New Born

– Я получил письмо от Изабель, – Крис протянул брату листок бумаги. – Даже не знаю, позлорадствовать мне за все ее шуточки надо мной или пожалеть. – Что там? – спросил Алек и взял письмо. – Джонатан, – просто ответил Кристофер, справедливо полагая, что одного этого будет достаточно и без подробностей. Они не спеша ехали верхом через лес в сторону небольшого водопада неподалеку от замка. Молодые люди ежедневно объезжали территорию и прилегающие окрестности. Лошадка Эрондейла – Синга – в этот раз была непривычно спокойной и степенно шагала рядом со старшим товарищем. Герейя по своему обыкновению был бесстрастен и сдержан, лишь изредка пофыркивая, когда вдали слышались знакомые крики Кетуа. Алек быстро просмотрел письмо и убрал в нагрудный карман. Изабель не сообщала ничего нового, дома все было спокойно, не считая того, что Джонатан повсюду таскается за ней и «надоедает». «Он как назойливая муха, не кусает, но и никакого житья от нее нет», – писала сестра о кузене короля. – Поверить не могу, что он скоро станет моим шурином, – не унимался Кристофер. – Слава богам, хоть не придется жить с ним под одной крышей. Как у одной женщины могут родиться настолько разные дети? Кларисса – она точно ангел во плоти, – мечтательно произнес Крис, воздев руки к небу, – а ее брат настоящий дьявол. – Мне кажется, ты слишком строг к нему, – возразил Алек, – не может же он быть настолько плох. – Ты прав, думаю, он еще хуже, – прыснул Крис, а Лайтвуд лишь покачал головой. – Эх, братец, добрая ты душа, и как только тебя угораздило стать военным? Отцу нужно было отправить тебя к служителям, стал бы лекарем или хранителем знаний. – Еще слово, и лекарь понадобится тебе. – Вот, узнаю старого доброго Алека, – хохотнул Крис и, подъехав поближе, похлопал брата по плечу. Они ехали какое-то время в молчании, пока деревья перед ними не расступились, открыв их взору захватывающее зрелище. Над ними нависла небольшая скала, между отрогами которой ниспадал вниз бурным потоком водопад в узкую речушку, которая стремительно неслась дальше по проложенному долгим упорным трудом руслу. Братья немного постояли на месте, любуясь видом, пока Кристофер не заговорил снова: – А если серьезно, Алек, долго нам еще здесь прохлаждаться? Я, конечно, ничего не имею против общества своей невесты и живописных пейзажей, но я же понимаю, что мы не отдыхать сюда приехали. Что происходит на самом деле? Ты ведь кого-то подозреваешь в покушении на короля? Александр ответил не сразу. Безусловно, он доверял своему брату, как самому себе, но они с Магнусом и его советниками решили пока не разглашать деталей расследования, дабы избежать каких-либо утечек информации. – Это мог быть кто угодно. И пока злоумышленники не будут схвачены, мы останемся здесь, – спокойно ответил Алек, вглядываясь в кристально чистые воды горной реки. – Но разве тебе не хочется самому поймать этого негодяя? – все не отставал Кристофер. – Почему мы отсиживаемся в стороне, как трусы? Алек тяжело вздохнул и закатил глаза. Его брат всегда был горяч и импульсивен, часто идя на поводу у своих эмоций. – Я следую приказам маршала, и сейчас моя задача защищать его величество, чем я и занимаюсь, – пресек дальнейшие расспросы Лайтвуд и развернул коня, двигаясь вдоль реки. – Конечно, сейчас ты ему подчиняешься, особенно, когда задание такое…приятное, – пробормотал Эрондейл. – Что ты имеешь в виду? – резко повернул голову Алек, чувствуя, как начинает закипать. – Не надо прикрываться отцом и говорить, что ты его слушаешь, – брат нагнал его, и их лошади поравнялись. – Он бы давно уже женил тебя на дочери Бранвелла, если бы ты не противился. – Ты знаешь, я скорее сгину в бою, чем женюсь, – буркнул Алек, недовольный тем, куда завел их разговор. – О, я-то знаю, уж поверь мне! – нахмурился Крис. – Сегодня утром во время вашего так называемого урока фехтования я в очередной раз убедился в своем знании… – Крис… – Алек, ну поговори со мной! – воскликнул Кристофер. – Я же твой брат, я люблю тебя! Неужели ты думаешь, мне нравится наблюдать, как ты страдаешь день ото дня?! – Здесь не о чем говорить, – сквозь зубы процедил Алек, сжимая поводья. – Разумеется не о чем. Магнус скоро женится, у него появится наследник, а что будет с тобой? Станешь королевским фаворитом? – Черт, заткнись! – закричал Александр, чем очень напугал Герейю, не привыкшего к вспышкам своего хозяина. – Ты не понимаешь, о чем говоришь! Поэтому просто закрой свой рот! Он был так зол, что чуть не рванул к своему брату и не ударил его. Его буквально раздирало от ярости, долгое время копившейся где-то в закоулках подсознания. – Алек, я не хотел, я… – Крис заламывал пальцы, с тревогой глядя на старшего брата. – Прости, я такой болван… Алек на секунду прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он никогда не умел долго злиться на своих брата и сестру. – Оставим эту тему, – уже гораздо спокойнее сказал Лайтвуд. – Поехали, нам уже пора возвращаться, – добавил он и пришпорил коня.

***

Алек весь день был как на иголках после утренней встречи с Магнусом, а ссора с братом еще подлила масла в огонь. Он понятия не имел, зачем король пригласил его к себе вечером, но интуиция подсказывала ему, что ничего хорошего его не ждет. От одних только воспоминаний о длинных косах, вздрагивающих при каждом повороте головы, об изящных предплечьях, увитых голубыми венами, о тонкой шелковой рубашке, облегающей стройный торс, внутри все с большей силой разгоралось настоящее пламя, которое никак не хотело униматься с той самой ночи в конюшне, когда он не подумав, позволил себе слишком многое. В ту ночь он так и не смог заснуть, опьяненный близостью своего любимого, окутанный его запахом, с теплом его такого желанного тела на своих ладонях. Он был сам не свой все эти дни, и ссора с Кристофером в очередной раз показала ему, насколько он потерял контроль. Внутренний голос твердил ему сказаться больным или придумать еще какую-нибудь отговорку, и не ходить в покои короля поздно вечером, но непослушные ноги сами понесли его к нему, как только Радж передал, что король ожидает его, а упрямое сердце ликующе барабанило в груди. Алек и сам не знал, чего он ждет от их отношений. Единственное, в чем он был абсолютно уверен: он никогда не сделает ничего, что может навредить Магнусу, даже если цена – его собственное счастье. Он постучал и, выждав несколько секунд, открыл дверь и зашел внутрь. В комнате было тепло и пахло Магнусом. Такой знакомый и родной запах окутал с ног до головы, невольно заставив улыбаться и вдыхать его как можно глубже. – Магнус? – негромко позвал Алек, потому что в спальне было пусто. – Магнус! – позвал он уже громче. – Александр, я здесь! – послышался голос из открытой двери, по-видимому, в купальню. У Лайтвуда мгновенно вспотели ладони. Он все-таки сделал несколько шагов на одеревеневших ногах, но, подойдя к двери, так и замер на пороге. Купальня была довольно просторной. Повсюду горели свечи. От большой ванны, возвышавшейся на невысоком пьедестале, к которому вели несколько ступенек, вздымался пар. Алеку вдруг стало невыносимо жарко, и вряд ли все дело было в температуре воздуха вокруг. Магнус сидел к нему спиной. Был виден лишь его затылок и высоко убранные волосы. – Александр, – томно протянул Магнус, слегка повернув голову. – Я уже почти закончил. Алек замер, словно громом пораженный. Он и сам не знал, почему не может пошевелиться. Во рту пересохло, лицо пылало, а в груди и в животе было так горячо, что становилось больно. Даже кожа на голове казалось вот-вот воспламенится. – Александр? Он оказался совершенно не готов к тому, что произошло дальше. Видимо, Магнус подумал, что Алек ушел, потому что не могло быть иной причины, почему он поднялся из ванной. Его волосы распустились, когда он встал. Часть из них были волнистыми из-за того, что косы расплели не так давно. Короткие волоски вились от влаги. По мокрой, смуглой спине бежали капли воды, стекая все ниже и ниже, и ниже… – Магнус, я… – Алек не узнал свой голос. Ему было трудно дышать, и он схватился за грудь. Было такое ощущение, что внутри кто-то заколачивает гвозди. Он сделал шаг назад, но ноги не слушались, и он споткнулся о порог. – Не подашь мне халат? – спросил Магнус и начал поворачиваться. Он сказал еще что-то, но Лайтвуд уже не слышал, потому что собрал последние крохи воли в кулак и бросился прочь из комнаты. Он не помнил, как очутился внизу, и не знал, куда бежит. Ему просто хотелось быть подальше отсюда, подальше от Магнуса. От прекрасного Магнуса. Боги, как же он хорош… – Алек! Что с тобой? Ты заболел? Лайтвуд сфокусировался на взволнованном лице брата перед собой. – Ты з-за старшего, – выдавил из себя Алек и рванул вон из замка, не дожидаясь ответа. Добравшись до конюшни, Александр вскочил на своего коня, которого по счастливой случайности еще не успели расседлать, и погнал его галопом, не на шутку перепугав всех конюхов. Его обнаженное тело так и стояло перед глазами. Его волосы. Длинные, гладкие, густые. Алек мог бы сделать всего пару шагов и… Он нещадно хлестал ни в чем не повинного Герейю и гнал его, сам не зная куда. В темноту, в ночь, не замечая ничего вокруг. Ни яркого месяца, нависшего над головой, ни россыпи звезд, безразлично взиравших с темного небосвода на его мучения. Он больше не вернется. Он ни за что не вернется туда. Крис со всем справится. Ему нужно уехать. Уехать подальше. На север, податься в рудокопы. Это будет самым лучшим вариантом. Быть может когда-нибудь, со временем, его сердце перестанет сжимать в своих жестких тисках невидимый безжалостный кузнец его судьбы. Герейя резко остановился с громким ржанием, едва не встав на дыбы. Опомнившись, Алек заметил, что они находятся на берегу озера Лаго. В том самом месте, где они часто любили бывать с Магнусом. В груди снова болезненно кольнуло. Он спрыгнул с коня и заметался по берегу, словно дикий зверь в клетке. Он сжимал свои волосы, кусал губы и задыхался. Задыхался от бессилия, от безысходности, от тупого отчаяния. Зачем он так поступил с ним? Чего Магнус хотел добиться? Неужели, он не догадывается о его чувствах? А может…может, он хотел просто посмеяться над ним? Нет, этого не может быть. Он бы никогда так не поступил с ним. Алек верил Магнусу, он знал, что тот никогда его не предаст. Но тогда, как объяснить его поведение? Он ведь не думал, что Алек способен на… Алек уткнулся лбом в широкий ствол дерева, которое стояло на самом берегу. Он тяжело дышал, но никак не мог прийти в себя. Затем он начал колотить кулаками по бездушной, жесткой коре, в надежде, что это поможет ему выплеснуть все то отчаяние, что сжигало его заживо изнутри. Он закричал, не в силах больше сдерживаться, и когда голос сел, повернулся и прислонился к дереву затылком. Ему хотелось плакать, хотелось упасть на землю и не вставать, пока его не найдут, или пока он не зарастет мхом, превратившись в камень. Хотелось перестать думать, перестать помнить его голос, его прекрасное лицо, его темные глаза, его совершенное тело. Его кожа, вероятно, такая гладкая и нежная и… Алек с глухим рыком сорвал с себя одежду и бросился в ледяную воду. Поначалу он даже не чувствовал температуру воды. Он плыл и плыл, пока хватало сил. А когда выбился из сил, перевернулся на спину и лежал там, на ровной поверхности черной воды, глядя на такие далекие звезды, пока пламя в груди не утихло и не оставило после себя лишь тлеющие угли.