New Born

«Магнус нашел Алека на стрельбище: тот упражнялся со здоровенным луком, который был чуть ли не с него размером. Он постоянно пробовал новое оружие, говорил, что никак не может найти свое. Выпустив стрелу, которая не долетела до цели и воткнулась в землю в нескольких шагах от нее, Алек повернулся к Магнусу. – Ты вернулся! – просияв, воскликнул он. От его яркой улыбки хотелось зажмуриться. Они обнялись, и Магнус поморщился от волос, щекотавших лицо, и от легкого запаха пота, из-за которого одновременно хотелось быстрее отстраниться и в то же время вдыхать поглубже. Он так сильно скучал… – Мы только приехали, – Магнус все же поспешил разомкнуть объятия. Отец взял его с собой в Оэстерру, чтобы познакомить с будущей супругой. Он сообщил ему об этом уже в дороге. Для Магнуса это не было потрясением, он знал, что рано или поздно король найдет ему невесту. Отцу необязательно было знать, что он предпочел бы устроить свой брак как можно позднее. Алек начал сыпать вопросами о незнакомых землях, где он еще не бывал. Магнус рассеянно отвечал, не решаясь сообщить новость другу. С одной стороны ему не терпелось похвастаться, что он уже достаточно взрослый и у него есть невеста, но с другой… это же Александр. Они присели в тени раскидистого платана, было очень жарко, но Магнуса почему-то знобило. Он тяжело сглотнул, глядя на землю и щипая травинки у своих ног. – Знаешь, зачем отец взял меня с собой? – тихо спросил он, все так же не поднимая глаз. – Чтобы женить на принцессе Майе? – усмехнулся Алек. Магнус вздрогнул и посмотрел на него. – Т-ты… ты знаешь? – пролепетал он. – Но откуда? Ухмылка на лице Алека тут же померкла. Кажется, он просто шутил. – Что? – хрипло спросил он. – Знаю что? – Отец и король Люциан договорились о нашем браке, – почти прошептал Магнус. – Аа… Но я…я… Я думал на ней женится Джонатан. Алек отвернулся, но Магнус успел заметить, как дрогнула его нижняя губа и заблестели глаза. – Я тоже… Они оба замолчали, Магнус не знал, что еще сказать. Он, не переставая теребил косу, боясь взглянуть на своего друга. Наверное, ему никогда еще не было так неловко в присутствии Алека. – Я пойду, – наконец, произнес тот глухим голосом, шмыгнув носом. Он поднялся, стараясь не смотреть на Магнуса. – Я… я обещал Крису потренироваться с ним. Алек быстрым шагом направился в сторону дворца, постепенно переходя на бег. Он так больше и не взглянул на Магнуса…» – Никто не предполагал, что война так затянется, – вздохнув, произнес Рагнор. Он остался после совета, и Магнус был благодарен ему за поддержку. Последние несколько недель они терпели поражение за поражением, а Сантьяго все дальше продвигался на восток. Его армия казалась несокрушимой. У Магнуса опускались руки. Ему еще никогда в жизни не было так страшно. Ему казалось, что он остался совершенно один. – Надежда еще есть, сир, – продолжил советник, будто прочитав его мысли. – Армия Грэймарка на подходе. Мы проиграли парочку битв, но война еще не проиграна… – Парочку битв? – горько усмехнулся Магнус. – Мы практически разгромлены, Рагнор. Это конец. Рагнор промолчал, задумчиво глядя в сторону окна. Да и какой он мог бы дать ответ? Над Мальдикао и его жителями нависла угроза, это чувствовалось с каждым днем все острее. Магнус уставился на свои пальцы, перебирающие полы камзола. Если бы только Александр был здесь… Нет, он запретил себе думать о нем. Он больше не мог выносить этой ужасной боли от тех воспоминаний, которые без конца так «услужливо» подкидывало ему сознание. Взгляды короля и советника встретились, и на миг Магнусу показалось, что в глазах Рагнора промелькнуло нечто, напоминающее жалость. Он быстро отвел взгляд и, прокашлявшись, произнес: – На днях я получил известие от Роберта. – Как они устроились? Послышался скрип отодвигаемого стула. Рагнор встал из-за стола и прошелся по залу. – Все хорошо, маршал идет на поправку, – ответил Магнус. – Замок, конечно, нужно привести в порядок, он много лет стоял в запустении, но дело не в этом… У меня было испрошено разрешение на брак. Он хочет выдать Изабель замуж. – Вот как? И есть претендент? – Боюсь, что есть, – вздохнул Магнус. – Это Джонатан Моргенштерн. Рагнор замер посреди зала. Он слегка побледнел и выглядел не на шутку взволнованным известием. – Интересный выбор, – осторожно произнес советник, нахмурившись. – Зная отношение леди Изабель к Джонатану, должен сказать, я потрясен. – Я и сам был в недоумении, – всплеснул руками Магнус. – Не понимаю, что на него нашло. Чего он хочет этим добиться? Изабель ненавидит Джонатана! Рагнор, сцепив руки за спиной, сделал еще несколько шагов по залу, а затем вернулся за стол и сел рядом с королем. – Возможно, я много на себя беру, Магнус, но, мне кажется, я догадываюсь о причинах этого решения. – Так просвети же меня, потому что я уже голову сломал, – Магнус покачал головой и откинулся на спинку кресла. – Сэр Роберт далеко не дурак, – тихо заговорил советник. – Да, безусловно, он любит свою дочь и порой закрывает глаза на некоторые ее…причуды. Но будем откровенны, сейчас он находится в весьма невыгодном положении. Магнус пристально посмотрел на Рагнора. – Ты хочешь сказать, он ее использует? Нет, это бред, Роберт на такое не способен. – Так же, как и не способен на убийство короля? – холодно спросил Фелл. Магнус вздрогнул. Он так и не смог поверить в то, что маршал оказался предателем, но жизнь снова и снова испытывала его веру. Оставаться верным своим убеждениям становилось все тяжелее. Неужели Роберт и правда предал его? В груди больно кольнуло, и Магнус вдруг почувствовал, что замерз. – Магнус, – Рагнор подвинулся ближе, не сводя с него пытливого взгляда, – я знаю Роберта уже долгое время, дольше, чем знаю тебя. И мне так же, как и тебе, безумно сложно поверить в его вину. Но его действия говорят сами за себя. – И что же мне делать? – хрипло спросил Магнус. – Хмм, если бы я знал… По лицу Рагнора как всегда невозможно было определить, о чем он думает. Он тоже медленно откинулся на спинку стула и на какое-то время умолк, замер, словно статуя, глядя прямо перед собой. Чуть повернув голову вправо, Магнус взглянул в распахнутое настежь окно. По небу с неуемной скоростью проносились пушистые облака, словно клочья растерзанной ваты, то тут то там роняя на склоны хребта луч полуденного солнца. Снизу из парка слышалось пение голосистых птиц. Мир продолжал жить, пока люди погибали под теми же самыми облаками, слыша тех же птиц; последнее, что они видели – лучи того же самого солнца. Что видел Александр перед тем, как… Магнус зажмурился, отгоняя прочь мысли, которые поклялся больше не впускать в свою голову. По крайней мере, пока не останется один. Он распахнул глаза, когда послышалось тихое покашливание. – Сир? – Рагнор наблюдал за ним все это время. – Да, я задумался… По лицу советника скользнула тень улыбки. – Ты что-то придумал? – Боюсь, тебе не понравится результат моих умозаключений, Магнус, – покачал головой Рагнор. – Отец прислушивался к тебе, даже если это шло вразрез с его волей. Вокруг меня осталось не так уж много людей, кому я мог бы полностью довериться, – голос Магнуса почти не дрогнул, – и ты один из них. Рагнор слегка склонил голову. – Благодарю, Магнус, это многое значит для меня. Магнусу показалось, что он еще хотел что-то добавить, но в последний момент передумал. – Я считаю, стоит подождать с ответом, – продолжил Рагнор, склонившись над столом и сложив на него руки со сцепленными в замок пальцами. – Думаешь Валентин заодно с Робертом? – Не уверен, но нельзя не брать во внимание факты, указывающие на их сговор. Лестерра переживает суровые времена, и нам нужно быть начеку, Магнус. Ей нужен сильный лидер, народ должен видеть в тебе опору. – Что ты имеешь в виду? – Нужно заканчивать тянуть резину, Магнус. Ты должен вступить в брак как можно скорее и позаботиться о наследнике. Он ждал чего-то подобного. – Магнус, – Рагнор подвинулся ближе. Судя по его виду, от него не укрылись эмоции, отразившиеся на лице короля, – король Люциан терпеливый человек, и он безусловно понимает в каком положении мы сейчас находимся, но не стоит злоупотреблять его благосклонностью. Могу я говорить откровенно, сир? – Конечно, – тихо произнес Магнус, нахмурившись. – Вы сейчас очень уязвимы. Люди начинают шептаться. Время смутное, поэтому они боятся буквально всего. – Например? – не понял Магнус. – Например, смены власти, – медленно проговорил Рагнор. – Они ни в чем не уверены, им нужно наглядное подтверждение, что ваши позиции все так же крепки. Нужно как можно скорее жениться на принцессе Майе, нужно отменить лествичное право и установить в стране майорат. Тогда у Моргенштерна не останется никаких законных претензий на трон. Магнус сжал зубы. – А если у меня не будет наследника? – процедил он. – Такое ведь может быть… – Да, может, конечно, может, – кивнул Фелл. Магнус поднял глаза: взгляд советника был слишком понимающим. – Но сир, необходимо сделать все возможное, чтобы не допустить этого. Магнус сглотнул, почувствовав, как участился пульс и задрожали пальцы. – Мальчик мой, – Рагнор накрыл его руку своей, его голос смягчился, – я знаю, ты не желал этого брака, но у нас нет выбора. У тебя нет выбора… – Я… – хрипло выдавил из себя Магнус, перед глазами все плыло, – я понимаю… Он сделал глубокий вдох и, высвободив руку, резко поднялся и отошел к окну. Утренняя свежесть уже уступила место полуденному зною, и его обдало теплым потоком воздуха. Магнус хотел бы злиться, хотел бы требовать, потрясать короной, но правда была в том, что злости в нем не осталось, только усталость и горькое отчаяние. Все уже давным-давно решено, назад пути нет. Неизвестно, на что он надеялся, но где-то в глубине души все эти годы блуждало еле слышное, глухое эхо былых надежд: что, может, все обойдется и каким-то невероятным способом Магнусу удастся избежать этого ненавистного брака. Но тогда близость Александра поддерживала этот слабенький огонек надежды. А теперь…он остался один, и кругом темнота. Магнус подождал, пока выровняется дыхание и высохнут слезы. – Ты прав, – он повернулся к Рагнору, который терпеливо дожидался на своем месте, – нет смысла больше тянуть. Нужно начать подготовку к свадьбе.

***

– Что это значит, отец? – в голосе Джонатана послышались визгливые нотки. – Почему именно сейчас? Он что-то подозревает? – Конечно, подозревает, он же не идиот, – Валентин провел рукой по лицу. Все его планы рушились к чертям. – Проклятье! Ни на кого нельзя положиться! Они находились в восточной части замка, в пыльном помещении, заваленном каким-то хламом. Вряд ли их могли подслушать здесь. Джонатан метался, прихрамывая, из угла в угол, как раненый зверь. Правая часть лица была прикрыта отросшими волосами, а здоровый глаз метал гром и молнии. Валентин никогда не был склонен к проявлению отцовской заботы, дети для него были лишь удобным инструментом в подковерных играх, но даже у него внутри что-то дрогнуло, когда сын вернулся домой изуродованным. – Может, нам пожениться тайно? – остановился Джонатан около сваленных в кучу столов. – И поставить всех перед фактом. Валентин сжал переносицу, сдерживая раздражение: но вовсе не для того, чтобы пощадить чувства сына, на это ему было плевать. Что гораздо важнее: ему нужна была ясная голова, что бы ни происходило. – Король вправе аннулировать брак в два счета, – щелкнул он пальцами. – Тем более этот его преданный пес маршал, точнее, то, что от него осталось, вряд ли пойдет нам навстречу. Я удивлен, что он вообще согласился на этот брак. – Держу пари, девчонка Лайтвуд была в ярости. Не терпится научить ее, как быть примерной женой, – грязно ухмыльнулся Джонатан. – Уйми свои аппетиты, – прикрикнул на него Валентин. – Ты ничего не получишь, если мы не придумаем, что делать. – Почему мы просто не убьем его? – Потому что мы… – Валентин замолчал, прислушиваясь. Ему показалось, что он слышал шаги, но из коридора не доносилось ни звука. Он приблизился к сыну, который сидел на трехногом табурете, и продолжил, понизив голос: – После того, как этот бесхребетный слизняк облажался с вином, Магнуса охраняют пуще королевской казны. У нас два выхода: либо действовать в лоб, либо выждать подходящий момент и… Он осекся, сраженный внезапно осенившей мыслью, и не договорил. Здоровый глаз Джонатана уставился на него в ожидании. – Ты прав, ты абсолютно прав, – спустя минуту немного отстраненно заговорил Валентин. – Мы сделаем это. Мы убьем его. На самом деле выход всегда был только один.