Биение чужого сердца

      Дожди и грозы заканчиваются, несколько часов монотонно постучав по окнам и земле, а после убрав всю пыль и грязь, что до этого витал в воздухе. Их место снова занимает тёплое солнце, показываясь из-под хмурых туч, разносит свои лучи по всей округе, и волшебным образом сразу же улучшает настроение людей, а также животных и птиц. Чонгук, находясь в своём кабинете, откуда не выходил ещё с утра, с плотно задёрнутыми шторами, которые превратили его место нахождения в сплошную темноту, совсем не замечает, да и не горит желанием, как погода за один день так быстро меняет свою окраску, то обрушивая на королевство сильный дождь и ужасающе громкие звуки грозы, то вновь переходя в спокойную и умиротворённую; слышал он лишь то, как капли дождя барабанят по закрытом окну.       Несколько долгих часов за бумагами и письмами, которые словно не кончились, а всё умножались, дают о себе знать: шея давно уже затекла, пальцы рук начали болеть от того, сколько он уже написал писем, а глаза, уже заметно уставшие, пробегают по документам невнимательно и рассеянно, поэтому ему приходиться по несколько раз читать содержимое. Последние дни действительно выдались тяжёлыми.       С момента их с Тэхёном уединения в этом самом кабинете, на диване справа от него, которое будто впитало в себя их запахи, прошло уже почти два дня. Больше они не разговаривали и никак не контактировали, лишь изредка пересекались глазами, а изредка потому что Тэхён его нарочито избегал, даже не смотрел ему в глаза. Они встречались за завтраком, за которым Хосок всегда их собирал, чтобы быть в компании всей семьи, где Тэхён пересел на другое место, подальше от него, а весь завтрак только смотрел в свою тарелку и ковырялся в неё палочками, не разговаривая ни с кем. А больше встреч за весь день не было, потому что он уже был погружён в дела, сидя в своём рабочем месте.       Его это, честно сказать, ранило, потому что Тэхён вёл себя так, будто они совершили какой-то грех и им предстоит принять наказание за неё. В тот момент, когда они оба пришли к окончанию, Чонгук надеялся, что он останется с ним, и они смогут поговорить спокойно наедине. Но Тэхён, видимо, не горел желанием провести с ним время, потому что сразу же выскочил из дивана, впопыхах собрал свои разбросанные вещи, быстро оделся, повернувшись к нему спиной и позволив ему рассмотреть следы собственных пальцев на его бёдрах и талии, и вылетел из кабинета, не сказав ему ни слова, даже просто не одарив одним коротким взглядом.       Чонгуку было больно, да и сейчас его сердце неспокойно стучит, вспоминая чужое поведение. Он хотел бы, чтобы Тэхён обратно вернулся к нему, сказал, что просто отлучился не надолго, а после крепко обнял и дал сжать в своих больших руках в ответ. Но тот так и не вернулся, оставив его одного с единственным желанием: вновь вернуться в то время, когда им было так хорошо. Конечно, в какой-то степени Чон понимал поведение Тэхёна, понимал, почему он так себя повёл и просто ушёл, но ему было больно из-за того, что он считал их момент любви ошибкой, ведь, как оказалось неделями ранее, их брак не действителен.       И Чонгук хотел бы, чтобы он так не думал, потому что им действительно должно было быть на все эти документы и даже самого Джихуна всё равно, ведь главное то, что они любят друг друга и хотят быть вместе, а в скором времени их ждёт пополнение в маленькой семье. Но Тэхён, вероятнее всего, думал иначе. Ведь как объяснит то, что он так избегает его, боится просто посмотреть в его сторону, хотя этот страх всего лишь плод его настоящих желаний. Он хотел просто молча подойти к нему и прикоснуться, но вся та история с его «изменой» и браком принуждали его делать шаги назад от него и строит между ними не видимую, но очень толстую стену.       И это совсем неправильно с их стороны. Один боится взглянуть в его глаза, чтобы снова не оказаться под влиянием любви и не кинуться ему в объятия, пока в воспоминаниях картина полуобнажённого альфы и его первого мужа. А второй, хоть и мечтает снова ощутить вкус его губ, но всё равно даёт время и личное пространство, потому что он не может быть с ним, пока кто-то из них выглядит несчастным.       Это слишком тяжело и Чонгук никогда бы подумать не мог, что ему будет так сложно ухватиться за счастье и оставить его рядом с собой навсегда, чтобы больше не было никаких «один день» или же «один год». Раньше он думал, что не сможет никогда стать по-настоящему счастливым, пока не встретил Джихуна, а потом, когда он исчез из его жизни, альфа окончательно убедился в том, что счастье и радостные улыбки хранятся ненадолго. Они прощаются с тобой, когда ты уже забываешь о горечи и печали.       А после нескольких долгих лет мучений, когда сердце уже было вовсю истерзано и покалечено болью, Чонгук встретил Тэхёна. Да, поначалу принял его с ненавистью, жаждой отомстить за обман за его спиной, адским желанием выгнать его из дворца и оставить ни с чем. Ему до сих пор стыдно за все эти мысли и действия, которые он совершал по отношению к Тэхёну, и он понимает, что не сможет за всю жизнь простить самого себя, хотя тот каждый раз говорит, что это всё в прошлом и нужно забыть случившееся. Чонгук бы с радостью, но в воспоминаниях хранятся кадры, где Тэхён смотрит на него с печалью, грустью и такой болью, словно все плохие эмоции, что есть в этом мире, были направлены на него одного. И ему не получается ничего из этих моментов забыть, потому что чувство вины, хоть и спрятано глубоко, всё равно гложет и требует просить прощения, пока он сам не сможет забыть всё.       Но Тэхён с самого начала их отношений уже делал его счастливым. Он улыбался ему ярко, смущённо и ласково, обнимал за шею крепкой хваткой, будто боясь, что он убежит от него, и давал и до сих пор даёт столько любви, что он, Чонгук — двадцативосьмилетний альфа, заполнен ею до краёв. Тэхён совсем другой, он особенный, и пусть, возможно, каждый человек говорит такое о своём возлюбленном, Чонгук знает, что его омега не похож ни на одного человека во всей этой вселенной. Над такими людьми Бог работает очень и очень усердно, добавляет в них лучшие качества, которые вообще могут быть, чтобы после Чонгук сходил по нему с ума, шептал ласковые слова в покрасневшее ухо, долго и сладко любил.       Тэхён действительно лучший человек, который каждый день, каждую минуту делает его жизнь особенной. Чонгуку очень повезло иметь такого истинного. И даже если они сейчас не вместе, они всё равно чувствуют друг друга, потому что любят до звёзд.

🔥

      Тэхён понимает, что должен держаться смелым, что обязан не проронить перед ними ни единой слезинки, чтобы они не думали, что им можно легко управлять и манипулировать. Но по тому как его пальцы дрожат, глаза влажные, словно вот-вот слёзы вырваться наружу, он понимает, что не может таковым казаться, потому что это трудно. Потому что он не знает, где находится, не знает, что с ним сделают и оставят ли вообще в живых, не знает, придёт кто-то его спасти. Это неизвестность пугает его больше всего.       Он хочет к Чонгуку, хочет, чтобы тот обнял, прижал к себе и сказал, что рядом и никогда не отпустит. Жалеет, что всё получилось таким образом, и он не успел дойти до короля, потому что обязательно бы признался ему, что несмотря на измену, он не в силах справляться со своими чувствами и пытаться вытолкнуть их из сердца, потому что этих чувств слишком много, и они сильнее его. Потому что Тэхён уже зависим от Чонгука, потому он отдал себя и своё сердце на его хранение. И так просто разорвать их связь невозможно, ведь они любят до звёзд…       — Удивлён? — Спрашивает Сехун насмешливо, склонив голову на бок и спрятав руки за спиной, пока Бэкхён отходит от омеги на несколько шагов назад, появляясь на поле его зрения.       Он видит, каким напуганным выглядит Тэхён, как трясётся, едва сдерживая свои слёзы, и его это зрелище, честно говоря, завораживает. Бета мог бы не тянуть с этим планом, хотя он был на крайний случай, если что-то пойдёт не так, но сейчас, видя в каком положении находится Тэхён, как он выглядит трусливо и напугано, заставляет его коварно усмехнуться и злорадствовать над чужим положением.       Сехун сделает всё, чтобы Тэхён пожалел о том, что встал у него на пути.       — Давай дадим и тебе слово, — говорит он с усмешкой на губах, после чего подходит к нему и вынимает ткань из его рта, выкидывая ту в сторону и брезгливо морщась.       Тэхён двигает челюстью, сглатывает, ощущая сухость в горле, и облизывает губы, делая их чуть влажными. Не поднимает взгляда вверх, ощущая на своей коже две пары пристальных глаз, что смотрели на него с высокомерием и презрительностью, будто перед ними не король могущественного королевства, а простой слуга, над которым хотят поиздеваться.       — Зачем… зачем вы это делаете? — Голос у него ломкий и сухой, а взгляд снова вверх, чтобы не выглядит так, будто они имеют над ним какой-то контроль.       Тэхён сильный, и он справится.       — Почему вы притворялись Джихуном? Почему обманывали нас всех? — Он кричит, не заботясь о горле, но тут же сухо кашляет, чувствуя сильное желание пить.       — Ты такой наивный, Тэхён. Неужели действительно не понимаешь? — Сехун начинает наматывать круги около стула, на котором он привязан, будто бы ожидая, когда сам омега поймёт всю суть ситуации. — Ради власти, конечно.       — Вы появились в жизни ни в чём не повинных людей и разрушили то хрупкое счастье, которое было так трудно создать. И ради чего? Чтобы занять трон?       — Конечно, ведь трон — единственное место, где вам поклоняются все, где ты получаешь всю власть. И не хотеть этого было бы очень глупо, не думаешь? — Бета коварно усмехается, садится на стул, который приносит альфа, и смотрит на Тэхёна пристально и насмешливо, пока сам омега пытается справиться с нахлынувшими эмоциями, что бьют через край. — Знаешь, сколько времени у нас заняло продумывать весь план, чтобы всё пошло гладко? Мы надеялись, что после смерти Джихуна, нам получится вторгнуться во дворец, но ты всё испортил, — его голос угрожающе спокойный, он не говорит с ним на повышенных тонах, но Тэхён слышит такую ненависть по отношению к себе и его семье, что ему становится не по себе.       — Кто бы мог подумать, что Чонгук, который так долго утверждал, что всё ещё любит мужа, найдёт себе другого подстилку, который будет только рад ложиться под него, — проговаривает Бэкхён, стоя за спиной беты и смотря на Тэхёна тяжёлым и ненавистным взглядом.       — Ты просто стал нашей помехой, а от таких мы избавляемся сразу же, — Сехун поднимается со своего места, бросает короткий взгляд на альфу и на минуту исчезает из поля зрения омеги, пока Бэкхён продолжает всё также смотреть на него.       Тэхён сглатывает застрявший ком в горле, боится думать о том, что с ним собираются сделать сейчас, хотя страх только за ребёнка внутри него, потому что за себя он давно уже не боится. Он никак не может понять этих людей, которые ради чёртовой власти идут на такие жертвы, буквально идут по головам людей, не думая ни о ком-либо. Возможно, он действительно слишком наивный, раз продолжает думать, что доброго в людях больше, чем злобы. Но пора уже понять, что мир совсем не такой. Что не бывает добра без зла, что на пианино чёрные и белые клавиши, что есть те, кому плевать на всех вокруг, и они делают всё в своё благо.       Тэхён это понимает слишком поздно, потому что именно на данный момент, пока он не знает, где находится, не знает успеют ли спасти его, и не убьют его тут же, и это очень страшно, на самом деле. Неизвестность всегда пугала его. Даже в детстве, когда омега узнавал о каких-то новых местах в городе от детей, о которых мало кто знал, он никогда не ходил в те места один, потому что не понимал, что там его ждёт. И сейчас почти то же самое. Только вот, кажется, он уже начинает понимать, что от него хотят.       Но раз всё сложилось таким образом, то ему стоит узнать правду, не так ли? Он имеет право знать, что всё же произошло в той комнате, откуда Чонгук вышел полуголым и с засосами на теле вместе с этим человеком. Потому что эти вопросы не дают ему покоя, приходят ночью, когда он только засыпает, мешают сну, твердя одно и то же: измена, а потом утром и весь день, который он практически проводит в саду или библиотеке, стараясь забыться. Чем больше он думает об этом, тем больше сходит с ума от бесчисленных вопросом и угнетающих мыслей, а он, на минуточку, беременный омега, которому недозволенно волноваться.       — Значит, ты соврал, сказав, что Чонгук мне изменял, или это действительно было? — Чуть помолчав, спрашивает он, когда бета уже возвращается к нему, держа в руках чашку с чем-то содержимым внутри, судя по запаху, кофе.       Тэхён даже не замечает, как переходит на неформальный тон, которым отец советовал пользоваться с теми, кто по-настоящему близок с ним, но ему сейчас так конкретно плевать, просто плевать, потому что уже ничто не имеет значение на данный момент.       — Даже здесь думаешь лишь о нём… Хорошо, можно сказать, что это будет твоим последним желанием, да? Узнать правду? — Он говорит будничным тоном, словно спрашивает о том, какой чай ему нравится, но Тэхён, стараясь держать голову ровно, молча кивает и ждёт ответа.       Сехун несколько секунд молчит, обратно занимает своё место и рассматривает чашку горячего кофе, от которого пар всё ещё идёт, и обратно переводит на омегу, тяжело вздыхая.       — Да, я помню ту ночь, когда собирался переспать с королём, чтобы ты исчез из его жизни, — в открытую проговаривает бета, пока Бэкхён, что стоит рядом с ним, молча буравит Тэхёна тяжёлым взглядом. — Чонгук перепутал комнаты, думал, что пошёл к тебе, хотя на самом деле там был я. Было легко устроит всё так, чтобы мы провели ночь вместе, — он останавливается, проводит по волосам, пытаясь успокоить себя, потому что воспоминания той ночи, когда его спутали с тем, кого он ненавидит, злят, заставляют огонь внутри него разжечься с огромной силы. — Но, знаешь, даже в пьяном состоянии он видел тебя, хотел тебя и касался меня лишь только потому что думал, что перед ним его любимый омега.       — Так значит вы…?       — К моему сожалению и твоему счастью, нет. Я пытался обратить его внимание на себя, целовал и хотел, чтобы он был со мной. Но, чёрт, этот альфа слишком глупый, потому что он продолжал шептать твоё имя, а в конце, когда собирался поцеловать меня, отключился.       Сехун морщится, вспоминая то, как с ним тогда поступили, но понимает, что в некотором смысле всё было к лучшему, потому что они бы всё равно не смогли заняться сексом. Он ведь бета и ему потребовалась бы половина ночи, чтобы его хорошенько растянуть, а Чонгук был слишком пьян, чтобы концентрировать внимание на этом.       — Я всего лишь уложил его в постель, раздел и поставил пару укусов, чтобы вы подумали, что измена была, — его губы искривляются в подобие улыбки, пока в мыслях он там, где смог так сильно пошатнуть их отношения.       Тэхён несколько коротких секунд смотрит на него удивлённо, а после глубоко выдыхает, чувствуя, как тот груз обиды и разочарование, что висел на его плечах, упал. Он действительно так сильно рад тому, что никакой измены не было, что Чонгук и не думал о том, чтобы поделить постель с кем-то другим, кроме него, потому что всё время думал о нём. Эта мысль легко оседает в сердце, распускает лепестки, словно бутон, заполняя всё пространство. Тэхён так боялся, что всё окажется правдой, что Чонгук действительно изменил ему, потому что ему не хотелось уходить от него. Он ведь так сильно любит его, думает о нем постоянно, даже когда спит, потому что и во снах альфа приходит к нему, а мысль о том, что ему придётся уйти, ведь он не смог бы простить измену, тут же исчезает, заменяемая осознанием того, что Чонгук говорил правду.       Тэхёну теперь так стыдно за то, что он засомневался в Чонгуке, в того, кто не упускает ни единой возможности признаться ему в любви, сказать, насколько он красивый, и что ребёнок под его сердцем — плод их настоящей и искренней любви. Омега теперь жалеет, что не поверил ему, что нарочито избегал его, потому что не хотел встречаться с ним и снова почувствовать ту боль, которая не давала его сердце свободно биться, при этом не ощущая костлявые руки, сжимающие её.       Теперь, когда правда всплыла наружу, Тэхёну чертовски сильно хочется к Чонгуку. Даже больше, чем когда-либо до этого. Ему просто необходимо увидеть его и попросить прощения за то, что он посеял семена сомнения в их отношениях, из-за чего им обоим было так больно.       — Но да ладно. Это всё равно уже не имеет никакого значения, — Сехун поднимается со своего место, приближается к нему максимально близко, из-за чего Тэхён сглатывает, ощущая слизистый страх где-то в глубине.       — Король ведь сделает всё что угодно, чтобы спасти своего омегу, ведь так? — коварно усмехаясь, спрашивает Бэкхён, подмигивая бете. — Но успеет ли он? — альфа театрально строит взволнованное лицо, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, но Тэхён этого не замечает, думая лишь о своём ребёнке. Для него он важнее всего.       — Ничего обещать не могу, — проговаривает Сехун, едва касаясь его волос.       Тэхён поворачивает голову в другую сторону, лишь бы избежать чужих прикосновений, пока ком застревает в его горле, а страх сжимает все его внутренности. Он чувствует приближение какой-то большой беды, и страшнее всего то, что предчувствие никого не подводило его.