Золотая клетка

Лёгкий ветер коснулся лица Шерлока, приподнял кудри и охладил пот, собравшийся вдоль линии роста волос. Взметнул полы пальто, пробираясь сквозь костюм и усиливая вызванную передозом адреналина дрожь. За его спиной с грохотом захлопнулась дверь поместья Каннингемов, крышка на почтовой прорези лязгнула выстрелом, но Шерлок не обращал внимания. Он уже получил то, за чем приходил. Он подошёл к «ауди» на подгибающихся ногах и для опоры прислонился спиной к гладкому чёрному металлу. Мир казался каким-то нереальным, перенасыщенным цветом и обострённо ярким. Каждый вдох ощущался пряным, а пение птиц на деревьях звучало мелодичнее любой симфонии. Конечно, это всё психосоматика. Чувства. Окружающий мир не изменился из-за обещания свободы, но чувства выставляли логику последним лжецом. Волосы остановившегося перед ним Джона сверкали десятками оттенков пепла и золота. Он даже не пытался спрашивать, всё ли в порядке — излишний был бы вопрос. Джон держал рот на замке и вместо этого позволил говорить пальцам, проведя вверх по рукам Шерлока, а потом вдоль линии челюсти. Это был нежный, не снисходительный жест, очень напоминавший поведение Патриции с Эвелин. Джон не пытался баловать его или обращаться как с ребёнком — нет, так он предлагал молчаливую поддержку и непоколебимую силу, устойчивую перед давлением людей одного с ним гендера. Сердце Шерлока дрогнуло от воспоминания о непреклонной защите Джона. Даже перед лицом превосходящих в числе и социальном уровне сил он не отступил от своих принципов. Джон беспощадно оставался самим собой, и хотя Шерлок уже много раз видел его решительность, дыхание всё равно перехватило. А потом ещё то, как он скрутил Генри: точное насилие с идеальным контролем. Джон не поддался гневу, хотя тени ярости залегли в складках вокруг рта и пронеслись во взгляде. Он нейтрализовал угрозу с такой лёгкостью, словно муху прихлопнул. Один приём — и нападающий оказался на коленях. Но несмотря на такую очевидную демонстрацию превосходства, Джон подчинялся Шерлоку. Он не пытался ничего доказать, когда обернулся в ожидании разрешения отпустить Генри. Джон именно что машинально подтвердил их равенство даже в окружении альф, которые стремились убедить его в обратном. Грудь заполнила благодарность, и Шерлок опустил голову, схватился за обтянутые джинсой бёдра и накинулся на губы Джона с поцелуем. Напряжённые мышцы расслабились, и Джон всем весом потянулся навстречу. Пальцы скользнули вниз по шее Шерлока, задержались на пульсе, а одна ладонь забралась под воротник пальто, крепко удерживая на месте. Шерлок мог бы стоять так вечно, целуя Джона прямо перед домом Каннингемов, не задумываясь о том, кто за ними наблюдал. Шерлок хотел сжать Джона в объятиях, притянуть его как можно ближе и застыть в этом моменте: головокружительное облегчение и ослепляющая надежда на то, что спустя слишком много лет свобода наконец оказалась почти в пределах досягаемости. Стон взметнулся к горлу, когда Джон отстранился и, прищурившись, посмотрел на небо. У Шерлока не сразу получилось вернуться в реальность, а после этого он раздражённо вздохнул. — Майкрофт, — пояснил он, повысив голос, чтобы заглушить гул подлетающего вертолёта. Блестящая тёмно-синяя махина опустилась на поле неподалёку максимально близко к границам имения, но не вторгаясь на запрещённую территорию. — Я-то надеялся, что он оставит драматизм для того момента, когда мы вернёмся в дом. Джон вздохнул, его ладонь скользнула вниз и замерла над сердцем Шерлока, считая удары. — Ну, так он хотя бы сможет нас подбросить. Тебе, наверное, не стоит садиться за руль. — Когда Шерлок вопросительно склонил голову набок, Джон улыбнулся. — У тебя руки дрожат, а пульс стучит со скоростью миля в минуту, это всё симптомы шокового состояния. — Или возбуждения. Ты меня только что поцеловал, — напомнил Шерлок и зачарованно смотрел, как румянец залил щёки Джона. И всё же сказав об этом вслух, он почувствовал, что уже был на грани, словно события этого дня вымотали его до предела. — Так или иначе, лучше тебе за руль не садиться. Не после всего того, что было. — Джон обхватил ладонями плечи Шерлока, поглаживая большими пальцами шерстяную ткань пальто. — Идём. Давай уберёмся отсюда, пока Патриция не передумала? Взгляд Шерлока метнулся к фасаду здания, считывая каждое пустое окно. Разум, на краткое мгновение утонувший в медлительном спокойствии неверия, начал набирать скорость, и Шерлок вынул из кармана ключи от машины. Задерживаться не стоило, слишком многое оказалось на кону, и он обругал себя за слабость. — Эй, я же серьёзно говорил насчёт вождения! — возмутился Джон. — Ты что творишь? — Садись, — приказал Шерлок, забираясь на водительское сиденье. — Я только до ворот доеду, где наверняка ждут люди Майкрофта. Оставлять машину здесь слишком опасно, у них может хватит дури прийти забрать её, а это нарушит условия запрета на приближения. Не сомневаюсь, Каннингемы тут же воспользуются любой возможностью, которая сделает их обещание недействительным. Надёжно пристегнувшись ремнём безопасности, Джон повернулся к Шерлоку — на выразительном лице была написана крайняя усталость. — Ты думаешь, что они могут не исполнить свою часть сделки? Шерлок наклонил голову и прищурившись обдумывал вероятности. — Тяжело сказать наверняка. Патриция, конечно, человек слова, пусть и всегда очень хитроумна в переговорах. Однако это не помешает её детям искать способ подорвать договорённость. Особенно Генри может стать угрозой. Кроме того, сделка и так в лучшем случае хрупкая. — Что… Почему? Шерлок поджал губы и покачал головой, сосредоточившись на том, чтобы вывести машину за ворота. Он отъехал подальше от границ имения и съехал на обочину. — Нужно поговорить с братом. То, чего мы достигли сегодня — это основание для соглашения, не более того. А вот детали придётся выбивать ему. К сожалению, его участие остро необходимо. Выбравшись из машины, он захлопнул дверцу и зашагал через поле, не обращая внимания на подсохшую грязь и пожухшую траву под ногами. Вертолёт уже приземлился, винт лениво вращался под звук замолкающего двигателя, и лопасти начали подрагивать. Майкрофт стоял на безопасном расстоянии, опираясь на свой зонт с жёстким выражением на лице. — Вы совсем с ума сошли? — требовательно бросил он, вздёрнув подбородок и глядя сверху вниз сначала на Шерлока, а потом на Джона. — Я ожидал чего-то такого от моего брата, но вот вы, доктор Уотсон? Должен признаться, я разочарован. Шерлок бросил взгляд на Джона, оценивая, как тот стоял — руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч. — Ему не нужна нянька. За два часа он добился большего, чем вы за все эти чёртовы недели. — Улыбка Джона была натянутой и далеко не дружелюбной. — Каннингемы сказали, что если мы раскроем убийство Александра, то они отпустят Шерлока. Приподняв бровь, Майкрофт поймал взгляд Шерлока, и тот попытался не поморщиться. Гордость Джона была очевидна и очень льстила, хотя и казалась чуть неуместной. — Ты сам ему скажешь? — спросил брат. — Или это сделать мне? Шерлок одарил его тяжёлым взглядом и раздражённо поджал губы. Вот бы можно было просто затащить Джона обратно в постель и насладиться этим моментом во всей красе — мимолётной фантазией, что свобода уже у него в руках. Конечно, его брату нужно было всё испортить, сунуть свой длинный нос не в своё дело. — Всё то, что было обговорено сегодня, не имеет никаких юридических последствий. — Майкрофт посмотрел на Джона с тонкой сочувственной улыбкой. — Омега не имеет ни прав, ни влияния. Таким образом, любая договорённость Шерлока с Каннингемами — лишь основание для дальнейшего обсуждения. Они будут отрицать, что это вообще произошло. Джон фыркнул — резкий полный неверия звук на грани рычания. Было очевидно, что юридический статус Шерлока ему на ум не приходил. Он принял обещание Каннингемов за чистую монету, не осознавая, что с точки зрения закона это не имело силы. Язык быстро скользнул по губам, и Джон напрягся — готовый к битве солдат. Но биться было не с чем. — То есть это ничего не меняет? — Джон посмотрел на Шерлока так, словно не мог в это поверить. Он слишком привык к тому, что у Шерлока всегда были козыри в рукавах. — Мы вернулись к тому, с чего начинали? Майкрофт вздохнул, отстукивая остриём зонтика по земле какую-то бессмысленную морзянку, и обратился к Шерлоку: — Ты рискнул всем, включая твою и Джона безопасность, и ради чего? Джон смотрел на него, ожидая ответа, который мог бы подтвердить неправоту его брата. Шерлоку хотелось бы подарить Джону наслаждение полноценной победы, для которой не потребовалась помощь Майкрофта, но это было невозможно. И всё же это не означало, что он ушёл из дома Каннингемов с пустыми руками. — Вот. — Шерлок вынул из кармана телефон и бросил, с едким удовлетворением наблюдая за неуклюжими попытками Майкрофта его поймать. — Всё здесь, — пообещал он. — Хотя бы аудиозапись переговоров у нас есть. На то, чтобы включить телефон и запустить приложение, ушло не больше секунды. Шерлок старался двигаться как можно меньше, чтобы шорох одежды не перебивал голоса, но по предыдущему опыту понимал, что качество записи будет превосходным. — Можешь предоставить Каннингемам стенограмму. Можешь послать её вместе с новым контрактом, описывающим соглашение. Уверен, ты с радостью выпишешь каждое условие. Удивление было нечастым гостем на лице Майкрофта, но сейчас оно отчётливо читалось. Водянистые глаза округлились, а слабая улыбка пробилась через строгую маску, когда он коснулся экрана и прислушался к голосу Патриции — чистому, чёткому, словно она стояла рядом. — Приношу свои извинения, брат мой. Похоже, я тебя недооценил. — Майкрофт передал телефон Антее, тут же появившейся у его локтя. — Удалить важные данные, сделать копии. — А это поможет? — спросил Джон, покачиваясь на каблуках. — Этого будет достаточно? — Хотя устное соглашение имеет очень небольшую силу, запись позволит мне предпринять дальнейшие действия, — пояснил Майкрофт. — Каннингемы не смогут отрицать факта самого разговора, и, уверен, при должной сообразительности мы сможем нивелировать то обстоятельство, что сделка заключалась с омегой. — Эдакое доверенное посредничество. — Шерлок ухмыльнулся, поймав на себе пристальный взгляд Майкрофта. — Поскольку я сейчас под твоей опекой, все мои действия выражают твои намерения. Им будет сложно это обойти. — Это как вся эта ерунда, что если ты кого-нибудь убьёшь, то виноват будет Майкрофт? — спросил Джон и усмехнулся, когда Шерлок кивнул. — То есть если они попытаются оспорить договорённость, то перевернут базовые понятия обращения с омегами? — Именно так. — В голосе Майкрофта почти звучало восхищение. — Похоже, я ошибся. — Он отвёл взгляд в сторону, а когда повернулся, на его лице снова воцарилась маска невозмутимости. — Я должен был понимать, что это не импульсивное действие. Прошу прощения, что сомневался. — Майкрофт посмотрел на Джона. — У вас обоих. — Подбросьте нас обратно до дома и считайте, что загладили вину, — сказал Джон, и это прозвучало скорее как приказ, чем как предложение. — Шерлок сегодня уже наработался, вам не кажется? Майкрофт фыркнул от такого плохо прикрытого упрёка. — И правда. Машина ждёт. Надеюсь, вы не против, если я поеду с вами? Как бы я ни восхищался достигнутым вами прогрессом, нам ещё очень многое нужно обсудить. — Он протянул руку, показывая на один из множества чёрных автомобилей, выстроившихся на ближайшей дороге. — Садитесь, пожалуйста. Это был приказ под видом приглашения, а у Шерлока не осталось сил спорить. Напряжение звенело в организме, в отсутствие адреналина вызывая острую усталость. Голова гудела, пульс стучал в висках, а мышцы словно окаменели — лёгкость от облегчения пропала, зато накатила свинцовая тяжесть осознания того, сколько ещё всего предстояло преодолеть. Он плюхнулся на кожаное сидение и подвинулся к противоположной дверце, когда брат, к его отвращению, сел рядом. Это оставляло Джону место рядом с водителем, и Шерлок поймал его взгляд в зеркале заднего вида, а потом состроил на лице выражение преувеличенного ужаса. На ветровом стекле отразилась скривившая губы Джона ухмылка, но он не сказал ни слова, и машина тронулась с места. Джон, несомненно, будет слушать, подмечая каждую деталь, но точно как и в доме Каннингемов с радостью предоставит Шерлоку полный контроль, чтобы тот мог вести разговор сам. — Что именно сказала семья? — спросил Майкрофт, ястребом глядя на Шерлока. — Я понимаю, что точность записи будет несравненной, но нужно действовать быстро. Чем больше информации ты дашь мне сейчас, тем быстрее я смогу капитализировать сегодняшние достижения. — Я разговаривал с Патрицией, больше ни с кем. — Шерлок потёр ладонью затылок, прислонившись головой к окну и обращаясь к стеклу. — Генри и Габриэль ушли по приказу Эвелин. — Омеги? — Майкрофт тихо фыркнул, и Шерлок обернулся. Брат наблюдал за ним — лицо ничего не выражало, а руки были аккуратно сложены на коленях. — Тебя это удивляет? — с вызовом спросил Шерлок. — Не так сильно, как тебе могло показаться. Ты разве не помнишь, какой была мамуля? Она никогда не повышала голос, но мы с отцом всегда её слушались. — В любопытном выражении лица Майкрофта виднелись намёки на грусть, и Шерлок, отвернувшись, уставился на проносящийся за окном ландшафт, а его брат продолжил: — Уважение свойственно многим семьям из элиты. Твой опыт жизни с Александром скорее исключение, Шерлок, а не правило. Шерлок фыркнул. — Сомневаюсь, что настолько уж редкое, как тебе хотелось бы думать, Майкрофт. Я помню, что вы с отцом уважали желания мамули, но еще я помню, как ожидания отца сжимали её в тисках. Он разговаривал с ней так, словно думал, что знает её лучше неё самой, не брал в расчёт её интеллект, довольно внушительный, должен сказать. — Он подвинулся на сидении и хмуро уставился на пролетающие мимо поля. — Патриция обращается с Эвелин примерно так же. Она не особо задумывается об интеллекте этой женщины, но искренне заботится о её счастье и эмоциональной стабильности. В итоге именно это стало слабым местом, на которое я смог надавить. — Как так? Шерлок скривился и постучал пальцами по колену. — Эвелин нужно понять, что произошло с Александром, чтобы жить дальше. Её горе искреннее и всеохватывающее, и Патриция просто не в силах это наблюдать. — Он глубоко вдохнул и прижал ладонь ко лбу, воскрешая воспоминание в мельчайших деталях. — Если я предоставлю им необходимые ответы в отношении смерти их сына, Патриция отзовёт все притязания. Если не получится, то я вернусь в её полное владение, и она поступит со мной по своему усмотрению, не опасаясь возмездия от тебя, как в правовом, так и в любом другом плане. — Ясно. — Майкрофт потянулся к карману на сидении перед собой и достал стопку бумаги и ручку. Его почерк ложился на страницу убористым петляющим курсивом, прочитать который под таким углом казалось невозможно. На мгновение Шерлок задумался, не пытался ли брат снова перехватить контроль и попытаться единолично определять его будущее. Но не успел возразить и словом, когда Майкрофт продолжил. — Очевидно, первым делом нужно прописать, что притязания отзовёт всё семейство Каннингем, а не только Патриция. Чем меньше лазеек мы оставим детям-альфам, тем лучше. Затем нужно определить точку, в которой дело можно будет определить как «закрытое». Когда полиция произведёт арест и выдвинет обвинения или когда преступнику вынесут приговор? — Он постучал пальцем по странице, на лице проявилась хмурость. — Я бы очень хотел договориться о скорейшем исполнении условий, но сомневаюсь, что в этом плане они проявят хоть какую-то гибкость. А ещё, конечно, остаётся вопрос сроков. Шерлок наблюдал, понимая, что большая часть слов брата — всего лишь мысли вслух. Вид был привычный, всего лишь одна из его собственных привычек, воплощённая другим человеком. Едва ли Майкрофт слишком часто себе это позволял. Разглашать государственные тайны на публике в лучшем случае не рекомендовалось, но тут, в уединении автомобиля, который наверняка чуть ли не каждый час проверяли на предмет наличия прослушивающих устройств, он позволил себе некоторую свободу. Это напомнило Шерлоку про лучшие времена, когда его вторичный гендер ещё не стал достоянием общественности. Он вспомнил, насколько они с братом когда-то были близки. И хотя Шерлок никогда бы в этом не признался, порой ему до боли не хватало тех дней, когда брат был для него самым близким и однозначным союзником. Теперь это звание легло на плечи другого человека, и Шерлок снова посмотрел в зеркало заднего вида, всматриваясь в кусочек отражения Джона: брови озадаченно нахмурены, голубые глаза подёрнуты дымкой размышлений. — В каком смысле вопрос сроков? — спросил Джон, повернувшись на сидении, чтобы посмотреть на Майкрофта. — Она не ставила никаких ограничений по времени. Не лучше ли оставить всё именно так? Бессрочно? — Нет. Это оставит слабое место в контракте. Они смогут заявить, что, поскольку сроки не были установлены, то им не обязательно сразу же отзывать свои притязания, и вместо этого растянут всё по собственному разумению: на недели месяцы или даже годы. А ещё они смогут заявить, что рассчитывали на куда меньший срок и что Шерлок не успел исполнить свою часть сделки достаточно быстро. — Майкрофт покачал головой, не поднимая взгляда от того, что писал. — Гораздо лучше в подробностях прописать и то, как много времени у Шерлока есть на расследование, и то, как быстро они должны будут освободить его по завершении такового. Он поймал взгляд Шерлока. Впервые с начала этого разговора Майкрофт словно бы почувствовал себя неуютно. — Из того, что мне удалось узнать от инспектора Лестрейда в отношении убийства Александра, становится ясно, что дело ещё далеко от завершения, да ещё твоя биология заставляет считаться с некоторыми логистическими проблемами. Как именно ты собираешься продолжать расследование? Шерлок глубже вжался в сидение, сложив руки на груди и уставившись в пространство. Уже не один раз после ухода от Каннингемов его тревоги пытались выйти на поверхность, но он отметал их в сторону, наслаждаясь кратким моментом успеха. Со словами Майкрофта они вернулись в полную силу, отбрасывая длинные тени на его мысленные горизонты. То, что было головоломкой интригующей сложности, теперь стало неприятным препятствием. Хуже того, эта проблема была не из тех, с которыми можно разобраться на расстоянии. Нужно было снова ехать в Лондон, ходить по улицам и запускать пальцы в доказательства, проживать всё в такой манере, которую не могли предоставить звонки по телефону и видеосвязь. Нужно было иметь возможность среагировать на смену места расследования, а Шерлок не мог делать это будучи запертым в сотне миль от города. И всё же возвращение в Лондон в несвязанном состоянии было далеко не идеальным вариантом. Без укуса естественный цикл будет коротким и непредсказуемым, а феромоны будут действовать на всех встречных альф. Последствия могут быть катастрофическими. Узел сможет физически облегчить проявления течки, но на её частоту это не повлияет. А ещё Шерлок не знал, каковы будут реакции его тела между пиресусами в несвязанном состоянии. Ему никогда не доводилось это испытать. Он будет возвращаться к норме, мысли прояснятся, транспорт вернётся под контроль, или это окажет некий новый неизвестный эффект на его здоровье? Ему требовалось одно: уверенность в ясности мыслей. Свобода сфокусировать разум на деле, а не теряться в гормональных всплесках непредсказуемой плоти. А для этого ему была нужна связь. Шерлок скользнул взглядом к Джону, который вновь отвернулся к ветровому стеклу, предпочитая следить за дорогой впереди, мили которой исчезали под колёсами автомобиля. Они уже пришли к робкому соглашению, что Джон поможет со следующим пиресусом, и в голове постоянно всплывали его обращённые к Каннингемам слова о том, почему он не укусил Шерлока. Его сдерживали вовсе не какие-то собственные сомнения, а уважение к Шерлоку. Если попросить сейчас, Джон согласится? Сама мысль об этом, о том, чтобы жить с Джоном и делить на двоих всё — работу, квартиру, постель и связь, — словно пылала, была почти слишком болезненной для того, чтобы её развивать. Шерлок никогда не думал, что встретит альфу, который сможет с такой лёгкостью с ним уживаться, который не попытается сдерживать его или подчинять собственным желаниям. Который будет восхищаться им за то, кто он, невзирая на ожидания общественности. Это казалось какой-то уловкой, всё было слишком идеально, и сердце Шерлока стучало где-то в горле от открывшейся перспективы. — Я обдумываю варианты, — наконец ответил он и глубоко вдохнул, когда Майкрофт проследил направление его взгляда и наверняка сразу же всё понял. — Хорошо. — Брат перевернул страницу и принялся писать что-то ещё, из-за спешки буквы получались кривыми. — Дай знать, когда примешь решение. Он развернул планшет, и Шерлок увидел два нацарапанных на нём слова. «Будь уверен». Шерлок закрыл глаза и отвернулся при виде этого простого предупреждения. Он понимал, что тревоги Майкрофта едва ли относились к вопросам чувств или как-то обозначали неприятие Джона. Нет, Майкрофт обдумывал правовые опасности, которые могут повлечь за собой решения Шерлока. Он уже не раз упоминал о них за последние несколько дней, и Шерлок подозревал, что и с Джоном Майкрофт уже успел это обговорить. Тихие разговоры, обозначающие перспективы того, что может произойти с ними обоими, если они заключат связь без одобрения Каннингемов. Но без связи найти убийцу Александра будет вдвое сложнее, а дело и так изначально было непростым. Шерлоку было остро необходимо пребывать в своей наилучшей форме, и его мысли перемешались в попытке вычислить наилучший вариант действий. Он протянул руку, выдернул ручку из пальцев брата и быстро нацарапал на бумаге краткое требование. «Проследи, чтобы Джон был защищён от любых возможных последствий. Пропиши это в контракте, если понадобится». Шерлок поднял голову, понимая, что брат поймёт, на что он намекал: что бы ни произошло, ему нужно быть уверенным, что Джон в результате не пострадает. Как минимум это его брату было под силу обеспечить. — Предоставь это мне, — кивнул Майкрофт, и его голос прозвучал достаточно тихо, чтобы звук работающего двигателя помешал Джону услышать эти слова. Автомобиль наконец въехал в ворота имения Холмсов. — В ближайшие пару дней проведу переговоры и дам знать, как только точно определятся условия. Полагаю, ты сейчас рвёшься распутать преступление и обрести свободу, но лучше потрать это время на другие вопросы. Он многозначительно посмотрел в сторону Джона. Насколько бы неприятным ни было это признавать, в его словах был смысл, и Шерлок кратко кивнул, а автомобиль резко затормозил. Мысли неслись вскачь, он потянулся к ручке и не удержался от колкости на прощание. — Ещё кое-что, Майкрофт. Каннингемы забыли о значимости омег, когда прописывали условия в правовых документах. Они запретили тебе приближаться к ним, но не приняли в расчёт роль, которую мог сыграть я. — Он вышел из машины, повернулся и наклонился, чтобы с угрозой взглянуть на брата. — Не повторяй их ошибок, ладно? — Будто я могу быть настолько глуп. — Уголок рта Майкрофта дёрнулся в лёгкой усмешке, а потом он махнул в сторону дома. — И кстати, можешь покинуть это место в любой момент. После сегодняшней демонстрации ограничивать тебя в передвижениях бессмысленно. Однако, пожалуйста, оповести меня, если решишь уехать. Ненавижу волноваться. Не успел Шерлок ответить, как рядом остановилась ещё одна машина, из которой вышла Антея. Гравий захрустел под её каблуками. Она протянула Шерлоку зажатый в тонкой руке телефон и безучастно улыбнулась, как всегда выгодно скрывая свой интеллект. — Я буду на связи, — пообещал Майкрофт и кивнул на прощание, а его помощница села на освобождённое Шерлоком место. Она закрыла глаза, оставив ему лишь собственное призрачное отражение в тонированных стёклах, а потом оба автомобиля тронулись с места. — Эй. — От прикосновения к спине Шерлок удивлённо вздрогнул и мысленно выругался, когда Джон отшатнулся, примирительно вскинув руки вверх. — Прости. — Нет, это… — Шерлок покачал головой. — Всё в порядке. Он поборол желание снова прижать кончики пальцев к вискам, понимая, что Джон сразу же распознает его расстройство. Несколько часов в имении Каннингемов казались веком, и напряжение после них оставило Шерлока опустошённым и усталым. Несмотря на все попытки Шерлока скрыть своё состояние, Джон заметил все признаки утомления и сочувственно улыбнулся. — Пойдём, — позвал он, вставая позади и показывая рукой на дверь. — Идём внутрь. Раскопаю тебе что-нибудь от головной боли. Верный своему слову, как только они переступили порог, Джон ушёл проверять содержимое аптечки, сказав Шерлоку идти в гостиную. Шарф с шорохом слетел с шеи, Шерлок стащил с себя пальто и пиджак. От внезапной прохлады по коже побежали мурашки, но он не обращал внимания и бросил одежду на ближайшее кресло. Телефон лежал в кармане, Шерлок вытащил его и наскоро написал сообщение. «Отправь мне на почту всё, что у тебя есть по делу Доннелли. — ШХ» Смартфон послушно звякнул, обозначив отправку сообщения Лестрейду, и Шерлок отложил его на журнальный столик, а потом задумчиво уставился на два дивана. Они были куда мягче, чем стоявший в гостиной на Бейкер-стрит, не такие потёртые и продавленные, словно вовсе не привыкли к человеческому весу. Естественно, ведь после смерти отца Майкрофт обставил всё заново и едва ли проводил здесь много времени. Весь дом, казалось, замер в ожидании от неиспользования, словно предвкушал день возвращения семьи. Скинув ботинки, Шерлок сел на повёрнутый к камину диван и поморщился из-за непривычной жёсткости. Мебель на Бейкер-стрит была искренне любимой и со временем промялась точно под его тело. И всё же, нужно было приступать. Тяжело вздохнув, Шерлок вытянулся во весь рост, закинув руки над головой и заставив жёстко напряжённый позвоночник расслабиться. Это был момент блаженства, мышцы стряхивали с себя колючее напряжение. Но дискомфорт всё же проявился в других аспектах, начиная с гудящей головы и заканчивая заполошно мечущимся пульсом. Многие годы практики позволили Шерлоку отмахнуться от боли. Он испытывал и похуже и знал себя достаточно хорошо, чтобы осознавать, что такая реакция его транспорта вполне естественна: резко сброшенный накопленный стресс имеет свойство вызывать недомогание. Лучше позволить собственному телу спокойно восстанавливаться. Занятие мозга работой не требовало больших усилий, особенно когда чертоги разума так и взывали к себе. Шерлок обмяк, ушёл с сознательного плана на более глубокий, где поместил храм своего интеллекта. Точка входа всегда была одной: Бейкер-стрит, всё мешающее бесполезное пространство уходило, оставалась лишь эта чёрная дверь с поблескивающими цифрами на ней, за которой сразу же открывалась гостиная. Шерлок замер, изучая структуры, которые выражали столь большую часть его жизни. В этом искусственно выстроенном здании памяти было множество помещений — каждый объект был дверью в очередную область знания, словно спицы, расходящиеся от втулки колеса — но именно здесь, внутри 221Б, три главных аспекта его существования соединялись, формируя стабильное ядро. Его независимость сияла в ткани воображаемого строения, формируя кирпичи стен, в то время как убеждения скрепляли их прочным раствором. Нагромождение папок и доказательств представляло собой Работу — каждое обозначало собой начало нити, которая могла привести его к ключевому кусочку знаний. А ещё был Джон. Его влияние чувствовалось повсюду. Оно обрело форму в написанных от руки заметках, приклеенных к холодильнику, и в чашке с чаем на столе. В чреве камина сверкало пламя, ноутбук Джона стоял открытый на подлокотнике его кресла — чистая страница блога ждала новые строки. В этой комнате содержалось всё, что Шерлок считал необходимым для собственного существования. Возможно, именно поэтому ему было так просто стряхивать с себя вес отвлекающих обстоятельств, именно поэтому хождение по полу приносило ощущение, будто он вернулся домой. Его шаги звучали в размеренном ритме, пока он перебирал детали дела Доннелли, аккуратно собранные на зеркале над каминной полкой. Страницы казались пожелтевшими на краях, старыми и залежалыми, как и само расследование. Пара-другая морозных узоров легла на зеркальную поверхность. Во всяком случае, в разуме Шерлока эти следы уже остыли, и пока не придёт новая информация от Лестрейда, наверняка ничего не изменится. Оставалось только надеяться, что инспектор сможет предложить какие-то новые данные, которые встанут на место кусочком головоломки и приведут всю картинку в фокус. Не то чтобы это имело значение. Шерлок пришёл сюда не ради работы или расследования. Ему нужно было обдумать более личные дела. Его кресло тяжело вздохнуло под опустившимся весом, а струны скрипки дрогнули под пробежавшими по всей их длине пальцами, наполняя воздух неземными нотами. Это не была стройная мелодия — лишь способ занять руки. Звуки клубились в ушах, а мысли неслись вскачь. Майкрофт был прав, нужна была уверенность, и это означало, что Шерлоку было необходимо перенаправить всю силу своего интеллекта на вопрос связи. Поскольку таковая оставалась вопросом крайней необходимости, отбросить мысли о ней не представлялось возможным. Может ли омега состоять во взаимовыгодных отношениях с альфой без потребности в биохимическом соединении? Ответа не было. До Джона Шерлок саму мысль о том, что кто-то повяжет его и не попытается укусить, считал смехотворной. Это был инстинкт, естественный порядок вещей. Он никогда не верил в то, что может найтись альфа с достаточным уровнем выдержки. А теперь обнаружил в себе заинтересованность. Было бы у него время, Шерлок бы с энтузиазмом принялся экспериментировать и исследовать эту неизведанную сферу существования омег, но такой роскоши у него не было — собственное будущее стояло на кону. Будучи связанным, он всегда знал, что абсолютная чёткость мыслей ему всегда доступна — это была уверенность, которую можно было позволить себе игнорировать. Шерлок задумчиво отложил скрипку и подвинулся к камину, протянув руки к теплу пламени. Языки жара облизывали кожу, почти осязаемые под прикосновением, и он отпустил свой разум, отбросив мысли о необходимости и обращаясь к желаниям. Была ли связь тем, чего он хотел? В общем и целом, сама эта идея всегда наполняла его отвращением. Необходимость быть привязанным к кому-то в настолько полной мере когда-то отталкивала, зависимость казалась чем-то омерзительным, хотя и была заложена на генетическом уровне. Связь с Александром была огромной жертвой, альфа подчинял себе всё, пока не остался лишь незначительной ссылкой в его жизни. После встречи с Джоном отношение Шерлока медленно начало меняться. Ему нужно было лишь изучить окружающую обстановку, чтобы осознать истину. Чувства оставили свои отметины на каждой поверхности, были написаны в самой сути его существования. Уважение и восхищение Джоном угнездились в рисунке на обоях, а жар желания зачернил камин выжженной сажей. Привязанность сплеталась с пряжей вязаного пледа на спинке кресла Джона, а гордость сверкала в металлическом каркасе тяжёлого кресла Шерлока. Но это не было поверхностное сияние. Подобно уходящему корнями глубоко в землю дереву, его отношение к Джону пропитало каждую трещину, каждый шов. Отрицать это было бы бесполезно, если попытаться извести — это пошатнёт фундамент. Должно быть, всё это происходило постепенно, семя питала каждая заполошная улыбка, каждый обмен взглядами. Александр обитал в тенях чертогов разума Шерлока, присутствовал лишь в качестве полускрытой угрозы. Джон же, в свою очередь, был везде, представлял собой стабильность жизни Шерлока, действуя в гармонии с движущей силой Работы. Их жизни уже тесно переплелись, а влияние Джона было неоспоримым. Реальность торчала перед носом. Они были связаны друг с другом, не как альфа и омега, но как Шерлок и Джон — правильное уравнение. Мысль об укусе Джона не казалась ни чужеродной, ни тревожной. Всего лишь перенос союза, который отпечатался в их взаимодействии, на клеточный уровень: нечто соотносящееся с биологией, переход от сущности, лежащей в плоскости неосязаемого. Тело дёрнулось, возбуждение заполнило вены. В руках Джона связь будет не цепью вокруг шеи Шерлока, удерживающей его в плену нелепых ожиданий общества. Суть будет не во владении, а в партнёрстве — большее доказательство, если понадобится, что они лучше работают вместе. Укус Джона гарантирует Шерлоку чёткость мыслей, необходимую для поиска убийцы, сгладит требования транспорта, превратив их в нечто сносное, а взамен… Мысли Шерлока резко застопорились, наполнявшее грудь свечение поблекло в присутствии неизвестности. Связь с Джоном может подарить свободу, но не будет ли платой за это своеобразная клетка для Джона? Он — честный человек, который верит в то, что нужно поступать правильно. Связь — то, чего действительно хочет Джон, или он посчитает её обязанностью? Хватит ли ему Шерлока, или Джон устанет от него и в итоге застрянет в биологическом единении с более не желанной омегой? Сама мысль об этом пробрала Шерлока ледяным ужасом, и он вздрогнул, осознав, что собственные страхи не так-то просто усмирить. Все доказательства чувств Джона были слишком размытыми, не поддавались вычислению. Нет, требовалось наблюдение за Джоном, а не за бледным отпечатком, живущим в этом отзвуке Бейкер-стрит, который мог передавать собственную неуверенность Шерлока. Нужно было облечь предложение в слова и посмотреть, как отреагирует реальный Джон. Кроме того, время поджимало. Давление дела только увеличивалось под гнётом биологических проблем. Не было никакой гарантии, что эффект ODX продлится в точном соответствии с расчётами учёных, и уж точно было необходимо решить этот вопрос до того, как Шерлок впадёт в пиресус, а логическое мышление ускользнёт за пределы досягаемости. Чем быстрее они с Джоном всё обсудят, тем лучше. Потребовалась лишь определённость намерений, чтобы реальность вернулась в фокус. Над Шерлоком растянулся светлый потолок, освещённый трепещущим сиянием пламени в камине. В остальном гостиная уже погрузилась в сумерки, которые разгоняло лишь мягкое свечение пары ламп, а плотные шторы отгораживали подступающую темноту. Должно быть, он пробыл в чертогах разума дольше, чем думал. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы Джон успел устроиться на полу возле головы Шерлока, вытянув ноги к камину и прислонившись спиной к дивану. На его коленях лежала раскрытая книга, несколько глав уже были прочитаны. На журнальном столике стояла пустая тарелка, примощённая рядом с телефоном Шерлока, потёки масла позволяли предположить, что у Джона было время что-то приготовить. — Ты снова со мной? — спросил Джон, и улыбка округлила его щёки. У Джона вырвался смешок, когда Шерлок перекатился набок, прижался лицом к его затылку и вдохнул полной грудью успокаивающий, уютный запах, нектар для мечущихся в животе бабочек. Шерлок мазнул губами по коже Джона, обострённо понимая, что его намерения так и сочились из каждого движения, но не в силах озаботиться этим, потому Джон с наслаждением вжался в прикосновение. — Как голова? Шерлок не сразу вспомнил о гудящей боли, уже подозрительно пропавшей. — Всё в порядке. Размышления помогли. Джон заинтересованно хмыкнул и отложил книгу в сторону, не озаботившись пометить страницу. — Ты снова обдумывал дело? — спросил он и, повернувшись на месте, оперся локтем на диван, чтобы провести пальцами через тёмные кудри. — Нет. Я мельком изучил его, но… — Шерлок покачал головой, решив не договаривать остаток предложения. Беспокойство узлами скрутило желудок, пока он пытался сообразить, как лучше поднять тему, вышедшую на первый план в его мыслях. — Я размышлял о том, что произошло у Каннингемов. — Это было не совсем правдой, но напряжение было слишком велико, чтобы напрямую спросить Джона о связи. А это, каким бы уклончивым ни было начало, хотя бы позволило ему приблизиться к теме с некоторым изяществом. — То, что ты сказал Генри — это было всерьёз? Джон склонил голову набок, во взгляде появился намёк на настороженность. — Что именно? — Когда он спросил, почему ты меня не укусил, ты обозначил, что это потому что я не давал тебе разрешения. Это правда? Шерлок ждал, чувствуя, как воздух перехватило в груди, и наблюдал за Джоном, который пытался понять, к чему он клонит. — Да. Конечно это правда. — Рука Джона в волосах Шерлока дёрнулась, всё тело сигнализировало о тревоге и неуверенности, несмотря на стоическое спокойствие его лица. — Я никогда ничего у тебя не заберу, пока ты сам не захочешь отдать. Шерлок вздохнул и поджал губы. Ну конечно, ему стоило понимать, что Джон ухватится не за тот конец вопроса и подумает, что Шерлок пытается удостовериться в прочности границ, а не делает таким ненавязчивым способом некое предложение. Стало ясно, что придётся идти напролом. — А если я скажу, что ты можешь это сделать? — пробормотал Шерлок, изо всех сил стараясь подавить поселившееся под кожей гулкое напряжение: тесно переплетённое возбуждение и страх, от которых дыхание перехватывало. — Согласишься? Джон резко вдохнул и замер от потрясения. Но, несмотря на неподвижность, сказать, что по нему невозможно ничего прочесть, было нельзя. Шерлок собрал обилие информации из положения губ и наклона бровей. Голубые глаза потемнели, зрачки расширились сильнее, чем требовало мягкое освещение, взгляд стал напряжённым. Проблеск улыбки изогнул его губы, но потом скрылся под складками, которые прорезало сомнение, а гладкий лоб прочертила тревога. — Почему? — Кадык подпрыгнул, обозначив сглатывание. — В смысле, мой ответ «да», Шерлок. Конечно же да, но мне нужно знать, почему. — Когда Шерлок не ответил, Джон отвёл руку и на мгновение сжал кулак, но потом снова расслабил пальцы. — Это ради дела? Для удобства? Шерлок сглотнул инстинктивное отрицание, прежде чем оно успело вырваться из горла. Он понимал потребность Джона в определённости. Для альфы, выросшего не среди элиты, связь не была незначительным вопросом, и Шерлоку предстояло найти способ объясниться такими словами, которые Джон смог бы принять. Шерлок медленно сел, больше не чувствуя возможности спокойно лежать в присутствии Джона. Он подобрал ноги под себя и вытер ладони о колени. Ткань скользила под влажной от пота кожей, пока Шерлок размышлял, как лучше начать. — Я не знаю, нужна ли мне связь для того, чтобы отвечать на зов Работы. У меня нет соответствующих данных, как нет и времени на их сбор. — Он поджал затянутые в носки пальцы и под шорох хлопка продолжил: — По прошлому опыту я знаю, что укус предоставляет множество преимуществ, даже если буду жить вместе со своим альфой. Моя биология станет более предсказуемой, будет меньше отвлекать, и хотя пиресусы всё равно будут наступать, они станут реже и короче, чем если я останусь несвязанным. Он остановился, осознав, что хмурые складки на лбу Джона немного разгладились. Теперь на его лице появилось то знакомое выражение, которому Шерлок всё никак не мог дать определения. — Что такое? — «Жить вместе со своим альфой», — повторил Джон. — Ты… То есть, ты хочешь, чтобы я остался рядом? Шерлок моргнул, и на поверхность всплыло воспоминание о недавнем предложении Джона — всё таком же ужасном, как и тогда. — Ты идиот, — выдохнул он. — Мне казалось, что я всё чётко прояснил. Последнее, чего я хочу, это чтобы ты укусил меня и ушёл. Даже до того, как мы разделили постель, требование твоего исчезновения никогда не рассматривалось как вариант. Джон чуть подвинулся и глубоко вдохнул, словно собирался что-то сказать, но Шерлок, не обращая на это внимания, отвёл взгляд в сторону. — И кстати, ты не обязан оставаться рядом, если сам того не захочешь, так и я не попытаюсь сказать, что у тебя нет выбора в этом вопросе. Связь может быть настолько незначительной, насколько ты захочешь. Это не… Плотное кольцо сильных пальцев вокруг запястья оборвало неуклюжие отговорки, и он удивлённо вскинул голову. Джон встал на колени и, обхватив руки Шерлока, прочно сжал. — А что насчёт тебя? Джон внимательно смотрел, склонив голову набок. — А что насчёт меня? — спросил Шерлок, и опустошающая боль расцвела у него внутри, когда Джон вздохнул. Всё шло совсем не так, как он надеялся, и всего его попытки успокоить Джона — указать, что связь не посадит его навечно в клетку рядом с Шерлоком, — казалось, каким-то образом привели к обратному результату. Джон сглотнул, улыбка на его губах была кривой и выглядела скорее расстроенной, чем весёлой. — Я пытаюсь понять, чего именно хочешь ты. Это просто узел и связь, помощь со сдерживанием биологии, или… или это нечто большее? Шерлок замер и задумался над его словами. Чувства всегда были обстоятельством хаотичным и бесполезным почти в каждом аспекте его жизни, но сейчас их значение стало превалирующим. Джон не хотел выслушивать безупречно рациональные аргументы. Он хотел увидеть скрытый за ними мрак эмоций, словно думал, что сможет найти ответ в неспокойных водах чувств Шерлока. — Я… Сама суть связи никогда не представлялась мне вопросом выбора. — Шерлок опустил взгляд на свои руки, бледные пальцы всё ещё обнимали дрожащие ладони Джона. В его словарном запасе не было подходящих определений, но попытаться нужно было. — Обстоятельства всегда диктовали мне необходимость связи. А сейчас эта необходимость не настолько абсолютна. Да, было бы логично пойти знакомым путём и сформировать связь, но это не единственный вариант. — Он кашлянул, ощущая себя более уязвимым, чем в тот момент, когда лежал обнажённым под Джоном в их общей постели. — Если бы кто-то ещё предложил мне укус, я бы не согласился. Я не хочу этого больше ни от кого, кроме тебя. Джон ничего не сказал, а его взгляд был полон бесконечного терпения. Казалось, он бы с радостью ждал до скончания времён, пока Шерлок сможет подобрать слова, необходимые для выражения его мыслей. К несчастью, сам Шерлок был и близко не настолько терпелив в отношении себя и поэтому высвободил руку из хватки Джона, чтобы запустить её в волосы. Ему хотелось обрести возможность как-то запустить пальцы себе под череп и вытащить наружу образ чертогов разума, где самая суть Джона отчётливо виднелась в каждом отсвете и трещине неопровержимым доказательством. Возможно, тогда Джон смог бы понять, что связь — не только действие рационального человека, но и желание глупого сердца Шерлока. — Я бы не стал просить тебя о связи, если бы не испытывал эти чувства. — Шерлок закрыл глаза, пытаясь объяснить. — Ты… Ты неотъемлемая часть меня. Основополагающая. Ты переехал на Бейкер-стрит и изменил всё к лучшему. За исключением меня. Я был единственным, что ты никогда не пытался изменить, в мире, где все считали, что я должен быть другим. Другие слова комом вставали в горле — банальности слишком бледные, чтобы их озвучивать, неправильные в этот момент, пусть даже были правдой, — и он проглотил их, поджав губы за мгновение до того, как ощутил прикосновение дыхания Джона к своей щеке. Шерлок распахнул глаза, с удивлением обнаружив Джона так близко, и его сердце забилось в три раза быстрее при виде взгляда напротив. В нём была страсть на коротком поводке, приручённая и сдерживаемая силой, с которой Джон умело обращался. Вид того, насколько неоспоримо он мог контролировать себя, пьянил, и Шерлок разрывался между восторгом от того, что настолько правильно доверился, и искушением попробовать подтолкнуть границы этого контроля, пока они не раскрошатся в пыль вокруг. — Можешь ответить на ещё один вопрос? — низким горловым голосом прохрипел Джон. — Ты хочешь, чтобы мы остались на тех же позициях, какие были до того, как всё это началось: друзья, коллеги, раскрывающие преступления и живущие вместе, но с поправкой на помощь при пиресусах? — Он запнулся с болезненным выражением во взгляде, словно одна мысль о возвращении к прежним отношениям казалась ему совершенно невыносимой. — Или ты надеешься на большее? Любовники? Партнёры? Мне нужно знать, чего ты от меня хочешь. Выражение лица Джона было абсолютно неприкрытым. Он говорил то, что думал. Даже если это разобьёт его сердце, он отступит, будет удовлетворять требования биологии Шерлока, даже заключив себя в рамки дружбы. Если Шерлоку от него нужно именно это, тогда Джон подчинится, невзирая на то, чего это будет стоить в личном и эмоциональном плане. Именно это больше всего остального зарядило намерения Шерлока, позволяя ответу вырваться на передний план. Он ткнулся носом в нос Джона, а потом наклонил голову и, касаясь губами его рта, прошептал ответ: — Я хочу всё. Он мягко поцеловал Джона, коснувшись кончиками пальцев его челюсти, вкладывая в поцелуй всё: надежду и неуверенность, страх неудачи и невозможное наслаждение от предвкушения успеха. Слова были конечными, но сложными, их легко можно было понять неправильно, но в этом поцелуе было что-то вроде ясности — прямое сообщение от кожи к коже без необходимости перевода. Никакие слова не смогут передать чувства, но Джон всё равно понял посыл. Его плечи обмякли, а губы приоткрылись. Одна рука всё так же сжимала левую ладонь Шерлока, переплетясь пальцами, а другая вычерчивала круги на его колене. Мгновение — и эти движения пошли дальше вдоль шва на внутренней стороне бедра, и Шерлок ахнул, потому что эмоции и желание смешались в новую сущность, куда большую, чем просто единение составных частей. Джон отстранился, склонив голову и тяжело дыша. Вид у него был потрясённый, словно он не мог поверить своей удаче. Когда Джон посмотрел Шерлоку в глаза, ответное сияние в его взгляде чуть ли не обжигало. Словно Шерлок, если говорить простыми словами, преподнёс ему весь мир на блюдечке — безупречная фантазия, лежавшая вне зоны досягаемости. Вот только всё было не так. Присутствие Каннингемов омрачало даже это робкое соглашение между ними, и Шерлок сглотнул, сожалея, что не может оставить предупреждения невысказанными. Его злило, что каждое предпринятое им действие подразумевало определённый риск. Ни одно решение не было свободно от последствий, даже те, которые наверняка смогли бы изменить его жизнь к лучшему. — Прежде чем согласишься, — пробормотал Шерлок, проводя большим пальцем по щетине на щеке Джона, — тебе нужно понять, что, если я не смогу выяснить личность убийцы Александра, любая связь между нами будет уничтожена. Каннингемы это обеспечат. — Я знаю. — Джон неуклюже поднялся на ноги, так что колени щёлкнули, и, прищурившись, подошёл и сел на диван рядом с Шерлоком. Не отпуская его руку, Джон находил утешение в этом прикосновении, прочном под действием потока нежности и желания, неуверенности и сомнений, бесконечным омутом кружащего вокруг них. — Майкрофт уже давно мне так и сказал. — Джон посмотрел на Шерлока, и жар в его глазах всё ещё сверкал, но уже не обжигал. — Думаешь, это возможно? — Я не думаю, что всё будет просто. Раскрыть это дело к собственному удовлетворению это не то же самое, что дать Эвелин и Патриции желанные ответы. Мой успех будет зависеть от деталей, по которым Майкрофту удастся с ними договориться. — Боишься, что они подловят тебя на технической формальности? Такой, которую у твоего брата не получится обойти? — Такая вероятность присутствует. Майкрофт сможет оградить тебя от судебного преследования, тут я не сомневаюсь. Каннингемы знают, когда лучше отступить, но вот любая связь между нами… — Шерлок не договорил и резко повёл плечами. — Нет никакой гарантии, что она переживёт этот год. Джон сжал его руку. — Нет никакой гарантии, что мы сами переживём этот год, — напомнил он, пододвигаясь ближе и поворачиваясь лицом к Шерлоку. Его левая рука скользнула по плечу Шерлока и обхватила затылок, ладонь была тёплой и уверенной, отчего Шерлок чуть не плавился под прикосновением. — На себя мне плевать. Это ведь не я буду страдать от последствий химического разрушения связи, верно? Всем рискуешь именно ты. Ты — единственный, кто может решить, что оно того стоит. Шерлок покачал головой. Он знал Джона слишком хорошо, чтобы подумать, что тот с лёгкостью воспримет разрушение связи между ними. Джон наверняка обвинит во всём себя, считая всё, что бы ни произошло с Шерлоком, прямым следствием собственных действий. Конечно он будет сопротивляться всеми подручными средствами. Они с Майкрофтом разорвут контракт на составные части и уничтожат любой инструментарий, чтобы не допустить разрушения связи Шерлока, но если у них не получится… Шерлок уклонился от этой мысли, от ужасного образа провального сценария. Было бы просто воспринимать его как неизбежный результат, но это было бесконечно далеко от правды. Шерлок слишком долго боролся за контроль над собственной жизнью, вырывая его из рук желающих сохранить его при себе людей. А теперь впервые за всё время у него появилась возможность обрести свободу, а связь с Джоном могла быть лишь средством достижения этой цели. — Оно того стоит. — Шерлок наклонился вперёд и прижался к лбу Джона своим. Эффект от его уверенности проявился незамедлительно. Сильные плечи расправились, не агрессивно и без напряжения, но шире обычного, и сгибавший Джона намёк на неуверенность растаял, сменившись чем-то прочным и надёжным. И всё же Джон не сдвинулся, чтобы сократить и так небольшое расстояние между ними, не начал бормотать вопросы насчёт того, что повлечёт за собой формирование связи. Напротив, Шерлок почувствовал в нём лёгкий намёк на профессиональное беспокойство и озадаченно отстранился. — В чём дело? Джон замешкался, поджав губы, словно понимал, что Шерлоку его слова не понравятся. — Укусить тебя сейчас может быть не лучшей идеей. — Он покачал головой, не давая Шерлоку и слова вставить в ответ. — Не потому что я считаю, будто кому-то из нас нужно дополнительное время на размышления, или потому что у меня остались какие-то сомнения. Просто мы не знаем, какой эффект может оказать ODX. Возможно, он никак не повлияет, но вдруг его присутствие в организме не даст связи сформироваться или обусловит какой-то травматический ответ. Шерлок закрыл глаза, даже не пытаясь скрыть вспышку разочарования. Он не мог отрицать логичности слов Джона, но какая-то часть его была резко против отсрочки. У него наконец появилась возможность начать действовать в направлении обретения постоянной свободы от Каннингемов, а прогресс тормозился на каждом повороте. Он не мог обратиться к вопросам дела, пока Лестрейд не обеспечит его всеми подробностями, не мог и воспользоваться заминкой в расследовании, чтобы повысить статус их с Джоном отношений. — Если бы мог заключить с тобой связь прямо сейчас, не боясь, что это может причинить тебе серьёзный вред, я бы так и сделал. — Джон подтолкнул Шерлока плечом. — Боже, я бы даже медлить не стал, но… — Но тебе и так неуютно оттого, какую свирепость подразумевает необходимость укусить человека до крови. А если проявятся ещё какие-то последствия, ты себе этого никогда не простишь. — Шерлок пожал плечами, и под любопытным взглядом Джона его губы дрогнули в слабой улыбке. — Ты явно демонстрируешь признаки расстройства каждый раз, когда видишь метку от укуса. Отчасти это можно объяснить тем, что она собой символизирует, но у тебя появляется примерно такое же выражение, когда ты обрабатываешь раны на мне или на других людях. Джон со вздохом прикусил нижнюю губу. — Ты прав. Мне не слишком нравится то, что ради формирования связи придётся с силой укусить тебя, но я не могу позволить себе рисковать, когда есть вероятность ухудшить ситуацию. Как только сойдут эффекты ODX… — У меня начнётся пиресус, — напомнил Шерлок, склонив голову набок и наблюдая за реакцией Джона — очевидный конфликт возбуждения и беспокойства. — Собственно, это как раз самое удобное время для формирования связи, к тому же, наиболее эффективное. Но я совру, если скажу, что кто-то из нас сможет всё это хоть как-то контролировать. На лице Джона проявилась решимость. — Если скажешь оставить тебя одного, я подчинюсь. Если передумаешь насчёт секса или связи, тебе нужно будет только сказать. Он вздёрнул подбородок, словно готовясь дать отпор любым сомнениям Шерлока. Ему нужно было верить, что он сможет остановиться, это было очевидно, но всё это не имело значения. Шерлок вовсе не собирался испытывать выдержку Джона. — Я знаю. — Шерлок наклонил голову и, украв поцелуй, ощутил вкус уверенности Джона. — А ещё я знаю, что не передумаю. Когда придёт время, я хочу, чтобы ты укусил меня. — Он понизил голос, и по позвоночнику пробежала приятная дрожь, когда у Джона перехватило дыхание, а зрачки затопили радужку: решимость сменилась желанием. — Я хочу, чтобы ты пометил меня, чтобы ты вогнал в меня узел. Я хочу… Джон столкнулся с ним губами, прерывая на полуслове, и Шерлок одобрительно рыкнул, зарываясь пальцами в джемпер Джона и притягивая его ближе. Их конечности переплелись, тела изогнулись — неловко, неуклюже, пока наконец Шерлок не почувствовал Джона так, как хотел — тяжёлым весом на груди, плотным давлением на животе. Он раскинул ноги, позволяя Джону устроиться между ними в идеальном сочетании, и каждое их движение искрило прекрасным трением. Это был очень мощный афродизиак — понимание, что ему было по силам сотворить такое с Джоном, и не с помощью какого-то предназначенного для соблазнения биохимического аромата, но одним лишь раскатом голоса и мимолётным взглядом. И при этом подавляющее присутствие Джона было в равной степени гипнотическим, начиная с сияния его глаз и до скольжения ладоней, которое даже сейчас прогоняло из разума Шерлока все рациональные мысли. Он провёл пальцами по обтянутой шерстяной тканью спине Джона, нащупывая полоску ткани на поясе. Зиг куда-то делся, отложенный куда-то в течение тех часов, что прошли с их приезда домой, вместо него обнаружилось хлопковое бельё и тёплая кожа под ним. Шерлок жадно вжал пальцы, и смех забурлил в его груди при звуке ответного стона удовольствия. Прикосновение губ к горлу заставили откинуть голову, предоставляя Джону лучший доступ. Они тёрлись друг о друга — недостаточно сильно, чтобы достичь разрядки, но теряясь в обещании удовлетворения. На диване было маловато места для двух взрослых мужчин, но вопрос поддержания личного пространства в этот момент не имел никакого значения. Было невозможно определить, когда заканчивался один поцелуй и начинался другой, изначальный голодный всплеск сгладился до чего-то вполне поддающегося контролю. Джон скользил губами по коже Шерлока, очерчивая границы одежды — распахнутый воротник и края манжет. Если бы не богохульный жар во взгляде Джона, это бы напоминало благоговейное почтение, и Шерлок ахнул, ощутив толчок бёдер, усиливающий трение, грозившее довести их обоих до грани. Слабое отдалённое гудение с трудом пробилось через восхитительную пелену, которая заволокла разум Шерлока. Он слишком потерялся во вкусе и ощущении Джона над собой, чтобы обращать на это внимание, но когда звук повторился пару секунд спустя, Шерлок отстранился и бросил хмурый взгляд на журнальный столик. Свечение экрана телефона рассеивало сумрак, его ядовитый свет казался жестоким вмешательством. Обращать внимание не стоило, да и не хотелось. Джон всё ещё нависал сверху — волосы растрёпаны, губы припухли, так что отвлечься было бы совсем не просто. Но всё же не успел Шерлок потянуться к нему, чтобы привлечь в новый поцелуй, Джон отстранился, потянулся и подцепил мобильник со столешницы, а потом уселся на пятки. — Проверь сообщения, — предложил он, и голос его звучал загнанно. — Если ты этого не сделаешь, телефон так и будет вибрировать. Наверное, это Лестрейд. — Тем больше причин не обращать внимания, — ответил Шерлок. — Ты это не серьёзно. — Джон улыбнулся без намёка на обвинение. — Ты был бы не ты, если бы начал отворачиваться от Работы. Шерлок вздохнул, когда настрой переменился. Блаженное уединение и обострённая близость ушли, горизонты мира вновь расширились, а проблемы, которые они держали в стороне, накатили снова. Он молча забрал из руки Джона телефон, наблюдая за ним в ожидании увидеть намёк на неодобрение. Но выражение привязанности никуда не делось, Джон даже не удивился, хотя, возможно, в его взгляде проявилось какое-то смирение, когда Шерлок принялся читать сообщение. «Я уж думал, ты никогда не попросишь. Все доступные электронные копии можешь найти во входящих. Всё остальное уже на пути к тебе, скажи спасибо брату. И бога ради, дай знать, как только что-нибудь обнаружишь. — ГЛ» Даже в этом простом текстовом сообщении очевидно читалось отчаяние Лестрейда, и Шерлок выругался себе под нос, откинув голову на подлокотник дивана. — Доказательства ждут, а Скотланд-Ярд, очевидно, не достиг никакого прогресса, — пояснил он, скользнув взглядом вдоль собственного тела до Джона, всё еще сидевшего на коленях с видом раскрасневшимся, и восхитительным, и болезненно понимающим. Шерлок всё выискивал признаки гнева или раздражения, но так ничего и не увидел. Ну конечно, Джон такому вмешательству совсем не обрадовался, но если и разозлился, то никак это не показывал. Будь это любое другое дело, Шерлок отложил бы его в сторону, хотя бы на час или около того. Во всяком случае, в этот момент он бы точно переопределил свои приоритеты и поставил Джона в их главе, но они оба знали, что тут всё было иначе. Биология и прочие обстоятельства устанавливали жёсткие сроки, и за разгадывание головоломки их ждала куда более значительная награда, чем обычная гордость за выполненную работу. Это был ключ к их будущему, а значит, его нельзя было игнорировать. Шерлок сел, перекинул ноги на пол и встал. Джон и Работа не существовали отдельно друг от друга. С самого первого дня Джон стал её частью и всегда бежал рядом с Шерлоком. Не было ни единой причины что-то в этом менять, и Шерлок бросил взгляд через плечо на человека, который остался сидеть на диване. — Поможешь? Это было нечто большее, чем простая просьба. Один вопрос скрывал в себе другой, и Шерлок понимал, что Джон услышал не озвученную надежду на одобрение. Больше того, он увидел ответ Джона раньше, чем тот его произнёс — это было написано в улыбке и уверенно расправленных плечах. Не было ни хмурости разочарования, ни обиженного упрёка. Напротив, Джон выпрямился и последовал за Шерлоком. — Я весь твой.