[Четверг, 24 февраля 2005 года]
Если кто и мог отпраздновать свой день рождения вечером в четверг, так это Блейз Забини. Более того — на этой вечеринке присутствовали люди. Богатые, влиятельные, красивые люди. О, и Драко тоже был там, что, вероятно, было величайшим подвигом Блейза. Но даже его сила убеждения, казалось, имела свои пределы. Независимо от того, что он предлагал, Гарри наотрез отказался прийти в качестве самого себя. Вот почему Драко стоял, прислонившись к стене, рядом с тридцатилетним блондином, одетым в изумрудную шелковую рубашку Гарри, которая совсем не подчеркивала его глаза, потому что теперь они были скучного серого цвета. Драко даже не мог пожаловаться на это Джинни, потому что она стояла по другую сторону от Гарри, а они ещё никому ни о чем не сказали. Драко чувствовал, что Гарри ненавидит быть в центре внимания, даже если это его семья. — Не понимаю, зачем ему понадобилось приглашать всех этих людей, — пробормотала Джинни себе под нос, взяв с тарелки три шоколадных снитча и протянув каждому по одному. — Ему даже половина из них не нравится. — Конечно же нет, — сказал Драко, разворачивая свой снитч и обнаруживая, что София Грант, ловец Паддлмира, смотрит на него снизу вверх. — Они влиятельные люди, и их не надо любить. Необходимо просто потешить их самолюбие, чтобы позже можно было обратиться к ним за помощью. — Отвратительно, — сказал Гарри, даже не пытаясь понизить голос. Было трудно понять, относилось ли это к карточке Тимоти МакКарти или к тому, что сказал Драко. — О нет. Это было единственным предупреждением, которое они получили, прежде чем секундой позже к ним подошёл Слизнорт. — Мисс Уизли! — её ладонь оказалась в его руке прежде, чем кто-либо из них успел даже моргнуть, а затем он уже исполнил перед девушкой сложный поклон. — Какой приятный сюрприз увидеть вас здесь. Но конечно же, я слышал, что вы состоите в довольно близких отношениях с нашим дорогим Блейзом? Поистине, очень хорошая партия. Хотя, должен признаться, я был очень огорчен, узнав, что вы с Гарри расстались. — Ну да, — небрежно сказала Джинни, взмахнув рукой с карточкой. — Мы всё равно в конце концов расстались бы. Это было очень давно, так что ничего страшного не случилось. Слизнорт громко рассмеялся. Несколько человек обернулись, чтобы посмотреть на источник шума, но, вероятно, именно этого эффекта он и хотел добиться. Конечно, ему не повредит, если его увидят смеющимся вместе с Джинни Уизли, даже если всё, что она смогла из себя выдавить, это слабую улыбку. — Всегда говорю как есть, — усмехнулся Слизнорт. — Как раз на днях я сказал одной из своих учениц, Гвендолин Уортингтон, как приятно с вами поговорить. Может быть, вы знаете её мать, Гленду Уортингтон? Она ведущий дизайнер в Чёрном лесу. Вы знали, что она практически в одиночку разработала прототип Золотой Молнии? Драко переглянулся с Гарри, который, похоже, тоже догадывался, к чему клонит их профессор. — Я не знала, что вы всё ещё преподаёте, — сказала Джинни, возможно, чтобы отвлечь его от того, что он собирался спросить. Слизнорт издал ещё один раскатистый смешок, от которого все повернули головы. — О нет, моя дорогая девочка. Мне уже пора перестать называть их своими учениками. Я держу небольшой клуб, знаете? Просто небольшая встреча раз в месяц, повод для общения бывших и нынешних учеников из разных школ. Джинни кивнула и опустошила свой бокал, может быть, чтобы ничего не отвечать. — Похоже, это отличная возможность для ваших учеников, — сказал Драко, поскольку ему становилось неловко просто стоять и слушать их разговор. Слизнорт усмехнулся ему, а затем повернулся вновь, будто только что его узнал. — Драко Малфой, мой дорогой мальчик! Знаете, я так давно хотел вам написать. Мои поздравления с вашим недавним назначением на новую должность! Драко знал, что на его лице было написано удивление, и не в последнюю очередь из-за того, что Гарри смотрел на него, нагло ухмыляясь. — Спасибо, — сказал он, притворяясь уверенным, когда пожал протянутую Слизнортом руку. — Ох, мне только что пришла в голову замечательная идея, — сказал Слизнорт, предвещая что-то недоброе. — Вы оба должны прийти на мой следующий прием. Это будет просто восхитительно. Вы просто обязаны познакомиться с Амарой Джордано. Её мать, Элоиза Джордано... — ...изобретатель вакцины от драконьей оспы? — Она самая, — сказал Слизнорт, явно удовлетворенный энтузиазмом Драко. — Амара полна решимости пойти по вашим стопам. Она хочет стать целительницей для сборной Италии. Уверен, она будет рада возможности поговорить с вами. — Я буду там, — нетерпеливо сказал Драко. Слизнорт улыбнулся ему. Гарри и Джинни посмотрели на него с недоверием и (в случае Гарри) с плохо скрываемым отвращением. Их лица разгладились, когда Слизнорт снова обратил свое внимание на Джинни. — А как насчет вас, мисс Уизли? Мисс Уортингтон наверняка будет рада познакомиться с вами. Понимаете, она хочет играть за сборную Англии. И она очень много знает о метлах, это уж точно. — Я сейчас очень занята, — рассеянно сказала Джинни, как бы случайно наступив Драко на ногу (что было настоящим подвигом, поскольку Гарри всё ещё стоял между ними). — Но я постараюсь найти время. Назовите мне дату. — Великолепно! — Слизнорт даже захлопал в ладоши от восторга. — Теперь нам не хватает только Гарри! Жаль только, что его здесь нет. Из того, что я слышал, я был уверен, что он будет! Драко взглянул на Гарри, который даже сделал шаг назад, когда Слизнорт упомянул его имя. Он снова впился взглядом в Драко, и тот быстро отвел глаза. — Что вы слышали, сэр? — Ох-хо-хо, — хмыкнул Слизнорт. — Конечно, для вас это не новость, Драко. Видите ли, я слышал, что наш дорогой Блейз нанял двух звездных игроков, чтобы помочь в разработке модели его новой метлы, — говоря это, Слизнорт подмигнул Джинни. — Ну, — уклончиво ответила Джинни, — у Гарри уже были планы. — Вы не говорили, — сказал Слизнорт, явно заинтересовавшись. — Случайно не знаете, что это за планы? Может быть, новая девушка? Если Слизнорт и услышал раздраженный стон Гарри, то предпочел проигнорировать его. Более вероятно, что он просто полностью игнорировал неинтересного ему мужчину, коим и был сейчас Гарри. Джинни тут же покачала головой, вероятно, уже привыкшая к подобным вопросам. — Он присматривает за своим крестником, вот и всё. — Ну что же, — сказал Слизнорт. — Конечно, я не буду никому рассказывать. Я спрашиваю только потому, что у меня на примете есть очень красивая леди, и я был бы счастлив, если бы мог представить их друг другу. Но, может быть, кто-нибудь из вас передаст мое приглашение Гарри? Это странно, знаете? Всякий раз, когда я посылаю сову, она, кажется, не может найти адресата. Джинни и Драко посмотрели на Гарри, который просто пожал плечами, как бы говоря: “делайте, что можете”. Слизнорт этого не заметил, сосредоточив свое внимание на Джинни. — Ну что же... — медленно произнесла она, явно нуждаясь в хорошем предлоге, чтобы уйти, оставив его ни с чем. — Не уверен, что это разумная идея, — сказал Драко. — Джордано и все остальные. Его бабушка и дедушка умерли от драконьей оспы, понимаете? Было бы не очень этично напоминать ему об этом, — ну вот, Гарри сможет поблагодарить его позже. — Да, конечно! — Слизнорт казался несколько ошарашенным. — Как же я мог забыть? Я ведь хорошо знал Флимонта и Юфимию. Мы вместе учились в Хогвартсе. Конечно, это было до того, как Флимонт изобрел снадобье Простоблеск. Могу вам сказать, мы много переписывались на стадии разработки. Флимонт, конечно, был талантливым зельеваром, но всё же всегда ценил мое профессиональное мнение. Я был очень опечален, когда узнал об их смерти. Они умерли с разницей всего в несколько дней. Драко повернулся к Гарри, чтобы наградить его победной улыбкой, поскольку казалось, что ему не надо будет появляться на вечере у Слизнорта. Гарри исчез. Слизнорт, казалось, даже не заметил этого, но Джинни продолжала смотреть налево, сдвинув брови. Драко чуть было не бросился за ним, но вовремя спохватился. Это было бы слишком подозрительно. — Извините, — сказала Джинни и последовала за Гарри. — Это ваш друг? — Слизнорт казался разочарованным. Драко только пожал плечами, не понимая, что именно пошло не так. — Не очень-то он разговорчив, правда? — как будто Слизнорт вообще пытался с ним заговорить. — Ему не хватает хороших манер. — А разве не всем нам? — рассеянно спросил Драко, провожая взглядом Гарри и Джинни, пока они не скрылись в коридоре. Слизнорт снова слишком громко рассмеялся. — Мой дорогой мальчик, я уверен, что ваши манеры намного лучше, чем у большинства людей, хотя я, кажется, припоминаю случай, когда вы пытались прокрасться на один из моих рождественских вечеров. Драко воздержался от того, чтобы сказать ему, что он на самом деле пытался проникнуть в Выручай-комнату, чтобы поработать над планом убийства. Подобные откровения обычно портят всем настроение. — Пожалуйста, сэр, не напоминайте мне. — Не надо смущаться, Драко. Всегда приятно знать, что людям нравятся мои вечера. И вы можете посещать их столько, сколько захотите. — Благодарю вас, сэр. Джинни вернулась, крепко держа за плечи и ведя за собой ловца Гарпий. — Извините, профессор, мне нужно ненадолго одолжить Драко. Но мне сказали, что вы ещё не общались с Георгиной Томпсон? Она схватила Драко за руку ещё до того, как Слизнорт закончил говорить: “ещё не посчастливилось”, и потащила его к двери. — Мне не нравится, когда меня вот так тащат, — холодно сказал Драко. — Ну, тогда, может быть, в следующий раз постараешься не расстраивать Гарри! — она крепче сжала его предплечье. — Я? Что я сделал? — Он мне ничего не сказал. Он никогда никому не говорит, слишком любит дуться. — Так откуда ты знаешь, что это моя вина? — Я спросила его, не сказал ли Слизнорт что-нибудь такое, из-за чего он расстроился, и он ответил, что нет. Остаёшься только ты, поскольку я ничего не сказала. Они уже почти подошли к двери. — И что мне теперь делать? — Ну не знаю, попробуй всё исправить, извинись, — Джинни тяжело вздохнула. — И как я всё исправлю, если он не говорит, из-за чего разозлился? — Он реагирует на оскорбления, так что у тебя не должно возникнуть никаких трудностей. Она резко втолкнула его в дверь, и с громким стуком её захлопнула. Гарри стоял, прислонившись к стене, крепко скрестив руки на груди. Он только поднял глаза на Драко, но ничего не сказал. — Итак, Джинни сказала, что ты дуешься. Не хочешь рассказать мне, в чем дело? Гарри открыл рот от возмущения. С чарами гламура это выглядело не так впечатляюще. — Я не дуюсь! — Правильно, — сказал Драко, указывая на него, — потому что это твое праздничное выражение лица. — Пошел ты, Малфой. — Оригинально. Так что, ты хочешь пойти на этот тупой вечер Слизнорта? — Ты думаешь, всё дело в этом? — Ну, честно говоря, я не знаю, потому что вместо того, чтобы поговорить об этом как чёртов взрослый, каким ты и должен быть, ты продолжаешь ворчать. — Просто отвали от меня, — Гарри оттолкнулся от стены и направился к двери, но прежде чем он успел до неё добраться, Драко преградил ему путь. Волшебная палочка Гарри мгновенно скользнула в его ладонь. — Выпусти меня. — И что потом? Ещё две недели будешь меня избегать? Или это всё и мы расстаёмся? — Я не собираюсь говорить об этом здесь, — стиснул зубы Гарри. — Нет, ты лучше убежишь и будешь дальше обижаться. На мгновение Драко подумал, что Гарри собирается его заколдовать, но вместо этого он обхватил его руку. Они аппарировали с громким треском, который, должно быть, был слышен во всем доме.* * *
Гарри снял свои чары, как только они оказались у него дома. Драко швырнул свою мантию в шкаф, не заботясь о том, останется ли она там. Эти три гребаных прыжка не улучшили его настроения, и теперь он был ещё больше заинтересован в том, чтобы выяснить, есть ли у него всё ещё отношения. Семнадцать дней — это новый рекорд. — Эй! — сердито воскликнул Поттер. Он сорвал мантию Драко с левого крючка и с силой швырнул ему в голову. Он определенно всё ещё был в плохом настроении. — В чем твоя чёртова проблема, Малфой?! — Моя проблема? Ты умеешь говорить, Поттер! Перестань швырять в меня вещи! — крикнул в ответ Драко. — Может, нам стоит наконец поговорить о твоих проблемах? У тебя их, кажется, очень много! — Ты – моя проблема! — крикнул Поттер ещё громче. — Ты гребаный неряха! — Я просто не так одержим, как ты! Какая разница, где висит моя мантия, на левом, правом или среднем крючке?! Драко на зло жестом велел магии повесить мантию обратно на левый крючок – тот, который находился ближе всех к двери, и поэтому предназначался для мантии-невидимки Гарри. Он смутно осознавал, что они полностью забыли о первоначальном споре, но пока они кричали друг на друга, Драко было всё равно. Лучше это, чем пассивно-агрессивный бред. — Ты не понимаешь! — прорычал Поттер, схватив его за запястье прежде, чем он успел добраться до шкафа. — Так вот что?! — сердито сказал Драко, с силой отталкивая Поттера свободной рукой. — Пожалуйста, просвети меня! Рухнет ли шкаф? Неужели дом сгорит дотла? Может быть, кто-то умрет из-за моей мантии? — Они могут! — взорвался Гарри, схватив его за плечи и ударив спиной о дверь с такой силой, что та в раме задребезжала. Они оба тяжело дышали, глядя друг на друга. Гарри выглядел так, словно отдал бы всё на свете, лишь бы вернуться назад и не делать этого. Драко почувствовал себя так, будто получил пощечину. Мантия Драко валялась на полу, а это означало, что в какой-то момент он её отпустил. — Что ты имеешь в виду? — спросил он так тихо, как только мог бы спросить человек, которого только что ударил его возможно-ещё-парень (на что было очень мало шансов). — Не обращай внимания, — резко сказал Гарри, немедленно его отпустив. — Я не это имел в виду. — Да, ты имел в виду именно это. — Нет. С чего бы? Это же абсурд! — Потому что ты так долго воевал, что даже не знаешь, как жить в мире, — резко сказал Драко. — Ты всё ещё ждешь, когда снова случится что-то ужасное. Гарри удрученно посмотрел на него. Затем он резко повернулся и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Драко немедленно последовал за ним и, догнав перед спальней, схватил его за руку. — Послушай. — Что ты обо мне знаешь? — тяжело посмотрел на него Гарри. Драко глубоко вздохнул. Ну вот, опять. Как они к этому пришли? — Ты держишься за дом, который ненавидишь. Едва ли ты можешь заснуть, не закинувшись перед сном зельем. Но и этого делать нельзя, потому что тогда ты будешь легкой добычей. Ты просто параноик, мать твою. За тобой больше никто не гонится, но ты всё ещё убегаешь. — Ты не понимаешь, кто может ждать снаружи! — голос Гарри дрожал от ярости. — Ты прав, не понимаю! Потому что это не Сам-Знаешь-Кто. Никто до тебя не доберётся, Гарри. Теперь уже точно нет. — Ну и что, я придумал, что меня, блять, отравили? Чёрт. Ведь Драко на самом деле совсем забыл об этом. Не то чтобы вся эта ситуация не была ужасной, но Гарри иногда вел себя настолько безумно, что было трудно списать часть его поступков на действие зелья. Драко тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Его свободная рука была сжата в кулак, и он заставил себя разжать её. Шрам, оставленный Тёмной Меткой ужасно зудел, но Драко был рад, что его вторая рука занята и он не может машинально потереть его. Если он сам не мог оставаться спокойным, почему он ожидал этого от Гарри? Мерлин, Драко не знал, что сказать. Он боялся, что от его слов станет только хуже, но чем дольше он колебался, тем менее правдоподобными становились его слова. — Да, надо быть внимательным там, где есть люди, которых ты не знаешь или которым не доверяешь. Сделай три прыжка, если это необходимо. Но здесь? Тебе не нужно специально отведенное место для каждой вещи. Как думаешь, что может случиться? Никто не войдет и не будет рыться в твоих вещах. Драко на мгновение задумался, не сказать ли ему, что гипотетическим преступникам на самом деле будет легче замести следы, когда всё разложено аккуратно, поскольку каждое маленькое изменение будет очевидным. Но он сомневался, что это поможет. На самом деле Драко не думал, что кто-то сможет войти внутрь, так что не было никакой необходимости в ещё большей защите. И кто знает, что ещё придумает Гарри, если поймет, что у его метода есть недостатки? Может быть, он перейдет к целенаправленному беспорядку и начнет фотографировать всё, прежде чем покинуть дом. И будет по несколько часов сравнивать, когда вернётся. — А что плохого в осторожности? — с вызовом спросил Гарри. — Я никому не причиняю вреда. — Да, но ты не можешь продолжать в том же духе. Ты не осторожен, ты просто одержим! Здесь ты в безопасности. Драко переступил черту, он знал это. Они были вместе даже не три недели — у Драко нет прав ставить его в такое положение. Когда он начал действовать не подумав? — Я не знаю... раньше они входили, — Гарри бросил взгляд на дом номер двенадцать на другой стороне улицы. Что же, теперь уже слишком поздно менять курс. Малфои ничего не делают наполовину. Если Драко начнет, то это будет значить, что он уже проиграл. — Я обещаю тебе, что они этого не сделают, — сказал Драко, притягивая Гарри ближе за руку, которую он всё ещё держал. — Просто постарайся не слишком волноваться. Ты выжил. В резком смехе Гарри не было ни капли юмора. — Конечно, тогда я просто “не буду волноваться”. Ничего особенного, — резко сказал он. — Всё это, очевидно, просто одна очень большая ошибка, ожидающая своего исправления, но я просто не буду волноваться. Я не должен быть здесь. Я мог умереть уже десять раз. Но я не буду волноваться. — К черту всё это! — Драко схватил его за плечи и прижал к двери спальни, точно так же, как Гарри сделал это с ним внизу. Мягкие слова здесь явно ни к чему не приведут. К черту спокойствие. Слова едва слетели с его губ, когда Гарри просунул руки между ладонями Драко, ударил локтями, разорвав хватку, а затем схватил одну из его рук, выкрутил её за спину и прижал его лицом к двери — и всё это менее чем за три секунды. Голос Гарри был просто низким рычанием у плеча Драко. — Никогда больше так не делай! Драко немного сопротивлялся, но всё, что он сделал, это ещё больше вывернул руку. Через несколько секунд он остановился, решив вместо этого ответить, даже если из-за этого Гарри прижмет его к двери ещё сильнее. — Ты не умрешь, мать твою! — Ты всё время так говоришь, будто это правда! Теперь Драко кричал, но и это явно не помогало. — Прошло уже шесть лет! Ты, черт возьми, убил его! Сам-Знаешь-Кто мертв! — Ты хочешь, чтобы я перестал волноваться, когда ты даже не можешь произнести его гребаное имя? — в полном бешенстве крикнул Гарри в ответ, прижимаясь к Драко ещё ближе. Драко открыл рот, полностью готовый сказать, прокричать это обратно в метафорическое лицо Гарри — и ничего не произошло. Слова так и не слетели с его языка, умирая где-то в горле, и он издал лишь тихий хрип. — Просто скажи это, черт возьми! — отчаянно закричал Гарри, и его голос тоже сорвался. — ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! Драко тяжело вздохнул, и его грудная клетка сжалась, он не мог дышать, не мог думать. Всё, что он мог сделать, это прошептать: “я не могу”. Его глаза горели, и он отчаянно боролся, чтобы держать себя в руках. Но тут Гарри отпустил его и скрестил руки у Драко на груди, уткнувшись ему лицом между лопаток. Его трясло, и что-то горячее и влажное расцвело у Драко на спине. И тогда Драко тоже не смог сдержать слез. Мерлин, ну почему они должны были так облажаться? Прошло несколько минут, прежде чем Гарри перестал трястись, и Драко почувствовал, что снова может дышать. Гарри нерешительно отпустил его, отступив на шаг, чтобы дать ему возможность обернуться. Он выглядел таким же жалким, как и сам Драко. — Мы не будем вечно оставаться в таком состоянии. Мы можем всё исправить. Я знаю, что мы можем, — тихо сказал Драко. — Постарайся хотя бы немного расслабиться. Может быть, время от времени тебе будут помогать твои друзья. Тебе не нужно всё время притворяться сильным. Никто от тебя этого не ждет. Гарри только тихо зарычал, прерывисто дыша. По крайней мере, он больше не спорил и не отрицал, что над чем-то нужно работать. — Тем не менее, тебе следует придерживаться Саманты. Твои фанаты просто чокнутые, — пробормотал Драко, и Гарри неуверенно рассмеялся. — Мне так стыдно, — сказал Гарри, вытирая глаза рукавом рубашки, прежде чем Драко успел его остановить. — Не надо! — Драко застонал. — Это же «Хотри и Хамфри». Это явно отвлекло Гарри от размышлений. Он бросил на него взгляд, который Драко не смог прочитать, и начал расстегивать пуговицы. — Так... ты хочешь, чтобы я снял её? Ну, если только это не было бы таким неожиданным поворотом событий. Но Драко согласился бы. Всё, что угодно, лишь бы отойти от всего этого кошмара. Драко усмехнулся. — Хорошая попытка, Поттер. Ты до сих пор не сказал мне, что тебя так сильно разозлило. — Ты уверен, что хочешь поговорить об этом прямо сейчас? Гарри протянул руку, но вместо того, чтобы прикоснуться к Драко, он толкнул дверь позади него. Другой рукой он расстегнул ещё одну пуговицу. Драко забыл обо всем, о чем они только что говорили. А потом Гарри улыбнулся ему, его глаза всё ещё были немного красными от слез, но он был самым красивым из всех, кого Драко когда-либо видел. Он не смог удержаться, чтобы не сократить расстояние между ними и не поцеловать Гарри, одновременно с этим помогая ему снять эту дурацкую рубашку. Вдруг руки Гарри оказались у него на груди, отталкивая Драко назад в комнату, пока его ноги не уперлись в кровать. Гарри улыбнулся в поцелуй и подтолкнул его. Драко только слегка запротестовал, когда Гарри бросил рубашку в корзину для белья — разве он не знал, что дизайнерские рубашки нельзя просто стирать? Драко не был против, когда Гарри оседлал его бедра и начал расстегивать его рубашку. Он не успел её снять, потому что Драко притянул его ближе и снова, может быть, даже слишком грубо, поцеловал. — Я что, прямо сейчас всё испортил? — прошептал Гарри между поцелуями и торопливыми вдохами. — Ты... какого чёрта, Поттер? — Драко оттолкнул его всего на дюйм, чтобы посмотреть ему в глаза. — Это полная противоположность тому, чтобы всё испортить. — Ладно, хорошо, — пробормотал Гарри, и они снова поцеловались. — Честно говоря, я понятия не имею, что делать. У меня никогда раньше не было серьёзных отношений с парнем. — Поменьше болтовни, — прошептал Драко, оглаживая его тело. Во имя Мерлина, это было уже слишком. Он чувствовал, что его сердце может остановиться в любой момент, и это даже не будет сюрпризом. — Я просто не хочу торопиться, — пробормотал Гарри, борясь с одной из пуговиц на рубашке Драко. — Ты уверен, что всё в порядке? — Да, Мерлина ради, — прошептал Драко. — А теперь заткнись. Он заставил его лечь на спину и поцеловал в шею, медленно переходя на ключицы, отчего Гарри, казалось, лишился дара речи. Они так крепко прижимались друг к другу, что Драко удивился, как им вообще удалось снять брюки. Он даже не успел снять рубашку (впрочем, это не имело значения, потому что она была не от «Хотри и Хамфри»), как они приступили к самому главному, и он мгновенно забыл обо всём. В конце Гарри остался лежать на нем, лениво поглаживая его талию. Драко был уверен, что задремлет в любой момент, но вдруг рука Гарри скользнула под расстегнутую рубашку Драко и коснулась одного из шрамов. Они были едва заметны, но всё же были. Это была катастрофа. Конечно же это произошло, ведь что ещё могло случиться в такой ужасный день, как этот? Гарри застыл, прижав ладонь к груди Драко. — Не надо, — отчаянно пробормотал Драко, чертовски уставший от постоянного потока драмы. Снова, как раз тогда, когда всё только начинало налаживаться. Гарри смотрел на него, открыв рот от шока и широко распахнув зеленые глаза. И — сам того не желая — Драко взглянул. Может быть, потому что они только что были вместе, линия связи всё ещё была размыта. В этот момент Драко не мог точно сказать, где кончается он, а где начинается Гарри, и он видел... всё. Они стояли рядом в ателье мадам Малкин, а Драко насмехался над Хагридом. Это не могло быть его собственным воспоминанием, поскольку Драко до сих пор даже не осознавал, что эта — а не их встреча в Хогвартс-Экспрессе — была первой. И вдруг он увидел себя, сидящего в общей гостиной и говорящего Крэббу и Гойлу, о том, что он надеется, что Грейнджер будет той, кто умрет от рук монстра Слизерина. Но где же тогда был Поттер (тогда он ещё не был “Гарри”)? Его не было с ними, так откуда взялось это воспоминание? Его рука была перевязана, и он заставил Поттера и Уизли подготовить всё за него на Зельях. Он смеялся над приближающейся смертью гиппогрифа, а Грейнджер ударила его по голове. Он стоял около квиддичного поля с Крэббом, Гойлом и Флинтом в длинных тёмных мантиях, в то время как МакГонагалл яростно кричала на них. Он пытался наслать проклятие на Поттера, который повернулся к нему спиной, но внезапно появился Грюм, превративший его в хорька. Он был в подземелье, носил светящийся ярко-зеленый значок, и с помощью заклинания заставил зубы Грейнджер быстро расти. Он подставлял подножку Поттеру, который убегал из Выручай-комнаты. Он был в кабинете Амбридж, наблюдая, как она угрожала Поттеру чёртовым Непростительным, в то время как он сам держал его палочку, ловя жаждущий взгляд Поттера. Он говорил с Горбином об Исчезательном шкафе, угрожая ему Меткой и Сивым. Но опять же, Поттера нигде не было. И почему ему казалось, что он смотрит на себя сквозь серебристую вуаль? Он сидел в их купе по дороге в школу и хвастался заданием, которое Он ему дал. Каким же наивным он был тогда, каким глупым, считая себя важным, гордясь тем, что получил такое важное задание от самого Темного Лорда. Он снова заметил серебристый цвет, и до него дошло, что Поттер тогда был невидим. Мантия, должно быть, закрывала ему обзор. Он заставил Поттера остолбенеть, сломал ему нос и снова скрыл его мантией-невидимкой. Поттер лежал на своей кровати в Гриффиндорской башне, одержимо глядя на пергамент, в то время как Уизли бросал на него обеспокоенные взгляды. Сколько времени он провел перед этой картой? Кэти Белл повисла в воздухе, крича так, словно кто-то использовал на ней Круциатус, и Драко стало плохо. Уизли дергался на полу, изо рта у него текла пена, а Слизнорт бесполезно стоял рядом, пока Поттер опустошал его аптечку с зельями. Коридор шестого этажа, снова и снова окутанный серебром. Единственные, кто там были, это Крэбб и Гойл под оборотным зельем, и случайные прохожие. И вот, наконец, это случилось. Шестой курс. Поттер зашёл в мужской туалет, где Драко стоял у раковины, пытаясь преодолеть нервный срыв. Был ли это шок, отразившийся на лице Поттера, когда он увидел его там? Они смотрели друг на друга в зеркале, и его собственное лицо яростно исказилось. Драко атаковал, Поттер защищался. — Круцио! — Драко кричал, а Поттер уворачивался и вдруг крикнул: — Сектумсемпра! Оно ударило ему прямо в грудь, разрезая на части. Его кровь смешивалась с водой из разбитой раковины, окрашивая пол в красный цвет. Поттер с ужасом в глазах упал на колени рядом с ним. Драко полагал, что он не знал, что сделает проклятие. Он бесстрастно оглядел себя. Поттер не знал, но Драко знал. Он пытался наложить на него Непростительное, но для чего? Увидеть его в момент слабости? Проследить за ним? Драко крепко зажмурился, и связь прервалась. Он почувствовал, как Гарри рухнул на кровать рядом с ним. Сердце Драко бешено колотилось, а голова шла кругом. О чем они только думали? Что могут забыть всё, что произошло между ними? Что их прошлое не имеет значения, потому что они больше не пытаются убить друг друга? Какое-то время им удавалось обманывать самих себя, но вот они здесь. Гарри вспомнил, за что он его ненавидит, и Драко не мог его винить. Он медленно поднялся и надел брюки. Когда он повернулся лицом к кровати, Гарри смотрел на него. — Ты видел... — Да. Я не хотел этого делать ... Не волнуйся, я не вернусь, — сказал Драко, забирая палочку и выходя из спальни. Он был уже на лестнице, когда услышал крик Гарри: — Драко! — тот помчался за ним. Он продолжал идти, но затем Гарри сказал: — Малфой, — и Драко остановился как вкопанный. Они стояли в коридоре, молча глядя друг на друга. На Гарри были только брюки, он выглядел маленьким и неуверенным. Наконец Гарри пересек пространство между ними и взял его за запястье. — Пойдем, я покажу тебе остальное. — Остальное? Я не думаю, что хочу ещё раз увидеть свои лучшие выступления, — мрачно сказал Драко, но всё же остался. Они стояли под массивным змеиным гербом на потолке, прямо перед гостиной. Часы пробили полночь, и Гарри поднял глаза на двух сплетенных змей. Вдруг он зашипел на них, они одновременно открыли глаза, разматываясь и соскальзывая на пол. Одна изогнулась, образуя лестницу, а другая перила, и наконец всё снова затихло.