Симбионт

Мир за бортом был двухцветным — белым и свинцово-серым. Еще не успело стемнеть, и равнина перед ними, с развалинами старого Бри в отдалении, лежала как на ладони. Белая-белая поверхность, присыпанная недавней метелью, лишь кое-где была разорвана выступающими островами зданий, ощеренных в небо гнилыми обломками балок, или зияла глубокими провалами от взрывов. Где-то вдали из-под снега был местами виден толстый, мутный лед замерзшей много лет назад реки, на юге бурым грязным боком глядела в небо водонапорная башня, неизвестно, каким чудом до сих пор не упавшая, а свежие, глубокие борозды от гусениц крота то и дело прерывали темные, уже подмерзшие пятна от тел мутантов, на которые начали слетаться мелкие хищники. А над безмолвной белой равниной тяжело и плотно висели низкие, темные тучи, через которые не пробивалось солнце. — Да, разнообразием виды не радуют, — услышал Бильбо слова Балина. Старый дварф сидел в соседнем кресле и управлял десятками дронов, которые пока что летали вокруг крота, и обучал Бильбо управлению. На носу у него поблескивал электронный монокль, а пальцы так быстро отбивали команды на пульте управления, что Бильбо не успевал уследить. — С каждым годом все меньше остается мест, которые можно узнать. Я ведь не раз бывал в Бри, хорошо помню его таверну и кузню — кузнец был из дварфов, я точил у него топоры. — Где-то в этих местах отец учил меня ловить рыбу, когда я был маленьким, — пробормотал Бильбо будто в пустоту. Глаза его раз за разом обшаривали окрестности, но не находили знакомых мест — под толстым слоем снега все было сглаженным, безликим. Он думал, что давно привык к мертвой, промерзшей поверхности, но сейчас сердце болезненно сжималось. — Я упал в воду, и матушка очень переживала, что я простыну. Видели бы они наш мир сейчас… Я не верю ни в каких богов, Балин, хоть и призываю порой Йаванну-прародительницу в свидетели, но иногда мне начинает казаться, что это кто-то несоизмеримо могущественный покарал нас за грехи. Сзади кто-то хмыкнул — Кили или Фили — Бильбо не понял. — Кто знает, — отозвался Балин. — Наши предки верили, что боги создали этот мир и до сих пор следят за ним, но сейчас мало кто молится старым богам. Если бы у меня были ответы, Бильбо, но я спрашиваю себя о том же, о чем и ты. Бильбо ничего не сказал, наблюдая, как ветер поднимает отравленный снег, закручивая его в белые воронки. Ветер стал такой силы, что даже мелкие хищники, сбежавшиеся на останки волков, зарылись в снег и залезли в норы. — Ты уверен, что хочешь лететь к городу? — негромко спросил Балин. — Там разрушения намного сильнее, это может быть… тяжело. — Уверен, — Бильбо слабо улыбнулся дварфу. — Лучше я все увижу своими глазами, чем потом буду представлять себе нереальные картины. Полетели, Балин. Старый Бри можно было заметить издалека. Вместо города, с годами разросшегося десятками и сотнями кварталов, выстроившего вокруг себя тонкий запутанный клубок дорог, сейчас зияла гигантская дыра. Бильбо не знал, что упало здесь, но в районе Шира никогда не было таких исполинских кратеров и, видимо, из-за этого так много хоббитов выжило именно там — основные удары пришлись на этот город, а до них долетели лишь отголоски. Бильбо специально прогнал дронов над кратером несколько раз, пытался спуститься вниз, чтобы понять, какой он глубины, но ветер едва не сбивал их на землю, и пришлось отступить. Мелкая ледяная пыль клубилась и взлетала из провала, закручивалась в вихри и не давала разглядеть дна, и Бильбо подумал, что так даже лучше — пусть эта могила будет засыпана и закрыта от глаз — вид голых желтеющих костей на снегу, обглоданных хищниками или самим временем, был бы невыносим. Он подлетел к рваной кромке провала и прицепил дрона манипулятором к покореженной балке, свисающей над пропастью. Когда-то это был длинный, многоэтажный дом, но сейчас большая его часть была где-то там, внизу, под многими футами обломков и снега, а на краю провала осталась стоять одна накренившаяся стена с погнутыми ребрами железных балок. Дроны Балина летали где-то в другом месте и их не было видно, но сам дварф иногда комментировал увиденное. — Не укладывается в голове, — бормотал он, будто разговаривая сам с собой. — Зачем нужна была бомба такой мощности?... Мирный провинциальный город… Не понимаю… Бильбо, — сказал он вдруг громче, обращаясь к хоббиту, — скажи, друг мой, а не было ли в Бри какого-нибудь военного завода, ну, или лаборатории? Может, велись секретные разработки? — Хоббиты — мирный народ, Балин, — с горечью ответил Бильбо. — Мы никогда ни с кем не воевали, начиная с самых давних времен. — Он заметил какой-то узор на стене дома и пытался подобраться ближе, чтобы рассмотреть, но ветер отталкивал его прочь. — Единственное, что мы разрабатывали тайно, это… Бильбо замолчал на полуслове, пытаясь вдохнуть, но горло сжалось с такой силой, что воздух не проникал внутрь. Сердце бешено забилось в груди, а кожа покрылась липким холодным потом. Симбионт заметался внутри, не понимая, что случилось с другом, и почему ему так плохо. Не в силах помочь. — Я вспомнил, — хриплым шепотом наконец сказал Бильбо. — Да… отец пару раз упоминал об этом. В Бри, примерно за полгода до катастрофы, открылся филиал нашей лаборатории по разработке симбионтов. Они должны были тщательно соблюдать секретность, но… — Но, в таком большом городе это было сделать намного сложнее, — продолжил за него Балин. — Видимо, враг посчитал ваши разработки опасными. — Но столько жертв… Они же только начали работать, симбионты должны было стать просто лекарством, — Бильбо не мог отвести глаз от рисунка на стене, до которого все же сумел добраться. Обои по большей части давно отвалились, но на небольшом клочке в углу, пожелтевшем, покрытым пятнами и копотью, еще можно было разглядеть резкие, оставленные явно неумелой рукой штрихи. Самый обычный детский рисунок — дом, трава, деревья и три фигурки, держащиеся за руки. Дети любят рисовать что-то подобное. Наверное, родители отругали чадо за то, что тот попортил обои… — Бильбо, ну что ты, — как Балин оказался рядом, он так и не заметил. Но тут его голову прижали к чужому плечу, и только тут Бильбо понял, что его трясет крупной дрожью. Балин тоже, видимо, рассмотрел изображение на экране Бильбо и тихо добавил: — По крайней мере, они не мучались перед смертью. Это произошло мгновенно. — Я не понимаю… такая нечеловеческая жестокость… — Аркенстон — не человек, Бильбо. Это безумная, искаженная программа. — А дварф, который его создал? — Бильбо почувствовал, как напряглись плечи Балина, и отстранился. Глаза дварфа были совсем больными. Но ответил Бильбо не он, а Фили, до этого молча стоявший за спиной. — Я не знал своего прадеда — он умер до моего рождения. Но мама рассказывала, что он был очень талантлив. Он мог бы стать великим ученым, если бы не был по рождению королем — так она его описывала. — Он был ее дедом, было бы странно услышать от нее иное, — глухо ответил Бильбо. — Как бы я ни хотел, Фили, но я не могу не винить его. — Все в порядке, Бильбо, мы привыкли к этому, — грустно улыбнулся ему Балин. Он снова надел монокль и теперь задавал команды дронам на возвращение к кроту. — После катастрофы только хоббиты относились к нашему народу более-менее дружелюбно. Люди на вашем месте не то, чтобы отказались нам помогать — они бы постарались уничтожить крота и всю команду. Поэтому наш маршрут составлен так, чтобы обойти стороной все людские селения. — Какой теперь для них в этом смысл? Это ничего не справит. — Людей в какой-то степени можно понять, — вздохнул Балин. — Видел бы ты, Бильбо, как они живут. Это жалкое существование, а не жизнь. Только в столицах Гондора и Рохана более-менее нормальные общины, у них даже рождаются здоровые дети, и они смогли развить у себя сельское хозяйство. А маленькие города медленно умирают, и это страшно. Дети там либо погибают сразу, либо живут изувеченными, постоянно мучаются от боли и не способны дать потомство. Те, кто еще помнит катастрофу, слабы и больны, не способны работать. Там царят вечный голод и насилие, самым обычным делом для них стало поедать своих мертвецов и мутантов, которых они ловят на поверхности. — О, Йаванна, — прошептал Бильбо. Его замутило от представших перед глазами картин. — Но почему они не бросят свои города, не отправятся в большие общины? — Те, кто мог, давно это сделали, но в основном эти города настолько далеко от столиц, что поход до них — гарантированное самоубийство. У них нет ни техники, ни защитных костюмов, они живут как дикие звери в берлогах. И во всех своих страданиях они винят наш народ. Повторюсь — их можно понять, они в отчаянии и озлоблены. — Но как вы узнали обо всем этом, раз не бываете в людских городах? — недоуменно спросил Бильбо. Разговор отвлек его, и дрожь постепенно проходила. — Ну, у нас есть дроны… — помявшись, начал Балин, но Кили его перебил: — Да ладно тебе, Балин, расскажи правду. Бильбо же нам доверил свой секрет. — Боюсь, этот поступок не делает нам чести, мальчик мой, — вздохнул Балин. — Я могу оправдать это только тем, что мы не хотели ничего дурного. — У нас везде были понатыканы следилки, — ответил за него Фили. — И те, которые не были уничтожены, работают до сих пор. Во всех людских городах, по крайней мере. — И в Шире тоже? — хмуро спросил Бильбо. Такого он точно не ожидал. — В самом Шире были, но в вашем Подширье — нет, — Балин смущенно почесал бороду. — И если ты приложил руку к этой охранной системе, то я могу только восхититься твоим мастерством. — Ладно, — медленно сказал Бильбо. — Об этом мы еще поговорим — вы расскажете мне все о ваших шпионских играх. Но Фили сказал — в людских. А как же эльфы? — В Ривенделл и Лотлориэн мы пробраться не смогли, а Зеленолесье… там творится что-то страшное. Камеры иногда передают нам обрывки изображений, но понять по ним что-либо сложно, а посылать разведчика слишком рискованно — несколько смельчаков, направлявшихся в нашу общину в Эред Луин из Железных холмов через этот лес, так и сгинули в нем. — Надеюсь, мы тоже обойдем его стороной, — ответил Бильбо, и тут комм Балина пискнул и голос Дубощита произнес: — Балин, что там с ремонтом? Мы все проверили, можно ехать. — Торин, поднимается буря, с такой погодой ремонтных дронов будет сбивать ветром, — сказал Балин в комм, снимая головизоры. Бильбо последовал его примеру. — Придется уходить под землю и ремонтировать уже там. — Принято, запускай, — ответил Дубощит и отключился. — Бильбо, можешь пока остаться — посмотришь, как крот закапывается под землю. Только пристегнись. Переключатель вот здесь, — Балин нажал на непонятный символ на подлокотнике своего кресла, и из него выстрелили гибкие ремни. Бильбо повторил его действия и тут же оказался плотно прижат к гладкому упругому материалу. Кресло подстроилось под его фигуру и будто бы немного провалилось, обхватывая его со всех сторон. Балин меж тем разделил центральную проекцию в рубке на несколько десятков сегментов, раскидал их по стенам, и теперь Бильбо видел крота с разных концов. После нескольких команд откуда-то из-под пола послышалось басовитое гудение, пол задрожал. — Уходим под землю через пять минут, — объявил Балин по громкой связи. — Прекратить закачку топлива, закрыть створы. Всем пристегнуться. Бильбо приподнялся и, преодолевая сопротивление ремней, оглянулся, чтобы посмотреть, куда пристегнулись мальчики, но их уже не было в рубке. Надвигающаяся буря закрывала часть обзора, но все равно Бильбо различал, как сперва медленно, с неохотой, а после все быстрее и быстрее раскручиваются роющие лопасти на носовой части крота. Исполинские кольца, усеянные зубьями, поворачивались в разных направлениях, стряхивая налипшие снег и грязь, блестели остро заточенными кромками и тут же уплывали куда-то под брюхо крота, чтобы вскоре вынырнуть с другой стороны. — Приготовься, Бильбо, нам нужно набрать глубину, — скомандовал Балин. Он снял свой электронный монокль, неуловимым движением разделил его на две половины, снова нацепил на голову получившиеся очки, на экране которых тут же замелькали какие-то данные, и опустил руки на клавиши управления. Крот вздрогнул всем большим металлическим телом, будто отряхиваясь, и вдруг пол накренился под ногами, когда огромный механизм изогнулся, впиваясь острым носом в почву. Во все стороны полетели земля и камни, тряска усилилась на мгновение, но Балин тут же переключил тумблер компенсатора, и вибрация ушла, оставив только едва заметный гул. Бильбо наблюдал на проекторах, как огромная туша крота неторопливо заползает в образовавшийся гигантский тоннель, пока последняя камера, установленная на заднем сегменте, не ушла под землю, и на проекции единственным светлым пятном не остался вход, а спустя еще полминуты пол начал медленно выравниваться. — Ну вот и все, Бильбо, дальше смотреть особо не на что, если только случайно не наткнемся на вулкан, — Балин увидел расширившиеся глаза Бильбо и рассмеялся: — Я шучу. Конечно же, приборы заранее покажут мне любые аномалии. По крайней мере, так гораздо безопаснее передвигаться, чем по поверхности, хоть и намного медленнее. — Мы пройдем весь путь до Эребора под землей? — спросил Бильбо, но Балин покачал головой. — К сожалению, не весь. Хотя топлива, как и запасов провианта, должно хватить, нам придется раз в пару дней выбираться на поверхность, чтобы проверить системы и провести ремонт, а также чтобы охладить двигатели. Без этого мы далеко не уедем. К тому же, судя по карте, по пути к Эребору нам должны попасться глубокие ущелья, болота и слишком твердые горные породы, все эти препятствия нам также придется обходить поверху. — Ну тогда я пойду проверю лабораторию, — ответил Бильбо. — Не уверен, что всем мои образцы хорошо перенесли то, что пол и стена вдруг поменялись местами. — Попроси у Бофура больше гравиловушек, с ними намного удобнее, — посоветовал Балин и снова повернулся к пульту. Лаборатория, как и боялся Бильбо, не без потерь перенесла нырок крота под землю — пара пробирок выскочила из захвата и разбилась, холодильный шкаф каким-то образом уехал в другой угол комнаты, хотя был в главизахвате, но не пострадал, а из нескольких колб, которые Бильбо не закрыл, вытекло содержимое. Но потери были небольшие, и Бильбо, убравшись и все проверив, осправил Бофуру на комм просьбу о новых гравиловушках и, зевая на ходу, отправился спать. Ионный душ несколько прояснил голову, и Бильбо посвежевшим вошел в спальный отсек, где его встретил дружный храп дюжины дварфов. Громкие рулады сливались одна с другой, и в совокупности давали настолько убойный звук, что Бильбо от неожиданности прислонился к переборке, и открыв рот, с минуту наблюдал за творящимся в отсеке хаосом. Громче всех храпел Бомбур, обширные бока которого не совсем вмещались в стандартную лежанку, а потому частично выдавались в проход; посвистывал во сне Нори, у которого даже теперь с лица не сходила хитрая ухмылка; тихо посапывал Ори, обнимая вместо подушки неизменный электронный планшет, а через проход от лежанки самого Бильбо, вытянувшись во весь рост, неподвижно лежал Дубощит, который даже в таком положении выглядел хмуро и неприветливо. Яркий синий камень на лбу красиво переливался в свете ночника, и Бильбо поймал себя на желании запустить под него усики симбионта и хорошенько исследовать. У него были догадки о том, что это за технология, но хотелось убедиться в этом самому. — Вы собираетесь спать, или всю ночь будете меня рассматривать? — вдруг негромко поинтересовался Дубощит, и Бильбо с задушенным писком отскочил к своей кровати. — Я не… это не то… я не хотел, — в конце концов нашелся Бильбо, чувствуя себя, как нашкодивший хоббитенок, которого поймали на горячим. — Простите, если разбудил, — виновато добавил он. — Не страшно, — дварф все же открыл глаза и, сев на постели, мазнул по Бильбо взглядом, но тут же уставился куда-то в сторону. — Постарайтесь в следующий раз не задерживаться допоздна, на кроте мы все соблюдаем жесткий график. — Да, хорошо, — пробормотал Бильбо. Ситуация была до нелепого странной. Как раз совсем недавно, наводя порядок в лаборатории, он раздумывал, не поговорить ли с Дубощитом откровенно, но он никак не предполагал, что следующий их разговор пройдет так. Хотя, может оно и к лучшему. Решившись, Бильбо глубоко вздохнул и выдал: — Послушайте, мистер Дубощит, я считаю, что для пользы общего дела нам стоит найти компромисс, — дварф тут же уставился на него в упор. Бильбо сглотнул и продолжил уже тише: — Все равно нам долго предстоит работать сообща, и поэтому хотелось бы избежать споров... — Я и не собирался с вами спорить, мистер Бэггинс, — уже холоднее отозвался дварф. — Это был разумный приказ, исходящий от командира отряда. — Да, но послушайте! — Бильбо чуть-чуть повысил голос, но тут же прикусил язык, оглянувшись на храпящих дварфов. Впрочем, тем было все равно — храп не затих ни на секунду. — Я признаю, что несколько не привык, когда от меня ожидают столь… беспрекословного подчинения приказам, и был немного резок, но и вам стоит учитывать, что я не дварф. Вы вряд ли многое знаете о хоббитах, так может быть, стоит учитывать это? — У меня нет в запасе карманного справочника о вашем народе, — ответил Дубощит, прекратив сверлить его глазами. — Единственный, от кого я могу узнать о хоббитах, кроме Гэндальфа — это вы. Поверьте, я оценил ваши усилия в тренировочном зале, и предлагаю вам продолжать в том же духе. Но и вы должны учитывать, что у меня несравненно больше опыта в боях, и я могу, опираясь на него, советовать вам то, что считаю нужным. — Я это понимаю, — вздохнул Бильбо. — Так вы согласны ходить на тренировки? — спросил Дубощит, прищурившись. — Мне показалось, что вы не оставили мне выбора, — усмехнулся Бильбо. Былое раздражение не приходило — может, из-за усталости, а может из-за того, что сейчас дварф, одетый в простую ночную рубаху и штаны, выглядел куда менее грозным. — Думаете, я потащил бы вас на них силой? — в голосе Дубощита проскочила какая-то странная нотка, но Бильбо не успел это обдумать. — По моему, это было очевидно. — Чушь, — устало отмахнулся Дубощит. — Вы мастер доводить до белого каления, мистер Бэггинс. Как вы не привыкли слушаться приказов, так и мне, не скрою, непривычно то, что мне так упорно не подчиняются. — Ну да, вы же… — начал Бильбо и вдруг, удивляясь сам себе, закончил: — … король. Из его головы как-то совершенно вылетел тот факт, что раз Трор был королем, то и его внук унаследовал титул. Определенно, теперь многое обретало смысл. — А я и забыл, что вы король, — смущенно протянул Бильбо, и тут Дубощит впервые на его памяти улыбнулся. Едва уловимо — не так широко и открыто, как он улыбался, например, своим племянникам, но это определенно была улыбка. В уголках глаз появились морщинки, а на левой щеке — небольшая складка, и это преобразило его лицо. Такой Дубощит определенно нравился Бильбо куда больше. — Не скажу, что я этому не рад. Можете не вспоминать об этом и дальше. Бильбо усмехнулся и растерянно поерзал. Повисло молчание, но оно не было таким неприятным, как в прошлый раз. — Уже поздно, ложитесь спать, мистер Бэггинс, с утра у вас тренировка с Ори, — в конце концов сказал дварф и еще раз бросив на Бильбо непонятный взгляд, снова лег и закрыл глаза.