The unity of Souls

      У каждого из нас есть по крайней мере две души: изначальная и телесная. Говоря «душа», мы подразумеваем именно изначальную, поскольку телесная является лишь маленьким, скорее только оболочка образующим кусочком. Это как персик — изначальная душа косточка, телесная или плотская мякоть, они не могут существовать раздельно, по отдельности ничего из себя не представляя, просто разрозненные частички целого. Можно сказать, «косточка» основа для «мякоти», и вместе получается «персик», единое целое, человек.       Я не помнила, что произошло здесь, на другой стороне, когда умерла в первый раз. Стоит предположить, что кусочки меня разбрелись по разные стороны необъятного пространства. «Я», то есть изначальная душа, сохраняющая прижизненную память, в данный момент находилась в средней школе Форкса. А вот где же моя телесная душа, без которой невозможно будет вновь стать плотью и кровью? Остается только гадать.       Сказав «по крайней мере две души», имелось в виду, что у кого-то их может быть больше. То, что у вампиров нет души — та неправдивая часть легенд, видимо, созданных отнюдь не почитателями бессмертных существ. Проще было оклеветать, построить ложный образ, соответствующий ненавистным чувствам, проще, чем разобраться в истине или хотя бы захотеть сделать это. У вампиров есть душа, и как бы ни могло показаться странным, у них больше всех душ. Как поведала мне Мария в силу своей осведомленности, при обращении изначальная душа раскалывается, и согласно простой арифметике получается два осколка плюс одна телесная — итого три души. И раскалывается изначальная душа совершенно не равным образом — это, если бы как разделили на два сосуда все самое «светлое» и «темное», чистое и скверное, а затем добавили соответственно во вторую чашу катализатор. Если провести аналогию с садоводством, то вампирский яд как подходящее удобрение для порочных ростков разума, всех, даже самых потаенных злостных зачатков чувств и мыслей.       Мария знает до пугающего подробно процесс превращения вампиров, ведь, как говорится — врага надо знать хорошо. Я была действительно рада узнать о природе вампиров больше, хоть и так, через искажающую призму ведьминской ненависти. По мнению Падриале, ни один вампир не достоин того, чтобы быть воспринятым не как «монстр». Поддаться искушению и пойти на поводу своих грязных помыслов легко, но вот воспротивиться этому отнюдь наоборот, но все-таки не невозможно. Такова моя позиция. Если же все рассказанное мне Марией — правда, то предпочитаю думать, что Каллены как никто сильны духом. Они не стали безысходно затянуты в пучину, а балансируют в постижимом равновесии. У всех нас есть что-то «злое» — это не порок. Но, как сказала бы Мария на все мои точки зрения: «Это все розовые очки привязанности».       Я не ощущала ни холода, ни жара, исходящего от стройного тела Эдварда, но наше объятие было невероятно теплым и приятным. Поток «сухих слез», кажется, не собирался заканчиваться. Сейчас я бы все отдала, чтобы ощутить утерянные родные холод, твердость, рельефность мышц, его дурманящий запах. Но ощущала лишь мягкость воздушной фигуры, будто обнимала облако. Знакомое чувство. А вот самой быть призраком, не чувствовать собственного сердцебиения и дыхания, довольно экзотично. — Я так боялась уже не найти тебя. — Бормотала я Эдварду в грудь. — Это и вправду ты?.. Что… что ты здесь делаешь? — С упреком, но и как-то с ужасом произнес тихий голос над макушкой. — …       Я подняла настороженный взгляд на него, боясь удостовериться в увиденном ранее. Эдвард смотрел на меня, но его непривычно светло-зеленого цвета глаза смотрели в пустоту, словно сквозь меня. — Тебе нельзя здесь находиться. Откуда ты тут?.. Ты… ты мертва?! — С трудом спросил парень. Догадка ужасом застыла на бледном лице. — Прости. — Выдавила я, ощущая как сжимается неживое сердце. Пугающая слепота и выражение лица Эдварда вместе действовали поистине болезненно. Хоть отворачивайся. Но я была не в силах сделать этого, вопреки охватившей странной боли и сожаления. — Ах, Белла. Я не смог уберечь тебя, это моя вина. Втянул во все это… Мысль о том, что ищейка не стал убивать тебя сразу после меня, все это время не давала мне забыться. Или что они подоспели вовремя. Но все-таки ты здесь… Каллен уныло покачал головой, вся его поза выдавала его настроение — поникшая голова, он уже не пытался посмотреть мне в глаза, опущенные плечи, немного ссутуленный, а меж густыми бровями залегла складка, которую тут же захотелось разгладить. Очень непривычно было видеть его таким, по-человечески хрупким. — Да, но… я же уже переродилась после того, как… — Лепетала я, пытаясь понять — что к чему. Казалось, Эдвард забыл все, что произошло после нашей с ним смерти в балетной студии. — Подожди. Последнее, что ты помнишь, это... — Я прибыл на место раньше всех, объятый пламенем страха за тебя, такой безумной паникой, что я никогда не ощущал. Там пахло твоей кровью, невыносимо приятно и в то же время удручающе. Ты кое как стояла на ногах, а напротив тебя, в другом конце комнаты с зеркалами он. Меня тут же охватила ярость, затмившая практически все. Я бы покончил с ним быстро, но, прислушиваясь к тебе, отчаянно молясь, чтобы ты подождала еще чуть-чуть, отвлекся. Твой судорожный, полный боли и беспокойства вздох прорезал мой слух. Не долго думая, ищейка воспользовался этим… Я возвращался к этому снова и снова, коря себя за несосредоточенность. Мог бы держать себя в руках, ведь я должен был спасти тебя… должен был. Это самое яркое мое воспоминание.       Эдвард местами говорил бессвязно, а его взгляд то и дело бегал по пустоте. Одной рукой он отрывисто жестикулировал, а другой продолжал держать меня. Я представляла, что ощущаю прохладу, всегда исходящую от его большой гладкой ладони. Слушая Каллена, не трудно было поверить — с таким не забудешься. Все это время он мучил и винил себя. Хотелось сказать, что во всем этом нет его вины. Но, кажется, мы с ним уже проходили это, помнится разговор закончился ссорой. Если подобные мысли так глубоко засели в голове Эдварда, то вряд ли мое «ты не виноват» что-то изменит. — Почему ты здесь? — Решила спросить я. Найти Эдварда в школьной столовой, я уж никак не ожидала. — Здесь? — Он потерянно огляделся. — Мне нравится сидеть там, где когда-то сидела ты. С этого ракурса ты первый раз посмотрела на меня. О чем ты тогда думала? Всегда было интересно узнать.       Эдвард, впав в одно из своих воспоминаний, слабо улыбнулся. Я тоже отчетливо помнила неутоленное любопытство и разочарование в глазах таинственного Эдварда Каллена в первый день в новой школе. «Лишь раз глянув в глаза друг друга, Навеки вы обречены…»       Тогда-то все и началось. Кто бы мог подумать, что неосознанная мимолетная встреча взглядов коим образом могла напрочь связать наши жизни. Немного стушевавшись, я не сразу ответила. — Поражалась вашей красоте и то, насколько вы отличались от остальных. От вас, но в особенности от тебя, я не могла оторвать глаз. Ты показался не просто прекрасным, но абсолютно идеальным. — Будь я человеком, но уже покраснела бы. — Пыталась разгадать ожидание, настойчивость и разочарование в твоих черных глазах. Ну, и, признаюсь, просто глазела.       Ничего, кроме моего нарастающего волнения, не выдавало течения времени в этом застывшей мире. Наблюдая и размышляя, я пришла к заключению, что нашла «светлый» осколок изначальной души Эдварда, похоже проведшей все эти несколько лет в одиночестве здесь. Мария предупреждала, что эта часть души может быть слаба сама по себе и к тому же угнетенная длительным пребыванием на другой стороне. Но я была совершенно не готова увидеть его в таком состоянии, что могло бы означать — время на исходе. Надо поскорее найти всех остальных и придумать, как нам вернуться к жизни. — Пойдем. — Я потянула Эдварда за собой. — Куда? — Сама пока не знаю. — Пробормотала я себе под нос, чувствуя как беспокойство сменяется паникой. — Кстати говоря, ты не видел случайно… сам себя? — Каллен посмотрел на меня с непониманием, если можно так назвать странное выражение его лица. — По пути попытаюсь объяснить тебе что к чему.       Мы прошлись по школе, затем побывали в доме Калленов и здесь, и на Аляске. Рука в руке мы, не зная усталости, ходили то туда, то сюда. Кроме того, как обшаривать взглядом окрестности, постоянно смотрела на неизвестную мне версию частицы родной души. Ведь кроме страха перед неизвестностью и страхом опоздать, был еще один — я боялась сойти с ума. Средь абсолютной тишины безлюдного мира-призрака, было легко потерять себя и, казалось, начать видеть галлюцинации. Вдруг я все еще одна, вдруг не держу его за руку и не слышу его заикающегося баритона? — Где же ты? — Снова задавалась в отчаянии я. Небо было все таким же безлико серым, сколько не смотри, не получится разглядеть ни очертания облаков, ни солнца. — Эдвард, где еще у вас есть дом? — Обратилась уже к тому Эдварду, что был со мной. — Не помню. — Рассеянно ответил он, а потом нахмурился. — Я мало, что помню. — Ясно… — Протянула я, не став давить — Ну, а ты где обычно проводил время, если можно так сказать? — Там, куда меня приводили обрывки воспоминаний. В основном места, связанные с тобой. — Эдвард крепко цеплялся то за мою ладонь, то за запястье, кажется, обуреваемый похожими страхами. Я приложила свою призрачную ладонь к его щеке. Воспоминания. Все, что у меня оставалось от Эдварда. Теперь же есть немного больше — еще частичка его души. Если повезет, найду и соберу всего Эдварда по кусочкам, и у меня будет он целиком, живой и невредимый. Напоминает квест с последующей головоломкой. Не думаю, что можно облегчить боль тоски, бродя по местам, с коими связаны моменты прошлого. Но, наверное, бы тоже не отказалась от этого, не будь больше других способов занять себя. — Что сейчас у тебя на уме? — Вдруг спросила я, проводя ладонью по его щеке, а затем вниз по подбородку. Обидно, что ничего при этом не ощущалось. — Я имею в виду, воспоминания. — Место, куда я однажды привел тебя, но не уверен насчет местоположения. Круглая поляна с полевыми цветами. Ты также гладила меня по коже, пытаясь высмотреть грани, от которых мог бы отражаться солнечный свет. Но я был совершенно гладок и холоден. А тебя ничуть не пугала моя нечеловечность. — Это одно из твоих любимых мест. Ты любил приходить туда в солнечные дни. — Напомнила я. — Да? А я думал мне оно нравится, потому что я был там с тобой. — Тогда было наше первое свидание, если не считать ужина в Порт-Анжелесе. — Я грустно улыбнулась. — И я там уже побывала. — Вздохнула я. — Можем сходить еще раз. Там красиво. Я рассмеялась этой его наивной простоте и чистоте. — Красиво, но без солнца совсем не то. — Заметила я, когда мы моментально переместились на ту самую поляну в глубине леса. Выглядело это некогда прекрасное место тускло, как будто выцвело. К сожалению, и здесь никого не оказалось. — А помнишь как я отнес тебя к пикапу на спине? — Даже после смерти Эдварду казалась эта ситуация забавной. Но я на него вовсе не в обиде, просто не обладаю такой функцией. — Конечно, помню. — Ответила я смешком, направившись как раз по тому маршруту. Если мне не изменяет память, мы двигались на юго-запад. — Было незабываемо. Эдвард обогнал меня, не отпуская моей руки. И теперь он вел нас немного в измененном направлении, запинаясь практически о каждый камень или поваленное дерево. Хуже, чем я когда-то. — Осторожно, пень по курсу. — Предупредила я, сама чуть не зацепившись за него, когда Эдвард немного свернул налево. — А ты хорошо знаешь эту дорогу. — Констатировала я. — Частенько бродил тут туда-сюда. — Эм… Белла?! — Что случилось? — Испугалась я, вглядываясь в лицо души, замедлевшей шаг. — Что не так? Потребовалась секунда-другая, чтобы понять, что Эдвард в таком же замешательстве, как и я, теперь оглядывается по сторонам. В просвете, виднеющемся впереди, стояла фигура. Из темноты густого леса, нельзя было различить лица силуэта, освещенного сзади тусклым светом. Загадочная тень, очерченная светящимся ореолом, с ужасно знакомым голосом. Меня неожиданно необъяснимо потянуло к нему, как мотылька к фонарю. Оказаться рядом вдруг стало вопросом жизни и смерти (если можно так выразиться, будучи уже мертвой). А если… додумать я не успела, как уже выскочила из-за границы леса на обочину трассы. — Черт, Белла, это и вправду ты! Что ты здесь делаешь?! — С тем же самым упреком и ужасом вновь спросил меня Эдвард Каллен. — Я нашла тебя! — Прохрипела я, облегчение и мимолетная радость сковали горло. Я цеплялась за рукав парня, а потом стала ощупывать его. Такой же воздушный, а значит не плод воображения. Проведя по всей длине его левой руки, ухватилась за ладонь и заметила повязанную бантиком красную нить на безымянном пальце, конец которой свисал на пару сантиметров. Такая же была и у меня, на том же самом пальце. Символ нашей, сейчас в прямом смысле оборванной связи. »…Связь оборвать не сможете вовек, Что точно нить судьбы сплела вас вместе. Износа ей, как оказалось, нет…»       Мария назвала это «красной нитью судьбы». Интересно, что ей были связаны только мы, то есть изначальные души. И еще более интересным было то, как разорвалось нерушимое по определению.       После того, как шок спал, Каллен также стал осторожно проводить по моим плечам, волосам, проверяя меня на предмет своего безумства. — Что же ты здесь делаешь? — Уже шепотом повторил свой вопрос Эдвард таким тоном, будто сбылись одновременно его самые худшие опасения и желания. — Неважно. Нам надо торопиться. — Говорила я по большей части себе, пытаясь заставить себя оторваться от Эдварда и собраться наконец с мыслями. Осталось еще два не найденных фрагмента — наши телесные души. — Нет, важно! Что случилось? — Сорвавшись, парень резко отступил на шаг. Его острый взгляд требовал ответов.       Теперь я смогла хорошо его разглядеть. Судя по всему вторая половинка изначальной души Эдварда по некоторым причинам выглядела иначе, не как тот Каллен, которого я нашла первым. Так называемый «темный» осколок души (и я верила, что из темного у него только название) выглядел привычно и знакомо. Это тот Эдвард, которого я знала как призрака в течение последних нескольких лет. Плавные движения, ясный взгляд янтарных глаз на чересчур бледном лице, ровный бархатный баритон. — Глупая! Не смей говорить, что пришла за мной… — С ужасом стал ждать моего ответа Эдвард. «Я так скучала по тебе, любимый, ты не представляешь как… Сейчас, увидев тебя, я готова идти хоть куда, даже на тот свет…» — Хотелось и одновременно вечно стоять так и смотреть, и обнимать, зарыться пальцами в бронзовые кудри, никогда не отпускать, шептать ему все, что не успела сказать. Вновь меня обурило желание забыться и плакать от счастья. — За этим и пришла. — Пробормотала я непослушными губами, после чего меня тут же пронзило его взглядом. — Мы сможем вернуться с тобой в реальный мир. «Если получится. Наверное.» — добавила я мысленно. — Глупая, глупая. — Причитал Эдвард с сожалением, опустив взгляд. — Белла, ты хоть понимаешь насколько это было опрометчиво! Эта самая немыслимая глупость, на которую ты была только способна. Я даже и представить не мог такого… — Да, я глупая! А еще сошедшая с ума от скорби, очень скучавшая, отчаявшаяся, не мыслящая о жизни без тебя! — Я не заметила, как подошла вплотную к Эдварду и теперь смотрела на него снизу вверх. Меня переполняли различные чувства, казалось, еще чуть-чуть и взорвусь.       Огонь злости в золотых глазах потух до нежного тления. Эдвард какое-то время поочередно смотрел мне то в один глаз, то в другой, его сожалеющий взгляд бегал туда-сюда, а потом вновь зажегся, но теперь по-другому, с желанием. Каллен с силой, неощутимой здесь, притянул меня за талию еще ближе. Так, что между нашими нематериальными телами не осталось просвета. По мне прошлась неземная странная дрожь, я ждала когда сердце пустится в пляс и вгонит лицо в краску, но этого не произошло. Точно — я ведь мертва. И этот факт сейчас волновал меня меньше всего. — Тоже скучал… — Прошептал он невнятно прежде, чем жадно накрыть мои губы. — …безумно.       Поцелуй получился воздушным, но не от легкости, а от иного миро и самоощущения. Было бы странно чувствовать себя чем-то материальным, осязаемым, из плоти и крови, будучи лишь частью бродячей по другой стороне души. Но очень бы хотелось. Ощущать прохладу и свежесть дыхания, холод сильных, точно мраморных, губ, чувствовать как от соприкосновения остывают мои разгоряченные губы, но только сильнее разжигается огонь желания внутри, и даже хотелось покраснеть до кончиков ушей. Отрываться от мягких губ Эдварда не хотелось, но надо было. Держа его лицо в ладонях, я какое-то время смотрела в янтарные глаза и переводила дух, хотя совсем не нуждалась в этом. — Б-белла? — Потерянно, слегка заикаясь, позвал другой Эдвард, о котором успела забыть. Как стыдно. Он же, наверное, потерял меня.       Я бегло огляделась, в лесу его уже не было видно, он успел выйти из его тени и теперь бродил по шоссе немного поодаль от нас. — Ах, да. Кто это с тобой? — Спросил «темный осколок», присматриваясь. — Это я?! — Сейчас все объясню. Подожди здесь. — Извини меня. — Сказала я, оставив одного, удивленного Эдварда и подбежав к другому, потерянному. — Я здесь. — Осторожно взяла его за руку, попытавшись посмотреть в пустые глаза. — Я уж думал ты мне почудилась. Я улыбнулась в ответ на его смущенную улыбку и повела туда, где оставила «темный осколок». — Эдвард, … — На мой голос откликнулись оба парня, между которыми я стояла. — … это Эдвард. — Я закончила предложение и поняла, как же, Господи, глупо оно прозвучало. Я невольно сморщилась, а затем рассмеялась. — Можно я буду называть вас Эдвард№1 и Эдвард№2, чтобы не путаться? — На полном серьезе и вдруг охватившем меня позитиве спросила я. — Хочешь нас пронумеровать? Как подопытных кроликов? — Возмущенно спросил один, на его лице все еще сохранялось замешательство и теперь негодование. — Как крыс. — Почти одновременно с первым пробормотал второй.       Оба Эдварда переглянулись. Я находила ситуацию довольно забавной и, сдерживая смех, ожидала их вердикта. — Лучше кролики. — Заметил Эдвард№1 и №2 кивнул головой, довольный тем, что сошелся во мнении сам с собой. — Ладно, называй как хочешь. Но, пожалуйста, потрудись наконец объяснить что происходит. И, да, на заметку — какой я номер?       Я не выдержала и засмеялась. Удивительное, даже окрыляющее чувство, которое не испытывала довольно давно. Мне вдруг стало так хорошо и легко, и я наслаждалась этим, пока не вернулись с перекура мои верные спутники — страхи, паника, волнение. — Ты — Эдвард№2, а это, — я указала на стоящий слева от меня «светлый осколок» души Каллена. — Эдвард№1. — Отлично. — Подытожил №2, но не стал высказывать недовольство, о котором можно было судить по тону, поджатым губам и дрогнувшим бровям. — Ты же не обиделся, что ты номер два? — С опаской и намеком на насмешку в голосе спросила я, взяв свободной рукой его за запястье.       Держа сейчас обе души Эдварда за руки, идя по безмолвному шоссе, огражденному стенами леса, я была настроена весьма оптимистично. Со мной целых два Каллена — чего еще нужно для счастья? Может быть, найти третьего и вернуться домой, а может, хватит пока и того, что имеется.       По пути я еще раз объясняла замороченную теорию душ, уже Эдварду№2. По крайней мере то, что усвоила со слов Марии. Многое, конечно, оставалась пока непонятным, отчего неизвестность впереди казалась еще более устрашающей. Например, что делать с разорванной связью или как нам вернуться в реальный мир? — Эдвард№2, давно ты здесь? — Спросила я, посмотрев на него.       Как предполагала Джоана — связь выступала в качестве «телефонной линии» между реальным миром и другой стороной и позволяла мне общаться с душой, находившейся там. Если принимать этот факт, то не складывается другой — как Каллен мог находиться одновременно в моей душе вместе с Марией и на другой стороне? — Совсем недавно. По ощущениям пару дней. Но, думаю, не стоит на них опираться. — Почти полтора месяца. — Перед глазами пронеслось все то время, что я скорбела. Стало вдруг паршиво. — В реальном мире прошел месяц? — Удивился парень. — Мне очень жаль. — За что ты извиняешься? — За то, что оставил тебя. — Видимо, на моем лице отразилось больше, чем хотелось бы показать. Я покачала головой. — Нет, ты ничего не мог сделать. То есть после того, как связь разорвалась, ты попал сюда? — Да. — Последнее, что ты сказал мне… Что именно? Я уже не могла слышать тебя. — Я люблю тебя. Проживи эту жизнь так, как ты хочешь. — Эдвард№2 не задумываясь ответил, ведь для него прошло всего лишь каких-то несколько дней. — А вместо этого ты пошла за мной… — Я прожила жизнь так, как хотела. Дальше не было смысла жить, без тебя… — Невнятно пробормотала себе под нос. Как ожидалось Эдвард вспылил, но ничего не стал говорить, а лишь разочарованно покачал головой. Мы все шли и шли, уже в непонятном направлении. Висела немного напряженная тишина. Надо было перестать бесцельно бродить, но я и ума приложить не могла — где отыскать последние кусочки нас и, предположительно, как их между собой соединить. — Есть идеи — куда мы можем пойти? — Я слышал, обычно при попадании на другую сторону души оказываются в месте, соответствующем месту смерти тела в реальности. — Сказал Эдвард№2. — Что вполне логично. — От кого слышал? — Кого только тут не встретишь, бывает. — И, думаешь, плотским душам некуда податься и они, вероятно, остаются там, где появились? — Предположила я. — Может быть. Все может быть. — Тогда нам стоит пойти в балетную студию. — А что насчет Трансильвании? Разве ты не встретила там свою телесную душу? — Вдруг спросил Эдвард№2. — По такой логике, я должна была пересечься не со своей, а с телесной душой Марии. Но нет. — А ты что думаешь? — Обратилась я к все это время молчащему Эдварду№1, слегка покачав его руку, что он понял, что я обращаюсь к нему. — Да. — Твердо ответил он. Я улыбнулась. — Может, появление душ разрозненно во времени? — А это хорошее предположение, Эдвард№1. — Отозвался №2. — Вот только мы все равно не узнаем наверняка. Ну так что — куда мы сейчас? — Знаешь, Белла, твой план все еще кажется мне полнейшим безумием. Как ты только до такого додумалась? — Спустя время молчания снова заговорил Эдвард№2, развернувшись ко мне. Он, кажется, ждал от меня внятного, вразумительного ответа. Если бы он только был… Разве раздирающая тоска в комбо с отчаянием не повод отважиться на такое? — Твоя сестра сказала мне то же самое. Не слово в слово, но Элис была в таком же возмущении и негодовании. — Не сомневаюсь. Она жутко разозлилась, да? Полагаю, Карлайл не стал отговаривать, Эсми огорчилась, но ей оставалось только согласиться, ну, а Эммет еще небось и удачи пожелал. Я молча кивнула, а Эдвард№2 и№1 грустно улыбнулись и почти единовременно сказали. — Я скучаю по ним. — Тогда все-таки стоит наведаться в Финикс. — Сказала я и, положив руки на два широких плеча парней, ободряюще добавила. — Давайте! У нас все получится. Странный настрой не покидал меня, хоть и его пытались вытеснить поджимающее время и паника. Хотелось бы сказать, что Аризона встретила нас привычным зноем и палящим солнцем, но увы. Лишь безликое небо, и ни намека на жару и повышенную влажность. Мы обогнули одно здание и оказались у того самого, где находилась студия. Неуверенно распахнув двери и переступив порог, всех нас одолели не самые приятные ощущения. Смесь ностальгии и отвращения с привкусом противной горечи. Каждый из нас испытал здесь страдания, умер и потерял родного человека. Постояв на месте, мы все же осмотрели пространство. С подкатившим отчаянием пришлось признать — ни души. — Пусто, да? — Грустно спросил Эдвард№1, когда мы вышли на улицу. — Угу. — Не хватало сил ответить «да», как будто признать безвыходность положения и провальность моего плана. — Ничего себе! Я не один в этом мире! — Сзади послышался грубый мужской голос. Мы втроем обернулись. По середине проспекта бродил крупный мужчина средних лет. На нем были потертые джинсы и футболка с надписью, обезумевшие, видимо, от одиночества глаза и недельная щетина. — Простите? — Отозвалась я. — Коллекционируешь неприкаянные душонки? — Насмешливо спросил он меня, указав на Эдвардов. — Хочешь меня в свою коллекцию? Как много сверхъестественных существ, и как часто вообще они умирают? Мир другой стороны подобный реальному слишком велик. И не подумаешь наткнуться на кого-нибудь. Интересно, чья эта душа — вампира или, может, даже оборотня? — Сдох и думал, что все кончилось. А не тут то было. Кажется, мы попали в ад, а? — Безумно рассмеялся мужчина, и я заметила, что он медленно приближался к нам. Хотелось бы успокоить его отчаянную душу, сказать, что скоро он исчезнет, и все кончится. Единственное, чем можно бы было ему помочь. Но я не знала наверняка, что случается с душами, которые не могут попасть в Призрачное царство. Поэтому не стала напрасно обнадеживать беднягу, он и так, кажется, настрадался. Я взяла Эдвардов за руки и переместила нас обратно в Форкс. — Мы не могли ему помочь. — Сказал тихо Эдвард№1, сжав мою ладонь. Я только кивнула, зная, что он все равно не увидит. Я огляделась. Оказалось, думая об упокоении и всех вытекающих последствия кончины, переместила нас на кладбище. Небольшой городок каменных плит, окруженный лесом. — Белла. — Позвал какой-то из Эдвардов. — М? — Я обернулась и посмотрела в направлении, указанном Эдвардом№2. Около одной из многочисленных одиноких могил было двое: прямо на плите сидела девушка с каштановыми волосами, а на земле прислонившись спиной к камню кудрявый парень. Надпись на том надгробии гласила «Изабелла Мари Свон. 1987-2005». Парень с девушкой молчали, а когда заметили подошедших нас, то просто равнодушно отвели взгляд, продолжив буравить пустоту. — Эм… Привет? — Эдвард№2 попытался все-таки привлечь их внимание, помахав рукой перед лицом своей телесной души. — Ну, зато мы их нашли. — Пожала плечами я, ответив на непонимание в золотых глазах №2.       И так получилось, что нашли мы их совершенно случайно. Кто бы мог подумать, что они вдвоем будут на кладбище?        Отлично — все части собраны, осталось решить головоломку — как собрать их воедино. Я села на землю, хоть и не чувствовала по крайней мере физической усталости. Эдвард№3 и Белла№2 выглядели как настоящие призраки, просто плотские части наших душ, вероятно, даже не обладающие памятью и каким-то мышлением.       Все идеи и попытки придумать какой-нибудь способ приходили в тупик. Наше собрание шло не продуктивно, а время капало. Мы даже попробовали взяться за руки, все вместе и по группам. Смотря в одну точку, я кусала губы и пыталась придумать решение. Сдаваться сейчас было бы глупо, когда мы уже с трудом собрались все здесь. Еще раз обведя всех взглядом, остановилась на парне напротив. Выглядела телесная душа Каллена совсем уж худо, по-моему мнению. И вдруг прямо у меня на глазах он «мигнул», на мгновение исчезнув и снова появившись.       В этот момент паника стала сменяться отчаянием, почти полностью подавляя к тому времени сохранившиеся крупицы оптимизма. Эдвард исчезает прямо у меня на глазах. Я не готова пережить это снова! Не успеть. Потерять его навсегда. Дать его душе исчезнуть в небытие. Эти мысли стали ударять по мозгам снова и снова. Тик-так, тик-так. Во рту опять появилась горечь страха. — Надо что-то предпринимать, иначе будет поздно, надо… что-нибудь придумать. — Я подскочила на ноги и стала нервно расхаживать. — Я пойду в Призрачное царство. Мария должна знать того, кто поможет. — Белла, подожди. Куда ты собралась? — Эдвард№2 тоже встал. — В тот мир. — Ты вернешься? — С волнением спросил Эдвард№1, как обычно ища меня пустым взглядом. — Да, именно. — №2 согласился сам с собой, вскинув руками. — Разве можно будет оттуда вернуться? Мертвой… окончательно ты нам не поможешь.       Я сжала челюсти, и на лбу пролегла ощутимая складка. — Мария обещала оказать посильную помощь, если таковая понадобиться. Не думаю, что она бы стала говорить не зная наверняка. После того, как поступили со мной Мария и Виктория, было странно доверять им. Но, кажется, не было иных вариантов. — Не переживайте, я найду способ. — Я постаралась улыбнуться, чтобы они не беспокоились понапрасну. — А вы пока тут не расходитесь, побудьте здесь. — Пока. — Неуверенно вскинул ладонь Эдвард№1. — Возвращайся скорее. — Ну, смотри мне. — №2 подошел ко мне в два шага и пристально посмотрел в глаза. — Я не буду с тобой прощаться снова. Ты должна вернуться.       Поджав губы, я кивнула, а затем захватила в кольцо рук его талию. Какое-то время мы находились в объятиях друг друга, мысленно я отсчитывала секунды. Еще немного и уйду. Еще буквально пять секунд. «Я люблю тебя» — слова застряли в горле. Знала, что не выдержу, если что-нибудь попробую сказать. Что если… я отчаянно блокировала подобные мысли, но они настойчиво просачивались. Что если никогда больше не увижу его? Что если это все-таки прощание? Зато оно есть, в прошлый раз ведь я не успела попрощаться. Так себе утешение.       Еще не понятно насколько хорошим было решение шагнуть в пропасть, но я уж точно не собираюсь о нем жалеть. Ведь как никак они еще здесь! Я поочередно мельком взглянула на три кусочка души Эдварда, таких разных, но в то же время родных. Даже если ничего не получится, увидеть его еще раз было счастьем. В стократ лучше, чем жить в одинокой неизвестности.