«Часто причиной беспремерного мужества оказывается безудержная гордость. " © Н. Павлова
Каждый день проходя мимо вечно спешащих куда-то незнакомцев, мы понятия не имеем, что они переживают ежедневно, чтобы заставить себя двигаться дальше по выбранному пути. Сколько требуется времени, чтобы принять достаточно решений за утро, сколько воспоминаний из прошлого преследуют их за время завтрака, сколько негативных мыслей появляется в голове каждого по пути на работу. Люди никогда не задумываются о подобных вещах. А стоит ли об этом думать вовсе? В комнате допроса было светло, пусто и отнюдь не весело. Холодный цвет помещения, противный остывший кофе капитана на столе, аккуратно сложенные папки и три стула. По одну сторону расположились Рябинин с Пожарским, а напротив, в расслабленной позе сидел паренек лет двадцати с заросшей щетиной, гнилыми зубами и заспанным видом. — Ну здравствуй, Егор Викторович Субботин, так? — деликатно уточнил Матвей. Мужчина рядом лишь закатил глаза. Этого парня знал чуть ли не весь отдел. Он успел заработать себе должную репутацию, но из-за влиятельной сестры в правоохранительных органах Егору почти всегда удавалось выйти сухим из воды и продолжать свои увлекательные посиделки с гопотой и «чем-нибудь приятненьким» под видом травки. —Не-е, Егор Крид! — заржал подозреваемый и обнажил ряд черных, а где-то и желтых зубов, от вида которых лицо Матвея перекосило от отвращения. Но стоило пареньку заметить на себе злой, испепеляющий взгляд одного из полицейских, как тот сразу умерил пыл и снова вернул маску безразличия ко всему происходящему. — Ладно-ладно, Субботин я. Не узнали что ли? — Уже как год принимаешь, верно? Отмечать дату как-то собираешься? — подколол того Пожарский и кривым почерком сделал пометку в блокноте. — Год, может полтора. И сразу отвечу на последующий вопрос. Даже не надейтесь, я не стукач какой-то. И вообще я не при делах, ясно? — наркоман откинулся на спинку стула и закинул руки за голову, довольно ухмыляясь. — Послушай меня сюда, соплежуй белобрысый, — процедил злой как чёрт — Герман, подорвавшись с места и угрожающе нависнув над задержанным. Егор слегка встрепенулся и заранее прикрыл лицо руками, дабы в избежание ударов на видном месте. Кто знает, вдруг этот озверевший не в себе и накинется ещё… — успел подумать про себя Субботин. — Уводите и зовите следующего, — устало бросил охраннику Матвей, и невысокий громила, всё это время подпирающий стену, не заставил себя долго ждать. Парень даже не видел смысла препираться, в последний раз лишь удивленно взглянул на «новенького» и что-то шепотом спросил у Дмитрия, широкая ладонь которого покоилась у того на плече. — Что за херня, Пожарский? — ошалело произнес капитан, наблюдая, как у них прямо из-под носа уводят чуть ли не последнюю надежду на поимку преступника. — Субботина здесь все кругом знают. Может быть, он не настолько умен, чтобы быть дилером, но у него достаточно мозгов, чтобы не проболтаться полиции о своем опасном дружке, — спокойно ответил Матвей и откинулся на спинку стула ровно также, как это сделал Егор несколько минут назад. — Мы опросили почти всех торчков из этой шайки, но так ничего и не нашли. Вряд ли он тусовался в компании этих отпрысков, и мало кто может действительно быть знаком с ним. Наверняка какой-то серьезный тип, раз все так боятся сдать того, — лейтенант что-то продолжал бубнить себе под нос подмечая недавние сведения в заполненных бланках, пока Герман просматривал досье оставшихся задержанных. Среди них остались двое девушек и парней, одного из которых привезли в участок со сломанным носом. Герман устало протер глаза. Рабочий день вот-вот подходил к концу, а ему ещё нужно было морально настроиться на вечерние посиделки с начальницей. Засиживаться в участке ему не хотелось, но одновременно тянуло к рабочему месту. Теперь он чувствовал некую ответственность за до конца не раскрытые дела. Герман ощущал как физическую, так и моральную усталость, но не мог заставить себя уйти, пока до конца не раскроет личность авторитетного козла торгующим наркотой. — Добрейший вечерочек! — в комнату ввалилась девчонка, которую явно не заботили предстоящие разборки. Она вовсе не выглядела наркоманкой или малолетней алкоголичкой. Зрачки не расширены, походка адекватная, хоть и немного нервная, более-менее прилежный вид. Тогда что она забыла в компании явных торчков со стажем? Могла ли она быть той самой… подружкой дилера или быть им самой? — Представьтесь, — Герман коротко и ясно дал понять, что сейчас им всем вовсе не до смеха, но этот тон нисколько не смутил девушку, а наоборот лишь раззадорил. — Регина Макарова, семнадцать лет, не употребляю, — отчеканила школьница и сложила руки на груди. Еë взгляд мимолётно скользнул по ничем непримечательному худощавому копу, который всё время не отрывался от блокнота. Парень был вовсе не интересен, поэтому Регина постаралась сконцентрироваться на втором мужчине. Накаченные мускулы обтягивала однотонная футболка, трехдневная щетина была ему к лицу и добавляла некой брутальности, взгляд полон пренебрежения и ледяного равнодушия, помимо рабочего интереса к делу. Когда полицейский бросал на Регину пренебрежительные взгляды, создавалось впечатление, что он читает её, словно открытую книгу. И это не могло не раздражать девушку, что старательно пыталась от этого избавиться, каждый день работая над фальшивостью своей мимики. Макарова давно привыкла скрывать свои эмоции за маской свойственного веселья и сдержанной улыбкой, поэтому не переживала до тех пор, пока не ощутила изучающий, проникновенный взгляд легавого. Будто он её почти раскусил. Возможно, Регине просто показалось, и она понапрасну себя накручивает, и на самом деле Германа вовсе не заботят её эмоции. Да, скорее всего так и есть. Что за глупости! Макарова в общем-то ни о чем не переживала и совсем не боялась дальнейших разборок. Сейчас она находилась не дома под одной крышей с озверевшим отчимом, не на улице, и даже не в гостях родителей подруги. Это, конечно, несказанно радовало. Лучше уж в обезьяннике с задержанными проститутками и пропустить один рабочий день завтра, чем снова получить затрещину от долбанного Тимура. — Я просто гуляла с подругой, поэтому даже не… — Впрочем, мне плевать. Просто назови имя дилера, который снабжает вас наркотой и разойдемся мирным путем, — жестко оборвал Герман и сложил руки в замок перед ней. Ему уже осточертело сидеть в душном помещении, он едва сдерживал порывы послать всех к чертям и закурить прямо здесь. Плюс ко всему, рабочий день уже как восемь минут официально закончен, а он обязан торчать в участке и допрашивать безмозглых малолеток. Тем не менее, он остался ещё немного. — Я же говорю, мы чисто случайно наткнулись на эту компанию, они нам предложили просто попробовать. Эдик был самым подозрительным из всей компании. Он казался мне наиболее трезвым, я даже думаю, он совсем не пил. Точно! А ещё сослался на срочные дела и… — Эдуард Николаевич Фомин значит… — Пожарский ловко достал из папки документ о всех наводках на этого самого парня и медленно перевел взгляд на задумчивую девушку напротив. — Ну, что же, благодарим за информацию, уводите, — безразлично бросил Герман, взял под руку несколько папок и направился на выход. — Может всё-таки отпустите? Я же ни в чем не виновата! — с ярым возмущением встрепенулась Регина, шугаясь от цепких рук охранника. — А как же дело, Герман? — крикнул в след мужчине Пожарский, что заставило того остановиться и бросить гневный взгляд на напарника. — Во-первых, Герман Романович и мы уже нашли мелкого преступника. Проверьте последнего подозреваемого самостоятельно, лейтенант Пожарский, уж постарайтесь не облажаться, — прошипел капитан, а затем повернулся к затихшей школьнице. — А во-вторых… — мужчина слегла призадумался, а затем, будто кивнул своим мыслям и жестом приказал охраннику отпустить девчонку. — Можешь идти. На первый раз прощаем, — и напоследок, окинув присутствующих надменным взглядом, вышел из кабинета, направляясь прямиком на парковку, по дороге доставая из скомканной пачки последнюю ментоловую сигарету. «Нужно будет заскочить в магазин.»***
— Мне было бы интересно изучить тебя в более… неформальной обстановке, Герман. Ой, ты ведь не против, если я на ты? — глупо хихикнула Луиза, во второй раз листая меню ресторана, который находился не так далеко от дома капитана. На самом деле, Рябинина до безумия раздражала эта женская манера смеяться с, по сути, очевидных вещей и позволять себе такие непристойности, как самим приглашать мужчин на свидания или первой предлагать уединиться где-нибудь. Этим всегда занимался он, дело девушки только дать согласие, а меняться ролями было… непривычно. Но так как Герман по собственной глупости согласился провести этот вечер в компании начальницы, сейчас возмущаться или раздражаться не имело смысла. Это было бы как минимум невежественно, потому мужчина терпел и натягивал вымученную улыбку, постоянно витая в облаках. — Конечно не против, — невозмутимо ответил полицейский и также уставился в меню. Глаза едва заметно поползли на лоб от количества цифр, указанных под каждым блюдом. На полноценный ужин уйдет вся его зарплата! Но, так или иначе, он обязался взять все расходы на себя. — Добрейший вечерочек! — послышался сбоку знакомый голос, больше напоминающий писк цыпленка. Повернув голову, мужчина на миг застыл в изумлении. Возле их столика стояла та самая несносная девчонка, со слегка уставшим видом, но всё с той же широкой улыбкой. Светлые волосы теперь были заплетены в длинную аккуратную косу, вместо джинсового комбинезона и ветровки на девушке красовалась однотонная рубашка с небольшим вырезом и короткая юбка. Сдержанно, официально, утонченно. Из легкого замешательства его вывел обеспокоенный голос майора. Луиза в добром жесте положила свою руку на его, сразу приводя того в чувства. — Оу, Герман… Родионович, вот так встреча! — ещё больше повеселела девчонка, что из глаз вот-вот начнут сыпаться искры. Тонкие пальчики с ухоженным маникюром крепко вцепились в записную книжку, будто желая её стереть в порошок. Это было явным признаком волнения или страха, что как раз подметил про себя капитан и отвел взгляд на сплетенные руки его и Луизы. — Что закажете? — задорно поинтересовалась девушка, открывая блокнот на чистой странице. Герман легко отпрянул от женщины и одобряюще улыбнулся майору. — Могу порекомендовать отличный салат с булгуром, овощами и сыром фета. Пальчики оближете, уверяю! — притворная улыбка засияла на лице девушки. — Мне пожалуйста чизкейк Гранд Крю и капучино, — сквозь зубы улыбнулась Луиза, откладывая меню в сторону. Её примеру последовал и Герман. — Порцию того, что вы посоветовали и чёрный кофе без сахара. Луиза, точно больше ничего не хочешь? — ради приличия уточнил Герман, всеми силами стараясь не смотреть на официантку. Как его вообще угораздило вот так пересечься с ней дважды за день? — Нет, спасибо, дорогой, — промурлыкала Луиза, нежно улыбнувшись мужчине. От приторного тона его чуть не вывернуло наизнанку. С каждой секундой, проведенной в компании двух несуразных женщин ему было всё труднее скрывать раздражение из-за сложившейся неловкой ситуации. — Тогда у нас всё. Надеюсь, вы не заставите нас долго ждать. — Так точно, капитан! — вновь дежурно улыбнулась девчонка и заговорщицки подмигнув, направилась на кухню. Как гора с плеч, ей Богу! — устало выдохнув, подумал мужчина и сразу же переключился на свою спутницу. — Вы знакомы? — на безмятежном лице рыжули едва заметно пронеслась гримаса сдержанного раздражения. Ещё больше навязчивости Германа бесила ничем необоснованная ревность. Оно заставляло Германа чувствовать себя по-настоящему злым. Никто не вправе упрекать его в чем-то, даже взглядами, которые коп тут же пресекал и чаще всего, после этого сам прекращал встречи с пассиями противоположного пола. Он никому не дает ни гарантий на отношения, ни поводов для собственничества, ни возможности хоть в чем-то его упрекнуть за лишний взгляд на короткую юбку сотрудницы или мимолетного разговора с какой-нибудь давней знакомой. А оправдываться перед малознакомыми ему людьми никогда не возникало желания, потому вопрос Луизы был успешно проигнорирован.***
Зайдя на кухню, Регина тут же прижалась к обратной стороне двери, держась за сердце и судорожно дыша. Этот легавый несколько часов назад пытался засадить её за решетку, а сейчас вот так спокойно говорит с ней, будто они вовсе не были знакомы или наоборот, знакомы, но из-за других стечений обстоятельств. Девушка знатно напряглась, когда Герман всё-таки узнал её с первой встречи, и была бы её воля, тут же выбежала из заведения, будто бы действительно сделала что-то криминальное. И только пятки бы мои сверкали, точно говорю! — подумала про себя Регина. Липкое чувство страха вперемешку с негодованием подкрадывались прямо со спины и охватывало школьницу, с головой погружая в омут беспорядочных мыслей. За этим делом в самый неподходящий момент её застал шеф-повар ресторана — Богдан. Хороший лысый мужичок всегда в белоснежной униформе и колпаком на голове. Единственный человек, что относился к ней профессионально и прямолинейно. У них никогда не возникало конфликтов, в отличии от другого новенького состава. — Макарова, давай сюда заказ, чего застыла? — недоуменно взглянул на неё мужчина, самостоятельно вырывая с рук девушки блокнот. — Извини, — сконфуженно пробубнила Регина и опустила голову, ожидая готовых блюд. Она работает здесь второй день под строгим контролем тёти Людмилы — сестры Тимура. Вся его придурковатая семейка разом ненавидела школьницу, так как она абсолютно не имела чувства такта и элементарного уважения к их скромным персонам. Регина вела себя так неспроста. Она не переносила семейные праздники, когда им всем приходилось гостить у ненавистных тёть и дядь, которые и без того предвзято относились как к Надежде, так и к её отпрыску. Все считали женщину недостойной их обожаемого Тимура и даже за несколько дней до свадьбы отговаривали мужчину от необдуманного решения и его последствий. После подобного подслушанного разговора Регина перестала быть скромной в гостях и любыми способами пыталась ненавязчиво испортить праздник родне. Конечно, после этого дома ей всыпали по самое не хочу, но зато было весело наблюдать за кривыми натянутыми улыбками присутствующих на торжествах и стыдливыми взглядами родителей. «Да, это того стоило,» — мечтательно улыбнулась Макарова. На самом деле, девушка вовсе не хотела никаким образом контактировать со всем, с чем был связан её отчим, но мама каждую секунду настаивала на том, чтобы девушка начинала понемногу зарабатывать на своё будущее, так как вовсе не надеялась, что непутевая дочь вообще в состоянии сдать предстоящие экзамены. Хоть дорогие репетиторы немного смягчали положение, Регина впервые была согласна с мнением матери. — Эй, давай просыпайся, Макарова. Люди голодные уже! — буркнул Богдан, ставя на стол заказов пышный десерт и фирменный салат. — Да, прости-прости, не выспалась просто, — растеряно ответила девушка, схватила тарелки и направилась в зал, почти вальсируя между круглыми столиками по периметру заведения. — Я вижу, вы не слишком-то и спешили, — съязвила женщина и неудовлетворенно взглянула на свое заказанное блюдо в руках официантки. — Прошу меня извинить, — театрально вздохнула девушка и немного наклонилась, подавая блюдо сначала Луизе, а затем аккуратно ставя салат перед полицейским. Она только хотела убрать руку, как Герман резко схватил её за запястье, обжигая оголенный участок кожи, как показалось девушке. Будто сам от себя того не ожидая, Рябинин недоуменно вскинул брови, и отпрянул от опешившей официантки. — Сразу счёт, пожалуйста, — отчеканил капитан, переводя холодный взгляд на Луизу. Женщина даже не заметила его мимолетного движения, или старательно делала вид, что не заметила, продолжая медленно пробовать воздушный чизкейк. — Как вам угодно, — брякнула Регина, направляясь к барной стойке за напитками и кассе. В голове обоих среди тысячи мыслей крутился только один вопрос: что это, чёрт его возьми, было?!