Симбионт

К сожалению, дварфы не оправдали мрачных ожиданий Бильбо на свой счет. О нет — они их превзошли. Такого отвратительного поведения за столом хоббит не видел за всю свою жизнь, а ведь он часто бывал в гостях у Брендибаков и Туков — эти два семейства славились своим буйным нравом и ужасными манерами задолго до катастрофы. Конечно, глубоко внутри Бильбо наслаждался непринужденной обстановкой на их праздниках, но когда дядюшка Гейб напивался, взваливал на стол грязные ноги и начинал рассказывать о своей жизни, попеременно громоподобно отрыгивая хмельной дух и почесывая необъятный живот, Бильбо спешил убраться подальше. Что сказать, на фоне дварфского веселья даже дядюшка Гейб казался самым что ни на есть добропорядочным хоббитом. Дварфы накинулись на угощение, будто ели впервые в жизни. Они чавкали, пускали слюни, усеивали крошками усы и бороды и, похоже, даже не знали, для чего нужны столовые приборы. Все, что было на столе, сгребалось прямо руками, мясо рвалось на части, отчего жир летел во все стороны, и даже несколько раз вспыхивали драки за особо лакомый кусок. Они съели все, что было на столе и потребовали еще. А потом еще и еще, пока уставший Бильбо просто не отомкнул им кладовку, предусмотрительно запертую заранее, и не разрешил брать все, что им понравится. Старый Тук сразу сказал, что это было глупо, и Бильбо вскоре с ним согласился — дварфы, похоже, решили, что хозяин дома позволяет им все, и чуть не разнесли нору. Рой крылаток отогнал их от самых ценных мест, а шипящая лоза, увивающая кое-где стены, хорошенько отхлестала гибкими побегами, но это не помешало дварфам сломать водопровод и устроить жуткий беспорядок повсюду. Только тот, кто представился Фарином, не участвовал в веселье и за весь вечер так и не снял шлем, что несколько настораживало Бильбо. В самом начале они с Гэндальфом заняли самый дальний угол гостиной и не прекращали что-то бурно обсуждать, но Бильбо за общим гвалтом так и не смог уловить суть разговора, как ни прислушивался. Устав от беготни и шума, Бильбо присел рядом с таном, который удачно занял дальний угол рядом с камином и мирно потягивал чай с ягодным кексом, наблюдая за разгулом дварфов. — Довольно занятная раса, — заметил Старый Тук, наблюдая за тем, как молодые Кили и Фили перебрасываются тарелками, а Бофур, дварф в смешной шапке, играет на флейте. — Я был знаком с несколькими дварфами до катастрофы, да и после того, как появилось Подширье, они порой приезжали, чтобы купить животных и растения для разведения. Платили всегда честно, но держались так отстраненно, как не каждому эльфу удастся. А эта компания совсем другая. — Лучше бы они были нелюдимыми и скрытными, чем разрушали мой дом в своем варварском веселье, — кисло отозвался Бильбо. Тепло от камина приятно согревало бок, и ему впервые за долгий день удалось расслабиться, даже кошмарные манеры дварфов уже не злили так сильно. А Старого Тука разгром вокруг, похоже, даже веселил. — Ну-ну, Бильбо, не верю, чтобы моя Белла воспитала тебя ханжой. Затворничество в лабораториях плохо на тебе сказывается, — хмыкнул тан. Он пристально посмотрел на Бильбо темными блестящими глазами — такими же, как были у его матери, и Бильбо отвел взгляд. — Дедушка, не заводи снова этот разговор, — Бильбо, только взявший с тарелки кусок кекса, положил его обратно. Аппетит пропал. — Я живу так, как хочу, и если это не нравится другим хоббитам — то это их проблемы, а не мои. Почему все не могут просто оставить меня в покое? — Потому что они любят тебя и заботятся? — Старый Тук с улыбкой взглянул на Бильбо. На его морщинистом лице плясали отсветы камина, что немного скрадывало его возраст. — Мой дорогой мальчик, ты никогда не думал, что живешь так не потому, что тебе этого хочется, а из-за того, что Подширье не дает тебе того, что ты желаешь на самом деле? Это маленький мирок, в котором тебе тесно, признай. — Я вижу, к чему ты ведешь, но не согласен… — начал Бильбо, но тан его мягко перебил: — Не ври хотя бы себе, внук, — он аккуратно поставил на стол чашку и дотронулся до ладони Бильбо. — Твои исследования давно покрыли все нужды Подширья и вышли за их рамки, но ведь ты не остановишься в своих опытах? Одного создания симбионтов было бы достаточно для того, чтобы твое имя помнили на десятки поколений вперед. Я не хочу лишать Средиземье возможности увидеть другие твои творения. Пусть не с этими дварфами, если ты не захочешь, пусть с эльфами или людьми — но тебе пора двигаться дальше. Бильбо вздохнул и оглянулся вокруг. Да, как бы ни было сложно это признать, Старый Тук, как всегда, был прав. Эта нора, в которую он перетащил все, что осталось на память от его родителей; рутинная работа и редкие исследования — все это затянуло его в бесконечный круговорот мелких, не особо важных дел, и конца этому не предвиделось. — Сперва я послушаю, что скажут Гэндальф и эти дварфы, — ответил он в итоге, спустя пару минут напряженного молчания. — Возможно, все мои планы окажутся незначительными по сравнению с новой опасностью.

***

Через несколько часов, когда дварфы наелись, успокоились и выкурили по трубочке, Гэндальф собрал всех в гостиной для разговора. — Итак, друзья мои, — неторопливо начал он, выплывая на середину комнаты, — все вы, за исключением мистера Бэггинса и уважаемого тана, знакомы с нашей целью в той или иной мере. И все вы понимаете, что дело это отнюдь не легкое. Гэндальф приглашающе взмахнул рукой, и рядом с ним наноботы спроецировали большую карту Средиземья, на которой были отмечены все существующие поселения и объекты, какими они стали после катастрофы. — Как же — Гэндальф, и без эффектных жестов, — тихо хмыкнул Старый Тук, и Бильбо согласно хихикнул. — Далеко на востоке, — продолжил Гэндальф, указывая пальцем путь, — за Туманными горами и великим Андуином, обширным Темным лесом и пустынными землями находится уединенная вершина. Одинокая гора, — Гэндальф остановился на причудливом старинном символе, которым дварфы прежде отмечали свое королевство. — Все мы знаем, какое несчастье постигло эти земли, а после и весь остальной мир. Бильбо в возмущении дернулся, желая крикнуть, что именно из-за безумца Трора пострадали остальные, но рука дедушки крепко обхватила его локоть и помешала это сделать. — Будь умнее, Бильбо — молчи и слушай, — шепнул он на ухо внуку и тут же вежливо улыбнулся сидящему рядом дварфу. — Ваш народ давно покинул эти земли и переселился в Синие горы, — продолжил Гэндальф, указывая на область на северо-западе Эриадора, — и долгие годы вы думали, что гора потеряна для вас вместе с ее неисчислимыми богатствами, ведь ключи доступа к ее охранной системе были утеряны со смертью последнего короля, который не доверял никому, даже своей семье. Повисла тяжелая пауза, и Бильбо нервно вздохнул — он в общих чертах знал эту историю, как и любой в Средиземье, и всегда воспринимал ее как старинную притчу о чудовище, погубившем мир, но из-за слов Гэндальфа она начала представляться ему до дрожи реальной. — На самом деле, ключ все это время был у меня, — Гэндальф протянул вперед ладонь, вверх от которой спиралью побежала строчка цифрового кода, слабо светящаяся в темноте. — Но у меня была причина не отдавать его дварфам. — Какая причина может быть настолько серьезной, чтобы лишить нас дома? Если бы ты вернул ключ, мы давно могли бы снова занять Эребор! — выкрикнул суровый гном с длинной огненной бородой, имени которого Бильбо не запомнил. Тут же поднялся шум — дварфы кричали на Гэндальфа и друг на друга, махали руками и, казалось, вот-вот кинутся в драку. Их гвалт перекрыл громкий рык Фарина, и все сразу же замолчали. — Хватит! Думаете, у меня меньше причин желать вернуться в Эребор? Вы забыли о враге? — Да, это правда, — ответил Гэндальф. — Даже если бы у вас были ключи доступа, вы бы не смогли занять гору по одной простой причине — все это время она вовсе не пустовала, как все думали. Долгие годы внутри жило враждебное, злое создание, которое пустило многие ресурсы Эребора — лаборатории, мастерские, подземные заводы и кузни на создание собственной армии, которая медленно, но верно расползалась по Средиземью, вынюхивала и высматривала. И ждала своего часа. — Это был проект “Аркенстон”, — глухо сказал Фарин, и Бильбо был уверен, что если бы видел в этот момент его лицо, то оно кривилось бы от ярости. Она отчетливо звучала в голосе. — Тайная разработка Трора — псевдо-искусственный разум, связанный со всеми управляющими системами горы. Он бы позволил королю превзойти возможности любого живого существа Средиземья. — Прошу прощения, что перебиваю, — деликатно откашлялся тан, — но, насколько я помню, Аркенстоном назвали королевский бриллиант — невероятной красоты камень, что сиял в спинке трона вашего правителя. Незадолго до катастрофы я видел его изображение. — Вы правы, Трор выдумал эту историю, чтобы не возникало вопросов о камне, — ответил Фарин. — На самом деле это твердотельный носитель, в котором заключен искусственный интеллект, позволяющий силой одной лишь мысли контролировать Эребор. — Именно в нем наша основная проблема, — снова обратил на себя внимание Гэндальф. — При создании этого искина где-то была допущена ошибка, которая запустила цепочку изменений, что повлекло за собой ужасные последствия — Аркенстон взбунтовался и захватил контроль над горой. К чему это привело, вы знаете, — Гэндальф свернул карту и вывел изображение странного механического существа, похожего на маленького, размером в пол пальца, паука с острыми, словно собранными из темных кристаллов конечностями. — Так выглядят шпионы, которые были замечены по всему Средиземью, даже в окрестностях Шира. Я уничтожил тех, кого нашел, но боюсь, их намного больше, чем мы думаем, ведь у враждебного искина были годы на то, чтобы создать их. — И что же нам делать? — отозвался молодой дварф Ори, который показался Бильбо самым тихим и культурным из всей компании. У него была смешная, как у пони, челка, которую он вечно поправлял, и добрые карие глаза. — У нас нет другого выхода, кроме как направиться к Эребору и постараться уничтожить Аркенстон, — Гэндальф посмотрел на Бильбо, и у того по спине пробежала дрожь — настолько взгляд старого друга был уставшим и печальным. — Раньше это не было возможным, так как силами одних дварфов искин не одолеть — он прекрасно изучил все ваши технологии. Поэтому нам нужен взломщик. — И видимо, эту роль ты отводишь моему внуку? — голос тана был слаще меда, а значит старый Тук был не на шутку зол. — И какова же вероятность, что он вернется живым из вашего похода? — Я скорее ставлю под сомнение саму необходимость этого хоббита, — не дав Гэндальфу ответить, вступил Фарин. — Что народец фермеров может противопоставить такой силе? Он погибнет зря, Гэндальф, его не нужно брать с собой. Остальные дварфы тоже загомонили, рассуждая о технологиях хоббитов и опасности похода, но тут внезапно освещение моргнуло и наступил полумрак, резко где-то взвыла и тут же умолкла сирена, а в комнате стало ощутимо холоднее. Гэндальф, чья фигура вдруг выросла до потолка, взревел: — Довольно! Если я сказал, что Бильбо Бэггинс — единственный, кто сможет нам помочь, то так оно и есть! Все потрясенно замолчали, а искин, вернув освещение, температуру и собственные размеры к прежнему виду, уже тише продолжил: — Хоббиты держат свои технологии в секрете от остального мира, у них уникальные навыки, которыми больше не владеет ни одна раса. И если способности прочих рас искину давно известны, то о хоббитах он не знает ничего. Во многом этому поспособствовала охранная система Подширья, немалую часть которой изобрел Бильбо Бэггинс. Даже я, как бы ни старался, не смог проникнуть в его лаборатории незамеченным, не говоря уже о довольно примитивно устроенных шпионах Аркенстона. — И что же, даже эльфы ничего не могут вам предложить? — тан не собирался сдаваться так просто. — Эльфам нет дела до остального мира, — вместо Гэндальфа гневно ответил Фарин со своего места. — Их заботит только собственное благополучие, а остальной мир может катиться на ишкакхеайдургнуль. — В таком случае, — невозмутимо ответил тан, не обратив внимание на дварфское ругательство, — почему бы тебе, Гэндальф, самому не разобраться с Аркенстоном? Ключи доступа у тебя, так тебе и карты в руки. — Если бы я мог сделать это, Геронтиус, то думаешь, стал бы так долго ждать? — фыркнул Гэндальф. — Мои знания здесь тоже бесполезны, поэтому выбора у нас нет. — И все же я против того, чтобы подвергать внука такой опасности. — Если позволишь, дедушка, я сам могу за себя решить, — вступил в разговор Бильбо, которому надоело, что такие вещи обсуждают, будто его здесь нет. — Гэндальф, это правда настолько необходимо? Так ли велика опасность от этого искина? Он же от нас за полмира. — Боюсь, мой дорогой Бильбо, я даже недооценивал его силу, — вздохнул Гэндальф. — В его власти уничтожить те остатки жизни, которые еще теплятся, разбросанные по Средиземью. И он воспользуется этим шансом, как только наберет достаточно мощи. Подширье тоже не уцелеет, как бы хорошо оно не было спрятано. — Но как я его взломаю, если даже ничего не знаю о нем? Это нелепо. — У нас будет достаточно времени в дороге для того, чтобы я рассказал тебе все необходимое. Возьми свои наработки с собой — в кроте хватит места для небольшой лаборатории. Будем экспериментировать на ходу. Бильбо обернулся к тану, но тот лишь пожал плечами: — Тебе решать, внук. Мне эта идея не нравится, но отговаривать тебя я не стану.