Перевод на эсперанто

      Чем больше Эбису общался с Генмой, тем больше убеждался, что совсем его не понимает. Он заявил, что хочет стать друзьями, и в целом выглядел довольно искренне, однако их ежедневные встречи по-прежнему звались свиданиями, а чертовы футболки вообще прикидывались, будто они встречаются минимум 5 лет. Кроме того, иногда спец.дзенин бросал на Эбису такие взгляды, от которых начинали дрожать колени, хотя учитель и сомневался, что он делает это осознанно. Ах да, еще эта прогулка сегодня. Это ведь нормально для друзей – держаться за руки – не так ли?..       Вся эта неоднозначность сбивала с толку и все чаще, оставшись ночью один, Эбису терзался вечными «а может быть» и подолгу не мог заснуть. Вот и сейчас он ворочался с боку на бок, пытаясь заглянуть в потемки чужой души. «Вот хоть Ируке повезло» - подумал он и в который раз за день испытал радость, смешанную с мучительной завистью. Интересно все же, что там у них произошло. Надо будет выяснить, когда все поутихнет. Очевидно было только то, что Умино признался в своих чувствах Какаши (после стольких лет!), хотя Эбису не хватало фантазии, чтобы представить, при каких обстоятельствах это произошло. «Да уж, действительно, смелость города берет» - улыбнулся он, засыпая. ***       Седьмой день их «свидания» выдался долгий и душный, и вечером идти никуда не хотелось. Поэтому они взяли китайской еды на вынос и завалились домой к Эбису, где можно было наконец вытянуть ноги и расслабиться. После еды (особенно после банки холодного пива и еще особенней – после второй) оба заметно повеселели и затеяли соревнование, кто быстрее съест кусок арбуза, но после того, как Генма чуть не подавился от смеха, пришлось его прекратить. Генма прошелся по комнате, извлек со шкафа давно забытую гитару Эбису, и влез на кровать с ногами, задумчиво перебирая струны. Вообще, Эбису не любил, когда другие люди трогают его вещи, но Генме, по понятным причинам, многое прощалось. Любая вилка с кривыми зубцами, которой тот касался, автоматически приобретала ценность, дороже серебряной. Существование Генмы давало +10 к уюту даже тогда, когда его не было в помещении: довольно и того, что он когда-то здесь был. - Глаза закрываются, – Пожаловался Эбису, борясь с желанием рухнуть на кровать подле Генмы и запустить пальцы ему в волосы, затем кивнул на гитару – Ни разу не слышал, чтобы ты играл. - Я и спеть могу, если хорошо попросишь. - Прошу, – улыбнулся сенсей. Он был заинтригован. - Колыбельная, – слегка поразмыслив объявил Генма и заиграл.       Голос у него оказался приятный и звучный, а песня совсем не усыпляющей. Эбису залюбовался, ему нравилось, как Генма держит гитару, как слега прищуривается и как наклоняет голову, покачивая в такт музыке. А мысль, что играют специально для него, наполняла изнутри ликованием и любовью. Колотушка тук-тук-тук, Спит животное Паук, Спит Корова, Муха спит, Над землей луна висит. Над землей большая плошка Опрокинутой воды. Спит растение Картошка. Засыпай скорей и ты!       Чтобы нормально петь, Генме пришлось вытащить сенбон изо рта и Эбису подумалось, что Ширануи сейчас перед ним как открытая книга, что он беззащитен и уязвим и что никогда раньше сенсей не видел его таким. Захотелось закрыть его от посторонних глаз, спрятать, лелеять и оберегать в самом тайном убежище, куда нет хода никому. Эбису-сенсей смотрел на Генму прямо, не отводя глаз и улыбался. Он был счастлив. Что сомненья? Что тревоги? День прошел, и мы с тобой - Полузвери, полубоги - Засыпаем на пороге Новой жизни молодой. - Браво! – зааплодировал Эбису, когда Генма закончил. – Даже не знаю, считать это романтической серенадой или издевательством над моим интеллектом. - Я бы обиделся, если бы сам ее сочинил, - Фыркнул Генма. Он встал. – На этой прекрасной ноте я пошел, а то ты сейчас прямо на полу заснешь. - И что бы ты стал делать? – Осведомился Эбису. Он провел рукой по голове и медленным, продуманным движением стянул бандану. - В первую очередь дождался бы, пока ты протрезвеешь, - Нахмурился спец.дзенин и пошел обуваться. - Не чувствую себя таким уж пьяным, - Эбису подпирал косяк в прихожей, наблюдая за его копошением. - А я себя чувствую, - парировал тот. Он протянул Эбису руку на прощанье, а когда тот пожал ее, свободной рукой снял с него очки и посмотрел в глаза странным, серьезным взглядом. Потом резко развернулся и вышел.