At the edge of madness, he will show no sadness. Never broken, he'll be back for more! Proven under fire, over trench and wire No fear of death, he is forged for the war He will always be coming for more!
— Sabaton, The Unkillable soldier
Гарольд
Я тренировался вместе с бойцами, когда воздух сотряс гул Алик’Рансского рога. Не медля ни секунды, я выбежал на стену и увидел марширующий впереди строй самураев. На стягах за их спиной красовался держащий катану и скипетр маназмий — священное для них животное, не больше таксы. Это ящерка с длинным, очень гибким телом, короткими лапами и кубической мордой, оканчивающейся длинными усами. Это существо питается маной экстрапланарных существ, потому его называют маназмием. Но благодаря острым зубам может и плотью полакомиться. Маназмий на стяге — значит, это императорская гвардия. И если гвардейцы здесь, то значит, и сам император Сайго из династии Шу должен прибыть, если он жив. А также Зарен-сенсей… — Открыть ворота! — не медля ни секунды, крикнул я, спускаясь вниз. — Караул, стройся! Строй зашёл внутрь. Впереди него шёл мужчина в настолько роскошной броне, что нельзя было не догадаться — передо мной император. На его лице была полумаска кабуто, изображающая личину змея. — Под этим солнцем и небом я приветствую тебя, о Сайго-сама из рода Шу, — произнёс я на Алик’рансском и поклонился, сложив ладонь и кулак перед лбом, — Повелитель Земли за Стеной, властелин озера Ху и ученик Великого Змея Юлонга, бога Знаний. Император слез с коня и кивнул в знак приветствия в ответ. — И я приветствую тебя под этим солнцем и небом, Гарольд, — произнёс он. — Но сейчас нет времени на церемонии. Мои воины ранены и устали после долгого пути, потому я прошу у тебя разрешения остановиться здесь, в твоей твердыне. — Враг моего врага — мой друг. Можете оставаться в Сильвергарде столько, сколько посчитаете нужным. — Благодарю вас, Гарольд, — император в знак благодарности сделал поясной поклон. Все его воины тут же спешились (кто был на конях) и согнулись в земном поклоне. Я был польщён. Обычно по этикету в таких случаях собеседник достоин максимум кивка. Я тут же незамедлительно ответил земным поклоном перед ним — как было положено по этикету. Мои солдаты и бойцы эльфийского принца переглянулись и также согнулись в поклонах. Далее я, как вежливый хозяин, показал императору крепость и сопроводил в гостевые покои. Недалеко были покои Аликс. Проходя мимо них с расчётом заглянуть попозже, мне показалось, что что-то не так. Тревога и ощущение чего-то нехорошего. Тихо открыв дверь и прокравшись в её спальню, я увидел её мирно спящей в постели. Накрытая пеленой Морфея и улыбаясь во сне, она казалась симпатичнее обычного… Только вот была одна нестыковка — рядом с ней лежал кто-то ещё! И этот кто-то был обнажён… Как и сама Аликс… Я чувствовал раздражение и ярость. Боль от её предательства горько кольнула моё сердце. Я подошёл, я сорвал с них одеяло и… обнаружил под ним своего родного брата. Аликс тут же проснулась и непонимающе повернула взгляд сперва на меня, а потом и на Андуина. В её взгляде возник страх. — Что всё это значит? — процедил я. — Как мне это понимать?! — Да ну, Гарольд, — тут же нагло улыбнулся Андуин, — я просто помог даме расслабиться, пока кто-то занят войной и помолвкой с остроухими. Аликс грустила в одиночестве, и ей нужна была мужская поддержка. Потому-то она так легко согласилась составить мне компанию. И, как видишь, даже довольна… — Да ты меня очаровал, подонок! — крикнула Аликс, с опаской глядя на меня, прижав к своей груди руки. — Соблазнил своей магией! Гарольд, я… Я правда не хотела… Я не знаю, как это случилось… — Тебя я и не виню, — произнёс я. — А ты, Андуин… Вон из моей крепости! У тебя час, а потом я сделаю с тобой то, что делают с предателями по законам военного времени! На Андуине моментально из тени появилась одежда, он поднялся с постели и растворился в сером дыме, усмехнувшись напоследок. Неужели то видение из Лабиринта было пророческим? Я присел на кровать к Аликс и спросил: — Ответь, пожалуйста, мне на один вопрос. Ты правда на какое-то мгновение подумала, что я хуже своего брата-бабника? Или этот гад магией её тебе внушил? На глазах Аликс навернулись слёзы, и она уткнулась мне в плечо, тихо плача и что-то бормоча. Я ничего не говорил — лишь крепко обнял её. — Тише, тише, — прошептал я, — всё хорошо. Всё позади. Всё будет хорошо. — Прости меня, — прошептала она в ответ, — я правда не хотела. Он внушил мне это. Ненавижу его! — Я прощаю тебя, — ответил я, — ты не первая, кого он так соблазнил. И мы так просидели в обнимку довольно долго, пока в покои Аликс не ворвался один рядовой. — Господин Маркуссон! — произнёс он, переводя дыхание. — Вас ищут какие-то косоглазый старик и некромантка. Я посмотрел на него. На нём не было доспехов — только гамбезон. Сразу было видно, что спешил доложить. — Вы одеты не по форме, солдат. Где ваши доспехи?! Марш в казармы, оденьтесь по форме и только потом можете докладывать. А теперь СВОБОДНЫ! — Сурово ты с ним, — отозвалась Аликс, — только вот что это за некромантка тебя ищет? — Да пара ассасинов на отца напали, — ответил я, — на допросах ничего не говорили. Вот потому я и пригласил компетентного специалиста. К тому же разведчики докладывают о приближающейся армии нежити, так что лучше держать друзей близко, а врагов ещё ближе. Желательно под косой верного Падшего. И об… этом, — я указал на кровать, — мы поговорим после того, как я выиграю битву. И чую я, мне понадобятся все силы. — Да ещё и луна сегодня полная, — грустно выдохнула Аликс. — Кстати, как хорошо ты себя в этом состоянии контролируешь? — спросил я. — Мне бы сейчас помощь волка ой как пригодилась бы. — Не очень, — ответила она, — думаю, лучше запри меня куда подальше. Чтобы я никого не убила. — Никого из своих, — поправил я её и стукнул пальцем в нос. Она слегка улыбнулась, но всё равно я видел страх и стыд в её глазах. Поцеловав её в щёку, я вышел из её покоев. Не успел я перевести дух, как тут же услышал едкий комментарий братца: — Как считаешь, сегодня она поддастся моим чарам? Пока что почти ни одна девушка мне не смела отказать, так что у меня явно есть шанс. И в этот момент я не выдержал. Мало того, что он смеет зариться на мою девушку, так он ещё и насмехается надо мной. Мой кулак тут же устремился в сторону его самодовольной усмешки, но встретил лишь стену. Тут же, за мгновение до того, как получить удар ногой с разворота, я перехватил голень Андуина и, не медля ни секунды, повалил его на землю. Не давая ему вспомнить хоть один скользкий приём, я прижал брата к полу и начал наносить удар за ударом по его лицу. Он не сопротивлялся, а я всё бил и бил. Бил, пока из расквашенного носа кровь не брызнула мне на лицо. Бил с яростью и злостью, но при этом и болью от предательства, не задумываясь о том, что с ним будет. Сейчас есть лишь я и моя месть! И если я его не прикончу, то точно так изуродую, что никто с ним не ляжет! В один момент мои руки загорелись красным огнём, но я не обращал внимания. Неожиданно сзади меня схватили чьи-то сильные руки и оттащили назад от Андуина. — Спокойно, Гарольд-кохай, — произнёс Зарен, крепко удерживая меня сзади. — Спокойно. Но его слова не возымели эффекта. Я упорно пытался вырваться из захвата, но не выходило — самурай держал меня слишком крепко. Только отдышавшись, я увидел, что вокруг собрались десятки солдат. Но среди них было ровно два лица, которые не смотрели на меня со страхом — это были Гранд-Адмирал и мой отец. — Солдаты, — твёрдо произнёс он, — арестовать дезертира. Бойцы тут же подошли и скрутили Андуина. Тот же пытался сопротивляться и кричал: — Вы не понимаете, что вы делаете! Я лишь пытался проверить, не одурманен ли он! Если здесь хоть кто-то под контролем демонов, мы все обречены! Но даже его усилий не хватило, чтобы справиться с тремя бравыми парнями. В конце концов ему засунули кляп в рот и увели. — Разойтись, — тут же велел я, освободившись от хватки мастера, — здесь нет ничего интересного. И солдаты ушли. Я тоже не стал задерживаться, чтобы получить очередную нравоучительную лекцию от отца. — А, вот вы где, Гарольд, — послышался сзади голос Лукреции. — А я вас обыскалась. — Хорошо, что вы здесь, Лукреция, — улыбнулся я, — что ж, предлагаю не медлить и сразу отправиться в темницу. Она кивнула, и мы пошли в казематы. Как бывшая хозяйка крепости, Лукреция прекрасно знала, где темница находится, потому моё сопровождение было соблюдением формального этикета. Ну, банальным удержанием руки на пульсе, так как Лукреция всё же некромантка, и у меня нет точных гарантий, что она не служит этому новоявленному богу смерти. Как же его звали… Талос? Танос? Точно, Танатос. Вскоре мы пришли к казематам. Даниил встретил меня коротким кивком, но я посмотрел на него с недоверием. — Надеюсь, кроме лиса никто не сбежал, — произнёс я грозным голосом. — Никак нет, Владыка, — ответил он, — однако одному всё же удалось совершить самоубийство. Притом он сделал характерное самураям сепуку. — Ничего, — ответил я, — пусть будет не первой свежести, но всё равно ответит на все вопросы леди Лукрции, верно? — Как давно он это сделал? — ответила некромантка. — Буквально только что. — Тогда с него и начнём. Где он сейчас? — В своей камере валяется. Лукреция вошла внутрь и тут же уверенно пошла в сторону камер. На полу одной из них валялся труп сумеречного эльфа. Некромантка открыла камеру и негромко запела. Труп наполнился зелёным сиянием и поднялся. — Ты ответишь на все вопросы господина Гарольда, — повелительным произнесла Мильфанито, прекращая петь, — Гарольд, у вас три вопроса. Если удерживать душу слишком долг, она може поселиться здесь навсегда. — Во-первых, — я хрустнул костяшками сжатых в кулак пальцев. — Кто и зачем велел вам похитить Маркуса Лорхансона? — Седой Лис, — ответил ассасин. — Он велел нам отнести Маркуса Лорхансона в ближайший храм, так как подозревал его в том, что тот одурманен демонами. — Хорошо. В какой организации вы состоите и перед кем отчитываетесь? — Мы — члены орден Тель’Дарим. Отчитываемся напрямую Седому Лису. — Да кто такой этот Седой Лис? — вспылил я. — Седой Лис — это мистическая фигура, появляющаяся во все времена с прихода драконов, — ответил пленник, — его настоящее имя невозможно узнать без его воли. Носит характерную красную каменную Т-образную маску и чёрный плащ с капюшоном, опциональным атрибутом является боевой серп кама из зелёного нефрита. Также нередко появляется в форме непосредственно старого лиса с седой шерстью и светящимися зелёными глазами. Считается вестником неудач и дурных знамений. Суеверные горцы утверждают, что если серый лис переходит дорогу, то первому прошедшему по пути не видать счастья семь лет. После столь длинного ответа Лукреция махнула рукой, и труп упал наземь, моментально иссохнув. — Что ж, — произнёс я, обращаясь к другому заключённому, — в иных обстоятельствах я бы отпустил тебя на все четыре стороны. Но я знаю, что для тебя Джек Сангвинар если не прямой руководитель, то, так или иначе, шишка важная. А потому на рассвете ты будешь повешен, как последний вор. — И это после того, как я спас тебя из лап инквизиции, — послышался сзади голос Андуина. Я обернулся и увидел лишь сгусток дыма, похожий на человека. — Если бы ты меня не вырвал из их рук, — гневно ответил я, — у меня бы не было с ними проблем! От тебя же вообще никакой пользы. Ты всегда лишь мешался, и тебя всегда надо было спасать! — Ой, да без меня ты бы и до сковородок для Аликс не додумался, — возразил Андуин, — хотя бы себе признайся, что всегда завидовал мне, моей силе и моей харизме. И ещё кое-что: без меня, точнее, без моего помощника в лице хвостатого, твой дорогой вассал Падший остался бы в цитадели Хетлориила, а ты сам сидел бы сейчас под арестом в Инквизиции, когда вздумал помериться с ними силами! — Очнись, Андуин, мир не вертится вокруг тебя! — крикнул я. — Я завидовал твоей идиотской способности очаровать девушку и заставить её раздвинуть перед тобой ноги ровно до тех пор, пока не встретил Аликс. И что ты сделал? Попытался своей бл*****й магией отобрать её у меня! — И за это мне стыдно, — ответил мне брат, — я позволил мимолётному желанию доказать себе, что я всё тот же ловелас, разрушить нашу дружбу и братские узы. Я знаю, что поступил низко. Очень низко. И понимаю, что не заслуживаю этого, но всё же, пожалуйста, прости меня. Я виноват перед тобой. — С чего мне это делать? Ты предал свой клан, свою родину, а потом и меня. Ты исчерпал свой кредит доверия. Отец решит, что с тобой делать. Хотя… — я задумался. Крепко задумался, потому что этот метод решения проблемы был хоть и красив по одним меркам, но совершенно глуп по другим: — Если ты действительно хочешь получить моё прощение, то докажи, что ты хоть чего-то стоишь. Вне дамских постелей. Победи меня в бою, и пусть драконы определят правого. Гунгиром Одина, памятью предков, вне Света и Тьмы вызываю тебя, Андуин Маокуссон! — Что ж, если это поможет тебе простить меня, то пожалуйста. Тень Андуина исчезла. Я знал, в какой он камере. Чувствовал чем-то внутри. Самая тёмная и дальняя, куда даже свет солнца не проходит. Но я пошёл туда не сразу. Для начала я направился в ближайший коридор, где взял свой стяг. После этого я вернулся в камеру, где уже стоял отец. Не глядя на него, я бросил герб к ногам Андуина. Тот усмехнулся, и в его руке возник другой такой же. Он бросил его в ответ. Присмотревшись, я увидел совсем не его герб, который у него был раньше. Теперь на чёрном фоне был нарисован серый лис, держащий в руках меч и носящий на голове красную корону. И хоть лицо моего брата украшали десятки синяков, кровоподтёков и ожогов от моих ударов, на нём вновь сияла эта наглая улыбка. — Пусть драконы будут нам судьями, — произнёс я, — и не смотри на меня так, отец. Андуин хоть и струсил почти шесть лет назад, но сейчас у него хотя бы есть немного храбрости.***
Мы стояли посреди двора. Глашатай зачитывал Андуину всё, в чём его обвиняют, и в конце объявил, что по моему милосердному решению ему даровано право суда поединком. И только мы бросились друг на друга, как из толпы между нами прыгнул огромный медведь. Его чёрный мех переливался серебристым светом, а вокруг глаз было что-то вроде татуировки или подводки. Однако его взгляд… В нём ощущалась ярость, которую просто не могло испытывать животное. Только разумное существо. — Я не для того отдал жизнь, сражаясь с Хетлориилом, — пророкотал он, — чтобы мои внуки во время войны дрались на братоубийственной дуэли! Оба, сложить оружие и признать ничью! Немедленно! Я опешил. Из мира мёртвых просто так никто никогда не возвращался. И тут либо сделка с потусторонней сущностью, либо мы с Андуином потревожили его покой. Либо, что более вероятно, под личиной моего почившего деда скрывается демон или дух. Потому что я не припомню, чтобы дед превращался в медведя. — И чем же ты, поганый демон, можешь доказать, что ты — экс-конунг Лорхан Ирвингсон? — крикнул я. — Какой резон мне тебе верить? Он посмотрел на меня и прорычал: — Знай своё место, воронёнок! Я тебе не равнинная девица, спародировать которую можно на раз плюнуть. — Насколько я помню, мой дед не был ни друидом, ни оборотнем. — Так вспомни свои взгляды на это в детстве, — возразил Андуин, — ты ненавидел оборотней и считал их чудовищами. Потому отец и умолчал, что дед оборотнем был. Я теперь посмотрел на отца. Тот упорно старался делать вид, что ничего не происходит. — И как это понимать?! — крикнул я. — Сколько ещё лжи ты мне сказал? Отец оставался непреклонен в своём молчании. Наконец, когда напряжение спало, он прокашлялся и произнёс: — По итогу суда поединком-трибуналом вынесено решение помиловать Андуина Маркуссона по апелляции со стороны духа предков. Заседание окончено. Разойтись.