Сакура, прости...

      Было раннее утро, зимнее солнце только-только осмелилось залить черноту ночного неба своим робким светом. Но Сакура уже час не могла сомкнуть глаз. Живот тянуло, от этого она и проснулась. Она часто представляла этот момент, но сейчас оказалась в растерянности, не зная, что предпринять.       Сакура, повернувшись на бок, постучала кулаком по изголовью своей кровати: — Сасори, — она боялась разбудить своих ещё спящих соседей, особенно Карин с дочкой, поэтому говорила полушепотом. Сасори её никак не мог услышать из коридора, поэтому ей всё же пришлось повысить голос, — Сасори! — А, — его голос был заспанным. Он часто приходил дежурить под дверью Сакуры в последние дни, и сейчас он оказался здесь, к счастью. Правда, немножко задремал. — Помоги.       Без лишних слов Сасори вошел в комнату, чтобы оценить обстановку. Чиё долго читала ему инструкции на такой случай, поэтому необходимости ставить на уши весь дом сейчас не было. — Успокойся, полежи пока так, — Сасори положил руку ей на живот, скорее всего пытаясь просто успокоить, хотя вид у него был как у лекаря, — нужно будет подождать. Давно это у тебя? — Не знаю… Я не помню… — Сакура не могла в таком состоянии реально оценивать происходящее. — Сейчас, — он быстро слетел по лестнице вниз, пытаясь на ходу завязать незавязывающийся пояс. В темноте Сасори плохо вписывался в повороты, но сумел правильно определить дверь Чиё.       Она спала в жутковатой позе, Сасори очень не хотел бы сейчас её будить, но обстоятельства не позволяли. — Бабуль, — он положил руку ей на живот. Она не подавала признаков жизни, даже руки были холодными, — «ещё не хватало, чтоб она померла».       Но Чиё не собиралась умирать, а цепко схватила Сасори за руку, впиваясь ему в ладонь ногтями. — Ещё раз меня так назовешь, — голос был очень спокойный, но она явно была недовольна. К тому же по её голосу Сасори понял, что Чиё не спала, — просто так ты бы не пришел, да?       Сасори избавился от хватки и отошел в сторону, позволяя Чиё встать. — Я сейчас всё соберу, а ты иди, подготовь всё, её успокой.       Когда Сасори вернулся, Сакура лежала на спине, а волосы беспорядочно валялись на подушке. Больше всего его пугала безжизненно болтающаяся с краю кровати правая рука. — Ты как? — он бросился к ней и легонько похлестал её по щекам. — Я в порядке, — Сакуре было очень тяжело, но она терпела, — чем меньше напрягаюсь, тем безболезненней. — Надеюсь, ты сама себя не лечила. — Ты, конечно, считаешь меня дурной, но не до такой же степени, — Сасори заметил несколько влажных дорожек на её лице. Но она, конечно, не призналась бы, что плакала.       Сасори вынул из шкафа чистые простыни, одну из них он продёрнул под Сакуру, остальные пока положил рядом. Раздобыв горячую воду, Сасори поставил таз рядом на стул, а сам сел на колени рядом с кроватью. — Сейчас Чиё придёт и сделает всё, — Сасори говорил тихо и размеренно, но казалось, что его самого качало из стороны в сторону. В голову лезли странные мысли, очень хотелось спросить, на сколько же больно ей сейчас, с чем это можно сравнить.       Сакура все видела, но лишь изредка понимание происходящего доходило до неё. Отчетливо она чувствовала лишь боль, да и та уходила на другой план, должно быть Сасори ей что-то намешал уже после того, как пришла Чиё. Ей казалось, что сознание ее вот-вот покинет навсегда, а ведь она ещё не успела родить. Будто бы она находилась в стеклянном кубе, через стенки которого до неё пытались докричаться. А в этой клетке было так жарко… — Ты чего, не отключайся, — это Сасори. — Не тряси её лишний раз, ей и так тяжко, — эти фразы Сакура стала слышать чётче. Вроде бы кто-то открыл окно, от этого стало намного легче. Руки, которыми она хваталась за что попало, были мокрыми и липкими от пота, да и все тело обливалось им. Хотя скорее всего это был далеко не пот… Сакуре казалось, что напополам разрывают не только её тело, но и её разум. Одна половина хотела уже умереть после таких мучений, вторая же хотела просто поспать в тишине и спокойствии…       По телу от лба расползлись несколько чёрных линий, и Сасори, наклонившийся над Сакурой, даже успел успокоиться, но голова девушки вдруг неестественно упала на подушку. — Не надо было просить Уручи помочь, — Чиё покачала головой. Схватки шли уже несколько часов, и скоро стоило бы приступать к родам, но Сакура на несколько минут потеряла сознание от той мешанины, что ей принесли. — Я же говорила, той травы надо было совсем чуть-чуть, — сетовала Чиё, — ничего, сейчас разбудим.       Карин уже не могла больше терпеть стонов из соседней комнаты, как бы она не закрывала уши подушкой. Взяв шаль, она вышла в коридор, который, на удивление, был пуст. Видимо, никому нет дела до Сакуры. Или же из-за отсутствия в доме Саске все расслабились и совсем не обращают внимания на такие важные вещи. — Ты это куда? — «Чертов Суйгецу». — Гулять, не видно что ли? — Уже решила быстренько уйти, — Суйгецу ухмыльнуся той самой ухмылкой, которую так не любила Карин, — погоди, вдруг она всё-таки девчонку родит. — Мне нет до этого дела.       Карин поспешила к лестнице, игнорируя навязчивого слугу, но громкий возглас заставил её отпрыгнуть в сторону, пропуская вперёд Сасори. — Стой, погоди, — Суйгецу, в отличие от Карин, не растерялся. — Всё потом, всё потом, — прокричал Сасори и выбежал из дома. Никто не успел разглядеть его лица, поэтому оба остались в неведении.       Карин вихрем проскочила мимо Суйгецу и застыла на пороге комнаты Сакуры, не осмеливаясь туда зайти. Видно было, что её сопернице очень плохо. Однако будто не своими руками она тихонько качала кулёк с малышом. Всё прошло удачно, Карин даже вдруг стало очень спокойно и тепло на душе.       Сасори уже успел добраться до дома Фугаку. Не любил он это место, то ли за то, что именно здесь проживает Фугаку, то ли за излишнюю вычурность и помпезность дома. Но это было только на взгляд Сасори, всем остальным этот дом нравился, в первую очередь его хозяину. Дом не был сильно больше остальных домов клана Учиха, но точно можно было сказать, что здесь живет глава. Чёрные стены не казались мрачными, в том числе и за счёт большого количества широких окон, особенно с внутренней стороны дома, где была кухня, Сасори был пока что только там.       Сегодня же ему придётся подняться на второй этаж. Особым разнообразием коридоры отца и сына не отличались, как заметил Сасори, обычная древесина, только у Фугаку везде было намного больше света, везде были широкие окна с красивым видом. — Ты откуда? — его остановил спускающийся вниз мужчина, Сасори бы и вспомнил его имя, но ему даже не хотелось с этим заморачиваться. К тому же за его спиной возник Саске, который сразу узнал Сасори. — Что скажешь? — он будто бы всё понял. — Могу поздравить вас с рождением дочери, Саске-сама, — Сасори поклонился.       Ему не очень хотелось смотреть сейчас на Саске, который был в некотором замешательстве. Зато стоящий перед ним Кагами не смог сдержать улыбки. — Ты теперь многодетный папаша, — он похлопал Саске по спине, — с девчонками тебе будет полегче, не то что твоему отцу. У него одни парни были.       Саске такое сравнение не порадовало, скорее задело. Он всё же хотел победить в этом незримом соперничестве с Итачи.       Пропустив Сасори к Фугаку, Саске взял те вещи, что у него были, и хотел отправится домой, но перед ним откуда-то взялся Изуна с вопросительным взглядом. — Я и забыл, — Саске очень не хотелось идти на тренировку по вполне уважительной причине, хотя не случись у Сакуры роды, он бы резво собрался на тренировку, ведь он видел результат. — Все тебя наперебой хвалили, — Изуна не скрывал своего вполне искреннего восторга, гордясь и своим участием в успехе Саске, — некоторые, правда, очень настороженно отнеслись к твоим успехам. — Не Итачи ли? — Саске не был уверен, что его брат вообще слышал о его грандиозном завершении миссии, но ему очень этого хотелось. — Яширо сильно впечатлился, уж прости его, — Изуна с недоумением посмотрел на стоящего на месте Саске, только сейчас заметив его отстранённый взгляд, — что такое? — Я вновь стал отцом, — Саске немного улыбнулся. Его очень грели эти слова, когда он их произносил. — О, что ж, прими мои поздравления, — Изуна вёл себя очень дружелюбно, как будто он был родным заботливым дедом для Саске, — имя уже придумал? — Аматэрасу, — обыденно ответил Саске. — Ну что у тебя с фантазией, — Изуну вариант имени очень сильно рассмешил. Он не хотел задеть Саске, но еле сдерживался. — Она родилась в то время, когда слух об отваге её отца разносится даже за пределы страны Огня, — Саске поклонился старику, — в этом велика и твоя заслуга. — Но повёл ты себя всё же безалаберно, — Изуну распирала гордость за ученика, но такой огласки делишкам Саске он не хотел. Радовало лишь то, что удалось относительно тихо похитить хвостатого, за которым не было особой слежки. Просто кто-то сильный из клана Учиха одолел ниндзю-отступника, что наоборот похвально. Никто и не догадывается, кем этот человек был. Или чем. — Да меня это сильно не волнует, — Саске входил во вкус и начинал чувствовать своё величие, — думаю, отец одобрит такое имя. — Итачи лучше тебя владеет Аматэрасу, так что не думаю. Лучше прибереги это имя для следующей девочки. — Следующим будет мальчик, — уверенно ответил Саске, — я даже здесь ему не проиграю.       Изуна смолк, видимо, он сам не ожидал таких речей от Саске. — Если тебе интересно знать, — Саске подошёл к старику впритык, не желая быть услышанным кем-либо кроме него, — после такого я даже замахнусь на статус наследника клана.       Изуна переменился в лице. Что-то отдаленно печальное мелькнуло в один миг в его чуть мутных глазах, но это был лишь миг. — Хочешь, чтобы я тебе помог с этим? — Я уверен, что ты это сделаешь, — Саске протянул ему руку, — я не ненавижу Итачи, наоборот, люблю и уважаю его, но я не хочу оставаться позади, да и не смогу больше. Я реальная сила, которая необходима этому клану. Мы боремся не друг против друга, а во благо клана.       Саске за такими разговорами вдруг быстро позабыл о только что рождённой дочери, такой у него появился пыл. Поэтому дома он оказался лишь поздно вечером.       Сакура за это время успела несколько раз покормить дочку. Ей говорили не обсуждать с Саске имена, так как их должен был выбрать он сам. Поэтому пока ещё неназванную маленькую красавицу Сакура качала не имея понятия, как же её назовут. Вспомнилась какая-то песня с полузабытыми куплетами, но она была настолько мелодичной, что Сакура стала её тихонько напевать. Одной рукой она крепко держала ребёнка, второй же поглаживала крохотную ладонь. Хоть роды и были непростыми, восстанавливалась она очень быстро. Она даже не была под присмотром, лишь Сасори неотлучно находился рядом с ней.       Не отвлекаясь на пение Сакуры, которое ему казалось не очень красивым, он небольшим перочинным ножичком мастерил для ребёнка маленькую погремушку. — Ой, а кто это у нас? — в комнатку вихрем ворвалась Ино и принялась высматривать лицо малышки, которое пыталась скрыть от посторонних Сакура. Тут же появились и Хината с Темари. Даже слуги, среди которых, конечно, были Рок Ли и Хотару, с надеждой смотрели на Сакуру, надеясь удостоится такой чести и посмотреть на ребёнка. — Уйдите, Сакуре-сан нужен покой, — Сасори пришлось отложить работу в сторону. — Ого, как мы заговорили? — захохотал Сора. — Иди дальше стругай своё уродство, — не упустил возможность поглумиться над Сасори и Дейдара. Суйгецу опять мерзко хихикал на пару с Сорой, лишь Карин, которую никто не заметил, с тоской смотрела на это всё. — Успокойтесь все, — послышался властный голос Саске, и все расступились перед ним, пропуская в комнату.       Растерянную Хинату к выходу стала толкать Темари, на которую чуть не навалилась Ино, напоследок захлопнувшая хорошенько дверь так, что упал небольшой засов. И Сасори, который был в противоположном углу комнаты, пришлось остаться, так как его лишние передвижения лишь задержали бы визит Саске, который явно был после тренировки и заскочил на несколько минут.       Саске молча поднял дочку на руки, что ему свободно позволила сделать Сакура, и внимательно посмотрел в её глаза. «Жаль, что мои». — Как её назвала бы ты? — вдруг задал вопрос Саске. Сакура совершенно расселялась и не смогла быстро на него ответить. — Наверняка что-то нежное, как вы, женщины, любите.       Будь у Сасори воля, он бы сыронизировал, ведь свою первую дочку Саске назвал вполне себе милым и, как он выразился, «женским» именем. — Но я назову её Аматэрасу.       Сасори было очень тяжело сдерживать приступ смеха, к тому же на него смотрела Сакура. Она всё же засмеялась. — Что? — Саске спросил даже немного обиженно. — Может стоит его немножко сократить? — Сакура нашла хороший выход из неловкой ситуации. — Не думаю, — Саске улыбнулся. Честно признаться, он не видел на данный момент почти никакого различия между своими двумя детьми, разве что старшая уже похожа на розовощекого пухлеша.       Сасори даже боялся дышать. Он отметил странное чувство того, что ему нравится наблюдать за тем, как Сакура ведёт себя с Саске. Сасори был всё же не так молод, как всем казалось, а поэтому Сакура была ему кем-то вроде дочери. Пусть он иногда был непутёвым «папашей», но ему действительно нравилось с ней возиться. Лишь бы она не наделала глупостей.       Никто не мог сказать точно, влюблён ли Саске в Сакуру. Если да, то почему в неё, если нет, то для многих это было лишь в радость. Несмотря на то, что у них уже появился ребёнок, что подразумевало наивысшую степень связи между мужчиной и женщиной, их взаимоотношения вне кровати в комнате Саске сводились к робким взглядам и нежным вздохам. Будто и не было всех этих бурных ночей.       Но Саске заметно набирал уверенность, он будто бы с каждым днём становился зрее и серьёзнее. — Хочу преподнести тебе подарок, — Саске из ткани кимоно на груди вынул небольшую коробочку и протянул её Сакуре. Он только успел посмотреть, как она с благодарностями и её приняла и стала открывать, и вышел из комнаты. В коридоре ему вновь чуть не пришлось протискиваться сквозь любопытных зрителей. И он мог бы их разогнать, но не стал. Ему самому хотелось посмотреть на их реакцию. — Мама дорогая, это что, рубины? — главным ценителем ювелирных украшений оказался Дейдара, который с восторгом смотрел на ожерелье, которое Сакура достала из коробочки. Это была невероятно тонкая работа, капли алых камней, скреплённых, как всем показалось, нитями серебра, образовывали целый ряд, под которым на теми же нитями серебра сплетались камни покрупнее. — Это больше похоже на гранат, — пояснил Сасори.       Радовало лишь то, что Сакура была приятно удивлена подарком, и Саске спокойно ушёл отдыхать в свою комнату.       Зато Карин не могла найти себе места, её чуть не трясло от нервов, и она всё же нагло подметила: — Серебро?       Все должны были прекрасно помнить, что ей была подарена золотая заколкам. Пусть она была намного проще в исполнении, но насколько ценна. — Не думаю, что ошибаюсь, — Сасори внимательно посмотрел на ожерелье, даже без спроса потрогал, — нет, это точно белое золото.       У всех будто воздух от этой красоты перекрыло, Карин же от такого чуть не убежала в свою комнату, но смогла степенно удалится к себе.       Сакура полностью ушла в материнство, и даже если бы она хотела отдохнуть, у неё бы особо не получилось. Выручал Сасори, который без устали ей помогал, ну и у него иногда сдавали нервы, и он сбрасывал всю работу Хотару.       Пока Аматэ, как её стала называть мама, игралась с сделанными ей погремушками, Сакура не могла оторвать взгляда от подаренного ожерелья. Оно ей безумно нравилось, особенно когда на него падал свет из окна. Она то и дело примеряла ожерелье, хотя с её обычной домашней одеждой оно не смотрелось так ярко. — Сходи погулять, что ты тут киснешь сидишь? — когда в комнате никого не было, Сасори продолжал обращаться к ней на ты. Новое положение возводило её в более высокий ранг, как и Карин, но про это все почему-то забывали, особенно Суйгецу. Это было чём-то непривычным, ведь ещё вчера для Сакуры всё было по-другому. Но если она родит мальчика, то обращение «-сама» будет старого обязательным, хотя Микото его жутко не любит, предпочитая «-сан».       Кстати, Микото за несколько дней так её и не навестила. Сакура связывала это с ухудшением здоровья, которое могло случится с такой хрупкой женщиной. — Всё, переоденься, я пока возьму малую, — Сасори в это время что-то говорил, но Сакура всё прослушала.       Выгнанная из собственного дома, она, крепко прижимая к себе дремлющую дочь, вышла в сад. День выдался тёплым, поэтому никто из них двоих не замёрз. Скамеечек рядом не было, поэтому Сакура обошла большой куст, за которым они скрывались, и нос к носу столкнулась с Микото. — Ой, я как раз хотела вас увидеть, — Микото обняла невестку, но взгляд, конечно, был обращён к малышке, — можно я её возьму? — Конечно, — Сакура передала внучку. — Они все так похожи на Саске, — Микото была в восторге.       Только сейчас, расслабившись без ребёнка, Сакура заметила стоящего здесь же Итачи. Он задумчиво смотрел на Аматэ, ничуть не улыбаясь, зато Сакура стала бесстыдно смотреть на него так, что он сразу же заметил. — У тебя такая красавица-племянница, Итачи, — Микото пыталась вручить ему свёрток, но тот как-то посторонился, ограничившись лишь внимательным взглядом на девочку. — Да, — Итачи был немножко равнодушен, может быть, переживал. — Есть в кого, да? — Микото залилась легким смехом.       На Сакуру такой комплимент нагнал легкий румянец. Итачи будто хотел снизить этот градус умиления и счастья. — Ты знаешь, что скоро у Саске будет третий ребенок? — спросил Итачи у Сакуры.       Этот вопрос она предпочла бы никогда не слышать, тем более сейчас. — Нет, — она будто бы равнодушно пожала плечами, — я этого не слышала. — Да, Хината родит весной, — продолжила Микото. Ей было чуть-чуть неловко из-за того, что Итачи завёл этот разговор. — Ясно, — Сакура этого не ожидала. Кто-то, но Хината… И ведь точно родится мальчик, всем теперь так кажется. Но её больше удивило другое: «Неужели Итачи переживает из-за этого?» Он выглядел растерянным и озадаченным, хоть и не подавал вида, как всегда. Лишь дыхание, будто бы легко вылетающее с паром из его рта, было тяжелым и сбивчивым. — Надо полагать, Саске снова нет дома, — Итачи с недовольством скрестил руки. — Нет. — Пойдёмте в дом, — Микото захотела уложить внучку в кроватку, чтобы наиграться там. Тем более она принесла несколько хороших вещей и игрушек. Прогулка получилась совсем короткой, но с Микото и Итачи день станет намного веселей.       Микото с малышкой на руках ушла так быстро, что Сакура готова была бежать за ней, Итачи оставался позади. Ей не стоило бы оставаться с ним наедине, но и бежать за Микото не хотелось, хотелось почему-то побыть рядом с ним. Поэтому Сакура притормозила и обернулась на него. Однако Итачи её действий не оценил: — Лучше догони. — Почему? — Тебе не стоит общаться с посторонними мужчинами, — Итачи остановился в метре от неё. — М, — Сакура кивнула, но с улыбкой спросила, — а вы разве посторонний?       Итачи не ожидал такого вопроса. Сакура сейчас напоминала ему ребенка, мало знающего, но умеющего заглядывать прямо в душу. И задавать такие неловкие вопросы. — Как сказать, — он пожал плечами, — вообще-то да. У тебя только один мужчина есть. — Вы его брат, гость в его доме… — Сакура осеклась, поняв, что она просто пытается навязать ему своё общество, — извините, пожалуйста.       Она бегло поклонилась и быстро понеслась домой, причём не по дорожке, а напрямую через покрывшуюся инеем траву. Итачи не стал топтать газон, но он пронесся по тропинке так быстро, что оказался у входа в дом гораздо быстрее, чем Сакура. — Не подумай, что мне неприятно твоё общество, — Итачи будто бы извинялся за те правила, которые не им были писаны, — напротив. И я благодарен тебе за ту помощь, которую ты оказала не только Саске, но и мне. — Я понимаю.       Они оба не хотели заканчивать этот разговор, но никак не могли найти нужных слов, чтобы продолжить его. У них было уже столько этих совсем коротких и непринужденных разговоров, что они казались друг другу хорошими друзьями, по которым уже начинаешь скучать после долгой разлуки. Так думала Сакура.       Итачи всегда был прямолинеен, поэтому у него не мелькнуло ни тени сомнения в том, что он говорит и делает. Он взял Сакуру за длинный рукав, потянув таким образом на себя, что она чуть качнулась, как ветка сакуры на ветру. — Я скажу тебе всё как есть. Не думай, что тебе придётся много об этом думать, не забивай моими словами свою голову. Говорю тебе это для некоторого предостережения и, может быть, успокоение самого себя, — он говорил очень тихо. Всё же они стояли совсем у дверей дома, и с окон наверху их интимный разговор могли услышать, что было нежелательно. — Вы… — Сакура смутилась. Ей захотелось убежать от этого разговора поскорее, порвать этот несчастный рукав, который схватил Итачи. Она чувствовала, что сейчас будет сказано что-то такое, что навсегда перевернёт её жизнь. Не бывает так, что такие разговоры заводятся просто так, ни с того, ни с сего. Если до этой минуты ей может быть и хотелось услышать что-то подобное, то сейчас ей стало страшно. Страшно от того, что она ничего не сможет ответить.       Отрешенная Сакура как тень вошла в свою, но такую чужую комнату. Её кровать была загорождена тонкой ширмой, Микото сидела в кресле рядом с детской кроваткой, где лежала малышка. Итачи молча встал за спиной Сакуры. Её тонкая фигурка не заслоняла ему вид комнаты, в которой было очень тепло и уютно. — Попросила твоего слугу принести чай, — Микото ласково улыбнулась. — Да, благодарю, — Сакура подошла к кроватке, чтобы посмотреть на дочку. Её окружили новые игрушки, принесённые бабушкой, Сакура с удовольствием взяла одну погремушку, чтобы покрутить её в руках. Сакура нужно было взять что-то в руки, иначе бы она переломала сцепленные тонкие пальцы рук. Сердцебиение качало её из стороны в сторону, зато Итачи стоял спокойной за её спиной, о чём-то разговаривая с Микото.       «Эгоисты чёртовы, — Сакуре хотелось плакать, — зачем это было говорить? Зачем? Даже испытывая к тебе сильные чувства, я не буду с тобой пересекаться. Сама прекрасно знаешь почему».       Это единственное, что она запомнила. В голове у себя она передразнивала Итачи. «Не буду пересекаться. Так и ходил бы… Мне-то зачем говорить… Какие чувства?! Откуда?! Он меня едва знает».       Слезы всё же покатились. Но этого никто не заметил, если только Аматэ, но такая кроха ещё ничего не понимала. — Извините, мне нужно её покормить, — Сакуре нужно было срочно «избавиться» от Микото и Итачи, которые с пониманием отнеслись и вышли из комнаты.       Сакура тяжело вздохнула и, взяв дочь на руки, села на кровать, чтобы покормить её, как вдруг в комнату кто-то ворвался. Из-за ширмы Сакура не сразу поняла, кто это был, но после она с недовольством ответила: — Ты так ворвался, что-то случилось?       Гость не ответил, а с недовольством заглянул за ширму. — Сасори! Уйди отсюда! — Сакура швырнула в наглеца погремушку. — Там за дверью стоит Итачи. — И Микото. — Меня больше беспокоит то, о чем вы разговаривали на улице, — Сасори грозно смотрел ей в глаза. — А о чём мы разговаривали? — Сакура состроила невинные глазки, будто и не было ничего. — Это я у тебя хочу спросить. Даже если вы там говорили о том, какой Саске хороший, нельзя! Я тебе об этом твержу постоянно. — Мы не разговаривали, ты что? — Сакуре было некомфортно кормить ребенка в присутствии мужчины, пусть даже такого. — Не повторяй чужих ошибок, не надо, — Сасори скрестил руки на груди, — это дорогого стоит. — Чьи же это ошибки? — Сакура понимала, что после интимного разговора с Итачи ей почти ничего не грозит. — Не скажу. — Сам только что придумал? — Сакура улыбнулась. Она стала замечать, что, когда Сасори что-то недоговаривает, он не просто отводит взгляд, но и отворачивает голову. — Не хочешь говорить правду своей госпоже? — Пф, — Сасори рассмеялся, — какая из тебя госпожа? Так, мелкая девчонка, лезущая не в свои дела.       Он развернулся и отправился к выходу из комнаты, намериваясь на время оставить Сакуру одну. Не доходя до двери, за которой стояли Микото и Итачи, способные расслышать его слова, он тихим голосом произнес: — Закончилось всё очень печально для той женщины. — Я запомню эту историю, спасибо, — Сакура рукой указала слуге на выход. Ей оставалось только додумать эту историю.       Эту «байку» Сасори действительно придумал. Конечно, они не могли знать того, как эту женщину зарубил разъяренный муж. Того, как в тот момент пробудилась в нём неведомая до этого сила. Впервые под руку с представителем клана Учиха встала его верная подруга месть. Впервые брат мог пойти на брата, но нужно было обладать хладнокровием Учиха, чтобы на свою пользу обернуть появление той убивающей силы. Это хладнокровие было лишь у него, вечно второго, вечно находящегося в тени, вечного как этот мир Изуны Учиха. Вся юношеская вспыльчивость ушла после того, как её тело со стуком обрушилось на пол.       Он мог бы убить своего обидчика, ведь тому по праву рождения досталось всё, а после досталась и жена младшего брата. Не потому, что он был лучше, просто он был первым, он был главным в клане. Но Изуна был холоден даже в момент, когда притащил уже оледеневшее тело прямо в покои Мадары, когда швырнул тело некогда горячо любимой женщины к ногам брата. — Вы же хотели быть вместе. Вот она, я отдаю её тебе.       И Мадара хотел бы вскочить, хотел бы кинуться на него, но не смог. Его брат — тихоня и простак, пусть иногда и вспыльчивый, которого они так ловко обвели, не позволил и шагу ему ступить. — Не бойся, не подумай, что я тебя когда-нибудь убью, — Изуна снял с себя пояс с оружием, признавая свою немощность перед своим братом, который только сейчас смог прийти в себя. — Что… это было? — Это всё то, что нам было так нужно.       Теперь Изуна мог убедить Мадару вновь развязать войну с Сенджу, позорный мир с которыми они заключили несколько месяцев назад. Ведь Мадара тоже хочет такую силу. Но ему придется играть по правилам Изуны.