Где летают Соколы

[Понедельник, 1 мая 2006 года]

      Драко указал палочкой на молодого волшебника, стоявшего перед ним. Шестнадцатилетний парень смотрел на него со слезами на глазах, которые уже покраснели от того, что он так много плакал.       Драко подумал, что он выглядит довольно жалко.       — Коста эмендо, — спокойно произнёс Драко, едва шевеля палочкой.       Раздался треск, а затем громкий крик. Неоправданно громкий. Совершенно ненужный.       Гарри (нет: Поттер) однажды сломал больше половины ребер, и то не устроил такой сцены. Он только строил из себя самца и стискивал зубы так сильно, что Драко казалось, что его челюсть может разлететься вдребезги. По его щекам текли не слезы, а кровь из раны на голове.       Г... Поттер (!) скорее всего, сошёл бы с ума, расплачься он на публике. Они были очень похожи, когда дело доходило до демонстрации эмоций на публике.       Ну, Драко справился со своим гневом немного элегантнее, чем Поттер.       Драко вздохнул и убрал палочку, чтобы продиктовать кое-какие инструкции. Он взглянул на часы и снова вздохнул.       Он продержался целых три минуты, прежде чем снова подумал о Поттере. Драко ожидал от себя большего. Травматологическое отделение было переполнено, и он не должен был отвлекаться ни на что другое.       Ему хотелось, чтобы поступил кто-нибудь с чем-то похуже сломанных костей. Например, с переломом позвоночника. Это займёт его на несколько часов, чтобы Гарри (Поттер, а не Гарри, черт побери!) не смог пробраться к нему в голову.       А теперь казалось, что Драко не выдержит и нескольких секунд. Ему нужно было отвлечься!       — Можешь идти, — сказал Драко, даже не поднимая глаз от своего блокнота.       Он просматривал список в поисках чего-то интересного, возможно, даже слишком. Среди пациентов числилась ведьма, чью руку откусило неизвестное домашнее животное, но как раз в тот момент, когда Драко собирался прикоснуться к ее имени своей палочкой, рядом с ним расцвели инициалы Нэш. Твою же!       — Уходи, — протянул Драко, потому что мальчик все еще был в кабинете. Казалось, он прирос к кровати.       Драко развернулся и зашагал к Привет-ведьме. Обычно у нее было больше конфиденциальной информации о пациентах. Той информации, которую не заносили в список госпитализированных.       — Пожалуйста, скажи, что у тебя есть для меня хорошие новости, — сказал Драко, хлопнув блокнотом по столу. Он на мгновение задумался, не приложиться ли лбом прямо рядом с ним. — Мне нужно чем-нибудь заняться.       — На тринадцатой койке лежит ММХ, — сказала она, бросив на него уничижительный взгляд. — Он даже специально спрашивал о тебе.       Драко нахмурился, глядя в свой список.       — Его здесь нет.       Привет-ведьма только пожала плечами.       — Он не назвал мне имени и не сказал, что с ним сделали магглы. Должно быть, я забыла его внести. Ой!       Но она, казалось, не очень сожалела об этом. Драко не хотел знать, как долго этот пациент уже ждал.       — Будем надеяться, что это не очередной сумасшедший фанатик, — пробормотал Драко, на всякий случай вынимая палочку из кармана.       Привет-ведьма посмотрела на него с сочувствием или, скорее, со скукой. Трудно было сказать наверняка.       Драко не спеша подошел к койке под номером тринадцать.       Волшебник был самым обычным, как ни посмотри. У него были обычные светлые волосы, обычное лицо, обычное тело и обычная одежда. Он был одним из тех людей, о которых забываешь почти сразу после знакомства.       Это был как раз тот тип людей, которых Драко послал бы, чтобы навредить самому себе. Насколько он мог судить, волшебник особо не пострадал. Ещё подозрительнее.       Казалось, в глазах общественности быть бывшим парнем Гарри Поттера почти так же плохо, как быть его нынешним парнем.       На следующий же день после матча все газеты пестрили новостями об их расставании, и уже произошло три инцидента:       На прошлой неделе одна пожилая ведьма пыталась проткнуть его своими вязальными спицами. К счастью для него, иглы были тупыми, а ведьма медленной и слабой, что позволило легко её обезоружить.       На следующий день привели маленькую девчонку по имени Гермиона, которая укусила его, пока он исцелял ее вывихнутое плечо. Неблагодарное отродье.       И самой странной из всех них была ведьма-подросток, которая только вчера облила его приворотным зельем. Драко повезло, что зелье не впиталось через кожу. Ему также повезло, что вырезанный автограф Гарри (Поттера, Поттера!) не был подходящим ингредиентом, чтобы заставить Драко снова в него влюбиться.       Не то чтобы зелье сильно изменило ситуацию. Драко не любил Гарри — это была единственная проблема, которой не было в их отношениях.       Ну вот, он снова подумал о Гарри. На этот раз Драко не смог продержаться и трех минут. Это просто ничтожно.       Он молился, чтобы волшебник действительно был в категории ММХ (Маггловская Медицинская Халатность), и нуждался в исцелении. Он слышал, что маггловские медики иногда помещают металл внутрь человека.       — Так что же магглы с вами сделали? — осторожно спросил Драко, подходя к кровати. Он крепко сжал палочку.       — Наконец-таки, — простонал волшебник.       На его лице появилось облегчение, и занавес сам по себе сомкнулся вокруг них, хотя руки волшебника были совершенно пусты. Правая рука лежала на животе, левая зарылась в волосы.       Отлично. Это как раз то, чего не хватало Драко, чтобы тот день стал по-настоящему дерьмовым.       — Поттер. Давай закончим побыстрее, ладно? — Драко убрал палочку и скрестил руки на груди, а Поттер поморщился.       — Драко, — умоляюще произнес Поттер. — Всё это просто глупо. Ты высказал свою точку зрения, я это понял. Мы же можем теперь снова быть вместе?       Драко вскинул бровь и сказал:       — Я не думаю, что ты понял мою точку зрения.       — Ты думаешь, что люди тебя ненавидят — это полный бред, — и что из-за этого я совершаю глупые поступки. Но ведь я всегда был таким.       — Они действительно меня ненавидят, — сказал Драко, хотя, конечно, причина была не в этом. — Они ненавидят видеть нас вместе.       — Ну, а я ненавижу людей, — сказал Поттер, что, очевидно, было правдой. — Вообще-то, ты сам сказал мне не думать о том, что говорят люди! И что я слышу теперь?       С легким уколом вины Драко подумал обо всех статьях, которые написали о них с Поттером, сначала возмущенных, а затем и радостных (последние исключительно после их разрыва). Он не мог притворяться, что они его не беспокоили, что они не заставляли его кровь кипеть в холодной ярости.       — Это не имеет значения. Мы не подходим друг другу.       — Мы должны быть вместе, — не согласился Поттер.       — Может быть, именно поэтому ты, блять, спрыгнул со своей метлы?       — Он почти не пострадал, — коротко ответил Поттер, сжимая левый кулак.       — Тебя отстранили на три игры. Это четверть сезона, — раздраженно сказал Драко. — Кто знает, позволит ли Грейсон тебе снова играть?       — Да плевать мне на квиддич! Мне дорог ты!       Какой же бред.       Драко закатил глаза и повернулся на месте. Спорить с этим идиотом было совершенно бесполезно. Ему едва удалось приоткрыть занавес на дюйм, прежде чем он выскользнул из его пальцев и снова закрылся.       — Мне всё ещё нужна твоя помощь, — выдавил Поттер.       Он дрожал (наверное, от гнева) и одной рукой отменил чары гламура.       Драко застонал.       Вся правая сторона лица Поттера была черно-синей, как и его рука. По крайней мере, та её часть, которую Драко видел. Ниже локтя она была слишком сильно забинтована, отчего казалась вдвое толще. Рукав его рубашки был разрезан сбоку и немного испачкался в крови.       Вот только оставалась одна проблема — это была не рубашка Поттера. Он надел любимую рубашку Драко! Ублюдок.       Драко был шокирован внезапным желанием расплакаться. Конечно же, он этого не сделал. Ему уже не шестнадцать, и в поле зрения нет ни одного стенающего призрака.       Драко потянулся к лицу Поттера, но в последнюю секунду передумал. Вместо этого он потрогал бинты, чтобы посмотреть, из чего они сделаны. Они были довольно прочными.       — Что это за дрянь? — спросил он, разглядывая торчащую из них руку Поттера.       — Гипс, — сказал Поттер, как будто это было очевидно.       — А почему он на твоей руке?       — Потому что она сломана.       — И что?       — Её надо было обездвижить. Чтобы кости не смещались.       — Поттер, почему маггл лечил твою сломанную руку? — со вздохом спросил Драко. — Ты же знаешь дорогу сюда.       — Я был с Оливией и Лорен, — сказал Поттер. Он осторожно повернул руку, чтобы показать их нацарапанные подписи.       — Ты позволил двум лесбиянкам перевязать твою сломанную руку? — в замешательстве спросил Драко. Он не совсем понимал, почему выделил именно часть про лесбиянок, ведь больше всего его покоробило то, что Поттер пришёл не к нему.       — Ты что, спятил? — Поттер закатил глаза. — Я позволил сделать это врачу. Они просто отвезли меня в больницу.       — Почему ты не пришел сюда?!       — Они не отпустили меня одного. Кроме того, как бы по твоему я ушёл и вернулся полностью здоровым?       — Ты мог бы изменить их воспоминания.       — Ты же знаешь, что я никогда так не поступлю. Они мои подруги.       — Тогда зачем ты сюда пришёл?       — Я не могу тренироваться со сломанной рукой. Поэтому я решил, что перед встречами с ними буду забинтовывать руку и пока похожу с синяками.       Если Поттер думал, что Драко просто исцелит его и оставит в покое, то он глубоко ошибался. Драко хотел объяснений, даже если это наверняка заставит его пожалеть, что он спросил.       — Что случилось?       — Я упал с лестницы, — тут же ответил Поттер.       — А правда? — Драко вскинул бровь.       Поттер прищурился.       — Это правда, клянусь.       — Отлично, — коротко ответил Драко. — Но это ещё не все. Почему ты упал?       — Я был немного пьян.       Драко не сводил с него глаз и молчал. Поттер ненавидел тишину.       — И вполне возможно, что кто-то меня толкнул, — пробормотал Поттер.       Он уставился на выжженное на занавесе пятно (скорее всего, он сам его сделал) и не смотрел на Драко.       — Но почему?       — Не знаю, Драко, — кисло ответил Поттер. — Может быть, он решил, что это подходящая реакция на сломанный нос.       — Ты сломал ему нос?       — О да, точно.       Драко очень сильно закатил глаза и воздержался от вопроса о причине.       — Об этом я и говорю, Поттер. Ты не можешь просто так нападать на людей, просто потому что они искоса на тебя посмотрели. Это нездоровое поведение. Ты вышел из-под контроля.       — Почему ты внезапно начал об этом говорить? — резко спросил Поттер.       — Внезапно? — Драко знал, что его безразличное выражение лица пропало, но ничего не мог с этим поделать. — Ты хоть обращал внимание на то, что я говорил в прошлом месяце? Знаешь, почему после того, что случилось с Каффом, я всё ещё работаю? Потому что у меня есть компромат на Кортез. Это единственная причина.       — Ты ничего ему не сделал!       — Я был там, но не остановил тебя.       — Тебя не могут за это уволить!       — Нет, — прошипел Драко. — Тебя за это не уволят. Скорее всего, тебе вообще ничего не будет за то, что ты вломился в кабинет Каффа. Единственная причина, по которой я сейчас не в Азкабане, это то, что аврор Дженкинс, похоже, питает к тебе слабость. И удача. Очень много удачи.       Гарри заскрежетал зубами, но ничего не ответил.       Драко покачал головой и наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть синяки. Некоторые из них уже окрашивались в довольно интересные цвета.       — Им как минимум три дня, Поттер, — укоризненно сказал он.       Он точно знал, что на эти синяки не наносилась арника, хотя в доме на площади Гриммо ее должно было быть предостаточно. Драко даже не удивился.       — Ну и что?       — Ну и то. Ты сломал руку несколько дней назад и пришел сюда только сейчас?       Поттер только пожал плечами и потянул за прядь волос.       — Я додумался до этого только сегодня.       — И ты, очевидно, все эти дни ходил в одной той же одежде, — заметил Драко. — Только не говори мне, что был слишком занят, чтобы переодеться или принять душ.       Поттер выдержал его взгляд, но ничего не сказал.       Драко сомневался, что он покидал свой дом после того, как вернулся из маггловской больницы. Никто из его друзей не позволил бы ему ходить вот так, в оборванной и грязной одежде. Наверное, он просто упивался жалостью к себе.       Драко снял гипс, чтобы получше рассмотреть его руку.       — Попробую еще раз. Почему ты не пришел сюда раньше?       Поттер глубоко вздохнул, все еще вызывающе глядя на него.       — Твоя взяла. Я ждал, пока не узнал, что ты на дежурстве. Доволен?       — Я никогда не был так сильно недоволен. Ты выглядишь, как бездомный.       — Для этого и нужны чары гламура, — сказал Поттер, как будто это что-то меняло.       Драко без предупреждения ударил Поттера палочкой по руке. Поттер резко вдохнул, но после молчал. Драко молча осмотрел его, в поисках других повреждений.       — Эссенция арники три раза в день. Ты сможешь вернуться к полетам через неделю. Я пошлю сову Грейсону.       — Целую неделю?! — возмутился Поттер. — Ты только что исцелил мою руку, не так ли?       — А: эта кость еще какое-то время будет хрупкой, как я тебе уже миллион раз говорил. Б: у тебя ушиблено плечо. Так как ты настаиваешь на сохранении синяков, тебе придется отсидеться. В: ты не пропустишь ни одной игры. Возможно, ты забыл, но тебя отстранили от работы.       Драко увидел, как палочка Поттера скользнула в его левую руку. Он решал, уклониться или бросить Протего, когда Поттер опустил её на одеяло.       — Не хочешь зайти позже и поговорить? — вместо этого спросил он.       — Нет, — ответил Драко, делая пометки в своей карте, чтобы отвлечься от такого искушения.       — Пожалуйста. В любом случае, ты можешь просто аппарировать внутрь, доступ для тебя всё ещё открыт.       — Нам больше не о чем разговаривать, Поттер.       — Тогда приходи не для того, чтобы разговаривать.       Поттер смотрел на него своими глупыми, глупыми глазами. Драко пришлось отвернуться, чтобы не погрузиться в манящие зеленые недры. Он уже довольно хорошо представил то, что имел в виду Поттер, даже не используя легилименцию.       Было совершенно несправедливо предлагать что-то подобное — Поттер ведь знал, как ему сложно устоять. Вот почему Драко не мог сдаться. Он не позволит Золотому мальчику манипулировать собой. Он и так позволил ему слишком многое.       — Тебе нечего мне предложить, — сказал Драко так холодно, как только мог.       Поттер выглядел удрученным, но через секунду он расправил плечи (и сильнее сжал челюсть, потому что его плечо, должно быть, болело просто нереально) и встал на ноги.       — Ладно. Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь.       — Можешь не надеяться.       Поттер применил свои чары гламура. Занавес распахнулся, и он исчез.       Драко посмотрел на часы. Следующий раунд попыток не думать о Поттере начался прямо сейчас. Драко не был уверен, что у него получится.