался, несет ответственность за все те мучения, через которые ему пришлось пройти в течение этих последних нескольких дней. — ...Именно, Сома, — таков был ответ, который он получил от Эйзана, чего и следовало ожидать. Эйзан не показывал, что его беспокоит их неожиданная встреча, и голос старшего парня не выдавал никаких эмоций. По крайней мере, его голос даже не звучал так, будто он пытался что-то скрыть. Он говорил так же профессионально и искренне, как и всегда, с легким намеком на безразличие, к которому Сома привык с тех пор, как увидел этого парня, выступающего в качестве ведущего во время Осенних Выборов. Несмотря на всю неожиданность встречи с Эцуей Эйзаном из всех людей в лифте, не меньше, Сома мысленно готовился к этому моменту с тех пор, как Эрина упомянула, что этот парень мог быть ответственен за его исключение. Конечно, Эрина сказала ему это около десяти минут назад, едва ли достаточно времени, чтобы полностью осмыслить это, не говоря уже о том, чтобы составить план-противовес. Нет, вместо этого Сома пришел к выводу, что он не мог вот так просто обвиняюще показать пальцем на парня, основываясь только на домысле и не имея каких-либо доказательств – все потому, что это могло повлиять не только на него, но и на всех, кто в настоящее время участвовал в этой проигранной битве, которую друг его отца вел против Эйзана-старшего. Включая его же отца и Эрину. Осознав это, Сома прикусил язык, глубоко вдохнул-выдохнул и подавил желание просто схватить Эйзана за воротник рубашки, впечатать его в стену и выдавить признание. Это было бы... грубо. — Так... — заговорил Сома, немного отшагивая в сторону, чтобы дать Эйзану хоть сколько-то пространства в лифте, так сказать, в знак «общей вежливости». Элитному Девятому Месту потребовалось всего мгновение, прежде чем он вошел в лифт, вероятно, переоценивая ситуацию так же, как и сам Сома, и встав ровно рядом с последним. — На какой этаж? — ...Видимо, на тот же, что и тебе, — последовал ответ Эйзана, когда его бывший некогда старшеклассник, как отметил Сома, бросил лишь короткий взгляд на панель с кнопками этажей лифта, скорее всего, увидев, что Сома уже нажал кнопку нужного ему этажа. После этого Эйзан больше ничего не говорил, чего как бы и ожидал Сома. Этот человек общался двумя способами: через лицемерие, замаскированное под вежливость, или откровенную враждебную угрозу. Если он не говорил одним из этих двух способов, то с большей вероятностью он вообще воздерживался от разговоров. Видя это, Сома решил, что будет лучше последовать примеру Эйзана (что звучало так ужасно в его голове) и просто игнорировать сейчас всю ситуацию. Когда-нибудь докопается до сути, но никому не поможет, если он попытается вытянуть информацию из Эйзана подобным образом. Не то чтобы Эйзан сам горел желанием говорить. Вскоре Сома, к своему крайнему удивлению, сразу же оказался неправ. — В Академии Тоцуки распространился слушок, что ты ушел по каким-то личным обстоятельствам, — ни с того ни с сего решил сказать Эйзан, что застало Сому совершенно врасплох. Означало ли это, что Эйзан чувствовал себя так же неловко, как и Сома – из-за молчания и того факта, что они были только вдвоем в этом медленно движущемся лифте? — Я хотя бы надеюсь, — продолжил он, все еще глядя на двери лифта, как будто пытаясь использовать свои несуществующие психические силы, чтобы заставить их открыться, — что сейчас всё уладилось. — ...Ох, да. Мне удалось поставить всё на свои места, — ответил Сома в том же духе, вернув к себе свой обычный приподнятый настрой. Если Эйзан хотел использовать свое «лицемерие, замаскированное под вежливость» против него, то каким бы говнюком был бы Сома, если бы он даже не оценил его усилия и не ответил с таким же лицемерием? В эту игру могли играть двое. — На самом деле, это практически причина, по которой я вообще нахожусь в этом круизе! Не поверишь, как мне повезло со всем этим. Моему папе позвонил его друг и сказал, что какая-то мразь и по совместительству его деловой партнер... Эйзан вздрогнул, в то время как Сома мысленно ухмыльнулся. — ...пытается обманом лишить его всех денег, которые заработал господин Сакамото... Еще раз вздрогнул. — ...вот так просто. Можешь вообще поверить в это, какие наглые иногда бывают люди? — Вот как? — произнес Эйзан, но яд начал показываться. Сома просто перевел взгляд на старшего парня с мягкой, почти незаметной ухмылкой на лице, ожидая, какой будет его реакция. — ...Мне кажется, что тебя немножко обделили деталями. — Разве? — притворился незнайкой Сома. — И какими именно? — Эта мразь, о которой ты так бесцеремонно говоришь – мой отец, — пояснил Эйзан, поворачивая голову к красноволосому парню, как будто ожидая от него какой-то реакции. Сома лишь сохранял выражение лица настолько характерно дураковатым, насколько вообще возможно. — Твой отец? — мастерски фальшиво удивился Сома. Эйзан никак не мог знать, имел ли Сома хоть какое-то представление о том, кто был деловым партнером Кайто Сакамото, не говоря уже о его семейном происхождении. — Да не может быть! Так вот почему ты здесь! А я-то думал, что ты проходишь, ну типа, Стажировку для второгодок или нечто схожее. — Это не совсем неверно, — прокомментировал Эйзан, его голос снова стал мягче, когда он повернулся к Соме. — Мы, несколько студентов из Элитной Десятки и я, в настоящее время находимся здесь от имени Академии Тоцуки, чтобы работать под руководством моего отца. Это не совсем то же самое, что Стажировка, где ты идешь работать на профессиональных поваров для обучения и получения опыта работы – мы здесь сами действуем как профессиональные повара, и наша работа состоит в том, чтобы направлять и обучать подручный персонал. — Звучит круто... — слегка осторожно отметил Сома. Он не врал, это правда звучало круто, но зачем Эйзан рассказывал ему все это? Он был уверен, что парень в очках перед ним не был из тех, кто любит поучать, по крайней мере, не тогда, когда ему за это не платили. — Но зачем, ты спрашиваешь себя, я рассказываю тебе это? — озвучил Эйзан вопрос Сомы, что заставило красноволосому паренька напрячься. Эйзан оставался невозмутимым, его глаза были твердо устремлены на Сому. — Что ж, видишь ли, даже если ты всего лишь очередной пустозвон, бросивший Академию и не умеющий постоять за свои слова... Пока Эйзан говорил, Сома пронзительно уставился на него, больше не в силах скрывать свой гнев. Его правая рука была полностью сжата в кулак, тот уже был готовы взлететь правым хуком в живот Эйзана. — ...ты все еще повар, независимо от калибра, и вы с твоим отцом бросаете вызов моей семье за то, что по праву принадлежит нам. — О, вот как? — спросил Сома в ответ, его голос теперь был таким же серьезным, как и у Эйзана. — Забавно, это не та версия, о которой мне говорили. — Ну разумеется, не та, — ответил Эйзан. — Чего бы такой мошенник, как Райто Сакамото, мог надеяться достичь в своей жизни, если бы он придерживался правды? Бизнес моего отца всегда был правильным, и когда мелкие отбросы начинают видеть, как к ним приходят большие деньги, они начинают ошибочно полагать, что это именно их заслуга. Что они принадлежат им. Что именно их мастерство принесло эти чеки со всеми этими нулями. Но, к несчастью для них, мир устроен справедливым образом. По крайней мере, деловой мир. Выживает сильнейший, прямо как в Тоцуки. Все написано черно по белому, и если ты не выполняешь свою часть сделки, ты вне игры. Всё очень просто. Такова бизнес-модель "один отвечает перед другим". — Это очень грустно, знаешь? — заявил Сома, как бы озвучивая мысли. Это застало Эйзана немного врасплох, так как он ожидал более резкой реакции. — И что же? — именно нездоровое любопытство заставило Эйзана задать этот вопрос вопреки здравому смыслу. Он только что пытался разрушить все иллюзии уважения между ними двумя, и то, что исходило из уст этого мальчика, никак не помогало в этом отношении. — Ты реально умный парень, Эйзан. Когда Сома произнес это, Эйзан не мог не удивиться. Не словам Сома, так как Эйзан прекрасно знал об этом факте. Не тому, что эти слова исходили от Сомы, потому что такому идиоту, как Юкихира, Эйзан должен казаться каким-то Буддой со всеми его знаниями и силой. Нет. Что его удивило, так это искренность в его голосе, когда он произнес эту фразу, как будто, несмотря на все, что только что сказал ему Эйзан, Сома все еще восхищался частью того, кем был Эйзан. — Я бы с удовольствием померился с тобой силами в Тоцуки. Если ты можешь перенести свой здравый ум на тарелку так же отменно, как предполагает твое место, ты наверняка выдашься тем еще орешком на арене. — ...Ты, должно быть, шутишь, — сказал Эйзан, ненадолго меняя позу, чтобы опустить взгляд в пол. Прежде чем Сома успел спросить, Эйзан начал тихо смеяться. Сома оказался слегка смущен этим. — Что я умный парень, — произнес Эйзан, все еще пытаясь сдержать смех. — Ты понял только это после всего сказанного мною сейчас? — Ох, нет, не только, — ответил Сома, возвращаясь к своему веселому задору в голосе. — Ты тот еще говнюк. — ...Это тоже недалеко от правды, — признал Эйзан, и Сома тихо рассмеялся в ответ. — Видишь? — сказал ему Сома «ты знаешь, что я прав» тоном. — Сёкугеки между нами было бы веселым. Если бы я выиграл, я мог бы занять твое место. Или, может быть, заставил бы тебя готовить в качестве помощника в другом моем сёкугеки, не знаю, я не планирую так далеко вперед, как Акира. Ты же, в свою очередь, мог бы выгнать меня из Тоцуки; лично, я имею в виду. — Сёкугеки? Нет, Сома, это не сработало бы, — заявил Эйзан, когда Сома поднял на него глаза. Эйзан на самом деле не очень-то клюнул на приманку, когда дело дошло до этого, так как, если забыть его небольшую вспышку ранее, он был собран. Черт, даже во время своей вспышки он ни разу по-настоящему не повышал голоса. — Но в одном ты прав, — сказал Эйзан, поворачиваясь, чтобы оглянуться на Сому, как раз в тот момент, когда двери лифта открылись. — И в чем же? — Мой отец мразь, — сказал он с самым строгим лицом. Сома не был уверен, шутит ли он, угрожает или констатирует факт. — Из тех, с которым тебе не стоит пересекаться, если ты дорожишь своей карьерой. — Да неужели, — сказал Сома, мысленно отмечая заявление Эйзана как настоящую угрозу. Вот это шок, ага. — Ну, хотя я и не назову своего отца мразью, — ответил Сома, — он довольно-таки опытный повар. На твоем месте я бы предупредил твоего папку о моём. — Я приму это во внимание, — произнес Эйзан, выходя из лифта и направляясь к своему текущему месту назначения. — Однако, тебе тоже следует принять кое-что во внимание. В следующий раз, когда мы встретимся, ты пожалеешь, что вообще ступил на этот круизный лайнер. Оказаться исключенным из Тоцуки – да, это черное пятно на твоей карьере, от которого тебе никогда полностью не отмываться, но это? Я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше нигде не работал, если только попытаешься готовить против моей семьи. — Не угрожай мне хорошо провести время, Эйзан, — ответил Сома к тому моменту, когда Эйзан уже пошел своей дорогой, но Сома был уверен, что тот услышал его. Его сжатые кулаки выдавали это. В общем, встреча выдалась информативной, какой бы неожиданной она ни была. Если раньше Сома не был уверен, то теперь он почти на сто процентов не сомневался – Эцуя Эйзан приложил руку к его исключению, даже если у него не было ни малейшего представления о том, как это произошло. Как бы то ни было, ему нужно сосредоточиться, потому что этот только что брошенный ему открытый вызов был слишком хорош, чтобы от него отказаться. И потому, со всем нарастающим волнением он достал телефон и написал отцу, спрашивая его, где он, потому что Соме нужно было взять кое-что из багажа. Он получил ответ почти моментально. Сома прочитал его, а затем громко рассмеялся. — Это будет нечто.***
— Давно не виделись, Эйзан! — поздоровался с ним Сома широкой улыбкой, когда красноволосый парнишка вошел в комнату, в которой по словам отца они находились. Как объяснил ему отец в своем сообщении, он вместе с Сакамото прямо сейчас на встрече с семьей Эйзан, состоящей из отца, дочери и сына. И, Сома, будучи вечно любознательным нарушителем спокойствия, решил, что надо бы заявиться на эту встрече, под видом того, что он там только для того, чтобы поискать свои вещички, поскольку сама встреча проходила в каюте Сакамото. Он уже представлял себе физиономию мегараздраженного Эйзана. Ну, то есть Эцуя Эйзана, раз уж недавно тут расплодилось Эйзанов, что несколько сбивало с толку. Тем не менее, одно приветствие спустя, и Эцуя выглядел невероятно взбешенным, что Сома посчитал успехом со своей стороны. — Да вы издеваетесь... — выпалил на одном дыхании он, когда его сестра бросила единственный взгляд на своего разъяренного брата, после чего повернулась к ухмыляющемуся красноволосому пареньку. — О, Сома, так ты тоже будешь присутствовать? — спросила она, звуча всё так же вежливо. — Послание, которое мой брат здесь несколько затрудняется передать, намекает, что разве ты не предпочел бы насладиться видами? Встреча тут будет немножко грязноватой. — А? О, не-не. Всё нормально, — ответил он, точно так же отвечая ей улыбкой. Хотя эта улыбка была искренней, потому как к чей бы семье она не относилась, Юкичико ничего реально плохого для него не сделала. Ни к чему держать обиду из-за ситуации «что если». — На самом деле я пришел сюда не ради этой встречи, просто ищу ножик, который я оставил в той сум–... — "погодите-ка". — ...ты сестра Эйзана?! От его восклицания все в комнате притихли. Юкичико не была уверена, шутит он или нет, или пытается до чего-то докопаться этим заявлением. Эйзан же, с другой стороны, знал его чуточку лучше. Он был чертовски уверен, что мелкий идиот запомнил, что он и Юкичико были детьми Фукудзавы Эйзана, и что они оба были его «врагами» на данный момент и время. Но, каким-то невероятным образом, этот придурок не смог собрать воедино тот простой факт, что отсюда следует, что Юкичико Эйзан и Эцуя Эйзан брат и сестра. Что за мысль, верно? Два человека, вышедшие из одного и того же человека, были родственниками – какой шок. — Так работает семья, дурила, — нарушил в итоге тишину отец Сомы, от чего тот посмотрел на своего отца таким круглыми глазами, как будто он только что обнаружил огроменный поворот в сюжете, когда на самом деле он был единственным, кто о нем не знал. — Хах, странно, сходств вообще не видно, — прокомментировал все еще удивленный Сома. — Ну то есть, я не ожидал, что у Эйзана такая миленькая сестричка. — Оу, спасибо, — ответила Юкичико, явно польщенная этим комплиментов, или она просто очень убедительно подделывает это. — Я знаю, что мой братец гадкий утенок в семьей, так что мне уже доводилось слышать такие замечания. — Даже не начинай, — прорезал комнату холодный голос Эйзана, когда Юкичико просто повернулась и посмотрела на него, слегка надувшись. При виде этого он почувствовал невероятное желание врезать ей прямо в нос. — Но это ведь правда, брат мой, — продолжала она, несмотря на все его негласные угрозы. — Большинство людей, когда ты упоминаешь свою сестру, представляют тебя в платье. — Никто так не делает! — Я сделал, — признался Сома. — Тебя никто не спрашивал! — Видишь, — указала Юкичико на Сому, доказываю свою правоту. — Это обычная практика, и из-за нее создается ужасное впечатления обо мне. — Это ведь правда, и ты сам это знаешь, — вставил пять копеек Сома, по какой-то причине влезая в их разговор. — Ну то есть, возьмем меня, к примеру. Если бы я упомянул сестру. Вы бы, наверное, представили меня в юбке, так ведь? — Ты... — помедлила Юкичико, оглядывая Сому с головы до ног, а после ухмыльнулась. — На самом деле ты бы неплохо выглядел в юбке. — Да господи боже, завязывай! — рявкнул Эйзан на нее. — О, спасибо. — Не принимай это как комплимент! — рявкнул Эйзан на Сому. — Хватит этого детсада. Эти слова заставили всех троих немедленно заткнуться и выпрямиться. Сома даже не заметил его там – тот сидел, скрестив ноги, и разглядывал их. Разглядывал его. Сома на самом деле не мог видеть его глаз, не за теми очками, которые, по-видимому, носили все члены семьи Эйзан; эти очки создавали затемняющий блеск, который был и правильным, и зловещим одновременно. Но даже тогда Сома все еще ощущал на себе взгляд этого человека. Этому человеку даже не нужно было представляться, чтобы понять, кем он был. Фукудзава Эйзан, владелец половины круиза и, пожелай он того, всего остального. — Если вы, дети, так хотите поиграть, не обращайте на меня внимания, всё-таки это круиз, — произнес он, но складывалось такое ощущения, что ничего из сказанного не было правдой. — Но, пожалуйста, делайте это снаружи. Сейчас взрослые разговаривают. — Извини, отец, — быстро сказала Юкичико, опустив лицо, как будто пытаясь избежать взгляда отца. — Мои извинения, отец, — последовал Эйзан примеру сестры. — ...Сплоховал? — произнес Сома, слегка неуверенный, должен ли он вообще извиняться или нет. Более того, он начинал подозревать, что его приход сюда не входил в число его самых блестящих идей. Ему серьезно нечего было добавить к этой встрече, что, как он был уверен, могли брат и сестра Эйзаны. На какое-то мгновение он в самом деле подумывал о том, чтобы просто подождать снаружи, но прежде чем он смог даже шевельнуться, он почувствовал руку на своем плече. Это был его отец. И он не выглядел радостным. — Это ни к чему, — заступился Джоичиро, в его голосе слышалось уважение, но также и серьезность. — Они же просто дети, они лучше всех умеют валять дурака. Не будь все-таки одним из тех взрослых, которые забывают, что тоже когда-то были детьми. — ...Джоичиро Сайба, — начал Фукудзава, переведя на него взгляд. — Я... не впечатлен. Я очень наслышан о тебе. Так наслышан, что даже подумывал позвать тебя, чтобы мы стали партнерами. Но вместо этого я вижу, как ты стоишь по другую сторону Академии, которая некогда научила тебя всему. Эцуя Эйзан напрягся, когда заговорил его отец. Не из-за самого него, а, скорее, из-за его слов. "Джоичиро Сайба? Всемирно известный шеф-повар по прозвищу «Асура»? Я видел документы, которые этот парень оставил в Тоцуки, я видел его работу. Этот человек на совершенно другом уровне, и все же..." — думал он, придя к довольно неприятному выводу. Он решил, что на этот раз Сома оказался не единственным идиотом. — "Эта живая легенда приходится отцом Соме Юкихире. Теперь неудивительно, почему этот придурок так зазнавался в прошлом. У него все это время имелся такой козырь. Проклятье, недостаточно было просто вышвырнуть его из Тоцуки, мне нужно быстро пресечь это еще в зародыше. Я должен раз и навсегда уничтожить карьеру Сомы Юкихиры, пока он на этом круизе." — Как по мне, это говорит больше о тебе, чем обо мне, — спокойно заявил Джоичиро, скрестив руки на груди и расслабившись. Его отец как будто не переживал, словно у него не было причин для беспокойства, так что Сома последовал его примеру. — Я здесь по просьбе моего старого друга и для того, чтобы выполнить свою работу. Моя работа – готовить и преподавать. Ничего больше. Так что до тех пор, пока ты или еще кто-нибудь не будете вмешиваться в мою работу, никаких проблем у нас и не появится. Все очень просто. И, кстати, теперь я Джоичиро Юкихира. — Вот как ты думаешь, господин Юкихира? — сказал Фукудзава, говоря со все той же монотонностью. — Всё как он и говорит, — вмешался Като, не слишком забояться, что бы даже встать с места. — Фукудзава, мы с тобой очень ясно прояснили друг другу ситуацию. Мы зашли в тупик, и никакие переговоры не помогут это исправить. Зачем ты созвал эту встречу, если совершенно очевидно, что мы не придем ни к какому соглашению? — Вот тут я возражу, — ответил Фукудзава. — Мне кажется, что тут есть что обсудить. Видишь ли, мой сын, Эйзан, — он жестом руки показал на него, когда тот не изменился в лице, — довольно умелый повар. В настоящее время он занимает Девятое Место в Академии Тоцуки, и он, наряду с другими Местами-второгодками, прямо сейчас, пока мы говорим, находится на борту этого круиза. Они будут готовить еду и заведовать нашим обслуживаем в рамках нашей сделки с Тоцуки. Таким образом, если гости и, самое главное, наши акционеры будут довольны этими результатами, мы сможем рассмотреть возможность полного партнерства между Хиэй и Тоцуки. Вот чего я добился со своей стороны. А что можешь показать ты? Когда главный Эйзан задал этот вопрос, Сома задумался над его словами. "Все второгодки, которые также занимают Места, но разве это не означает...?" — подумал Сома про себя, понимая, кто может быть на борту этого круиза. — "Исшики, ты тоже здесь!" — Чего ты добился со своей стороны? — рявкнул в ответ Кайто, явно раздраженный ситуацией. — То есть перекупил моих сотрудников и оставил меня без инструментов для работы? И ты называешь это достижением? Послушай, Фукудзава, я не позволю тебе оставить моего сына без работы! Я упорно трудился, чтобы дать ему светлое будущее – и я ни за что не позволю твоей жадности украсть это у него. — Ну вот, опять ты за старое, — ответил Фукудзава без какого-либо следа недовольства в голосе. — Бросаешь против меня все эти необоснованные обвинения. Если тебя это утешит, я правда считаю твоего мальчика талантливой личностью. И я тоже являюсь родителем. В благодарность за то, как хорошо ты обращался с моей дочерью с тех пор, как мы стали партнерами, я буду рад предложить твоему сыну должность в наших рядах. — ...Какая невероятная щедрость, Фукудзава, — был весь ответ Кайто. — Ясно короче, очевидно, что у вас двоих проблем с мешок картошки, — вставил слово Джоичиро, приковав к себе внимание двух дельцов, каждый в равной степени заинтересовался его заявлением и куда оно приведет. — Не поймите меня неправильно, я знаю, откуда вы вылезли. Я тоже был женат, и моя женушка обожала устраивать спор по абсолютно каждому бессмысленному поводу. Пока Джоичиро говорил, Фукудзава вместе с Кайото прищурили глаза. Намекал ли он на то, что намекал? — Но прелесть всего этого в том, что в конце важен лишь результат. Фукудзава, — он указал на старшего Эйзана, поскольку тот просто смотрел, все еще с любопытством. — Позволь мне немного рассказать тебе о моем сорванце. Это Сома Юкихира, — заявил он, положив обе руки на плечи сына, как бы демонстрируя его. При этом Сома слегка покраснел, но, тем не менее, остался стоять на месте. — Он немного похож на свою маму, но и от меня прихватил кусочек. Он бывает той еще занозой, был таким с самого дня своего рождения, но я не мог бы гордится им еще больше. При этих слова Сома заерзал на месте, пытаясь не показывать своего смущения всем этим. — И вот недавно, его исключили из Академии Тоцуки. Бедняга даже не смог закончить и половину году в этом гадюшнике. Вся комната погрузилась в тишину. "Зачем ты вообще всё это рассказываешь?" — несколько в замешательство подумал Фукудзава. "Заговори о противоречивым заявлениях", — подумала Юкичико, находя всё это забавным. "Что ты задумал, Сайба?" — с опаской подумал Эйцуя. "Джоичиро! Что ты творишь?" — подумал Кайто, напуганный до мозга костей. "Проклятье", — хмуро подумал Сома. — "Как же я хочу ссать." — Но даже несмотря на всё это, — сказал Джоичиро, прежде чем одарить всех присутствующих знающей ухмылкой. — У меня нет никаких сомнений в том, что готовка моего сына превзойдет готовку каждого студента, которых твой сын привел на это корабль. Враждебность можно было ощутить даже за пределами этой комнаты, поскольку трое Эйзанов изо всех сил старались сохранять спокойствие перед бросившим им вызовом, абсурдом и всем прочим. Кайто не был уверен, сделал ли это Джоичиро к добру или худу, но он не мог не восхититься верой этого человека. В его голосе не было намека на сарказм или принуждения – этот человек всем сердцем верил в то, что сказал. И Сома чуть ли не сиял там, где стоял. — Ты бросаешь вызов? — вслух спросил Фукудзава, сжав кулаки перед собой. — В точку, — заявил Джоичиро, а затем повернулся к сыну. — Слушай, сколько второгодок занимают Места? — Вроде бы четыре. — Ну разве это не идеально! — заявил Джоичиро, протягивая ладонь в сторону Фукудзавы и вытягивая пальцы, чтобы показать всю пятерню. — На этом кораблике пять ресторанов и пять твоих "избранных". Они могут свободно управлять твои ресторанами со всеми их знаниями и связями из Тоцуки, тем самым давая гостям полный вкус Тоцуки. Однако, ты берешь этот последний ресторан. Он сжал кулак, оставив только один палец вытянутым. Юкичико пришлось подавить смешок, когда она увидела, какой именно палец Джоичиро оставил направленным на ее отца. — И даешь моему мальцу и мальцу Кайто заправлять им. Тому, кто бросил учебу, и тому, кто никогда не был в Тоцуки – и я могу заверить тебя, что они обеспечат этому кораблю лучшие продажи, чем в любом из четырех других ресторанов. — Вы же не серьезно? — это уже заговорил Эцуя, который скрестил руки по примеру отца. — Вы – Джоичиро Сайба, всемирно известный шеф-повар. Естественно, гости приползут к вам на коленях. И неважно, бросил ваш сын учебу или нет, вы-то сами закончили эту Академию. Вы настолько Тоцуки, как и любой из нас, и к тому же это дурной тон – запугивать группу студентов ради личной выгоды. — Ты не такой умный, как я думал, Эйзан, — вмешался Сома, от чего парень со второго года метнул ему пронзительный взгляд и выплюнул ядовитое «повтори-ка?" в его адрес. Сома просто улыбнулся. — Мой папа просто учитель, а не главный повар этой катавасии. Здесь будут просто я, всего лишь очередной пустозвон, бросивший Академию и не умеющий постоять за свои слова, — повторил Сома недавние слова Эцуи, — а также Эрина, Котару, Ава и Урира. — Урара, — поправил его отец. — Она тоже, — как ни в чем не бывало упомянул Сома, а потом заявил: — Мой папаня даже ногой не ступит на кухню, так что никто о нем и не узнает. Это будет только между нами, мятежниками, и вами, элитой. — ...Я забираю свои слова обратно, Джоичиро, — заявил Фукудзава, от чего упомянутый мужчины смущенно приподнял бровь. — Ты не настолько разочаровываешь. Во всяком случае, ты воспитал в своем ребенке мужество и уверенность, необходимые навыки для делового дельца. Итак, Сома, — он повернулся к молодому Юкихире, который встретился с ним взглядом. — Вызов принят.***
Когда она получила сообщение, она буквально закончила распаковывать бо́льшую часть своего багажа. Прочитав его, она почувствовала, как ее захлестнула волна беспокойства. Теперь Эйзан не только поменял цель их изначально пребывания здесь, но по какой-то причине это теперь включало борьбу с другим рестораном, которым заправлял сын Сакамото и Сома Юкихира – из всех людей. Парень, которого очень внезапно исключили и о котором до сих пор говорят во всей Академии. Или он ушел по собственному желанию? Было очень много противоречивых историй о том, почему он на самом деле ушел, но она отвлеклась. Это было неважно. Это было совсем не то, о чем ее проинформировали в Тоцуки. Тряхнув головой, Нэнэ Кинокуни решила, что ей правда нечего тут сказать, потому как Фукудзава Эйзан был, во всех смыслах и пониманиях, ее новым боссом. И, как верный сотрудник, она будет делать то, что ей скажут. Даже если это означало, что во время круиза произойдет потасовка в ресторане. Поэтому, отложив свой телефон, Шестое Место решила проверить, прислали ли ей еще какие-нибудь инструкции. По словам Эйзана, она отвечала за Восточный ресторан. Она, честно говоря, понятия не имела, где он находится. На Востоке, предположила она. Так или иначе, Нэнэ вышла из своей каюты, оглянулась на дверь в нее, сделала пару шагов по коридору, и вот она уже стоит перед другой каютой для гостей. Перед каютой Сатоши Исшики, если быть точным. Вскоре она постучала в нее, пока не успела взбеситься и передумать. — Кто там? — услышала они Исшики по другую сторону двери, довольно близко, учитывая как четко было слышно его голос. Он тоже распаковывал вещи? — Это я, — ответила Нэнэ, меняя позу. Правда ли было хорошей идее для нее отправиться из всех мест в круиз с этим человеком? — "Я" это кто? — последовал ответ. — А кто по-твоему это может быть, очевидно это Нэ–... — но она остановилась, сжав руку в кулак. Опять он устраивает цирк. — Я не буду твоим чистым листом, на которым ты можешь извергать свои шуточки, Исшики. — О, очень жалко, — сказал он, звуча разочарованно, — но да ладно, входи, дверь открыта. И она зашла. И она завизжала! — Почему ты голый?! — закричала Нэнэ, быстро закрывая дверь за собой, прежде чем поняла, что она закрыла ее, все еще находясь внутри каюты. Она закрыла руками глаза, совсем забыв о своих очках, которые она почти воткнула себе в глазницы, когда придавила их. От румянца все ее лицо казалось спелым помидором. — На самом деле я не голый, — сказал Исшики, поворачиваясь к своей задыхающейся гостье. На самом деле, нет, он не был. Не полностью. Его тело было частично прикрыто фартуком. — На мне фартук, что по определению наготы означает, что я, ну, не голый. К тому же на мне сандалии. — О-он не прикрывает тебя полностью! — крикнула Нэнэ ему, на что он ответил мягким смехом. — Я серьезно, любой может войти и увидеть тебя... тебя... таким! — Большинство сперва постучит, прямо как ты, — поделился мыслью Исшики, возвращаясь к микроволновке, с которой он возился, готовя себе что-то вроде закуски. — Да и не буду я впускать себе кого попало. — Ты впустил меня! — пожаловать она, выглядывая из-за пальцем, прежде чем покраснеть еще сильнее и вновь прикрыть глаза. — И, серьезно, прикройся уже! Я не шучу! — ...Всегда так строга, — сетовал Исшики, после чего что-то поднял с рядом лежащей кровати. По крайней мере, Нэнэ надеялась, что там было что-то, так она не смотрела. Они лишь слышала, как ее сердце готово выпрыгнуть из груди, пока он занимался переодеванием. Особенно когда она услышала, как упал фартук. К этому моменту она забыла как дышать. Спустя пару секунд он заговорил. —Всё, готово, теперь можешь смотреть. — Я клянусь тебе, если ты сейчас в одних трусах, я–... — угрожала она, когда вновь выглянула из-за пальцев: лишь чтобы увидеть полностью одетого Исшики, улыбающегося и машущего ей рукой. Она нахмурилась. — Намного лучше. — Я правда не понимаю, почему ты так внезапно поменяла свое мнение о моем стиле, — невпопад сказал Исшики, возвращаясь к тому, чем ранее занимался. — Что я хочу сказать, ты ведь примерно так же одевалась. — Когда мне было семь! — выкрикнула она, снова вовсю заалев. Она тряхнула головой, прекрасно понимая, что спорить с этим парнем – все равно что бить головой кирпичную стену. Абсолютно бесполезно. — В любом случае, я здесь по делу. — По поводу сообщения Эйзана? — Да, — подтвердила она, не сводя глаз с Исшики. Может, и могло показаться, будто его это совсем не волновало, но она знала лучше. Она знала его лучше. Проведите все свое детство, взрослея вместе с кем-то, под одной крышей, и вы начнете улавливать даже мельчайшие детали, касающиеся этого человека. — ...И я здесь, чтобы предупредить тебя: даже не думай. Я знаю, как ты относишься к своим товарищам по общежитию в Тоцуки. Я знаю, каким сентиментальным дураком ты иногда можешь быть. Но сейчас не время и не место для этого. Если твой ресторан в конечном итоге получит худшие продажи, чем тот, которым управляет Юкихира, я буду знать, что ты поддался. Потому, что не существует ни одной другой мыслимой причины, почему ты можешь проиграть. Даже на пару сотен или около того. Не дай своим эмоциям взять верх, потому что иначе я не проявлю и каплю милосердия к тебе, если ты так поступишь. Помни, на кону стоит не только карьера этого парня – твоя в том числе. — Какие жестокие слова, — сказал ей Исшики, все еще стоя спиной к ней. Она прищурила глаза, ожидая, какое оправдание он придумает. О том, как он попытается скрыть свое намерение помочь этому Юкихире. — Если всё так серьезно, то, наверное, я просто уйду прямо сейчас. — Что?! — глаза Нэнэ расширились, она быстро подошла к нему и развернула так, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты вот так просто кинешь свою карьеру в мусорное ведро из-за какого-то там сопляка, которого знаешь от силы пару месяцев? — Я бы сделал это и ради тебя, — признался он. Она просто уставилась на него. — ...Такую ложь ты говоришь себе сейчас? — ответила она. Он посмотрел на нее в ответ. — ...Ты временами бываешь такой жестокой, — сказал он, но в итоге просто пожал плечами и улыбнулся ей, теперь уже немного более искренне. — Но, если честно, я не думаю, что мой уход как-то сильно поможет ему – максимум, что он изменит: снизит число его противников с четырех до трех, и ему нужно превзойти их всех, так что количество противников здесь не имеет большого значения. И, кроме того, моя верность все еще лежит к Тоцуки. — Что означает...? — Что означает, я буду делать свою работу качественно, — уточнил Исшики, и Нэнэ нигде не углядела намека на нечестность в его словах. — Если Тоцуки хочет, чтобы я сокрушил Сому Юкихиру, то кто я такой, чтобы не подчиниться. Слова, слетевшие с его губ, показались ей такими неправильными, что она решила закончить разговор на этом.***
— Ты совсем выжил из ума, Джоичиро?! — чуть ли не кричал Кайто на него, и тот, на кого кричал, лишь растерянно посмотрел на него. — Можешь даже не отвечать, я и так это знаю! Ты хоть представляешь, на что ты меня подписал? — Я? Подписал тебя? — спросил Джоичиро с ухмылкой. — Что-то я не припоминаю, чтобы к чему тебя принуждал. Ты сам подписал тот контракт, по собственному желанию. Кроме того, всё на мази, нам только и нужно, что с завтрашнего дня перебить по продажам остальные четыре ресторана, пока мы не доберемся до Гонолулу. Они даже дали нам Центральный ресторан, который находится прямо посередине всего! — Получается, мы на самом деле собираемся конкурировать по продажам со второгодками из Элитной Десятки, — отметила Эрина, сидя рядом с ерзающим Сомой, который достал какую-то чашку из холодильника и убрал ее. Эрина понятия не имела, чем Сома занимается и что это за чашка, но не успела она спросить, как он уже был занят тем, что искал что-то в своем рюкзаке. По завершению встречи Джоичиро позвал всех обратно внутрь, в результате чего в комнате Сайто прямо сейчас проходила вторая встреча – на этот раз только с членами его команды. На полу по кругу сидели вышеупомянутые Эрина и Сома, кроме них – Урара, Котару, Ава, Джоичиро и , наконец, Кайто, который словно был на грани сердечного приступа. — Соревнование основано на ежедневных продажах, — спросила Эрина, обращаясь к Джоичиро, который казался единственным взрослым, способным думать в данный момент, — или на накопительных? — Накопительных, — ответил Джоичиро. — Не переживай на счет деталей. Всё было записано, и мы проверили каждую буковку. Это похоже на сёкугеки, за исключением того, что вместо судей мы передадим дело в суд с настоящими судьями, если Фукудзава Эйзан откажется от своего слова в случае нашей победы. Естественно, он может сделать то же самое и с нами, если мы проиграем. — ...Я поставил дело всей моей жизни в качестве ставки на какую-то рисковую игру, — жаловался Кайто, чем вызвал у Джоичиро непреодолимое желание поставить ему затрещину. — Нет, пап, ничего подобного, — заговорил Котару, опередив Джоичиру, но это была затрещина в психологическом понимании. — Ты поставил на меня. — Вот красавчик, — похвалил Джоичиро юношу, когда его отец посмотрел на него, прежде чем улыбнуться, кивнуть и извиниться. Все подростки казались достаточно взволнованными, Сома был занят своими поисками, Эрина глубоко задумалась, Урара мечтательно глядела на Котару, Котару об этом даже не подозревал, а Ава все еще была в замешательстве, вписывалась ли она во все это. — Нам просто нужно выложиться на кухне по полной, — объявил Сома, очевидно, вклиниваясь в разговор. — Это не должно быть настолько сложн– О, нашел! — заявил он, доставая нож из рюкзака. — Как и обещал, Ава, вот он. — Это правда он?! — воскликнула она, когда Сома вернул 99-й предмет его законному владельцу. Как и было обещано, если бы только кое-кто забрал свою меццалуну обратно. — Это он, — сказала Ава, вертя нож между пальцами. Она без особых усилий полностью крутанула им на пальцах, на что Сома отреагировал фразочкой «крутотень». — Все это время я чувствовала себя неполноценным без него. О, Сома, я даже не знаю, как отблагодарить тебя за это! — Простого спасибо должно хватить, — последовал ответ, но не от Сомы, а от блондинистой девушки рядом. Ава замерла и кинула на нее короткий взгляд, после чего одарила ее застенчивой улыбкой, а сама потрепала себя в затылке. Она даже не знала, что принцесса из Тоцуки может быть такой собственницей по отношению к своему парню. Не то чтобы она произнесет это вслух. — Хватит флиртовать с другими парням, Ава, — дразнил Котару, из-за чего Ава заалела и кинула ему недовольный взгляд. Последнее, что ей нужно, такого рода внимание. — У тебя уже есть парень, помнишь? — Не ухудшай и так плохую ситуацию, — заявила она, показав ему язык. — И к тому же, официально, я еще не встречалась с этим парнем лично. Сегодня важный день, так как он написал мне недавно, что только что поднялся на борт. Похоже, мне есть что ему рассказать, да? — Погоди. У тебя есть парень, но ты не с ним еще даже не встречалась? — спросила Урара. Кулинарные дуэли, может, и не ее конек, отсюда ее относительное молчание во время их «встречи», но романтические начинания, вот на этом она руку набила... до тех пор, пока в них участвовали другие люди, а не она сама. — Откуда тебе знать, что это не– Сома? — Что?! Нет! — воскликнула Ава, яростно начав размахивать руками перед собой на такое предположение. Ей потребовалось мгновение, чтобы заметить, что Урара адресовала вопрос самому парнишке, который встал, пока они разговаривали. — Звиняйте, ребята, — извинился за себя Сома. — Я не очень шарю во всей этой "стадии планирования", когда дело доходит до сёку– кулинарных дуэлей, так что вы сами решайте, что нам делать – я при любом раскладе в деле. И, раз уж мы официально начинаем завтра, я мог бы пока тем временем закончить осматривать окрестности и виды перед тем, как снова стану счастливым рабом кухни. — А? — недоумевала Эрина, потому что, как только Сома закончил говорить, он встал прямо перед ней, что заставило ее слегка отвести глаза, ну и поскольку она сидела, ее глаза оказались на одной линии с молнией его брюк. Слегка покраснев, она подняла на него глаза, когда он с вопросом посмотрел на нее, а затем протянул ей руку. — Хочешь пройтись со мной по кораблю? — спросил он, и она почувствовала, как температура в комнате резко повысилась. Эрина уставилась на него, но ничего не сказала. Она просто протянула руку, и, переплетя его пальцы с ее, Сома поднял ее из сидячего положения. Вскоре после этого они вдвоем вышли из комнаты и направились туда, куда им предстояло идти. В течение всего того времени, пока они уходили, их руки оставались сцепленными вместе. — Ты не пойдешь с ними? — спросил Котару, обращаясь к Ураре, которая резко помотала головой. — Мне уже хватило на сегодня быть третьим колесом, — призналась она, на что Котару вместе с Авой слегка хихикнули. — Эй-эй, — заговорил Джоичиро, теперь сидевший на корточках рядом с детьми, также обращаясь к Ураре. Она моргнула, пойманная врасплох тем тем, как великий «Асура» звучал почти школьница-сплетница. — Эти два голубка уже целовались? — Господи, так значит не я одна вижу это так же ясно, как божий день? — быстро заулыбалась Урара, ее глаза загорелись озорной искоркой. — Они еще не целовались, но я буквально вижу, как принцесса прямо нереально хочет этого. Она практически намекнула Соме всеми возможными способами, но он немного, э-э, как бы это сказать...? — Тормознутый? — предложил Джоичиро, прекрасно зная, как лучше всего описать своего сына. — Во-во! — согласилась Урара, а после продолжила: — Но эти двое так много танцуют вокруг да около, что просто находиться рядом с ними прямо раздражает. Ну то есть, они такие дети, когда дело доходит до взаимодействия друг с другом, но несмотря на то, что всё они прекрасно понимают, по какой-то причине они... Пока Урара продолжала говорить без остановки, Котару и Ава смущенно посмотрели друг на друга. Они решили, что лучше не вмешиваться в этот разговор между этими двумя сплетницами.***
— Стой! Да погоди ты! — чуть ли не кричала Эрина, когда Сома вел ее по коридорам, все еще держа ее за руку, но при это идя со скоростью мопеда. — Ты идешь слишком быстро! — А ты слишком медленно, — парировал он между смешками. — Мы почти на месте! Это заняло еще несколько шагов, так как они оба практически пробежали через зал и вышли на переднюю палубу корабля. Она жаловалась, кричала на него сквозь смех, но ни разу не попыталась отпустить его руку. Она не хотела. Они собирались встретиться с противником, более могущественным, чем всё, с чем они когда-либо сталкивались в Тоцуки раньше, но даже мысль об этом не могла сломить ее дух. И после этих нескольких драгоценных мгновений она оказалась под ночным небом вместе с ним. Ее глаза расширились при виде этой картины, перед чистой красоты всего этого. С палубы корабля она могла видеть далекий бесконечно прекрасный океан, раскинувшийся за горизонтом. Бескрайнее море, картинка, которую она видела множество раз, когда подходила достаточно близко к пляжу, но это чем-то отличалось. Когда-то давно ее дедушка сказал ей, что если она когда-нибудь почувствует себя слишком большой в этом мире, как Божественный Язык или Королева Тоцуки, то ей следует сходить к морю, чтобы увидеть, насколько она на самом деле мала. Как все были малы. И теперь она наконец поняла, что он имел в виду. Она повернулась с улыбкой на лице к своему красноволосому спутнику, который, скрестив руки на груди, прислонился спиной к ближайшей стенке и точно также наслаждался видом. Но не моря. Всё его внимание было приковано к кое-чему другому, и она покраснела в тот момент, когда поняла, что на мгновение стала похожа на ребенка в кондитерской, и Сома это увидел. — Хватить пялиться на меня своим пошлыми глазенками, — обвинила она его, но ничего злого в своих словах она не подразумевала. — Ну уж простите пожалуйста что мне понравился вид... — Не тебе одной, — задумчиво произнес он, когда она снова перевела взгляд на море. Сома ухмыльнулся, злобненькая идея пришла ему в голову. Очень... неприличная идея. Прошло слишком много времени с тех пор, как он делал это в последний раз. Поэтому незаметно для нее он подошел к ней, доставая чашку, которую спрятал в куртке. Он приготовил это накануне вечером, так как нужна была прохладная температура. В частности, хотя он на самом деле не планировал, что это будет именно она, ничто не звучало более привлекательно, чем если это будет она. — Эй, Эрина, — его голос так и сочился чем-то неописуемым. — Подойди сюда на секунду... — А? — вслух удивилась принцесса, когда от его голоса у нее по спине пробежала дрожь, а кожа стала как у цыпленка. Дело было не в том, что он сказал, а скорее в явной сексуальной подоплеке в его тоне. Она никогда не слышала, чтобы он так с ней разговаривал, и в этот момент она испугалась. Он привел ее сюда, и они были в основном наедине, если не считать нескольких гостей, разбросанных неподалеку. Она была прямо у перил, так что, если бы он захотел, он мог бы зажать ее между ними и своим телом. И... это не звучало так уж непривлекательно. Она тряхнула головой, мысленно отдернув себя. С каких это пор она превратилась в Алису? — О чем ты вообще г–... Она не договорила, потому он не позволил ей. Он уже засунул два своих пальца ей в рот. Ее глаза округлились до предела, особенно в тот момент, когда она почувствовала, как его пальцы ласкают ее язык, оставляя после себя липкую и скользкую субстанцию, которая на вкус была слаще любого сахара. Божественный Язык оказался погружен в аромат, такой сладкий, что ей показалось, будто у корабля выросли крылья и он полетел. Сквозь облака летел круиз, с Эриной, которая была между рук Сомы, тот надежно удерживал ее на месте всей своей силой и теплом. Он улыбнулся ей, нежно положив обе руки ей на талию, что вызывало у нее румянец, но она воздержалась от жалоб. Затем он поднял ее, поставив прямо на нос корабля, и соленый ветер полностью накрыл ее тело. Ее глаза расширились, руки вытянулись. Пока он держал ее, его руки ласкали ее тело. Вот она, Эрина Накири, Королева Мира. Полностью погрузившись в ощущения, когда его щупальца продолжали ласкать ее тело, пока не достигли нежного места на ее— Стойте... Его что?! Она обернулась, а потом закричала! Всё потому что держал ее уже не Сома Юкихира, а какое-то пернатое чудище с огромными скользкими щупальцами, обвившимися вокруг ее тела, оно рычало на нее из какого-то огромного клюва. Полностью покрывая ее, кончики тех самых щупалец угрожали проникнуть в те места, куда она не хотела. Она боролась, она кричала, она билась, но что бы она ни делала, хватка не слабела. — Нет! — кричала она, умоляя зверя, когда его щупальца начали тянуть за эластичную резинку, которая удерживала ее трусики на месте, угрожая войти в эту нераскрытую область. — Нет! Не туда! И оно продолжало двигаться, все дальше внутрь, все глубже. И она сделала единственное возможное для нее, чтобы не оказаться поглощенной... Она укусила его пальцы так сильно, как только могла. — Ау! Ау! Прости, прости! — умолял ее Сома, когда ей удалось довольно впечатляюще сильно укусить его за указательный и средний палец, в этот момент Сома понял, насколько плохой идеей было пытаться дать ей этот домашний пудинг без ложки. — Ай! Ты так прокусишь до крови! Прости! Я больше не буду! Я больше не буду! — ЯбютбЯбютбЯбютб! (Я убью тебя!) — угрожала она ему, все еще держась зубами за его пальцы. Она не собиралась на самом деле делать ему больно, но она очень хотела наказать его за то, что он выкинул. Сома отчаянно размахивал другой рукой, как бы взывая к милосердию, продолжая извиняться, и через несколько мучительных секунд она отпустила его. — Блин, кусать ты, конечно, умеешь, — отметил Сома, оглядывая следы от зубов на своих пальцах и задаваясь вопросом, почему он не сожалел ни о чем. — Что ты только что положил мне в рот?! — закричала она, привлекая внимание ближайших гостей, которые кинули в сторону из пары странные взгляды, но она не обращала на них абсолютно никакого внимания. Ее ярости не было предела. — Ты хотя бы представляешь, насколько чувствителен мой язык?! Что это вообще была за мерзость такая?! — О, это, моя милая, Секретное меню «Юкихира» под номером минус три! — с гордостью объявил он, когда она, не веря своим глазам, уставилась перед собой. Она ни в жизнь не признается в этом ему в лицо, но парень был отменным поваром. И, как правило, его "Секретные что-то-там «Юкихира»" были достаточно приличными. Но это? Это было омерзительно на вкус. Это было похоже на то, как будто тебя облапал зверь со скрытыми мотивами. — Минус...? — произнесла она, все еще пытаясь реанимировать свой недавно скончавшийся Божественный Язык. — Агась, всё потому, что это мое экспериментальное блюдо, — объяснил Сома, вытаскивая чашку и показывая ее ей. — Оно основано на кулинарном стиле Хисако, с которым я познакомился из первых рук в «Золотых Дворцах». Понимаешь, я подумывал о том, чтобы попробовать всю эту "медицинскую кухню", которую она готовит, потому что в «Юкихира» нас навещает много людей преклонного возраста, так что это заставило меня задуматься. Какую еду им лучше всего предложить, чтобы при этом она сохранила отличный вкус, но и вместе с тем была легка в употреблении? Мое решение? Вот оно! — объявил он, демонстрируя чашку. — Это мой особый «Сабайон из курицы и кальмаров»! И не волнуйся, в нем нет алкоголя! — ... Эрина молчала. Сома стоял на месте, все еще держа чашку в руках, как будто это был сам Святой Грааль. Тем не менее, он начинал немного беспокоиться из-за ее всё возрастающего по громкости молчания. — Эмм... Эриа? — произнес он. — Ты ведь не злишься? Это просто блюдо-шутка? — ...Ты сделал пюре из куриного мяса и кальмара, — ее голос сочился таким ядом, что Сома лишь застыл на месте и кивнул. — Затем ты смешал всё это с сырым яичным желтком, тоннами сахара, и вместо традиционно используемого сладкого вина ты использовал немного кофе и ванильного экстракта, верно? — ...и щепотку соли, — заскулил он. — Мило, — сказала она, хотя он прекрасно понимал, что ничего милого она в этом не находила. Потом она улыбнулась, и его передернуло. — Вперед, тебе тоже нужно вкусить это чудо. Кушай его. Кушай. Его. Полностью. — ...На самом деле я уже попр–... — начал было он, но ее угрожающие злые глаза не обещали ничего хорошего. — Ну то есть, я могу еще немнож–... — снова он попытался, но она продолжала прожигать его взглядом. — Эрина, здесь почти двести грамм, — все ще пытался он, но один ее взгляд готов был убить, а после глубоко закопать. — Но я же просто не могу–... — Пей. — ...Приятного аппетита..? Сквозь облака летел круиз, с Сомой между рук Эрины, та надежно удерживала его на месте всей своей силой и теплом...***
— Вкусняшка! Так она описала мягкое мороженое, которое ей только что подали, даже если в отличие от большинства детей она не была настолько одержима этой сладостью. Тем не менее, это мороженое на вкус было намного вкуснее любого другого, которое она пробовала дома, так что, возможно, будь только это мороженое, она вполне могла бы стать одержимой им. — Тебе нравится, Канон? — спросила Ава, гладя девочку по макушке, когда Канон просто посмотрела на нее и кивнула, слишком занятая десертом, чтобы хоть как-то нормально ответить. Ава, только что познакомившаяся с этой малышкой, нашла ее невероятной милашкой, особенно учитывая, насколько хорошо, похоже, ее новый «парень» Ёшиаки ладил с детьми. Она даже не подозревала, как много актерского мастерства происходило в данный момент между двоюродными братом и сестрой. — Она просто прелесть! — В самом деле, — подыграл он, сев рядом с обеими дамами за столик у бассейна, поскольку он решил устроить встречу на верхней палубе корабля. И хотя он замаскировал свои намерения под желание Канон увидеть бассейн (на самом деле маленькая девочка предпочла бы аркадные автоматы), правда заключалась в том, что он хотел быть как можно дальше от ресторанов, чтобы не столкнуться случайно с кем-нибудь из той четверки, которые за пару секунд разобьют его ложь в пух и прах. Итак, в рамках своего плана он обнаружил, что теперь сидит рядом со своей девушкой Авой, своим «сопровождающей» Канон и двумя телохранителями, которых его отец послал вместе с ними на всякий случай. Двум старшим мужчинам, японцу Юрию Тобиту и гватемальцу Хосе Ромеро, был дан строгий приказ постоянно бдить и защищать их «подопечных», и, как бы Ёшиаки ни чувствовал себя нелепо рядом с ними, он никак не мог полностью избавиться от них. Они были хорошо обучены, настолько, что он даже не замечал их присутствия на корабле, пока не добрался до своей каюты и не был встречен взглядом этих двоих. Канон на самом деле было все равно, так как ей нравилось при любой выпавшей возможности подшучивать над ними. — Слыхал? — спросила она своего двоюродного братца с моськой, обмазанной мороженным. — Я просто прелесть! — Да-да, — ответил Ёшиаки, раздраженный понимает того, что она знала, что он должен вести себя с ней по-братски в присутствии Авы. И она доила его до самой последней капли. — Но вытирай хотя бы иногда свое лицо. Пока Канон заставляла Ёшиаки вытирать ей лицо, к большому «удовольствию» парня, Ава смотрела на них двоих и не могла не чувствовать себя неловко из-за всего этого. Конечно, раньше она чатилась и даже разговаривала по телефону с Ёшиаки, но встреча с ним лицом к лицу все еще казалась... внезапной. Он был милым и всё такое, но точно ли это было хорошей идей? — С тобой всё хорошо, моя дорогая Ава? — его голос заставил ее вернуться в настоящее, когда она просто тряхнула головой и извинилась, что задремала. — Не стоит волноваться, — успокоил он, — я просто спрашивал тебя, как здесь обстоят дела. Тебе, должно быть, надоело так часто бороздить по этому пустому морю. — Ох, я бы так не сказала, — заверила она, все еще не до конца уверенная, как стоит вести разговор. — Каждое плавание само по себе маленькое приключение, так как ты никогда не путешествуешь с одними и теми же людьми. — Понятно, — ответил он. — Да, — сказала она в ответ, внезапно осознав, что им по большому счету не о чем разговаривать. Короче, пришло время для плана Б. — На самом деле, — начала она, — примерно час или два назад мой начальник вступил, как бы это сказать, в своего рода формальный спор против своего партнера. Они оба владеют этим круизом, так что, по сути, его партнер тоже начальник для меня, но неважно. В общем, штука в том, что они разделили пять ресторанов в этом круизе и передали каждый из них одному из лучших студентов твоей Академии. Они собираются заведовать ими и... С тобой всё хорошо? Ава остановилась в тот момент, когда увидела, как Ёшиаки побледнел как призрак, и на мгновение забеспокоилась, не подавился ли парнишка чем-нибудь. Странно, потому как единственным, кто сейчас ел среди них, была Канон, которая по какой-то причине начала смеяться. — Ох, да, всё нормально, правда, — произнес он, его голос слегка дрожал. — Просто, ну знаешь, немного удивлен, что здесь могут быть другие студенты Тоцуки, кроме меня, то есть. — На самом деле их здесь довольно много, — пояснила она, и он почувствовал, что все глубже и глубже погружается в бездну. Постоянно растущее хихиканье Канон не помогало. — По правде говоря, я буду работать с некоторыми из них с завтрашнего дня. — Что?! — выпалил он, чуть ли не дрожа изнутри. — Ага, и теперь я тут кое-чем задумалась. Ты же ведь на первом году в Тоцуки, верно? — когда она спросила об этом, а сам он кивнул, Ёшиаки почувствовал, что вся его ложь начала рушиться еще до того, как она успела даже оторвалась от земли. — Ты уже прошел эту Стажировку, на которой они сейчас, или тебе назначали ее на потом? "Ста– что?" — вот и всё, о чем он мог думать, так как он никогда о таком не слышал. А потом он понял, что облажался. Он-то дурак думал, что раз уж Ава пробыла в Тоцуки совсем недолго, то он сможет впечатлить ее ложью, что он все еще студент там, когда по факту он струсил в тот момент, когда узнал, что его экзаменатором будет никто иная как сам Божественный Язык. "Но что еще мне оставалось? Сказать ей, что я сбежал поджав хвост, даже не попробовав пройти испытание? Ага, щас! Это даже не моя вина: та дева-чудище на месте закончила бы карьеру любого, поэтому-то все и убежали тогда! Ну, кроме того простолюдина, который по итогу все равно провалился!" — Что это такое? — вмешался голос Канон в его ход мыслей, когда она тыкнула на предмет, который Ава держала в своей сумочке. — А, это, — Ава достала из сумочки нож, чтобы показать его Канон. — Это старая семейная реликвия: нож с зазубренным лезвием времен Второй мировой войны. Он принадлежал моему прадеду, затем перешел к моему дедушке, потом к моей маме, а потом и ко мне! — Выглядит круто, — заявила Канон, глядя на теперь уже затупленный нож, когда Ава продемонстрировала его маленькой девочке и повертела им к ее удовольствию. Пока она занималась этим, Ёшиаки мог лишь вздохнуть с облегчением, поняв, что Канон только что спасла его задницу, прервав разговор и сменив тему. Мелкая реально заслужила подгоны. "Ладно, но я все еще не вылез из болота. Эта тема обязательно еще всплывет, так что за это время мне нужно придумать подходящее оправдание тому, почему я не на этой Стажировке или как там. Поэтому отставить гадить в штанишки, ведь я могу запросто погуглить про эту фигню и освежить свои знания о Тоцуки. Это не должно быть так уж сложно. Мне всёго-то и нужно избегать таких людей, как–..." — О, Эрина, давай сюда, — помахала Ава блондинке, когда заметила ее. "...Эрина Накири, да... Стойте, что?!" Его мысли были прерваны тем, что Ава окликнула Эрину, и когда он повернулся, умоляя, чтобы это была просто какая-нибудь другая девушка с тем же именем, его встретил взгляд принцессы всея Тоцуки во всей ее экзаменационной красе. "...вот жопа." — Ава, так тоже решила заглянуть на бассейн, — возвестила Эрина, подходя к столику, за которым они втроем сидели. Ава тепло улыбнулась ей, в то время как Канон просто странно посмотрела на нее. Она была очень симпатичной девушкой, чуть ли не похожей на сказочную принцессу. Тем временем Ёшиаки едва мог встретиться с ней взглядом, занятый тем, что пытался удержаться от обморока там, где сидел. — Ага, — подтвердила Ава, а потом указала жестом на двоюродных брата и сестру, что составляли ей компанию. — О, и Эрина, это мой кавалер, Ёшиаки, а также его младшая кузина, Канон. — Приятно познакомиться, — быстро заулыбалась Канон, точно так же получив улыбку от Эрины. — И мне тоже приятно с тобой познакомиться, милая, — ответила она, слегка кивнул девочке. — Должна признаться, я завидую. Я бы с радостью поменяла свою кузину на такую воспитанную леди, как ты. На это Канон рассмеялась, а Ёшиаки просто кивнул и попытался хладнокровно подыграть. Он все еще мог выйти сухим из воды, так как Эрина Накири точно не стала бы вспоминать каждого первогодку в Тоцуки. Он только надеялся, что она не будет слишком сильно докапываться до него. — О, а это... — продолжила Ава, и глаза Ёшиаки расширились в тот момент, когда она это сделала, когда задался вопросом, кого еще она представляет. Она так и не закончила, так как ее опередила Канон. — Сома! — быстро объявила девочка, вскакивая со своего места и устремляясь к красноволосому пареньку. Парень, о котором шла речь, держал в руках два рожка мороженого и шел по направлению к Эрине, но затем он быстро остановился и наклонился, чтобы подхватить Канон на руки. — Вы только гляньте, да ведь это знакомая моська, — объявил он, когда она прыгнула в его объятия. Канон тут же уткнулась головой ему в плечо, пока он изо всех сил пытался удержать конусы из замершего молока от падения. — Крошка Канон, вот совсем не ожидал встретить тебя здесь. — Эй, Ёшиаки! — объявила она, когда ее двоюродный брат повернулся к этим двоим, и та маленькая надежда, что теплилась в нем, тут же исчезла. — Это тот, о ком я тебе все время рассказываю. Он лучший повар во всем мире! — Ну если ты так говоришь, то наверняка это правда, — сказал Сома, когда поднял на руки девочку. — Хорошо поживаешь? — Ага! — ответила она. — А сестренка Мегуми тоже тут? — Ох, — Сома слегка помолчал, но вскоре улыбнулся ей. — К несчастью, нет. На самом деле она неплохо поживает, работает сейчас в довольно-таки немаленьком ресторане. В общем, справляется на отлично. Наверное, лучше меня. — Она тоже круто готовит! — объявила Канон, когда Сома попытался удержать равновесие, неся как ее, так и мороженое, при этом удивляясь, почему никто не потрудился помочь ему. Он не винил Канон, она ему нравилась, но так-то там было трое людей. И потому, Сома решил, что если он упадет, то обязательно направит рожки мороженого прямо в них. — ...И он еще также ладит с детьми, — заявила Ава, сложив руки вместе и повернувшись к Эрине. — Как по мне, тут полный набор, если он когда-то был. — За исключением лестницы... — ответила Эрна, и в ее голосе Ава услышала раздражение, хотя и не поняла, почему. Когда Сома подошел к их столику, неся мороженое и цепляющуюся Канон, остальные, наконец, помогли ему снять его ношу, при этом Эрина схватила рожки, а Ёшиаки – девочку. Всё это время Канон продолжала указывать на Сому, рассказывая Ёшиаки, кто он такой, какой он замечательный, и при этом совершенно забывав о том, как она должна была себя вести. Полностью отчаявшийся Ёшиаки в этот момент понял, насколько жестокой может быть жизнь. Сома – о котором Канон так много говорила и из-за которого его маленькая кузина заинтересовалась кулинарией, когда раньше она ненавидела даже приближаться к кухне – был не кто иной, как тот самый простолюдин, которого он встретил несколько месяцев назад. Тут даже отрицать не было смысла. Ёшиаки никогда не забудет это лицо. — Блин, за этим мороженым такая огроменная очередь была, — сказал Сома, садясь рядом с Ёшиаки, и Эрина задалась вопросом, было ли это из-за того, что он не мог уловить настроение за столом или ему просто не хватило порядочности не сесть рядом с парой в процессе свидания. Зная его, можно было предположить, что верно первое. — Кстати о нем, где моя мороженка? — Как жаль, как жаль, — заявила Эрина, держа в руках оба мороженых. Пришло время для второй мести за тот ужасный опыт. С лукавой улыбкой она сперва лизнула первое, а потом и второе мороженное. — Вот ведь незадача, я-то думала, что оба для меня. — Тебе же хуже, — сказал в ответ Сома, ухмыльнувшись во всю ширь, — если думаешь, что это остановит меня. — Чт– Эй! — взвизгнула Эрина, когда он откусил кусочек мороженого, которое она держала ближе всего к нему и который она пыталась отодвинуть от него. — Фу, гадость, прекрати! Сома! Я уже лизнула его! Там моя слюна! — крикнула она ему, стараясь не рассмеяться, когда он просто ответил ей «И?». Все это время, пока Ава играла с Каноном, Ёшиаки обливался потом, не зная, помнит ли его Сома. Его испарины на лбу стало еще больше, когда Сома и Эрина перестали дурачиться и вернули свое внимание ко столу, где сдавшаяся Эрина также заняла место рядом с ними. И где Сома смотрел прямо в глаза Ёшиаки. — ...Хэй, я Сома Юкихира, — поздоровался он. — А ты, должно быть, двоюродный брат Канон, так? — ...О-ох, да, всё так, — ответил сильно нервничающий юноша. — Приятно познакомиться. Я Ёшиаки. — Он также студент Академии Тоцуки, — гордо упомянула Ава. "Не говори им этого!" — паниковал он. — Он там лучший из лучших, — объявила Канон, вспомнив свою роль. "Сейчас не время возвращаться в образ!" — запаниковал он еще сильнее. — Вот как... — сказала Эрина, и по выражению ее глаз Ёшиаки понял, что ее ни в малейшей степени не провели. Принцесса Тоцуки смотрела на него так, что это напомнило ему о том травмирующем опыте, который он пережил, когда она впервые объявила себя экзаменатором – такая жестокая и хладнокровная убийца карьер. — Ох, моя малютка тут слишком высокого мнения обо мне, — попытался он вырулить ситуацию. — Я не настолько великий студент, скорее, так, среднячок. — Так ты такой же студент, а? — спросил Сома, и в этот момент Ёшиаки слегка расслабился. "Фух, ну хотя бы ты не помнишь", — подумал он, после чего улыбнулся Соме и продолжил свою игру. — Именно. Всего лишь один из множества. Моя семья послала меня туда, как и множество других студентов, так что я, ну знаете, просто всё это время выживал. — О, я знаю, ты, должно быть, из первоклассного ресторана, судя по твоей одежке, — восхитился Сома, указывая на одежду Ёшиаки. При этих словах другой парень кивнул, испытывая облегчение от того, что смог увести разговор в сторону от этой темы. Если он будет лишь рассказывать о своем семейном ресторане, то это лишь к лучшему. — В конце концов, хорошо, что ты из богачей, — заявил Сома, — Всё-таки эта Академия – не место для плебеев из тех дешевых забегаловок... "...Он точно помнит", — понял Ёшиаки почти что со слезами на глазах, когда Сома повторил слова, которые Ёшиаки сказал ему несколько месяцев назад, лишь немного поменяв контекст. Ава, также как и Канон оставались в неведении обо всем этом, а Эрина просто смотрела на него как на какой-то мешок, полного дерьма. Но, прежде чем Ёшиаки успел упасть на колени и выкрикнуть бесполезные извинения, Сома припал на спинку стула и уставился в открытое небо, понимая, что естественный свет от солнца почти исчез и что не за горами ночь. Именно в этот самый момент на него наплыло одно определенное воспоминание, которое как будто все это было заперто в его голове и которое только что открылось для него. Он узнал Ёшиаки, по крайней мере, мимоходом. Но ему правда было плевать. Парень хотел соврать о своем студенческом времени (или, скорее, его отсутствии) в Тоцуки, да он мог хоть сейчас провалиться под землю, Соме было все равно. У него на уме были более важные вещи, в основном его предстоящее соревнование против второгодок из Элитной Десятки – тут даже неважно, ответственен Эцуя Эйзан за его исключение или нет – и, что самое странное... Он повернулся и посмотрел на Эрину, которая в это время болтала с любопытной Канон. Почему эта девушка такая невероятно потрясающая? Когда звезды начали окутывать небо, Сома почувствовал, что его мысли о Тоцуки начали помутнятся и исчезать, заменяясь мыслями только об одном-единственном человеке. И почему-то это вызывало ностальгию. Ему вспомнились такие ночи, как эта, когда он просто смотрел в звездное небо, а его мама показывала ему на звезды, вдали от оживленных улиц Сумирэ. Она всегда говорила ему, как по-другому выглядит небо с другого места, вдали от больших городов, где ничто не мешает звездам ярко сиять. И очень часто его папа с мамой танцевали под тихую музыку, где только звезды были их крышей. В детстве он находил это забавным. Теперь он понял, насколько безнадежным романтиком был его отец. От этого он ощутил горечь, потому что, как бы сильно он ни скучал по маме, он знал, что его отец тоже скучал по ней. — Давай ты и я станцуем первый танец, — объявил Джоичиро своей жене, когда она отвернулась от вытирания носа Сомы и посмотрела на него. Маленький шестилетний Сома плохо переносил холодную погоду, поэтому даже в тяжелой куртке у него быстро забивался нос. Не то чтобы мама надолго оставляла его без присмотра. Его папа, приглашавший маму на танец, выглядел вполне прилично, он был одет вполне официозно, рука протянута, как бы приглашая замужнюю даму. — О, мне, наверное, нельзя, — его мама вела себя так, как будто была полностью застигнута врасплох его приглашением. Другие семьи вокруг тоже начали впадать в праздничное настроение, мужья выводили своих жен на танец. Все они были разбросаны по кварталу Сумирэ, улицы закрывались, когда музыка становилась всё громче, а под звездное небо выходили всё больше и больше людей. — Если мой муж узнает, что я танцую с таким очаровательным мужчиной, у меня будут неприятности. — А мы ему не скажем, — подыграл его папа, и через несколько мгновений они уже танцевали что-то вроде вальса. Сома просто смотрел на них, улыбаясь и гадая, подойдут ли свиные отбивные для приличного молочного коктейля. Ему стоит попробовать как-нибудь. — Кто-то тут знает, как мне нравится, когда меня обнимают, — застенчиво заявила его мама. — О, но я знаю кое-что еще, — ответил его папа, и через мгновение он глубоко целовались. Сома высунул язык и отвернулся: — ...Гадость. Сома Юкихира никогда не влюблялся. По крайней мере, не так, как его отец. Он почти никогда не замечал девушек, если вообще замечал. Те немногие, кого он замечал, его никогда по-настоящему не интересовали, кроме того, что он признавал их симпатичными. Он видел в Маюми сестру, и даже когда она призналась, больше всего его беспокоило, как сказать ей об этом так, чтобы она не чувствовала себя плохо. Потому что он ненавидел заставлять людей, о которых заботился, чувствовать себя плохо. Потом еще была Мегуми. Он обожал эту девушку и так сильно скучал по ней. И, в отличие от Маюми, Мегуми была одной из тех, кого он почти считал, к кому, возможно, испытывал какие-то чувства. Он не знал почему, но она была просто чистейшей радостью в человеческом облике, и ему нравилось быть рядом с ней. Но, чем больше он думал об этом, за то немногое, что он сделал, он понял, что она была и всегда будет его лучшим другом. Ему не нужно было делать ее своей девушкой, так как она уже была к нему так близко, как он когда-либо хотел ее видеть. Итак, что же тогда произошло с Эриной Накири? Почему его глаза так широко открылись, когда дело дошло до всего этого? Почему именно сейчас он понял, насколько романтично его отец вел себя с мамой? Почему он вдруг стал замечать, как девушки ведут себя вокруг него? Почему он не мог перестать так часто думать об Эрине Накири? А затем до него дошло: он был влюблен. Потому что не было другого способа сказать это. Другого способа выразить это. Сома Юкихира влюблялся в Эрину Накири. И в тот момент, когда он услышал, как ночное небо взяло верх, а тихая музыка заиграла по всей палубе, сигнализируя парам, что настроение для этого готово, он взял инициативу в свои руки. Вернее, он заставил себя. Потому что впервые в жизни он усомнился в себе. Он усомнился, правильно ли поступает. Но он тряхнул головой и встал, когда остальные за столиком посмотрела на него, удивившись его внезапным движением. Затем Сома повернулся в сторону, к Эрине, которая в растерянности посмотрела на него. И он снова почувствовал этот страх. Страх, которого он никогда не испытывал во время соревнований. Страх, которого он никогда не испытывал во время готовки. Это был неведомый ему страх. Но он едва ли мог обмануть себя. Теперь, спустя столько времени, он понял, что солгал Сензаэмону. Он был не просто одержим его внучкой – он был совершенно, безнадежно влюблен во все, что касалось ее. — ...Давай ты и я станцуем первый танец, — повторил он слова собственного отца, протягивая руку Эрине, когда ее глаза расширились от приглашения. Соме было трудно понять его чувства в тот момент, но если что он и знал, он поймет всё на танцполе с ней... если она ответ ему «да». — ...Ты умеешь танцевать? — тихо произнесла Эрина, как будто не до конца уверенная, серьезен он сейчас или нет. Если это была какая-то его шутка, и как только она ответит «да», он рассмеется и скажет, как легко она повелась... Но, с другой стороны, она не думала, что он сделает что-то подобное. — Вроде бы я уже говорил, что умею, — сослался он на тот разговор в прошлом, во время которого он упомянул эту деталь, которую, судя ее глазам, она запомнила. — Я не лгал. При этом она на мгновение посмотрела ему в глаза, чтобы увидеть скрытое в них намерение. Несколько пар уже танцевали, и она подумала, знает ли он, как люди будут смотреть на них, если они присоединяться к ним на танцполе. Но по правде говоря дело было не в том, что она этого не хотела. Она действительно хотела попробовать, сдаться и просто последовать за ним. Чтобы, по крайней мере, она смогла наконец разгадать эту загадку внутри себя в отношении Сомы Юкихиры. О том, что она чувствовала, и о том, кем они были. Потому что Эрина никогда бы не спала под одной крышей с любым другим мальчиком, особенно когда в первую ночь, которую они провели вместе, его отец еще не приехал. И часть ее, несмотря на то, как сильно она обожала Джоичиро, хотела, чтобы ему потребовалось чуточку больше времени, чтобы добраться до дома. При этой мысли она улыбнулась и бросила последний взгляд на ухаживающего за ней мальчика. Его рука все еще была протянута, впервые на ее памяти он преподносил себя правильней всего в ее глазах. И потому, она дала ему руку, а вместе с ней и свое сердце.