(Такое уж ли разное, Эрза? В конце концов, ты зацепила оба с одним и тем же человеком.)
~*~
До «Холмов Феи» Эрза добралась уже в плотных сумерках: сказывалась прогулка до кондитерского магазина, который она решила навестить для поднятия настроения. Покупка торта сгладила остатки неприятных размышлений, но, увы, не уберегла от новых. Эрза замерла рядом с дверью в комнату Джувии. Как и Грей, девушка пропала три дня назад и не появлялась ни в «Хвосте Феи», ни в холле общежития, ни в купальне, и единственная причина, по которой гильдия до сих пор не стояла на ушах от беспокойства, — силуэт Локсар в окнах, синие волосы на кафеле в банной и периодически появлявшаяся на столе выпечка. Не в форме Грея, правда, но невероятно вкусная — никто из них не готовил сладкое так восхитительно, как Джувия. Она была здесь, живая, здоровая — и всеми силами избегающая встреч с ребятами. Эрза не знала точной причины, но догадаться не составляло труда. В конце концов, Грей сам пришёл к ней после разговора с Джувией: позлиться, засомневаться, но по большей части выговориться. Он выговорился. Эрза выслушала. Странным образом ей удалось не гложить себя виной с того разговора до тех пор, пока сейчас ноги не остановились на пороге комнаты Локсар. Торт в руках, пачка сока, подруга, утопавшая в любви, — всё так походило на тот день, когда она добилась признания от Люси, что пальцы в нерешительности замерли у двери. Тогда всё закончилось не очень хорошо. Можно ли рассчитывать на нормальный разговор сейчас? С Джувией, чья ситуация в разы мрачнее, и с ней, слишком мало знающей о любви, чтобы давать советы... но прекрасно знакомой с расставанием. Эрза прикрыла глаза, медленно вздохнула и постучала. За дверью послышалась возня. Эрза поспешила растянуть губы в нежной приветственной улыбке. В итоге она не смогла вымолвить и слова. Что поразило её больше, она не смогла бы сказать и по прошествии нескольких дней, потому что из увиденного ничто не вязалось с образом Джувии: ни бледная кожа, в тусклом освещении коридора казавшаяся серой; ни апатично прикрытые холодные глаза, которые навевали мысли о волшебнице «Фантом Лорда», а никак не «Хвоста Феи»; ни застывшее в смиренной опустошённости лицо; ни волосы, не знавшие аккуратной укладки, — спутанные, они в беспорядке рассыпались по плечам. Пижамные бриджи и футболка не придавали образу ни капли уюта. В руках Джувия держала иголку с чёрной ниткой и кусок белой ткани. — Эрза-сан, — вместо приветствия сказала Джувия, и от её бесстрастного тона по коже пробежались мурашки. Наклонила голову: — Что-то случилось? С запозданием Эрза поняла, что её имя служило не столько приветствием, сколько намёком рассказать о цели визита. — Ты давно не появлялась в гильдии. Я волновалась, — ответила она, бросая все силы на то, чтобы тепло в голосе не потухло от неприкрытого негостеприимства. Локсар отвела взгляд в сторону. — Прости. Джувия не хотела заставлять друзей переживать. — Не хочешь поговорить об этом? — Эрза недвусмысленно покачала тортом и упаковкой сока и улыбнулась в попытке приободрить. Тщетно, поняла мгновением позже, когда их взгляды пересеклись. — Спасибо, но Джувия недавно ужинала. У неё нет аппетита. В напряжённых раздумьях Эрза опустила глаза. Она не ожидала отказа Джувии и потому не придумала запасных предлогов, под которыми можно вывести её на разговор. Что делать? Беспомощно опускать руки и оставлять Джувию в разбитом состоянии она не желала, но и давить — тоже. Это была не та тема, которую можно начать вопросом в лоб, не та рана, до которой можно дотронуться без последствий. Если и проводить аналогию, то исключительно со снежинкой: или позволяешь ей упасть, или спасаешь от падения, хватая ладонью — и растапливая, уничтожая. — Знай, что если тебе захочется выговориться, мои двери всегда открыты. Такой ответ всё равно что белый флаг, но Эрза не находила решимости броситься на помощь, когда не знала, что сулят её действия умирающему: обезболивающее или яд. Опустить руки. Отправить в свободное падение. Эрза не верила, что поступает вот так. Когда Джувия, кивнув, хотела закрыться, Эрза за шаг преодолела расстояние между ними, локтём остановила дверь, нависла, вынуждая Джувию вскинуть голову и посмотреть в глаза. — Пообещай мне, что если тебе станет плохо, ты не станешь держать всё в себе. Взгляд Джувии не дрогнул, лицо не изменилось — она никак не отреагировала на резкий поступок Эрзы. На слова тоже: не пряталась, не избегала прямого зрительного контакта, но и не открывала рта. Как мёртвая, с дрожью подумалось Эрзе. Она стиснула дверь и с нажимом повторила: — Пообещай. Несколько секунд Джувия разглядывала её глаза, словно могла прочесть в них события последних дней. — Грей-сама влюблён в Люси, верно? — уронила затем просто и легко. Эрза растерянно проморгалась. — Что?.. — Скажи, права ли Джувия, Эрза-сан. Ты лучшая подруга Грея-сама. Раз знаешь о его разговоре с Джувией, то должна знать и об этом. Потрясённая, Эрза ослабила хватку и отпустила дверь, но благо, это не оказалось уловкой: Джувия не стала пользоваться моментом, чтобы юркнуть в комнату и запереться от ненужного разговора. Ей не всё равно. Но это был вывод на основе видения Джувии, а видение не всегда совпадает с реальностью. Особенно с той, в которой поддаваться вперёд или как-то иначе выказывать заинтересованность Джувия не собиралась, а расслабленное лицо и пустой голос, в котором не звучало даже намёка на печаль, создавали ощущение, что ей как раз-таки всё равно. Не трогает совершенно, будто речь идёт про что-то обыденное, простое — и не имеющее к ней никакого отношения. Холодное напускное-ненапускное равнодушие. Смотря в спокойную гладь синих глаз, Эрза понимала, как сильно ошибалась насчёт реакции Джувии. Время в «Хвосте Феи» изменило образ Локсар до такой степени, что нынешняя она мало ассоциировалась с собой из «Фантом Лорда». Но это не значило, что исчезло всё. В стержне остались прежние вкрапления — остатки отстранённой безучастной девушки, чья сила способна сокрушить даже сталь. Женщина-дождь. От неё по определению не стоило ждать истерик или откровений. — Джувия права? — напомнила о вопросе Локсар. Напрягшись, Эрза не смогла не сравнить голос Джувии с её стихией: такой же промозглый и ледяной. Нет значило соврать. Да — разбить сердце. Не знаю — неумело увильнуть от ответа, зацепив сразу оба края: и соврать, и разбить сердце ложью, которую Джувию легко разглядит, и правдой, от лжи становящейся такой явной, что не потребуется слов. Эрза выдохнула, чувствуя себя так, словно повисла в невесомости. — Права, — показалось самым разумным. Потому что мёртвый штиль во взгляде Джувии заставлял сомневаться: а действительно ли можно разбить её сердце? Как разбить то, что уже разбито. Как разбить то, чего нет. Джувия медленно моргнула, словно задумываясь над ответом. Хотя о чём здесь думать? Вряд ли он удивил её, вряд ли она ждала чего-то другого. — Его чувства взаимны? — Я всё тебе расскажу, Джувия. Но не на пороге. — Это последний вопрос, Эрза-сан. Эрза в бессилии прикусила щёку. Сейчас как никогда сильно хотелось войти в образ строгой матери и под его прикрытием затолкать Джувию в комнату, усадить в кресло, обставить тортом и чаем и поговорить по-нормальному, но пронзительный взгляд давал понять: такое не оценят. Это не один из тех случаев, когда Джувия нуждалась в заботе или в жилетке для слёз. Не та ситуация. Не та Джувия. — Взаимны, — честно ответила Эрза. Задумалась. Джувия уловила заминку, вопросительно наклонила голову, давая понять, что разглядела и ждёт продолжения, и Эрзе пришлось добавить: — Сегодня. Они объявили о своих отношениях сегодня. — Вот как. — Грей переживал, Джувия, — поспешила сказать Скарлет. Это то, о чём ей следовало сказать, верно? Чтобы знала: её чувства не были обузой, от которой Грей избавился с удовольствием. — И переживает до сих пор. — Жаль. Это того не стоит. Она недвусмысленно уставилась на дверь. Точнее, на локоть, который её удерживал. Но Эрза не собиралась уходить с пустыми руками. — Ты не пообещала. — Джувия вернётся в гильдию через пару дней. Ей нужно ещё немного времени. Спасибо за беспокойство, Эрза-сан, но оно тоже того не стоит. — Не относись к своим чувствам так небрежно! — с горечью воскликнула Эрза. — Не относись и ты к ним так, — парировала Джувия. Эрза вздрогнула от неожиданного упрёка, осела плечами, опустила руку, от неприятной слабости едва не роняя торт, и Джувия воспользовалась этим. Закрыть дверь не составило труда. — Спокойной ночи, Эрза-сан, — обронила она за миг до того, как щёлкнуть замком, оставляя Эрзу в одиночестве тихого пустого коридора.~*~
Джувии потребовалось чуть больше, чем пара дней. Она обнаружила в зеркале чуть более живой взгляд и здоровый оттенок кожи только спустя неделю и лишь тогда решилась показаться друзьям. По правде говоря, будь её воля, она подождала бы в комнате ещё: до сих пор не удавалось сыграть хоть какую-нибудь эмоцию, чтобы убрать с лица не привычное для хвостатых равнодушие. Они, безусловно, догадались, в чём причина её пропажи. И они, безусловно, будут волноваться, даже если Джувия зайдёт в гильдию вприпрыжку и каждого одарит лучезарной улыбкой. Когда же не будет и намёка на нормальное состояние, они заволнуются особенно сильно — и это было последним, чего она бы хотела. Встреча с Эрзой ясно дала понять: жалость ей отвратительна. Но хвостатые, чуткие до чувств товарищей, не смогут обойтись без неё. Без утешений тоже. «Ты найдёшь себе другого, Джувия»; «Ты классная девчонка, Джувия, вот увидишь, тебя с руками оторвут»; «Да за такой, как ты, парни толпами бегать будут»; «Не унывай из-за Грея, Джувия»; Джувия, Джувия, Джувия, Джувия... Её передёрнуло. Забота — здорово. Дружеское тепло — прекрасно. Поддержка в трудный момент — замечательный показатель. Но Джувия не нуждалась ни в чём из этого. Не все находят спасение в кругу близких. И Джувия была из тех, кто привык справляться с проблемами в одиночестве, даже если это сулило разлуку с друзьями и куда более долгий период страданий. Поэтому в «Хвост Феи» Джувия направлялась не столько расстроенной, сколько злой на неминуемое нежеланное внимание. На небе сгущались тучи. Джувия старательно отгоняла мысли, что причина майского ненастья — в ней. Она давно научилась контролировать свою силу. И ей не от чего расстраиваться. Грей отказал? Неприятно. Но он влюблён, и эта любовь взаимна — достаточно оснований для того, чтобы быть счастливой. Чтобы радоваться: в жизни любимого человека наступил замечательный период из нежности, романтики и глубокой привязанности. Полный Люси. Лишённый её. Джувия сжала ручку зонта. Брови дёрнулись, но она поспешила сгладить нахмуренное выражение лица, чтобы не давать ещё больше поводов для расспросов. Да и, в конце концов, чего мрачнеть? Да, ей не стать той, кто подарит тепло любви для Грея. Да, не она теперь центральная фигура его жизни. Которой, по сути, и не была-то никогда: Грей сам намекнул об этом, когда извинился за постоянные побеги и шансы, способные реализоваться лишь в фантазиях Джувии — не в реальности, где для неё в сердце любимого не предусматривалось место. Да, она... всего лишь подруга. Хорошая, преданная, самоотверженная подруга. А девушка — Люси, тоже хорошая, преданная и самоотверженная, но значащая гораздо больше. Не ты, Джувия. Не ты. Она рада за Грея, который заслужил счастье любить и быть ответно любимым. За Грея — не за себя. Затворничество в общежитии помогло с этим разобраться. Дало понять, что причина ужасного настроения не в Грее (о чём Джувия каждый раз вспоминала с облегчением: в дни, когда ей казалось, что она обвиняет Грея, Джувия ненавидела себя так сильно, что не могла ни есть, ни спать) — причина в ней, слишком желающей быть рядом с любимым, чтобы безболезненно отказаться от своих мечт. Грей не виноват, что полюбил другую. Она виновата за то, что не смогла стать для него девушкой, в которую он мог бы влюбиться. Вот и всё. Грей счастлив, и она рада этому, но эта радость незначительна на фоне самобичевания — вот и получается опустошённый взгляд, бесстрастные интонации и лицо, не знающее чувств. Вот и получается она, женщина-дождь из «Фантом Лорда». При первой мысли об этом Джувия вздрогнула и испугалась. Сейчас — не испытывала ничего. Это временно, это не навсегда. Надо просто... перезимовать это лето. К осени хвостатая Джувия вернётся наверняка. К осени. Или к зиме — кто знает, сколько времени уйдёт на то, чтобы склеить разбитое сердце. Конечно, Джувия и раньше влюблялась и получала отказ, но там было не так сильно, яро, не так близко к душе и сердцу. Грей был действительно первой любовью. Первой настоящей, особенной, пронзившей всё существо и изменившей его под корень, впервые за семнадцать лет показавшей солнце, заставившей тянуться к свету, а не задыхаться под бесконечным дождём. Ни у кого не получалось до этого. Ни у кого не получится впредь.~*~
Это было второе задание без Грея и Люси — и первое за месяц, на котором Нацу ничего не разнёс. Он в принципе вёл себя странно: страдал от укачивания тихо, на врагов с радостными криками не бросался, в разговорах особо не участвовал и ни разу не произнёс фирменного «Я аж воспылал!». Последнее выглядело логичным, потому что Нацу действительно не пылал. Логичным, но не правильным. Помня разговор с Лисанной, Эрза легко угадывала причину такого поведения, но что делать с ним, не знала. Нацу вроде и понимал, что Грею с Люси необходимо побыть наедине, чтобы заложить в основу чувств крепкий фундамент, и даже принимал это как данное, реже врываясь в квартиру Люси и не провоцируя Грея, когда он общался с Хартфилией, но обиду всё равно хранил. Конечно, он знал, что команда распалась не на одну и не две миссии. Знал, — но, видимо, до последнего надеялся на обратное и оттого куда острее реагировал, когда ожидания оказывались несбыточными. Люси и Грей о недовольстве Нацу не подозревали: Эрза решила пока не сообщать им о проблемах в команде, чтобы не отвлекать друг от друга и не заставлять чувствовать себя виноватыми за свои чувства. Расстроенная Венди также в неведении пожимала плечами, Хэппи разводил лапами, говоря, что ничего не поделать, а Мира на просьбу о совете ответила словами младшей сестры: привыкнет, просто дайте время. Настроение от этого было скверным. Эрза была безумно рада за отношения Люси и Грея, но создавалось ощущение, будто для того, чтобы счастье случилось в одном месте, на все остальные должно обрушиться ненастье — и вот вам на время разделившаяся команда, хмурый Нацу и ни живая ни мёртвая Джувия. Ох. Джувия. Камень преткновения тяжелее Нацу. С момента их разговора Джувия просидела в общежитии ещё неделю, прежде чем вернулась в гильдию. Приветствуя лишь тех, кто замечал её, двигаясь неслышно, проскальзывая между волшебниками умело и проворно, она словно желала стать тенью — скрыться от взглядов друзей, избежать их внимания. И хотя Эрза заметила её появление, подойти поздороваться не смогла: нежелание Джувии общаться ощущалось на расстоянии. Оно напоминало стену дождя, нематериальную, невидимую, но от этого не становящуюся теплее. Единственным, кого хладнокровие не отпугнуло, оказался Гажил. Он перехватил её возле доски с заданием, всучил листовку, не больше минуты слушал вялые возражения по поводу совместной миссии, после чего всё-таки утащил к вокзалу. Для него, напарника Джувии ещё по «Фантом Лорду», бесстрастность женщины-дождя непривычной не была (хотя его злые взгляды в спину Грея от Эрзы не укрылись), поэтому, наверное, так легко и непринуждённо он попытался втянуть подругу в прежний ритм жизни. Несмотря на отсутствие успехов, он ходил с Джувией на каждое задание. Сам выбирал, потом ставил перед фактом, пропускал мимо ушей просьбы оставить одну, хватал под руку и с Пантерлили уводил работать. Некоторые находили это грубым, но Эрза не соглашалась: Джувия от помощи отказывалась категорически, поэтому свобода выбора, предложения сходить развеяться не привели бы ни к чему, кроме одиночества. Совсем другое дело, когда не спрашивают — принимают решение за тебя. Не учитывать интересы близкого — ужасно, но лично Эрза не могла утверждать, что сейчас навязчивость Гажила была тождественна этому. Поладить с Джувией легко, найти контакт с женщиной-дождь — задачка в разы сложнее, но Гажил в свои годы умудрился справиться и с ней, поэтому он наверняка понимал её состояние не так, как остальные. И угадывал её желания лучше всех хвостатых. Не исключено, что даже лучше самой Джувии. — Трудные времена настали? — с понимающей улыбкой уточнила Мираджейн. — Это временно, — прозвучало убеждённо. Эрза не сомневалась, но в миг, когда слова слетели с губ, сердце почему-то дрогнуло. Уж не сглазила ли?~*~
Следующее задание прошло в полном составе. На нём Нацу наверстал упущенное, умудрившись отправить в полёт не только разбойников, но и торговый караван, который они охраняли, после чего им, разумеется, не заплатили ни копейки. Люси стенала из-за приближающейся квартплаты, Грей, тоже не очень богатый к концу месяца, подрался с Драгнилом, при этом едва не зарядив Венди, неуверенно рискнувшей их расцепить. Ко всеобщему удивлению, Эрза не сказала ни слова в ответ на такие беспорядки. Ей было радостно, что пусть и на миг, но всё вернулось в норму. Что Нацу вернулся в норму. Как выяснилось позже, радость тоже была всего на миг. Они вернулись поздно, поэтому новую миссию решили отложить до следующего дня. А на завтрашнее утро Эрзу, Нацу, Венди и эксидов встретила Мира — новостью, что Грея и Люси ждать не стоит: они ушли работать не далее как полчаса назад. Вдвоём. Без них. Эрза могла поклясться: такого посеревшего лица Нацу она не видела со времён «гибели» Лисанны. Не сказав ни слова, он развернулся, стащил с доски заданий листовку, терпеливо дождался, пока Мира запишет «поиск книги о зачаровании лакрим» на его имя, при этом не дрогнув под сомнительным взглядом, и ушёл. Тишина в гильдии была нарушена всего единожды — когда в колонке исполнителей он приказал ограничиться им и Хэппи. Эрза догнала его в ста метрах от гильдии, попыталась схватить за плечо, чтобы остановить, но Драгнил ловко увернулся от чужих рук и ускорился. — Ты даже не посмотрел на задание, — бросила она в спину. Не сбавляя темпа, Нацу поднял листовку, несколько секунд бегал пустым взглядом по строчкам. Опустил, равнодушно пожал плечами, отмахнулся: — Найду. — Это библиотека, Нацу, — вклинился встревоженный голос Хэппи, под библиотекой подразумевавший «место-которое-ты-терпеть-не-можешь», но Нацу и к этому остался равнодушен. — Мы можем пойти вместе, — настаивала Эрза, — мы же... Слово «команда» потонуло в проглатывании и коротком резком вздохе. Команда ли? Эрза поспешила прогнать гнусные мысли прочь. Разумеется, они команда. Просто не сейчас. — ...команда, да, — продолжил Нацу, и можно было бы позволить тихой радости вспыхнуть на этих словах, не звучи они вскользь, между делом — так, будто не значили ничего. — Но мне нужно подумать. Мне... нужно время. Он сильнее нахмурился, напрягся, всем видом создавая ощущение, будто ненавидел себя за только что сказанное. Или за то, что смирился с ним, принял. Или... Эрза замедлила шаг до тех пор, пока не остановилась возле скамейки. К тому моменту Нацу, не остановившийся, не обернувшийся, не бросивший из-за плеча взгляда — такой, каким был Грей, раздражённый её вмешательством в личную жизнь, — уже скрылся на другой улице. Небо затягивали тучи. В воздухе звенела прохлада приближающегося дождя. На подходе к гильдии замаячили силуэты Гажила и Джувии, в дверях, прижав кулачки к груди, взволнованно замерла Венди. Эрза подняла голову, позволяя первым каплям скользнуть по лицу. «На что я вообще рассчитывала?» Правда ведь, на что? Разве в силах сделать всё правильно человек, чей опыт в любви ограничивается смущёнными быстрыми переглядками и касаниями через раз? Кто не знает в полной мере, какой властью наделено это чувство и как влияет оно не только на влюблённых, но и на тех, кто окружает их — родителей, знакомых, друзей, очень близких друзей. Некоторых настолько, что их готовить к чужой любви нужно заранее, чтобы успели свыкнуться с мыслью: скоро всё будет по-другому. Скоро у близкого человека изменится основная сцена, и вы хоть и останетесь в ней важными декорациями, всё же уйдёте на другой план. Скоро у него поменяются потребности во времени с вами — и с тем, кто стал сосредоточием жизни. Скоро... столь много всего произойдёт так скоро. И об этом «многом» следовало думать раньше, а не сейчас, когда занавес обнажил изменившийся театр, а актёров просто поставили перед фактом: теперь играем по другим правилам. Теперь у тебя другая роль, Нацу Драгнил. Другое положение в жизни Люси Хартфилии и Грея Фуллбастера. Не каждый способен с этим смириться. Нацу попадал в категорию «не каждых» по определению, потому что, отдавая дружбе всего себя, он подсознательно ждал того же от остальных — и, разумеется, хмурился, расстраивался, злился, когда не получал этого. Когда друзья внезапно меняли ориентиры, переоценивали людей в своих жизнях и приходили к выводу, что одни дороже других, а у него ценности оставались неизменными. Вы все важны, ради вас я пойду на всё, — но ради меня вы на всё уже не пойдёте. Ведь появился кто-то значимее. Никто не грезит об односторонней отдаче. Поэтому поведение Нацу ожидаемо, логично... правильно? Пожалуй. Он имеет все основания не принимать. Если кто и виновен во всей ситуации, то только она, в погоне за счастьем Люси и Грея позабывшая о чувствах остальных. «Никогда...» Эрза закрыла глаза. «Больше никогда я не стану вмешиваться в судьбы моих друзей». Дождь мягко омывал лицо. Живительный, прохладный, лёгкий, он словно вдыхал жизнь и разливал по телу спокойствие, поэтому сердце не тронули сомнения. Можно говорить «никогда» и твёрдо знать, что исполнишь данное обещание. Можно перекладывать ответственность за действия друзей полностью на их плечи: в конце концов, они взрослые люди. Они пережили несколько войн между гильдиями, столкновение с сильнейшим драконом и семилетнюю брешь — неужто не переживут последствий собственного выбора?~*~
— И всё же мне не по себе, — сокрушённо вздохнула Люси. — Надо было их хотя бы предупредить, оставить записку... — Им не пять лет, Люси, — закатил глаза Грей. — И нам тоже. Мы взрослые люди, которым не обязательно отчитываться о каждом шаге. — Всё равно неспокойно... Она зябко поёжилась, что Грей воспринимал как сигнал о помощи. Закинув руку на её плечи, он повернулся боком, словно отгораживая, пряча Люси от остальных пассажиров поезда, придвинул к себе и уткнулся носом в волосы, мерно выдыхая. Люси напряглась, но ненадолго и исключительно с непривычки. Спустя пару секунд расслабленность, спокойствие, сквозившие в дыхании Грея, взяли своё, и она придвинулась ближе, обняла в ответ и устроила голову на груди. Биение сердца и рука на плече даровали чувство безмятежности — того, в чём Люси сильно нуждалась, покинув Магнолию без предупреждения команды. — Они всё понимают. И поймут, — убеждённо произнёс Грей. Люси прикрыла глаза, наслаждаясь его медленными поглаживаниями от плеч к шее и обратно. В сочетании с интонацией получился нужный эффект: спорить или говорить на эту тему дальше перехотелось. Думать, если честно, тоже. — Надеюсь на это, — выдохнула она. Грей поддел пальцами её подбородок. Люси смущённо пискнула, обнаружив его приближающееся лицо, залепетала о приличиях, дёрнулась назад, но рука, до этого обманчиво-мягко ласкавшая кожу, не позволила сдвинуться. Однако поцелуя как такового не случилось. Грей просто клюнул её в губы и отстранился с видом довольного сытого кота. — Провокатор! — Люси возмущённо пихнула его в бок. — Не смог удержаться. Прости. Несколько секунд он рассматривал её надутое лицо, и веселье в глазах постепенно вымещалось нежностью. Он любовался ей, засматривался, очерчивал взглядом линию скул и контур губ так, что это ощущалось почти как настоящие прикосновения, и хотя Люси смотрела в сторону, не заметить это — и не капитулировать под таким вниманием — она не смогла. Когда их взгляды пересеклись, она держала недовольное выражение не больше мгновения, после чего с протестующим стоном уткнулась носом в грудь. — Манипулятор, — пробурчала дополнение к послужному списку. — Будь это так, ты бы уже отбросила свои надуманные манеры и целовалась бы на виду у всех. — Не надейся. И никакие они не надуманные! Мы приличные воспитанные люди, Грей. — Я так особенно. Его рука скользнула к воротнику. Люси поспешила врезать по проворным пальцам, но вместо этого была схвачена за запястье. Не давая времени возмутиться, он поднёс пальцы к губам и невесомо поцеловал костяшки, тут же сменяя злобное пыхтение на сорванный вздох. Это действовало безотказно, как и зарывание носом в её волосы или любовное наблюдение. — Мы вместе чуть больше недели, а ты уже знаешь все мои слабые места, — прошептала Люси со смесью восхищения и досады. — Я старался. Что насчёт моих слабых мест? — Ты засранец. — Мимо. И очень грубо для манерной леди. Люси украла короткий поцелуй в щёку с провокационным: — С тобой очень сложно оставаться манерной. Грей с явным недовольством протёр лицо: он рассчитывал на несколько иное разрушения образа светской приличной заклинательницы. Впрочем, куда торопиться? Они только в самом начале отношений, впереди целая жизнь, и Грей не сомневался: он ещё успеет увидеть другую Люси Хартфилию.