Симбионт

Бильбо мало что запомнил после того, как страшный грохот сотряс крота. От боли он потерял сознание и, вероятно, остался бы лежать в полуразрушенном коридоре, чтобы быть съеденным гоблинами, если бы не симбионт. Только после, просеивая воспоминания, как крупу через мелкое сито, он понял, насколько недооценил свое творение. Весь мир окрасился в зеленые тона, от светло-салатового до цвета старого мха, и ощущения обострились так сильно, что казалось — он чувствует весь мир, что его окружает. Чувствует затихающее, умирающее в конвульсиях нутро крота, слышит злое, хаотичное биение сотен и сотен мелких сердец вокруг, и только далеко-далеко на периферии — едва ощутимый пульс тринадцати существ, которые, как он помнил — не враги, и могут помочь. А помощь была нужна — хоть раны и затягивались очень быстро, крови, которая сейчас выглядела темно-зеленой, ушло слишком много. Труднее всего было выбраться из крота — покореженные балки и перекрытия закрывали проход, грозя обвалиться в любую минуту, гоблины с пилами и топорами перекрывали каждый выход и щель, а такое маленькое и слабое тело хозяина дрожало и готово было упасть от полученных ран. Симбионт не обладал сознанием в том смысле, что вкладывают в него прочие существа, но он был далеко не глуп, а кроме того — беззаветно и преданно любил хозяина. Он готов был на что угодно, лишь бы он, его друг, жил, в том числе и на страшные вещи. Поэтому чувствуя, что хозяин совсем слаб и может умереть, если симбионт будет тянуть из него питательные соки, он решил взять их извне. Дождавшись, пока один из гоблинов, которые шарили по кроту в надежде на добычу, подползет ближе, он молниеносно выпустил два толстых щупа и вонзил их глубоко в податливую плоть жертвы, выкачивая из нее все питательное, что сумел найти. Получая все больше пищи, он оплетал существо тонкой сеточкой побегов, которые пробивались везде — в уши, в рот и нос гоблина, высасывали его мозг и кровь. Жертва только тихо надсадно хрипела, не способная даже кричать, и вскоре кокон распался, выпуская иссушенный труп, и тут же втянул в себя нового гоблина, который очень кстати оказался поблизости. Сколько их было — Бильбо позже не вспомнил, да и не хотел вспоминать, но через некоторое время симбионт почувствовал себя достаточно насыщенным не только для того, чтобы подлечить хозяина, но и для того, чтобы продолжать путь. Он долго блуждал по темным переходам горы, прячась в тенях и трещинах от многорукой и многоногой неживой твари, которую инстинктивно опасался. Симбионт не знал, что это, но чувствовал, что она сродни огромному врагу, с которым его хозяин дрался раньше, и потому не спешил начинать бой. Он поднимался все выше и выше, цепляясь за уступы липкими побегами и заползая в узкие лазы, и вскоре одна из трещин вывела его на поверхность. Там он снова почувствовал тех не-врагов, которых потерял в пещере, и поспешил догнать их. На удачу, поднялась вьюга, которая скрывала его достаточно хорошо, и он смог подобраться совсем близко к месту боя. Не-враги были здесь, но также здесь были и чужие, опасные твари на двух и четырех конечностях. Симбионт попробовал схватить одну и оплести, но тварь оказалась слишком сильной и разорвала тонкие побеги. Симбионт не мог рисковать хозяином и отступил под прикрытие метели, до времени наблюдая. — Торин Дубощит прячется в норе, как трусливая мышь, — прорычал чей-то грубый, зычный голос. — Ты позоришь своих предков, дварф, спустись и сразись со мной! — Не слушай его, Торин! — тут же послышался другой голос, который давно был знаком симбионту. Он знал, что хозяин голоса — это хорошо, это помощь. — Он убьет тебя, не поддавайся на провокации! — Ургра ум, глупец! За живого я получу больше. Так что ты можешь не опасаться на свою жалкую жизнь, потомок Трора, я оставлю ее тебе. Но твои друзья умрут. Сдайся, и я, возможно, пощажу их! — Умри, балрогов выродок! — послышался выкрик. Потом был тонкий свист, резкий шорох и громкий, злой хохот. — Ты совсем не нажил мозгов, молодой дварф, если думаешь, что меня так просто убить. За твою глупость я привяжу тебя к столбу в качестве мишени и дам молодняку в тебя пострелять. Они не такие меткие, как ты, поэтому быстро ты не умрешь. — Кили, оставь его мне. Стреляй по варгам. Двалин, у тебя еще остались бомбы? — Да, но в них вышла из строя вся электроника. — Все равно они будут хорошо гореть. Отправь этих тварей к праотцам. Следующие минуты — а может, и часы — Бильбо запомнил плохо. Метались на фоне огня огромные мохнатые тени, слышались визг, грохот, крики и стоны раненых, отвратительно пахло палеными плотью и шерстью, а дым выедал глаза. Почувствовав, как из группы не-врагов отделилось одно существо, которое было дорого хозяину, симбионт осторожно пустил по земле несколько толстых отростков, готовясь к нападению, и не зря — вскоре не-враг упал, запах его крови чувствовался так отчетливо, будто ее пролилось очень много, а враждебные существа стали собираться вокруг него, как хищники вокруг добычи. Симбионт резко оплел двумя щупами неподвижное тело не-врага, а остальные, которые успели вырасти и окрепнуть, выпустили во все стороны шипы с токсичным соком, разъедающим плоть. На большее симбионта не хватило и он, последним усилием подтянув к себе тело не-врага и оплетя его щупами, стал оседать на землю, перед этим успев заметить, что к ним приближаются два непонятных существа.

***

— Не трогай его, — знакомый голос вырвал Бильбо из тягучей, зыбкой пелены сна, но просыпаться было слишком тяжело, и он пока не мог открыть глаза. — Что ты хочешь сделать? — Отойди, неразумное создание. Он просыпается, не нужно пугать его криками, — прогудел над головой незнакомый, раскатистый бас, и Бильбо инстинктивно сжался. — Тише, тише, я не наврежу тебе, маленький друг. Просыпайся. Бильбо со стоном разлепил слезящиеся глаза и невольно вскрикнул. В полумраке комнаты над ним склонилось чудовище. Ужасающая смесь зверя и человека, чьи черты были перемешаны и искажены, гигантский монстр более чем десяти футов ростом, мохнатый и страшный. Бильбо и сам не успел понять, как оказался в другом углу слабо освещенной комнаты, ощетинившись иглами и закрывшись щитом из прочной коры. Сердце его бешено колотилось, дыхание вырывалось с хрипом, а в голове был полный сумбур. Бильбо не понимал — то ли все, отрывками привидевшееся ранее, было страшным сном, то ли ему снится то, что происходит сейчас. Он собирался было с боем прорываться к выходу, где бы тот ни находился, но тут между ним и монстром появилась широкая спина в темно-синем с серебром костюме, очень знакомая спина, и Бильбо облегченно выдохнул. — Очень удачная идея, Беорн, — раздраженно сказал Торин, по-прежнему стоя спиной к Бильбо, в защитном жесте раскинув руки. — Любой может отправиться к праотцам, увидев тебя при пробуждении. Не думай, что я хочу оскорбить тебя, но так и есть. — Пожалуй, ты прав, — сконфуженно пробормотал тот и отошел дальше от кровати. — Торин, зиверт тебе в печень, ты жив! Что происходит? — от облегчения у Бильбо задрожали колени. — Бильбо... — дварф повернулся к нему, шагнул вперед и внезапно крепко прижал его к себе, приподняв над полом. — Махал, я думал, ты уже не очнешься. Как ты себя чувствуешь? — пробормотал он куда-то Бильбо в макушку, прижимая его еще крепче. Голос его подрагивал, широкие, теплые ладони обхватили спину, а мягкая борода защекотала Бильбо нос, но он не стал вырываться — объятия Торина оказались очень приятными. — Как будто попал под гусеницы крота, — хрипло ответил Бильбо. — Я мало что помню. Что произошло? И ради милосердной Йаванны, кто это? — Мое имя Беорн, маленький друг. Я хозяин этого убежища — единственного западнее Зеленого леса. Точнее, Темнолесья, как называют его сейчас. Я встретил ваш отряд на подступах к Мглистым горам и привел сюда. Это мой дом. — В таком случае спасибо, — слабо улыбнулся Бильбо и нехотя отстранился от Торина, чтобы оглядеться вокруг. В скудно освещенной комнате смотреть было особо не на что: в углу стояла большая кровать, явно рассчитанная на высокого человека, стол и грубая деревянная кадка. Под самым потолком в толстой стене было прорублено узкое длинное окно, забранное частой сеткой и закрытое стеклом. Метель, бушующая снаружи, почти под верх забила сетку снегом, поэтому свет окно почти не пропускало. В полумраке хозяин дома выглядел еще более угрожающе. Он почти доставал головой до высокого потолка, спина его была сгорблена и покрыта темной, клочковатой шертью, как и часть груди, и руки до предплечий. Везде, где обнажалась голая кожа, виднелись старые, глубокие белые шрамы — не рваные, какие бывают после боя, а ровные, хоть и не слишком аккуратные, будто создание, что называло себя Беорном, кто-то собрал по кусочкам и сшил вместе, как пестрое лоскутное одеяло. — С остальными все в порядке? — в конце концов сдавленно спросил Бильбо. Ему было неудобно так открыто разглядывать незнакомца, но тот, похоже, не возражал. — Я смутно помню бой с орками… — Все целы благодаря тебе и Беорну, — негромко ответил Торин. Он так и не отошел от Бильбо, и стоял к нему почти вплотную. Его защитный костюм выглядел потрепанным, но чистым, волосы были аккуратно заплетены, а в глазах застыло какое-то непонятное, незнакомое выражение. — Маленький друг… — начал из угла Беорн, который так и не решился подойти ближе, но Бильбо его перебил: — Пожалуйста, просто Бильбо, хорошо? — Бильбо, если тебя не слишком беспокоят раны, то было бы неплохо поесть. Конечно, мое хозяйство совсем не то, что было до катастрофы, но еда у меня найдется. — С большим удовольствием, — Бильбо тут же воспрял духом и даже почувствовал к Беорну некоторую симпатию. — Кажется, что я нормально не ел уже много лет. — Идем, я провожу тебя, — Бильбо снова почувствовал руку Торина на лопатках, но решил ничему не удивляться и зашагал к двери. Жилище Беорна действительно было мрачноватым. Для Бильбо, который привык жить под землей, не было ничего необычного в скудном освещении, но хоббиты всегда поддерживали в Подширье порядок, здесь же… казалось, что поработал когтями дикий зверь. Хотя, это могло быть недалеко от истины. Каменистые стены были неровными, в ямах и выступах; пол, хоть и был присыпан песком, все равно оставался бугристым, а густая поросль мелких белесых грибов по стенам и потолку давала тяжелую, зябкую сырость. В большой комнате, куда они вскоре вышли, было лучше — там стоял длинный, широкий стол из настоящего дерева, тяжелые деревянные лавки, пол был застелен циновками, но главное — там был весь отряд, который тут же повскакивал с мест при появлении Бильбо. Хоббит, не привыкший к такому вниманию, остановился, но подскочившие дварфы не дали ему шанса сбежать, и усадили на лавку почти во главе стола. — Бильбо, дружище! Мистер Бэггинс! Дорогой друг! — звучало со всех сторон. Дварфы обступили его, хлопали по плечам, трясли и заглядывали в глаза. Хоббит окончательно смутился. — Я очень рад вас всех видеть, но зиверт мне в печень, если я понимаю, что произошло, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал он, и дварфы один за другим успокоились и сели на свои места. — Сначала обед, — объявил Торин, и остальные согласно закивали. Беорн сел во главе стола, слева от Бильбо. Справа от него опустился Торин, и пока остальные рассаживались, из приоткрытой двери по одному начали выходить животные. Козы, собаки, овцы — все очень чистые и ухоженные — несли в лапах и зубах тарелки, миски и кружки. Большая пегая собака с умными грустными глазами аккуратно поставила перед Бильбо тарелку, на вид наполненную тушеными грибами. — Спасибо, милая, — улыбнулся Бильбо, не зная, как еще реагировать на дрессированных — или разумных — животных. Гладить ее было страшновато. — Ее зовут Берта, — подсказал Беорн, и Бильбо кивнул: — Большое спасибо, Берта. Собака посмотрел на него пару мгновений, после медленно склонила голову и снова скрылась за дверью. — Она очень умная, да? — обратился Бильбо к Беорну, вид которого по-прежнему немного его пугал, но любопытство было сильнее. — Как вам удалось сохранить животных после катастрофы? В том месте, откуда я родом, удалось спасти лишь кур, гусей и немного свиней, остальные погибли. — Она в той же мере животное, что и я, только лишена дара речи, — медленно ответил Беорн. Его лицо, смешавшее в себе звериные и человеческие черты, мало что выражало, но глаза смотрели внимательно и печально. — Можно сказать, что катастрофа спасла нас, если такую жизнь можно назвать спасением. Наши тюремщики погибли, и мне удалось сбежать, прихватив с собой всех, кто остался жив. Мы построили это убежище на месте моего прежнего, разрушенного дома, и доживаем свой век, как можем. Я расскажу тебе об этом позже, маленький друг, сейчас твоим друзьям есть, что тебе сказать, но сперва поешь. У Бильбо перехватило дыхание от картин, что пронеслись у него перед глазами, но он послушно взял ложку и попробовал угощение. Все оказалось куда лучше, чем можно было ожидать — грибы оказались вкусны, хоть им и не хватало приправ и соли, а хлеб, которому неоткуда было здесь взяться, заменяли мелкие, рассыпчатые клубки, отдаленно похожие на картофель. Беорн предложил какую-то алкогольную настойку, сделанную, опять же, из грибов, но Бильбо отказался и с удовольствием выпил две кружки простой холодной воды, от которой ему сразу стало лучше. Дварфы от настойки не отказались, хотя Торин хмуро поглядывал на Фили и Кили, у которых быстро проступил румянец, но племянники сделали вид, что не заметили его недовольства. — Итак, — сказал Балин, когда все наелись и помощники Беорна унесли посуду, — думаю, мы должны многое обсудить.Бильбо, мне сказали, что ты почти ничего не помнишь. Что ты запомнил последним? — Я шел по коридору крота, и вдруг раздался ужасный грохот, — не раздумывая, ответил Бильбо. — Все, что было потом, думаю, я делал бессознательно, на инстинктах, а симбионт управлял телом. Я даже не знал, что он так может, — он помолчал пару секунд, рассматривая команду. Все такие разные — радостные и хмурые, печальные и задумчивые. Как он был счастлив, что с ними все в порядке. — После я отрывочно помню гору, гоблинов, и бой с орками. Но это очень размытые, далекие образы, очень смутные. Так что же произошло? — Мы попали в ловушку, парень, — отрывисто сказал Двалин и стукнул кулаком о раскрытую ладонь. — Мне бы еще с полсотни гоблинов, я бы поотрывал им их дрянные головы за крота. — Ловушка была в пещере, которую мы нашли вскоре после обвала, — пояснил Балин на недоумевающий взгляд Бильбо. — Гоблины открыли створы, и мы вместе с кротом провалились внутрь горы. — О милосердная Йаванна, — расстроенно протянул Бильбо. — Представляю, что осталось от крота. — Груда металлолома, — печально кивнул Бофур, которому было особенно обидно за свое творение. — Столько работы зря. Даже если бы мы отбили его остатки у гоблинов, крота уже не починить. — Не найдя тебя, мы стали прорываться к выходу. У Дори, на счастье, был прототип щита, но король гоблинов откуда-то выкопал электромагнитную пушку, — мрачно отозвался Торин, упершись взглядом в стол перед собой. — Это балрогово отродье сожгло всю нашу электронику, мы остались без защиты и попали в плен. Если бы не Гэндальф, нас бы, вероятно, разорвали на куски. — Или сделали что-то похуже, — добавил Бофур, но не стал пояснять. Все замолчали на пару секунд, в комнате повисла тяжелая пауза. — Мы выбрались из горы, по дороге потеряв Гэндальфа — его ресурсы истощились, и он отключился — но нас тут же атаковали орки. Непонятно, откуда они знали, где нас искать, — продолжил Балин. — Мы отбивались из последних сил, когда сперва на помощь пришел ты, Бильбо, а спустя некоторое время и Беорн, которого заранее предупредил Гэндальф. Орки отступили, но я не верю, что они так просто оставят нас в покое. — На это рассчитывать не стоит, — ответил Беорн. Его огромные кулаки сжались, шерсть на загривке вздыбилась. — Если они выбрали вас добычей, то не отступят. Особенно эта падаль Азог. Думаю, они знают ваш маршрут и подготовят засаду. До леса вам живыми не добраться. — Нам в любом случае не выжить, если Бильбо нам не поможет, — негромко заметил Торин. В темноте его глаза казались совсем черными. Он внимательно посмотрел на хоббита и вздохнул. — Да и в этом случае шансов на успех… почти нет. — Давайте не будем отчаиваться раньше времени, — вдруг громко сказал Бофур. — Вы просто не знаете возможностей симбионта. У нас все получится, я в это верю. — Ты рассказал им? — удивился Бильбо, и Бофур кивнул: — Конечно. Не было смысла дальше это скрывать, да и Оин нашел симбионта, когда осматривал меня после всей этой заварушки. Я рассказал им всю нашу историю, и кое-кто очень сильно возмущался тем, что мы их обманывали… — он с усмешкой посмотрел на Бифура и Бомбура. — И вполне справедливо! — фыркнул Бомбур. — Уж братьям-то ты мог рассказать. Подумать только, а я столько времени убивался, что у меня не будет племянников! — Только не это… — со вздохом пробормотал Бильбо, спрятав пылающие щеки в ладонях. — Давайте просто забудем об этом недоразумении. Вы нас неправильно поняли, мы по глупости решили этим воспользоваться, но все это в прошлом, хорошо? — Но балрог вас раздери, вы были очень убедительны, — воскликнул Глоин. — А может все-таки… — Нет! — в унисон воскликнули Бильбо и Бофур, и все засмеялись. Напряжение понемногу отпустило отряд, лица дварфов просветлели, и дальше разговор пошел ровнее. — Теперь, друг мой, успех нашего похода зависит от тебя, — мягко сказал Балин, обращаясь к Бильбо. — У нас больше нет ни крота, ни костюмов, и единственный шанс добраться до Эребора живыми — твои симбионты. Скажи нам, ты сможешь сделать для нас то же самое, что и для Бофура? — Если бы со мной были мои материалы, — с тяжелым вздохом ответил Бильбо. — Все зародыши остались в кроте, и я не уверен, смогу ли сделать новых. Если бы я убегал из крота в сознании, я бы мог прихватить пару капсул, но… Вернуться за ними мы не можем? — Исключено, — покачал головой Торин. — Орки и гоблины не дадут нам даже близко подойти к кроту. И у наших костюмов закончились фильтры. Здесь, под землей, мы пока не сильно отравились, но если выйдем на поверхность без симбионтов, то умрем. — О Йаванна, — прошептал Бильбо, прижимая руки ко рту. Он и не подумал сразу, что все настолько плохо. — Так… — пробормотал он минуту спустя, собравшись с мыслями, — готовых капсул с зародышами у нас нет, свободного симбионта, чтобы сформировать сеть — тоже. Мы никогда такого не делали, и я не уверен, что это возможно… — Бильбо замер с застывшим взглядом на пару минут, его губы иногда шевелились, а нос подергивался, но вскоре он моргнул и обвел всех взглядом. — Так… — повторил он, — я могу кое-что попробовать, но не буду вас обнадеживать — это может не сработать. — Хотя бы что-то, друг мой, — мягко улыбнулся Балин. — Призрачная надежда лучше, чем никакой. — В таком случае Бофур — готовься, материал я буду брать у тебя, мой симбионт не подходит для дварфов. — Можешь хоть всего меня разобрать на кусочки, Бильбо, если это поможет, — усмехнулся Бофур, и Бильбо улыбнулся в ответ. — Ну, и еще… Беорн, найдется ли у тебя достаточно острый нож?