Комплект

Первым делом маркиз поднялся к Кати. - Добрый день моя прекрасная леди Катрина. Вы скучали? - любезно осведомился он, входя в ее комнату. - Но, что вы здесь делаете? Вы должны ехать в столицу! - Кати была просто в ужасе. - Я тоже скучал, моя дорогая. Поэтому решил вернуться и подождать решение нашего мудрого короля вместе с вами. Скрасить вам тягостные дни ожидания. - Но капитан Бассет… - Будет во всем меня слушаться. Поскольку я назначен временным управляющим поместья. О чем у меня есть письменное распоряжение генерала Саммерсона. - Но как же так?! - Вот так, моя сладенькая, - маркиз приблизился, - теперь никто не помешает нам познакомиться поближе. Кати передернуло. Она невольно отступила. - Маркиз, я прошу вас уйти! - Ты просишь? - маркиз навис над девушкой, оттесняя ее к стене, - скоро ты будешь меня умолять. Как я ждал этого часа! Сжать твое нежное тело в объятиях. Сорвать с тебя одежду… скажи, ТАМ ты тоже рыжая? - Отвали, извращенец! Пнуть, куда придется, жаль до паха не дотянулась, но в голень тоже неплохо. Поднырнуть под рукой и бежать! Но за дверью караулят солдаты. Отчаянный рывок к окну! Но там уже маркиз… - Теперь не сбежишь, мерзавка, - шипит Критьяк. Плохо! Все очень плохо! Кати кричала, и брыкалась, и вырывалась изо всех сил! Но они были сильнее. Маркиз протащил ее через пол-замка, через двор, в старую башню. Люди сбежались на шум, но, видя вооруженных солдат, не посмели вмешаться. Даже кузнец Марк лишь отчаянно сжимал свои пудовые кулаки не в силах защитить хозяйку. Наверху старой башни была маленькая комнатка. Туда и притащил маркиз Кати. Узкая койка у стены, небольшой столик и стул - все, что помещалось в комнатке. Мужчина толкнул девушку на кровать. - Раздевайся! Сейчас я научу тебя уважать мужа! - Ты мне не муж, ублюдок! Лицо маркиза исказила злая гримаса. Он коротко замахнулся. От оплеухи зазвенело в ушах. На миг Кати потеряла ориентацию в пространстве. Ее никогда еще не били. Вообще! Грубые руки повалили на кровать. Сверху придавило немытым с дороги, воняющим лошадью и потом, телом. Девушка извивалась, пытаясь сбросить или отползти, сделать хоть что-нибудь! Отчаяние придавало сил. Высвободив правую руку, Кати вцепилась насильнику в лицо ногтями. Маркиз взвыл, отшатнулся. А потом ударил еще раз по лицу наотмашь. В голове будто взорвалось что-то. В глазах потемнело и пошло красными пятнами. Все закружилось вокруг. Тело враз ослабело. Сознание поплыло, но, что самое ужасное, не отключилось. Она не могла ничего сделать, но продолжала все чувствовать сквозь боль и звон в голове. Как сверху опять навалилось и заелозило тело. Как насильник слюнявил ей лицо и губы. Мерзко. Как же мерзко! Отвратительно! Потом разорвал ворот и стал грубо тискать грудь. Хотелось умереть, лишь бы не чувствовать на себе эти жадные пальцы! Наконец, задрал подол и раздвинул ослабевшие ноги. Резкая боль в промежности на мгновение привела в чувство. Девушка слабо застонала и попыталась сжать ноги, оттолкнуть… ничего не вышло. Насильник принялся грубо долбиться в ее безвольное тело. Это стало последней каплей, измученный мозг не вынес отдающихся во всем теле толчков. И благословенная тьма наконец поглотила сознание. Придя в себя и открыв глаза, Кати увидела склонившегося к ней встревоженного доктора. "Значит уже прошло немало времени, - отстраненно подумала девушка, - пока послали за доктором в город, пока он пришел… не меньше часа." Где-то рядом причитала Элиза. Все болело. Особенно голова, лицо и низ живота. Кати старалась не шевелиться. Пока ее осматривали, аккуратно обтирали мокрыми полотенцами, чем-то мазали, поили… Потом она слышала, как доктор ругается с маркизом за дверью. - Девочка избита и изнасилована! Это преступление! Вы ответите… И злобное шипение Критьяка: - Она дочь изменника, и жизнь ее гроша ломанного не стоит. И твоя тоже, если будешь трепаться. Останешься в замке, пока девчонка не выздоровеет! А будешь рыпаться... Потянулись дни болезни. Кати так и осталась в старой башне. Под охраной двух гвардейцев. Маркиз действительно предъявил какую-то бумажку, из которой следовало, что оставленный в замке отряд переходит под его командование. Элиза ухаживала за девушкой, доктор приходил каждый день. Молодой организм быстро восстанавливался. На третий день голова уже почти не болела. Зато синяк на пол лица цвел всеми цветами радуги. В промежности тоже быстро подживало, но пока еще даже сидеть было больно. Доктор говорил, для полного выздоровления нужно не меньше двух недель. "Как же так получилось? - с горечью думала Кати, - Все меня любят, и опекают, и балуют… А появился это подлец, и никто не смог защитить. Ни брат, ни друг, ни отец, ни дружина, ни слуги… Никого не оказалось рядом в нужный момент." Внутри хрупкой девочки жила взрослая опытная женщина. Это спасло ее психику от разрушения после насилия. Хотя и ей пережить это было не просто. Сотни раз в своем воображении она жестоко убила, кастрировала и сожгла своего мучителя. Маркиз поднимался к ней каждый день и говорил всякие гадости. Но Кати просто отворачивалась к стене и закрывала глаза. И представляла себе как он корчится на дыбе, или его пялят по кругу полк гвардейцев… становилось легче. К концу недели она начала вставать. От синяка на лице осталась только желтизна. И тогда она совершила еще одну ошибку. Попросила добрую Элизу принести ей какое-нибудь оружие. Женщина не смогла отказать. Она спрятала нож в одежде. Но бедняжка так боялась, что солдаты что-то заподозрили, и обыскали ее. Все вскрылось. В тот же день маркиз приказал выпороть несчастную. Прямо под окнами старой башни. Кати слушала крики бедной женщины и заливалась злыми слезами. А вечером Критьяк пришел к ней. Вошел и закрыл дверь на ключ. - Тебе понадобился нож. Значит ты уже достаточно здорова. Пришла пора повторить урок. Смолчать Кати не смогла. Она села в постели, натянув одеяло по подбородка. - Доктор говорит, две недели. - Да что там у тебя может болеть? Ты же женщина. Ты предназначена давать и раздвигать ноги. Так что не сопротивляйся. Тебе понравится, - маркиз подошел к кровати, - Хотя нет. Лучше сопротивляйся. Это так заводит! Когда ты извиваешься и стонешь подо мной! Оооо! Омерзение и ужас овладели девушкой. Нет! Только не снова! Она швырнула одеяло в маркиза и кинулась к окну. Распахнула его и закричала. Неужели никто не придет на помощь?! Мужчина схватил ее и поволок на кровать. Сопротивляться! Как можно дольше протянуть время. И звать на помощь! Вдруг что-то кубарем влетело в окно. Зазвенели стекла. Маркиз неожиданно отпустил ее. Что-то загремело… Когда Кати обернулась, то увидела Йена. Он стоял над распростертым на полу телом и сжимал своими мощными когтями его горло. - Йен… родной мой, - у девушки подкосились ноги, она обессиленно осела на кровать, из глаз потекли слезы облегчения, - Как же я рада тебя видеть! - Госпожа! Кати! Этот человек обидел тебя? Скажи, и я убью его! - Йен почти кричал, тревожно всматриваясь подруге в лицо. Волосы на макушке поднялись гребнем, выдавая волнение. Кулаки сжимались. Маркиз захрипел, лицо его было перекошено ужасом, из-под когтей, сжимающих горло, начала сочиться кровь. Он скреб пальцами мозолистую лапу крылатого, пытаясь разжать страшные когти. Но Йен держал крепко. - Не убивай. Йен. Не хочу, чтоб ты стал убийцей. - Но он обидел тебя, Кати! Что он сделал? - Йен, Воробушек мой, унеси меня отсюда. Пожалуйста! - Конечно! Прямо сейчас? - Да. - А с этим что делать? Кати растерялась. Марать руки не хотелось, но и оставлять врага распоряжаться в замке тоже. Из окна доносились крики. Во дворе что-то происходило. - Он ударил тебя, Кати? - допытывался Йен. - Или… что он сделал?! Девушка отвела глаза. Говорить об этом было невыносимо. Но крылатый и сам все понял по ее лицу. Глаза его зло прищурились, когда он перевел взгляд на маркиза, волосы на затылке поднялись дыбом. Он взмахнул лапой. Затрещала рвущаяся ткань. Маркиз тонко взвизгнул и затих. - Ты убил его? - Кати подскочила к другу. - Нет. Наказал. Больше он никогда не сделает это с тобой. И ни с кем больше. Штаны маркиза в районе паха наливались кровью. Но Йен не дал девушке опомниться. - Кати, слушай внимательно. Я не смогу нести тебя в лапах и не повредить. Тебе придется самой держаться за меня. Сможешь? - Смогу. - Залезай на спину. Обними меня за шею руками, а за талию ногами. И прижмись как можно крепче. Кати взобралась другу на спину и вцепилась изо всех сил. - Не задуши только! - Ой, прости! Крылатый тяжело шагнул к окну. Все-таки его вес увеличился почти вдвое. Осторожно выглянув, они увидели внизу толпу прислуги во главе с кузнецом. Люди, вооружившись чем попало, напирали на солдат, охраняющих башню. Когда Йен и Кати показались в окне, шум стих, все смотрели вверх, ожидая развязки. На лестнице зазвучали шаги, солдаты поднимались в комнатку. Но Йен уже выбрался в окно, расправил крылья и прыгнул. Снизу раздался дружный вздох. Сперва Кати показалось, что они падают. Но Воробушек справился, выровнял полет и начал набирать высоту, направляясь к лесу. Не зря он столько тренировался! Вслед им неслись восторженные крики.