***
Мне все еще было страшно покидать больницу с Амоном, а когда мы сели в машину, это чувство будто парализовало мое тело. Он рассказывал, что и как, а я пыталась выглядеть спокойной. — Ты в порядке? — он притормозил на светофоре, который загорелся красным светом. Он повернулся ко мне и стал разглядывать лицо. — Боишься? — Нет… — я так резко ответила, что сама почувствовала свою неприкрытую ложь. — На самом деле… Нет. То есть. Да! Я вообще тебя не знаю! А уехала уже далеко. Я понятия не имею, где нахожусь и на сто процентов тебе не доверяю! То есть, ты вроде не плохой, но мне все равно не по себе из-за того, что… — Если тебе станет лучше, то я — демон, который прикрывает высокопоставленного члена общества, — он снова обернулся к рулю и транспорт тронулся с места. — Но я уверяю тебя… Тебе нечего бояться. — О да. Мне аж полегчало! — я затаила дыхание и отвернулась к окну. — Так куда мы едем? — Домой. — В Ад? Там будешь приносить меня в жертву во славу Сатане? Или познакомишь меня с повелителем преисподней? Он съест меня на второе с гарниром? — Ты мне не веришь? — Нет. Я не помню ничего, поэтому не понимаю. Не понимаю шутка ли это… А ты еще и издеваешься?!***
Здесь на самом деле мило, но очень пусто. Я оглядела одну единственную комнату, которая плавно переходила в кухню. Амон, видимо, предпочитал стиль минимализма: диван, шкаф, стол, пара стульев. На кухне — плита, маленький холодильник и дверь на балкон. Я отодвинула штору и открыла дверь, выглянув наружу. Пробежавшись глазами по высоким небоскребам с фасадным освещением, горящим вывескам и живым улицам города, я вздрогнула, когда почувствовала, как к моей спине прикоснулась рука. Амон почти невесомо держал ее, будто боялся, что я упаду. — Как тебе? — спросил он, выйдя полностью на балкон. — А вот там… — он указал чуть левее, — просто сказочные закаты! — Я так понимаю, мы с тобой не жили вместе? — после затянувшегося молчания, разорвала вопросом я гнетущую длительную тишину. — Тут так пусто, будто вообще никто не жил… Нет никаких вещей и фотографий. Будто мы вовсе не строили уютное гнездо и не собирались создавать семью… — Ты права. Мы просто часто переезжали из города в город из-за моей работы, поэтому брали только все самое необходимое, — он не смотрел на меня, будто избегал объяснений. Но я молчала долго, ожидая продолжения, и он пояснил: — Мы с тобой поругались перед тем, как ты собрала вещи и уехала… Видишь, как опустела моя квартира без тебя? — А из-за чего мы поругались? — мне стало интересно. Он хмыкнул пару раз, а затем все же повернулся ко мне лицом. — Тебе не нравилась моя работа… — А кем ты работаешь? — его ответ родил еще один вопрос. Пока он разговорчивый, хотелось разузнать побольше. — Вот именно поэтому мы и поругались. Тебе не стоит знать… — он сделал паузу и опустил глаза. — Прости. Я работаю на правительство. Это очень секретно. Пойдем? Ты еще не замерзла? — А да… — мужчина пропустил меня в кухню и я заметила кипящий чайник. — Когда ты успел? — Привыкай… Я буду успевать много, пока ты не замечаешь. Знаешь, — он щелкнул пальцами и направился к двери. — Я вспомнил, что ты оставляла вещи в хранилище. Сейчас вернусь. Завари пока чай… — Ладно, — я услышала, как дверь закрылась и побежала осматривать комнату, ванну и кладовку, на наличие странных вещей. Я была готова увидеть ужасные костюмы, инвентарь для пыток, наркотики, оружие… Но ничего такого не было. Самое странное из находок — огромные запасы кофе и шампуней и прочей дребедени для душа в тумбочке под раковиной. Я хмыкнула и посмотрела на себя в зеркало. — И что он во мне нашел? Я как хлюпик и доходяга. Никакой фигуры. Костлявые плечи, кривые пальцы. Погрызанные ногти. Впалые щеки, шрамы вдоль всей шеи. Под глазами, будто пропасть залегли две черные тени, кожа белая-белая, словно я всю прошлую и позапрошлую жизнь жила под землей в канализации… А волосы замученные и сожженные краской сливались с лицом, отдавая безжизненной пепельной платиной. Длинные волосы почти что по копчик были завязаны в низкий хвост. И губы, как у змеи, тонкие и белые, с трудно определенными границами просто заставили слезы навернуться на мои глаза. Если бы хоть они были красивыми. Внутренние уголки глаз были гораздо ниже, чем внешние и нависшее верхнее веко… Я резко развернулась и пошла на кухню. Надеюсь, у меня получится хотя бы чай сделать.***
Люцифер шел по коридору с бутылкой бурбона в комнату сестры, когда увидел свет под дверью. Точно зная, что выключал его, он напрягся. — Неужели я сказал что-то не ясно?! — прогремел его голос, когда он толкнул дверь и завалился в комнату. Здесь явно кто-то был. Шкафы и тумбочки были открыты и вещей в них поубавилось. Носом парень уловил запах, который сегодня уже чувствовал. Он принадлежал его заклятому врагу. — Амон, ты проклятый извращенец! Как ты смеешь воровать ее вещи?! — Люцифер обошел комнаты и ванную, приготовившись в любой момент атаковать. В голове щелкнуло. Теперь он желал его смерти. — Надо было убить тебя и скинуть в горящую Геенну, где тебе самое место! Убедившись, что врага на территории нет, Люцифер вернулся в комнату и забрался на кровать. Он смотрел в потолок и тяжело дышал. Он бы сейчас все отдал только лишь бы услышать ее звонкий голос, тепло ее рук, убирающих его волосы с лица, каждый раз когда он напивался. — Мне жаль, Лютик… — будто наяву отозвался ее голос. Будто прямо тут, раздался прямо над его лицом, пока он на пару секунд закрыл глаза. Услышав голос, он вскочил и оглядел комнату, пытался уловить чью-либо энергию, но в этом крыле дворца он был один.***
Не прошло и десяти минут, как вернулся Амон с сумкой. Судя по всему он нашел мои вещи. — Ты плакала? — с порога спросил он, увидев меня на табурете. Я склонила голову и смотрела в чашку. — Эй, что случилось? — Я уродина! Нафига меня спасать и любить! Ты посмотри! Я ни на что не годна! Разве что делать что-то по хозяйству… — у меня снова подкатил ком в горле и я попыталась его сглотнуть, но не получалось. — И еще память потеряла! Я вообще овощ, ничего не знаю, ничего не умею. Мусор и обуза! Амон поставил сумку на пол и, подойдя ко мне поближе, склонился и обхватил руками, прижав к своей груди. — Пойдем, я покажу тебе, какая ты, — он заставил меня подняться, оставить чай на столе и повел к дивану. — Прости, что все мятое, но если отпарить — будешь самой настоящей принцессой! Я протянула руки к платью и меня словно молнией прошибло. — Это в самый раз, — громкий и властный голос раздался за спиной. — Не проститутка и не монашка. А то разорюсь с твоими тряпками… По коже мороз прошел. Я нервно оглянулась, пытаясь понять, кто еще пришел к нам, но никого не было. Амон медленно повернул голову, наблюдая за моей реакцией, но ничего не сказал. — Тебе нравится? У тебя мурашки… — Да? Мне просто холодно… — я потерла себя за руки, пытаясь согреться. — Возможно, это холодное дыхание смерти. Избавит тебя от такого отброса, как я. — Лорелин, — я напряглась. Было приятно слышать свое имя, произносимое Амоном. Он чуть улыбнулся, погладив меня рукой по голове. — С чего ты вообще взяла, что ты уродина? Ты мне очень нравишься… Даже так. Я очень сильно люблю тебя. И никакие шрамы и синяки не смогут это исправить. Понятно? А теперь приодень что-нибудь из этого. Он вручил мне сумку и я, закрывшись в ванной, стала вытаскивать вещи. Тут были и кожаные штаны и красивые платья в темно-серой и черной гамме, чулки с красивым рисунком и даже нижнее белье. Я протянула руку к бюстгальтеру винного цвета и растерянно посмотрела на дверь, а затем на себя в зеркало. Пришлось переодеваться полностью. Все было очень изысканное и смотрелось будто шили на заказ по моим меркам. Я вздохнула и вышла из ванной. — Поможешь мне? — я привлекла внимание Амона, который допивал свой чай за столом. Его лицо вытянулось, и он, улыбнувшись, подошел ко мне ближе. — Сзади молнию застегнешь? Я повернулась к нему спиной и забрала волосы вперед, чтобы они ему не мешали. Амон потянул два края, соединив их, другой рукой застегнул молнию. Я даже через ткань платья чувствовала горячие руки Амона на своей спине. — Давай я тебя немного подкрашу, и мы пойдем прогуляемся и купим чего-нибудь поесть? — предложил мужчина, едва коснувшись моего плеча. — Тебе нравится платье? — Очень…***
Я была сильно удивлена, но Амон мастерски перекрыл все мои недостатки косметикой. Уложил мои черные брови, которые выделялись на моем лице больше, чем глаза. Добавил чуть больше теней на веки и нанес немного туши на кончики ресниц. Ну и добавил совсем чуть-чуть румян на мое мертвенно-бледное лицо. Отражение в зеркале стало выглядеть куда более приятным для глаз, поэтому я улыбнулась и в благодарность обняла Амона. Он на минуту затих, а потом коснулся горячими губами моего лба. А затем отстранился и извинился. — Не грусти, — повторял он, ведя меня за руку по вечернему городу. — С твоими бровями и ресницами — тебе каждая девушка завидовать будет… — Ты тоже… Ничего такой, — я чуть не споткнулась о бордюр, пока придумывала, что сказать. На улице ближе к вечеру стало гораздо больше людей. Некоторые веселились и отдыхали, были в смешных разноцветных нарядах, а некоторые уставшие после рабочего дня спешили домой. На нас с Амоном очень часто оглядывались и смотрели вслед, будто мы вели себя вызывающе. Мы шли не спеша по тротуару, я рассматривала огромные стеклянные витрины. — Так мы такие красивые идем на рынок? — Ну. Можем погулять, а потом уже в магазин… Ты хорошо себя чувствуешь? Может, стоило остаться дома? — он заботливо держал меня за руку, следя за малейшими моими эмоциями. Я не говорила ему, что голова немного кружится и что мне постоянно холодно. Я даже надела кожаную куртку, которую мне заботливо предложил Амон, среди, казалось бы, достаточно теплого вечера. Видимо, это простуда. Раз мое тело ломает и знобит. — Мне холодно, — я рассматривала улицы и проходящих мимо нас людей. — Значит в магазин и обратно…***
Почти три года прошло с того момента, как мы с Амоном начали новую жизнь. В конце-концов он признался, что соврал мне и никаких родных у меня не было. Так же как и аварии, после которой я очутилась в реанимации. Все дело в том, что мы сироты, которые занимались нелегальным бизнесом, затем вышли из дела, но люди, замешанные в этом, не захотели нас отпускать. Поэтому пришлось переквалифицироваться в охотников за головами и стать частью полицейского подразделения. Но это не остановило бандитов, они искали отмщения. Я не смогла дать им отпор, когда они разделили нас с Амоном, поэтому я чуть было не поплатилась за это жизнью. Амон так долго извинялся, что мне становилось неловко. Мы переехали. Вскоре после адаптации я нашла работу и даже закончила колледж. Он уходил на работу, я занималась домашними делами, а вечерами мы гуляли, рассматривая невероятные краски закатов и звездное ночное небо. Единственное, о чем я никогда не говорила ему, что мне кажется, что за мной следят. Возможно, мне просто чудилось, может быть, просто совпадения, я не хотела лишний раз давать повод волноваться. Я видела, насколько уставшим он приходит. Мне по-прежнему было холодно. Даже в самый жаркий день я надевала носки и желала закутаться в плед рядом с камином. Горячие ванны спасали и были благословением, но не надолго. По ночам меня согревал мужчина. Как ни странно. За эти три года он ни разу больше не заикнулся о женитьбе. Брато-сестринские отношения никогда не переходили черту дозволенного: мы дурачились, обнимались, спали вместе в дурацких пижамах, но рано или поздно разговор должен был состояться. — Так, — начала я, обдумывая хорошенько свою мысль, чтобы ничем себя не выдать, хотя мне уже было плевать, что он будет знать. Я ревновала. Не как брата или друга. А как своего законного мужа, хотя он и не был им. — У тебя кто-то есть? Амон поднял на меня глаза и, прожевав пищу, мотнул головой, пытаясь соскочить с темы. — Может, я мешаю тебе… Засиделась на шее? — С чего вдруг ты взяла? — он выгнул бровь и наложил еще салата из свежих овощей себе в тарелку. Усмехнулся. — Будешь добавку? — Не переводи тему, — я нахмурилась. На вечеринках видела, как на тебя бросаются особи женского пола. Буквально вешаются на шею, гладят по коленям, играют с волосами… И ты особо не сопротивляешься. Вдруг ты «ходишь на работу», а сам по бабам? А ко мне приходишь поболтать да поесть? Чем я хуже?! Да и стоит тебе с кем-то заговорить, они готовы ковриком разлечься, лишь бы тебе угодить. — Я думала, у нас что-то серьезное… Но ты не спешишь. — Так и есть, — подтвердил он, слегка кивнув. Он держался легко и непринужденно, а меня аж трясло. Хотя поводов для ревности он не давал. И все же очаровывал людей с первого взгляда. — Тебе что-то не нравится? Хочешь официальности? — Да! То, что ты флиртуешь с каждой бабой, причем я стою рядом… Это нормально? — не выдержала я, чувствуя, что не могу держать в себе все то, что крутилось в голове. — Ты сказал, что мы были парой… Но что-то не верится. Может, конечно, я запасной вариант. Этакая хорошая домашняя девочка! Мне надоело видеть все эти… Гадости! — Я думал, что ты еще не готова к отношениям, поэтому у нас не состоялось этого разговора прежде… Бабы вокруг — вполне нормальное явление. Мы же пока не в отношениях, — спокойно ответил Амон, сцепив руки в замок. — Я дал тебе столько времени и свободы, чтобы тебе было комфортно. Никогда не приставал и не склонял к физической близости, настраивая только эмоциональную связь… — Но я хочу другого! Я хочу стабильности и уверенности, что ты меня не кинешь. Куда я пойду? У меня кроме тебя никого нет! — Ты хочешь перейти на другой уровень? Уверена, что готова? Я в любом случае буду рядом. — Амон, — не зная с чего начать, я опустила взгляд на стол и стала ломать пальцы. — Свадьба это пустая трата времени. Ничто не изменится от штампа в паспорте. Он не сможет остановить нас от измен и всякого рода проблем. Он ничего по сути не значит. — Отступаешь? — Амон сверкнул глазами и растянулся в улыбке. — Так чего ты хочешь на самом деле? Я уже открыла рот для того, чтобы сказать, что говорила ему о своих желаниях, но зависла. От него исходила непонятная энергия. Я чувствовала эти колебания, изменения. — Ты в порядке? — Да, — будто в трансе ответила я, чувствуя, что из носа льется. Я схватила салфетку со стола и прислонила к лицу. Она тут же стала впитывать кровь. — Боже мой… — С тобой это впервые? — он подошел ближе и обеспокоено заглянул в глаза. — Ну уже пару… тройку… раз было, — ответила я, чувствуя нарастающее недовольство Амона. Я знала, что он не любил, чтобы я что-то скрывала. — А еще… Сразу скажу. Я думаю, что я видела тебя в прошлой жизни. У тебя были крылья и очень красивые доспехи. Или это был сон? — И ты мне ничего не говорила?! Ты пьешь то лекарство, что я тебе даю? — поинтересовался мужчина и, сощурившись, будто пытался понять, вру ли я. Он пропустил мимо ушей всю ерунду и пришел к главному. — Пью, но… Иногда забываю, — призналась я, а он лишь разочарованно цокнул и запустил пальцы себе в волосы. — Мне кажется, что от этого лекарства мне становится только хуже. И сам факт, что оно без рецепта и инструкции… Это странно. Я давно хотела спросить, это наркотик? — Успокоительное… — будто заученно ответил Амон. — То есть, когда ты пьешь его, у тебя идет кровь? — Иногда я мешаю в два раза больше… — я вздохнула, чувствуя, что выставляю себя дурой. И чувствовала, как Амон разочаровывается в моих умственных способностях. — Чтобы наверстать упущенное. Но когда меня отпускает, я слышу какие-то разговоры. Иногда на непонятном языке. Шелест, будто крылья стрекозы. Звуки шкатулки. Я сумасшедшая? — Нет, просто шоковое состояние еще не прошло, — он обнял меня и погладил по голове. — Я попробую достать другие успокоительные. А эти пока оставь…