Последний конспект

       И всё же подниматься по этой лестнице в который — кажется, словно вечность тут бродишь туда-сюда — раз невыносимо неприятно. Снова этот пропитанный стариной и затхлостью подъезд. Запах дешёвого алкоголя и недокуренных бычков стоит и не выветривается уже слишком долгое время, тут каждый день пьют пиво литрами, а потом ссут в угол? Хотя в целом подъезд был довольно чистеньким и ничем не выделяющимся. Где-то прошмыгнет бездомная кошка, которую добродушные соседи соизволят поподчивать тёплым молоком жирностью 2,5 процента. А под этой лестницей просто обожают прятаться дети, когда договорятся «играть только на улице». Как же хочется сейчас влиться в их компанию и волноваться только о том, чтобы успеть найти местечко поукромней: лишь бы не нашли первого. Вот тут живёт сердобольная старушка, зайдешь к ней за солью или штопором, а она тебе накроет шведский стол и напоит горяченьким чайком, и только попробуй отказаться — такие бабульки обычно как две стороны одной монеты: вроде добродушная пенсионерка, а окажешься от её яблочного пирога и всё — порчу нашлёт, сифилис призовет, руки поотрывает, — а на прощание конфеткой с шелестящим липким фантиком угостит… — «Спасибо на том, что хотя бы лифт не зассан и на полу не валяются использованные гандоны…» — именно такие комментарии звучали в голове Ивана, но, похоже, он решил оставить их при себе, и правильно, хрен знает, чего тут можно ожидать от жизни и окружающих. В России живём, сами понимаете. Вот уже и знакомая квартира прямо перед глазами — раз, два, три и вы внутри. И снова здравствуйте! Как же вновь приятно оказаться здесь, на пороге любимого и дорогого… А, нет, это просроченный кефир, можно расслабиться… Ваня по всем правилам воспитания — или просто от хорошего настроения — сделал «доброжелательное» выражения личика и надавил пальцем на кнопку звонка. Тишина. Ещё разок. Тот же результат. Нет, он издевается? — Слыш, мудло, я для кого тут стою и клоуна изображаю?! Ты ещё смеешь не открывать такой прекрасной и обворожительной проститутке, как я?! Я требую предоплату! — После чудненькой рапсодии — назовём это игрой одного придурка-актёра, притом очень неудачной, ибо, во-первых, Ванюша остался никем не услышанный, а во-вторых, как идиот орал на дверь. Это как те самые цирки, о приезде которых нам всем рассказывали в начальной школе. Ты бежишь и выпрашиваешь у мамы трисотни рублей на билет, а получаешь просроченных актёров с радикулитом и кучку одомашненных животных, которые сидят бездвижно, как на поминках — Валевский ещё долго топтался на коврике у порога, пока не додумался постучать. За дверью глухо, но отчётливо раздалось: — Открыто! — Голос точно женский. Ваня ещё не до конца понял всю абсурдность данной ситуации, поэтому, недолго думая, дёрнул дверную ручку на себя с мыслью «Если нас будет двое — я сваливаю…» Как только подросток зашёл в прихожую, ему предстала весьма интересная квартира, уже знакомая, но всё же неизведанная и неосмотренная полностью: освещённая жёлтым, режущим глаза, светом комнатушка. Справа располагалась обувь: старая, новая, грязная, чистая, которую не носили длительный период времени, та, которую носят по сей день, и в дождь, и в снег, и в град, и по медным трубам, и в ад. Ну вы поняли. Слева — тумбочка, где стояли самые разные флакончики, бутылёчки, тюбики, всё от дорогущих, уже практически не используемых духов, до увлажняющих кремов и масок. Это была именно та самая тумба, что потерпела недавнее «крушение», не без посторонней помощи, конечно. Наверное, долго этот бардак пришлось составлять обратно как было. Припомнив лицо одной учительской подружки-шалашовки, Ваня поморщился и перешёл на другой «экспонат». Всё по классике: вешалка с одеждой, в основном с осенней. Естественно, посмотрите на погоду, и всё станет более чем понятно! Пальто, шарфы, меховые воротники — это там и висело на маленьких, уже расшатывающихся от старости и частного не совсем аккуратного использования, крючках. Красиво поклеенные обои цвета мрамора с весьма незамысловатым орнаментом, чем-то напоминающим древнеюю Грецию, либо же Италию. Натяжной такой же светлый потолок, странно, они ещё не вышли из моды? Видимо, нет. Напоминающий медвежью шкуру, густой цвет, разметавшийся по линолеуму. На этом же линолеуме стояли кучи коробок: от самых больших, до самых маленьких размеров. Одну из этих самых коробок запаковывала, либо же распаковывала, черт её поймешь… Догадайтесь кто же это? Не трудно, правда? Кристина в очень интересной позе с очень увлечённым видом перебирала содержимое картонного дна, судя по всему, даже не поинтересовавшись кто же там пришёл. Словно услышав мысли Вани, она обернулась. В её глазах можно было прочитать целый фестиваль эмоций: сначала недоумение, потом — осознание, после — гнев. Она повернулась к двери полностью, давая себя рассмотреть: блондинка невысокого роста, миниатюрной фигуркой и симпатичным личиком. В глаза бросается то, что девушка была без косметики, хотя на лице присутствует немного тонального крема. Одета экс-Ульянова была в тоненькую просвечивающуюся футболку, видимо, женушка русича не очень уж и любит носить такой предмет одежды как — лифчик. Короткие шёлковые шортики, нет, не короткие, а ОЧЕНЬ короткие шортики. Настолько короткие, что могли бы посоревноваться в длине с обычными трусиками. Теперь понятно, почему подростка смутило такое «приветствие», похоже, она не носит и трусики. Нижнее бельё вообще ей не по душе, как можно подумать. Валевский бы ещё долго мог с упорством и невероятным интересом сверлить взглядом одну из четырех стен, но с дальней комнаты послышался до ужаса знакомый голос, который пролепетал: — Кристин, кто там? — Пока юноша осознавал, что за хрень произошла и происходит именно сейчас, в данный момент речи, как бы сказали хором все учителя английского языка, после чего пассивно-агрессивно дёрнул за ручку, с которой, кстати, так и не успел убрать ладонь. Иван поспешил было удалиться отсюда как можно подальше и забыть эти несколько секунд, как страшный сон, но… — Так, я сваливаю! Всего вам наилучшего и приятно было повидаться! — Валевский! — Обладатель столь прекрасной фамилии с закатанными к небесам глазами повернулся на источник звука. В прихожей уже стоял писанный-расписанный во всех сказках про богатого красавца — Виктор Константинович. Как и Кристина, он был одет-разодет в домашнюю одежду, — но уж точно по приличнее, чем у некоторых, — а жаль, что не в кольчугу, можно было бы приковать его к батарее и по тихой свалить. Но в этот раз на нём красовался белоснежный балахон, небось холодно стало? — «Белоснежка хренова» — снова последовали излишние комментарии от Валевского, слава богу, что не вслух. Представить страшно какую бурю эта Эльза на минималках могла бы тут устроить. — Слушай, ты задолбал звать меня по фамилии. Настолько задолбал, что мне уже самому тошно её слышать, а она прекрасна, мать твою! — Но Витя, судя по всему, абсолютно не обратил внимания на красноречие своего шаболтливого ученика. Схватив его за плечо малинового свитера, он повёл горемыку на кухню, буквально паря при этом в воздухе. Кристиночка очухалась уже после, её глаза теперь были чуть ли не с размером шарика для пинг-понга, а увеличились — или попытались выпасть — они в тот момент, когда она заприметила этот тёмно-малиновый свитер, с него даже ещё не выветрился тот учительский одекалон, как же он всё-таки вкусно пахнет, мама дорогая… Выкинув недосынка-раздолбая на кухню, перед этим не забыв сказать ему ждать здесь, не двинувшись с места ни на сантиметр, Константинович ушёл разбираться со второй проблемой. Первая претензия, долетевшая до слуха Валевского была примерно такого содержания «какого хрена этот щенок в свитере, на который я половину зарплаты выкинула, и для кого, самое главное?!» Вау, она где-то работает? Хотя, всем понятно где, но мы об этом умолчим, сейчас не об этом. Как же отреагировала мама на такое обновление в Ванином гардеробе? Всё просто, якобы взял у Грея поносить. Мальчики же часто обменивались одеждой, и женщина определённо точно знала об этом, поэтому не стала что-либо говорить и даже как-то вникать в эту тему. А вот нашей Кристине очень уж стало интересно что же активно носит современная молодёжь. Женские аргументы юноша слушать не стал, просто кинул к столу свой рюкзак и умостил свою пятую точку на стул. А кухонька-то тоже не бедная, всё как положено: и холодильник, и кофеварка, и тостер с микроволновкой, и прочая кухонная атрибутика. Всё в тёплых серых тонах. На стенах при соприкосновении со светом поблёскивает игривым бликом плитка с нарисованными черными цветами, наверное, ирисы. Ну и куда без женских милых штучек в семье по типу: вазочек, салфеточек и статуэток? Миленько, конечно, но иногда хочется убить… Наконец наш герой любовник прибыл, напоследок кинув шепотом фразу, которая была адресована только Кристине, но долетела и до Ваниных всеслышащих ушек: — Прикройся… — Юноша уж было хотел начать разглагольствовать по этому поводу, но его прервал мимолётный нежный голосок, всего на одно мгновение: — Витечка, я в душ! — Дверь в ванную захлопнулась. Вот тут Ваню как прорвало… — Я, конечно, дико извиняюсь, но может быть я СЛЕГКА не вовремя? — Всплеснув руками, было высказался парень. — Валевский, прошу вас… — Витя как-то устало выдохнул, у него под глазами заметно пролегли тени. Обыкновенно его лицо было идеально выглаженным, как из-под утюга, и Ваня ни мог не заметить таких изменений. — Уж извините, но ради Бога и всего святого в принципе, научи свою пассию носить нижнее бельё! Как я понимаю, никто ей не сказал, что сегодня у него деловая встреча! — Рот Валевского был в одно мгновение зажат крепкой мужской ладонью, он лишь успел пикнуть что-то вроде «какого хрена?!», но очень скомканного и невнятно, ибо рот уже был закрыт, а возмущаться хотелось ещё больше. Парню только и оставалось как упираться руками в мужественную — он старался об этом не думать — грудь учителя и, не отрываясь, смотреть в его синие глаза. — А теперь послушай меня, — как-то грубо и жёстко, но одновременно с тем абсолютно безэмоциональной начал учитель. — Давай ты не будешь устраивать здесь концерты, и мы просто молча сядем за конспекты, ладно? — Ваня все ещё пытался выбраться с железной хватки Вити, но тщетно: Ульянов крепко прижимал своего ученика к себе. — Ладно? — Слегка ослабив давление, повторил вопрос Виктор. — Я готов хоть голым станцевать, только не оставаться бы вот так… — Как-нибудь в другой раз, — Чёрт! Пора бы уже понять, что нужно быть аккуратным в разговоре с этим человеком, в прошлый раз это закончилось достаточно плачевно, чтобы не вспоминать об этом никогда больше в своей жизни. Его улыбка. Хочется долбануть прямо по ней, но как же её — да и всего этого — не хватало. Витя отпустил своего подчинённого тире захваченного, и они оба уселись на стулья и принялись за конспекты…

***

— Что-то не понятно? Тебе не трудно заучивать столько информации? Я могу сократить объём текста, чтобы было легче. — Нет, не нужно… — Удивительно, но Валевский практически не дерзил и не язвил, не плевался ядом, словно кобра и вообще вёл себя максимально прилежно за всё то время, что они потратили на проверку домашней подготовки. Иван даже сделал пару заданий без ошибок! То ли дождь пойдёт, то ли град. Было приятно сидеть рядом с Ульяновым. Опять. Тёплый и бархатный голос обволакивал и убаюкивал одновременно. В такие моменты не хочется смотреть в тетрадь, а только в эти бездонные синие глаза. Целую вечность, начиная отсюда и заканчивая глубокой старость. И хотелось бы кончиками пальцев вновь докоснуться до чёрных смольных волос, хотя бы кончиками. Снова и снова вдыхать этот горьковатый аромат граната… — Валевский? Ты в порядке? — А-а-а, да-да, точно! Ответ три, верно? — Тут Ваня и залился густой краской, осознав — в который раз уже, — что он снова, чёрт возьми, в открытую пялился на своего преподавателя, совсем не обычным взглядом, натурально — давайте смотреть правде в глаза, АБСОЛЮТНО НЕ НАТУРАЛЬНО — вперился в его лицо. Ульянов в недоумении глядел на своего ученика, явно не понимая, что с ним происходит. Он так усердно трудится? Или… — Вань, у тебя, случаем, температура не поднялась? — Да нет-нет… здесь верный четвёртый, — отодвигая Витину руку от своего лба, промямлил парень. Хотелось, очень хотелось подержать его за руку хоть чуть дольше… Вновь звук захлопывающейся двери в ванную. О, нет… По началу, никто из этих двоих даже не обратил внимания, пока объект сей раннего сыр-бора не зашёл на кухню. Если сказать правильней, влетела на крыльях ветра. Блондиночка бодрой походкой а-ля «грация кошечки», загашагала по кухне, то и дело виляя бёдрами. Из одежды на ней был только шёлковый халатик. Винного цвета шёлковый халат, обшитый кружевом на рукавах и подоле, он был слишком короток и слишком похож на послебанный наряд китаянок. Судя по виду, Кристину не смущала такая «выставка всего того, на что нельзя глядеть школьнику», наоборот — ей даже нравилось такое внимание к своей необычайно важной персоне. Так, времени прошло уже около часа, неужто она так долго выбирала себе гель для душа? Девушка обернулась, волосы были закручены в волнистые локоны, а на губах красовалась влажная помада в цвет халата. Теперь понятно. И каждый день она так принимает душ? Эта особа с каждым приходом на кухню гордо поправляла поясок и, не забыв стрельнуть самой, что ни на есть, настоящей дьявольской — скорее обычного низкосортного чертёнка-пакастника — ухмылкой, удалялась обратно в свою змеиную нору. Когда эта ситуация повторилась уже в пятый раз, просто промолчать в этот раз не получилось: — Подожди пока в гостинной. — Даже не оборачиваясь процедил преподаватель. — Котёнок, мне нужно собрать мои вещи, ты же не можешь мне запретить.— Бросив на стол какие-то бумажки, промурлыкала Ульянова. — Послушайте, дорогая манд… Кхм, Кристина, — искренне пытаясь не сплюнуть всю желчь, которой пропитались слова в этом предложении, на лицо девушки, прошипел Ваня, — У нас тут занятия, не могли бы вы повременить со своими «важными» делами?! — Солнышко, прошу тебя, без грубостей, а лучше закрой свой маленький неопытный, — она улыбнулась, а у Валевского появилось множество предъяв на этот счёт. И даже аргументы, по крайней мере, её бывший бы точно доказал. -…Ротик и посиди тихонечко, взрослым нужно серьёзно поговорить! — Подмигнув Вите, выплюнула змея. — Да какого?!..— Снова хват за плечо, но на этот раз больнее. Константинович чуть-ли не волоком утащил Валевского прочь из кухни. В спальню, если вас это успокоит. — Потрудитесь объяснить, Витечка, что это за бордель на вылазке?! — Но Витя снова не обратил внимание на ученика, уже во второй раз за вечер зажимая рот своему подчинённому, и так же быстро отпуская. — Я сейчас вернусь, можешь решить пока вот эти номера, из учебника, вы как раз эту тему проходите, — говорил учитель, проведя пальцем по строчкам на страницах, — сделаешь? — Тепло улыбнувшись, попросил Виктор. — Всё, что синьор учебник пожелает… — В который раз промямлил подросток себе под нос, он точно опешил, не ожидав такого обояния в свою сторону. Да ладно, хоть кое-как он сумел обратить на себя внимание. — Вот и славно! Дождись меня, моя звезда Плеяды! — С радостью в голосе воскликнул Константинович, и пропадая из спальни туда, где ждала его верная — с этим можно было поспорить, в связи с последними событиями — гадюка. Ване же ничего не оставалось, как молча проглотить всю информацию и сесть решать задачи с буквами, запятыми и тире.

***

      Небо сгустилось, тучки большим клубом нависли над цивилизацией. Птицы что-то невнятное чирикали друг дружке, качаясь на проводах или восседая на крышах многоэтажек. Мимо свистели машины, уже с включенными фарами, на улице уже давно стемнело. Долго ли, коротко ли, бродил Иван по белу свету… На самом деле бродил он только глазами по стене и попутно долбил карандашом проход в Нарнию. Серьёзно, сколько можно трындеть там с этой прошмандовкой?! Есть вариант как тихо и спокойно уйти, не раздувая конфликтов. Но очень уж хотелось зайти на чаёк и настучать по черепушке обоим голубкам. И желательно, посильнее. С таким громким «бам» карандаш ещё никто не кидал об стол. Аплодируем стоя! Где этот хренов автор книги рекордов Гиннесса, когда он тут так нужен! А сейчас в эту книгу с громким «бам» влетит и Витенька, с самым долгим «сейчас вернусь!» В проёме юноше уже хотелось провалиться на месте, честное Валевское: Витя и Кристина стояли опираясь на кухонный столик, где расположилась уже открытая и явно выпитая почти на половину бутылка с дорогим вином. Блонда также была при параде: тот же халатик, те же локоны, та же помада. А что Виктор Константинович? Он просто держал в руке бокал с отпитым содержимым и тихонько устало разговаривал с бывшей женой. Пока Ваня стоял, как вкопанный в землю верблюд до него долетели даже не обрывки, целые фразы: — Я ведь люблю тебя, Вить, — щебетала Кристиночка. Но самым удивительным и даже в какой-то степени обидным для Вани был ответ русича: — Я тебя тоже. — Так и зачем нам всё это? — Ты же видёшь во что мы превращаемся, мы только разрушаем друг друга, после… — как только мужчина заметил Ивана, сразу же отправил бокал на стол, а рот на замок. — Очень интересно у вас проходят дополнительные, Виктор Константинович! Я, так полагаю, здесь уже не нужен? — Разворачиваясь к входной двери, развопился подросток. — Валевский, прошу вас, я всё объясню.— Ульянов оторвался от стола и сделал пару шагов навстречу, как будто собрался догонять ученика, но голос его даже не дрогнул. — А, то есть, теперь опять на «вы»? ВЫ уж определитесь! — Специально выделяя первое слово интонацией, кричал юноша. — Витечка, не стоит, если мальчик хочет идти — пусть идёт. — Блонда отхлебнула немного красного и миловидно улыбнулась, скрывая за этой самой улыбочкой свою роковую победу и неизменную сволотность. — Да что ты за тварь такая?! — Ваня даже задохнулся от возмущения, нет, ну это уже предел всего. — Вообще-то — это Аспарагус! — Кивнув в сторону какого-то зелёного растения на подоконнике, выдала девушка. — Учить бы тебе биологию получше. — Слушай меня внимательно, Аспарагус ты недозрелый, объясняю предельно ясно для умственно отсталых: я пёрся сюда не для того, чтобы полюбоваться новой коллекцией женского белья! — ВАЛЕВСКИЙ!!! — Взревел вдруг Витя совсем не своим голосом. На мгновение показалось, что у Вани выступили слёзы от этого крика. А ведь там, в спальне, он не был таким серьёзным, совсем нет. Он был тёплым и дружелюбным, он не язвил и не вёл себя как последний мудак. А сейчас он так разговаривает не с ним, а со своей подружкой-женой-бывшей, причём именно в таком порядке. Он просто, буквально, предпочёл её ему. — А что? Я что-то не то говорю?! — Ваня состряпал фалишивое удивление, скорчив только на пару секунд выражение лица; потом его вновь захватила злость. — Успокойтесь немедленно! — Да как же меня задолбало это твоё «вы»! — Секунда. Иван понял, что махнув рукой, он что-то задел на столе, и то с характерным звуком упало. Ещё одна секунда ушла на осознание: лужа красного сухого расплывается по белой, как смерть, бумаге. Глаза застилает пелена, но они продолжают бегать по строчке:

«Исковое заявление о расторжении брака»

Виктор Константинович в одно движение схватил облитые вином бумаги. — То есть, ты ещё даже не развёлся?! — Нет, вот сейчас предел. Черта, которую лучше было бы не переходить, если хочется поддерживать хорошие отношения с Иваном. Если, конечно, это кого-то волнует. — Какая тебе разница, Валевский?! Посмотри, что ты сделал! — Лишь Кристина, и теперь уж точно Ульянова, смотрела то на документы, то на старшеклассника, то на мужа хищным стервозным взглядом победительницы. — Я вас понял, катитесь к чёрту! Спасибо за «чудесные» дополнительные! Никогда больше сюда не сунусь! — Валевский не стал дожидаться их реакции или хотя бы ответа, а просто захлопнул с той стороны дверь… Было больно. Очень.

***

      Погода вновь испортилась, тучи сгустились ещё больше. Снова холодно. До жути холодно, не спасает даже этот чёртов свитер, надо бы его снять и выкинуть на помойку. Но так ли холодно на улице? Или это всё вообще на душе творится? — Чёрт, сумку забыл, Да и хер с ним, потом как-нибудь…— Проскрипел парень. Да что вообще происходит в этой жизни? В его чёртовой жизни. Что? Почему нельзя жить нормально? Выучиться, влюбиться, уйти и умереть? Почему всё в этом мире такое жалкое и противное, вплоть до людей в нём. Почему кажется, что этот человек не так уж и плох, как ты думаешь и вообще на самом деле стоит прислушаться к нему, может даже довериться, потом всё идёт наперекосяк: на твоих глазах он мутирует в самого настоящего монстра? А тебе ведь казалось, что он полюбил тебя таким, какой ты есть на самом деле. Стал чёртовым важным, другом, которому можно довериться, перестал язвить и вот-вот бы доверился, а потом самым ублюдским образом он тебя предал. Растоптал все твои чувства и при тебе же вышвырнул в окно. Почему уже неслышно музыки, почему голос в момент пропал и связки сжались в тугой комок? Почему сердце стучит неистово и в то же время еле-еле двигается. Почему?.. …Но скоро всё закончится, скоро мама в очередной раз обнимет и скажет, что ты её сын, а ты, взахлёб рыдая, удалишься в комнату, понимаю, что ты хуже, чем она думает. Во много раз. Вот уже и ручка подьезда, надо только достать ключи с кармана и… — Да ёбан… — не успели сорваться слова с Ваниных губ, как перед ним выросла фигура приятной на вид девушки где-то его возраста, может чуть моложе. — Простите пожалуйста, не ударила? — Нет, нет, всё норме — как-то неправдоподобно произнёс старшеклассник, почёсывая затылок. — Простите, а где находится пятнадцатый дом? — Спросила его девчушка, всё ещё топчась перед дверью в подъезд. — А… Вон там, сразу же за этим. — Спасибо, выручили! — Поблагодарила та, на одних только носочках выбегая на улицу и улыбаясь лучезарною улыбкой. Валевский не стал долго размышлять, и тихо выругиваясь, зашёл наконец домой. Иван понимал, что он больше, возможно никогда не увидет эту миловидную девушку с миндальными волосами и такой яркой улыбкой, но он надеялся, открывая дверь в собственную квартиру. Даже сам не понимал почему, но надеялся…