Мой прекрасный нянь

— Думаю, старшему брату, то есть, господину Не, — поправился Не Хуайсан, — очень понравятся ваши совместные с господином Цзяном доработки.       Не Хуайсан не поспевал за Вэнь Цин, поэтому старался сообщить ей об одобрении проекта как можно быстрее. Впопыхах он вновь оговорился и назвал директора Не Минцзюэ старшим братом. — Кстати, а где господин Цзян? Не Хуайсан пытался не отставать от Вэнь Цин, но вместе с тем следил за тем, чтобы не пройти мимо собственного офиса. — Работает над новым проектом, господин Не, — приврала девушка, стараясь всеми силами как можно быстрее покинуть общество Не Хуайсана.       Не потому что он был неприятен или докучал ей, просто она очень спешила, а про одобрение проекта она узнала ещё на прошлой неделе от самого директора, так что новость, которую сообщал ей Не Хуайсан, уже и новостью-то не была. Но девушке всё равно не хотелось обижать его, так что Вэнь Цин спешила попасть в свой офис, где её уже ждала куча нерешённых вопросов, и директор отдела, Цзян Чэн, который буквально только сегодня вновь вернулся из долгого декретного отпуска.        Не Хуайсан чуть было не пробежал мимо своего отдела, но всё же не ошибся и, попрощавшись с Вэнь Цин в коридоре, вернулся к работе. Девушка же благополучно добралась до своего отдела, в котором, казалось, работа кипела как никогда. Всё потому что он наконец-то вернулся. Не прошло и часа, как Цзян Чэн вновь переступил порог отдела, как его тут же окружили грудой бумаг, документов, копий договоров и прочего, что так или иначе требовало отсортировки и его подписи.        Вэнь Цин была рада вновь видеть Ваньиня за работой. Занимаясь чем-то помимо смены подгузников и готовки, он явно выглядел более энергичным. По крайней мере, со стороны на то и было похоже, но никто и не представлял, какой стресс мужчина испытывал в данный момент. Причём, стресс был вовсе не от работы, а от кое-чего посерьёзнее, что не давало покоя уже который час, и всё никак не могло выйти из головы. «Что-то уже точно случилось. Мне вот-вот должны позвонить воспитатели, или того хуже, директор. Я уверен, кто-нибудь обязательно позвонит, это лишь вопрос времени», думал Цзян Чэн, подписывая дрожащей рукой все необходимые документы и сортируя бумаги. Поразительно, как в таком бардаке он мог одновременно и в напряжении сидеть гадать, что там происходит в новом детском саду у Цзинь Лина, и без запинки и малейшей ошибки выполнять свою работу. Голова раскалывалась, фокусироваться на двух, абсолютно разных вещах, становилось всё тяжелее, но Цзян Чэн не мог не думать ни о том, ни о другом.        Сколько бы раз он ни повторял про себя, что всё будет хорошо, в глубине души понимал, что всё точно не будет хорошо. Цзинь Лин обязательно что-нибудь вновь учудит, и тогда они вновь окажутся на распутье. Либо они попытают счастье в ещё одном детском садике, в котором вновь произойдёт аналогичная ситуация, так что, вряд ли всё будет хорошо. Либо Цзян Чэн окончательно перейдёт на дистанционную систему и продолжит работать на дому, пытаясь уделять внимание ребёнку. Вернее, продолжит уделять внимание ребёнку и пытаться работать. Что бы из этого в итоге ни оказалось правдой, в обоих случаях времени на личную жизнь и отдых он даже в мыслях не выделял. Ребёнок, работа, дом — вечный круг, в котором он оказался заперт, словно в клетке.       Помимо основных, в голову лезли ещё и посторонние мысли, но все они так или иначе касались Цзинь Лина. Ото всех этих размышлений его ненадолго отвлекла появившаяся в кабинете Вэнь Цин. Она несколько раз постучала по столу, обращаясь к Цзян Чэну и, не дождавшись ответа, стукнула по столу так сильно, что построенные небоскрёбы из бумаг на столе вокруг мужчины, едва не рухнули и не захлестнули его, словно цунами.  — Ты меня слышишь, Цзян Чэн? — обратилась девушка к нему, сомневаясь, что он вообще её видит.       От усталости мужчина уже не мог толком сфокусировать взгляд, но поняв, что перед ним Вэнь Цин, быстро привёл себя в чувство. — Да! — он поднял голову и посмотрел на Вэнь Цин. — Что случилось? — Я принесла тебе кофе, — сказала девушка и поставила рядом с ним кружку с дозой бодрящего напитка.  — Спасибо, — не ожидая такого, Цзян Чэн с благодарной улыбкой выпил немного кофе и вновь погрузился в работу. — Ты ведь мой помощник, а не секретарша, тебе было необязательно. — Я знаю. Но мне никто не запрещал время от времени приносить тебе кофе. К тому же, сомневаюсь, что сегодня утром тебе удалось нормально позавтракать.       И вновь она была права. — Сильно плакал? — спросила Вэнь Цин.       Услышав, что девушка хочет поговорить о Цзинь Лине, Цзян Чэн просиял и ненадолго решил отвлечься.        Как и обычно Ваньинь поделился с девушкой всеми подробностями сегодняшнего утра и в красках описал, как сильно Жулань протестовал в машине, а потом и в садике. За эти годы Вэнь Цин стала ему добрым другом и всегда была готова выслушать и помочь ему. И как бы сильно не любил Цзинь Лин в доме посторонних, всё же сам признавал, что не против того, чтобы к ним домой приходила именно Вэнь Цин. Но с условием, что она не будет оставаться и присматривать за ним, а также не будет оставаться на ночь. Ни у Вэнь Цин, ни у Цзян Чэна никогда и в мыслях подобного не было. Во-первых, она не очень-то любила детей, а во-вторых, у неё дома была своя семья, состоящая из младшего брата и старенькой бабушки, которых нужно было кормить. Девушке явно не до ночёвок было. Как и Цзян Чэна, её полностью поглотили повседневная рутина и работа. Именно это их объединило в своё время, так они и стали сперва «товарищами по оружию», а после хорошими друзьями. Поддерживали друг друга, всегда могли выслушать и прийти на помощь в трудную минуту. И Вэнь Цин всегда знала, когда наступала эта трудная минута без лишних слов, прямо как сейчас. Она первая замечала, что Цзян Чэна что-то беспокоит.       В офисе даже поговаривали о том, что Цзян Чэн и его помощница могли бы встречаться, но всё было лишь в пределах мечтаний их коллег. На деле, они оба понимали, что совершенно не заинтересованы в друг друге в романтическом плане. Как любила говорить Вэнь Цин: — Да какая уж тут романтика с таким графиком работы, как у нас! — В общем, весь день, как на иголках. Сижу, жду звонка, — продолжал Ваньинь. — Да расслабься, — Вэнь Цин откинулась на спинку мягкого кресла. — Прошло почти два часа, если за это время никто не позвонил, то значит всё в порядке. — Или все уже умерли, — прозвучало довольно мрачно.       Цзян Чэн даже слегка побледнел, когда это говорил. Видимо, представлял, что там могло произойти такого, что ни у кого и возможности не будет даже к телефону подойти и дозвониться до него. Естественно, он всё утрировал, но вспоминая все случаи до этого в принципе, любое его гипертрофированное предположение не казалось таким уж невероятным. — Не преувеличивай, — сказала Вэнь Цин и, встав с кресла, направилась к выходу из кабинета. — Ты и так перегружаешь себя, — уже стоя в дверях, сказала она. — Я понимаю, что ты переживаешь, но попробуй отвлечься и сфокусируйся на работе. Ты неплохо справляешься, но и изводить себя тоже не стоит. — Сказала та, кто задерживалась в офисе допоздна, чтобы самостоятельно заполнить документы, хотя могла доверить это дело секретарю или ещё кому-нибудь, — подколол её Цзян Чэн.       Они оба обменялись понимающими улыбками, и Вэнь Цин скрылась за дверью. Цзян Чэн откинулся на спинку стула и устало посмотрел в потолок. «Возможно, в чём-то она и права», подумал мужчина, и в ту же секунду им было принято решение на сегодняшний день всё же довериться в руки судьбы, и окончить рабочий день, не думая ни о чём, кроме работы. Было непросто, но если уж Цзян Чэн ставил перед собой какую-то цель, то не мог её не добиться.

***

      Рабочий день подошёл к концу. Об этом не особо радостно, но объявил, заглянувший в офис директор Не, чтобы поприветствовать вернувшегося Цзян Ваньиня. Не то чтобы Не Минцзюэ так сильно переживал за него или был рад, что глава отдела вновь в строю (ему вообще было плевать на всё и всех), но рабочая этика требовала от него этих, по его мнению, ненужных формальностей. Если бы его всезнающий младший брат, он же и помощник не напомнил, мужчина бы и не вспомнил и просто отправился домой.       Покончив с проформами, директор удалился. Работники стали собираться, и первым же из своего кабинета выскочил Цзян Чэн, вскользь попрощавшись со всеми. Это произошло так быстро, что никто не успел ничего ответить и понять. Одна Вэнь Цин знала, куда он так спешит.       Добираясь до детского сада на машине, Ваньинь всю дорогу молился о том, чтобы всё было хорошо. «Целый рабочий день без единого звонка — это ещё не показатель», думал Цзян Чэн, всё ближе и ближе подъезжая к учреждению. По пути, как и обещал утром Цзинь Лину, заехал в магазин за его любимыми мармеладными конфетами в виде кроликов. «Ни одной пожарной машины или МЧС», мужчина выдохнул с облегчением, но ему всё ещё было неспокойно.        В этот раз пришлось парковаться не на парковке детского сада, а во дворе многоэтажного дома, т. к. парковка была забита. Из сада толпами уже выходили родители с детьми, изредка встречались и бабушки под руку с внуками. Конец рабочего дня, все приехали забирать детей.       Возле администрации он встретил ту же девушку, что приняла их с Цзинь Лином утром. Она выглядела всё такой же весёлой и милой, но слегка подуставшей. Девушка сразу же узнала Ваньиня и сказала пройти на второй этаж. — Скажите, ничего ведь не произошло сегодня? — не выдержал и спросил её Цзян Чэн. — Нет, всё было в порядке, насколько мне известно.       Она немного испугалась такого внезапного вопроса. — Ни потопов?  — Нет. — Ни драк? — Нет. — МЧС не вызывали? — Боже упаси, — отшутилась девушка.       Впервые на её памяти родитель задавал подобные вопросы. Ей малыш Жулань с первого взгляда показался вполне нормальным и милым ребёнком, так что блиц-опрос мужчины немного ввёл девушку в замешательство.  — Ладно, — вновь выдохнул Цзян Чэн. — Спасибо вам, — поблагодарил он её и направился к лестнице.       После разговора с девушкой Цзян Чэн немного успокоился, но сердце всё ещё колотилось, как бешеное, хоть голова и подостыла. Он боялся, что к нему вот-вот выбегут озлобленные и измученные воспитатели во главе с директором, но никого, кроме родителей с детьми на своём пути так и не встретил.       Второй этаж представлял собой большой коридор и зал ожидания со множеством дверей, ведущих по всей видимости, в разные группы. На каждой двери висел собственный деревянный значок в виде какого-то животного: кошка, заяц, лиса, собака, кролик и многие другие. Всего дверей на один этаж было около десятка. Садик и вправду был большой и с виду очень престижный. Цзян Чэн сразу понял, что его посещают далеко не дети врачей или учителей. Все взрослые в зале ожидания выглядели, как представители бизнес-класса. Иными словами, обеспеченные, судя по их одежде, люди. Или люди, работавшие на тех самых обеспеченных людей, кто знает.       В толпе взрослых вперемешку с детьми было негде и яблоку упасть. Цзян Чэн нашёл себе местечко возле группы с кроликом на двери и решил подождать, пока не уйдёт основная масса людей, чтобы можно было беспрепятственно пройти к группе с собакой на двери (ещё утром воспитатель Жуланя уточнил в какой группе он будет). На секунду Ваньинь было чуть не закемарил, но внезапно столкнувшийся с ним мужчина привёл его в чувство.  — Простите, — извинился незнакомец. — Ничего, я сам встал тут и помешал вам пройти.       В группе с кроликом почти никого не осталось, судя по тому, как мало людей сюда ломилось. По всей видимости, этот господин забирал последнего «кролика». Так и оказалось, он вышел спустя пару минут с очаровательным малышом, действительно похожим чем-то на маленького пушистого зверька в милом светлом костюмчике с узором из облаков на футболке.        Малыш уставил на Цзян Чэна большие тёмные глаза. Конечно, до Цзинь Лина у Ваньиня не было возможности контактировать с детьми, но он всегда считал их довольно милыми и легко находил с ними общий язык. Цзян Чэн достал из кармана один леденец и протянул его ребёнку: — Держи.       Малыш принял конфету и заулыбался. — Что нужно сказать, А-Юань? — обратился к ребёнку его отец. — Спасибо, — поблагодарил Ваньиня мальчик.       Невольно Цзян Чэн тоже начал улыбаться. — Лань Ванцзи, — мужчина протянул новому знакомому руку. — Цзян Ваньинь.       Они пожали друг другу руки, перекинулись парой фраз, и мужчина был вынужден удалиться, ибо сын стал настойчиво напоминать отцу, что их в машине ждёт мама.  «Счастливая семья», подумал Цзян Чэн, наблюдая за тем, как они уходят.       Лань Ванцзи со стороны кажется таким холодным и отстранённым, да и в общении не выказывает особо много эмоций, но когда он смотрит на сына, его лицо всегда наполняется радостью, как и у любого отца. «Цзысюань ведь тоже был таким», Цзян Чэну резко вспомнилось, как Цзысюань впервые взял Цзинь Лина на руки. Всегда такой холодный ко всем, кроме Яньли, он впервые казался таким ранимым и беспомощным, боясь брать в руки хрупкое детское тельце. Он так переживал, что уронит или навредит, но Яньли сказала ему, что это невозможно.  «Ты не сможешь никак ему навредить, это ведь твой ребёнок».       Цзян Чэн улыбнулся на короткий миг, после чего уголки губ вновь опустились. Зачем он вновь вспомнил то, что следовало уже давно забыть? Но как он мог это забыть. Все те моменты, тех дорогих сердцу людей, которые так и не смогли подарить своего тепла родному сыну. К горлу подступил ком, но было не время и не место поддаваться эмоциям.        Увидев, что у группы Цзинь Лина толпа уже почти разошлась, он направился туда.        Жулань сидел на скамейке у детских шкафчиков, возле пары других детей, заранее одетый и обутый. Заметив дядю, Цзинь Лин бросился к нему и угодил прямо в его объятия. — Ты пришёл! — радостно воскликнул малыш. — Ну, конечно.       Мистика. Цзинь Лин не выглядел уставшим, грустным или поникшим. Он улыбался, смеялся и сразу же принялся рассказывать дяде, как провёл день. Из него прямо-таки била ключом энергия, но в хорошем смысле слова. В кои-то веки Цзян Чэн видел племянника счастливым вне дома, а он, между прочим, провёл без него целый день.        Цзян Чэну стало интересно пообщаться с человеком, который провёл с Жуланем весь этот день, и убедиться, что этот воспитатель в полном порядке. Когда Ваньинь спросил у Цзинь Лина о его воспитателе, тот с задором стал рассказывать о том, какой «блатец Сичэнь» (так его малыш и называл) замечательный. После такого заявления глаза мужчины от удивления чуть из орбит не вылезли.  «Цзинь Лин говорит о ком-то, кроме меня с восхищением?!» — всё ещё не верил Цзян Чэн.       Теперь ему было необходимо поговорить с этим человеком. Он застал Лань Хуаня, когда тот провожал другого своего воспитанника с его матерью. Завидев Цзян Чэна и Жуланя, он направился к ним. — Здравствуйте, господин Цзян! — поприветствовал его мужчина.       Никогда прежде Ваньинь не видел столь ослепительной улыбки. — Господин Лань, извините за мою прямоту, но ответьте честно, вы — Бог?       Лань Сичэнь опешил: — Что, простите? — Как? Как вы смогли…        Цзян Чэну очень трудно было подобрать нужные слова. Он чувствовал себя растерянным и глупым. Больше пары слов ему было выдавить трудно, так что он снова спросил: — Как? — показывая на Жуланя. — Не поймите неправильно, просто он всегда был очень сильно привязан ко мне, и я… — Не стоит, господин Цзян. Трудные дети — это наш профиль. Но вам не стоило переживать. У вас замечательный ребёнок. Просто немного активный.       Цзян Чэн не верил своим ушам. Наконец-то он окончательно выдохнул с облегчением. — Я так понимаю, из-за привязанности Цзинь Лина к вам в прошлых учреждениях возникали некоторые проблемы? — К сожалению. Это в первый раз, когда нас не выгоняют после первого же дня, — мужчине, видимо, хотелось, чтобы это прозвучало, как шутка.       Так и завязалась беседа Цзян Чэна с этим невероятным, в его глазах, человеком. Он воистину сделал невозможное. Диалог медленно стал перетекать из формального в менее формальный, когда речь зашла о том, что Цзинь Лину нравится, что не нравится. Чем больше Сичэнь слушал обо всех нюансах, связанных с его новым воспитанником, тем больше поражался, как много Цзян Чэну приходится держать в голове и с какой охотой он рассказывает обо всём, что касается Жуланя. Сомнений нет в том, что он очень его любит, но также видно, как эта любовь медленно, но верно перерастает в гиперопеку, которая выматывает не только ребёнка, но и его опекуна. За то время, что они говорили, Сичэнь уже успел заметить огромные круги под глазами собеседника, превращающиеся в мешки. А Цзян Чэн за это время заметил лишь, как опрятно выглядит воспитатель, и что он на кого-то похож. На кого-то, с кем Ваньинь виделся совсем недавно, но никак не мог вспомнить.       В конце концов разговор сошёл на нет, как только Цзинь Лин пожаловался на то, что хочет есть. Мужчинам ничего не оставалось, кроме как закончить разговор.  — Спасибо вам, ещё раз. Огромное спасибо. Впервые он за пару месяцев говорил с работником детского сада без угроз и обещаний о судебных исках, — очередная неудачная попытка Цзян Чэна пошутить.       Лань Хуань вновь приятно улыбнулся и сказал: — И вам спасибо за такого замечательного малыша, как Жулань.       Он проводил их до лестницы.       На пути к машине Цзинь Лин не переставал рассказывать дяде о своём первом дне. Глядя на него, внутри Цзян Чэн весь трепетал от облегчения и счастья, словно это был настоящий подарок судьбы в виде этого райского места и невероятного воспитателя в лице Лань Хуаня. До встречи с ним Цзян Чэн даже не задумывался о том, что бывают настолько милые мужчины. 

***

      Придя домой, оба устало свалились на диван, но Цзян Чэну было некогда валяться, нужно было приготовить ужин прежде, чем Цзинь Лин уснёт. Благо энергии в малыше было хоть отбавляй, так что пока дядя готовил им ужин, Жулань отправился играть в свою комнату.       После ужина они, как обычно, почистили зубы, и пришло время укладываться спать. Хоть раньше с этим проблем не возникало, но сегодня Жулань явно не хотел ложиться пораньше. Энергия била из него ключом.  — А ты говорил, что тебе не понравится, — сказал Цзян Чэн, укладывая его в кровать. — Понлавилось! Было так весело! Блатик Сичэнь лассказывал мне пло пилатов и длаконов, а потом мы иглали в пилатов и длаконов!       Он ещё долго мог рассказывать обо всём, что случилось за день, наверняка, многое упустив. Впервые Цзян Чэн видел племянника таким счастливым.        Поиграв с ним ещё какое-то время, Цзинь Лин наконец-то устал и уснул прямо на руках у дяди. Он опять отнёс и уложил Жуланя в кровать. «Видимо, сегодня без сказки», подумал Цзян Чэн и поцеловал малыша в лоб, прежде чем выйти из комнаты.