Всходы

С каждым днем лицо Учиха Канны становится все труднее и труднее вспомнить. Искалеченный труп матери, который привезли в деревню, все больше и больше размывается, и в памяти Мадары остается лишь ее улыбка. То, что когда-то было его братиком Шу, нашли недалеко от нее. Такуто не отыскали вовсе. С другой стороны, ему было всего три года. Искать, по большому счету, было нечего. Таджима велел похоронить их останки. Оцепенев, Мадара наблюдал за тем, как земля комьями падает на гробы. Этого не должно было случиться. Его мать больше никогда не заговорит с ним своим мягким голосом. Шу никогда не доведет свое тайдзюцу до совершенства. Такуто больше не будет забираться по ночам на футон Мадары. Их миссия – если ее можно было так назвать – предполагалась обычной закупкой припасов, но в итоге вышло, что их семья раскололась надвое в одно мгновение. Он знает, что люди умирают на войне, но никогда не думал, что однажды умрет и кто-то из его семьи. Они ведь были лучшими в клане, они были примером для подражания. Как высокомерно. Что ж, теперь они представляют собой ничего более, чем горькую поучительную историю. Не так давно семейный обед был оживленным. Мама суетилась вокруг Такуто, который изо всех сил старался пользоваться палочками для еды самостоятельно. Изуна злорадно посмеивался над Хомурой из-за того, как тот облажался перед несколькими старшими членами клана, когда показывал свои огненные дзюцу. Отец потягивал саке, пока Шу умолял Мадару помочь ему с тренировками. Ничем не примечательный прием пищи, который они воспринимали как должное. Ужин с оставшимися в живых членами клана стал тяжкой обязанностью. Когда-то безмятежная атмосфера превратилась в тихую гнетущую печаль. Беседы ограничились кратким обменом информацией. Веселый смех звучал лишь изредка. Месяцами они сидели на тех же местах, что и прежде. Никто не хотел занимать освободившуюся сторону стола. – Изуна, сядь слева от меня, – рявкает однажды Таджима. Изуна явно не хочет переходить на место, где когда-то сидела его мать, но он знает, что лучше не нарушать приказ. Молча он располагается напротив Мадары, и Хомура безо всяких объяснений переходит на старое место Изуны рядом с Мадарой. Места Шо и Такуто все еще пусты, но стол настолько сбалансирован, насколько это возможно с Таджимой, сидящим во главе. То, что он сделал, было его способом сказать своим сыновьям, чтобы они не обращали внимания на призраков за столом. Война с Сенджу становится особенно утомительной и кровопролитной после одиннадцатого дня рождения Мадары. У разведчиков нет конкретных ответов, почему клан-соперник внезапно стал более эффективным и жестоким, а неизвестность всегда пугает. Популяция Учиха неуклонно сокращается независимо от того, сколько раз они меняют маршруты снабжения или сколько тренируются. Мадара и его братья постоянно держатся вместе. Неважно, что это – принятие пищи, сон, тренировки – все это они делают бок о бок. Они слишком хорошо понимают, что отделение от группы приведет к смерти. Однако они по-прежнему остаются людьми, которым требуется уединение. Хоть изредка. Их раздражает постоянное присутствие других рядом, даже если это братья. Но они стараются не подвергаться злости. Вскоре Мадара начинает проводить время либо с Изуной, либо с Хомурой, но никогда с ними обоими одновременно. Хомура преуспевает в учебе, но он все еще далек от уровня талантливых воинов, коими являются Изуна и Мадара. И пока Изуна занят своими тренировками, Мадара пытается помочь Хомуре. Это требует много сил, но тайдзюцу Хомуры неуклонно улучшается. К сожалению, Мадара остается недоволен им, когда его ниндзюцу вырывается из-под контроля и наносит повреждения тренировочной площадки, из-за чего им приходится разбежаться в разные стороны. Они все еще находятся в пределах территории клана Учиха, пусть даже Сенджу и ведут себя довольно тихо в последнее время. Через несколько часов гнев Мадары остывает. Вместе с тем его начинает грызть чувство вины из-за того, что он наговорил Хомуре в пылу ярости. Ведь брат делает все возможное. Несправедливо просить его о большем. Поэтому Мадара отправляется искать его. Как ни странно, Мадара нигде не может найти своего брата. Он проверяет тренировочные площадки, их дом и библиотеку. Никто его не видел. Оказывается, Хомура – не единственный пропавший без вести Учиха. Покончив с занятиями, Изуна приходит к Мадаре как раз тогда, когда начинается паника. Вскоре о пропаже уведомляют Таджиму и его совет. Поселение блокируют через несколько минут, а во все концы отправляют поисковые группы. Мадара и Изуна отчаянно ищут Хомуру, но их старания тщетны. Спустя несколько мучительных часов поисковая группа находит пропавших без вести членов клана. Глазницы всех жертв пусты. Лишь некоторые из них избиты, у большинства же – порезы и колотые раны. Хомура лежал в луже собственной крови, натекшей из раны на животе. Нет никаких признаков того, что он сражался. Должно быть, он был слишком истощен тренировками, чтобы дать достойный отпор. Нападавшие явно желали заполучить драгоценное додзюцу, но хватали только детей, которые еще не пробудили шаринган, и гражданских, у которых его и вовсе не было. Из-за жестокости или невежества глаза им вырезали прежде, чем убить их. – Глупцы, – говорит Таджима. – Им следовало бы подготовиться лучше. Больше он не произносит ничего. Взгляд его мертв. Обеденный стол теперь уравновешен, но Мадару еще несколько дней воротит от еды. С тех пор Мадаре не по себе. Ему хочется постоянно следить за Изуной, своим последним оставшимся в живых братом. Но у того хватает своих обязанностей. В такие моменты Мадара не знает, чем занять себя. И тогда он идет тренироваться. Так или иначе, это пойдет ему на пользу, ведь полное истощение – единственный и надежный способ выспаться. Таджима утверждает, что рано или поздно Мадара сведет себя в могилу, если не успокоится, но он не может. Ему необходимо продолжать двигаться. Когда он останавливается, он начинает думать. А когда он думает, он тонет в бездне вины. Пустота внутри сжирает слишком много его времени. Лишь Изуна может вывести Мадару из ступора, но он не хочет обременять этим брата. Он лишь хочет, чтобы однажды это прекратилось. Собственная слабость унижает его. Множество других шиноби молча смотрят в даль пустыми глазами целыми днями, но он – другой. Он наследник клана. И пусть его семья сейчас является лишь тенью прежней, но их благополучие и здоровье по-прежнему являются источником морального духа всей деревни. Они обязаны противостоять трудностям и становиться сильнее. Ему нельзя сдаваться перед своим горем. Но воспоминания о безжизненном лице Хомуры отказываются оставлять его в покое. И тогда Мадара пытается убежать от них. Он мчится вперед до тех пор, пока его ноги не начинают гореть. Находиться так далеко от деревни опасно, но ему, если быть честным, абсолютно все равно. Если он умрет, то наконец сможет извиниться. Ветер выдувает из него тьму, а звук текущей воды напоминает о жажде. Не заботясь о приличиях, Мадара сует голову в реку. К счастью, это смывает ужасные видения без остатка, и он наконец чувствует себя отдохнувшим. Он глядит на свое отражение с мокрыми волосами, прилипшими к лицу и шее, и оно напоминает ему Хомуру. Возмущенный этим предательством, Мадара хватает камень и бросает его в реку. Странно, но это приятно. Тогда он бросает еще один. Но на этот раз закручивает его, как сюрикен. Камень дважды подскакивает на воде, прежде чем утонуть. Завороженный, Мадара кидает камни до самого захода солнца. Но ни один из них так и не достигает противоположного берега. Мадара продолжает приходить к реке, как только у него появляется свободное время. Которое он впустую тратит на то, чтобы бросать камни. Но это занятие хотя бы успокаивает его. В нем есть что-то однообразное, размеренное, то, на чем можно сосредоточиться и во что вложить свою энергию. Это занятие так далеко от привычного образа жизни шиноби. Когда Мадара появляется у реки в седьмой раз, то обнаруживает там еще одного мальчика. Тот говорит, что его зовут Хаширама. Еще он смеет давать Мадаре непрошенные советы, будучи одет, как придурок, и подстрижен, как деревенский дурачок. Поэтому Мадара живо ставит его на место. Никогда прежде он не встречал человека, который бы также резко переходил от радости к унынию, как это делает Хаширама. Но что-то в нем все же кажется Мадаре знакомым. Наверное, это его лучистая улыбка, от которой сердце Мадары словно теплеет. А в памяти всплывают волосы, сияющие золотом. Которые почти сразу исчезают. Выкинув эту странность из головы, он скептично слушает, как Хаширама хвастается, будто бы лучше всех умеет кидать камни. Мадара просто не в силах выносить такой чуши. Походы к речке, чтобы побросать камни, плавно перетекают во встречи с Хаширамой. Он забавляет своими глупостями, и у него неплохое тайдзюцу. А еще, когда они вместе, то Мадара просто Мадара. Не Мадара-сама, разочаровывающий наследник клана, который, кажется, никак не может взять себя в руки после того, как позволил своему брату погибнуть. И не нии-сан, терзаемый чувством вины и оттого пугающий. Впервые Мадара стал равным и другом. Он искренне наслаждается их мирными играми и постоянно задается вопросом, каково это – не быть солдатом и жить, не ощущая дыхания смерти, ждущей за углом. Разве не было бы хорошо, будь так всегда, а не только на короткое время? Мадара озвучивает эти запретные мысли, и Хаширама соглашается с ним. Они строят планы. Рассуждают о том, как прекратят боевые действия и построят деревню, чтобы детей больше не отправляли на поле битвы на верную смерть. Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. И вскоре реальность обрушивается на них, разбивая мечты на осколки. Мадара и без того предчувствовал, что Хаширама – Сенджу, но предпочел проигнорировать тревожные знаки. Однако он больше не может закрывать глаза на правду, когда видит, как отец и Изуна скрещивают мечи с Сенджу Буцумой и Тобирамой прямо посреди реки, которая даровала им с Хаширамой утешение. Когда Мадара вырезает на камне предупреждение для Хаширамы, это кажется ему предательством памяти своей семьи, но при виде камня, что отправил для него Хаширама, его чувство вины слегка угасает. Несмотря ни на что, Мадара использует камень, чтобы одним броском защитить Изуну от чужого куная. Если бы ему придется выбирать между братом и Хаширамой, то Изуна непременно будет в приоритете. Его зрение размывается, и все окрашивается в красный цвет. Изуна взволнованно говорит Мадаре, что тот наконец пробудил шаринган. Чувство облегчение от обретения сильных глаз и от того, что с Изуной ничего не случилось, накрывает Мадару с головой. С Хаширамой он прощается навсегда. Приятно было иметь друга, но бессмысленные фантазии отвлекают. Реальна только война, и его главная цель отныне – стать сильнее. В частности, стать сильнее Хаширамы. Мадара обязан это сделать. Молча он благодарит своего бывшего друга за два прощальных подарка: шаринган и цель, к которой нужно стремиться. Когда Таджима говорит, что они отправляются в деревню Хьюга, Мадара подозревает неладное. Зачем им самим идти туда, если с соколами-посыльными все в порядке? Если только что-то не так с договором между кланами. Когда они с Изуной облачаются в доспехи и берут свое оружие, Таджима только смеется. – Нет-нет, – говорит он. – Идите и переоденьтесь в свою лучшую одежду. Оба. Мадара понимает, что происходит, только когда его с Изуной знакомят с девушкой. Глава клана Хьюга резко упрекает свою дочь: – Канаи, поприветствуй наших гостей как следует! Канаи быстро кланяется и отступает, прячась за своего телохранителя. Темный оттенок кимоно подчеркивает бледность ее кожи, черные волосы убраны от круглого личика. Безупречными крошечными ручками она держится за одежды телохранителя, из-за плеча которого выглядывает, словно из-за живого щита, окидывая взглядом бледно-лиловых глаз Мадару и Изуну. Даже не зная о том, что именно шиноби из побочных веток клана Хьюга берут на себя большую часть боевых действий, все равно становится ясно, что Канаи никогда не выходила за пределы поместья основной семьи, не говоря уже о поле битвы. Она совершенно ничем не примечательна. Что Мадара, что Изуна не впечатлены ею. Однако они быстро убирают недовольство с лиц, когда Таджима бросает в их сторону тяжелый взгляд. После несколько неестественного приветствия всех троих отправляют «поиграть» в сад. Он безупречен, но неприятная тишина портит все удовольствие от прогулки. И хоть они и бродят в саду семьи Хьюга, это Канаи следуют за бесцельно шагающими братьями, а не наоборот. Ее телохранитель находится неподалеку, создавая иллюзию, что якобы они одни и могут узнать друг друга получше. Но это лишь пустая трата времени. У них нет ничего общего. Канаи живет в роскоши, и ей никогда не приходилось кого-то убивать, поэтому разница в возрасте между ней и братьями Учиха, которые начали сражаться еще до того, как закончили учиться читать, может составлять столетия, а не два или три года. Проходит примерно час этой ерунды, когда их наконец просят пройти к столу. Хьюга бахвалится перед ними своим богатством, предлагая множество блюд и угощений. Но Мадаре плевать. Учиха так же богаты – они просто не тратят время на причуды. Однако он готов признать, что еда сносная. Канаи, кажется, больше всего любит сладкое. Только острый взгляд отца мешает ей наслаждаться десертами. Испуганная, она замыкается в себе. И то, как она обиженно надувает щеки, лишь свидетельствует о ее незрелости. Если она собирается стать невестой Учиха, лучше бы ей привыкнуть обходиться без излишеств. В последнее время война с Сенджу набирает обороты, поэтому жертвовать приходится многим. Вскоре забот станет так много, что времени думать об еще одном дайфуку не останется. Канаи, сидящая напротив Мадары, старательно отводит взгляд в сторону. Фактически, она не смотрела в глаза ни одному Учиха с тех пор, как они прибыли. Умная. Удовлетворение от того, что репутация опережает их, совсем недолго забавляет Мадару. Вскоре ему приходится бороться со скукой, но вот только Изуна проигрывает в этом сражении. Мадара поспешно толкает его в бок, но Таджима успевает заметить все, от чего братьям становится не по себе. К счастью, отец решает, что достаточно их замучил, поэтому объявляет о том, что им пора уходить. Стремясь избежать молчаливого осуждения Таджимы, мальчики пытаются незаметно свернуть к тренировочной площадке, лишь только они вступают на территорию Учиха. К сожалению, многозначительный кашель отца останавливает их. Неохотно они поворачиваются к нему. – Я знаю, – говорит он, – брак – это последнее, о чем вы думаете, но вы должны помнить, что обязаны произвести на свет наследников. Если у одного из вас родится сын от Канаи, он станет воином, не похожим на других. Представьте себе – это будет шиноби с шаринганом и бьякуганом. И Мадара, и Изуна понимают, насколько важно продолжать клановое наследие, но они предпочли бы сосредоточиться на более важных вещах. Например, на тренировках. Вдобавок Мадара чувствует, что Канаи не подходит ни ему, ни Изуне. Его разум отказывается указать конкретную причину, но Мадара все равно думает, что прав. – Хорошо, отец, – отвечают они с Изуной хором. Отлично видя безразличие на их лицах, Таджима лишь вздыхает, прежде чем отпустить их взмахом руки. – Ладно, вы можете идти. Связь с Хьюга после проведения омиаи сохраняется не слишком долго. Виноваты в этом слухи о том, что те якобы помогли со снабжением Сенджу. Но это неважно. Посторонним все равно не следует доверять. Учиха не объявляют войну Хьюга (для того у них не хватает и военной силы, и ресурсов, которые не с руки растрачивать на мелкие ссоры), но Таджима больше не поднимает вопрос о почти завершенном брачном контракте. К счастью, он, кажется, переключает все свое внимание на войну с Сенджу. К сожалению, это его не спасает. Как настоящий воин, он погибает в пылу сражения, забрав с собой и Сенджу Буцуму. Огненное ниндзюцу пожирает большую часть леса и немалое количество вражеских солдат. Тобираме удается потушить его, но никакое водное ниндзюцу не в силах заглушить вопли умирающих. Все выжившие Учиха, попавшие в зону поражения, спешно покидает поле битвы. Как только пар рассеивается, Мадара забирает останки своего отца и призывает тех, кто еще остался, отступить. Когда Мадара собирается последовать за ними, он вдруг чувствует на себе чужой взгляд. Его глаза почти ничего не видят, но зрение и не нужно, чтобы понять, что есть только один человек с другой стороны выжженной лесной поляны, который будет искать его. Хаширама – он кажется большим размытым пятном – кричит ему, и голос его звучит так же потеряно, каким себя ощущает Мадара внутри. – Мадара! Мы можем остановить это сейчас! Никто больше не должен умереть! Кожа Таджимы наощупь сухая, потрескавшаяся и слишком теплая. Мертвый груз в руках Мадары напоминает ему, что время не ждет. И он вновь отворачивается от Хаширамы, чтобы отнести бывшего главу клана Учиха к месту его последнего упокоения. Старейшины клана вызывают его в свои покои еще до того, как Таджима оказывается в земле. Они выражают краткие соболезнования: – Мы ужасно сожалеем о вашей утрате, Мадара-сама. Горе это то, к чему он давно привык. Поэтому он спокойно отвечает: – Спасибо. И пока старейшины перечисляют его обязанности как нового главы клана, Мадара отрешается от их слов. Информация не нова, поэтому он пользуется этим временем для того, чтобы привыкнуть к возможности вновь ясно видеть. Мысленно он делает пометку, что нужно спросить Изуну, как у него дела. Один из старейшин привлекает внимание Мадары: – В свете последних событий мы хотели бы, чтобы вы как можно скорее выбрали себе невесту. Мадара хмурится. А вот это он слышит впервые. – У нас нет более неотложных дел? Ему отвечает другой старейшина: – В настоящее время вы и Изуна-сама – единственные оставшиеся члены главной семьи. Если что-то случится... – Ничего не случится. Мадара не допустит, чтобы Изуна пострадал. – Почему вы так уверены? – Отец был слеп, потому и погиб. Я не слеп. Старейшины переваривают сказанное им в неловкой тишине. Ни для кого не было секретом, что Мадара терял свое зрение, но они не и могут отрицать, что сейчас его глаза стали намного яснее, чем были в последнее время. Правда о том, что произошло незадолго до этой встречи, не скрываясь, стоит перед ними, но у них не хватает смелости взглянуть ей в глаза. Мадара отказывается чувствовать себя виноватым. Таджима не хотел бы, чтобы его глаза пропали впустую вместо того, чтобы послужить его сыну. Благодаря его жертве ни Мадара, ни Изуна больше не будут бояться ослепнуть. Когда Мадара наконец победит Хашираму, все остальные увидят, что он сделал правильный выбор. Особенно упрямый старейшина игнорирует неудобное молчание и утверждает: – Учиха без проблем со зрением убивают каждый день. Твоих слов недостаточно. Мадара не любит это признавать, но старейшина прав. Однако он просто не хочет искать невесту. В глубине его души живет странное чувство, заставляющее его сопротивляться требованиям совета. Кроме того, Учиха Мадара – совсем не слабак. Поэтому он кратко обрисовывает свои мысли: – Энергию, что вы предлагаете потратить на поиски жены, будет лучше направить на поле битвы для того, чтобы разбить Сенджу. Мои наследники проживут дольше только в случае, если война закончится. – Что, если она не закончится при вашей жизни? Если вас так заботит потеря времени, то просто оставьте поиск на нас. Мы найдем вам подходящую женщину, которая подарит вам наследников. Об этом можно спорить целый день. Таджима, должно быть, уже начал гнить. Мадара не может объяснить себе, почему ему так претит мысль о том, чтобы доверить поиски старейшинам, но и сам он не желает заниматься этой ерундой. Поэтому он соглашается закончить разговор. – Хорошо. Изуна исчезает в облаке дыма вместе с Тобирамой, но Мадара не волнуется. В этом нет ничего необычного. Кроме того, он сам занят Хаширамой. – Мадара, нам не нужно сражаться! Просто согласись на переговоры… В ответ он бьет Хашираму кунаем, целясь тому в глаза. Лезвие не достигает цели (оно никогда не достигает), но это заставляет Хашираму отступить от того места, где Мадара буквально прирос к земле. Мадара поджигает корни, удерживающие его – ноги обдает жаром – а Хаширама продолжает умолять. – Пожалуйста, просто послушай! Мадара и слушает. Только не бывшего друга. Крик боли, доносящийся из облака дыма, предупреждает его, что что-то не так. Оставив Хашираму позади, Мадара направляется туда, где он в последний раз видел Изуну. Дым рассеивается, когда он наконец добирается на другую сторону поля битвы. Он видит Изуну, странно стоящего к Тобираме спиной. Кровь капает с лезвия в руках Сенджу, и Мадара мчится к ним, что есть сил. Нет-нет-нет-нет-нет. Изуна старается устоять, пошатываясь, но Тобирама уже поворачивается, чтобы добить его. Мадара бежит так быстро, как не бегал никогда, но он знает, что все равно не успеет. – Изуна! У него перехватывает дыхание, когда лезвие Тобирамы дугой направляется к шее Изуны. Должно быть, какое-то божество услышало его мольбы и ответило на них, потому что только чудо могло остановить клинок прямо в процессе удара. Золотая вспышка, материализовавшаяся как раз вовремя, чтобы защитить Изуну, откидывает Тобираму в сторону. Мадара настолько счастлив, что ему даже в голову не приходит проверить, куда тот приземлился. Но облегчение его недолговечно, потому что существо, сотканное из света, берет Изуну в свои объятия и исчезает. Удерживая половину своего внимания на быстро удаляющейся сигнатуре чакры Изуны, Мадара кричит потрясенным Учиха: – Всем отступать! После чего отчаянно бежит по лесу за последним оставшимся членом своей семьи. Он отслеживает свечение чакры Изуны до пещеры на склоне горы. Похититель его брата даже не старается вести себя тише. Его голос эхом раздается из пещеры, в которой он скрывается. Мадара осторожно входит туда, следуя за шумом. И чем глубже он проходит, тем яснее он может различать слова. – Не умри тут на мне! – кричит женский голос. – Знаешь, многие люди рассчитывают на тебя, даттебайо! Что это значит? Какие планы она питает по отношению к Изуне? Мадара скрипит зубами от злости, но продолжает молча приближаться к тусклому свету за углом. И как только она появляется в поле его зрения, он оценивает ситуацию. Она сидит спиной к нему. Изуна лежит перед ней на земле и стонет от боли. Пещера слишком узка, чтобы использовать его гунбай или кусаригаму. Если он бросит кунай, она может увернуться, и тогда оружие поразит Изуну. Подойти к ней сзади и перерезать горло – единственный выход. – Давай, ну же! Ты не должен потерять столько крови! Пока она отвлечена собственной паникой, Мадара крадется к ней, сжимая кунай в руке. Но прежде, чем он оказывается на достаточном расстоянии, чтобы дотянуться до нее, что-то внезапно вылетает прямо из ее спины. Застигнутый врасплох, Мадара не может вовремя увернуться, и светящаяся масса прижимает его к стене пещеры. Это ... рука? Он пытается разрезать ее кунаем, но оружие только проходит сквозь массу с небольшим сопротивлением. Крепкая хватка, прижимающая его к стене, даже не ослабевает. Тогда он пытается выбраться из пульсирующей гигантской руки, царапая спину о камни пещеры, но когти на ней, столь же острые и длинные, как кунай, удлиняются и врезаются глубоко в стену, удерживая его на месте. А после появляются еще две руки и фиксируют его еще надежнее. Не то чтобы это важно. Он не стал бы рисковать использовать ниндзюцу в тесной пещере с раненым Изуной. И прежде, чем Мадара смог понять, почему эта ситуация кажется ему до боли знакомой, похитительница вдруг говорит ему: – Просто не мешай мне, пока я не закончу. – Что ты делаешь с Изуной? – рычит Мадара в ответ. Не поворачиваясь к нему, она бормочет: – Я пытаюсь ему помочь. Так что просто заткнись ненадолго. Наглость этой женщины недопустима. – Нам не нужна помощь, – упрямо утверждает Мадара. – Медики в вашей деревне не смогут его спасти, – заявляет она. Ему плевать на этот всезнающий тон. – Откуда тебе знать? – Просто знаю. Ответ, мягко говоря, подозрительный. Но Мадара и Изуна оба в плену, и не остается ничего другого, как принять его. Мадара позволяет себе едва слышно выругаться. Вынужденный оставаться на месте, он осматривается вновь. Пол пещеры покрывает пугающая своими размерами лужа крови, но Изуне, похоже, стало гораздо лучше. Он давно перестал стонать. Беглый взгляд показывает Мадаре, что лицо его брата расслаблено, а кожа больше не такая бледная. Дыхание его все еще неглубоко, но, похоже, сейчас он спит. Мадара не видит, что делает женщина, но, возможно, она действительно лечит его. Вопрос только в том, почему. Они не союзники, а как раз наоборот, судя по напряженной атмосфере. Однако Мадаре когда-то пришлось внимательно изучить все кланы, что жили в Стране Огня, и ни у одного из них нет способностей, что использует она. Во всяком случае, ее руки с чакрой напоминают ему его же Сусаноо. – Кто ты? Привыкший к немедленным ответам, Мадара теряет терпение с каждой секундой, которая проходит в тишине. Наконец, она отвечает: – Меня зовут Узумаки Наруто, даттебайо. Внезапно воспоминания о том роковом дне патрулирования возвращаются к нему. Он вспоминает и женщину, что внезапно появилась перед ним во вспышке света. И она так же сдерживала его руками из чакры, как и сейчас. Голубые глаза ее озорно светились, когда она дразнила его и обращалась с ним, как с ребенком. А еще она рассказала ему о путешествиях во времени и, откинув золотые волосы, показала символ Учиха на спине. И обещала встретиться вновь. Сначала Мадара ждал. Однако годы шли, и горя становилось все больше, и тогда он списал случившееся на странный сон или галлюцинацию. Фантазии были пустой тратой времени, зато война была реальной. В конце концов он полностью забыл обо всем. Но Наруто и правда вернулась за ним. Мадара не помнит, чтобы она так сильно светилась, но предполагает, что это, должно быть, часть ее силы. Волосы ее, собранные сзади, достигают пола пещеры. Кровь Изуны покрывает несколько золотых прядей, склеивая их. Наруто кажется намного меньше, чем Мадара запомнил, но ведь он и сам немало изменился за прошедшие девять лет. Он не такой высокий, каким хотел бы быть, но ему приятно знать, что он все еще выше Наруто. Ему хочется увидеть ее лицо. Чтобы заставить ее взглянуть на него, он представляется: – Учиха Мадара. – Я знаю, – говорит она, не оборачиваясь. Ее ровный тон сильно отличается от того звонкого голоса, каким Мадара его помнит. Если не брать в расчет обстоятельства, то, похоже, Наруто не слишком наслаждается их встречей. Судя по ее напряженной спине, она чем-то сильно обеспокоена. Мадара быстро сканирует окружающую местность, но никаких сигнатур вражеской чакры не обнаруживает. Да и к тому же, их двоих более чем достаточно, чтобы защитить Изуну, если кто-то приблизится, так что же могло ее нервировать? Он получает ответ, когда она заканчивает исцелять Изуну. Поднявшись на ноги, Наруто наконец поворачивается к нему лицом. Вместо ясных голубых глаз, которых он ожидал увидеть, его взору представились другие – ярко-золотые. Мадара не помнит, чтобы у Узумаки было какое-нибудь додзюцу, но зрачки Наруто имеют странную форму креста. А еще он отчетливо видит страх в ее взгляде. Обычно ему нравится, когда его боятся. Сильный всегда пугает слабого. Однако Наруто – не слабая. Как бы не хотелось Мадаре это признавать, но она легко пленила его. Ей было бы намного тяжелее в идеальных боевых условиях, чем в тесной пещере, но факт остается фактом: к ней тоже нельзя относиться легкомысленно. Но что важнее всего, он не хочет, чтобы она его боялась. – Я отпущу тебя, но не атакуй, ладно? Она говорит это нехотя, как будто слабо верит в то, что он этого не сделает. – Я не буду, – Мадара пытается успокоить ее. Наруто хмурится, словно бы в замешательстве. Очевидно, она не ожидала, что он так легко согласится. Она осторожно встает и отходит от Изуны. Руки из чакры, удерживающие Мадару у стены, исчезают, и он немедленно бросается к Изуне. Беглый осмотр показывает, что Наруто полностью исцелила то, что должно было стать смертельной раной. Не осталось даже шрама. Облегченно вздохнув, Мадара осторожно приподнимает Изуну с земли, поддерживая его за спину. Изуна не просыпается даже тогда, когда его голова опускается на плечо брата. Мадара поворачивается, чтобы поблагодарить Наруто, но она, очевидно, воспользовалась его невнимательностью и сбежала. Неважно. Скоро они снова встретятся. Мадара позаботится об этом.