23 июня
В вялом полусне Люси барахталась не меньше получаса. Квартиру затапливал солнечный свет, намекая, что утро уже не раннее и по-хорошему не помешало бы встать, из приоткрытого окна в комнату вливались разговоры прохожих — тоже верный признак позднего времени, но Люси было откровенно всё равно. Под этим лёгким летним ветром, невероятно свежим от близлежащей реки, она согласилась бы проваляться хоть весь день. Правда, с одним условием: слева от неё будет обязан посапывать Грей. Сонно проморгавшись, Люси перевернулась на бок, подложила руку под щёку и зависла взглядом на чужом лице. Грей всё ещё спал, и Люси в ускоренном темпе сбросила с себя остатки сна, чтобы куда более осознанно посозерцать редкое зрелище. Всё же просыпались они почти всегда одновременно, а в тех случаях, когда правило давало сбой, первым открывал глаза Грей, крайне плохо переносивший жару южной Магнолии. Разумеется, он нагло пользовался этим, во всех красках расписывания, как «манерная леди» пускает слюни на подушку и похрапывает, так что Люси не могла не вернуть долг. Ладно, ладно, дело не только в долге. Позалипать на спящего Грея просто хотелось. Это было... милое зрелище, становившееся вдвойне особенным от того, что в обычной жизни отнести к Грею слово «милый» было невозможно. А тут — более чем. И это доступно лишь ей одной. От тихого хихиканья на этой мысли удержаться не получилось. Люси придвинулась ближе, очерчивая взглядом расслабленное лицо. Задержалась на приоткрытых губах: так призывно и соблазнительно, что она непременно капитулировала бы, не желай побольше вобрать в себя образ спящего Грея — и где-то на самом краю сознания не бойся, что на поцелуе всё не закончится. На поцелуе. Всё. Не закончится. О боги, нервно выдохнула Люси и зажмурилась. Не то чтобы она не хотела — нет, не хотеть, на самом деле, было очень сложно, учитывая шикарное тело Грея, его не менее шикарную для лета способность охлаждать себя (из-за чего вечером Люси практически не слезала с его рук), подмигивания Мираджейн, смущённо-бесстыдную Эрзу с ворохом вопросов и ещё кучу-кучу всяких факторов. Поначалу на это удавалось не обращать внимания. А потом прошёл месяц отношений, и в её разговоры с Греем вклинились шуточные поползновения и намёки, и благо, что тысяча неприличностей, случившихся за время пребывания в «Хвосте Феи», научили воспринимать такие вещи с непроницаемым лицом. И не важно, что внутренне она готова была умереть от смущения. Как не важен и тот факт, что ей приходилось захватывать эти крайности от представления, и даже, чёрт побери, не самого секса — просто от того, что это возможно. Что это будет. Она. И Грей. И её пальцы, впившиеся в чужие напряжённые плечи и ощущающие каждый перекат мышц; и его губы, исследующие шею и жадно припадающие к груди; ноги, сомкнувшиеся за чужой поясницей, руки, подхватившие под бёдра, придвинувшие ближе, теснее и... Люси почувствовала, что задыхается от жары уже далеко не летней. И так было всегда — на протяжении всего июня, в котором то слова друзей, то хитрый блеск глаз Грея, то вновь воспалившееся воображение бросали её в извращенские фантазии. Уже проще было бы претворить их в жизнь, чтобы избавиться от дурацкого, обгладывающего до костей смущения!.. ...но потом Люси вспоминала, что за эти восемнадцать-двадцать-пять лет отношения с Греем — первые отношения в её жизни, и не далее месяца назад она краснела от такого незначительного проявления чувств, как рука на талии и поцелуй под ухо на глазах у всех. И Кана могла сколь угодно называть её неженкой и твердить, что секс — дело обыденное и пора бы уже приобщаться, факт оставался фактом: Люси была не готова. И Грей понимал это. Поэтому дальше шуток и намёков за два месяца отношений ничего не зашло — и Люси пока что не собиралась давать повода. Вместо этого стоило вернуться к созерцанию спящего Фуллбастера. Или к попыткам встать, потому что настенные часы показывали половину одиннадцатого. Приподнявшись, Люси подперла подбородок кулаком, а свободной ладонью очертила лицо Грея. Убрала пряди волос со лба, скользнула ниже, по виску к линии челюсти и подбородку, и всё обязательно медленно, щекотливо, почти дразняще. Губы тронула хитрая улыбка, когда Грей нахмурился и сполз вниз, пытаясь увернуться от прикосновений. — Не уйдёшь, — ухмыльнулась Хартфилия и в наказание царапнула ногтями по шее. — Дай поспать, — сонно взмолился Грей. Он уже хотел повернуться к ней спиной, как Люси ловко юркнула ему на грудь и придавила к месту. Не очень удобно для них обоих, зато действенно: со стоном Грей тут же наконец-то открыл глаза. — Знаешь, сколько время? — Время валяться на мне ещё точно не наступило, — проворчал он, одной рукой протирая глаза. Вторая уже по-хозяйски устроилась на её талии — до Люси не сразу дошло, что её тут уже обнимают, прижимают и осторожно, но неумолимо стаскивают. Она протестующе упёрлась в чужую грудь: — А ну прекрати! — Ты тяжёлая. — Фу, грубиян. — Что, только Хэппи можно шутить на эту тему? — Хэппи за такие шутки отплачивается тем, что носит меня. А что можешь предложить ты? — Кое-чем намного полезнее в период лета, — ухмыльнулся Грей. В следующую секунду его тело охватило лёгкое морозное свечение, мгновенно остудившее воздух над кроватью и выбившее из Люси удовлетворённый вздох: что ни говори, а жара в Магнолии стояла страшная. Она покорно позволила себе съехать обратно на кровать, после чего приткнулась к боку, обвила с руками и ногами и закрыла глаза. — Так уж и быть, — вздохнула побеждённо. — Эй, ты чего, уснуть удумала? — Возможно, — решила поиграть Люси. Свободной рукой (другая всё так же покоилась на талии и, кажется, не собиралась покидать своё место) Грей потянул её за щёку: — Даже не вздумай. — Инафе фто? — Иначе... — Грей оттянул щёку настолько, чтобы приоткрыть рот, и тут же скользнул языком внутрь. Люси взвизгнула от неожиданности и больше по инерции, чем осознанно, попыталась отстраниться, но Грей оперативно пресёк эту возможность, навалившись. Для виду Хартфилия немного посопротивлялась и повредничала, но через несколько секунд растворилась в требовательном поцелуе, в холоде, который дарила магия Грея, и в тишине уединённой квартиры, не знавшей никого, кроме них... — Поцелуи реально такие противные? — прозвучал со стороны окна чей-то мужской апатичный голос. Грей отлетел от Люси как ошпаренный, та вскочила и испуганно повернулась вправо, чтобы застать повисшего на оконной раме Нацу. — Блять, предупреждать надо! — воскликнул Грей, с облегчённым вздохом приземляясь обратно на кровать. — Как будто бы вы меня услышали. — Ага, не услышали бы, — кивнул Хэппи, и его ехидная улыбка не сулила ничего хорошего. — Люси ж тебя засосала, Грей. — А ну свалили отсюда оба! — крикнула Хартфилия, пытаясь выпнуть Драгнила из окна. Тот меланхолично откинул голову, и пятка Люси просвистела над его лицом. — Ты чего здесь забыл, Нацу? — решил перевести тему Грей. На всякий случай он оттащил пышущую гневом Люси подальше от окна, иначе не далека та минута, когда издёвки Хэппи заставят её выпасть со второго этажа. — На задание хотел вас позвать, — пожал тот плечами. — Время одиннадцать. Вас в гильдии нет. Вот я и пришёл лично. Грей и Люси переглянулись. — Мы только вчера одно закончили... — неуверенно начала Хартфилия. Нацу опустил взгляд в кровать, и это заставило на мгновение осечься. — Может, завтра? — Завтра я помру от голода. Ладно, — вздохнул Драгнил, — бывайте! И Люси не успела ничего сказать, как он оттолкнулся от стены и спрыгнул. Хэппи тут же увязался за ним. Тоже безмолвно. Странно. С другой стороны, ни черта не странно, ведь Эрза рассказала о подавленном настроении Нацу на протяжении вот уже двух месяцев. Легко догадаться о причине. А Люси не нужно было даже догадываться: Эрза поведала обо всём, когда Грей припёр её к стенке. Он ведь тоже всё видел. Хотя, боги, нужно было быть слепым, чтобы не заметить изменения в Нацу: настолько очевидно, настолько бросается в глаза, настолько немыслимо и нелепо в сравнении с обычным, привычным, правильным образом, что не увидеть невозможно. Поверить, если честно, тоже — в то, что вечно весёлый и неунывающий Нацу Драгнил способен быть хмурым. Способен не пылать. Люси со вздохом прикрыла глаза. Что делать с таким Нацу, она не знала. По мере сил и возможностей она проводила время с командой, но как раньше быть ничего не могло — хотя бы потому, что Грей-раньше и Грей-сейчас занимали в её жизни разное положение. Отношения поменялись, вместе с ними волей-неволей пришлось внести корректировки в потребности, и хоть убейся об стену, но не выкинешь из сердца желание уединения с Греем. Не с командой. Не с Нацу. Только на одну и ту же ситуацию они смотрели с разных сторон. «Ты для меня всё так же важен, Нацу. Просто Грей стал важнее, чем он был раньше» — и «Я для тебя стал менее важен». «Я в твоей жизни больше ничего не значу». В расстроенных чувствах Люси обернулась к Грею и спрятала лицо в его груди. — Дай ему время, — повторил Грей. Чёрт знает, сколько раз она уже слышала эти слова. Она не сомневалась, что они сработают: помогли же в ситуации куда более страшной и тяжёлой. Мира с Лисанной знали, о чём говорили. И Эрза тоже. И Грей. Не сомневалась. Знать бы только конкретно, как долго ещё своим счастьем разбивать сердце друга. «И подруги», — шепнул разум, и Люси пришлось сцепить зубы, чтобы сдержать болезненный вздох: Джувия. Безумно, безудержно влюблённая Джувия, два года питавшая себя надеждами лишь для того, чтобы получить отказ. Исправно посещающая гильдию, но больше не остающаяся на пьянках-гулянках, не предлагающая остальным свою потрясающую выпечку, не улыбающаяся, даже не пытающаяся улыбнуться — больше как будто и не хвостатая фея, как будто призрак. И имя её убийц — Грей и Люси, которых она ежедневно видела в холле «Хвоста Феи». Видела их самих, видела их любовь. И, видя, каждый день напоминала себе: сердце возлюбленного принадлежит не тебе, Джувия. Ты не нужна ему. Не-ну-жна. Люси знала, что Джувия не винит ни Грея, ни её саму. Сначала по внутренним ощущениям и догадкам, по «Джувия-нечто-больше-чем-сгусток-любви-к-Грею» от Эрзы и воспоминаниям о женщине из гильдии, в которой не приветствовались отбросы и слабаки, — право же, не будет такой человек ненавидеть за то, что ты контролировать не способен. А потом Джувия подошла к ней сама. Поговорить. Разъясниться. Это случилось через неделю после начала отношений, но Люси до сих пор явственно помнила их разговор. Хотя нет, не помнила — явственно чувствовала, словно только что отзвучало последнее слово и она осталась наедине с сердцем вроде и успокоенным, но облитым ушатом холодной воды, промороженным, пробитым — ощущением, что вот так не должно быть. Нельзя строить своё счастье на костях других. Нельзя. Но поступить по-другому всё равно значит ранить близкого. Ведь Джувия прямо сказала: «Джувия рада, что ты не стала отказываться от вашего счастья из-за её чувств». «Рада». «Вашего». Едва ли Джувия была на самом деле рада — скорее просто благодарила, что она не стала смотреть на неё как на маленького несмышлёного ребёнка, у которого в мозгу одна извилина, и та под названием «любовь». Едва ли в этой ситуации при всём желании её волновало счастье Люси. Но если от него зависело сердце любимого, Джувия не могла закрыть на это глаза. Не могла не вплести соперницу-победительницу в свою мнимую радость — хотя бы для того, чтобы быстрее принять простую истину: к Грею Люси причастна куда больше её самой. «Джувия не обижается на тебя». Лучше бы обижалась, честное слово. Ведь имела на это все основания — и не пользовалась. «Джувия просит лишь об одном... Сделай Грея-сама счастливым».(«...за меня»)
~*~
Мира и Эрза развешивали новую партию заказов, когда в гильдию вернулся Нацу. Судя по одиночеству и всё такому же апатичному выражению лица, успехов в сборе команды он не добился. Эрза просила подождать до завтра, потому что вчера вечером Люси и Грей только вернулись с трёхдневной миссии и на новую точно настроены не будут, но Нацу почему-то было невтерпёж: не то и в самом деле поджимали деньги, не то захотелось потакнуть мрачному настроению и в очередной раз найти ему подоплёку. Это превращалось в какой-то мазохизм: Нацу словно специально выбирал для разговоров обстановку, которая заранее обрекала его уговоры на провал — и в то же время заставляла Грея и Люси чувствовать себя виноватыми. Манипуляция чистой воды. И Эрза со спокойной душой сказала бы, что Нацу пользуется ей неосознанно, если бы не одно «но»: годы дружбы показали, что когда кто-то пытается навредить ему или его друзьям, Нацу перестаёт быть легкомысленным ребёнком. — Надо с этим что-то делать! — сказала она Мираджейн после ухода Драгнила. И та нашла прекрасный выход. В отсутствие Нацу к гильдии подтянулась Джувия, которую Мира заняла разбором листовок: надо было потянуть время до прихода Драгнила. Предварительно она, разумеется, намекнула няньке-наседке Гажилу, что сегодня он может заняться своими делами. Джувия несказанно удивилась, когда, завидев её, Гажил не сдвинулся с места. Ну, как «несказанно» — просто впервые заметался в растерянности взгляд и приподнялись брови, чего волшебники «Хвоста Феи» не видели уже два месяца. Такая обыденная эмоция — и ставшая такой непривычной по отношении к Джувии, что казалось бредом наравне с хмурым Нацу. Но, увы, всё это более чем реально. Какое-то время Джувия работала с листовками осторожно и напряжённо: ждала, видно, что сидевший в холле Гажил снова заведёт двухмесячную шарманку «поднимай-жопу-мы-идём-на-работу». Тот тоже расслабленностью не отличался, но вскоре предпочёл довериться Мираджейн и ушёл ещё до прихода Нацу, позволяя плану воплотиться в реальность. — Есть что-нибудь интересное? — протянул Драгнил, подходя к доске объявлений. Джувия пожала плечами, Эрза предвкушающе улыбнулась, а Мираджейн поддалась вперёд с весёлым: — Да, нашлась одна работёнка. Для вас двоих. Джувия отняла недоумённый взгляд от листовок. — «Для вас»? — уточнила неуверенно. — Для Джувии тоже? — Для тебя и для Нацу, — кивнула Мираджейн, открепляя от доски отдельный лист и кладя на стол Джувии. — Вот. Поступил именной заказ. Точнее, не то чтобы именной, но легко догадаться, кого они имеют в виду. Нацу сел напротив и бегло пробежал взглядом по строчкам. — Свадьба? — нахмурился он. — Свадьба? Нацу и свадьба?! — в ужасе повторил Хэппи. — Да, — улыбнулась Мираджейн. — В Алтее через неделю выходит замуж девушка из одной торговой семьи, и для... — Из одной очень богатой торговой семьи, — вклинилась Эрза с намекающе-угрожающим дополнением, но этот элемент прошлого в отрыве от предыдущих не произвёл на Нацу никакого впечатления. Уловив неловкую заминку, Штраус поспешила продолжить: — Да, очень богатой. Это один из самых богатых аристократических родов Фиора, если не богатейший. Логично, что такие люди гуляют с размахом, особенно когда дело касается свадьбы. И для её организации им нужны элементные волшебники. — Зачем? — озадаченно спросил Нацу. — Скорее всего, они хотят устроить какое-то представление, — ко всеобщему удивлению, подала голос Джувия. — Номер. Шоу. Что-то вроде того, что проводит «Хвост Феи» на «Фантазии». — Именно. Нацу в сомнениях забегал взглядом от угла в угол. — Не знаю... Такие задания не по мне. — Да брось, Нацу! — воскликнул Хэппи, для убедительности призывно дёргая за шарф. — С тобой их свадьба будет просто огонь! — Это хорошая возможность развеяться, — кивнула Эрза. Слова Хэппи о зажигательном характере свадьбы пришлось пропустить мимо ушей, хотя безумно хотелось, как в старые добрые времена, пригрозить расправой за разбой — особенно когда на кону стояло имущество богатой родовитой семьи. Жаль только, Нацу уже давно не был настроен на разрушения. «Как, однако, парадоксально звучит», — без тени веселья усмехнулась Эрза. — Венди-сан — тоже элементный маг. Она пойдёт с нами? — спросила Джувия. Мира покачала головой: — Она всё ещё на задании. Скоро должна вернуться, но чем дольше будем ждать, тем меньше у вас останется времени на подготовку к выступлению. — Да чё там готовиться... — пробурчал себе под нос Нацу. — Как что? — заговорщически прошептал Хэппи. — Надо отрабатывать зажигательные трюки, Нацу! Будет не праздник, а бомба! — Город всего в двух часах езды на поезде. Если поторопитесь, успеете отхватить билеты и уже вечером будете в Алтее, — сказала Мираджейн. Джувия взяла в руки листовку, вновь пробегая взглядом по тексту. Свадьба, назначенная на первое июля, организация торжественного номера, элементные маги, семья Райс... — Это задание не на один день, — заключила бесстрастно. Задумалась: придётся уехать из города на неделю с человеком, которого она вроде и знает, но с которым невероятно мало точек пересечения. Одна так и вовсе берёт начало в отношениях Люси и Грея. Хах. Забавно. Джувия бы улыбнулась, но настроения не находилось даже на такую мелочь. — Джувия не против. Ты, Нацу-сан? Тот поскребал по затылку, но не согласиться под каламбурами Хэппи, намекающим взглядом Эрзы и решившейся Джувии не выходило. О возможности отдохнуть от кое-какой парочки, которая постоянно маячила перед глазами, но от этого не становилась ближе, Нацу предпочёл не думать. — Отлично! — радостно хлопнула в ладоши Мираджейн. — Тогда собирайте вещи и отправляйтесь на вокзал, а я пока уведомлю заказчика. — Тогда... — Нацу обратился взглядом к Джувии. — Встречаемся через два часа? — Да, — кивнула та, поднимаясь с места, — этого времени Джувии хватит. — Удачи на задании. Если что, я всегда на связи, — улыбнулась им вслед Эрза. Хэппи беззаботно отмахнулся: — Да не боись, Эрза: это будет просто крышесносное торжество!~*~
В обозначенное время они встретились на вокзале и купили билеты до Алтея. Поезд отбывал через сорок минут — ужасно неудобный промежуток времени, потому что ждать вроде и долго, но недостаточно, чтобы скоротать это время дома. Жара не спадала. Солнце палило так, что Нацу нет-нет, а поправлял и стягивал шарф, а Джувия неуверенно прокручивала третью пуговицу на пальто. — Надо в укрытие, — промямлил Хэппи, плавящийся на плечах Драгнила. В качестве такого укрытия было выбрано привокзальное кафе. Джувия, со слов согильдийцев знающая о невероятно огромном аппетите Нацу, ожидала, что сейчас между ними вырастет гора из кучи тарелок и блюд. Не то чтобы ей хотелось спрятаться — они и без заградительной стены не особо пересекались взглядами и словами, — скорее просто по привычке она искала уединения, пусть даже и такое иллюзорное. Сидеть в компании, когда этой компанией были не Гажил и Пантерлили, оказалось некомфортно. И это не могло не напрягать: Джувии не хотелось отдаляться от членов «Хвоста Феи» и нарушать привычный уклад жизни, но пока что всё складывалось наоборот. Уклад жизни изменён, ибо в нём больше нет места влюблённому «Грей-сама!» и вешаниям на шею — весомые составляющие её будней, её характера, её самой. От их вычёркивания само собой разумеется появление опустошённости — того чувства, которое заставляет тебя выпадать из жизни. Так случилось с ней. Так случилось с Нацу?.. Он не стал скупать всю ресторанную еду. Вместо этого ограничился тремя стаканами сока со льдом, один из которых благородно протянул Джувии. — Тебе не жарко? — спросил Хэппи, окинув её взглядом. Джувия опустила глаза на пальто. Две верхние пуговицы оголяли ключицы, высокий разрез обнажал ноги практически до бедра, но от жары, если честно, спасало мало. — Нет, — тем не менее ответила она. Её никогда не прельщала свободная одежда. Шло с детства, с юности, с давних времён в «Фантом Лорде» — с того прошлого, в котором некому было открываться. Да и не хотелось, если говорить начистоту. Лучше закрыться в маленьком дождливом мирке, вышивать друзей из ткани и ниток, кутаться плотнее в пальто — создавать иллюзию защищённости. Возводить стены. Прятаться. От людей, от чувств, от мира, от самой себя, ибо всё несло отголоски боли. Попытка начать жизнь с чистого листа привела к тому, что Джувия остригла волосы и предстала перед незнакомыми людьми в платье лёгком и воздушном — почти что обнажённой по её меркам. В дождливый мирок проникло солнце и принесла радугу хвостатая фея, стены осыпались, исчезла необходимость бежать и обороняться, только Джувии было не пять и не десять лет, чтобы легко менять свои взгляды. Какие-то, конечно, поддались влиянию «Хвоста Феи», но с некоторыми попрощаться не удалось — так вместе с окончательно исчезнувшим из голов согильдийцев образом женщины-дождь вернулись длинные скрученные локоны и тёплая одежда. Так безопаснее — раньше. Так привычнее — сейчас. А ещё были Игры, цветущая столица, в воздухе которой среди благоухающих садов витала романтика, и Грей — три компонента, сложившиеся в платье с глубоким вырезом и открытыми плечами. Тогда Джувия отметила, что ей понравился образ. Понравилось быть перед Греем такой — хрупкой, нежной, практически обнажённой. И она накупила много платьев, свободных и лёгких. Только не примерила больше ни одного. Джувия отпила сок, с тихим блаженным вздохом чувствуя, как лёд охлаждает горло и грудь. И вздрогнула, потому что — лёд. Боги. Пришлось прикрыть глаза, чтобы спрятать мазнувшую по внутренностям боль и не дать повода для разговоров... об этом. Нет. Не надо. Ей по горло хватало той жалости, или сострадания, или заверений «всё-будет-хорошо», которыми несло от взглядов хвостатых всякий раз, когда Джувия показывалась в холле гильдии. Не важно, насколько они искренни. Просто. Не. Хотелось. Поэтому, наверное, она согласилась на недельное задание практически не задумываясь. Отдохнуть ей от «Хвоста Феи», а «Хвосту Феи» от изменившейся Джувии не помешает, и пусть за это время Нацу, в течение двух месяцев один из немногих не бросавший в её сторону огорчённых взглядов, так и не пополнит этот список. — Везёт, — промямлил между тем Хэппи, — а я бы сейчас шкуру согласился бы стянуть, лишь бы стало хоть чуть-чуть прохладнее. Залпом осушив стакан с соком, он выцепил кубики льда и устроил их на макушке. — Балдёж, Нацу... — Да ну? — в сомнениях протянул Драгнил. Джувия перевела на него взгляд и только тогда заметила, что шарф всё-таки сменил место дислокации с шеи на стол. — Ты попробуй. Раздумья Нацу продлились не больше пары секунд, после которых он последовал примеру Хэппи и выпил сок до дна. Только вытаскивать лёд не стал: вместо этого запрокинул голову, заставляя взгляд Джувии уткнуться в шею, и вывалил кубики на лицо прямо так, из стакана. Кадык Нацу дёрнулся, когда он испустил вздох тяжёлый, но полный блаженства, и Джувия отчего-то подвисла на этом жесте. Отчего-то. От нечего делать, конечно же. Шея Нацу практически всегда скрыта за шарфом, так почему бы и не посмотреть? Так, чисто в научных интересах и в желании отвлечься на что угодно, лишь бы не возвращаться мыслями к «Хвосту Феи», Грею и... Стоп. Хватит. Не думай, приказала себе Джувия и вернулась в реальность. И нашла на шее Нацу шрам. Тонкая полоска слегка светлее кожи, расположившаяся справа. Интересно, откуда, была первая мысль. У Грея-сама тоже есть шрам, была вторая. Пальцы неосознанно стиснули стакан сильнее. Боль снова заскреблась в груди и вдарила в голову тупо, ноюще, надоедливо. Джувия почувствовала, что взгляд остекленел, но прятать глаза в этот раз не стала: всё равно ведь не увидят. Нацу пялился в потолок, а Хэппи и вовсе млел под холодом с закрытыми глазами, поэтому можно — на секунду-минуту-мгновение дать маске равнодушия пойти трещинами. Ведь правда в том, что ей не всё равно ни на Грея, ни на его отношения с Люси, ни на свои чувства, которые — лишние, ненужные, мешающие и ей, и гильдии, и вообще всем, и пора бы уже выкинуть их на свалку, но от которых не получается избавиться — никак, никак, никак. Это не мимолётная увлечённость и не секундный порыв, это — под коркой мозга, в сердце душевного лабиринта, до которого чтобы добраться, надо снести под основание все стены, все моменты, все воспоминания. О руке, спасшей от смертельного падения. О словах, принёсших в мир вечного дождя первое тепло. О человеке, при взгляде на которого внутри замирало всё и кружилась голова от желания быть рядом, быть опорой. Помогать, поддерживать, всю себя бросать в чужую судьбу и говорить этим каждый раз: «Спасибо». Ибо это был человек, который помог измениться. Джувия не сдержала судорожного вздоха и зажмурилась. В глазах защипало, и не важно, сколько раз она себя уверяла в ненужности, бесполезности, бессмысленности этих слёз,(ведь Грей-сама счастлив)
(счастлив без тебя, милая Джувия.)
(когда отдаляется Люси, рушится команда и нет больше причин для улыбок)
~*~
В поезде Нацу ограничился вялыми полустонами и боданием окна — Джувия определённо точно не так представляла страдания Драгнила от укачивания. Наверное, в той прежней повседневности, которая уже была недоступна им обоим, он убивался громко и выразительно, а сейчас было не то настроение (и не та компания, подстёгивал внутренний голос). Сама она скрасила поездку за пейзажами: железная дорога проходила недалеко от моря, и ему удалось на время отвлечь Джувию от негативных мыслей. Море. Джувия вдохнула глубже воздух, пробивавшийся сквозь открытую форточку, и нет-нет, а улавливала солоноватые нотки. Во времена «Фантом Лорда» она любила те редкие миссии, которые выпадали на курортные города. Это была возможность увидеть море — увидеть стихию, как никогда прекрасно подходящую её душе. Магнолия сгладила эту любовь, потому что морскую гладь Джувия наблюдала каждый день. Даже начало надоедать, порой безотрадно отмечала она. Но новая местность оживила угасшую было любовь. Джувия вышла с вокзала Алтея и замерла, заворожённая открывавшейся с возвышенности картиной — дрожащим в вечернем свете морем, вливающимся в широкий порт и утекающим жидким золотом до горизонта. Ветер сводил с ума от свежести и того неповторимого запаха, который витает только в курортных городах. Жара, душившая в Магнолии, вдруг начала ощущаться по-другому — как необходимая деталь, без которой в точности не воссоздать приятную картину. И это было так потрясающе. Всё складывалось так, как она хотела. Магнолия осталась за спиной, и вместе с ней осталось всё то, что два месяца тяготило душу и не отпускало на коротких заданиях с Гажилом. Впервые за долгое время она ощутила себя по-настоящему свободной — и даже чуточку счастливой. Нацу, остановившийся рядом с ней и по привычке беззаботно закинувший руки за голову, вдруг отчего-то просиял. — Наконец-то ты улыбнулась, — с теплотой отметил он. — Ага! — поддакнул Хэппи. Джувия растерялась, но всего на миг, в следующую секунду одаривая неуверенной улыбкой их обоих. Местные жители подсказали дорогу до семьи Райс — они жили в элитном районе на окраине города, где, соседствуя с другими огромными роскошными домами, всё равно разительно выделялись на их фоне. Хвостатые потрясённо замерли перед двухметровыми воротами, украшенными искусной резьбой — выглядящими так, что на восстановлении только одного забора «Хвост Феи» разорится. Джувия скосила напряжённый взгляд на Нацу и пересеклась с таким же взглядом Хэппи. — Нацу... — проблеял он неуверенно, — забудь, пожалуйста, всё, что я говорил о свадьбе... Нацу бесцеремонно пнул ворота и рявкнул: — Открывайте! — Нацу! — в ужасе схватился за голову Хэппи. Джувия готова была поклясться: если бы в этот момент рядом стоял Макаров, от волос на его голове не осталось бы и следа. Через несколько минут их впустили на территорию, вновь выбивая из колеи тем богатством, которое пряталось за высоким забором. Джувия тщетно пыталась прикинуть, сколько зданий гильдии поместилось бы на одном только пространстве до особняка, но получалось откровенно плохо: внимание отвлекали пышные зелёные сады, и выложенные белым камнем хитросплетения дорожек, и скульптуры, прячущиеся в лабиринтах из кустарников, и парочка фонтанов по бокам от входа, в которых легко утопить половину гильдии... Нацу до богатого убранства не было никакого дела, а вот Хэппи с каждой секундой седел всё быстрее. С особенным ускорением процесс пошёл, когда они оказались ближе к самому жилищу Райсов — трёхэтажному огромному не иначе как дворцу. Взгляду не удавалось зацепить оба края дома одновременно, зато он легко путался в колоннадах, башенках, количестве окон и скульптурных украшений. У входных ступенек дорожка разветвлялась. — Прошу, сюда, — сказала прислуга, указывая на поворот налево. Нацу, Хэппи и Джувия повернули голову и только тогда заметили притаившуюся в тенях деревьев беседку. Там их уже ожидал глава дома и по совместительству заказчик — Даррен Райс, мужчина пожилой, но всё равно выглядящий внушительно и заставивший Джувию вздрогнуть от пронизывающего взгляда. Такого не разведёшь и не проймёшь, подумалось ей с нервным смешком. И не заставишь молча мириться с разрушениями тоже. Он встал, приветствуя волшебников, и Джувии с Нацу пришлось слегка задрать голову, чтобы удержать зрительный контакт. Старость пряталась лишь в морщинах на лице, седине коротких светлых волос, едва видной в свете закатного солнца, и грузноватом теле: каким бы натренированным и крепким ни было бы оно в молодости (а Даррен, судя по широким плечам и груди, именно таким похвастать и мог), время всё равно взяло своё. — «Хвост Феи», я прав? — спросил он приятным низковатым голосом без намёка на старческую сиплость. Тёмные глаза по-прежнему бегали от волшебника к волшебнику, и Джувии не удавалось отделаться от ощущения, что её изучали прямо изнутри. — Ага. Здрасьте, — а вот Нацу, судя по обыденному тону, на это было всё равно. Даррен вернулся обратно в кресло и указал на диван по другую сторону стола. Джувия замялась на несколько секунд, таращась на утончённую красивую мебель и опасаясь, что она предназначена не для непосредственного использования, а исключительно для любования и почёсывания эго. Хэппи разделял её настроение и поэтому остался в воздухе, а вот Нацу снова ничего не беспокоило. Он плюхнулся на диван как на нечто своё, родное, чем заслужил тихий смешок со стороны Даррена. Это дало Джувии робкую надежду, что если Нацу всё-таки разойдётся и как обычно снесёт полгорода, их хотя бы не закатают в землю сразу же. — Первого июля состоится свадьба моей дочери, — начал Даррен. — В рамках этого будет организовано магическое представление, и для него нужны вы, элементные волшебники. Двое других прибыли вчера и уже начали репетировать, но отставание в день не критично. Догоните. — Репетиции по утрам? — уточнила Джувия. — По утрам, по обедам и по вечерам. — Целый день, что ли? — удивился Хэппи. — Целый день. Нацу издал невоодушевлённый вздох, и Джувия была немного солидарна с ним в этом настроении. Конечно, постоянные репетиции — чудесная возможность не думать о... всяком, но и отдохнуть на морском берегу тоже хотелось! — И... что именно мы должны будем делать? — спросила она смятенно. Даррен пожал плечами: — Не знаю. Я не курирую это. На завтрашней репетиции вам всё расскажут. Сбор в девять утра. Ухóдите тогда, когда организатор посчитает нужным. — А жильё? Нацу и Хэппи невольно метнули взгляд на громадный особняк. От Даррена это не ускользнуло. Он хмыкнул: — Нет, не здесь. Выше по улице есть отель, там я забронировал вам номер на неделю. Десять минут ходьбы, и вы на месте. — А есть-то нам когда с таким расписанием? — кисло протянул Нацу. — В перерывах между репетициями. Здесь, — уронил Даррен, ухмыльнувшись, когда после таких слов Нацу с Хэппи вдохновенно переглянулись и просияли. — Вот это другой разговор! — Ага! Даррен кивнул: — Тогда завтра в девять жду вас здесь. На входе вас встретят и проводят. Нацу, обменявшись с Хэппи пятюней, вернулся к заказчику с уже куда более задорным: — Мы свободны? — Вполне. Но прежде позвольте сказать вам одну вещь. Лёгкая ухмылка исчезла с лица Даррена, а взгляд вновь стал пронизывающим и прохладным. — Я много слышал о ваших... методах выполнения заказов, — начал он, заставляя Хэппи со сконфуженным смешком отвести глаза. Даррен кивнул: — Вижу, вы поняли, о чём я. Как, надеюсь, поняли и тот факт, что даже травинка здесь стоит дороже вашей гильдии. На глаза Нацу легла тень. Джувия застыла в напряжении, но Драгнил промолчал. Сдержался. — Убедительная просьба, хвостатые феи, — Даррен поддался вперёд, наклонился, опираясь локтями о колени и заглядывая в глаза так, словно желал вывернуть их души наизнанку, — держите свою буйность в руках. И не делайте меня своим врагом. Поняли? — Поняли, — поспешил кивнуть Хэппи, почуявший, как упало настроение Драгнила, — и, пожалуй, пойдём. — Да, — несколько заторможенно кивнула Джувия и поднялась, — мы пойдём. До свидания. — До завтра, — как ни в чём не бывало попрощался Даррен. Нацу покинул беседку без единого слова. И даже после того, как они вышли с территории Райсов и отошли на добрые сто метров, он продолжал молчать. — Нацу?.. — растерянно окликнул его Хэппи. И это тотчас оживило Драгнила. — Напыщенный ублюдок, — прорычал он, сжимая кулаки и заставляя Джувию невольно замедлиться от той волны злобы, которая хлынула на этих словах. — Он нас за мусор считает. — Это порок многих богатых людей, Нацу-сан, — осторожно вклинилась Локсар. — Но это не значит, что это нужно терпеть! Джувия вздрогнула и едва удержалась от того, чтобы втянуть голову в плечи: злой Нацу выглядел и ощущался невероятно опасно. Даже для тех, кто являлся его другом. — Нацу, даже не думай ничего крушить у него! — заверещал Хэппи. Тот с хрустом размял кулаки — красноречивее слов, подумалось Джувии. — Гильдия правда увязнет в огромных долгах, — поддержала она эксида. Взгляд при этом Джувия старательно отводила в сторону, потому что ярость Нацу душила все слова прямо в глотке. — Не стоит подставлять мастера. — Именно! — Я понимаю! — раздражённо отмахнулся Нацу. Вдохнул-выдохнул несколько раз. Джувия не удивилась бы, если бы в этот момент из ноздрей пошёл пар. — Понимаю, — повторил он немного спокойнее, — и дедуля — единственное, что остановило меня от того, чтобы набить ему рожу прямо там. «Травинка дороже гильдии»... От той силы, с которой он стиснул челюсти, кажется, заскрипели зубы. Джувия решилась перевести взгляд на Драгнила и нашла его сведённым от злобы столь сильно, что удивительно, как ещё не пронзила каждую мышцу судорога. Да, кроме как запальчиво улыбающимся Нацу был ещё и импульсивным. Дико. Почти что по-животному. Надо его успокоить, подумала Джувия. И прежде чем сумела подумать хоть о чём-то ещё, протянула руку и положила ладонь на плечо Нацу. Горячее. И словно каменное. — Нацу-сан... — вырвалось отчего-то задушенно, тихо, неуверенно. Голос сорвался, в растерянности поняла Локсар, но продолжить мысль не успела: Нацу повернулся к ней лицом. Злость горела в его глазах буквально мгновение, и то Джувия не могла бы ручаться, что не придумала её сама, будучи настолько сильно уверенной, что Нацу сожжёт её взглядом. Так, чисто потому, что не успеет сбавить обороты. И потому что — кто ты такая, чтобы его успокаивать? Просто — кто ты. Для него. Такая. Но моргнув, Джувия заметила, что нет никакой ярости не то что во взгляде — даже на лице её начало вымещать... что-то. Похожее на спокойствие и смирение, но где-то по краям осторожно сквозившее чем-то другим. Плечо Нацу под её ладонью расслабилось. — Прости, — вздохнул он. — Я сорвался. Сквозившее извинениями, вздрогнула от понимания Джувия. В горле пересохло. С трудом шевеля языком, она выдавила: — Да... ничего, — соскальзывая с чужого плеча и возвращая дистанцию между ними. — Тебе надо развеяться, Нацу! — убеждённо воскликнул Хэппи. Драгнил в раздумьях зажмурился и почесал за затылком. Заявил с вроде бы прежней беззаботностью: — М-м-м... Пошляться по городу, что ли?.. — Да! Как раз время ужинать! Я слышал, тут просто обалденная рыбка! — А это идея. Джувия? Та отняла взгляд от богатых домов и недоумённо повернулась к Нацу. — Ты с нами? — улыбнулся он. И это почему-то даровало Джувии небывалое тепло — эта улыбка, эта забота, желание вовлечь, не оставлять за бортом чисто потому, что до этого не сыскать точек пересечения. И всё так... искренне. Так неподдельно «Ты нужна не только Гажилу, Джувия». Уголки губ сами собой дёрнулись. — Да, — кивнула она, во второй раз за день одаривая Нацу тихой улыбкой, — Джувия с вами.~*~
— Почему ты говоришь о себе в третьем лице? — спросил Нацу с набитым ртом. Они остановились в ресторанчике на побережье. С террасы открывался чудесный вид на вечерний пляж и море, пахло солёной свежестью вперемешку с едой, а на столе лежали недорогие, но невероятно вкусные блюда, и Джувия чувствовала, как крохотная искра счастья, появившаяся на выходе из вокзала Алтея, разгорается с новой силой. — Привычка, — пожала она плечами. Нацу задумчиво — ну, насколько позволяло желание засосать в себя как можно больше еды за как можно меньший промежуток времени — закатил глаза. Хотел что-то спросить, но Хэппи, быстрее него расправившейся с четвёртой по счёту рыбой, опередил: — Да брось, Нацу! Прикольно же. Сам попробуй! — Ты не против? Джувия растерялась: почти все знакомые, узнав о её манере общения, желали примерить её на себе, но ещё никто не спрашивал разрешения. В груди снова стало тепло. Джувия отвела взгляд и, не в силах выдавить и слова, кивнула. Драгнил уставился в пустую тарелку. На лице отображался усердный процесс мышления. — Я... Нацу голодный, — наконец выдал он. — Хэппи может поделиться с тобой рыбкой, но ты должен попросить его как следует! Нацу скептично обвёл взглядом рыбную гору, которую поглощал эксид. После он выдал ещё несколько фраз в третьем лице, но, судя по голосу, идея ему нравилась не очень — в отличие от Хэппи, который теперь отзывался о себе не иначе как по имени и требовал называть себя хотя бы с суффиксом «-сан». Хотя бы, потому что куда желательнее, вернее и подходящее было «-доно», но Нацу его не слушал, а Джувия хотя и была настроена благосклоннее, до такого доходить не собиралась. Они прогуливались по пляжу. Подхватив полы пальто и стянув сапоги, Джувия шагала по кромке воды и наслаждалась прохладой, Нацу плёлся сбоку, загребая песок, закинув руки за голову и таращась в небо. Идиллия, подумалось Джувии. Такая чудесная и такая желанная, что даже другие люди не нарушали её. — И всё же откуда взялась эта привычка? — спросил Нацу после очередной провальной попытки называть себя по имени, а не использовать «я». — Джувия не помнит, — ответила она. Это было правдой. Джувия лишь догадывалась о причинах, но Нацу спрашивал не о догадках, да и пока что она не была настроена делиться с ним столь сокровенным. Внутренне Джувия замерла. «Пока что»? Она незаметно скосила взгляд на Нацу. Удивительно, что за какие-то несколько часов он сумел даровать ей то, в чём она отчаянно нуждалась после... всякого. Конечно, весомую лепту внёс и город как новое место, и море, ощущавшееся совсем не так, как в Магнолии, но без человеческого фактора всё это не более чем декорации, в которых можно потеряться, но ненадолго. На час, на два, на мгновение — до тех пор, пока вновь не накинутся с новой силой мысли-пираньи и не начнут сжирать до костей. До тех пор, пока не придёт понимание: всё это бегство. Бесплодное и бессмысленное, потому что невозможно убегать вечность. Потому что это не выход. В поисках настоящего выхода из лабиринта плохих эмоций Джувия провела два месяца, но так и не нашла ни ключа, ни подсказки, ни направления. Гажил помогал не всегда, ибо сам нёс с собой отголоски неприятных, призрачных времён, в которые Джувия неумолимо падала вновь. Нацу же... Он был как раз символом перерождения — с его победы над Гажилом, с разгромом «Фантом Лорда» «Хвостом Феи» начались новые страницы в их жизнях. Он стал тем ветром перемен, в которых, оказывается, так сильно нуждались призраки. В которых с безумной силой нуждалась она, хвостатая фея, с каждым днём становящаяся прозрачнее. Возможно?.. Особо крупная волна толкнула в сторону. Джувия потеряла мысль, сосредоточившись на том, чтобы не улететь носом в песок. Вода окатила до колена, и от порыва ветра оголённая мокрая кожа тотчас покрылась мурашками. Поджав подол чуть выше, Джувия выпрямилась и лишь тогда заметила, что за всем этим наблюдал Нацу. — Пора домой? — не то утвердил, не то спросил он, на мгновение метнувшись взглядом к её ногам. — Да, — кивнула Локсар, понимая, что и в самом деле становится прохладно. Она села на крупный камень, чтобы просушить ноги. Обратилась взглядом к кромке горизонта, за который падало солнце. Нацу ходил неподалёку, зазывая Хэппи, кричали чайки и ласкал слух тихий прибой, и Джувия прикрыла глаза. Как же ей хотелось, чтобы эти мгновения длились вечность.