Гарольд
Было довольно зябко, видно, ночью был дождь. На камень рядом со мной сел ворон и, внимательно посмотрев на меня, произнёс: — Хууугин. Я удивлённо посмотрел на него. Он выглядел очень старым, а размером он был не меньше крупного коршуна. Видимо, его очень давно приручили и научили говорить, он пережил хозяев и теперь летает в поисках нового дома. — Хууугин, — снова сказал ворон. — Это твоё имя? — спросил я. — Хугин? — Я Муууунин, — ответил ворон, — а ты Хууууугин. Так, а теперь всё совсем странно. Кажется, от кратковременного пребывания в Бездне без подготовки я всё же повредился головой. От воспоминаний о Бездне шрамы на руках от этой энергии неприятно заныли. Ворон ещё немного посмотрел на меня, затем вспорхнул и сел мне на плечо. Я попытался его согнать, но бесполезно — он только усаживался поудобнее. В конце концов, я решил, что эльф с ним. Лежавшая рядом Аликс поёжилась. Разумеется, теперь на ней не было тёплой шерсти. Но что меня удивило, так это лежащая рядом с ней Харагуро. Уж кого, а её я не подозревал в том, что она оборотень. Хотя, её имя означает «Злой Волк» в переводе на общий. Может, она вообще шпион, а Оками Харагуро — псевдоним? Не знаю. Надо приглядывать за ней, мало ли что она разнюхает. — Доброе утро, Гарольд, — произнесла Аликс, глядя на меня. — Доброе утро, волчонок, — ответил я, улыбнувшись. Всеми силами я старался глядеть ей в глаза, а не ниже, на притягательную грудь. — Я же говорила тебе не идти со мной, — сказала она, поднимаясь на локтях. — Да. Но я не мог бросить тебя на произвол судьбы, — я хотел было приобнять свою девушку, но ей на глаза попался этот противный ворон. — Оу, какой милый птиц, — произнесла Аликс. — Ой, не стоит, дамочка. Я не Седой Лис, чтобы совращать прекрасных девиц. — А ты ещё и говорящий? — умилению Аликс не было предела. — Как тебя зовут? — Мунин, — ответил ворон и величаво поклонился. — Этому кретину с бакенбардами я отныне друг, товарищ и фамильяр. — Фамильяр? Гарольд, это… Ты понимаешь, насколько это сильно? Фамильяров обычно находят к третьему-четвёртому курсу сами студенты. — Так, погоди. Фамильяр — это же просто любимчик короля или близкого к нему придворного, разве нет? Рядом, сладко зевая, потянулась на траве Харагуро. Увидев меня, она вскрикнула, отвернулась и закрылась руками. Я отвернулся и вдруг понял, что у меня не хватит одежды на троих. Значит, надо вспоминать, где Аликс оставила свою. Два комплекта одежды на троих разделить как-то попроще будет. — Я пойду, наверное, — робко произнесла Харагуро. — Одежду забрать. И честно скажу, Аликс-тян, я и подумать не могла, что оборотень в группе — это ты. — А кого подозревала? Меня? — лукаво спросил я. — Нет… Я уж и не знаю, честно. Наверное, Вильгельма. — А я б не удивилась, если бы это был он, — улыбнулась Аликс.***
Даниил
Холодно. Очень холодно. Кажется, что холод пронизывает собой весь воздух, заполняет собой всё видимое пространство. Не припомню, где ещё могли бы быть такие странные погодные условия. В Вираготе климат на порядок теплее, разве что в горах, на родине Владыки такое могло бы иметь место, но… я ведь никогда там не был, верно? Стоп! Я открыл глаза, лишь для того, чтобы обнаружить, что вокруг меня находится исключительно темнота. Непроглядная, в которой даже я не в состоянии ничего различить. Казалось, будто бы из неё и тянуло этим странным, противным, каким-то всеобъемлющим холодком. Я попытался проверить землю… и обнаружил, что её нет. Оглянулся на крылья — они просто висели за спиной, не подавая никаких признаков жизни. Я попытался взлететь, но это получилось с некоторой натугой — похоже, крылышки не слишком одобряли такие низкие температуры. Надо взять на заметку, если вдруг доберусь до Гор. Несколько минут полета в прямом направлении ничего не выявили, полет по вертикали вниз и вверх тоже не дали никаких результатов. Передо мной продолжала разворачиваться странная, какая-то всепоглощающая чернота. Ветер будто бы усиливался, теперь больше напоминая не сквозняк, а легкий муссон (странная разновидность, о которой я услышал от девушки Владыки), который будто бы даже…. задерживал меня? Жаль не проверить, в силу отсутствия земли. — Гори! — коротко вскинул руку я, зажигая на ней небольшой лепесток огня. По крайней мере, вблизи стало теплее, хотя я никогда не предал бы этому особого значения. В обычных условиях… Но здесь что-то было явно не в порядке: этот небольшой холодок, эльф его задери (всё-таки я многого нахватался от своего господина, в том числе ругательств), казалось, доставал до сердца, хотя я давно уже разучился что-либо чувствовать. Я провел рукой вокруг себя, попутно осматриваясь, но ничего нового так и не обнаружил. — Владыка! — позвал я, правда, особенно не надеясь на успех, но мой долг вассала требовал немедленного воссоединения. — Владыка, где вы?! Ответом было абсолютное молчание, разве что ветер стал ещё более холодным. Интересно. Видимо местная среда, единственным проявлением которой и было движение воздуха, реагировала на каждое моё движение, направленное на её изменение. Я зажег огонь — ветер усилился и стал обжигать, я позвал — и ветер стал замедлять меня. Что же это за место? Может быть, это какое-то подобие астральной тюрьмы? Проклятый Вариматрикс всё-таки что-то со мной сделал. Больше чем уверен в этом… Но ведь я помню, как к нам на помощь пришли Владыка, Лидер Белого Стиля, оборотни, а затем мы с Мери отправились домой, и, после небольшой серии поцелуев, завалились спать — после пережитого хороший сон был самым лучшим лекарством. А может, и не пришли, и домой мы не вернулись? И сижу я сейчас где-нибудь. Ну, в камне предположим, а снаружи Вариматрикс с его прихвостнями мучают Мери… а она кричит, зовёт на помощь, а я порхаю здесь и ничего не могу сделать. Так же как и в тот день, когда… Видимо, это место реагировало не просто на мои действия, а ещё и на мои собственные мысли. И реакция на последнее была значительно сильнее, чем на слово или действие. Меня швырнуло вперёд, словно в спину мне врезалось что-то массивное. Ветер перешёл в подобие урагана, заполняя собой теперь уже всё свободное от меня пространство. Затем он стал действовать по принципу воронки — я буквально ощутил, как меня начинает нести куда-то вперед, причём всё быстрее и быстрее. — Не дождётесь, уроды! — вскричал я, направляя всю доступную мне ману в крылья, чтобы преодолеть неожиданное препятствие, с некоторым удивлением замечая, что количество моих сил вовсе не убывает. Я прислушался к себе — так и есть. Мана бежала по мне, согласно моей воле впитывалась в крылья, бешено рвущие окружающий меня воздух, но вовсе не убавлялась, как это бывало обычно в процессе битвы. Однако, положение оттого не становилось лучше: если мне и удавалось держаться против этого странного потока, то только относительно: я нет-нет да смещался вперед, как этого хотели мои таинственные мучители. — Не сопротивляйся, — донеслось откуда-то спереди. Голос был собранным и спокойным, но что самое удивительное — смутно знакомым. Определить точнее мне не удавалось хотя бы потому, что он пронесся гулким эхом по всей площади, смешавшись в невообразимую какофонию с озверело рычащим ветром. — Кто ты? — проорал я, заметив, что с трудом могу перекричать вой воздуха. — Где я? Покажись, сволочь, чтобы я мог тебя на кусочки порубить во славу моего Владыки! В этот момент впереди возникла яркая вспышка необычного беловатого света, мгновенно залившего всё вокруг. Несмотря на свою физическую слепоту, я видел его также отчётливо, как если бы был прямо перед солнцем. В глазах немилосердно зажгло, попытка зажмуриться ни к чему не приводила. Я потерял контроль над крыльями, и меня понесло куда-то вперёд, со всё более нарастающей скоростью, пока не ощутил гулкий удар лбом обо что-то холодное и твердое. Ветра больше не было. Стояла абсолютная тишина. До звона в ушах. Поднявшись, я осмотрелся вокруг и едва не упал обратно от увиденного. Круглый зал с колоннами, которые поражали своей величественностью, теряясь окончанием в неизмеримой вышине. Странный символ на потолке, который представлял собой отдельно висящий в воздухе идеальной формы круг, соединявшийся с колоннами какими-то балками. Мягкий, очень мягкий свет, падающий откуда-то оттуда, сверху. Плиты, сделанные из неизвестного мне камня, уводили вперёд, к непонятному древнему алтарю, над которым парила… Не может быть! Коса Арканы?! Здесь?! Но ведь теперь я её хранитель, не могло быть такого прежде, чтобы артефакт без моего влияния где-то ошивался! Это очень глупый розыгрыш, и, если я выберусь отсюда и найду его… О, как же я на нём отыграюсь… — Отыграешься говоришь? Ну, что же, вот он я, подойди и отыграйся! — произнёс откуда-то сверху голос. И вот теперь я точно мог сказать с уверенностью, равной мощи дядюшки: это был именно тот голос, что призывал меня сдаться ветру. Ну, берегись… — Найду и порублю! — проорал я, вбегая в круглый зал и взлетая, чтобы поскорее добраться до своего неизвестного визави. К моему удивлению, тот не стал прятаться, а спокойно двинулся мне навстречу. Я даже успел разглядеть его: светлых тонов плащ, комплекция и рост примерно сопоставимые с моими, большие золотистые крылья. — Но прежде чем ты начнешь, позволь тебе кое-что показать, — произнёс незнакомец, поворачиваясь ко мне лицом. И от этого я закричал так, что, казалось, затряслось всё Хранилище. Передо мной стоял я. Я! Но не я нынешний, Падший, слуга Гарольда Маркуссона, Хранитель Зута, а прошлый я: архангел, склонный к тому, чтобы пасть, имеющий любящих его сестру и мать, терпящий побои и унижения от родного отца. Тот, кто был лишь калькой с моего прошлого, тенью, преследующей меня в отражении всех тех, с кем я успел перезнакомиться после встречи с Владыкой. — Вижу, ты меня узнал, — удовлетворённо произнёс мой двойник, прижмурив левый глаз. Левый, жёлтый глаз. Давно забытый цвет… Как и сам глаз. Но ведь я же слеп?! — А вот я тебя с трудом узнаю, Даниил. Хотя, восемь тысяч лет в медитации любого бы изменили до неузнаваемости, как и контакт с таким легендарным артефактом, — он показал на Косу. — Ска-ка-жи…. К-как? — запинаясь спросил я, зажмуриваясь. — Нет, это просто последствия заклинания, завязанного на иллюзии. Тебя нет! И не может быть! И всего этого не может быть! Вариматрикс, будь ты проклят, покажи своё настоящее лицо, а не прячься как трус, и не проповедуй мне тут тот бред, что рассказывают мамочки детишкам в песнях о Священном Свете! — Хм… Интересно, как же меня может не быть в моей же собственной голове и собственном же теле? — как странно слышать себя со стороны, такое ощущение, что говоришь в рупор, неведомым образом передающий твой же собственный голос, но… Более мелодичный? Более светлый? — Ты ещё и меня узурпировать решил?! Ах ты… — я вскинул руку, позволяя молниям вырваться светящимися змеями и вонзиться в тело самозванца. Тот отскочил в сторону, но одна из них всё-таки коснулась его. — Аааа! — вскричали мы оба, схватившись за животы и одновременно падая навзничь. С трудом сглатывая, я, пошатываясь, поднялся. Спустя несколько секунд, так же тяжело дыша, поднялся и двойник.***
Проснувшись, Мери поцеловала Даниила в лоб и ужаснулась — тот был невероятно горячим. С Падшего ручьями лился пот, всё тело трясло в лихорадке, а сам он бессвязно бормотал какие-то угрозы на небесном языке. Но не успела Мери позвать кого-то на помощь, как в пещере раздался женский крик: — Эй, пердак старый, куда ты девал моего брата?! Драконица прямо в пижаме выглянула в пещеру и увидела Азулиэль в полном боевом облачении инквизитора и своего отца, занятого изготовлением очередной кирасы. — Я не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь, пернатая оса, — спокойно ответил Фафнирион, — я с архангелами в последнее время не ссорился. Разве что один падший приковал к себе сердце моей дочки. — Вот он-то мне и нужен, — произнесла Азулиэль, — а то на ужин вместе с Мери не явился, когда мы его пригласили, а потом мне вообще стража докладывает, что у северной сторожевой башни была стычка одного падшего с демонами. А зная твоё отношение к любовным интересам всех твоих детей до свадьбы, я бы и не удивилась, что ты приложил к этому своё кожаное крыло. Так что отвечай на вопрос. Где Даниил? — Он у меня, — ответила Мери. — И ему очень плохо. Инквизитор стремительно метнулась в комнату драконицы. Увидев своего брата в таком состоянии, она немного ужаснулась, но быстро взяла себя в руки. Быстро осмотрев Даниила, она вопросительно произнесла: — Что с ним происходило за последние сутки? — Ну, мы… Спрятались вчера ночью от отца, а потом нас похитили и пытали демоны, затем нас спас Гарольд. — Ага, — архангела ненадолго задумалась, после чего сказала. — Вероятно, пытки демонов больше повредили разум, чем тело. Нужен хороший менталист. Вот где этот Седой Лис, когда он так нужен? — Какой лис? — Мери непонимающе посмотрела на Азулиэль. — Да так, оперативник хороший, — ответила инквизитор. — И менталист великолепный. Так или иначе, его лет триста не видели. Переоденься и пробегись по друзьям, может, кто поможет.***
Даниил
Я злобно смотрел на своего двойника, когда неожиданно услышал сзади голос, словно принадлежащий моему отцу: — Ну же. Убей его. Сокруши этого слабака! Я обернулся и увидел мощную грузную фигуру в чешуйчатой броне. От открытых мест, не скрытых бронёй, шёл чёрный дым, на месте глаз сияло два пурпурных сгустка. Из спины росло два сияющих фиолетовым крыла. И, что было верхом, Коса Арканы была в руках у него. — Убирайся, Артаниил! — крикнул мой «светлый» двойник. — Никакая тьма не может поработить защищённый Светом разум! — Так наш с тобой знакомый отказался от этой защиты, Утериил, — тёмная фигура злорадно засмеялась. — И теперь никакая слабость не помешает нам поработить каждый мешок с мясом на нашем пути. Позволь уж продемонстрировать, давно руки чесались… Из его рук вырвался поток чистейшей тьмы, заполонивший всё вокруг. Я не видел даже своего носа. Из этой тьмы раздавались шепотки. В один момент я почувствовал, что пространство вокруг моих рук твердеет. Неожиданно появившиеся цепи резко потянули меня вниз и заставили встать на колени. Тьма рассеялась, и я увидел, что светлый Утериил стоит в таком же положении, в то время как Артаниил заливается дьявольским хохотом. — Отпусти меня немедленно! — крикнул я. — С чего бы? — он посмотрел на меня презрительно. — Ты сам меня сюда впустил. Ты сам отказался от слабостей. И вот он я. Тот, кто сделал из тебя свирепую машину для убийств. Тот, кто дал тебе мощь сокрушать города, обрушать горы, осушать моря. Именно я — твоя сила и опора, а он — просто слабость. Думаешь, артефакты такого класса просто так сокрыты от посторонних глаз, пока кто-нибудь вроде тебя не решит, что ему нужно больше других? Я ведь не просто твоя Тёмная сторона, братец. Я и есть Коса Арканы, ну, или Зут, если тебе привычнее, — надменно улыбаясь, заявил мой пленитель. — Нет… — я отказывался верить в то, что это происходит в самом деле. — Нет! Это неправда!!! — Ты глупец, раз считаешь иначе, Даниил, — произнёс Зут. — Отрицая действительность, ты лишь оттягиваешь неизбежное — свою смерть! Это тело уже моё. Осталось лишь избавиться от назойливых насекомых. Пол подо мной провалился, и мы с Утериилом упали в бесконечную черноту.***
Совершенно неожиданно Даниил поднялся. Его глаза светились фиолетовым светом арканы, а на теле не было и следа лихорадки. — Братик? — спросила Азулиэль. — Это ты? Падший ухмыльнулся и призвал Косу. — Даниил не может тебе ответить в данный момент, — произнёс ангел и оттолкнул Азулиэль волной разрушительной энергии. Та громко врезалась в стену и не смогла подняться. — Но заявляю со всей ответственностью, всем, что у него есть, он обязан мне, Косе Арканы! — Даниил? Что с тобой? — непонимающе смотрела на него Мери. — Ах, прости, милочка, твоего ангелочка больше тут нет. Есть лишь козырной туз колоды титанов и его желание вас всех отправить к праотцам! На драконицу обрушился поток молний, из-за чего она упала наземь. Раздался гневный рёв и выстрел из пистоля. Пуля остановилась в миллиметре от лица Падшего, нисколько не успев навредить ему. — А меня не так-то просто отправить в небытие, — ухмыльнулся дьявольской усмешкой Падший и, схватив Косу, закрутил её, выдав мощный столб чёрной, как ночь, энергии. Фафнирион пригнулся, обходя поток, затем кротко хлопнул в ладоши — и вокруг Даниила возникло красноватое марево. Поток же просвистел над головой дракона и унесся вперёд, разгромив по дороге небольшой шкаф, стоявший у входа. — Чем ты его? — с беспокойством в голосе спросила Инквизитор. — Оно его затормозит, — убеждённо сказал Фафнирион. — По крайней мере, до прихода Гарольда. Надеюсь… Но надежды не сбылись. Даниил крякнул и, накачав в кулаки иссиня-фиолетовой энергии, ударил по барьеру. Тот колыхнулся мелкой дрожью, затем пошёл трещинами и разлетелся осколками. — И это всё, что могут драконы? — издевательски улыбнулся он.***
Гарольд
По возвращению в пещеру я увидел Даниила, заносящего косу над Фафнирионом для смертельного удара. Рядом валялись остатки мебели, в которой я узнал шкафчик Мери, по валяющейся под деревянной щепой одежде было понятно, что перестановки имущества были явно не по плану. Неподалеку лежала ангела в полном боевом снаряжении Инквизиции. — Отставить! — крикнул я. Падший обернулся и оскалился. Его глаза сияли фиолетовым пламенем арканы. — Засунь-ка этот приказ себе в задницу, Владыка! — произнёс он не своим голосом. Инстинктивно я призвал Косу и с боевым кличем бросился на Падшего. Он вышел из-под контроля, и я должен его уничтожить. Когда наше оружие скрестилось, нас обоих обдало волной странной энергии.***
Даниил
Тьма резко отступила. Я снова стоял на полу на том же месте, но при этом я ощущал невероятную слабость. Будто кто-то выпил почти все мои жизненные силы. Перед Зутом стояла горящая алым фигура, вооружённая глефой. При этом моя «светлая» сущность совсем ослабла — она была покрыта множеством рваных гноящихся ран и казалась полупрозрачной. — Это моё тело. И я его тебе не отдам! — крикнуло моё «тёмное» альтер-эго. — Я голоден, — ответила голосом Владыки фигура и бросилась на духа Косы.***
Гарольд
Мы обрушили друг на друга шквал ударов. Никто не уступал друг другу в силе и проворности. Вот снова я заблокировал удар его оружия древком своего. — Ты мне больше не указ, Один, — процедил Падший. — Больше никто мне не указ. Этот мир падёт предо мной, и я создам его таким, каким его задумывал Юриэль. Никаких других рас, только люди. Никаких богов, лишь Титан. — А ты не находишь бреши в своей логике? — ухмыльнулся я, прижимая ногами его Косу к полу. — Ты и сам не человек. — Кто сказал, что и это тело не будет уничтожено, когда оно перестанет быть мне нужным? — он магией притянул своё оружие обратно. Мы вновь сошлись в схватке, Косы стучали друг об друга, подобно топору, рубящему деревья в лесу. В нас обоих полыхали ярость и желание убивать. В конце концов, мне это надоело, и я, зарядив огромное количество маны в Косу, рубанул Даниила по рукам. Это не навредило ему, поскольку тот заблокировал удар, но было видно, что совладать с растущей в Косе энергией ему непросто. Ангел завыл, пытаясь противостоять напору, было видно, как он напрягся всем телом, лишь бы не сдвигаться ни на метр, но ему это не удавалось — я всё больше оттеснял его к стене. — Грррарх, может, у меня уже и не хватит сил, чтобы сразить тебя, Один, но у меня тело твоего вассала и Коса Арканы, — вскричал Даниил полным боли голосом. — Ты дурак, если думаешь, что я отступлю, Падший! — вскрикнул я. Где-то сзади очнулась Мери. Увидев нашу схватку, она оттолкнула нас магией и повалила наземь. Пока Даниил не успел подняться, она придавила его своим весом (всё же он был всё ещё довольно худым) и произнесла: — Даниил, я знаю, ты где-то там. Пожалуйста, не сдавайся. Борись. Я люблю тебя. И всегда буду с тобой, несмотря ни на что! Ты справишься… Я в тебя верю!***
Даниил
— Я люблю тебя… И всегда буду, несмотря ни на что… Голос Мери эхом пронёсся по этому странному месту. Сущность Владыки быстро исчезла, а вот Зут стоял в растерянности. Очевидно, что в моё сознание может проникнуть что-то из вне. Во второй раз это стало для него неожиданностью. Голос драконицы, кажется, придал мне сил: цепи из тьмы, держащие меня в коленопреклоненном состоянии, развеялись. Тем временем Утериил тоже поднялся на ноги. Я всем естеством ощущал, как растёт его сила, что отразилось и во внешности: раны начали исчезать, крылья полыхнули Светом, а в руках возник длинный меч из чистой энергии. — И я люблю тебя, Мериндиэль, — хором произнесли мы. С яростью мы понеслись на духа Косы Арканы и идеально синхронно нанесли ему удар. Тот пошатнулся, во все глаза глядя на нас. — Но это невозможно! Немыслимо! Этого не может быть! — теперь его голос напоминал лай тысячи собак, изголодавшихся по мясу, но вместе с животным голодом в нём сквозил и страх. Он пытался сопротивляться, но я со «светлым» альтер-эго действовали будто единое целое. Потому что мы и есть единое целое. И, видимо, всегда были, только я об этом умудрился забыть. Мы наносили удар за ударом, и каждый из них менял Артаниила, первый лишил его ауры, второй лишил доспехов, обратив в движущийся скелет, третий вовсе обратил в тёмного цвета воронку, сжавшуюся до кляксы. Зут не просто кричал — стонал, выл, издавал совершенно нечленораздельное мычание, вперемешку с криками. Последний удар был за мной. Я подхватил выбитое у твари своё оружие и пронзил им её останки. — Это ещё не конец! Я проиграл эту битву, но не войну! Однажды я вернусь! Слышите, я вернусь! — разнесся над нашими головами голос Зута.***
Гарольд
Глаза Даниила выпустили два пурпурных луча вверх, а сам он закричал от невероятной боли. Вскоре замолк и распластался по полу. Из последних сил он прикоснулся к щеке Мери и произнёс: — И я люблю тебя, Мериндиэль. Всем сердцем. Его рука опустилась на пол, Падший издал шумный выдох и… захрапел, как стадо кабанов. — Кто-нибудь объяснит мне, что это было? — спросил я, тяжело дыша от невиданного доселе магического напряжения. — Об этом я сама спрошу Даниила, когда он проснётся, — ответила Мери. — А тебе вроде как пора бы идти на учёбу. — Учёба учёбой, а безопасность ваша мне тоже не безразлична. А потому я хотел бы знать… — начал я, но молнии, сверкнувшие в глазах Мери, возвестили, что менять своё решение она не намерена. Мне ничего не оставалось, кроме как двинуться на выход, но, проходя мимо Фафнириона, я сказал: — Вы уж последите за ним, пожалуйста, учитель…