Симбионт

Бильбо давно не спал так крепко. Пожалуй, ни разу за все путешествие. Только в любимой норке он мог достаточно расслабиться, чтобы его не будил никакой шум. Но сейчас, проснувшись, он обнаружил, что вокруг разносится многоголосый храп дварфов, который, казалось, заглушал даже его мысли. Бильбо широко зевнул и хотел было потянуться, и только тут заметил, что руками и ногами крепко обхватил нечто теплое, что он спросонья принял за одеяло. Резко подняв голову, он встретился взглядом с синими глазами, над которыми так знакомо поблескивал небольшой выпуклый камень. Дварф хмыкнул, а Бильбо на секунду замер и тут же откатился подальше. Правда, совсем уж далеко ему не дала уползти спина другого дварфа, который спал в паре футов от них. — Торин, извини, — Бильбо застыл в неудобной позе, почти не дыша. Он всей кожей ощущал, что дварф совсем близко, но не мог встретиться с ним глазами — голова еще плохо работала после сна, и он боялся чем-то выдать себя. — Совершенно не помню, как заснул. — Все в порядке, — тот, похоже, ничуть не сердился. По крайней мере, когда Бильбо взглянул на него, выражение лица у Торина было безмятежным. — Ты вчера заснул прямо за столом, и Гэндальф попросил уложить тебя спать. — Не думаю, что он имел в виду именно это, — буркнул Бильбо, и Торин в ответ улыбнулся. — Я и не думал, что ты во сне схватишься за меня так цепко, — усмешка Торина была немного, самую малость, ехидной. — Но я не смог разжать твои руки без того, чтобы разбудить, поэтому пришлось спать так. — Вряд ли тебе было удобно. Ты выглядишь уставшим, — ответил Бильбо, вглядываясь в осунувшееся лицо Торина. Глаза у того были чуть припухшими, с темными кругами. — Не надо было меня жалеть. — Дварфы крепче, чем ты думаешь, — отмахнулся Торин. — Еще совсем рано, поспи еще пару часов. Бильбо оглянулся вокруг — весь отряд и правда еще спал, никто не бродил по дому, но и свободных одеял тоже не было видно. Бильбо нерешительно посмотрел на Торина — тот со вздохом лег на тонкую подстилку и теперь смотрел на него сквозь ресницы. Его темные с проседью волосы рассыпались вокруг головы, образуя ореол, и Бильбо в который раз засмотрелся. — Бильбо, — поторопил его дварф, — решай быстрее, на отдых осталось не так много времени. — Но одеял больше нет, похоже, Бомбур забрал себе сразу два, — нахмурился Бильбо, и Торин в ответ снова вздохнул: — Тогда иди сюда. Вряд ли это последний раз, когда придется спать кучей — теперь у нас нет крота и уютных постелей. — Ну, знаешь ли, я как-то не привык спать с кем-то в обнимку, — фыркнул Бильбо, все еще нерешительно поглядывая на одеяло, которое гостеприимно откинул Торин. — Бильбо, почему ты не женат? — спустя пару секунд вдруг тихо спросил Дубощит, и у Бильбо перехватило дыхание. — Насколько я знаю ваш народ, одинокие хоббиты — редкость. — Это не совсем приличный вопрос, если хочешь знать, — нервно рассмеялся Бильбо. В полумраке вряд ли кто-то заметил бы его страх. — Где ты видишь здесь приличное общество, хоббит? — тихо хмыкнул Дубощит. — Мы спим на полу пещеры, вокруг радиоактивная пустошь, а компанию нам составляют получеловек-полумедведь, разумная собака и прочие лабораторные твари. В таком диком обществе становится не до приличий, тебе так не кажется? — Если тебе хочется одичать, Торин Дубощит, то не буду тебе мешать, — показательно-строго ответил Бильбо, подползая ближе к нему. — А я пока еще вполне цивилизован. И поделись одеялом, будь добр, — добавил он, поворачиваясь к дварфу спиной — так почему-то было легче быть с ним рядом. На это Торин только хохотнул и накинул на Бильбо край тонкого колючего одеяла. Они пролежали в молчании довольно долго, но Бильбо не смог заснуть из-за холода, и чувствовал, что дварф тоже не спит — его дыхание было слишком глубоким. Он размышлял над словами Дубощита, но в итоге решил, что дварфу вовсе не была интересна его жизнь. Да и зачем это ему, скорее вопрос просто пришелся к месту, а Дубощиту было невдомек, что это больная тема для Бильбо. Хоббит вспомнил, как много лет подряд отбивался, отмахивался и отшучивался от знакомых, родичей и соседей, пока они все не решили, что Бильбо просто слишком повернут на своей работе, чтобы интересоваться чем-то еще. В конце концов и сам Бильбо поверил в это. Он проводил в лаборатории все свое время, частенько обедал там и даже ночевал. Будь его воля, он бы и вовсе заперся в ней от всего окружающего Подширья, только бы не слышать осуждающие вздохи родни: “Ах, а ведь ты играл в детстве с младшей дочкой Брэндибаков”, или печального взгляда дедушки. Бильбо был уверен, что старый Тук знал. Знал его тщательно охраняемый секрет, но ни разу не сказал об этом. И Бильбо так и жил долгие годы, поддерживая амплуа помешанного на науке. В конце концов он так привык к этому, что даже перестал мечтать о том, что найдется еще один такой же ненормальный как он. — Мистер Бэггинс, да ты промерз до костей, — вдруг раздался шепот у самого уха, и большая рука притянула Бильбо к горячей, словно печка, груди. Спина тут же согрелась, а от нее по телу прошла приятная волна. — Не волнуйся, здесь нет твоих сородичей, которые осудили бы тебя за то, как непорядочно ты спишь под одним одеялом с диким дварфом, — добавил он со смехом, обдав ухо Бильбо теплым дыханием, отчего по его телу побежали мурашки. — Да ты просто издеваешься надо мной, — буркнул в ответ хоббит. Впрочем, ему было слишком уютно для того, чтобы по-настоящему возражать. — Я думал, ты собираешься спать, а не обсуждать наши традиции. Дубощит на это ничего не ответил, только снова фыркнул куда-то ему в ухо. Несколько минут они лежали в тишине, и Бильбо уже начал засыпать, когда Торин совсем другим тоном спросил: — И все же, Бильбо, почему? Он не стал делать вид, что не понял вопроса Торина. — Я… думаю, я просто не нашел никого… особенного, — еле слышно выдохнул Бильбо. — Ты заслуживаешь большего, чем одинокая жизнь в пустом доме, — мягко отозвался Торин. — Но все же я рад, что ты не обзавелся женой и кучей детей. — Почему? — Ну, в этом случае ты бы не отправился в этот поход, — просто ответил Дубощит и, еще раз обдав голову Бильбо теплым воздухом, замолчал. Бильбо еще несколько минут лежал, пытаясь понять, чего же добивался Торин, но, так и не придя ни к каким выводам, не заметил как уснул.

***

С утра дварфы с новыми силами взялись за ремонт того немногого, что у них осталось от снаряжения, и Бильбо, зараженный их энергией, до обеда решил целых две проблемы с расселением симбионтов, которые еще вчера казались ему непреодолимыми. Это, по подсчетам Бильбо, должно было сократить время ожидания на сутки или двое. Во время обеда Беорн рассказал отряду, что ему удалось узнать. Оказывается, ночью он выходил на поверхность и патрулировал территорию до самых гор. Он нашел множество следов орков и варгов в округе, но к счастью, его убежище было достаточно хорошо спрятано, и они его не нашли. — Не знаю, чем ваш отряд им не угодил, но они взялись за вас всерьез, — разносился его рокочущий бас по комнате, пока все обедали. — Хотя не могу понять, какой им с вас толк — у вас даже взять нечего, кроме жизней. — У Азога давняя вражда с моей семьей, — мрачно отозвался Торин. — Я долгие годы думал, что эта тварь сдохла от ран в катакомбах Мории, но он выжил. — Вспомни, что он говорил тебе на той скале, Торин, — ответил ему Балин, нахмурившись. — Он хотел взять тебя живым, а не просто убить. Мне кажется, что Азог — это только руки, а голову мы пока что не видим. — Балин говорит разумные вещи, — отозвался Гэндальф, который висел где-то у низкого земляного потолка, — мне тоже показалось странным его поведение. Но единственный более могучий враг хочет уничтожить все живое, и у орков нет мотивов ему помогать. — Но кому, кроме Аркенстона, мог понадобиться живой Торин? — Балин нервно забарабанил пальцами по столу. — Гэндальф, ты не мог бы проследить за ними? — Уже слежу, но за прошедшее время они не обсуждали ничего важного, — ответит искин, кружа под потолком, что, как Бильбо знал, было признаком волнения. — У меня не хватает ресурсов, чтобы наблюдать сразу за несколькими их группами, поэтому я следую за Азогом. — Может, мы устроим на него засаду? — предложил Глоин. — Гэндальф скажет нам, где эта тварь прячется, и мы одним ударом решим все проблемы. — Азог не зря столько лет является лидером орков — хмуро отозвался искин. — Он умен и хитер, и очень хорошо чует опасность. Он сразу поймет, что готовится ловушка, и попытается переиграть нас. Нет, это слишком рискованно, а у нас сейчас нет ни времени, ни сил, чтобы разбираться с ним. Как это не прискорбно, но придется просто оставит его за спиной — добраться до горы сейчас намного важнее. — Гэндальф говорит верно, — прогудел Беорн и опрокинул в себя кружку грибной настойки. — Азог — опасный противник, а вы слабы. Подождите, пока зайчик закончит свои дела, а потом уже будете рваться в бой. — Беорн, сколько раз тебе повторять — я хоббит! — Бильбо со вздохом потер переносицу, стараясь не обращать внимание на ухмылки дварфов. — Но ты так похож на зайчика, — гигант, похоже, искренне недоумевал, почему Бильбо злится. — И носом дергаешь, совсем как… — Так, мы закончили на этом! — отрезал Бильбо, пока компания покатывалась от смеха. — Давайте лучше решим, кому первому будем подсаживать симбионта. Я предлагаю Бифура или Бомбура — так как они родичи Бофура, симбионту с ними будет проще. — Я не знаю… — замялся Бомбур, тот тут Бифур его перебил. Он встал, стукнул себя кулаком в грудь и что-то прорычал на кхуздуле. — Он говорит, что готов, — перевел для Бильбо Бофур. — Отлично, спасибо, Бифур, — улыбнулся Бильбо. — Тогда, если все поели, можем начинать. Беорн, надеюсь, твоя настойка достаточно крепкая, чтобы ей можно было продезинфицировать нож? — У меня есть бутылка крепленой, зайчик, — кивнул Беорн и, грузно поднявшись, отправился в кладовку. Остальные дварфы тем временем по просьбе Бильбо убирали со стола и расстилали на нем одеяло. Бофур и Бифур, раздевшись по пояс, легли рядом друг с другом, а Бильбо устроился между ними. — У нас нет питательного раствора, поэтому я постараюсь перенести симбионта, поддерживая его своим. Это может занять довольно много времени, — предупредил он отряд и, забрав у Беорна бутыль с резко пахнущей жидкостью, начал. Первым делом он приложил левую руку к выпуклости на груди Бофура и попытался через своего симбионта передать нужный импульс. Симбионт дварфа был еще совсем мал и недостаточно силен для разделения, но другого выбора у них не было. Бильбо увидел, как тонкие щупы, проросшие из его ладони, соединяются в полупрозрачными ниточками, которые поднялись от кокона симбионта, и выдохнул. Теперь оставалось только ждать. Симбионт Бофура разделялся крайне медленно, хотя Бильбо как мог подпитывал его энергией. Он не знал, сколько прошло времени — час или больше, но в конце концов по связи пришла еле заметная дрожь, Бильбо поспешил приложить другую руку к груди Бифура, которую протер настойкой и надрезал по его команде Оин. Отделенный кусочек симбионта, оплетенный усиками его собственного, как в коконе поднимался по руке Бильбо. Медленно, очень медленно маленький пульсирующий комочек дошел по груди хоббита и начал спускаться по другой руке. Бильбо боялся, что, несмотря на подпитку, симбионт может погаснуть в любую секунду, но этого не произошло. Он спустился по правой руке до груди Бифура, по которой тонкими струйками стекала кровь, и припал к надрезу. Убедившись, что симбионт начал встраиваться в организм дварфа, Бильбо влил последнюю порцию энергии и стал очень осторожно отсоединять щупы. У него кружилась голова, а перед глазами от истощения все потемнело, и дварфам пришлось подхватить его, иначе он бы свалился со стола. Бифур, который стоически молчал все это время, вдруг хихикнул и что-то пробурчал на кхуздуле. — Он говорит, что ему щекотно, — перевел Торин, который поддерживал хоббита за плечи. — Это хорошо, — прошептал Бильбо. Его клонило в сон, глаза закрывались сами собой. — Не давайте ему чесать надрез. И разбудите… меня… если что-то пойдет не так. А я пока… отдохну…

***

Бильбо проснулся как от толчка и резко сел, сбрасывая с себя одеяло. Вокруг было темно, но из-за поворота коридора был виден свет и слышались голоса и смех. За крошечным окном уже стемнело, а значит, он проспал довольно долго. Бильбо поднялся, разминая затекшие мышцы, и со стоном потянулся. Несмотря на отдых, он чувствовал себя обессиленным, а главное — ужасно голодным. Сейчас он бы согласился на что угодно, даже на сырые склизские грибы, которые росли в убежище. Чей-то хрипловатый голос затянул песню, и остальные дварфы ее подхватили. Звучали они на удивление слаженно, будто тренировались каждый день. Бильбо усмехнулся. Пару месяцев назад он бы не поверил, что вечно угрюмые подгорные жители бывают такими веселыми. Войдя в общую комнату, он на пару секунд застыл, улыбаясь. Бифур по-прежнему сидел на столе, а остальные дварфы сгрудили вокруг. Они пели, притопывая ногами и постукивая ладонями по деревянной поверхности стола. — Бильбо! — Фили и Кили увидели его первыми, и за руки втащили в комнату. — У тебя получилось! — Да подождите вы, неугомонные, — рассмеялся Бильбо, отбиваясь от братьев. — Его еще надо проверить. — Спасибо, Бильбо! — крикнули ему, и Бильбо машинально кивнул. Только спустя пару секунд он понял, что произошло. Бильбо резко развернулся и подбежал к сидящему на столе дварфу. — Бифур, это же отлично, — просиял он, схватив его за руку. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, чем за последнюю сотню лет, — широко улыбнулся дварф и вдруг крепко прижал его к себе. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен, — он немного отстранил Бильбо от себя. Только для того, чтобы осторожно обхватить его голову и соединить вместе их лбы. Бильбо почувствовал, как металлическая пластина на лбу Бифура холодит его кожу. Кусок металла, который теперь стал просто напоминанием о том, что было. — Я в вечном долгу перед тобой, друг, — прошептал Бифур. Глаза его блестели.