Где летают Соколы

[Вторник, 3 августа 2004 года]

      Драко любил летние каникулы. Ученики возвращались домой из школы, и приходилось исцелять им множество сломанных костей и порезов, которые часто усугублялись тщетными попытками родителей вылечить их самостоятельно.       Сейчас он смотрел на последствия неудавшегося домашнего приворотного зелья, самостоятельного летнего проекта трех хихикающих шестнадцатилетних ведьм. Видимо, они пытались проверить его на своем соседе, у которого изо рта и ноздрей шёл розовый дым, в то время как он сам напевал самые популярные (то есть худшие) хиты Селестины Уорлок.       Собственно говоря, это был случай для отделения Зелий. Но так как подобное происходило на регулярной основе, и исцеление было довольно легким, Травма обычно справлялась и с этими случаями. Это было проще, чем слушать жалобы их коллег из Зелий.       — Я предполагаю, что вы не нарушили Указ о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетних, применив разделяющее заклинание для зелья самостоятельно? — небрежно спросил Драко, делая пометку в своем блокноте.       — Э-э... Нет, правда. Конечно же мы ничего не нарушали, — ответила одна из них, а две другие нервно переглянулись.       — Он уже взрослый, — сказал Драко, указывая на молодого симпатичного мужчину на больничной койке. — Возможно, он вам помогал? Может быть, это групповой проект? — предположил он.       Все трое энергично закивали.       — Вы, конечно, знаете, что действие приворотного зелья временное? — спросил он, — и что это преступление — использовать... э-э... в испытаниях подопытного, пока он находится под действием зелья, или стирать его воспоминания, когда он придёт в себя и вновь обретет свои истинные чувства?       Ведьмы побледнели.       — Мы бы никогда этого не сделали, — хрипло прошептала одна из них.       — Замечательно! Мне и самому не хочется отчитывать вас и добиваться вашего исключения из школы. У меня и без того много дел.       Они больше не хихикали, и теперь помалкивали, потупив взгляды. Драко призвал антидот из кладовки в дальнем конце коридора и через пять минут освободил растерянного молодого волшебника.       Он посмотрел в свою карту, которая была заколдована Протеевыми чарами, и связана с регистрационной стойкой. Его следующий пациент получил травму во время игры в квиддич. С тех пор, как пять лет назад Драко начал медицинскую подготовку, каждое лето такие пациенты составляли как минимум пятьдесят процентов от общего числа. Их всегда было вполне легко исцелить, так как во время получения подобных травм редко была задействована какая-либо магия. При условии, конечно, что рядом с пострадавшим не было доброжелательного целителя-любителя.       — Тренируешься, чтобы попасть в вашу команду в следующем семестре? — догадался Драко, выходя из-за занавеса, отделявшего его от следующего пациента.       — Э-э... нет, — ответил Поттер, сидя на кровати в кроссовках и футболке с короткими рукавами. Эта одежда была совсем не похожа на его квиддичную форму.       Драко, который не ожидал увидеть его снова так скоро, ещё раз взглянул в свою карту. Ага, вот и он.       Кровать № 5. Г. Дж. Поттер, волшебник, 24 года.       — Только не говори мне, что ты опять поранился в постели, — сказал Драко, разглядывая его правую руку, которая была полностью покрыта иссиня-черными синяками.       — Может ты заткнешься? — Поттер с подозрением посмотрел на занавес, как будто думал, что за ним может кто-то скрываться. — В твоей карте ведь написано квиддич, я разве не прав? Только не говори мне, что ты ещё не читал Пророк?       — А вдруг это прикрытие? И я стараюсь держаться подальше от этой газетенки. Тебе тоже советую, — Драко указал на торс Поттера. — Тогда давай посмотрим. Снимай футболку.       — Не могу, — проворчал Поттер. — Как ты думаешь, почему я всё ещё в пижаме? Дальше этого дело не пойдет, — добавил он, приподняв на несколько дюймов раненую руку.       Драко вытащил палочку, делая медленные, обдуманные движения. В первый раз, когда он исцелял Поттера, пять лет, и казалось, по меньшей мере тысячу травм назад, этот глупый гад направил на него Остолбеней за то, что он вытащил волшебную палочку без предупреждения. Лучше было не рисковать, но сейчас Поттер даже не вздрогнул.       Когда футболка Поттера исчезла (— Эй, это была моя любимая, придурок!), Драко хорошо рассмотрел всю степень его травм.       — И что же случилось на этот раз — в тебя попали оба бладжера сразу? Может быть, и квоффл тоже?       — Меня ударила МакКарти, а её ударил бладжер. Вот ведь тупая ведьма. Этого бы не случилось, если бы она просто увернулась. Может быть, она сделала это нарочно, — проворчал Поттер, отбрасывая растрепавшиеся волосы.       Драко правда не знал, почему Поттер так разозлился. Он слышал, что Фелисити МакКарти, запасной ловец Соколов, накануне получила сотрясение мозга.       — Да, я уверен, что ты здесь абсолютно ни при чем, — с сарказмом согласился Драко и прижал руку к груди Поттера, заставляя его выкрикнуть длинный список ругательств.       — Блядь, зачем ты это сделал? — наконец прорычал он.       — Чтобы посмотреть, больно ли тебе.       — Я мог бы, мать твою, сказать, придурок!       — Ты должен был сразу же прийти сюда, а не спать перед этим. Неужели у тебя действительно нет инстинктов самосохранения?       — Ну, вчера было не так уж и больно, — попытался оправдаться Поттер. — И я нанёс твою дурацкую эссенцию ангела, но она, очевидно, ни хрена не делает.       — Арника не может срастить кости, ты, чокнутый идиот, — ответил Драко. — Я же просил тебя быть хотя бы немного осторожнее, разве нет? Я это очень хорошо помню. “Поттер, — сказал я, — постарайся держаться подальше от бладжеров. Только что зажившие кости легко ломаются.” Это были мои слова!       — А я только что сказал тебе, что в меня не попал бладжер! Почему каждый раз, когда я вижу тебя, мне становится ещё хуже?       — В этом и заключаются привилегии целителя.       — Неужели здесь больше никто не работает? Где Даял?       — Ну, если ты так настаиваешь, я могу позвать Локхарта. Кажется, я припоминаю, что у него уже есть непосредственный опыт ухода за твоими сломанными костями.       — Я тебя ненавижу, — Поттер выглядел так, будто готов был его убить. Драко был очень доволен собой.       — Нет, это не так, — сказал он, направляя свою палочку на ребра Поттера. — Костас Эмендо!       Он подождал, пока раздастся хруст и неизбежные ругательства Поттера, прежде чем добавить:       — Два дня постельного режима, наноси эссенцию арники каждые три часа. Я бы оставил тебя здесь на ночь, но давай смотреть правде в глаза – ты просто сбежишь, как только я отвернусь. Снова.       Он укоризненно посмотрел на Поттера, но у этого ублюдка даже не хватило такта выглядеть пристыженным, и он просто пожал плечами в знак согласия.       — Кроме того, я запрещаю тебе играть в квиддич в течение недели, — добавил Драко.       — ЧТО? — Поттер мгновенно вскочил на ноги. — У нас матч через три недели! Я не могу пропустить столько тренировок!       — Это просто товарищеский матч, результаты которого даже не засчитываются, — холодно ответил Драко и достал свое Прытко Пишущее Перо.       Блейз уже пригласил Драко (даже несмотря на то, что он больше не следил за квиддичем) именно на этот матч. Он получил билеты от Поттера, когда тот в понедельник утром первым делом зашёл к Забини и согласился на испытательный полет на прототипе новейшей метлы Блейза. Поскольку на матчах Лиги команды должны были летать на своих официальных гоночных метлах, Блейз подговорил Поттера продемонстрировать Взрыв Молнии на товарищеском матче против Татсхилл Торнадос.       — А какое это имеет отношение к делу? — спросил Поттер, с подозрением глядя на перо. — Не смей это записывать!       — Тот, кто не хочет слышать, должен чувствовать, — ответил Драко, кивая на перо, которое начало летать над картой (к большому недовольству Поттера).       — Я отправлю Мэттью Грейсону сову, — сказал Драко и повернулся на каблуках.       Он явно не мог рассчитывать на то, что Поттер сам доставит эту записку своему тренеру. Драко умело уклонился от заклинания Поттера (которое выжгло след на занавесе) и оставил его дуться в тишине.