***
Первое, что она ощутила, — что тонет. Горло сильно сдавило, а лёгкие уже начало предательски жечь. Она не знала, где находилась или в чём плыла. Лишь чувствовала сопротивление жидкости, размахивая руками и ногами, а её тело страстно желало воздуха. Ни единого луча света не пробивалось сквозь темноту. Она боролась вслепую, не зная, в какой стороне поверхность... и есть ли поверхность вообще. Будто глаза были напряжённо закрыты, а стремительно подплывающее забытье и чувство беспомощности только увеличивали ощущение уходящего времени, тем самым заставляя расти панику. Она по пальцам одной руки могла пересчитать случаи, когда чувствовала себя столь уязвимой. Чем дольше она билась в этой водной пустоте, тем сильнее росло чувство обречённости. Она не видела, но скорее чувствовала, как утекает её сознание. Неизвестная чернота колола её глаза, подбираясь со всех сторон и пожирая её бодрствующий разум. Как только исчезли последние фрагменты её сознания, она ощутила, как её окружило тепло и как знакомая рука схватила её за запястье. Одним рывком рука вытащила девушку из чернильных теней на согревающий свет. Её окутывало это тёплое сияние, пока она наконец не провалилась в сон без сновидений.***
На следующее утро она очнулась от лёгкого прикосновения и тихого голоса. — Элой, — голос Нила гудел в ушах. — Проснись. Элой пошевелилась, сонно потягиваясь и зевая. Нил сидел на краю её постели, полностью одетый и с зачёсанными назад волосами. Похоже, он давно проснулся. — Здесь придворные целители, — сообщил он. Она вновь зевнула, сопротивляясь желанию поглубже зарыться в одеяло. — Отошли их. Я в порядке. — Вчера не была. Ты жаловалась всю поездку. — Ещё слишком рано, — проворчала она. — Мне не нужны целители. Наклонившись ближе, Нил прижал руку чуть повыше её груди. Его кожа излучала тепло, а её — отдавала странным покалыванием. — Поднимись, и я отошлю их. Элой вызывающе сузила глаза, что оставило Нила полностью равнодушным. Перенеся вес на локти, она попыталась подняться, сопротивляясь давлению на верхнюю часть тела. Она сопротивлялась Нилу почти минуту, прежде чем почувствовала ужасную боль в боку. Она рухнула на кровать и застонала. Нил слегка ухмыльнулся. — Я приведу их наверх.***
Целители Авада были более чем бесполезны и, по мнению Элой, зря тратили время. Несмотря на пышность и церемониальность, их снадобья и методы ничем не отличались от тех, что использовала Лусия в Зелёной Реке. Они размотали её рану, нанесли на кожу какую-то дурно пахнущую слизь, сменили повязку и заставили сделать несколько лёгких упражнений. Не считая вонючей грязи, которую они называли припаркой, и в которой Элой подозревала плохо сделанную смесь пепельного корня и лепестков розы, она вполне могла бы справиться с этой процедурой сама. От Нила точно не было никакого толка. Пока целители возились с ней, он лениво сидел в углу, небрежно строгая ножом дерево. Время от времени он поднимал голову, чтобы посмотреть на этот хаос, прежде чем снова вернуться к работе. Его лицо в такие моменты выражало одновременно жалость и веселье. Когда она после визита целителей сидела в гостиной, будучи слишком скучающей, чтобы спать, но слишком уставшей для того, чтобы делать однообразные движения, Нил принёс ей тарелку с едой. — Теперь-то ты помогаешь, — проворчала она, принимая поднос. — Вовремя удалиться — тоже своего рода помощь, — ухмыльнулся он. — Не тогда, когда дело касается паршивых целителей. — Они мало что смогли сделать, не так ли? — он скорчил гримасу. — Может, великому Королю-Солнцу стоит набрать новых целителей? — Или я уже не нуждаюсь в их вмешательстве. — Если ты в это веришь, то пожалуйста. Теперь тебе придётся донести эту мысль до короля. Она фыркнула. — Он не мой хранитель. — Он беспокоится о твоём благополучии. — А ещё он достаточно меня уважает, чтобы оставить за мной последнее слово в том, что касается моего собственного здоровья. — Скоро проверим. — Ты всего день как вернулась в город, а уже ищешь ссоры с Авадом? — в их разговор вклинился новый голос. Элой и Нил обернулись к двери, обнаружив на пороге женщину, которая расслабленно опёрлась о косяк. Лицо Элой просветлело, и она ринулась обнять подругу. — Талана! — воскликнула она. — Как же я рада тебя видеть. — Мне сказали, что ты здесь, — сообщила охотница, усмехаясь. — Сначала я была оскорблена, что мой Дрозд не пожелала посетить меня в день приезда, но мне сообщили о твоём состоянии. Как твоя рана? — Заживает, — ответила Элой. — Пожалуйста, скажи мне, что этот сувенир достался тебе от стада лиходеев. — Прощальный подарок от особенно мстительного разбойника, — покачала головой Элой. — Ах, да. Слышала, что ты теперь занялась мародёрами, — взгляд Таланы скользнул на Нила. — А ты, должно быть, прославленный охотник на бандитов. О тебе ходит множество слухов. Есть среди них правда? — Почти все они правдивы, — ухмыльнулся Нил. — Как насчёт того, когда ты убил человека выстрелом между глаз с расстояния двухсот шагов? — Последний раз, когда считал, было двести тридцать. — И каков ты в бою с металлическими целями? — Глас Наших Зубов не делает различия между кровью и маслом.(1) Талана бросила на Элой обескураженный взгляд. — Он хорош, — сообщила та. — Отлично, — заявила Талана, обняв Элой за плечо. — К северу отсюда на главном тракте видели стаю падальщиков. Они забрели слишком далеко на юг и бросаются на путешественников. Я хочу, чтобы ты помогла мне их перебить. — Я не в самой лучшей форме, Талана, — Элой красноречиво указала на свой бок. — Ты сможешь выпустить стрелу? — Не в полную силу. — Ну так и не стреляй в полную силу, — отмахнулась она. — Послушай, я знаю, что значит оправляться от травмы. Всё, что ты можешь делать — ждать, пока твоё тело само срастётся. А для таких людей, как мы, этого уже достаточно, чтобы заставить нас сойти с ума. Целители этого не понимают, они намазывают тебя травой и заставляют упражнять не те мышцы. Лучшее, что ты можешь сделать, чтобы быстрее встать на ноги, — это встать на ноги. То есть разрабатывать те мышцы, которыми ты действительно пользуешься. — Мне и город-то покидать нельзя. — И когда это ты начала следовать правилам? — фыркнула Талана. Губы Элой дёрнулись в коварной улыбке. Она повернулась к Нилу. — Что ты об это думаешь? — Ты никогда не была жаворонком, чтобы сидеть в клетке, — сказал он. — Пока ты видишь разницу между тянущей болью и острой, думаю, такое приключение тебе пойдёт на пользу. — А он мне нравится, — Солнечный Ястреб улыбнулась. Элой не сдержала смеха. — Ну если мы попадёмся, я свалю вину на вас.