Неведение — это блаженство.
«Я могла бы привыкнуть к этому». — подумала Вэйверли, издали наблюдая за своей девушкой, делающей какие-то пометки в бумагах. Она уже несколько минут стояла, прислонившись к дверному косяку комнаты Николь, но рыжеволосая не замечала этого. Она была слишком сосредоточена на своей работе, и это было то, что Эрп обожала в ней: то, насколько Николь могла быть увлечена чем-то, что весь остальной мир становился для неё размытым пятном. Но даже в тумане Вэйверли выделялась перед Хот, поэтому вскоре рыжеволосая заметила её присутствие. — Как долго ты там стоишь? — спросила Николь, отложив ручку и позволив себе отвлечься, хотя бы на мгновение. — Не слишком долго, — ответила младшая Эрп, медленно отталкиваясь от двери и подходя к столу Николь. — Тебе много осталось? — Только эти, — Хот указала на маленькую стопку тетрадей без красных пометок, и шатенка громко застонала, увидев, о какой стопке идёт речь. — Я сделаю это так быстро, как только смогу. — Или, — начала Вэйверли, растягивая слова. Она обошла вокруг стола Николь и села на его край перед креслом девушки, касаясь ногами её коленей , — Ты могла бы сделать это позже. Хот не могла не заметить, как в словах шатенки прозвучали лёгкие намёки: голос Вэйверли стал глубже, чем обычно, а взгляд показался таким напряжённым, какого Николь ещё не доводилось видеть. И всё же рыжеволосая убеждала себя, что она просто слышит то, чего нет, придумывает что-то в своей голове, хочет чего-то так сильно, что просто видит то, чего очень желает. Поэтому она взяла ручку и тихо рассмеялась прежде, чем ответить: — Это не займёт у меня много времени, я тебе обещаю. Но когда Хот коснулась кончиком ручки листа, Вэйверли отодвинула бумаги в сторону, переместившись туда, где они лежали всего несколько секунд назад. Невинная улыбка на лице Эрп совершенно противоречила её действиям. — Малышка, мне нужно... — начала Николь, но её голова абсолютно перестала генерировать мысли, когда шатенка соскользнула со стола и села на колени девушки, плавно пробежав руками по её плечам прежде, чем переплести с ней пальцы. — Тебе нужно что? — прошептала Вэйверли, наклоняясь к шее Николь, порождая своим томным голосом мелкие мурашки на спине рыжеволосой. — Я... — Хот спотыкалась на каждом слове. Она не могла начать строить предложение, когда губы шатенки двигались вниз по её шее. Николь машинально положила руки на бёдра девушки, и на лице той мгновенно появилась торжествующая улыбка. Они были здесь и раньше: Эрп отвлекала рыжеволосую, возвращая её на краткий миг к реальности, и Николь была более чем благодарна за это отвлечение. Она слишком много работала, а шатенка уравновешивала её, и Хот действительно нуждалась в этом, она нуждалась в Вэйверли. После того, что обеим показалось вечностью, шатенка оторвалась от шеи своей девушки и крепко поцеловала её в губы. Хот потребовалось немало усилий, чтобы удержать свои бёдра от рывка в сторону Вэйверли. Они делали это и раньше — дурачась, но сейчас что-то было иначе: Эрп вдруг показалось, что она стала гораздо увереннее в своих действиях, её руки заблуждали, когда она прикусила губу Николь, успокаивая её языком мгновение спустя, и несмотря на то, что положение было более чем неудобным, Вэйверли удалось просунуть руки под топ Хот, проскользив пальцами по животу прежде, чем добраться до резинки. Рука шатенки изучала её, пока рыжеволосая изо всех сил старалась сохранить контроль над своим телом. Николь знала, что Вэйверли никогда не была с девушкой так, как сейчас, и если она просто хотела исследовать женское тело, то это было более чем нормально, поэтому рыжеволосая пыталась не торопиться, не обращая внимания на желание, которое возникло у неё между ног, но она так же понимала, что Вэйверли уже совсем не в том возрасте, в котором всё заканчивается долгими объятиями и, прежде, чем Николь успела понять, что происходит, Эрп расстегнула её рубашку, откинув предмет одежды на пол. В этот момент Хот почти потеряла себя, она почти поддалась прикосновению своей девушки, но знала, что не может зайти дальше, не убедившись в этом. Меньше всего Николь хотелось, чтобы Вэйверли начала думать, будто она делает какие-то предположения о том, чего хочет или не хочет шатенка. Николь не хотела делать ничего, что могло бы напомнить ей о неприятных переживаниях, которые она, возможно, имела в прошлом, с кем-то, чьё имя не будет названо. — Вэйвс, подожди, — тяжело дыша, Хот попыталась немного приподняться, но с девушкой, сидевшей у неё на коленях, это стало достаточно трудным делом. Руки Вэйверли соскользнули с груди Николь и легли ей на живот, медленно проводя пальцами по прессу. На лице шатенки застыла невинная улыбка, но даже сквозь неё рыжеволосая увидела, чего действительно хочет девушка. — Да, детка? — ладони Эрп вновь потянулись к груди Николь, но та сплела пальцы вокруг запястий Вэйверли, вытаскивая её руки из-под нижнего белья, чтобы она могла хотя бы на мгновение задуматься без затуманенных прикосновениями девушки мыслей. — Ты уверена? — спросила рыжеволосая, зная о намерениях покрасневшей Вэйверли. — Я очень-очень уверена, — хрипло прошептала младшая Эрп, наклоняясь вперёд и захватывая губы Николь в обжигающем и страстном поцелуе.***
Девушки лежали вместе на диване: их ноги переплелись, голова Вэйверли покоилась на плече Николь, а их пальцы чертили бессмысленные узоры на коже друг друга. Ни одна из них не была уверена, какой сегодня день или даже время, ведь они слишком потерялись друг в друге, чтобы замечать окружающий мир. Они включили кино, но ни одна из них больше не смотрела в экран: их головы были поглощены мыслями, мыслями друг о друге, мыслями о будущем, мыслями о том, что означал для них быстро приближающийся конец учебного года. Вэйверли много размышляла о том, что значит — поступить в университет, и как это повлияет на её отношения с Николь. Шатенка знала, что она хочет поступить в университет, и ей это было необходимо, потому что меньше всего она желала застрять в Чистилище навсегда. Она хотела путешествовать, увидеть мир, помогать другим, что-то менять, и это было то, что она могла бы сделать, если бы убралась отсюда к чёртовой матери. Но если бы у неё был выбор между жизнью с рыжеволосой вне Чистилища или пребыванием в Чистилище с ней, Вэйверли выбрала бы первый вариант, и, возможно, это было наивно, но она надеялась, что Николь уедет вместе с ней, что они смогут начать всё сначала, где-то, но вместе. Эрп отогнала эту мысль, слишком напуганная перспективой потерять Николь, когда у них всё только наладилось. — Вэйвс, как ты? — прошептала Хот в макушку шатенки, нежно целуя её в висок, отчего сердце девушки затрепетало. Вэйверли никогда ещё не чувствовала себя с кем-то в такой безопасности, не чувствовала себя такой уязвимой. — Ты веришь в родственные души? — проигноривав вопрос спросила шатенка, повернувшись к девушке, на лице которой было написано замешательство, ведь вопрос Эрп, казалось, пришёл из ниоткуда. — Хм, ну, нет. Я не знаю, — медленно произнесла рыжеволосая, ожидая реакции Вэйверли, чтобы проверить, правильно ли она ответила, но та ничего не сказала. — А ты веришь? — Верю, — мягко улыбнулась Вэйверли, когда щёки Хот залились лёгким румянцем. — Я верю, что у каждого есть определённый человек, которого он должен найти. — Это вы так пытаетесь сказать, что мы с вами родственные души, Мисс Эрп? — сказала Николь, стараясь, чтобы её голос звучал саркастически, но она не могла сдержать улыбку, которая возросла на её лице, и надежду, вложенную в слова. — Возможно, — рассмеялась Эрп, закрыв лицо руками. — Это звучит так глупо... — Эй, нет, малышка, это вовсе не звучит глупо! — быстро возразила Хот, беря руки шатенки в свои и отводя их от её лица. — Если кто и может заставить меня поверить в родственные души, так это ты. И в этот самый момент все страхи Вэйверли перед будущим, перед потерей Николь исчезли, и всё, что теперь имело значение, — это Николь, здесь и сейчас. «Я люблю тебя». — Эрп пропустила эту мысль у себя в голове, но не осмелилась произнести её вслух, ведь любить кого-то было для неё нелегко. На самом деле, любовь стала для младшей Эрп скорее проклятием, чем благословением. Но она любила Николь, и она знала это, но сказать об этом вслух было не совсем то, к чему она была готова. Во всяком случае, пока. Шатенка изо всех сил постаралась не произнести эти три слова, и, ничего не говоря, наклонилась и захватила губы Хот, отчаянно пытаясь передать то, что она чувствовала. И, как всегда, рыжеволосая точно поняла, что девушка хотела донести. Для Вэйверли и Николь весенние каникулы превратились в сплошное яркое пятно: каждый день медленно перетекал в следующий, и с каждым мгновением Эрп терялась всё больше. Она жила в своём идеальном раю, в то время, как Чемп Харди планировал свой собственный рай — рай, в котором Вэйверли должна была сделать выбор: выбор, который сломает её пополам.