Золотая клетка

Джон застонал. Тело потребовало своё и отозвалось ноющей болью, как только он пришёл в себя. Болело всё, давно забытые мышцы ныли после большого напряжения. Желудок крутило одновременно от тошноты и от голода, в горле першило, язык был как наждачка, а на зубах ощущался гадкий налёт. Можно было бы подумать, что у него похмелье, но не алкоголь стал источником этого трёхдневного запоя. Наморщив нос, Джон отлепил щёку от плеча Шерлока, сморгнул ощущение песка в глазах и уставился на лежавшего рядом мужчину. Шерлок зарылся лицом в подушку, размеренно дыша открытым ртом. Простыня обернулась вокруг его тела, то тут, то там обнажая полоски кожи, отмеченные синяками от пальцев и засосами. Если бы Шерлок не реагировал на каждый из них с таким очевидным восторгом, Джон бы даже чувствовал себя виноватым. Но нет, было у него такое подозрение, что отражение в зеркале показало бы наличие на его теле оставленных с не меньшим энтузиазмом меток. Это был марафон насыщенного наслаждения, когда логика и разум с каждым часом отходили всё дальше и дальше. Какие-то мгновения остались в памяти размытыми кадрами, особенно где-то под конец первого дня, когда пиресус Шерлока достиг длительного пика. Тогда было хуже всего: целые сутки, когда желание Шерлока уже граничило с болью. Передохнуть возможности не было, и когда он трясся от оргазма, увлекая Джона за собой, то находился в полузабытьи от жара и неудобства. Тело дрожало так, что он не мог удержать в руках бутылку. Джону приходилось направлять горлышко, чтобы Шерлок благодарно глотал воду, а потом снова тянулся к нему — желание перекрывало даже самые базовые физические потребности. Спад пиресуса был почти незаметным, возвращение к норме шло болезненно медленно в сравнении со стремительностью наката. Судорожные попытки ухватиться друг за друга и острая потребность новой сцепки уступили место нежной близости. Они кутались в объятиях друг друга и обменивались поцелуями на фоне растекающегося подобно шёлку оргазма. Теперь Джон понял, что всё подошло к концу. О том же говорило снижение насыщенности запаха Шерлока. Последние следы похоти, запахи лесного дождя и тропической бури пропали из воздуха, уступив место чему-то другому, какой-то новой смеси. В аромате Шерлока всё равно оставались штормовые нотки — чистый дождь и холодные небеса, — но ещё слышались перечные, мускусные оттенки вкупе с некоторой сладостью. Запах заполнил нос Джона, спустился в грудь, сглаживая слабые всплески его тревог. Это успокоило, позволило сделать следующий вдох полной грудью, прогнало усталость. Джон мягко протянул руку и, положив ладонь на лоб Шерлока, ощутил нормальное тепло, а не жар лихорадки. Красные пятна сошли со скул, и хотя под глазами залегли глубокие тени, вид у Шерлока был умиротворённый, словно он потерялся во сне и был только счастлив там задержаться. И так, не находясь под наблюдением этого пронзительного взгляда, Джон позволил себе упиваться в кои-то веки беззащитным видом Шерлока. Хотелось запечатлеть каждую деталь, начиная с тусклых песчинок веснушек на переносице и заканчивая разбегавшейся из уголков глаз паутинкой морщин. Шерлок слишком часто представал перед миром отстранённой неприступной личностью. А теперь было очень просто разглядеть истину: сложную смесь равно очевидных гениального разума и тёплой чувствительности. Шерлок был великолепным, надменным, роскошным — совершенным мудаком немалую часть времени, — и Джон поверить не мог своему счастью. Шерлок не только пригласил его к себе в кровать, но ещё и позволил увидеть себя в диком, необузданном состоянии пиресуса. Он без тени сомнений попросил об укусе, и теперь Джон чуть не задохнулся от осознания того, что всё это значило. Они с Шерлоком были связаны. Понимание ударило под дых, и Джон резко втянул в себя воздух. Для него это могло означать ровно столько, сколько бы ему захотелось. Все биохимические последствия проявлялись у Шерлока, неотрывно связывая его с Джоном. Теперь только запах Джона мог вызвать у него пиресус, и только у Джона в ответ на это мог образоваться узел. Он стал переключателем для биологии Шерлока, сужая выборку потенциальных партнёров до единственного возможного варианта. А вот для Джона, напротив, никаких ограничений не появлялось. Обращение с омегой было несправедливым даже на биологическом уровне, зависимость от одного человека закладывалась в самих механизмах функционирования их тела. Джон нахмурился, понимая, что «зависимость» — неправильное слово. Шерлок сам это доказал. Необходимость была не в альфе или его действиях, а в биохимии связи. Именно это контролировало пиресус и не давало телу разрываться от боли с каждым циклом. Если Джон вдруг уйдёт, Шерлок просто вернётся к тому состоянию, в котором пробыл большую часть их знакомства: собранный, сдержанный, способный жить так, как всегда хотел, не отвлекаясь на пиресусы до самого возвращения Джона. Во столь многих смыслах это было бы самым логичным для Шерлока выбором, проторенной дорожкой, но ни один из них такого развития событий не желал. Джон мазнул губами по изгибу плеча Шерлока, пробуя на вкус солоноватый пот на гладкой коже, и вдохнул запах, пытаясь уложить в голове то, что всё это означало — что они вдвоём, вместе. Жизнь на Бейкер-стрит останется неизменной, всё будет как прежде, но лучше, потому что последние остатки платонической дружбы преобразовались в нечто намного большее? Им придётся потрудиться в поисках равновесия, пытаясь вписать перемены в свои жизни и сталкиваясь с постоянной вероятностью неудачи? Дойдут ли они вообще до этого, или Каннингемы разлучат их навсегда? — Прекращай думать. — Услышав хриплый голос Шерлока, Джон поднял голову и увидел серебристый отблеск между тёмными ресницами. — Это может подождать. — Что может? Джон старался говорить тихо, хотя спина у него напряглась, а челюсть болела от стремления зарычать. При одной мысли о Каннингемах он мигом ощетинился, а теперь пытался не допустить, чтобы ярость как-то проявилась в его объятиях. — Всё, что бы тебя ни беспокоило. — Шерлок обхватил Джона одной рукой и притянул к себе, чтобы зарыться носом в волосы на его макушке, а потом громко, счастливо вздохнуть. — Это может подождать. Обычно Шерлок ненавидел повторяться, даже ради подчёркивания важности своих слов, но тут словно бы и не заметил даже. Он слишком сосредоточился на том, чтобы поближе прижаться к Джону. Его руки ощущались якорной цепью, а проворные пальцы вычерчивали крошечные круги на пояснице, хотя потом перешли к долгим, ровным поглаживаниям. Всего за пару минут злость Джона испарилась, растаяла в наслаждении. Шерлок был прав. Было бессмысленно беспокоиться о будущем, когда они всё ещё лежали, сплетясь в объятиях, измотанные первым разом вместе, потерявшиеся в захлёстывающем потоке эндорфинов. Хотелось зарыться в свежие простыни и забыть обо всём, кроме мужчины рядом. Будь это в его власти, Джон бы остановил время и продлил это мгновение навечно, потому что даже в таком состоянии — уставшем, голодном, грязном, с ноющими мышцами — Джон едва ли когда-либо чувствовал себя лучше. Мгновением позже движение бедра Шерлока между ног выдернуло его из неги. Давление было нежным, но после нескольких дней избыточного использования член Джона был решительно не заинтересован в любых романтических взаимодействиях. Раздражённая плоть запротестовала, и Джон не смог подавить болезненный стон. Шерлок замер. — Ты в порядке? Длинные пальцы скользнули по бедру с явным нажимом, и Джон перехватил руку Шерлока. — Всё болит, — прямо ответил он. Шерлок коротко рассмеялся и подвинулся, чтобы обхватить ладонями плечи Джона и прижаться к его лбу своим. Это было очень странное подобие объятия — не совсем кожа к коже, но всё равно так близко, что можно было почувствовать исходящее от тела Шерлока тепло. — А ты чего ожидал? Ты подстраивался под меня, удовлетворял меня каждый раз, когда я просил, и ни разу не оставил моё желание без внимания. При воспоминаниях голос Шерлока зазвучал ниже, и Джон сглотнул, ощущая клубящееся, распаляющееся в груди желание. Губы Шерлока шептали у кожи, острые зубы прикусили нижнюю губу Джона, а потом отпустили. Джон протестующе застонал, недовольный как отступлением Шерлока, так и однозначным отказом собственного тела реагировать на поднявшееся в крови возбуждение. — Ты куда? — спросил он, наблюдая, как Шерлок выскользнул из постели. Вытянул руки над головой, выставляя напоказ испещрённое тенями полотно кожи, суставы хрустнули. — Последние несколько дней ты заботился обо мне. Полагаю, справедливо будет оказать ответную услугу. — Брошенная через плечо улыбка Шерлока была скорее добродушной, чем игривой, и он снова накрыл Джона одеялом. — Лежи смирно. Я скоро вернусь. Отчасти хотелось возразить, что не нужно с ним нянчиться, но Джон слишком поразился новизне того, что Шерлок захотел сделать что-то для него, чтобы спорить. В итоге он сделал как было приказано, свернулся калачиком в их гнезде и отпустил мысли в свободный полёт. Без Шерлока рядом всё было совсем не так, но становилось очень уютно от звуков его перемещений по дому: плеск воды, тихие шаги, едва достигавшие ухнувшего в неглубокую дрёму сознания Джона. Ощутив прикосновение пробежавших по волосам пальцев, Джон поднял голову с подушки, и в его горле застрял озадаченный хрип. Шерлок сидел на краю матраса, а синий шёлк халата очень мало что прикрывал. Шерлок не купался, во всяком случае, волосы у него были сухие, а дразнящие прикосновения кончиков его пальцев обернулись тычками в плечо, когда Джон не смог выказать дальнейших признаков пробуждения. — Вставай. У меня есть средство, которое поможет с болью, но тебе нужно встать. Джон застонал, не желая двигаться. Простыни были грязными и требовали стирки не меньше его самого, но на них было так уютно, а запах ткани казался приятным на каком-то инстинктивном уровне. Движение означало признание, что их с Шерлоком первый раз подошёл к концу. А ещё Джон без тени сомнения осознавал, что выбираться из кровати будет очень больно. — А сюда ты это средство принести не можешь? В ответ Шерлок покачал головой. Джон наморщил нос и тяжело вздохнул, осознав, что придётся подчиниться. Даже попытка сесть обернулась испытанием. Мышцы пресса протестующе сжимались, а бёдра тупо, тяжело гудели. Сила притяжения обострила болезненное раздражение в паху, как только кровь прилила к нижней части тела. Джон поморщился, шатко пытаясь встать и бормоча проклятия себе под нос. Комната представляла собой эпицентр катастрофы. Прикроватная тумбочка была заставлена полупустыми бутылками с водой, обёртки от урванной впопыхах еды валялись на полу вкупе с не долетевшими до мусорной корзины салфетками. В углу лежала скомканная груда белья — Джон однажды воспользовался моментом затишья у Шерлока, чтобы сменить запятнанные простыни. Он недоверчиво поморгал, а потом покачал головой и пошёл следом за Шерлоком. Убраться можно и потом, когда Джон сможет наклоняться без ощущения, будто его тело готово самоубиться в качестве акта протеста. Каждый дюйм кожи и мышц казался чувствительным, что в процессе было довольно приятно, но вот потом оказалось уже не так круто. И всё же как бы ему самому ни было плохо, Шерлоку должно было быть в два раза хуже. Джон входил в него чёрт знает сколько раз, и они далеко не всегда обращались друг с другом нежно. Не говоря уже об укусе… — Погоди. — Джон протянул руку, чтобы схватить Шерлока за запястье, и остановил его на пороге ванной. — Ты… Я тебе не навредил? Тебе ничего не нужно? Шерлок весело посмотрел на него и поджал губы, пытаясь подавить улыбку. — Мне ничуть не хуже, чем тебе, — после секундного раздумья заявил он. — Вся нагрузка легла на тебя. А я просто наслаждался. Джон прищурился, смутно припоминая, что не единожды лежал плашмя и наслаждался, пока Шерлок сидел на нём верхом — спина прижата к приподнятым коленям Джона, тело блестит от пота. — Если тебе от этого станет лучше, я собираюсь помыться вместе с тобой. — Шерлок махнул рукой на гигантских размеров ванну, на две трети заполненную исходящей паром водой. — Если, конечно, ты не против? Джон даже отвечать не стал — просто схватил Шерлока за руку и потянул за собой, стараясь не хромать. Хотя сложности явно были не только у него. Каждому шагу Шерлока недоставало привычного изящества, руки дрожали, пока он стряхивал с себя халат. Джон подтолкнул его залезть в ванну первым, подождал, пока Шерлок устроится, а потом уже залез сам, уселся у него между ног и откинулся спиной ему на грудь. Вода поднялась, игриво касаясь кромки ванны и с журчанием убегая в слив, а Джон с облегчением выдохнул, ощущая, как идеальный жар прокатился волной до самых костей. — Смотри, чтобы я тебя не придавил, — пробормотал он, закрывая глаза. — Или чтобы не уснул. Шерлок согласно хмыкнул, его мышцы ощутимо двигались под кожей, когда он потянулся за мылом или ещё чем-то там. Яркий цитрусовый запах забился в нос, и Джон, открыв глаза, увидел, что Шерлок чистил что-то очень похожее на клементин. Он подумал было попенять Шерлоку за решение устроить перекус прямо в ванне, но яростное голодное урчание в животе его опередило. — Съешь. Ещё я принёс воду, тёплую, так что не заболеешь от разницы температуры питья и ванны. Шерлок говорил с явно основанной на опыте уверенностью, и Джон подозревал, что всё это часть обычной для него рутины после пиресуса — возможно, годами не требовавшейся, но всё равно привычной. — Спасибо. Из-за сочной мякоти искренняя благодарность прозвучала приглушённо, и Джон быстро проглотил небольшую дольку, а потом потянулся за добавкой. Он даже не представлял себе, насколько выматывающим может быть пиресус, не только для омеги, но и для альфы тоже. Это была какая-то странная перевёрнутая версия пирамиды потребностей, в которой секс располагался ближе к вершине, чем в обычной. И теперь он страдал от последствий: обезвоживания и голода. Не отпускала мысль, что всё должно быть наоборот. Что это Джон должен кормить Шерлока, обеспечивать питьём, стараться смягчить боль. Но пока он решил эту мысль отбросить. Они жадно утоляли голод фруктами, и сладкий липкий сок стекал по костяшкам пальцев и вниз по рукам. Это был один из тех крайне редких моментов, когда Шерлок искренне наслаждался едой перед Джоном, хотя, впрочем, ничего удивительного. Он, наверное, проголодался до невозможности. Джон чётко различал проступающие под кожей рёбра, и без того тонкая жировая прослойка вовсе исчезла под нагрузкой последних нескольких дней. — Так будет не всегда. — Шерлок облизнул большой палец, а потом сунул руки в воду, чтобы сполоснуть от сока. — В смысле, пиресус. — Слава богу, — пробормотал Джон, пытаясь пить воду из бутылки потихоньку, вместо того чтобы жадно глотать. — Едва ли я смогу держаться в таком темпе, а ты… — Он облизнул губы и сел так, чтобы через плечо обернуться на мужчину, изящно привалившегося к изогнутому краю чугунной ванны. — Я и не думал, что всё будет вот так. Ты упоминал, что чувствовал недомогание, если не получал удовлетворения, но я и не предполагал, что это может случиться и вовремя пиресуса. — Обычно так и не бывает. Недомогание и жар проявляются спустя пару часов после окончания пиресуса, если не происходит сцепка. — Шерлок пожал плечами и задумчиво нахмурился. — Не знаю, то ли на моей физиологии сказалось остаточное влияние ODX, то ли это из-за того, что у меня уже очень давно не было полноценного пиресуса. В следующий раз всё должно быть не так… интенсивно. Побеспокоив воду, он снова потянулся к Джону и прижал его к груди. Это не было ленивое, ласковое объятие, хотя Джон бы и тут ничего против не имел. Он не возражал, чтобы кто-нибудь время от времени о нём заботился, но в этом жесте было нечто большее, чем простая привязанность. Шерлок тянул всем весом, словно Джон был единственным, что удерживало его в сидячем состоянии. А ещё в настроении Шерлока чётко ощущалась какая-то нотка, из-за которой Джон беспокойно закусил губу. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Он провёл рукой по колену Шерлока и в ожидании ответа мягко сжал пальцы. Не то чтобы он возражал против такого состояния Шерлока — ласкового, податливого, — но была какая-то хрупкость на том месте, где обычно чувствовалась уверенность и сила. У Джона от этого всё внутри сжималось. — Да, Джон. — В этих словах хотя бы слышался намёк на обычное нетерпение Шерлока, и Джон устало улыбнулся знакомым интонациям. — Просто… — Просто что? Джон напрягся, понимая, что Шерлок это почувствует, но не в силах сдержаться. Чувство вины всколыхнулось глубоко внутри — холодное и гладкое словно лёд, — и он задержал дыхание, лихорадочно перебирая возможные варианты того, что Шерлок скажет дальше. Ничего хорошего не предвиделось. — Что, если я не смогу раскрыть дело? Джон моргнул, нашёл в воде руки Шерлока и сильно сжал. Очень хотелось отмести все тревоги прочь, сказать, что конечно же, он обязательно всё выяснит, но за всё время их знакомства Шерлок ни разу не ставил под сомнения свои способности. Случалось, конечно, что дело повисало, когда доказательства улетучивались или происходило что-то не менее неприятное, и потом Шерлок ещё долго ворчал и дулся, но вот такое… Такого прежде не бывало. — Тогда мы придумаем что-нибудь ещё. — Джон облизнул губы, вжался в тело Шерлока, жалея только, что не может посмотреть ему в лицо. Какой бы роскошной ни была ванна, в ней всё равно оказалось тесно, и Джон не мог сменить позицию, не отстраняясь от Шерлока. — Мы… — Он кашлянул и откинул голову на плечо Шерлока, а потом сделал глубокий вдох. — Мы должны. Мы не можем позволить Каннингемам сделать всё по-своему. Беснующуюся в груди волну эмоций не получалось облечь в слова. Их было слишком много, они бились об рёбра и грозились заполнить всё пространство под кожей. Чувства на грани дикости, бессознательная жестокость в отношении всего, что могло бы попробовать отделить Джона от Шерлока. Тот же инстинкт владел Джоном, когда он стрелял в таксиста: абсолютная уверенность, что ничему в мире не позволено угнетать Шерлока, даже его собственное желание доказать свою правоту. — Поговори со мной, — попросил Джон, точно как делал множество раз за последние дни и недели, умоляя Шерлока дать голос хаотическим мыслительным процессам, даже когда разрушенная связь лишила его слов. — Почему ты думаешь, что можешь не раскрыть его? Шерлок вздохнул, высвободил пальцы из хватки Джона, а потом потянулся за мылом, покатал брусок между ладонями. Провёл мыльной пеной по коже Джона, словно тот был произведением искусства, чем-то бесценным и требующим аккуратнейшей реставрации. Джон медленно опустил веки под безупречно угадывающимся восхищением в этом прикосновении. — Это сложное дело, — наконец сказал Шерлок. — К тому же, слишком долго протоптавшееся на одном месте. Возможно, если бы моя связь не была разрушена, у меня бы получилось поддержать ход расследования, но прошло уже несколько недель. — Может быть, Донован была права, — пробормотал Джон и резко вдохнул, когда мыльные руки Шерлока скользнули под воду, вниз по его животу и дальше. Как-то по-глупому после всего того, что они творили в постели, это движение казалось более интимным, подёрнутая мыльной пеной вода не могла скрыть того, как Шерлок нежно обхватывал мягкую плоть Джона, стараясь не причинить боли. — Возможно, кто-то зацепил Александра именно ради того, чтобы убрать тебя с дороги? — Это само по себе предполагает удивительные познания об элите. Убийца должен был знать, что Александр — мой альфа, а Майкрофт после нашего расставания вычистил информацию о связи из всех публичных источников. Разузнать это было бы не так уж просто. — И что более вероятно? Что кто-то из элиты — или со связями в этих кругах — избавился от Александра, чтобы замедлить тебя, или что эта смерть — всего лишь совпадение? Джон с лёгкостью представил, какое лицо в этот момент состроил Шерлок — нечто вроде недоверчивой гримасы. — И хотя вполне вероятно, что Александр вписывался в шаблон для опробования на нём загрязнённого наркотика и в итоге умер, было бы не слишком умно исключать и более прямую возможность. Речь Шерлока звучала в замедленном, задумчивом ритме, позволявшем предположить, что у него появились какие-то мысли насчёт мотивов и методов убийцы, но ему не хватало доказательств для подкрепления этой теории. Очень хотелось выцепить у него пояснение, но Джон хранил молчание, пока Шерлок намыливал ему волосы шампунем, смывая сальные следы пота с заскорузлых серо-жёлтых прядей. Он всё расскажет, когда будет готов, но это не значило, что Джон не мог высказать собственные подозрения. — Элси знает. Он произнёс это как факт. С тех самых пор, как Донован впервые упомянула о своих подозрениях насчёт того, что кто-то специально целился в альфу Шерлока, у Джона не получалось выкинуть из головы подругу Шерлока. Он понимал, что Лестрейд с Салли её допросили, но они не смогли сделать никаких определённых выводов, так что и его сомнения никуда не делись. Она стояла на грани всего этого, так же, как передвигалась по периметру скрытого мира Лондона — вечный наблюдатель, никогда не вмешивающийся в происходящее. Во всяком случае, если верить словам Шерлока. — Она бы не смогла сделать это в одиночку. — В ответе Шерлока на мгновение прозвучала жёсткость, и он ткнул Джона в спину, заставляя сесть, чтобы намылить сзади, а потом привлёк его обратно. Шерлок набрал горсть воды и вылил её Джону на макушку, смывая остатки шампуня. — Элси умна, но относительно необразованна. У неё есть связи для помощи с распространением, и довольно правдоподобно, хотя и маловероятно, что она смогла бы смешать растения, в которых содержатся активные ингредиенты загрязнённого наркотика. Однако я сомневаюсь, что у неё хватило бы знаний для варьирования дозы. А разница между несколькими доставшимися нам образцами достаточно чёткая, методически высчитанная. Шерлок нахмурился, когда Джон встал и вода полетела с него искрящимися потоками, и вылез из ванны. — Твоя очередь, — коротко бросил он, берясь за мыло и аккуратно заходя за спину Шерлока, чтобы не поскользнуться и не раскроить себе голову. — Говори дальше. Она не могла сделать это в одиночку, но что, если у неё был помощник? — Тогда этот помощник, кем бы он ни был, проделывает большую часть работы. Подумай о логистике: тут требуется доступ не только к растениям-источникам добавок, но и достаточные знания об их чистых свойствах, чтобы манипулировать количеством и варьировать воздействие. Плюс база для примесей. Это же не сладкая витаминка, а фармацевтически чистый риталин, почти наверняка украденный напрямую с производства. Джон пропускал между пальцами тёмные кудри, обводя каждый выступ и ровность черепа под кожей. Ресницы Шерлока дрогнули, тело расслабилось, а мысли пустились дальше. — Что ещё? — тихо спросил Джон, наблюдая, как Шерлок с силой прикусил губу, прежде чем продолжить. — А ещё тот факт, что у убийцы, кем бы он ни был, должен быть доступ к лондонским моргам или, как минимум, к составляемым там отчётам. Как ещё он мог бы узнать, что его вещество убивает людей, и осознать необходимость умерить количество примесей? Причём не в одноразовом формате, а на постоянной и логической основе. — Шерлок неопределённо повёл плечами. — О некоторых могли написать в газетах, во всяком случае, об опознанных жертвах, но смерти бродяг обычно остаются без внимания, а именно они — главные подопытные кролики. — А убийца не может полагаться на слухи? — спросил Джон. — Сообщество бездомных плохо принимает посторонних, но кто-то вроде Элси всегда держит ухо востро. Она могла узнавать о смертельных случаях и отчитываться об этом. — Возможно. — Шерлок, повинуясь мягкому нажатию Джона, нырнул с головой под воду. Тёмные волосы растеклись листьями морских водорослей, а потом он вынырнул и убрал с лица прилипшие пряди. — А всё остальное? Не думаю, что она обладает достаточными навыками и доступом к необходимым компонентам. Некоторые, конечно, достаточно хорошо распространены, их можно найти в любом плодовом питомнике, но больше половины очень сложно вырастить и почти невозможно приобрести. Джон перестал намыливать ладони и уставился на покрывавшую кожу пену белых пузырьков, а потом начал разглаживать ею плечи и грудь Шерлока, повторяя ту же нежную ласку, которой Шерлок одарил его всего пару минут назад. — Так ты говоришь, что у нашего убийцы есть доступ к дому кого-то из элиты? Такому, где выращиваются все эти растения? Шерлок откинул голову назад, явно удивившись такому интуитивному скачку. — В теории, у Элси может быть такой доступ, но я сомневаюсь, что она бы рискнула вернуться в родной дом ради того, чтобы раздобыть образцы растений. Он вздохнул — звук, на полпути сменившийся низким горловым гулом, когда Джон провёл ладонями по его спине и дальше к животу. Тёплые мышцы подрагивали под прикосновением, и Джон опустил руки ниже под воду, скользнул пальцами между ног Шерлока, а мыльная пена начала расходиться. Боже, как у него ещё могли остаться мысли о сексе? Они оба должны были чувствовать удовлетворение, пресытившись желанием друг друга и последующим взаимодействием. Но даже теперь мягкое, ровное желание звенело под кожей, пробиваясь острыми шипами, пока Джон обхватывал, и перекатывал в ладони, очищая плоть Шерлока, хотя все секреты уже были раскрыты. Он прижался поцелуем к плечу Шерлока, а потом снова потянулся за мылом, намылил ладони и вернулся к своей задаче. Он нечасто позволял себе купание с любовниками. Время от времени делать это было интересно, но никогда не отпускала мысль, что в том, чтобы позволить мыть себя, было слишком много доверия. И всё же он не ставил под сомнение действия Шерлока, принимая их без лишних размышлений, и теперь Шерлок делал то же самое — распластался, прижавшись к Джону, одобрительно мыча под вернувшимися прикосновениями пальцев. — Это не… — Шерлок отчётливо сглотнул, — …не очень способствует работе мозга. — Хочешь, чтобы я прекратил? — на грани урчания спросил Джон, выводя пальцами круги там, где Шерлок всё ещё излучал благодатное тепло. Мышцы уже не были такими расслабленными, как прежде, но всё ещё оставались приоткрытыми. От неудобного положения ныло плечо, но Джон не был способен обратить на это внимание, когда тело Шерлока таяло под его руками — живое, дышащее, желающее существо, при том, что разум его не потерялся в пиресусе, а вполне даже присутствовал и функционировал. — Не знаю. В реакции Шерлока было чистое недовольство, и Джон подавил улыбку. Если уж начистоту, начинать ничего не стоило, особенно когда у самого тело было слишком истощено и болело, чтобы продолжать. Даже теперь, при всём мысленном возбуждении, не было ни единого признака намечающейся эрекции. Кроме того, от Джона не укрылось то, как на лице Шерлока промелькнули тени дискомфорта. У тела есть свои пределы возможностей занятия сексом, и они оба за последние пару дней не раз испытали эти пределы на прочность. — Думаю, я понимаю, о чём ты. — Джон сжал бедро Шерлока и прижался к коже ещё одним лёгким поцелуем. — Я хочу тебя, но слишком вымотался, чтобы что-то с этим сделать. Улыбка Шерлока была слабой, но искренней, словно откровенность Джона застала его врасплох, и сердце Джона зашлось от наплыва чувств. Нахождение в одной ванне с высоким, стройным обнажённым Шерлоком не помогало ни одному из них сопротивляться искушению прикасаться друг к другу, и Джон, с сожалением вздохнув, отстранился. — Вставай, — сказал он. — Вода остывает, а мне нужно съесть что-нибудь посерьёзнее пары кусочков фруктов. Шерлок подался вперёд, предоставляя Джону пространство, чтобы выйти из ванны. Джон чувствовал на себе взгляд светлых глаз, когда снимал полотенце с нагревателя. Тёплая ткань дарила волшебные ощущения, и он укутался в неё, собирая влагу с кожи и морщась от вновь проснувшейся в мышцах ломоты. — Ибупрофен, — предложил Шерлок, откидываясь назад и откручивая краны кончиками пальцев на ногах. — Где-то на кухне должен быть, если не обнаружится в той аптечке, которую ты принёс с собой. — А ты не идёшь? Шерлок покачал головой и прикрыл глаза. Ко лбу прилип завиток влажных волос. — Пока нет. Мне нужно подумать. Джон поджал губы, размышляя, было ли поводом для обдумывания дело или нечто более личное. Слова Шерлока звучали слишком мягко, чтобы их можно было воспринять как приказ уходить. Но всё равно складывалось впечатление, что оставить его наедине с собой было наилучшим вариантом. — Хорошо. — Джон повязал полотенце на бёдра и отправился к двери. Положил ладонь на медную ручку и оглянулся через плечо. — Позови, если что-нибудь понадобится. Шерлок согласно угукнул, а Джон переступил порог и со вздохом закрыл за собой дверь в наполненную паром ванную. Было как-то странно впервые за несколько дней оказаться в комнате, где нет Шерлока. Даже когда они ходили в уборную во время пиресуса Шерлока, стеснение было наименее вероятным поводом для беспокойства. Джон не желал выпускать Шерлока из виду, постоянно держался на расстоянии не больше вытянутой руки, и в каждом движении Шерлока виднелось то же самое. А теперь их биология позволила им разделиться, и Джон чувствовал себя не в своей тарелке, словно какая-то часть его осталась вместе с Шерлоком. Покачав головой, он попытался справиться с этим ощущением, не обращая внимания на трепет эмоций внутри, и раскопал себе чистую одежду. Старая поношенная ткань болезненно скользнула по наиболее чувствительным участкам кожи, и Джон поправился, морщась от дискомфорта. Возможно, Шерлок был прав и поиск болеутоляющих должен был выйти на первое место в списке приоритетов. Джон ведь даже не задумывался о том, как может быть больно в последствии — все его заботы были направлены на благополучие Шерлока. А теперь стало очевидно, что это была его ошибка. — Идиот, — пробормотал он, подхватив с тумбочки упаковку ингибиторов, и пошёл вниз на кухню. Быстрый взгляд на часы подтвердил, что пора принимать очередную дозу. Их только это и прерывало — ежедневный сигнал будильника на телефоне, прорывающийся сквозь пелену похоти, чтобы напомнить о необходимости проглотить таблетку. График приёма не требовал настолько строгого соблюдения, и от одной пропущенной дозы эффективность бы не снизилась, но Джон не желал рисковать. Для него была невыносима мысль о том, чтобы загнать Шерлока в такое положение, когда к тревоге из-за поставленной под сомнение свободы прибавилась бы угроза беременности. У Джона внутри всё скрутилось, и он рвано выдохнул, осознанно не давая мыслям свернуть в это русло. Всё это — Шерлок как любовник и связь между ними — само по себе казалось чем-то из области мечтаний. Грёзой, способной испариться, если попытаться к ней приглядеться. Любое их совместное будущее, любые долгосрочные решения казались ему недосягаемыми. Кроме того, нравилось Джону это или нет, на пути их счастья всё ещё оставались очень внушительные препятствия. Поджав губы, он открыл холодильник и изучил содержимое, а потом принялся накладывать на тарелку холодное мясо и салат. Нашёлся и начавший черстветь хлеб, и Джон сунул его в гриль, чтобы слегка обжарить, пока закипает чайник. От запаха еды закружилась голова, и Джон, даже не пытаясь устроиться за столом, принялся за еду в процессе приготовления. Во всяком случае, эту проблему вполне можно было решить. Разбираться с потребностями тела, даже своего собственного, было для него естественно. Он обретал некую уверенность при обеспечении организма питательной пищей и медикаментами, комфортом и питьём. Это было единственное, что он мог контролировать в ситуации, когда от него очень мало что зависело. — А для меня что-нибудь есть? Услышав вопрос Шерлока, Джон резко обернулся и сразу же показал на заваленную едой тарелку. — Полно всего. — Он протянул Шерлоку нож и вилку, а потом достал приборы и для себя. Голод был слишком сильным, чтобы беспокоиться о соблюдении этикета, и до сих пор Джон ел руками. Но почему-то ему казалось сомнительным, что Шерлок бы согласился на подобное. — Чаю? — Да, пожалуйста. Они устроились в уютном молчании, тишину в кухне нарушал лишь стук приборов о тарелки и тихие, спокойные звуки дома. Джон наблюдал за Шерлоком, с удовлетворением глядя, как тот активно уплетал хлеб, сыр и ветчину. Этого должно было хватить, чтобы привести в норму уровень сахара в крови и отчасти восстановить потраченную энергию. На самом деле, Шерлок уже выглядел куда более освежённым, чем чувствовал себя Джон. На нём были тёмные брюки и фиолетовая рубашка, он гладко выбрился и тщательно причесался. Если бы не поза, в которой он сидел, чуть приподняв бёдра, Джон бы даже не поверил, что последние семьдесят два часа Шерлок провёл самым распутным образом. — Подушку принести? — спросил Джон и подавил улыбку, когда Шерлок мрачно глянул на него поверх чашки с чаем. — Я хотя бы не хромаю. — Шерлок многозначительно посмотрел на Джона, когда тот подошёл к шкафчику над раковиной, чтобы достать лекарства для них обоих. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Джон склонил голову набок, услышав мягкость в голосе Шерлока, снял с полки аптечку и вернулся к столу. — Через пару дней приду в норму, — пообещал он. — К тому же, это того стоило. Слабая улыбка Шерлока превратилась в кривую усмешку, а щёк от такого комплимента коснулся намёк на тёплый цвет. Это была совершенно новая реакция, все эти робкие игривые нотки в его настроении, и Джон не смог сопротивляться желанию вывести эту игривость на новый уровень. — Что ты собрался с этим делать? — спросил Шерлок, кивая на зелёную тканевую сумку в руке Джона, чем эффективно пресёк любые дальнейшие попытки отпустить кокетливые замечания. Джон поставил аптечку на стол и отвернулся к раковине, чтобы вымыть руки. — Хочу осмотреть укус. — Он пожал плечами, стряхивая воду с пальцев. — Знаю, ты сказал, что всё в порядке, но… — Но ты не можешь подавить потребность проверить всё самостоятельно. — Шерлок прищурился, но потом склонил голову, придерживая волосы и позволяя Джону осмотреть след от укуса. — Мне не больно. Правда, нет повода для беспокойства. Джон поджал губы, не удостаивая это замечание ответом. На первый взгляд рана казалась очень суровой — кольцо отчётливых глубоких вмятин от зубов. Гематомы клубились вокруг подобно штормовым тучам, но при ближайшем рассмотрении наблюдались очевидные признаки заживления. Весь след выглядел аккуратным и чистым, без коросты, но словно запечатанный прижиганием. Не было ни неестественного жара, ни припухлости, и Шерлок явно не испытывал ограничений в движениях. На самом деле, в сравнении со всеми укусами от связи, которые Джону довелось увидеть, этот выглядел вполне чётким, не просто здоровым, но и достаточно аккуратным. — Он отличается. — Джон облизнул губы, когда Шерлок внимательно склонил голову набок. — Тот, который у тебя был прежде, казался более неровным, не из-за прикуса, но… Шерлок напрягся, а потом повернулся, чтобы посмотреть на Джона краем глаза, словно сомневался, произносить ли следующие слова. На его лице промелькнуло странное выражение, которое Джон под таким углом не смог прочитать, а потом Шерлок кашлянул и заговорил. — Я пытался вырваться, — признался он, выпрямляясь на стуле и отставляя в сторону пустую тарелку. — Большинство омег к моменту заключения связи не имеют сексуального опыта, и весь процесс может быть несколько… ошеломляющим. В итоге многие дёргаются. Джон скрипнул зубами, осознав то, что не было высказано. Доверия в большинстве связей не было, и оказалось очень легко представить, как встревоженная, отданная на милость альфы омега пытается сбежать от жестокого укуса в самый ответственный момент. В сравнении реакция Шерлока, когда Джон укусил его, сияла подобно маяку — в ней было не только приятие, но и наслаждение самим процессом. Он верил, что Джон не причинит ему боли больше необходимого, а их дружба образовала крепкий фундамент для настоящей связи. Результатом этого стала ровная округлость метки от укуса, в то время как обычно она выглядела смазанной и неровной. Джон сглотнул, подавляя многочисленные упрёки, которые ему так сильно хотелось бы высказать Александру. Толку от этого всё равно не было бы никакого, учитывая, что этот ублюдок уже валялся в морге. Кроме того, Джон был не в том положении, чтобы требовать расплаты — это не с ним поступили неправильно. Эта сомнительная честь выпала Шерлоку, и в насилии обрести справедливость было невозможно. В итоге всё сводилось к раскрытию дела. Джон наклонился и поцеловал Шерлока в шею, а потом отступил от него. — Пойду принесу распечатки анализов на гормоны, которые ты ждал, — сказал он, стараясь не обращать внимание на такую топорность смены темы. Оно всё равно того стоило. В глазах Шерлока сверкнули облегчение и благодарность, словно тот тоже был только рад всецело оставить в прошлом тему своей предыдущей связи. — Может, если нам повезёт, сможем к обеду засадить убийцу в тюрьму. — Это вряд ли. Ответ Шерлока настиг Джона уже возле двери. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он забрал бумаги у Тони, но вот же, папка лежала на столике точно там, где была оставлена, и всё так же ожидала ознакомления. Когда он вернулся на кухню, Шерлок уже требовательно протягивал руку. Длинные пальцы сомкнулись на картонной обложке, а потом он раскрыл папку и достал листы бумаги. Ни извиняющегося взгляда в сторону Джона, ни неловких попыток оправдать смещение фокуса внимания обратно на расследование. Вместо этого Шерлок освободил место на кухонном островке, приглашая Джона разделить вместе с ним новую информацию. Джон без тени сожаления подчинился, пододвинул себе стул и принялся читать. Возможно, кому-то постороннему это напомнило бы смену настроения словно по щелчку, они из любовников мигом превратились в деловых партнёров, но Джон не обманывался. Работа пронизывала каждый аспект жизни Шерлока, а это конкретное дело глубоко укоренилось и оказывало огромное влияние на их будущее. И даже будь всё иначе, он бы не имел ничего против поведения Шерлока. Да и как он мог, если именно Работа возвращала Шерлока к жизни? Джон пробежал взглядом лаконичные колонки чисел и нахмурился, осознав, что Шерлок перебирал страницы с задумчивым выражением на лице. Джон ожидал найти в результатах что-то более впечатляющее, какую-то гормональную аномалию, способную навести их на верный след, но всё было чётко в рамках средних показателей, ничего примечательного. — Они все такие? — спросил Джон, повернув страницу к Шерлоку. — Очень похожи. — Шерлок разложил документы на столешнице, позволяя Джону тоже их изучить. — Все гормоны на вполне приемлемом уровне. — Причём на достаточно низком, — подметил Джон. — Ничего, что могло бы вызвать обеспокоенность в плане медикаментов, но… — Но они почти одинаковые. Если не считать несколько лёгких различий, все результаты выглядят так, словно относятся к одной жертве. И всё же у этих людей было совершенно разное социально-экономическое положение и половая принадлежность. — Шерлок прижал кончики пальцев к губам и прищурился. — Должно быть больше различий. — Может быть, тут дело в том, когда был произведён забор крови или как долго тело пролежало в морге? — Это могло бы объяснить, почему содержание гормонов близко к минимально приемлемому уровню, но не то, почему все анализы показывают настолько схожие результаты. — Шерлок скользил пальцами по страницам, касаясь строк, словно раскладывал по полочкам зашифрованный в них код. — Я ожидал обнаружить как минимум один зашкаливающий показатель в каждом теле. Что-то, подтверждающее факт того, что кто-то манипулировал их биохимией. — Но в итоге мы получаем это. — Джон кивнул на разложенные перед ними бумаги. — Очередной тупик. Его внимание привлекла резкая ухмылка Шерлока, и Джон задержал дыхание, наблюдая, как в серебристых глазах разгоралось любопытство. — Не совсем. Это как минимум показывает, что тут есть что скрывать. Все эти образцы были гормонально нейтрализованы, вероятно, из-за медленнодействующего компонента, добавленного в принятый жертвами наркотик. Кем бы ни был наш убийца, он понимал, что нечто отразится в анализах, и предпринял меры, чтобы никто ничего не смог обнаружить. Джон кивнул, поймав ход мыслей Шерлока. На первый взгляд результаты были совершенно непримечательными. И всё же теперь, когда Шерлок на это указал, Джон понял, что числа были слишком одинаковыми, чтобы это выглядело естественно. Какое-то химическое вещество должно было присутствовать в организме каждой жертвы, чтобы вычистить вены от всего необычного. — Как? — Джон моргнул, пытаясь обдумать этот вопрос. — Как это можно провернуть? — Кто угодно может смешать несколько растений и получить соответствующий медицинский результат. Омеги этим занимаются веками. Я сам это делал. — Шерлок упёрся локтями в столешницу и сцепил руки перед лицом. — Я же наверняка не единственный, кто пользовался древними снадобьями и постарался сделать их более эффективными. Использованные убийцей добавки наверняка потребовали долгих лет усовершенствования, и процесс ещё не окончен, иначе мы бы больше не находили новые жертвы… Шерлок вдруг вскочил на ноги, быстро вышел из кухни и крикнул через плечо: — Упакуй наши вещи, Джон! Пора отправляться. — Что ты делаешь? — поинтересовался Джон и закатил глаза, когда Шерлок лишь отстранённо махнул рукой. — Собираю самое необходимое. Открыв дверь, он скрылся в другой части дома, а Джону оставалось лишь приняться за рутинную задачу сборов перед отъездом. Он вздохнул и взялся за дело: помыл посуду и прибрался на кухне, убрал в холодильник остатки еды и постарался оставить комнату максимально чистой. Поднявшись наверх, Джон окинул взглядом бардак в спальне. Скорее всего, у Майкрофта были наёмные рабочие — люди, которые убирались и присматривали за домом, — но он бы ни за что не согласился оставить всю эту катастрофу в таком виде, чтобы её пришлось разгребать какому-то бедняге. На сбор обёрток от еды и салфеток ушло больше времени, чем он рассчитывал. Бутылки с водой отправились следом за грязной одеждой и туалетными принадлежностями. Шерлок даже не пытался разобрать свои вещи, и теперь это хоть немного упростило Джону задачу. И всё же к тому времени, когда он стянул с постели бельё и запустил стиральную машину, прошёл уже почти час. Джон думал, что Шерлок будет расхаживать по холлу, отчаянно желая уехать, или поднимется наверх, чтобы силком вытащить его на улицу, но того даже слышно не было. Дом полнился зловещей тишиной. Не считая редких поскрипываний деревянных ступеней, Джон на пути вниз не слышал ничего. — Шерлок? Не получив ответа, Джон поджал губы и, оставив сумки возле входной двери, вернулся в кухню. — Шерлок? Параноидальный страх начал туманить разум, и Джон сделал глубокий вдох, напоминая себе, что нужно сохранять чёткость мыслей. Дом хорошо охранялся, да и Шерлок был далеко не беззащитен. Если бы кто-нибудь попытался его поймать, он бы устроил нападающему все круги ада, а Джон бы услышал шум. Скорее всего, Шерлок ушёл куда-то вглубь дома и отвлёкся, потерявшись в мыслях о деле, пока Джон разбирался с утомительными бытовыми аспектами их существования. Прошагав через кухню, Джон толкнул приоткрытую дверь и оказался в роскошной столовой, идеально подошедшей бы для приёма важных и благородных гостей. За длинным столом можно было бы спокойно посадить двенадцать человек, столешница поблескивала тёмным деревом. За высокими окнами открывался хороший вид на стриженые лужайки, а в отдалении Джон заметил нечто похожее на огромную теплицу. Внимание привлёк проблеск движения за прозрачными стенами, и Джон с облегчением выдохнул, а потом пошёл дальше, огибая предметы мебели. Он прошёл ещё несколько комнат насквозь, едва замечая обстановку. Чуть меньше минуты, и Джон нашёл то, что искал. Стеклянные двери были широко распахнуты, а за ними росли самые настоящие джунгли. Растения там были ухоженными, блестящими и пестрели зеленью. Джон попытался представить себе Майкрофта с лейкой и грязными от ухода за растениями руками. За оранжерею тоже наверняка отвечали наёмные рабочие. Влажный воздух был восхитительно тёплым, а запах мокрой земли смешивался с более ярким ароматом Шерлока, оставившим чёткий различимый след. Джон последовал зову обоняния по змеящейся каменной тропинке мимо секций с овощами, пока не дошёл до отдельного закутка, полного инструментов и садового инвентаря. Шерлок стоял спиной к Джону, опустив плечи и наклонившись над потрёпанным столом. Вокруг него были рассыпаны свежесрезанные сочащиеся жидкостью травы. Шерлок надписывал пластиковый пакетик своим изящным почерком, но Джону и не нужно было вчитываться в латинские наименования, чтобы знать, что это за растения: компоненты нелегальных контрацептивов омег. — Они были выращены моей матерью. Джон удивлённо вздрогнул, а потом мысленно обругал себя: только то, что Шерлок казался погружённым в своё занятие, не означало, что тот не осознавал его присутствия. Джон кашлянул и подошёл к столу, замечая, как Шерлок управлялся с каждым растением, аккуратно стараясь не повредить хрупкие листочки. — В смысле, она ими пользовалась? Шерлок согласно кивнул. — Я раньше думал, что её так называемая любовь к садоводству была лишь ширмой для сокрытия веществ, которые она тут готовила, но теперь я уже не так уверен. — И что заставило тебя сомневаться? — Джон проследил за взглядом Шерлока, рассматривая растущие вокруг растения. Он тут же узнал листья и цветки аристолохии, уж слишком знакомыми они для него стали, но это было лишь одно из множества растений. Они гнездились в высоких клумбах: какие-то напоминали скорее тонкое зелёное полотно, а другие поднимались на длинных прочных стеблях. — Она использовала в качестве контрацептива только аристолохию, я даже помню, как она всё готовила. Но у неё здесь обширное разнообразие растений со схожими свойствами, это коллекция. Если Шерлок и заметил, что соскользнул в настоящее время, то поправляться не стал. Напротив, он кивнул в сторону растений на столе — больше десятка видов. — Некоторые мне знакомы, я их и сам использовал, но вот другие были мне недоступны. Если смогу проанализировать их в лаборатории Бартса, возможно, мы окажемся как минимум на один шаг ближе к раскрытию нашего дела. А что ещё важнее, понимание того, как они друг с другом взаимодействуют, может пролить свет на причины смерти наших жертв. — Хорошо, что они всё ещё здесь, — пробормотал Джон, протянув руку и прикоснувшись к бархатистому листку ближайшего растения. — Можно было бы предположить, что они погибнут без присмотра. — Мой отец был человеком сентиментальным. Он, скорее всего, приказал прислуге ухаживать за оранжереей вместе с остальным домом, а ты знаешь, насколько Майкрофт ненавидит нарушать традиции. Кроме того, это… Шерлок замер, так и не защёлкнув очередной пакетик, а потом моргнул, осознав что-то пришедшее ему на ум. — Садовники. Джон приподнял брови, ожидая разъяснений. — А что с ними? — Не обязательно входить в элиту, чтобы иметь доступ к этим растениям. Достаточно просто работать на них. Кто будет в чём-то подозревать садовника, который просто делает свою работу? Джон прищурился. — Мне казалось, ты сказал, что наш преступник — студент-медик? Доступ к риталину и всё такое. — Возможно, тут всё вместе. Студенты нередко во время каникул подрабатывают ручным трудом, особенно те, кому приходится много платить за обучение. — Шерлок взмахнул рукой. — Пока что это не более чем предположение, но оно может стоить проверки. Я узнаю больше, когда вернёмся в Лондон. Он собрал пакетики и зашагал прочь из тропического зала, а Джону оставалось только поспешить следом. Джон закрыл за ними двери, запечатывая наполненный покоем дом. — А как мы доберёмся до дома? Возьмём машину? Шерлок фыркнул. — Изначально я так и планировал. Однако когда я позвонил охране, чтобы мне принесли ключи, меня проинформировали, что мой брат с радостью подвезёт нас обратно в Лондон на своём личном автомобиле. По всей видимости, ему не терпится что-то обсудить. Джон вздрогнул, пытаясь отогнать от себя нелепое желание как можно дольше избегать Майкрофта. Этот человек видел всё и, если Шерлок не ошибался, уже давно знал, что они заключили связь. Но Джону не нравилось само понимание того, что старший Холмс прекрасно осознаёт, чем они тут занимались последние три дня, поэтому необходимость сидеть с ним в одной машине в течение двух часов представлялась той ещё пыткой. — Ему же нет смысла тащиться сюда, только чтобы забрать нас, — слабо предположил Джон и вздохнул, увидев выражение лица Шерлока — понимание и намёк на сочувствие. — Он уже здесь, да? — Он был неподалёку, общался с семейством Каннингемов на нейтральной территории между двумя имениями. Подозреваю, наша предстоящая беседа будет преимущественно сосредоточена на том, чего ему удалось достичь во время этих переговоров. — Ты имеешь в виду, сколько времени у нас будет на раскрытие дела? — Джон вздохнул и провёл ладонью по лицу, а потом кивнул. — Ладно. Когда он приедет? Шерлок показал рукой на окно возле входной двери, и Джон увидел подъезжающую по гравиевой дорожке сверкающую на солнце машину. Сердце опустилось, и Джон сжал пальцы левой руки в кулак, осознав, что их время наедине действительно подошло к концу. Всё это казалось какой-то фантазией, и Джон иррационально задумался, не исчезнет ли иллюзия, как только они выйдут за дверь. Он пытался представить их любовниками на Бейкер-стрит, но воображение подвело, не в силах применить то, что они вместе открыли в фамильном имении Шерлока, к их жизни в городе. Услышав скрип ботинок по полу, Джон поднял голову. Шерлок сунул пакетики с образцами к себе в сумку, а потом, забыв про них, обернулся к Джону с осунувшимся, неуверенным выражением на лице. — Ты не хочешь уезжать? — Нет. Да. — Джон скривился и покачал головой. — Я скучаю по Бейкер-стрит, скучаю по своему креслу и миссис Хадсон, по тому, как ты упорно раскладываешь на кухонном столе части тела, но… Он пожал плечами, не зная, как выразить всё это словами. Взгляд Шерлока дрогнул, и в следующее мгновение узкие ладони уже скользнули вокруг Джона, притягивая его в объятие. Джон с готовностью подчинился, вдыхая новый букет аромата кожи Шерлока. Это успокоило его, укрепило решимость, и когда Шерлок провёл по его губам своими, Джон осознал, насколько нуждался в простой физической поддержке. Они медленно целовались, с каждым выдохом даря обещания, и Джон проклинал себя за глупость. Как он мог думать, что всё, чем они стали друг для друга — любовниками и даже больше, — могло просто остаться в доме, стоит только им выйти за порог? Неужели их отношения, какими бы неопределёнными они ни были, не выстраивались постепенно уже больше года? То, что произошло, не было ни началом, ни концом, лишь очередным перевалом на очень длинном пути, по которому Джон намеревался пройти рука об руку с Шерлоком. Их чувства никуда от них не денутся, и так будет всегда. Шерлок потихоньку отстранился, скользя ладонями по жёсткой шерсти свитера Джона, а потом отошёл. — Готов? Джон кивнул, не упустив из внимания, что Шерлок старался держаться поближе, когда они подняли с пола сумки. Они двигались вместе с привычной лёгкостью, шагая в ногу, а потом Джон распахнул входную дверь. Яркий полуденный свет заставлял щуриться и чётко высвечивал черты Майкрофта, наблюдавшего за ними стоя возле машины. Однако в кои-то веки на его лице не было привычной маски безразличия. Перемены были очень незначительными, но в глазах сверкал отблеск искренней улыбки, изгибавшей губы Майкрофта. — Полагаю, мне можно вас поздравить. — Ты ожидал чего-то иного? — спросил Шерлок, передавая сумку водителю, который тут же положил её в багажник и потянулся за сумкой Джона. — С тобой, брат мой, я привык ожидать неожиданного, если не невероятного. — Майкрофт приглашающе показал на машину, и вот уже улыбка пропала с его лица, сменившись каменной серьёзностью, от которой по спине Джона пробежал холодок. — Давайте выдвигаться. Нам многое нужно обсудить, а я боюсь, что ни у кого из нас нет свободного времени. Джон уселся рядом с водителем, опустил солнцезащитный щиток и открыл зеркало. Ему было плевать на собственную внешность, но так он мог повернуть зеркальную поверхность так, чтобы видеть заднее сидение. Так можно было хотя бы наблюдать реакции Шерлока без необходимости то и дело оборачиваться через сидение. Шерлок, конечно же, всё это заметил, и в его улыбке читалось одобрение, когда он скользнул в машину и устроился по диагонали от Джона. Встретившись в зеркале с Джоном взглядом серебристых глаз, Шерлок отвернулся к окну. В присутствии брата на его лицо вернулась привычная маска безразличия. Кивнув, Майкрофт сказал водителю отъезжать, и гравий зашелестел под колёсами набирающего скорость автомобиля. Джон видел в зеркале заднего вида, как дом скрылся из виду, а потом, не обращая внимания на ландшафт за окном, прислушался к словам старшего Холмса. — Последние несколько дней я провёл за переговорами с Патрицией Каннингем. Должен признать, мои успехи довольно-таки ограниченные. — Джону в этих сдержанных словах послышались тонкие намёки на разочарование. Наверное, Майкрофта это дико раздражало, ведь он привык всё контролировать и подчинять других своей воле. — Семейство Каннингем находится на грани саморазрушения. Здоровье омеги с каждым днём становится всё хуже. Патриция Каннингем, может и альфа-глава семейства, но уже очевидно, что именно её пара удерживает их всех вместе. Без неё накал противостояния между Патрицией и её сыном Генри будет возрастать экспоненциально. — И что это значит для нас? — спросил Джон, проводя ладонями по бёдрам и вглядываясь в неподвижный профиль Шерлока. Тот пока не сказал ни слова, но и явно не удивился заявлениям брата. — Это значит, что переговоры в отношении деталей были по меньшей мере сложными. Генри Каннингем пытается оспорить каждую мелочь. В правовом смысле он не имеет никакого права голоса, зато старается заставить своих адвокатов указать мне на то, что раз уж установлено, что Шерлок был моим посредником, это означает, что мы нарушили судебный запрет на приближение, когда он заявился к Каннингемам. — И это может сработать? — Джон облизнул губы. Он пытался уследить за мыслью, и от этого в висках начала нарастать тупая боль. — Нет. Судебный запрет сформулирован очень конкретно. Даже если он потащит это дело в суд — а это было бы крайне неразумно, учитывая, что у меня всё ещё на руках все доказательства насилия Александра, — судья вынесет решение в нашу пользу. Так что Генри Каннингем — помеха незначительная. Раздражает, конечно, но не более того, во всяком случае, пока жива его мать-альфа. Джону не обязательно было смотреть на Майкрофта, чтобы услышать ухмылку в его словах — старший Холмс явно презирал брата Александра. — Так значит, проблема не в Генри, а в Патриции? Кожаная обивка скрипнула под сместившимся весом Майкрофта. — Она понимает, что выздоровление Эвелин сильно зависит от того, когда Шерлок прольёт свет на обстоятельства смерти их сына. Страх за здоровье омеги заставляет её демонстрировать непреклонность и упрямство. Это были скорее даже не переговоры, а сплошные ультиматумы с её стороны. — Выкладывай уже, Майкрофт. Какой срок она нам поставила? — Шерлок не повернулся от окна, продолжив и дальше разглядывать проносящиеся мимо поля. — Очевидно, она думает, что ограничение по времени только придаст мне стимул как можно быстрее раскрыть дело. Она хочет именно этого. Владение мной несёт финансовую выгоду, но здоровье Эвелин намного важнее, во всяком случае, для Патриции. Старший Холмс кашлянул, а в последующих его словах отчётливо звучала боль. — У тебя десять дней. Отсчёт пошёл с того момента, когда ты заявился к Каннингемам и предложил сделку. Семейство сочтёт условия выполненными, когда полиция решит выдвинуть обвинения. Одного появления подозреваемого и допроса будет недостаточно. Джон закрыл глаза, осознавая последствия произнесённых Майкрофтом слов. Почти половина отведённого им срока уже прошла, была поглощена потребностями пиресуса Шерлока и последующей близости. Часы уже испарились, и теперь у них оставалось всего несколько дней, в течение которых они должны были раскрыть одно из самых запутанных на памяти Джона дел. — И это всё, на что ты способен? — бросил Шерлок, хмуро взглянув на брата. — Боюсь, что так. Благодаря знанию законов и прецедентов я могу с лёгкостью манипулировать первыми лицами иностранных государств. Я знаю, где надавить, а где лучше изобразить отступление. Но в подобных обстоятельствах у меня такой прочной базы нет, Шерлок. Это неизведанная территория. Нет ни одного документа о том, чтобы омега попыталась легально освободиться от притязаний альфы, да и у нас всё ещё нет никаких гарантий успеха. Майкрофт вздохнул, и Джон отчётливо почувствовал всё беспомощное раздражение, содержавшееся в этом резком потоке воздуха. Шорох бумаги предполагал, что Майкрофт открыл блокнот и, что-то прочитав, заговорил: — Конечно, есть альтернативные способы обеспечить твою свободу. Мы это уже обсуждали, но… — Но сделка — лучший вариант. — Ответ Шерлока был окончательным. Ни тени сомнения в словах, ни невысказанной просьбы о поддержке. Он принял решение и точно не собирался от него отступать. — Это предоставляет оптимальный исход с минимальными жертвами в личном плане. — Только если ты сможешь дать Каннингемам столь нужные им ответы. — Майкрофт постучал ручкой по странице. — Если же это окажется невозможным… Он не закончил предложение, позволив тяжёлому молчанию говорить за него. Джон сглотнул, сжав лежащие на коленях руки в кулаки, и неотрывно смотрел в зеркало. Вид у Шерлока был бледный и неприступный, взгляд серебристых глаз снова будто приклеился к горизонту, а полные губы чуть приоткрылись. Смотрел ли он на природу за окном или углубился в содержимое собственной головы, сказать наверняка было нельзя, но можно было догадаться. Даже теперь, когда шло обсуждение неопределённости его будущего, в центре внимания Шерлока всё так же оставалось расследование. Возможно, тут не будет никакого исключения. В конце концов, Шерлок не всецело погрузился в размышления, он будет перебирать и крутить факты в ожидании момента, когда все кусочки мозаики встанут на свои места. Джон знал, что Шерлок страшится провала, но глядя на него в этот момент не видел ни единого признака неуверенности. Майкрофт с Джоном были едины в своих опасениях, но Шерлоку, казалось, было не до того. Твёрдо расправленные плечи демонстрировали уверенность, которая крепла с каждой пролетевшей под колёсами машины милей. Просёлочные дороги сменились широкими шоссе, по которым автомобиль нёсся, не обращая внимания на скоростные ограничения. Едва ли, конечно, кому-то могло бы прийти в голову остановить машину Майкрофта Холмса, но мастерство водителя сократило довольно длинный путь вполовину. Вскоре показались склады и железнодорожные пути, узкие террасы и многоквартирные дома сменили обширные поля сельской местности. Пригород Лондона становился всё более заполненным, как и движение на дорогах, красные сигналы фонарей сверкали в подступающих сумерках. — Отвези нас прямиком в Бартс, — приказал Шерлок, и его голос дрогнул. Водитель бросил взгляд в зеркало заднего вида, чтобы получить разрешение от Майкрофта, а потом перестроился. Они свернули на побочную дорогу и покатили по тихим переулкам, избегая обычных вечерних лондонских пробок, а потом наконец остановились перед госпиталем. — Что мне для тебя сделать? — спросил Майкрофт. — Я могу вернуться к переговорам и попробовать выиграть для тебя продление срока, но сомневаюсь, что стоит тратить на это наше время. — Нет, это бессмысленно. Скорее Каннингемы в отчаянии выдвинут встречные требования. Они не мыслят логически, и любые попытки призвать к их здравому смыслу обречены на поражение. — Джон наблюдал, как Шерлок провёл большим пальцем по нижней губе. — Сфокусируйся на составлении жизнеспособного запасного плана. Вариантов масса. — И правда. Твоя связь с Джоном в правовом смысле несколько усложняет дело, зато твоё здоровье больше не представляет повода для беспокойства. — В голосе Майкрофта чётко слышалось одобрение. — Очень хорошо. Я свяжусь с вами через день-другой. Что насчёт расследования? Взгляд Шерлока сместился к зеркалу заднего вида. На мгновение они встретились взглядами, и Джон в кои-то веки смог прочесть в серебристых глазах всё: мягкую привязанность Шерлока и острый клинок его интеллекта, сплавившиеся в единое оружие. — Расследование оставь нам.