Где летают Соколы

[Четверг, 6 января 2005 года]

      Шестой день ознаменовался явным ухудшением в восстановлении Поттера. Драко встал в восемь и, чувствуя себя безумно щедрым, испек блины. Когда всё было готово, он поднялся наверх, чтобы проверить своего пациента.       Поттер всё ещё крепко спал, обхватив руками и ногами подушку (которая выглядела не лучшим образом, несмотря на использованное Драко Репаро). Он засунул голову под вторую подушку, словно заслоняясь от солнечного света, льющегося в комнату. Это показалось Драко довольно странным, поскольку лежа так, Поттер не смог бы заметить незваных гостей.       Но он явно дышал, а также наверстывал упущенный сон, так что Драко оставил его в покое и спустился вниз, чтобы съесть свою часть блинов и наложить согревающие чары на остальные. Пускай Поттер ест завтрак с “испорченной текстурой”. Потерпит, раз решил так долго спать.       После прочтения ещё одной главы книги («Шрам на всю жизнь?») Драко снова поднялся наверх и увидел Поттера, распластавшегося на своем одеяле. Для предупреждения он бросил Протего, а затем очень осторожно ткнул Поттера в плечо, крепко сжимая свою палочку.       Когда Поттер моргнул и широко зевнул, Драко почувствовал себя крайне неуютно, и ему пришлось активно приказывать себе расслабить напряженные мышцы.       — Сколько сейчас времени? — спросил Поттер, садясь и вытягивая руки над головой, обнажая свой новый шрам на боку.       — Половина одиннадцатого, — ответил Драко, отменив заклинание. Похоже, Поттер не собирался нападать на него.       — Вот дерьмо! — Поттер вскочил с кровати и поспешно исчез в гардеробной. — Какой сегодня день?       — Четверг, — сказал Драко, нахмурившись.       Когда Поттер вышел, он был одет в черные суконные брюки и черный джемпер с белой рубашкой под ним. На нем был красный галстук, который он завязал довольно небрежно.       — Ты не видел мою мантию? — спросил он и опустился на колени, чтобы заглянуть под кровать.       Драко подозрительно оглядел официальный костюм Поттера.       — Ты куда-то собрался?       — Ну отлично! — раздражённо сказал Поттер, роясь в верхнем ящике прикроватного столика. — Ещё и палочки нигде нет. И где очки? Почему ты не разбудил меня раньше, Рон?       Драко, который обычно считал себя довольно сообразительным волшебником, был шокирован.       — Я вовсе не...       — Мой личный помощник? Да, если бы это было так, я бы тебя уже уволил. Что ты сказал Слизнорту?       — О чем?..       Поттер, всё ещё стоя на коленях возле кровати, прекратил поиски и посмотрел на него как на тупицу.       — Почему меня не было на Зельях, — он продолжил искать в нижнем ящике.       — Я думаю, ты заболел, П... Гарри, — сказал Драко. С таким же успехом он мог бы сейчас использовать галлюцинации Поттера себе на пользу. — Почему бы тебе не лечь обратно, а я принесу что-нибудь поесть?       — Заболел? — эхом отозвался Поттер. Он прекратил свои отчаянные поиски и снова сел на кровать. — Да, это хорошая идея. Скажи Флитвику, что я болен. Не надо ничего говорить Трелони, думаю “туманы будущего” уже рассказали ей всё о моем “прискорбном недомогании”.       Драко не смог сдержать смех.       — Будет сделано. А теперь возвращайся в постель.       — Нет, — усмехнулся Поттер, глядя на него снизу вверх. — Думаю, я посмотрю, что задумал Малфой.       Улыбка мгновенно исчезла с лица Драко.       — Малфой?       Поттер закатил глаза и раздраженно фыркнул.       — Клянусь, он что-то задумал. И у него есть свободное время перед обедом, во время которого он без проблем сможет улизнуть.       Сердце Драко бешено колотилось в груди. Поттер ведь не запомнил его расписание на шестом курсе, правда? Неужели он следил за ним?       Он прочистил горло и сумел выдавить:       — Я не думаю, что он что-то замышляет. Кажется, я видел его в библиотеке.       — Неужели? — Поттер оживился, услышав это. — Может быть, он ищет информацию для задания, которое дал ему Волан-де-Морт, — Поттер нахмурился, заметив, как Драко вздрогнул от этого имени. — Забудь об этом. Ладно, посмотрим.       Он достал перо из открытого ящика прикроватной тумбочки и протянул его вперёд, словно волшебную палочку. Драко моментально отошёл назад.       — Акцио Карта.       Послышался звон бьющегося стекла, и затем кусок пергамента упал на колени Поттера. Он постучал по ней кончиком пера.       — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!       Прежде чем Драко успел задать хоть один вопрос, на пергаменте расцвели буквы и линии, образуя нечто похожее на карту. Маленькие черные точки сновали по нему, словно крошечные муравьи. Драко подошёл ближе и посмотрел на карту сверху вниз.       Возбуждение охватило его, словно огненный вихрь. Это была карта Хогвартса. Карта, которая, видимо, показывала всех его обитателей! Он нашёл подземелья Слизерина, которые в данный момент пустовали, так как все были на уроках.       Неужели благодаря этой карте Поттер нашёл Драко в том туалете? Это было невероятное совпадение, о котором у Драко было много времени подумать в больничном крыле.       Откуда Поттер взял эту карту? У Драко разыгралось воображение, и он представил, что с её помощью можно было сделать. Может быть, это и к лучшему, что у Драко её не было. Определенно к лучшему.       — Извини, Рон, — взволнованно сказал Поттер. — Малфоя нет в библиотеке. Его вообще нет на карте. Он может быть в Выручай-комнате.       — Что... откуда ты это знаешь?       — Да брось, приятель! — сказал Поттер, всё ещё изучая карту. — Ты же знаешь, что здесь нет комнаты, потому что Мародёры о ней не знали.       — Мародёры, — решительно сказал Драко. Он явно не обладал какой-то важной секретной информацией.       Поттер лишь бросил на него быстрый взгляд, но ничего не объяснил.       — Это странно. В коридоре никого нет. Может быть, он не смог заставить Крэбба или Гойла его сторожить?       Драко пришлось присесть. Поттер знал и об этом? О его задании, Комнате, оборотке? Он был гораздо ближе к разгадке, чем думал Драко.       Если бы он только знал. Дамблдор предложил защитить его семью, но у него не было времени серьезно обдумать это предложение. Что было бы, если бы он узнал об этом раньше, без армии Пожирателей Смерти в замке? Если бы только было время подумать. Согласился бы Драко? Неужели Дамблдор действительно смог бы спрятать их от Него? Он сумел уберечь Поттера, конечно, за исключением тех случаев, когда тот сбегал по собственной воле. Но Поттер был Избранным. Самый главный волшебник своего времени. Малфои и рядом не стояли. До сих пор нет, и никогда не будут.       — Ладно, пожелай мне удачи, — сказал Поттер, вставая. Он указал своим пером на карту и сказал: “шалость удалась”, что её полностью стерло.       — Подожди! — сказал Драко, тоже вставая. — Ты не можешь просто бродить по коридорам, тебе же по нашей легенде плохо.       — Я не сумасшедший, Рон, — сказал Поттер, ухмыляясь и сжимая его плечо. — Разумеется, я возьму Мантию.       Мозг Драко работал сверхурочно. Конечно, нельзя позволить, чтобы невидимый Поттер бегал по дому, находясь под воздействием Морочащей закваски. Ему нужно было отвлечься.       — А что насчет квиддича? Ты наш капитан, и ты ещё даже не определился со стратегией нашего матча против Слизерина. Команда начинает нервничать.       Поттер шокированно посмотрел на него и взъерошил волосы.       — Я совершенно забыл об этом!       — Ну что ж, тогда тебе лучше поторопиться! — с энтузиазмом сказал Драко.       Он схватил Поттера за руку и повел в гостиную. Поттер выбрал не свое обычное кресло перед камином, а сел на диван подальше от него.       — Хорошо, — сказал Поттер, кладя пустую карту на кофейный столик. — Мне нужно перо. Ты его принёс?       Драко указал на то, которое было в руке Поттера.       — У тебя уже есть одно.       Поттер посмотрел на него так, словно видел впервые.       — Ох, конечно. Спасибо.       Он наклонился вперед, чтобы нацарапать что-то на пергаменте. Драко успел выхватить его как раз вовремя, и перо Поттера оставило немного чернил на очень дорогом кофейном столике.       — Нет, это моя домашняя работа, — сказал Драко, убирая карту в карман. Он пододвинул к нему один из своих пустых пергаментов. — Вот, возьми этот.       Поттер нарисовал семь крошечных фигурок наверху и ещё семь внизу, а затем пометил их. По крайней мере, Драко так думал, потому что его почерк был совершенно неразборчивым. Он даже не был уверен, написано ли на пергаменте что-то, или это всё рисунки.       Поскольку его перо больше не было волшебной палочкой, Поттер не мог заставить своих игроков двигаться. Он остановился на множестве очень запутанных линий, которые почему-то напомнили Драко карту лондонского метро.       — Эй, а какого ты роста? — внезапно спросил Поттер. Его щека была испачкана чернилами, а волосы напоминали птичье гнездо. Хотя и очень уютное гнездо.       — Зачем тебе это? — спросил Драко, пытаясь уклониться от ответа. Откуда ему знать рост Уизли? Он не мог сказать точно, разве что “выше, чем Драко Малфой”.       — Я хочу узнать, как далеко ты можешь дотянуться, болтаясь на метле на щиколотках.       — Ты в своем уме?       Поттер закатил глаза. На его щеке виднелось несколько чернильных пятен, что несколько уменьшило эффект от этого жеста.       — Да ладно тебе, Рон. Мы говорили об этом!       — Я вообще ничего не помню об этом разговоре, — настаивал Драко.       — Ну, а я помню. Это было в позапрошлое воскресенье, когда Джин забила три гола подряд.       — Должно быть, это было очень позорно, — безучастно заметил Драко.       — Нет, не беспокойся об этом, приятель, — солгал Поттер. Драко задался вопросом, верил ли Уизли в то, что эти замечания явно предназначались для того, чтобы пощадить его очень хрупкую уверенность в себе. — Просто Джин в отличной форме. Но ты всё равно потом спас ситуацию, когда летел вверх ногами. Это было потрясающе.       Для себя Драко перевел это так, что Уизли соскользнул с метлы и совершенно случайно попал в квоффл. Он чувствовал, что Поттер тоже это знал.       — И я согласился сделать это снова? Что по этому поводу скажет Грейнджер?       Поттер нахмурился, и Драко вдруг понял, что назвал её по фамилии.       — Мы же договорились ей ничего не говорить. Слушай, если ты не хочешь, то не должен этого делать, — задумчиво сказал Поттер. — Может, мне стоит попробовать? Это ведь может работать и со снитчем, правда?       — Ни один из нас не должен этого делать, — быстро сказал Драко, хотя они в любом случае просто делали вид, что разрабатывают стратегию, и тренер Грейсон отговорил бы Поттера (Драко надеялся), если бы он позже всё это вспомнил.       — Ты рассказал об этом Гермионе? — с подозрением спросил Поттер, как будто это было единственным объяснением того, что Уизли советовал не поступать столь сумасбродно.       — Нет, я просто немного беспокоюсь о том, что могу упасть и умереть.       Поттер нахмурился.       — Умереть? Из-за квиддича?       — Это вполне может произойти. Ты знаешь, что всего несколько месяцев назад ловец Сенненских Соколов умер во время матча? А ведь он знал, что делает, правда?       — Ну, я не упаду, так что не волнуйся, — уверенно сказал Поттер. — Полет кажется таким естественным, как будто Молния — часть моего тела.       — Ты уже падал со своей метлы на третьем курсе, — резко напомнил ему Драко.       — Ты же знаешь, что это из-за дементоров, — выдавил Гарри. — Я пытался лететь, в то время как Волан-де-Морт убивал моих родителей, а моя мама умоляла сохранить мне жизнь.       Драко почувствовал, как его внутренности скрутило в узел. За все годы учебы он ни разу не задумывался о том, что услышал Поттер, когда к нему приблизились дементоры. Он просто не обращал на это внимания, довольствуясь тем, что позлорадствовал над слабостью Поттера. Теперь он чувствовал себя полным идиотом. Мать Поттера умерла, защищая своего сына, точно так же, как мать Драко сделала бы это для него. И она, и Поттер говорили об этом во время суда. Он не мог себе представить, что ему пришлось бы слушать её последние слова снова и снова. Какими бы ни были их отношения сейчас.       — Мне очень жаль, — тихо сказал Драко. — Я не это имел в виду. Я просто беспокоюсь о тебе.       Но Поттер не был готов успокоиться — он сильно разозлился. Он скомкал пергамент, и казалось, что вот-вот сломает перо пополам.       — Мне надоело, что все пытаются защитить меня. Это не сработает, ясно? Я знаю, что все хотят, чтобы я был Избранным, который в одиночку спасёт Магический мир от Волан-де-Морта. Но я скорее умру в полете, чем... — Поттер покачал головой, словно пытаясь избавиться от мучительного воспоминания, — чем останусь один в подземелье! Или буду отравлен василиском! Умру от нападения дементоров. На кладбище рядом с телом Седрика, который оказался там из-за меня! Ведя моих друзей на верную смерть в этом чертовом Министерстве! Или какое там ещё дерьмо случится в этом году!       Раздался громкий щелчок, и Поттер бросил обломки своего пера на кофейный столик, одновременно с этим вскочив на ноги. Его кулаки были сжаты, и он дрожал от гнева, хотя казалось, что он контролирует свою магию.       Драко автоматически поднялся на ноги, не желая съеживаться перед Поттером. Он чувствовал себя совершенно бесполезным — он не знал, что сказал бы Уизли в этой ситуации. Говорить о чувствах считалось очень дурным тоном, поэтому чистокровные семьи никогда этого не делали. Ну, по крайней мере, по настоящему чистокровные.       Драко задался вопросом, был ли когда-нибудь у Уизли шанс выслушать Поттера, или тот всегда держал всё это в себе. Он не был похож на человека, способного выговориться. Да и как вообще можно справиться с такой травмой?       Ему нужно было сосредоточиться, думать как гриффиндорец. Что бы сделал гриффиндорец? По иронии судьбы, первым, что пришло в голову, было то, что нет никакого способа думать как гриффиндорец, потому что гриффиндорцы, казалось, вообще не думали. Они просто делали, и всё.       Так же поступил и Драко, хотя на самом деле он не знал, как можно помочь. Он просто обнял Поттера и крепко прижал его к себе. Драко сказал себе, что это должно было передать чувство безопасности, но отчасти он крепко держал Поттера ещё и для того, чтобы тот его не ударил. Поттер на мгновение напрягся, застигнутый врасплох, а затем так же яростно обнял Драко в ответ.       — Извини, приятель, — прохрипел Поттер. — Кажется, у меня сорвало предохранитель.       — Не стоит, — сказал Драко, неловко похлопав его по плечу. Он не был хорош в объятиях — это было просто ужасное вторжение в личное пространство, особенно учитывая, что Поттер думал, что обнимает Уизли.       Драко немедленно отпустил его — чёрт возьми, он же решил больше не пользоваться состоянием Поттера! Почему он всегда оказывался в таких ситуациях?       Драко откашлялся и указал на дверь.       — Давай спустимся вниз и посмотрим, что у нас на обед.       Драко снабдил Поттера блинами и подбадривал, пока тот готовился к квиддичу, сидя за кухонным столом.       — А что такое предохранитель? — спросил Драко, пока тарелки очищались в раковине.       — Маггловская штуковина для электричества. Если напряжение слишком велико, предохранитель срабатывает, отключая электричество. Он нужен для предотвращения пожаров, — Поттер поднял глаза от своих записей, между его бровями образовалась складка. — Я думаю, что именно так всё и происходит. Вряд ли мне когда-нибудь точно объяснят, как он работает.       Вторую половину дня они снова провели в гостиной. Драко просматривал свои записи в поисках подсказки, но её, похоже, не было. Может быть, ему придется найти другого целителя, чтобы сотрудничать с ним? Тогда Драко стал бы испытуемым, а его коллега мог бы применять заклинания.       В теории, это была хорошая идея. Проблема заключалась в том, что Драко не хотел делиться своей научной работой. Это было его призвание, и он хотел, чтобы с этим открытием было связано его имя, а не чье-то ещё.       Он почувствовал на себе взгляд Поттера и посмотрел вперёд. Глаза Поттера метались между свитком пергамента на его собственных коленях и Драко, который сидел напротив. Драко вопросительно посмотрел на него.       — Эй, Малфой, почему я пишу эссе о заклинании Патронуса? — Поттер рассеянно потирал руки.       — Я подумал, что это немного жестоко — давать Историю магии, — спокойно ответил Драко, впечатленный тем, что Поттер, видимо, смог прочитать иероглифы на своем пергаменте.       — Позволь мне перефразировать. Почему я пишу эссе, точка?       — Потому что тебе шестнадцать и ты всё ещё учишься в школе.       Поттер застонал и уронил голову на спинку дивана.       — Как долго я был не в себе?       — Уже почти восемь часов, — сказал Драко, взглянув на часы. — Ты реально умудрился выжать из этого зелья максимум. Что с тобой ещё может случиться?       В ответ на это Поттер только снова застонал и посмотрел на свои три свитка пергамента.       — Ты бы лучше поставил мне за это высшие оценки. Иначе...       — Не хотелось бы тебя разочаровывать, Поттер, но ничего из этого я не могу прочитать. Тебе придется рассказать, что это зловещее “иначе” влечет за собой.       — Ты хочешь сказать, что я просто так всё это написал?       — Это настолько же твоя вина, насколько и моя, — спокойно ответил Драко. — Я просил эссе на один свиток, а два дополнительных ты взял сам. Кто бы мог подумать, что ты такой преуспевающий ученик?       Поттер бросил в него свиток, который попал Драко в грудь.       — Немедленно забери свои слова обратно!       — Не могу, если это правда, — сказал Драко, бросая свиток в огонь.       — Вовсе нет! Просто мне нравится Защита.       — “Нравится”? — Драко усмехнулся. — Ты же не станешь основывать подпольный клуб только из-за того, что тебе просто нравится. Я был почти уверен, что после войны ты попытаешься стать учителем.       Драко не упомянул тот факт, что его первой догадкой было то, что Поттер станет аврором. Зная, чем он занимается сейчас, Поттер вряд ли бы стал хорошим аврором. Он недоверчив и непредсказуем, и стресс от работы сделал бы с ним ужасные вещи.       По правде говоря, Драко был очень впечатлен тем, что Поттер просто отодвинул все проблемы в сторону и не последовал за своим комплексом героя по этому обреченному пути.       Поттер фыркнул и наклонился к другому дивану, чтобы взять свое одеяло.       — Провести практически весь год взаперти в замке с кучей подростков? Нет, спасибо.       — Я уверен, что тебе не обязательно там оставаться. Ничего не мешает аппарировать домой в конце рабочего дня. Просто некоторым преподавателям кажется, что им больше некуда пойти.       — Ого. Это ещё печальнее, чем я думал, — задумчиво произнес Поттер. — Но всё равно, я не собираюсь всю оставшуюся жизнь заниматься домашними заданиями. Представь, что тебе приходится читать пятьдесят эссе на одну и ту же тему, и так год за годом.       — Возможно, ты и прав, — согласился Драко, складывая свои пергаменты.       — Хочешь верь, хочешь нет, но я  действительно думал о том, с чем хочу связать свою оставшуюся жизнь.       — Считай, что я раскаялся, — с улыбкой сказал Драко.       Теперь, когда Поттер был в порядке, Драко вышел из комнаты, чтобы вернуть карту на место. Найти его оказалось несложно — четвертая дверь, которую он до сих пор не открывал, была приоткрыта.       Это был кабинет. На стене висела доска с детскими рисунками и фотографиями. На них были запечатлены друзья и члены семьи Поттера, также там висела страница Пророка – на ней Фелисити МакКарти сбил бладжер и она врезалась в Поттера. Небольшой плакат над доской гласил: “Счастливая Стена Гарри”, написано было аккуратным, мелким почерком, который никак не мог принадлежать Поттеру.       На пустом столе лежала рамка для картины, стекло которой было разбито вдребезги. Драко положил карту внутрь, починил стекло и поправил раму.       — Малфой? Я хочу есть! Спускайся вниз, и я научу тебя готовить пиццу!       — Иду! — крикнул Драко, поспешно покидая кабинет. Он даже не был уверен, что ему позволено там находиться.