Олигарх из Клод Моне

Как и представляли Макс и Сеня, которые еще издалека четко увидели, как два силуэта направлялись к ним. Второй даже мял фартук от напряжения и в страхе поглядывал на Лаврова. — И что теперь будет? — он заведомо отошел к разделочной доске и нащупал где-то справа кусок мяса, чтобы сделать максимально рабочий вид. — После гневной тирады Лёвы ничего серьезного, — съязвил Лавров. Действительно. Поварам пришлось сознаться в содеянном Льву, и глупо было полагать, что они получат его одобрение. Только тонну морали и тысячи попыток сдержать су-шефа, чтобы он не посмел вершить справедливость и выйти в зал. Они кое-как уговорили Соловьева не вмешиваться, но в последствии заработали себе дополнительные несколько часов сверхурочной. — Не знаю, — добавил Макс. — Вдруг он вообще не к нам, — он на всякий случай последовал примеру Сени и отошел к своему рабочему месту. — Не к нам, а к нам, — подчеркнул Чуганин. — Точнее, ко мне с Федей. — Да не переживай ты, наверняка он просто забыл что-то в кабинете. — Ага, — Сеня кинул на него подозрительный взгляд, — с Еленой Павловной? — Ну... Договорить Максим не успел: на кухню с самым невозмутимым видом вошли два шеф-повара — Виктор и Елена. Весь персонал сразу же повернул головы на грохот двери и застыл в удивлении. — В-виктор Петрович? Елена П-павловна? Ч-что вы здесь... — Замолчи, Лёва, — шеф спокойно махнул рукой, пусть и под неодобрительным взглядом Лены. — Сеня! Федя! Подойдите сюда. Друзья нервно переглянулись, но с мест не сдвинулись. — Шеф, у нас работы много, — начал было Чуганин, но вскоре пожалел, что сказал это. — А мне плевать! — внезапно крикнул Виктор, но тут же взял себя в руки, чтобы не пугать женщину. — Встали передо мной. Оба. — А вы чего уставились? — он прошелся взглядом по каждому. — Работайте давайте. Повара быстро вернулись к готовке, а Сеня и Федя подошли к ним и застыли в ожидании чуда. Увы, Богом на сегодня лишних чудес запланировано не было. — Куда вам там Ян Полански написал? Они оба молчали, что уже порядком напрягало Виктора. — Я спрашиваю: куда он вам написал? — он повысил тон, но не слишком громко, чтобы не привлекать внимание. — В фейсбук, — Юрченко замялся и нервно поджал губу. Елена изогнула бровь, но говорить пока ничего не стала — она всего лишь наблюдала за происходящим. Как и Максим, который стоял неподалеку и нарезал огурец. — Дай мне телефон, — Виктор был весьма спокоен, но в любой момент он мог прибить их на месте. Федя знал это, поэтому не стал церемониться и протянул шефу телефон. Сеня кидал на него убийственные взгляды, но было уже поздно: Баринов уже зашел в приложение, где самой первой высвечивалась переписка с тем самым Яном. Последним сообщением было «Умоляю позвни шефу с любого незнакомого номера». Прочитав его, мужчина поднял свою голову на Федю, и тот был готов провалиться сейчас сквозь землю. Елена же молча подошла ближе к Виктору, чтобы увидеть переписку. Она достала свой телефон и начала сравнивать аккаунты и бинго — они совпадали. Повара молча сверлили пол, а Сеня мысленно проклинал своего друга, который не мог догадаться, что переписку нужно было сразу удалить. — Кому ты писал, Федя? — терпение шефа было на грани. — Подождите, Виктор Петрович, — женщина положила свой телефон на стоящий рядом стол, — не допрашивайте его. Давайте просто напишем «Яну», — она кинула свой взгляд на Федин мобильный. За их спинами уже образовалась очередь из официантов, которые боялись прерывать происходящее и лишь тихо наблюдали в сторонке. Вернее, одна Настя знала, из-за чего они здесь собрались: Косте пришлось ей рассказать, ведь она видела его с Максом и Викторией Сергеевной в туалете. И сейчас она искренне переживала за Лаврова, как бы его не уволили. Как он тогда будет расплачиваться за квартиру? Официантка нервно сжимала листок с заказами в руках и бросала на Макса беглые взгляды. — Вы правы, Елена Павловна. Не будем ничего усложнять: сейчас мы сами все узнаем. Виктор Петрович уже хотел было напечатать что-то с телефона Феди, но внезапно Максим громко отложил нож, привлекая к себе внимание, и повернулся к нему лицом. — Шеф, не нужно никому писать. Это был я. Шеф глубоко вдохнул, а Елена, чувствуя что-то неладное, машинально положила ему руку на плечо, как бы успокаивая. — Огузок... — Баринов громко выдохнул и непонятно что останавливало его больше: Лена, которой он не хотел снова демонстрировать свою агрессию, или факт того, что он может случайно убить Максима кочаном капусты, что лежала рядом, и загреметь за решетку. — Я признаю, что виноват. — Что... зачем? — Виктор яростно потряс руками, и будь сейчас хоть кто-то на месте Лаврова, он просто сбежал бы. В этот раз все в недоумении смотрели только на горе-повара. Даже Луи перестал взбивать крем, ведь все его внимание было на поваре. В хорошем смысле. У Максима в голове пролетели тысяча мыслей. Стоит ли говорить, что они с ребятами хотели сделать благое дело и помирить их с Еленой? Это можно было бы сделать, если бы шеф был один. Но нет, она стояла рядом и внимательно ждала его оправданий, и скорее всего он бы всего лишь усугубил ситуацию. Ну и в конце концов остался бы ни с чем, кроме бумаги об увольнении. Сказать, что это была неудачная шутка — такой же нелепый вариант. А что ему сейчас говорить, чтобы не остаться за дверями ресторана? Наконец Лавров набрался смелости и вдохнул, чтобы произнести: — Мы хотели, чтобы вы с Еленой поужинали вместе. Все, кто находился в кухне, застыли в откровенном шоке. Виктор лишь всучил телефон Феде в руки, не переставая прожигать Максима взглядом. Елена же медленно убрала ладонь с плеча мужчины и сглотнула. Внезапно ей перестало хватать воздуха: она пошатнулась, но вовремя оперлась о стол. Женщина понимала, что если она не уйдет сейчас же, то просто физически не может сделать этого потом. — Я, наверное, пойду. Не буду мешать вам разбираться, — еле выговорила Елена и поспешила выйти из кухни, даже не дождавшись хоть какой-то реакции. Благо, Баринов не стал ее останавливать. Оказавшись в зале, она смогла перевести дух и остановить этот внезапно нахлынувший приступ паники. Соколова несколько раз моргнула, осознавая, что только что случилось. — Дура. Ну дура же, — она быстрым шагом пошла к выходу. Какой к черту Ян Полански? Как она могла повестись на такой очевидный обман? Отшельник, который не ходит по ресторанам, захотел провести в абсолютно новом, неизвестном ему Аркобалено банкет? Да и назначил встречу в совсем другом соседнем ресторане, оправдывая это тем, что уже заказал столик? Почему сейчас все казалось таким прозрачным, а она, наивная дура, позволила себя обвести вокруг пальца? И ради чего? Ужина с Бариновым? Человеком, чьи выходки она всеми силами терпела и ему все сходило с рук? О, она даже не удивится, если изначально это был его план. Ее голова разрывалась от подобных мыслей, и вскоре Елена отметила, что ей становится тяжело идти: видимо, такая эмоциональная встряска явно была лишней. К сожалению, машину сегодня она оставила дома, прийдется вызвать такси. Женщина засунула руку в сумку, чтобы взять телефон, но почему-то не нащупала его там. Соколова открыла ее, чтобы посмотреть, не упал ли он в соседний карман: там была косметичка, кошелек и ключи, но чего там точно не было, так это телефона. «Поздравляю, Лена, у тебя не только слепота, но еще и склероз» Конечно, уже покинув здание, она поняла, что забыла телефон на кухне. — Вот черт! — Елена резко остановилась на повороте. — Ну почему-у, — она безысходно застонала и поднялась обратно в ресторан. Ей уже ставало жутко от того, что прийдется снова ощутить на себе взгляды заинтересованных лиц. *** Когда двери за Еленой захлопнулись, на кухне была такая тишина, что отчетливо было слышно, как тикают настенные часы. Виктор Петрович старался не терять самообладание, ей-богу, но с такими безмозглыми существами у него на кухне оставаться спокойным было нереально тяжело. Сеня надул щеки и выдохнул несколько раз. Он боялся поднимать взгляд на шефа, а поэтому просто изучал недомытый Айнурой пол; Федя сжал телефон в руках и последовал примеру друга. Все остальные с неким сожалением смотрели на бедного Максима, предвкушая то, что может сейчас случиться, и понимали, что наблюдают истинное затишье перед бурей. Где-то на плите закипал суп. — Ты идиот? — слова шефа прозвучали на удивление негромко. Первая фаза: Недоумение. — Виктор Петрович, я... — Нет, нет, огузок, ты не идиот. Вы идиоты. Все трое. — Шеф, а я не причем, я вообще говорил, что это плохая идея, — начал оправдываться Чуганин. — Закрой рот, — Виктор, казалось, испепелил его взглядом. — Вы же знаете, что я вас уволю? Гниды. После этой реплики официанты решили ретироваться в зал, от греха подальше. Прийдется все-таки придумывать, как объяснить посетителям, почему повара пока не могут принять их заказы. А шеф тем временем подошел к столу, где лежали овощи для салата. Вот и вторая фаза: Агрессия. — Подонки! — он швырнул уже разрезанный помидор в Максима, запачкав ему форму, потому что тот не успел пригнуться. Дежавю какое-то. — Имбецилы! Конченые придурки! Иуды! — В ход пошла рыба, листья салата, лимоны, огурец, который пытался нарезать Лавров, и даже недоделанный крем Луи, что оказался на голове у Феди. — А вы наверняка все знали, черти проклятые. Пре-датели! Даже Льву досталось скумбрией по лицу, а новенькому повару чуть не отшибла голову небольшая сковородка. Айнура, проходившая рядом, перекрестилась и поблагодарила всех, кого знала, что работает на этой кухне только уборщицей. Закончив гоняться за подопечными по кругу, Виктор оперся о стол и рвано выдохнул. — Вы понимаете, что вы сделали? — мужчину полностью трясло, а его голос был на грани злости и отчаяния. Повара сбились все вместе в кучу и с опасениями смотрели в его сторону. — Шеф... — начал было Сеня, но Виктор Петрович его не слышал. — Я вам скажу. Вы... дебилы одноклеточные, выставили меня полным придурком перед женщиной, которую я люблю. Чем вы только думали? — Шеф... — в этот раз к нему обращался Максим. — Забудьте, вы не умеете думать. — Мы хотим сказать... — Федя тоже попытался его перебить, но безуспешно. — Замолчите все, я слышать не хочу ваших оправданий. По-вашему я идиот? — его руки дергались, а во взгляде читалось не что иное, как немое отчаяние. Конечно, вопрос был риторическим. Его гнев начал понемногу улетучиваться, а на смену ему пришла безысходность. Виктор очень не хотел, чтобы до этого доходило. Он все бы отдал, чтобы сейчас силой мысли переместиться в свой кабинет, где бы он мог взвыть от огорчения и запить стаканом водки. Но это было бессмысленно. Мужчина лишь выдохнул и покачал головой. А что ему нужно было делать? — Вы могли бы хоть меня предупредить. А сейчас я даже видеть вас не хочу, — его голос снова стал тихим и каким-то грустным. — Ну вот что мне теперь... — В-виктор Петрович! — не выдержав, крикнул Лев. — Да что вы еще от меня хотите? — Ну, мы пытались Вас предупредить, — Сеня ухмыльнулся и кивнул в сторону Виктора, — обернитесь. От слов повара Баринова будто ударило током. Он нервно сглотнул и осторожно повернулся к выходу в зал. Там, у двери, стояла Елена, держа в руках забытый телефон. — Я оставила его здесь, — сказала она максимально сдержанно, — не обращайте внимания, я уже ухожу. Продолжайте. Женщина закусила губу и вышла из кухни. Виктор провел ее взглядом, не сказав ни слова. — Шеф, простите нас, — пользуясь моментом, Максим обратил внимание Баринова на себя, — мы не думали, что все так закончится. Но знайте, — повар замолчал, но все же собрался с силами и сказал то, что хотел: — Даже если после этого вы меня уволите… Вы будете полным идиотом, если прямо сейчас не догоните ее. Остальные медленно закивали головами, поддерживая Лаврова. И это был поистине редкий случай, когда Виктор Петрович был отчасти с ними согласен. Шеф открыл было рот чтобы что-то сказать, но лишь махнул рукой, мол фиг с ним, с поварами. С ними он разберется попозже. Баринов захватил пальто с крючка в своем кабинете и побежал к выходу, по дороге поймав на себе взгляды всех сотрудников. *** Повара постепенно возвращались к работе, а официанты, увидев, что Виктор Петрович ретировался, наконец озвучили свои заказы. Естественно, их было уйма: и рыба, и мясо, и супы, и салаты. Даже фирменный кондитерский десерт и блюдо от шефа, которое явно будет приготовлено кем-нибудь другим. — Ну Максим, ты конечно даешь! — воскликнул Федя, убирая остатки крема с лица. Он облизал свой палец, чтобы их попробовать. — М-м, неплохо. — Ха! — обрадовался Сеня. — Я с самого начала говорил, что все сработает. Лавров ухмыльнулся, вспоминая их недавний разговор, но решил не упоминать об этом. — Рано радоваться, — сказал он максимально серьезно. — Завтра мы либо уволены, либо… Максиму не пришлось заканчивать речь. Его собеседники загоготали и подмигнули друг другу. — Не знаю как вам, а мне второй вариант больше нравится, — Сеня нарезал мясо и соскреб остатки, — но ты особо не расслабляйся, огузок. — Почему это? — спросил тот. Тем временем на кухню зашла Вика, и Максим улыбнулся ей, попутно нарезая перец. — Как почему? Ты назвал шефа идиотом. Такое не прощают. — Поправочка, — вставил свои пять копеек Федя, — полным идиотом. Ты точно отправишься домой. — Это кто еще куда отправится, — возмутился повар. — Я, между прочим, ваши задницы прикрыл. И возможно обеспечил нам троим премии. — А тебя за язык никто не тянул, — Сеня задумался. — Хотя знаешь, было бы неплохо за это еще получить деньги. — За твой длинный язык, — констатировал Федя, — говорим тебе спасибо мы и Виктория Сергеевна. Друзья согнулись пополам от смеха, а Макс, делая вид, что не расслышал, добавил в Федину форель немного перца. Просто так, для остроты ощущений. *** Виктор сразу увидел ее у входа; Елена просто стояла и смотрела куда-то вперед, на бесконечный поток машин, и казалось бы не слышала, как двери открылись. Мужчина застыл за несколько метров от нее, ведь он даже не придумал, что ему нужно говорить. И нужно ли? Она услышала все сама, и сейчас, как и Баринов, наверное думала об этом. Но огузок был прав, было бы глупо просто остаться в ресторане и позволить ей сейчас уйти. Но почему-то она не уходила. Елена знала, что Виктор стоит сзади нее, но не могла позволить себе обернуться. В глазах были слезы, и никто бы наверняка не сказал бы, от ветра они или от того, что она не может до конца разобраться в том, что делать дальше. Женщина даже не вызывала такси, хотя понимала, что просто не сможет пойти домой пешком. Ей нужно было прилечь, попытаться расслабиться, выключить мысли и забыть о том, что произошло сегодня вечером, хотя бы на некоторое время. — Лена... — Баринов мысленно проклял себя за то, что снова переступил эти чертовы границы. Возможно, ей было комфортнее, когда он обращался официально, но Виктор не мог к этому привыкнуть. Вернее, он очень не хотел, чтобы к этому пришлось привыкнуть. — Я не знал об этом, клянусь. Давай поговорим. Мужчина подошел к женщине и взглянул ей в глаза. На этот раз она даже не попыталась отвернуться. Так вот оно что. — Зачем, Витя? — Соколова уже не сопротивлялась и не собиралась бросаться колкостями. Надоело. — О чем нам говорить? — О том, что я был неправ по отношению к тебе. Прости меня, — Баринов смотрел на нее с надеждой, что сейчас его Лена просто упадет в его объятия, и все будет как прежде. Но она лишь грустно улыбнулась. — Ты не меняешься. А я не могу смириться с тем, что ты постоянно думаешь только о себе. — Ты же знаешь, что это не так. Елена закрыла глаза и отрицательно покачала головой. — Я не хочу говорить об этом, Витя. Оба замолчали, прислушиваясь к городскому шуму, но продолжали смотреть друг другу в глаза. И для обоих эти несколько секунд ощущались как целая вечность. Наконец Соколова все же прервала тишину, прошептав то, над чем раздумывала уже долгое время: — Просто отпусти меня. На самом деле эти слова не приходились ей по душе, но Елена предпочла это скрыть. Она развернулась, ожидая, что Баринов по-тихому уйдет. Мужчина лишь обдумывал услышанное, разглядывая пучок на ее голове. Будет ли правильно, если он сам сейчас проявит инициативу, подойдет и вытрет слезы с ее лица или крепко схватит за руку, чтобы она не смогла уйти? Но этим он лишь подтвердит ее слова, что думает только о себе. Ведь возможно Лена уже не хочет иметь с ним какие-либо отношения и просто боится резко обрубить все канаты, а он не дает ей спокойно закончить то, что неправильно началось. Сколько он ловил себя на том, что врет ей, боясь показаться каким-то слабым и бесхарактерным или просто не хотел огорчать, но в итоге все становилось еще хуже? А она терпела, постоянно терпела и прощала ему все оплошности. И он понимал, что так быть не должно, но ровным счетом ничего не мог с этим поделать. Вплоть до того дня, когда он изрядно перебрал с алкоголем. Наверняка его Лена права — он действительно эгоист до мозга костей. Но несмотря на это Виктор любил ее, и сейчас прожигал взглядом воротник ее пальто, стараясь сдержать и свои слезы. Признаться, с ней он стал уж слишком сентиментальным. Или это и есть старение? — Ты домой? — тихо спросил он. — Да, — ответила Елена, все так же не оборачиваясь. — Сейчас вызову такси. — Не нужно. Я тебя подвезу. — Витя... — Просто подвезу. В последний раз. Прошло еще несколько секунд перед тем, как Соколова повернулась к нему и мягко кивнула. *** Всю дорогу они ехали молча, светофор за светофором, поворот, за поворотом. Мужчина даже не включил радио, хотя ему невыносимо сложно было ехать вот так, не говоря ни слова. Эта тишина медленно его убивала, заставляя рисовать в своей голове не очень приятные картины. Вот сейчас он остановится у одной из привычных многоэтажек, а Лена откроет дверь и выйдет не только из его машины, но и с жизни. Ему не хотелось даже думать о том, что за этим, последним, поворотом находится тот самый подъезд, где и он жил некоторое время. Да что некоторое: он привык к этому месту сильнее, чем к чему-либо; здесь он успел познакомиться со всеми соседями, одинокими вечерами сидел на качелях во дворе и даже как-то разнял двух хулиганов, оттащив их друг от друга за уши. Здесь Виктор чинил дяде Грише телевизор, и они иногда даже вместе смотрели футбол. Здесь они с Леной в час ночи пили чай, потому что спать не хотелось, и здесь же он ее успокаивал, ведь ее сынишка снова выкинул что-то безумное. Подумать только, он даже учил Васю готовить, когда тот приезжал к маме на несколько дней. И сейчас у него было такое странное ощущение, будто это произошло не с ним. Не он ходил здесь за продуктами, не он чинил их дверной замок, и не он валялся в постели почти до полудня, поглядывая на то, как Лена накручивает волосы. И с распущенными, кстати, ей было безумно красиво. Прогоняя собственные мысли, Виктор припарковался у многоэтажки. Подумать только, а ведь он сам предложил ее подвезти, значит хотел ощутить эту вязкость, то, что он действительно скучает. Но он этого не скажет, чтобы еще больше не утяжелять им прощание. — Приехали, — только выдохнул он. — Спасибо, — Елена потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу, но неожиданно для себя Виктор окликнул ее. — Лен. Женщина повернула к нему голову, ожидая, что он ей скажет. Зачем он вообще позвал ее? Но мужчина не торопился. Лишь разглядывал лицо Лены при тусклом свете, собираясь с мыслями. — Скажи мне честно, — Баринов сделал паузу и сошел на шепот, — ты уверена, что сейчас ты хочешь именно этого? Виктор пристально наблюдал за ней, пытаясь угадать ее действия. Будет ли она с ним говорить или уйдет прямо сейчас? Наверняка попрощается и откроет дверцу, думал он. Но вопреки его ожиданиям Елена осталась в машине. — Я… — она опустила глаза и закусила губу, — я не знаю. Это все так сложно. — А когда это было простым? На одной из наших первых встреч я назвал тебя ошибкой природы, — Баринов улыбнулся, вспоминая, как они с Еленой тогда участвовали в дешевом кулинарном шоу. Она заулыбалась в ответ. — Да. А потом я сбила тебя на машине. — И я сразу влюбился. Они оба засмеялись так, будто и не должны были сейчас распрощаться. Ведь по-настоящему этого не хотел никто, а больше всего — Виктор. Поэтому он придвинулся к Елене ближе и осторожно коснулся ее ладони, боясь сделать неверное движение. — Вот почему я не хочу, чтобы это «сложно» так просто заканчивалось, — мужчина пристально смотрел ей в глаза, надеясь, что теперь женщина точно никуда не уйдет и останется сидеть с ним в машине. Ну хотя бы несколько минут. Вопрос «Что же делать?» засел у Елены в голове, и она понимала, что ей уже не хочется гнать свою линию дальше и возвращаться одной в опустевшую квартиру. Да, у нее просто ужасная сила воли. Но поддаться соблазну сейчас было бы… неправильно? Естественно? Она подозревала, что так будет, еще тогда, когда согласилась на предложение Баринова подвезти ее домой, ведь у него не может быть все так просто. Но раз она догадывалась, почему не отказалась? Не придумала тысячу и одну причину, чтобы увильнуть? Правильно, все та же ужасная сила воли. Потому что где-то там, в глубине души, Елена не хотела от него уходить, и даже сейчас, когда Виктор поглаживал ее руки, последним о чем она думала было выйти из автомобиля. — И зачем я с тобой связалась? — прошептала она, не глядя на него. — Самоубийца. Но даже не пошевелилась. Баринов тем временем свободной рукой заправил ей за ухо торчащий локон. Он всегда так делал и он знал, что ей это безумно нравилось. Казалось, будто Виктор по очереди дергал за ниточки, делая все возможное, чтобы Лена не уходила из салона. А она и не собиралась. Левой ладонью она коснулась его гладкой щеки и поняла, насколько сильно ей не хватало этого ощущения. — Я об этом еще пожалею, — Соколова наклонилась так, что расстояние между ними сократилось до нескольких сантиметров. — Не думаю, — Елена вздрогнула, почувствовав его горячее дыхание на своей коже. Руки Виктора тем временем обхватили ее талию. К сожалению, Баринов не мог притянуть женщину к себе: их все еще разделял подлокотник между сиденьями, поэтому он сам поддался вперед, чтобы коснуться ее губ. Лена приоткрыла рот, впуская его, и переместила руки на шею. Она периодически покусывала его нижнюю губу, заставляя мужчину крепче сжимать ее тело, и честно признать, ее это забавляло; женщина улыбалась, притягивая Виктора к себе. Он жадно целовал ее, пытаясь насытиться каждой секундой проведенной с ней, пока она дрожала от каждого прикосновения. Подумать только, еще несколько мгновений назад она готова была променять это наслаждение на холодную заправленную постель в угоду собственным принципам. И Баринов… был единственным, кто все время их разрушал. И даже сейчас, тихо проговаривая ей в губы рваное «я скучал», он не оставлял ей никакого выбора, кроме как поверить ему. Женщина не думала о том, что кто-то может их увидеть — единственным, что ее волновало, были неторопливые касания его рук. Спустя время колено Виктора уже упиралось в подлокотник, а Елена сильнее вжималась в сиденье, ведь места в салоне катастрофически не хватало. Мужчина отвлекся от ее губ и плавно переместился к шее. Он начал медленно выводить дорожку из поцелуев, обжигая нежную кожу своим дыханием, а Лена запрокинула голову от удовольствия и зарылась рукой в его мягкие волосы, желая только одного: чтобы этот момент длился как можно дольше. Конечно, ее тело безумно ныло, еще бы, ведь находиться в одном положении столько времени, да еще и на небольшом переднем сидении, никогда не было синонимом комфорта. Но женщина предпочла не обращать на это внимания, а лишь наслаждалась приятными ощущениями, напрочь забыв о каком-либо удобстве. Но внезапно Виктор отстранился, заставив ее открыть глаза и приподнять бровь в недоумении. — У меня телефон звонит, — выдохнул он, — сейчас выключу. И действительно, ей отчетливо стала слышна мелодия звонка, которая уже через секунду перестала играть. Телефон же в последствии был брошен на заднее сиденье. — Ты уверен? — тихо спросила Лена. — Вдруг там что-то важное. — Вряд ли, номер незнакомый. Тем более, я сейчас занят, — ухмыльнулся Виктор. Баринов хотел было снова прижаться к ней, но женщина кивком головы остановила его: — Не надо. У меня уже нога затекла. Услышав это, мужчина засмеялся. Он вернулся на свое место, предварительно отметив то, что и ему было не так уж и комфортно. — Ну ладно, как хочешь, — Виктор поправил ворот рубашки и завел автомобиль, в готовности уехать. Женщина выровнялась и проследила за ним слегка разочарованным взглядом. — Нет, просто… я имела в виду не здесь. Мужчина снова заглушил мотор и уставился на Елену в искреннем удивлении. — Ты сейчас серьезно? — он вопросительно поднял брови. — Если честно, я даже не думал, что… — Если скажешь еще хоть слово, я передумаю, — перебила его Соколова и вышла из машины, приглашая этим последовать за ней. Баринов дернул сжатую в кулак руку вниз, протянув победное «Ес», но сразу же поспешил покинуть автомобиль, чтобы женщина действительно не передумала. Он так спешил, что забыл забрать с собой ключи, поэтому ему пришлось вернуться обратно. Елена только усмехнулась, наблюдая за тем, как нелепо мужчина бежит к машине, а потом к ней. — А знаешь, твои ребята просто на вес золота, — внезапно сказала она, как только Виктор оказался рядом. — В смысле? Эти оболтусы? — мужчина цокнул языком. — Оболтусы они или нет, но у них получилось одурачить двух взрослых людей. Из одних только лучших побуждений. — Это было не продуманно и глупо, — произнес Баринов с серьезным видом, — даже несмотря на эти лучшие побуждения. — Да неужели? — Соколова не смогла сдержать смех. — Не забудь потом сказать им «спасибо», а то от такого как ты не дождешься. — Обойдутся тем, что я в них ничего не швырну, — он лукаво улыбнулся, чувствуя на себе укоризненный взгляд Лены. — Да шучу я, шучу. Виктор еще будучи в машине твердо решил не увольнять своих сотрудников. Более того, у него даже возникла мысль раздать им троим премии… Но она исчезла так же быстро, как его Лена растворилась в темноте холодной многоэтажки. *** На забытый на заднем сиденьи телефон вскоре пришли несколько смс от взволнованного Лёвы. Но он тут же перестал писать: виновная во всем троица все-таки убедила Соловьева в том, что с Виктором Петровичем все в порядке, а главное, что ночевать сегодня шеф будет в другом месте.