[Среда, 23 августа 2006 года]
Несколько человек направлялись к нему. Драко мог сказать это по их приближающимся шагам, прерывавшимся всякий раз, когда они подходили к другой двери, которую нужно было открыть заклинанием. Драко медленно сел, пригладив волосы и мантию, которую ему дали три дня назад. Если они наконец решили позволить ему встретиться с адвокатом, то он хотел произвести хорошее первое впечатление. Он догадывался, что Визенгамоту потребовалось время, чтобы решить, в чем его обвинить. А это означало, что список должен быть очень длинным. По правде говоря, Драко был не в порядке. Если быть совсем честным, три дня назад, когда существовала альтернатива — жить в этом мире с Гарри или без него, всё было точно так же. Теперь, когда Гарри был в безопасности, а Драко предстояли годы без него, он больше не чувствовал себя так хорошо. Теперь они стояли у его двери. Раздались два резких удара, и Драко понял, что это не вежливость, а звук двух палочек, одновременно постучавших в дверь. Дверь распахнулась, и на пороге показались три фигуры, облаченные в мантии авроров. Самый высокий из них тут же вошел. — Драко! — это был Рон Уизли. Драко вскочил на ноги, и двое других авроров вздрогнули. Драко показалось, что он узнал в них членов команды, которая пришла в его дом после того, как они с Гарри вломились в штаб-квартиру Пророка. — Что происходит? Случилось что-то еще? Рон покачал головой и улыбнулся, впервые в жизни прекрасно понимая, о чем на самом деле спрашивает Драко. — Гарри поправляется, но ему не позволят уйти из Мунго еще пару дней. Поэтому он послал меня вместо себя. — Для чего? — осторожно спросил Драко. — Чтобы сопровождать тебя в Визенгамот, — Рон протянул ему пакет. — Я зашёл к тебе домой и принес кое-что из твоей одежды, так что тебе лучше переодеться. Сначала можешь принять душ. Драко застыл на месте, все еще держа пакет на вытянутых руках, словно стараясь держаться от него как можно дальше. — Визенгамот? Сейчас? — Конечно, сейчас, — нахмурился Рон. — А что, ты хотел остаться здесь? — Я еще даже не видел своего адвоката, Уизли! Они не могут так просто начать судебный процесс! Я имею право встретиться со своим адвокатом до начала слушания дела. Мне должны заранее сообщить обвинения! Что происходит?! Уизли, казалось, был слишком шокирован, чтобы что-то сказать. Затем он улыбнулся еще шире, чем прежде. — Извини, приятель. Надо было начать с этого: все обвинения снимают. Не то чтобы они могли сделать что-то другое, учитывая, как Гермиона и Гарри давили на них. Ты просто должен появиться перед Визенгамотом, чтобы тебя могли официально освободить. И им, конечно, есть что сказать. Для прессы. Теперь Драко чувствовал онемение во всем теле, как будто кто-то схватил его душу и вытащил ее прямо из тела, как будто он и его тело были двумя отдельными сущностями. — Они... Что? — Пойдем, я расскажу тебе по дороге в душевую. У нас есть всего полчаса. Уизли забрал у него пакет, а затем вывел Драко из камеры, взяв его за локоть. — Да, я не знаю всех подробностей — очевидно, Визенгамот еще не дал показаний, — но они решили, что ты сделал то, что должен был и тебя не нужно наказывать. Сюда. Рон придержал дверь в душевую, снова протянул ему пакет и закрыл дверь. Несколько секунд Драко стоял, уставившись на дверь, все еще не совсем уверенный, что это не сон.* * *
— Уизли! Драко обвиняюще ткнул пальцем в виновного, выходя из душевой. Рукав его рубашки поднялся на несколько дюймов, еще больше укрепляя его точку зрения. — Упс, — ухмыльнулся Рон. — Может, тебе стоит время от времени приводить в порядок свой гардероб, приятель? Эта одежда выглядит так, будто она могла бы подойти тебе на шестом курсе. — Очень смешно. Скажи, как из всей одежды, которая у меня есть, тебе удалось найти ту, которая вообще не моя? Рон только пожал плечами, продолжая ухмыляться. — Я просто подумал, что эти вещи подойдут. Кроме того, они выглядели знакомыми. Драко закатил глаза. — Конечно, знакомыми. Они принадлежат Гарри. Это его фирменный образ для каждого полуформального случая. — Полу? По-моему, всё выглядит очень формально. — А где моя мантия? У меня, знаешь ли, есть несколько парадных мантий. — Не знаю, приятель, — Рон виновато улыбнулся. — Они выглядели довольно... сурово, понимаешь? Это точно был бы перебор. — Это мои судебные мантии, — вздохнул Драко. Кроме того, они были единственными, которые Драко не продал, когда родители от него отреклись. Он не сомневался, что рано или поздно они ему снова понадобятся. Рон только небрежно пожал плечами и достал волшебную палочку, чтобы заколдовать одежду, дабы она подходила Драко. Теперь, когда черные джинсы Гарри закрывали его лодыжки, и он мог спокойно застегнуть рубашку (изумрудную, которая подчёркивала глаза Гарри и лежала на полу спальни Драко после их катастрофической встречи на дне рождения Невилла), он должен был признать, что чувствовал себя немного подбодренным. Он подумал, что со стороны Рона было очень мило принести ему что-нибудь зеленое. Драко осмелился спросить, когда они ждали прибытия лифта. Он слишком долго откладывал это, боясь ответа, и чем дольше он ждал, а Рон ничего не говорил сам, тем больше Драко боялся, что случилось кое-что плохое. Он просто не мог больше этого выносить. — Оливия?.. Рон слегка вздрогнул и снова нажал на кнопку. — Это не... она будет жить, но все было очень плохо. Вчера ее перевезли в Лондонский Королевский госпиталь. В Мунго сделали всё возможное, остальное — работа магглов. К тому же, семья Оливии и Лорен смогут её там навещать. — Лорен не была?.. Рон покачал головой. — Только они вдвоем. Подъехал лифт, и они молча вошли внутрь, заговорив снова только тогда, когда двери за ними закрылись и они уже спускались вниз. — Какой диагноз? — голос Драко прозвучал странно отстраненно. — С головой у нее все в порядке, но она ещё не очнулась. Неизвестно, будет она парализована, или нет. Но она будет жить, и это самое главное, — Рон глубоко вздохнул и повернулся к нему со слабой улыбкой. — Мы знаем, что это ты сказал Кортез, что она важна для Гарри. Она выжила благодаря тебе. Они оба. Драко отвел взгляд и снова уставился на кнопки. Он попытался сосредоточиться на положительных моментах — она не умерла. Она сохранит рассудок. Драко не разрушил их с Лорен жизни полностью.* * *
— Визенгамот изучил все доказательства, представленные Авроратом, включая — но не ограничиваясь — свидетельства очевидцев, данные несколькими магглами, а также Гарри Джеймсом Поттером. Ведьма помолчала и поправила очки, прежде чем продолжить зачитывать текст. — В свете всего, что Визенгамот узнал о событиях, произошедших двадцатого августа 2006 года, он пришёл к выводу, что Драко Люциус Малфой был полон решимости спасти жизнь мистера Поттера любыми возможными способами и направил свою магию против немагических личностей только в крайнем случае. Поэтому Визенгамот принял решение снять все обвинения с мистера Малфоя и немедленно освободить его. Ведьма закрыла папку и снова села. Одновременно вспыхнуло несколько вспышек фотоаппаратов. Он почувствовал головокружение. Даже зная заранее, что с него снимут обвинения, Драко все еще не до конца верил в это. Ему действительно простили использование непростительного заклятия. Драко посмотрел на Блейза, чтобы понять, что ему делать дальше. Визенгамот признал его невиновным, но почему-то он не чувствовал, что его отпустили. В последний раз, когда он был перед Визенгамотом, ему недвусмысленно сказали, что он может свободно уйти. Блейз поймал его взгляд и жестом велел оставаться на месте. Он явно знал, что произойдет дальше. — Что касается следующего пункта повестки дня, — сказал волшебник, — то к нам присоединяется министр Кингсли Шеклболт. Дверь за их столом открылась сама по себе, и появился он — министр магии. Стулья, на которых сидели члены Визенгамота, раздвинулись, открыв пустое место прямо посередине. Министр шагнул вперед, чтобы встать на этом месте, бросив один медленный взгляд на комнату, а затем остановившись на Драко. — Для меня большая честь предстать сегодня перед вами. У Драко закружилась голова. Этого не может быть, верно? Они явно разыгрывали изощренную шутку. В любой момент министр мог начать смеяться, и тогда все стали бы показывать на него пальцами и тоже смеяться, смеяться над тем, что он на самом деле поверил, что они решили наградить его за нечто подобное. Внезапно наступила тишина, и несколько камер снова засветились. Драко снова сосредоточился на Шеклболте. Он смотрел прямо на него, слегка нахмурившись. У Драко свело живот. Что он пропустил? Он должен был что-то сказать? Он в панике посмотрел на Блейза и Уизли. Все они указывали на него, а затем на середину комнаты. Драко глубоко вздохнул и встал. Выражение лица Шеклболта прояснилось, и он обошел вокруг стола. Они встретились в центре комнаты, и Драко пожал протянутую руку министра. Шеклболт снова заговорил своим глубоким, звучным голосом. Если говорить честно, Драко не слушал — ему мешали ослепляющие вспышки камер. Но больше всего его отвлекала палочка, которую министр протягивал ему. Драко поколебался секунду, а затем взял ее. Шеклболт сказал что-то еще, а затем достал свою собственную палочку и направил ее на грудь Драко, которая, казалось, вот-вот разорвется от частого биения его сердца. Он почувствовал всплеск жара, а затем рубашка слегка потянулась вниз. А потом все закончилось. Министр отпустил его руку, и не прошло и секунды, как рядом оказался Блейз, а за ним — большая часть Уизли. — Ладно, — сказала Джинни, хлопнув в ладоши, — теперь, когда все закончилось, давайте убираться отсюда, пока нас не нашли эти тупые стервятники.* * *
Гарри лежал на боку, лицом к двери. Его глаза были закрыты, но открылись только через несколько секунд после того, как Драко вошел. Гарри несколько раз моргнул, словно пытаясь сфокусировать взгляд, а затем одарил Драко самой усталой улыбкой, которую тот когда-либо видел. Он пробормотал что-то неразборчивое и попытался подняться. Драко был слишком рад видеть его, чтобы отчитывать. Разве что совсем чуть-чуть. Он подошел и сел у его кровати, чтобы Гарри прекратил попытки встать. — Мерлин, помоги мне. Поттер, пожалуйста, хоть раз в жизни сделай то, что тебе говорят целители. Гарри снова усмехнулся и откинул голову на подушку. — Красиво смотрится, — прошептал он. Драко проследил за взглядом Гарри и посмотрел на свою грудь, где все еще сиял ярко, почти отвратительно, орден Мерлина II степени. Он снял его и бросил на прикроватную тумбочку. — Можешь взять, если он тебе так нравится. — Но у меня уже есть один. — Да, но этот с алой лентой. За “Спасение Величайшего Героя Британии”. Наверное, ещё и все слова с большой буквы. У тебя ведь нет такого, правда? Гарри поморщился и покачал головой. — У меня с зелёной. Кто вообще может захотеть такой орден? — Не знаю, — медленно произнес Драко. — Это довольно мило, если говорить о цветах. До тех пор, пока вы с твоим бывшим... Он остановил себя прежде, чем смог сказать “пока вы с твоим бывшим парнем лучшие друзья", а затем начал все сначала. — Знаешь, если только кто-нибудь не даст тебе гребаную зеленую рубашку, чтобы ты надел ее в тот день, когда тебе собираются приколоть к ней гребаную алую ленту. — Извини, — сказал Гарри, хотя на самом деле это прозвучало совсем не как извинение. — Думаю, теперь тебя можно называть Халком. — Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, Поттер. Как обычно. Но это, наверное, говорит твоё сотрясение мозга. — Заткнись, — Драко показалось, что Гарри хотел ударить его по руке, но ему не удалось поднять ее достаточно высоко. Но он всё равно ухмылялся. Драко никогда не чувствовал себя таким счастливым.* * *
— Итак, — сказал Гарри час спустя. — Ты наконец-таки решил вернуть мне рубашку, да? Драко оторвал взгляд от карты, которую изучал, пока Гарри спал, и довольно неуверенно ответил на его сонную улыбку. — Не только рубашку. — Да? И что же еще ты у меня стащил? — Твои джинсы, — сказал Драко, указывая на них пером. — Но я говорю не об этом. Гарри просто смотрел на него и молчал, что свидетельствовало о том, как сильно он устал. Драко засунул свои записи в карту Гарри и положил её на прикроватную тумбочку. — Я понял, что вёл себя как настоящий идиот. Гарри выглядел так, будто собирался что-то сказать, но поскольку ему потребовалась целая вечность, чтобы даже открыть рот, Драко без труда опередил его. — Очевидно, ты тоже вёл себя как идиот. Избивать человека, который просто на тебя взглянул, было чертовски глупо. И все же, я думаю, что лучше буду рядом с тобой, когда ты это сделаешь. — Ты сейчас серьёзно? — Гарри еще раз попытался поднять руку, но не сумел. Драко взял её и слегка сжал. — Серьёзно. Кто-то же должен тебя исцелить, когда тебе в очередной раз надерут задницу, так ведь? — Да, — Гарри улыбнулся. Его пальцы дернулись под пальцами Драко, и тот сжал их в ответ. Драко нежно поцеловал Гарри, его губы были шершавыми и сухими, и все же это был один из лучших поцелуев, которые они когда-либо разделяли. Когда несколько минут спустя Гарри закрыл глаза, на его губах играла улыбка.* * *
Драко не ожидал, что в кабинете будет так светло, даже в лучах послеполуденного солнца, пробивающегося сквозь жалюзи. Драко даже не ожидал, что его Патронус приобретёт очертания. Ладно, так или иначе, он это сделал, ведь что может быть более счастливым воспоминанием, чем победить саму смерть, спасти свою подругу, а также своего возлюбленного и вернуть его обратно, все это время избегая тюрьмы и получив при этом одну из самых высоких магических наград? Но опять же, он все еще был Драко Малфоем, бывшим Пожирателем Смерти, буквально притягивающим неприятности. Он действительно не ожидал, что у него когда-нибудь получится. — Это что... Гарри проснулся и несколько раз моргнул, как будто не мог поверить своим глазам. Честно говоря, Драко тоже не мог. — Это что, пустельга? Драко фыркнул. Он ничего не мог с собой поделать – это был просто абсурд, исходящий от Гарри, который, вообще-то, должен был сразу всё понять. — Пустельга? Реально? Не хочешь перейти в Кенмар? — Ну, это же птица, — сказал Гарри, закатывая глаза. — Я не орни... ну, тот который изучает птиц. — Конечно, — сказал Драко, когда Патронус приземлился на кровать в ногах Гарри. — Нельзя ожидать, что кто-то узнает птицу, которую он не видит каждый день. Или каждый день носит упомянутую птицу на собственной квиддичной мантии, и так на протяжении многих лет. Гарри покосился на птицу, которая сложила крылья. Он рассматривал её несколько секунд, но потом снова неуверенно посмотрел на Драко. — Можешь называть меня сумасшедшим, но твой Патронус похож на сокола. А пустельги — это соколы. — Тоже мне, орнитолог, — просто ответил Драко. — Но я хочу, чтобы ты знал: хотя все пустельги — соколы, не все соколы — пустельги. И это не пустельга. — Можешь читать мне нотации сколько угодно, но ты всё равно меня не переспоришь, — ухмыльнулся Гарри. — Я обвел тебя вокруг пальца. — Хватит думать только о себе, — сказал Драко, хотя он не смог полностью скрыть улыбку. — Знаешь, существуют настоящие исследования о Патронусах. Они склонны смотреть немного дальше, чем “мой парень играет за Соколов, вот почему мой Патронус — один из них”. — Ладно, рассказывай. Драко знал, что означает большинство Патронусов. Олень: желание всеми силами защитить тех, кто вас окружает, но также и символ возрождения. Сокол: отказ от своих темных сторон и выбор светлого пути. Переосмысление себя к лучшему. — Надо будет поискать информацию, — Драко положил палочку на прикроватную тумбочку, и Патронус внезапно исчез. — Всё-таки, я не Гермиона. — Ты так далеко зашёл, что мне почти грустно, — Гарри снова закрыл глаза. — Да. Ты прав.