New Born

«– Что это, отец? – Это хризоберилл, сынок, наш родовой камень. Магнус держал в руках изумительное золотое кольцо с крупным дымчатым камнем в центре, так похожим на кошачий глаз – герб династии Бейн. Вокруг большого камня, в маленьких золотых соцветиях, сверкали более мелкие хризобериллы и бриллианты. – Оно очень красивое, – признался Магнус, продолжая любоваться кольцом, поворачивая его в разные стороны и наблюдая, как переливается камень в солнечных лучах. Полоса в середине камня, напоминающая узкий кошачий зрачок, будто следила за ним, под каким бы углом он не наклонял кольцо. – Оно принадлежало твоей матери, я подарил ей его, когда мы узнали, что у нас появишься ты, – приглушённо произнес Асмодей, глядя перед собой, погрузившись в воспоминания. – Тесса очень любила его, носила, не снимая, до самой… – Король вздохнул и посмотрел на сына, снова вернувшись в реальность. – Она бы хотела, чтобы оно было у тебя. Когда-нибудь, ты передашь его своей супруге или дочери. – Спасибо, отец, – поблагодарил Магнус, не переставая разглядывать изысканное украшение. Он хоть и не знал свою мать, но чтил ее память и лелеял каждое воспоминание, которым делился с ним отец. Сжав кольцо в ладони, Магнус подумал о том, как покажет его Алеку…» В свои двадцать два года Магнус уже порядочно знал о жизни. С младых ногтей его обучали всем известным наукам, и с каждым годом его тяга к знаниям все росла. Он прочел несколько древних манускриптов из сокровищницы Захарии, в совершенстве владел холодным оружием, знал арифметику и мог сам оседлать коня. Когда-то он колебался, решая, чему посвятить жизнь: науке или военному делу. Но судьба и отец распорядились иначе. Он был вынужден нести бремя короны, лишенный свободы выбора. Лишенный права выбрать то, к чему стремилось его сердце. Того, к кому стремилось его сердце… «– Я…я совсем не знаю, что нужно делать… – смущенно пробормотал Магнус, когда они разделись и оказались в его постели. – Я тоже, – прошептал Алек и потянулся к нему. На какое-то время Магнус просто потерялся в ощущениях. В долгих, глубоких поцелуях, которые уже были для него не в новинку. В первом соприкосновении их обнаженных тел. Это было настолько невероятно, что Магнус не успевал все осмыслить. Разум попросту не поспевал за его действиями. Он так разволновался, что ему свело челюсть, и он не мог целовать Алека как следует. Руки затряслись, ладони вспотели, а сердце стучало громче молота кузнеца. – Я н-не п-понимаю, ч-что с-со мной… – заикаясь, промямлил Магнус, отстранившись от Алека. Зубы стучали, язык едва ворочался. Хотелось выть от собственной никчемности. Он так долго мечтал об этом, так сильно желал этого, и вот он, его Александр, которого он любит больше жизни, рядом с ним в его объятиях, а собственное тело подводит его. Проклятые мысли мешали и так не вовремя лезли в голову… Первый и последний раз… Первый и последний… Темные, огромные глаза Алека, мгновение назад излучавшие чистую похоть, теперь выражали искренне беспокойство. Он перекатился на спину, притянув к себе Магнуса. – Иди ко мне, – сильные руки крепко обняли, по волосам рассыпались нежные, успокаивающие поцелуи. Ни следа прежней, испепеляющей страсти, хоть Магнус и чувствовал бедром его все еще напряженную плоть. Магнус обхватил Алека руками, уткнулся носом в его слегка влажную шею и сделал глубокий вдох. Его все еще немного потряхивало, но постепенно внезапно нахлынувшая паника начала отступать. От сильного, крепкого тела под ним исходило успокаивающее тепло, забота, нежность. Он погладил мощную грудь с короткими, черными волосками. Они оказались такими мягкими на ощупь, Магнус не мог перестать касаться их. Ладонь нашла местечко, вибрирующее от глухих, сильных ударов. Его сердце. Такое же большое, горячее и сильное, как его хозяин. Есть ли в нем место для Магнуса? Первый и последний… Магнус оставил несколько легких поцелуев на шее Алека и прижался сильнее, почувствовав, как ускорился ритм под его губами и ладонью. – Александр, прости… – вздохнув, тихо произнес Магнус, наконец, взяв себя в руки, – не понимаю, что на меня нашло. – Тебе не за что просить прощения, Магнус, – Алек снова поцеловал его в макушку. Руки без остановки гладили, ласкали. – На тебя столько всего свалилось в последнее время. Честно говоря, я поражаюсь твоей выдержке. – Да какая там выдержка, – фыркнул Магнус, снова провел носом по шее, вдохнул. Как же божественно он пахнет! – Я плачусь тебе при каждом удобном случае, как тогда в конюшне… – Магнус, это же я! – тут же возразил Алек. – Зачем еще нужны…друзья. Магнус почувствовал, как мышцы под ним напряглись. – Ты всегда будешь моим лучшим другом, Александр, что бы ни случилось. Магнус поднял голову и заглянул в его прекрасные, большие, преданные глаза. В полумраке мерцающих свечей и в тени от длинных, густых ресниц золотистая зелень превратилась в таинственную, манящую лесную чащу, в прохладе которой хотелось укрыться в знойный день. – Хотел бы я стать кем-то большим, чем просто друг, – Алек произнес это так тихо, что Магнус можно сказать прочитал это по его губам. – Нет ничего на всем белом свете, чего я желал бы сильнее, – горячо прошептал Магнус и первый прильнул к соблазнительному рту. В груди защемило от нежности этого невероятного поцелуя. Ненадолго отступившая страсть вернулась, удвоив силы. Они сплелись ногами и языками. Магнус упивался прерывистыми вздохами Алека, его руками, которые с таким отчаянным голодом блуждали по его телу. – Магнус, Магнус…» Горячечный шепот еще звучал в ушах, когда Магнус проснулся. Он долго не мог понять, что изменилось и почему так тихо, пока, наконец, не осознал: дождь, ливший несколько дней подряд, вдруг прекратился. В покои медленно пробирались предрассветные сумерки и ночная прохлада. Дрова в камине давно прогорели, так же, как и свечи. Магнус вчера перед ужином дал Раджу четкие распоряжения ни под каким предлогом никого к нему не пускать. Естественно, он и помыслить не смел чем для него обернется этот ужин… Александр уедет. Таков его долг. Даже если бы Магнус умолял его на коленях, вряд ли бы он остался. Магнус понимал это. Он лишь хотел удостовериться, что ничего не испортил, что они все еще друзья, что Алек не презирает его. Но в какой-то момент все полетело к чертям. Нет, на самом деле все пошло не так, как только Александр переступил порог его гостиной. Как всегда весь в черном, с влажными волосами, такой решительный, такой смелый, такой красивый…И этот взгляд, когда Магнус вышел к нему… Он лишал рассудка, лишал силы воли, обескураживал, прожигал, манил… Магнус держал себя в руках так долго, как только мог. Постепенно он ощущал, как разум затягивает дымкой отчаяния, паники и желания. Такого безумного, ошеломляющего желания! Желания быть ближе, прикоснуться, полностью раствориться в другом человеке. Одна только мысль, что завтра он покинет его причиняла настолько сильную боль, что невозможно было подобрать сравнение. Возможно, то же самое испытывает калека, лишившийся руки или ноги, вот только Магнус чувствовал, что ему словно собираются вырвать сердце из груди. Он перевернулся на спину и попытался приподняться, как спину прошило резкой болью. Магнуса в тот же миг затопил сладкий жар, от воспоминаний о прошлой ночи… «Напоминая себе дышать и не давая времени, чтобы задуматься над тем, что собирается сделать, Магнус решил полностью отдаться во власть сильных рук и большого горячего тела рядом. Осознание того, что это Александр сейчас в его постели, ласкает его, целует сводило с ума и заставляло сердце выскакивать из груди. Магнус чувствовал, как к его бедру прижимается напряженная, раскаленная плоть, и у него темнело в глазах каждый раз, когда он представлял, что будет дальше. Магнус не был глупым и наивным, но с трудом понимал, как внушительный орган Александра сможет поместиться у него внутри. Ему было одновременно страшно и любопытно, но в большей степени жарко от своих собственных, необузданных желаний. В своих мечтах он никогда не заходил далее поцелуев и почти невинных ласк, хотя был прекрасно осведомлён о том, что происходит между супругами в спальне. Между мужчиной и женщиной... По какой-то неведомой причине Магнус страшился представлять это. Чем они с Александром будут заниматься, окажись они вдвоём в постели. Наедине. Обнаженные. Истосковавшиеся друг по другу до умопомрачения. Будто остальной мир испарился, исчез, и ничего не осталось, только эта комната, полумрак и шорох дождя. И есть только эта ночь, и не существует страшного слова - завтра... Руки Александра медленно скользили по его обнаженному телу, словно изучая его миллиметр за миллиметром. Спустившись к груди, ловкие пальцы сжали сосок, заставив Магнуса тяжело выдохнуть. Откинув длинные волосы Магнуса, Алек провел губами по его шее, легонько коснувшись кончиком языка влажной кожи за ухом. Магнус вздрогнул, тут же покрываясь мурашками. В ушах шумело. Эта сладкая мука была невыносима, но больше всего на свете он желал, чтобы она никогда не заканчивалась. Магнус таял как свечка под натиском пляшущего пламени. Александр ненадолго отстранился, а затем его пальцы вернулись, медленно обхватив каменный член. На этот раз они были влажными и скользкими. Точно. Магнус вспомнил, что Алек принёс из купальни одно из многочисленных масел, которыми слуги натирали своего правителя каждый раз после ванны. Алек исследовал его плоть с той же тщательностью и медлительностью, как до этого его тело. Магнус извивался и задыхался в его объятиях, пытался что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. Только бы он не останавливался, только бы не останавливался… Что-то темное поднималось из самых потаенных глубин. Животная страсть. Алчущая похоть. Магнус никогда не испытывал ничего подобного. А следом пришла она – ядовитая и горькая – ревность. Эти пальцы слишком умелые и расторопные, они точно знают, где прикоснуться и делают так, что Магнус слишком быстро теряет голову. – Алек? – хриплым, будто чужим голосом произнес Магнус. – Мм? – Ты…ты уже…с кем-нибудь… – Почему же так сложно даются слова? Но кажется Александр прекрасно понял его бессвязное бормотание. Он отпустил член и погладил Магнуса по животу. – Нет, конечно же нет, – его голос звучал слегка удивленно, будто Магнус спрашивает о невообразимых вещах. – Прости, что спросил, просто ты действуешь так уверенно, вот я и подумал, что ты…ты уже делал это раньше… Алек оставил несколько поцелуев на его плече, в которых угадывалась улыбка. – Я просто знаю, чего хочу, и я так часто представлял это… – Он зарылся носом в волосы Магнуса и глубоко вдохнул. – А ты разве нет? – Я… – Магнус зажмурился, чувствуя, как краснеет еще больше, чем до этого. – …наверное, я боялся себе это представлять, боялся, что не выдержу, сойду с ума… – Ох, Магнус… Губы Алека обрушились на его глубоким, жадным поцелуем. Его большой, мягкий язык изучал рот, нежно гладил язык Магнуса, полностью подчиняя себе. Рука снова опустилась ниже живота, на этот раз отправившись дальше. Магнус чувствовал все, что происходит с Александром: слышал его тяжелое дыхание и частые удары сердца, ощущал его налитое желание своей кожей и мелкую дрожь от нетерпения. Его подрагивающие, длинные, сильные пальцы касались Магнуса так нежно, так интимно, в тех местах, которых никто никогда не касался. Магнус развел согнутые в коленях ноги чуть шире, чтобы Алеку было удобнее…» Послышался шорох шагов, и на пороге купальни показалась высокая, темная фигура. – Прости, я разбудил тебя, – тихо произнес Александр, почти бесшумно приблизившись к кровати. Он был босой, в одних брюках. Магнус чувствовал, как краска приливает к лицу, и ничего не мог с этим поделать. – Нет, это не ты, это…это тишина, – рассеянно ответил Магнус, не в силах оторвать взгляд от широких плеч, могучей груди, рельефного живота и тонкой темной дорожки, исчезающей под поясом штанов. – Тишина? – не понял Алек. Он присел на край кровати и принялся натягивать сапоги прямо на босые ноги. – Дождь перестал… – Ах, ты об этом… Как вовремя, похоже, небо нам благоволит. Александр почти не смотрел на него, молча продолжая одеваться. Никогда в жизни еще Магнус не чувствовал себя таким беспомощным. И без того хрупкие стены, которыми они себя окружили прошлой ночью, сейчас истончились до предела, готовые в любую секунду пойти трещинами. Магнусу хотелось кричать, хотелось плакать, умолять, бросить все к чертям и пойти с ним, но он продолжал лежать на смятой и все еще хранящей их общее тепло постели и безмолвно наблюдать, как Алек, словно песок просачивается сквозь пальцы. В груди медленно зарождалось нечто горячее – сгусток, ком, – смесь из отчаяния, горечи, тоски. Оно росло и увеличивалось с каждой секундой, требуя выхода, грозясь разнести грудную клетку в щепки… «– Магнус, тебе нужно расслабиться, я не могу двигаться, – послышался хриплый голос Алека. – Мм… – Магнус? Магнус вдруг осознал, что все это время зажмуривался до белых звездочек перед глазами и задерживал дыхание. Он резко выдохнул, приказывая себе собраться, упрекая сам себя, что упускает возможность, которая может больше никогда не представиться. Боль в груди заглушила собой все остальное. Магнус распахнул глаза. Алек нависал над ним, тяжело дыша и с беспокойством всматриваясь в его лицо. На его висках выступили маленькие бусинки пота, ко лбу прилипли несколько прядей влажных волос. Никогда еще он не был так красив, как сейчас. – Тебе больно, мы должны остановиться. Алек уже подался назад, но одна только мысль, что он собирается покинуть его тело, оставив после себя пустоту, вызывала новую вспышку паники. Магнус вцепился в его плечи и обвился ногами вокруг талии. – Нет, погоди… – Он не узнал свой голос. – Просто… дай мне привыкнуть… Магнус даже не знал, чего ждать, когда вместо длинных, сильных пальцев в его тело вторглось кое-что побольше. Он знал лишь, что хочет Алека, хочет соединиться с ним во всех возможных смыслах, хочет разделить с ним этот важный момент, который невозможно испытать дважды: отдать кому-то свою невинность. Но, скорее всего, это не повторится и по другим причинам. Это просто невыносимо. Проклятые мысли сводили с ума. Магнус заставил себя не думать и сосредоточиться на Алеке. Тот был натянут, как струна. Должно быть ему тоже было тяжело. Приходилось сдерживаться, чтобы не причинить Магнусу еще больший дискомфорт. Он вошел в него почти наполовину, и Магнус чувствовал, как при малейшем движении внутри вздрагивает его член. Его член… Когда Магнус впервые увидел его – такой большой и толстый, – то не мог не вспомнить Черную стрелу. В Александре все было огромным и опасным. Начиная с оружия, и заканчивая его мужским естеством. Магнус пытался расслабиться изо всех сил, и постепенно ощущения, будто его сейчас разорвет на две части, начали утихать. Александр, который все это время без устали нежно поглаживал и покрывал поцелуями тело Магнуса, видимо, ощутил большую свободу и осторожно толкнулся вперед. Его ноздри трепетали, мышцы под ладонями Магнуса ходили ходуном, взгляд, лишенный привычной суровости и серьезности, был почти безумным. Алек наклонился, захватил искусанными губами сначала нижнюю губу Магнуса, слегка пососав ее, потом проделал то же самое с верхней, затем глубоко скользнул языком в его рот, его бедра дрогнули, и он вошел до упора. – Магнус, – горячо выдохнул он, – ты само совершенство… В ответ Магнус лишь крепче обхватил его руками и ногами, целуя везде, куда только мог дотянуться, не в силах вымолвить ни слова, кроме томных стонов. Если бы он только мог остановить прожорливое, ненасытное время, сжирающее секунды, минуты, часы – безжалостное и неподкупное, – то сделал бы это прямо сейчас. Александр был повсюду: сердце было переполнено им до отказа, в мыслях был только он. Магнус был окружен его запахом. Алек буквально заполнял собой его тело. Они слились воедино, наслаждаясь этой долгожданной близостью, и, казалось, ничто и никто никогда не смогут разрушить эту связь, которая простиралась далеко за рамки обычного физического акта. Магнус чувствовал слишком много всего: эмоции раздирали его на куски. Наслаждение, страсть, любовь, похоть, тоска, отчаяние – все это бурлило внутри, заставляя цепляться за Александра изо всех сил, словно ослабь он хватку хоть немного, и тот исчезнет, испарится, будто его и не было. Магнус пропустил тот момент, когда они начали покачиваться на шелковых простынях: поначалу медленно и осторожно, но чем дальше, тем резче и быстрее Алек входил в него. Голова опустела; все мысли, все тревоги покинули Магнуса, единственное, чего он желал в это мгновение, чтобы оно длилось вечно. Пусть это восхитительное скольжение, которое, казалось, оголило все его нервные окончания, никогда не закончится. Пусть эти страстные, немного грубые и кусачие поцелуи никогда не прекратятся. Пусть их любви будет достаточно. Пожалуйста, пусть ее будет достаточно…» Магнус медленно и очень осторожно поднялся и накинул на себя шелковый халат. Александр почти оделся. Он стоял по другую сторону от кровати и застегивал камзол. Кроме бледных теней под глазами, ничто, в нем не выдавало безумия, творившегося прошлой ночью в этой самой спальне, еще хранившей их общие запахи и тепло. Магнус хотел сделать хоть что-то. Отчаяние душило его, он судорожно соображал, что бы такое предпринять, как заставить Алека хотя бы посмотреть на него. Или не стоит этого делать? Может будет лучше, если он просто молча уйдет, будто ничего и не было? Наверное, Магнусу следовало притвориться спящим, просто отпустить его, тогда у него не было бы сейчас такого ощущения, что его душа искромсана на мелкие кровавые лоскуты. – Магнус, мне пора, – послышался дрогнувший голос. Глаза метались по комнате в поисках хоть какого-то знака. Мысли путались, сердце дрожало где-то в горле. Магнус не мог отпустить его просто так, он должен еще что-то сделать, хоть что-нибудь… «– Не оставляй меня… Прошу… Не оставляй меня… Магнус шептал в исступлении одно и то же, сам не осознавая, что говорит. Шепот тонул в стонах и криках, сумасшедшее, яростное, агоническое удовольствие полностью завладело его разумом. Александр твердил его имя, клялся в чем-то, что-то обещал, но Магнус был не в состоянии разобрать слов. Он заставлял себя держать глаза открытыми, чтобы не пропустить ни одной секунды. Александр был прекрасен. Истинный и бесстрашный воин, он вторгался в тело Магнуса, заставляя его безоговорочно капитулировать. Он брал в плен его душу, истязая сладкими пытками его тело. Магнус и не знал, что может быть так хорошо, что это вообще возможно, и не представлял, что может быть еще прекраснее. Как человек вообще способен выдержать все это, зная, что это никогда больше не повторится? Как он позволит ему уйти после этого? Как он будет жить без него все это время? Неужели Магнус сможет еще хоть к кому-то прикоснуться после того, что они пережили вместе сегодня ночью? – Магнус! – хрипло выдохнул Алек ему в ухо, его тело задрожало, и Магнус почувствовал будто на какое-то мгновение время действительно замерло, и он парит где-то в пространстве, пока самое яркое, чистое, незамутненное удовольствие не обрушилось на него, словно лавина, утягивая за собой их содрогающиеся в экстазе, льнущие друг к другу тела…» Взгляд Магнуса упал на большую шкатулку на его туалетном столике. – Подожди, я…у меня есть кое-что для тебя… Он бросился к ней почти бегом и распахнул тяжелую крышку, сам еще не до конца понимая, что делает. Мамино кольцо лежало в одном из внутренних отделений, в объемной бархатной коробочке. Магнус достал его, направил к окну, вглядываясь в него в тусклом утреннем свете. Он несколько лет не держал его в руках. Пожалуй, это маленькое колечко было самой ценной вещью из всего, что принадлежало королю. И отдать его Александру сейчас казалось таким же логичным и естественным, как дышать. Он повернулся и подошел к Алеку, остановившись на расстоянии пары шагов от него. – Александр, я хочу, чтобы ты взял его, – он протянул ему кольцо, прикладывая все силы, чтобы руки не дрожали. Их глаза, наконец, встретились, и только небу известно, сколько усилий потребовалось Магнусу, чтобы не броситься в его объятия в тот же миг. Он знал, что вряд ли уже сможет оправится после такого. – Кольцо твоей матери… – с придыханием произнес Александр. – Но, Магнус, оно ведь… оно так тебе дорого, как я могу взять его? Это слишком дорогой подарок… – Поэтому я и хочу, чтобы оно было у тебя. Пусть оно станет символом моей… – Магнус заставил себя замолчать и тяжело сглотнул. Он отвел глаза на мгновение, собираясь с силами, затем снова посмотрел на Алека и тихо продолжил: – Пожалуйста, просто возьми его. – Хорошо, я… – хрипло отозвался Александр, откашлялся и протянул руку, чтобы забрать кольцо. Их пальцы соприкоснулись, и Магнус задрожал от мурашек, заскользивших по коже. – Спасибо, – тихо добавил он и спрятал кольцо в нагрудный карман. – Пообещай, что вернёшься ко мне, – слова вырвались сами собой; у Магнуса перехватило дыхание. – Конечно, я вернусь, – нахмурился Алек. – Нет, пообещай, что вернешься. Ко мне. Александр пристально посмотрел на него, заглянул в самую душу – пронзительно, нежно, преданно, – выворачивая ее наизнанку. – Я вернусь, – твердо сказал Алек, упрямо сжав челюсти, и, казалось, сами небеса не смогут помешать ему сдержать слово. Он немного подался вперед, но Магнус, заметив это движение, тут же отпрянул. – Пожалуйста, не надо, я… я просто… сойду с ума, если ты сейчас ко мне прикоснешься… Магнус сжал себя руками, будто замерз, хотя в комнате все еще было тепло. Нужно было как-то унять дрожь, которая постепенно начала охватывать каждый миллиметр его тела. «Ты еще увидишь его. Это не последний раз, это не последний раз…» – твердил он сам себе, не в силах отвести глаз. Ком в груди достиг своего предела. Еще мгновение, и Магнус развалится на части, рассыплется на мелкие кусочки. Алек сжал кулаки до побелевших костяшек, резко вдохнул и разорвал, наконец, зрительный контакт, казавшийся прочнее стали его клеймора. Он вышел за дверь, осторожно прикрыв ее за собой, оставив Магнуса одного среди обломков от рухнувших стен.