Где летают Соколы

[Суббота, 13 мая 2006 года]

      Кто-то стучал в его дверь. На самом деле стучал, как будто у него не было дверного звонка.       Драко повернулся лицом к спинке дивана и накрыл голову подушкой. Кто бы это ни был, его это не интересовало. Но даже несмотря на то, что подушка блокировала большинство звуков, он все еще слышал лай Аврелия, который сообщал ему, что стук, скорее всего, продолжался.       Может быть, ему стоило просто бросить Оглохни. Но его палочка лежала на кофейном столике, и тянуться было слишком далеко. Кроме того, Оглохни — одно из любимых заклинаний Гарри...       И он снова стал думать о нем. Да ещё и называя его Гарри. Драко думал о нем как о Поттере в течение тринадцати лет. Разве так сложно снова к этому вернуться?       Кто-то прочистил горло рядом с ним, и Драко вздрогнул.       Он обернулся, чувствуя, как бешено колотится сердце, и застал человека, увидеть которого ожидал меньше всего. Женщина стояла посреди его гостиной, стараясь ни к чему не прикасаться.       — Мама?       Драко медленно сел. Подушка упала на пол, и он подобрал ее, аккуратно положив на диван.       Нарцисса оглядела его с ног до головы, задержав взгляд на волосах, которые, скорее всего, были растрепаны, и на свитере, который Гарри одолжил ему на первое Рождество. Кроме того, он был покрыт собачьей шерстью, ведь Аврелий посчитал этот свитер неплохой лежанкой.       Ладно, у Драко была минута слабости. Но он действительно пытался, ясно?       — Драко, — наконец произнесла она, явно не впечатленная.       — Что ты здесь делаешь? — Драко потянул за низ свитера, пытаясь хоть немного его расправить. Он замер, когда ему в голову пришла еще одна мысль. — Как ты сюда попала?       — Меня впустила твоя собака, — ответила Нарцисса, и это прозвучало как самое грязное ругательство.       Драко оглянулся и увидел, что Аврелий сидит на кухне, держа во рту его ботинок, словно ожидая, что он встанет и уйдет вместе с их гостьей.       Нарцисса тоже огляделась по сторонам с отвращением, которое только усилилось, когда она увидела его холодильник. Драко воспользовался тем, что она отвлеклась, чтобы привести в порядок волосы, но сделать это было не так-то просто без зеркала.       — Мама, как ты узнала мой адрес?       Она посмотрела на него сверху вниз, высокая и величественная, и сказала, как будто это было очевидно:       — У Малфоев все еще есть связи в Министерстве, Драко. Твой отец просто спросил.       — Естественно, — сказал Драко. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и указал на одно из кресел. — Ты не хочешь присесть, мама?       Она на секунду задумалась, рассматривая его мебель, а затем вежливо улыбнулась.       — Я бы предпочла этого не делать.       Что-то внутри Драко начало трескаться, но он все же ответил на этот жест и сказал так любезно, как только мог:       — Мама, почему ты здесь?       Он сомневался, что она пришла только для того, чтобы унизить его мебель.       Добрых десять секунд она не отвечала и только смотрела на него, приподняв бровь.       Это была демонстрация силы, которую Драко знал достаточно хорошо, ведь сам использовал ее много раз. Но быть принимающей стороной оказалось просто невыносимо. Драко заставил себя не ерзать, позволяя тишине расти.       Когда она наконец заговорила, Драко испытал огромное облегчение.       — Драко, это не то, за что мы воевали.       Конечно же, он это знал. Малфои не воевали на чужой стороне только для того, чтобы он вернулся и решил, что хочет жить с магглами.       Но потом Нарцисса продолжила, и это было совсем не то, что он ожидал от неё услышать.       — Мы бросили вызов Тёмному Лорду не для того, чтобы ты отвернулся от нас. Мы сделали это, чтобы спасти нашу семью, чтобы обеспечить продолжение рода.       — Мама, о чём ты говоришь? Чего ты от меня хочешь?       — Я пришла, чтобы сделать тебе предложение. Возвращайся домой. Займи своё законное место в роду Малфоев.       — И для этого я должен жениться на Астории Гринграсс? — холодно спросил Драко.       Мать слегка покачала головой.       — Астории уже давно нет. Но это не повод для беспокойства. Я уверена, что найдутся и другие желающие...       — Ты сама бы захотела выйти замуж за гея, да ещё и бывшего Пожирателя Смерти?       Она на секунду закрыла глаза, словно ей было невыносимо на него смотреть.       — Мы не должны говорить об этом, Драко.       — А почему бы и нет? — спросил Драко. — Все знают, что это правда. Об этом до сих пор пишут в газетах.       Нарцисса снова закрыла глаза и покачала головой, будто отрицая истинность его слов.       — У тебя была своя фаза, Драко. Ты проигнорировал наш совет и сделал то, что хотел. И теперь посмотри, к чему это привело.       Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на его кухню, которая, надо признать, сейчас была не в лучшем состоянии. На кухонном столе лежала целая стопка маггловских журналов по моде и дизайну интерьера, которые в последние дни максимально отвлекали его от проблем.       Он не мог заниматься своей научной работой, потому что... что ж, очевидно.       Конечно, Драко не мог читать жёлтую прессу, будь то маггловские или магические журналы.       Он не хотел никого видеть, и меньше всего Блейза, который слишком часто общался со всеми Уизли и, скорее всего, видел его регулярно.       Именно поэтому Драко проводил свободное время, просматривая старые журналы своей соседки миссис Мэлони и поедая сухие кукурузные хлопья прямо из коробки, потому что Гарри заставил его избавиться от всей остальной еды быстрого приготовления, а Драко не хотел брать еду на вынос. Да и вообще общаться с людьми.       Он решил, что у него достаточно кукурузных хлопьев, чтобы прожить еще по крайней мере три дня, учитывая его низкий аппетит после всего случившегося.       — Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть, — с вызовом сказал Драко.       Он старался не думать о том, что чаще всего ему приходилось спать на диване полностью одетым, просто потому что он не мог заставить себя встать.       — Драко, не говори глупостей. Ты не можешь так жить.       — Посмотри на меня, — резко сказал Драко. Внезапно он подумал, что такое поведение скорее свойственно Гарри.       Драко никогда не разговаривал с матерью так, даже когда родители от него отреклись.       Казалось, температура внезапно упала. Мать выпрямилась во весь рост и посмотрела на него совершенно бесстрастным взглядом.       — Теперь я вижу, что ущерб уже нанесен. Но я вынуждена умолять, Драко. Подумай о том, что ты делаешь со своей жизнью. И если ты придешь в себя, возвращайся домой.       Она похлопала по своей дорожной мантии (намекая, что она каким-то образом испачкалась, просто находясь в его доме), одарила его последней, почти отчаянной улыбкой, которая появилась из ниоткуда и потрясла его до глубины души, и ушла.       Драко не пытался остановить ее или проводить до двери, которая через несколько секунд громко захлопнулась.       Аврелий подошел к нему и положил к его ногам ботинок, тихо подвывая.       Затем он положил голову на колени Драко, который рассеянно погладил его и пробормотал:       — Большое спасибо, Ли. Ты, наверное, единственный пёс, сумевший оказать медвежью услугу.       Как обычно, Аврелию нечего было сказать в свое оправдание.