[Воскресенье, 26 марта 2006 года]
Гарри дал Саманте пятнадцатипроцентную прибавку к зарплате, и она любезно предложила работать ещё и с Драко. Драко обрадовался, потому что прошло десять минут, прежде чем он наконец нашел Аврелия, спрятавшегося под кроватью. Сложить то, что произошло, было не так уж и трудно. Благодаря тому, что Гарри поставил на дом Драко защитные заклинания, странные совы больше не могли проникнуть внутрь, а это означало, что им приходилось бросать свои письма у задней двери, ведущей из гостиной в сад. Глядя на кучу пепла перед дверью, Драко предположил, что там, должно быть, было довольно много писем и по крайней мере один громовещатель. Драко не был особенно разочарован тем, что ему не удалось прочесть ни одного из них. Липкая масса под пеплом подсказала, что внутри конвертов были далеко не просто грубые слова. Однако на кухонном столе лежало одно совершенно нетронутое письмо, и оно было от шефа Кортез. Кортез, в своей бесконечной доброте (и неизмеримом страхе, что Драко раскроет ее тайну), отпустила Драко на всю оставшуюся неделю с полным сохранением зарплаты. Поскольку она также упомянула забаррикадированные входные двери, рой папарацци перед ними и пациентов, бродящих по этажам в поисках его, Драко сильно обрадовался незапланированным выходным. Только в воскресенье Драко впервые после их маленького наказания Каффа вступил в контакт с внешним миром, и это произошло на квиддичном стадионе. Гарри и Драко пришли почти на два часа раньше (и сделали это нарочно), поэтому оказались в раздевалке первыми. Хотя Гарри и утверждал, что Соколы казались спокойными, когда он видел их на тренировках в четверг и пятницу, теперь он нервничал. Он расхаживал по комнате и поглядывал на дверь, пока Драко перебирал свою переносную аптечку и пытался его игнорировать. Конечно, Драко не мог знать этого наверняка, но когда полчаса спустя к ним присоединились остальные члены команды, он заподозрил, что они встретились снаружи, прежде чем войти. У Драко была секунда на панику — он еще не решил, что хочет сказать! — а потом Робинсон перевела взгляд с Гарри на Драко с широкой, грязной ухмылкой на лице и хлопнула его по плечу. — Ты точно решил, Драко? — спросила она, слегка встряхнув его и тут же отпустив. — Я уверена, что еще не поздно бросить Гарри и притвориться, что все это было просто первоапрельской шуткой. — Лео! — простонал Гарри. — А что я? Я ничего! Просто говорю! — Но она права, — сказал Истон Хейнс, одним быстрым движением стягивая через голову футболку, открывая вид на своё накачанное тело. Вид был шикарный, но Драко уже успел к нему привыкнуть. Кроме того, Хейнс был не в его вкусе. Он выглядел так, словно мог легко раздавить Драко. Вообще-то, Гарри тоже мог это сделать, но не просто усевшись на него сверху. — Давайте вы просто выскажете всё, что думаете, — сказал Гарри с глубоким вздохом, взмахнув рукой в жесте “иди ко мне”, — Давайте побыстрее покончим с этим. — Я ничего не буду говорить, — поспешно ответила Миллс и выбрала самую дальнюю от них скамейку. — А я вот скажу, — с готовностью сказала Армстронг. — Блин, Малфой, о чём ты только думал? Ладно, ну а теперь Драко понятия не имел, что она имеет в виду, и выражение сомнения на её лице ему не помогло. — Да, Драко, — сказала Робинсон. — Гарри? Ну, просто... правда? Вот серьёзно? — Ты уверена, что он понимает, о чём ты? — многозначительно спросил Гарри. — Я и правда не понимаю, — добавил Драко. Хейнс торжественно покачал головой. — Нам просто интересно, какого чёрта ты в нём нашёл. — Я имею в виду, конечно, он сносный ловец, но чем он может понравится в реальности? — добавила Робинсон. — И целится он ужасно, — сказал Флинн Монтгомери. Он оглядел Драко с ног до головы. — А вот ты, похоже, неплохо метаешь. Мейсон склонила голову набок и, прищурившись, посмотрела на Гарри. — По-моему, он вполне нормальный. Могло быть и хуже. — Значит, вы закончили? — спросил Гарри, скрестив руки на груди в попытке выглядеть расстроенным. — О, ещё не совсем, – сказала Робинсон. Она очень широко улыбалась. — Ребята, напомните мне, что там ещё было? — Он целитель, — сказал Хейнс, указывая на Драко. — У него есть настоящая работа. — А у меня, типа, нет? Армстронг усмехнулась. — Тебе уже третий десяток пошёл... — Мне двадцать пять! — Гарри указал перчатками на Драко. — И ему тоже! — ...а ты целыми днями играешь, — она покачала головой, как будто Гарри был самым невыносимым человеком, которого она когда-либо видела. — Что? — произнес Гарри одними губами, высоко вскинув брови. — Вы все тоже! А ты вообще на четыре года старше меня! — Да, — легко согласилась Армстронг. — Но у меня хватает порядочности не охомутать действительно хорошего парня. Я знаю свое место. — Твой парень модель! — укоризненно сказал Гарри. — Ну и что? Я говорю о том, что он не очень-то умен. — Твой парень модель? — спросил Драко, потому что это было первое, что пришло ему на ум. Армстронг подмигнула Драко. — Сомневаюсь, что ты его знаешь. Брэдбридж маггловская модель. Его отец маггл. — Твоего парня зовут Брэдбридж? Возможно, это было самое глупое имя, которое Драко когда-либо слышал. Даже созвездий с такими названиями нет. — Его зовут Бартоломей, но я его так не называю. — А как насчет Барта? — предложила Миллс. Она уже успела полностью переодеться, в то время как остальные члены команды стояли вокруг полуголые. — Или Барти? Армстронг сделала вид, что её тошнит. — Никогда не пойму, почему ты не зовешь его просто Брэд, — сказал Гарри. — Ты много чего не понимаешь, — ответила Армстронг. — Может, поговорим о том, что у Драко хорошие манеры, а у Гарри нет? — сказала Мейсон. — Я так ждала этого момента! Гарри хлопнул себя ладонью по груди. — Лорин! — Это правда, — сказал Хейнс. — Мы не можем тебя никуда отвести. Ты то в напитки что-нибудь добавишь, то неуместно шутить начнёшь. — Это не... правда? — неуверенно сказал Гарри. — Посмотри правде в глаза, Гарри, — сказала Робинсон. Она одарила его жалостливой улыбкой. — Драко слишком хорош для тебя. — Итак... — сказал Драко, глядя на всех по очереди и наконец переведя взгляд на Гарри. — Когда ты сказал, что им “пофиг”... Мейсон судорожно вздохнула и указала на Гарри. — Ты зачем ему это сказал? — Оу, нам, вообще-то, совсем не пофиг, — пояснила Робинсон. — Мы на все сто против. Армстронг кивнула. — Поттер — бремя нашего общества, и мы не понимаем, почему ты его терпишь. Последовало короткое молчание, а затем Гарри сказал: — Сейчас все закончили? — Ну, я уверена, что мы могли бы продолжить, — сказала Робинсон, но Гарри мрачно посмотрел на нее, и она рассмеялась. Она замолчала, когда до них донеслись резкие голоса из коридора, а затем дверь распахнулась, и Грейсон ворвался внутрь. Фелисити следовала за ним по пятам и что-то настойчиво твердила. — Даже если он... Грейсон казался напряженным, когда его взгляд скользнул по комнате, но затем он заметил Гарри, снимавшего джинсы, и его лицо осветилось явным облегчением. — То, что он здесь, еще ничего не значит. Грейсон поднял руку, и Фелисити с очень кислым выражением лица заткнулась. — Гарри, — сказал тренер, пристально глядя на него. — Ты точно готов? Это не будет проблемой? — С чего бы это? — спросил Гарри, свирепо глядя на Фелисити. — Может быть, потому что ты не знаешь, как отделить свою личную жизнь от работы? — сказала Фелисити резким тоном, переводя презрительный взгляд с него на Драко и обратно. Гарри швырнул джинсы на скамейку. — Всё, хватит! Давай выйдем на улицу. У него было выражение лица, которое сейчас ассоциировалось у Драко с разбитыми стеклянными дверьми и уничтоженной защитой, поэтому палочка уже была в его ладони. Драко не сомневался, что для себя Гарри уже решил, что Фелисити шпионка, а это в свою очередь могло привести к новым проблемам, причём здесь и сейчас. — Ты мне угрожаешь? — Фелисити сделала шаг вперед, вытаскивая свою волшебную палочку. — Со мной, в отличие от некоторых, всё в порядке! Грейсон схватил ее за руку и потащил назад. — Вы двое что, с ума сошли? — сказал он угрожающе низким голосом. А потом резко закричал. — Я НЕ ДОПУЩУ, ЧТОБЫ МОИ ИГРОКИ ДРАЛИСЬ! ЭТО ВАМ НЕ ХОГВАРТС! Как бы неловко ни было стоять здесь и слушать, как он отчитывает Гарри и Фелисити, словно школьников, Драко вынужден был признать, что на этот раз он оказался прав. — МакКарти, в офис. Остальные, на улицу, разминка. Сейчас же. Робинсон шагнула вперед. — Драко должен... Грейсон пристально посмотрел на нее, на долю секунды перевел взгляд на Драко и зарычал. — Проверка, потом на улицу! Фелисити ушла. Драко подошел к Миллс, ведь только она уже успела полностью переодеться, и начал проверять её жизненные показатели. Кипя от злости, Гарри снова принялся переодеваться, лишь мельком взглянув на Грейсона, когда тот подошел к нему. — Ты ведь можешь играть, правда? — Я уже сказал, что да, — кисло ответил Гарри, со всей силы натягивая свои брюки. — То же самое ты говорил и в прошлый раз, а потом... — Я знаю, что тогда случилось, — прошипел Гарри. — Поверь мне, я справлюсь. Это было совсем другое. Казалось, Грейсон не совсем в это поверил (Драко так решил, потому что он не ответил), и Гарри вздохнул. — Честное слово, Мэтт. Тот матч был на следующее утро после того, как мы расстались. Я совсем не спал. На этот раз я тебя не подведу. — Лучше не надо, а то я начну думать, что Фелисити все-таки права, — пробормотал Грейсон.* * *
На этот раз выход на поле был... ну, скажем, немного другим. С самого первого матча Драко в качестве целителя Соколов, каждый раз, когда люди видели его, раздавались аплодисменты. Звучал свист, время от времени на поле появлялись плюшевые игрушки, было даже несколько признаний в любви. Теперь же, только много вспышек камер и гробовая тишина. Всё было в порядке, правда. Драко не возражал. Во всяком случае, это лучше, чем открытая враждебность. Эти люди вели себя просто... равнодушно. Наверное, их всех больше интересовал квиддич, чем личная жизнь Гарри. Именно так всё и должно было быть, верно? Пока они не пытались его заавадить, Драко был доволен. Игра тоже проходила по-другому. Через полчаса стало совершенно очевидно, что Гарри не в себе. Он напрягался всякий раз, когда к нему приближался игрок команды противника, и Драко подозревал, что он старается держаться от них подальше. Затем Терренс Эшдаун, один из загонщиков Паддлмира, что-то крикнул, швырнув в него бладжер, и Гарри едва успел увернуться, несмотря на предупреждение. Драко не мог понять, что было сказано в воздухе, но он смог прочитать сердитый взгляд Гарри, брошенный на Эшдауна. Вскоре стало ясно, что Паддлмир считал Гарри слабым звеном Соколов. Оба загонщика были полностью сосредоточены на нем, даже не делая вид, что целятся в других игроков. Это, в свою очередь, заставляло загонщиков Соколов держаться поближе к Гарри, поэтому он постоянно был окружен четырьмя игроками и не мог нормально маневрировать, в то время как другой ловец, София Грант, могла свободно летать. Загонщики обеих команд, казалось, кричали друг на друга, в то время как Гарри был в основном сосредоточен на том, чтобы уклоняться от бладжеров. Посмотрев внимательно, стало ясно, что загонщики Паддлмира кричали на Гарри, который изо всех сил старался не обращать на них внимания, в то время как Робинсон и Хейнс кричали в ответ. Драко как раз прикидывал, сколько еще Гарри сможет выдержать, когда тот внезапно повернулся лицом к Робинсон, которая летела прямо рядом с ним. Его жест нельзя было понять неправильно — он хотел, чтобы Робинсон и Хейнс улетели в сторону. Эшдаун воспользовался тем, что они отвлеклись — Робинсон находилась сбоку от Гарри и не увидела приближающийся бладжер. Хейнс ускорился и предупреждающе закричал, но бладжер оказался быстрее его. Он ударил Гарри точно в грудь. Робинсон едва успела увернуться, и Гарри врезался в одну из трибун, на которой красовался серо-белый флаг Соколов. Гарри запутался в ткани, что значительно замедлило его движение. Он даже не ударился о землю, а остановился в нескольких футах над полем, подняв голову и повиснув на флаге, обернутом вокруг его туловища. Судья дал свисток на тайм-аут, и Драко побежал через поле. Он добрался до Гарри через несколько секунд после того, как это сделали остальные члены его команды. Лорин Мейсон обеими руками поддерживала его голову и пыталась с ним заговорить, но Гарри, казалось, вообще не мог сосредоточиться. Хейнс и Монтгомери уже пытались найти способ освободить Гарри, но Драко положил руку на плечо Монтгомери и вытащил волшебную палочку. — Сначала мне нужно его проверить. Если начать доставать его сейчас, всё может закончиться очень плачевно. — Драко? — ошеломленно произнес Гарри, слабо поднимая голову в направлении людей. — Да, это я, — спокойно сказал Драко, применяя диагностические заклинания. — Все будет хорошо. Просто постарайся не шевелиться. Казалось, это не представляло проблемы для Гарри, так как обе его руки были прижаты к телу, и он едва оставался в сознании. Может быть, потому что у него было сломано одно ребро. Снова. — Тебе повезло, Монтгомери, — сказал Драко с облегченной улыбкой. — Ты все еще главный чемпион по сотрясениям мозга. Монтгомери сжал кулаки, и Драко исцелил ребро Гарри. Затем он заставил Хейнса (который был самым мускулистым из них) поддержать Гарри, пока он разрезал флаг при помощи Диффиндо. Робинсон освободила Гарри от половины флага, после чего Хейнс поставил его на ноги. Гарри попытался стоять ровно, но его ноги подкосились, и Хейнс вновь подхватил его за талию. Драко указал на скамью целителей, и они направились туда. Глаза Гарри были закрыты, и он едва мог поднимать ноги, из-за чего постоянно спотыкался. Когда они прошли половину поля, Хейнс просто нагнулся и поднял его. Остаток пути он нес Гарри так, словно тот ничего не весил. Драко почувствовал внезапное желание заняться тяжелой атлетикой. Грейсон, его дочь и МакКарти ждали их на краю поля. Мелкая Грейсон с посеревшим лицом смотрела на Гарри, когда Хейнс усадил его на скамейку. МакКарти, в свою очередь, оживленно разговаривала с Грейсоном. — Он все еще может играть, так ведь? — Грейсон строго посмотрел на Драко. — Мэтт, посмотри на него! — решительно сказала Леона, делая шаг вперед. — Да они же его придушат. Грейсон прищурился, теперь глядя на неё. — Мы не можем позволить себе еще один матч без ловца. Мне за глаза хватило того единственного в прошлом году. — Тогда — как, впрочем, и сейчас — мы играли против Паддлмира, — Робинсон скрестила руки на груди. — И мы выиграли. — Наша команда вышла вперёд всего на десять очков! Фелисити прочистила горло, а затем, поджав губы, сказала: — Возможно, если бы ты так сильно не полагался на Поттера, в прошлом сезоне мы бы не заняли третье место. И, может быть, сейчас мы не оказались бы в такой ситуации. Грейсон проигнорировал ее, но Гарри поморщился (то ли от физической, то ли от душевной боли). — Я в порядке, — выдавил он, не открывая глаз. — Он не в порядке, — сказал Драко, опускаясь на колени перед Гарри. Он планировал проверить зрачковый рефлекс, но для этого Гарри пришлось бы полностью открыть глаза. Кто-то над ними похотливо присвистнул. Драко поднял взгляд и увидел игроков Паддлмира, столпившихся вокруг одного из колец ворот, указывающих на них и обменивающихся шутками. Похоже, они использовали свободное время, чтобы обсудить стратегию игры, пока их ловец осматривал поле. Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, Драко снова обратил внимание на Гарри, который изо всех сил старался сидеть ровно. — У этих придурков на него зуб, — выдавила Робинсон сквозь стиснутые зубы. — Они всё время пытались его разозлить. — Каким образом? — спросил Грейсон. Никто не ответил, но когда Драко поднял глаза, вся команда смотрела на него. Гарри выбрал этот момент, чтобы схватить Драко за халат, из-за чего, конечно, всё стало только хуже. Теперь свистели еще несколько человек, и не только их соперники, а ещё и зрители с обеих сторон. Гарри сунул руку в один из передних карманов Драко и вытащил маленький флакон, наполненный синим зельем. — Я могу играть, — сказал он, пытаясь его открыть. — Правильный настрой! — Грейсон наклонился, открыл флакон и помог ему выпить, прежде чем Драко успел возразить. Не то чтобы зелье могло ему навредить — Драко все равно собирался дать его Гарри, но не для того, чтобы он вновь вернулся в воздух! — Он опять сломает себе ребро! — сколько раз Драко должен был это повторять? Только что зажившие кости очень хрупкие. Гарри схватил Хейнса за руку и постарался выпрямиться. — Тогда в меня просто не попадёт бладжер, как тебе это? — Звучит бредово. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не позволишь ему играть! Если бы Драко пришлось описать выражение лица Фелисити, он бы выбрал слово “ярость”. Очевидно, она предпочла бы, чтобы ее команда потерпела жалкое поражение, если бы это означало, что Гарри будет единственным ответственным в случившемся. — Гарри может решить сам! — сказала мелкая Грейсон, убирая с лица прядь огненно-рыжих волос. Она бросила на Драко вызывающий взгляд, как будто спорила не с Фелисити, а с ним. Драко вскинул бровь, и она выпрямилась, уперев руки в бока. Драко лишь отрицательно покачал головой и отвернулся. — Поттер, я хочу, чтобы ты сосредоточился на матче, понятно? Там, наверху, твоей личной жизни не существует! Тренер посмотрел и на Драко, как будто хотел, чтобы личной жизни Гарри не существовало нигде. Драко вдруг почувствовал поразительное сходство между Грейсоном и Кортез. Еще один человек, который не хочет, чтобы он на них работал. Он скрестил руки на груди и сжал губы. Гарри не был в серьезной опасности, так что он не мог просто запретить ему участвовать в матче. Грейсон незамедлительно использует это против него, а Гарри, скорее всего, обвинит его в чрезмерной заботе, и ещё неизвестно, что хуже. — Отпускаю на свой страх и риск, Поттер, — Драко отвернулся и опустился на вторую скамью рядом с целительницей Паддлмира Кассиопеей Фрей. Она повернула голову, делая вид, что наблюдает за своей командой. Он вполне ожидал, что она поменяется местами, как только представится такая возможность. Вот вам и эспрессо с ребятами из квиддича. Это была худшая игра, которую Драко когда-либо приходилось смотреть. А это о чем-то, да говорило. Сразу стало ясно, что Паддлмир не собираются отставать от Гарри. Загонщики все еще целились только в него, и хотя Гарри стиснул зубы в попытке это скрыть, Драко видел, что он далеко не в лучшей форме. Его повороты уже не были такими плавными, к тому же, его ребро наверняка ныло, поскольку он слегка наклонялся вправо. Кроме того, игроки-противники продолжали на него кричать, пролетая мимо, но Гарри напрягся и сделал вид, что не видит и не слышит их. Полчаса спустя внезапно поднялся шум, который, казалось, вывел Гарри (за которым, как ястреб, наблюдал Драко) из какого-то транса. Он резко обернулся, уже набирая скорость, когда искал Софию Грант, которая летела за снитчем. Драко не нужно было слышать, чтобы понять, что он ругается. Конечно, было понятно, что у него ничего не получится, если Грант сейчас же не облажается. Она уже почти поравнялась со снитчем, а Гарри всё ещё был очень далеко. Она протянула руку. Кончики ее пальцев касались крыльев снитча... БАМ! Грант вскрикнула от боли, когда бладжер ударил ее по руке, и она стала падать вниз, прижимая раненую конечность к груди и отчаянно пытаясь удержать метлу одной рукой. Теперь всё зависело только от Гарри. Если ему удастся достать снитч до того момента, как Грант достигнет земли, они выиграют. Если он этого не сделает... тогда судья назначит тайм-аут, и снитч, скорее всего, снова исчезнет. Грант была так же далеко от земли, как и от снитча, но снитч удалялся от Гарри, а земля оставалась на прежнем месте. Теперь обе команды кричали на своих ловцов. Гарри изо всех сил распластался на метле. Один из загонщиков Паддлмира попытался преградить ему путь и в ответ чуть не получил бладжером по лицу. Но затем одна из охотников заняла его место, оказавшись на пути Гарри к победе. Он прокричал что-то неразборчивое, направляясь прямо к ней. Они разобьются — Гарри не станет уворачиваться сейчас, не тогда, когда снитч совсем рядом, и не после того, как они весь матч его унижали. В самую последнюю секунду преследовательница свернула в сторону и чуть не врезалась в Робинсон, которая мчалась сверху. Теперь она и Хейнс летели по обе стороны от Гарри, готовые отбиться от любого, кто попытается его остановить. Грант уже почти добралась до земли и вытянула ноги, готовясь к приземлению. И стадион резко разразился криками.* * *
— Малфой! — Грейсон прервал их в коридоре, ведущем из раздевалок. Гарри и Драко повернулись к нему. Гарри казался необычно напряженным, что дало Драко представление о том, чего стоит ожидать. — Дай угадаю: ты попросишь другого целителя? — Ты же видел, что там творилось. Ты всех отвлекаешь. Гарри выпрямился во весь рост и сделал глубокий вдох (который, должно быть, причинял боль его ушибленным ребрам), но Грейсон прервал его суровым взглядом. — Моё решение окончательно. Мне нужен тот, кто относится к моей команде как к пациентам, а не как к своим... неважно. У Драко возникло ощущение, что Грейсон не хочет и не может назвать его парнем Гарри. Конечно, Драко не удивился бы, узнав, что он гомофоб. Или, может быть, что на их имидже будет плохо сказываться то, что Золотой мальчик Соколов уже занят. Да ещё и бывшим Пожирателем Смерти. — Это полнейшая чушь! — возразил Гарри, указывая на Грейсона сжатой в кулак ладонью, в которой всё ещё держал снитч. — Мы были вместе всё то время, что Драко с нами работал и, прошу заметить, делал он это чертовски хорошо! Мы все живы, так? Никто серьезно не пострадал, в отличие от того времени, когда нашим целителем был Даял! Выражение лица Грейсона заметно помрачнело, будто у него во рту появился неприятный привкус. — Хочешь сказать, что наш целитель больше года относился к тебе предвзято? — Предвзято? — взорвался Гарри. — Что плохого в том, что он обо мне заботится? Я бы беспокоился, будь целитель команды против одного из игроков, но Драко нам всем помогает! Драко мягко улыбнулся, пытаясь показать, что его не беспокоит такое развитие событий, хотя это и было так. Ему нравилось думать, что он может вести себя уравновешенно, когда дело касается его работы, и что он относится ко всем игрокам одинаково. Но Драко не мог не задаться вопросом, не уделял ли он Гарри внимания больше, чем другим игрокам. Грейсон не ошибся, уволив его. Просто Драко не очень-то доверял целителю, который его заменит. — Очень хорошо. Завтра Гарри первым делом отдаст мой халат. Хорошего дня. Он демонстративно взял Гарри за руку и потащил за собой. Он все еще держал в руке снитч, но Драко не собирался отпускать его, пока они не скроются из виду. — Но... — начал Гарри, оглядываясь на Грейсона через плечо, как будто он еще не закончил. — Это не имеет значения, — громко и отчетливо произнес Драко. — Это всего лишь работа, и я всегда предпочту тебя ей. В любом случае, у меня есть и другие дела. Они слышали, как Грейсон ушёл прочь, хлопнув дверью, которая стояла у него на пути. — Этот долбаный... — начал Гарри. Он в гневе сжимал ладонь Драко, и в воздухе стоял такой гул, что у него по коже побежали мурашки. — Ты не уйдешь, — решительно заявил Драко. — Я могу! — У тебя сезонный контракт, — Драко слегка рассмеялся. Ответ Гарри последовал мгновенно. — Я просто заплачу штраф. — Ты не сможешь присоединиться ни к одной другой команде до конца сезона. — Тогда я просто... Он сделал неопределенный жест свободной рукой, явно не имея ни малейшего представления о том, что он планирует делать с остальной частью года, если действительно уйдёт из команды. — Будешь сидеть сложа руки и смотреть? — с сарказмом предположил Драко. — Наслаждаться свободным временем? — Я могу! — резко воскликнул Гарри, отпуская его ладонь и роясь в сумке. Он протянул Драко его мантию-невидимку и исчез под своей собственной. Но они оба знали, что он не сможет этого сделать. Он сойдет с ума, если увидит, как Фелисити займет его место. И он уж точно не сможет весь день просто бездельничать. Драко посмотрел на то место, где только что стоял Гарри. — А как же команда? Гарри не ответил, но Драко услышал, как он тяжело выдохнул. Это не имело значения, потому что Драко уже знал, каким будет его решение. Он любит свою команду. Он не оставит их в подвешенном состоянии. Гарри вырвал Мантию из рук Драко и накинул ему на плечи. К губам Драко прикоснулись губы, холодные руки легли на шею, а затем Гарри натянул капюшон ему на голову. — Может, мне просто купить команду? — Сомневаюсь, что она продаётся, — Драко рассмеялся. Гарри вздохнул, прежде чем открыть дверь. — Хотя это было бы великолепно. Тогда я наконец смогу уволить МакКарти. Он схватил Драко за руку, увлекая его прочь, в то время как ожидающие репортёры пытались понять, почему дверь открылась сама по себе.