Do you feel it?

      Стоны становились всё более частыми, громкими и продолжительными. В этой комнате было жарко, слишком жарко, и пот капал с синей кожи инопланетянки над ним.       Зелёные волосы женщины были растрёпаны, а три её груди подпрыгивали при каждом движении.       Рик наблюдал за происходящим почти как зритель. Уголки его губ были опущены, а взгляд — равнодушным и отстранённым. Он был раздражен. Это было его классическое скучающее и усталое выражение лица.       Лежа на кровати, он чувствовал, как прекрасная инопланетянка двигалась, оседлав его. Любой другой человек не смог бы оторвать своего взгляда от полос на её синей коже, наслаждаясь таким опытом. У этой расы была своя особенность: чем ближе её представители были к оргазму, тем сильнее сияла их кожа, почти как лазурит. Инопланетянка, похоже, уже скоро кончит.       Рик прищурился, прикрыв глаза рукой: достигнув оргазма, всё тело женщины засияло словно бриллиант в солнечном свете, почти ослепляя.       Стоны стихли, сменяясь продолжительными глубокими вздохами. Женщина легла на грудь Рика, а её зелёные волосы разметались, как ореол, однако он подвинул её, вынудив лечь на кровать рядом. Он никак не приблизился к оргазму, а его член всё ещё был твердым.       Ему было плевать на все психологические расстройства, которые могут возникнуть из-за каких-то определённых сексуальных позиций: ему не нужно было чувствовать собственное превосходство, трахая своих партнеров по-собачьи или вынуждая их подчиняться любым другим способом. Он доминировал, даже если кто-нибудь решал прокатиться на нём сверху.       Разумеется, больше всего его возбуждала роль доминанта, но это не всегда было тем же, что и власть. Власть — штука сугубо психологическая, и ничто на свете не заставит его подчиниться кому-либо. Иногда ему даже было интересно, каково это — быть покорным и неполноценным, но будучи прирожденным альфой, он собственноручно сделал достижение подобного опыта невозможным.       Он почувствовал, как рука инопланетянки сжалась вокруг его члена, когда она опустилась между его ног: её три груди терлись о его всё ещё твердую эрекцию; ее рот приблизился к кончику его члена, всё ещё влажному от смазки. Рик остановил её прежде, чем она успела лизнуть его языком, взяв за волосы и отодвинув в сторону.       Рик закрыл глаза, потирая их указательным и большим пальцами, и вздохнул сквозь плотно сжатые губы. Инопланетянка обеспокоенно посмотрела на него, не понимая, что она сделала не так и что может сделать, чтобы исправить ситуацию. Правда заключалась в том, что она была напугана. Обеспокоена. — Что-то случилось, Рик Санчез? — осмелилась спросить она. Да, что случилось, Рик?       Рик открыл глаза и снова уставился в потолок.       Этот сопляк. Эта чертова жертва, скулящая и педантичная. Самая настоящая заноза в заднице.       Я бесполезный, легко заменимый, ненужный, бу-бу-бу. Да, да. Ты именно такой. Хочешь продолжить или всё-таки что-нибудь с этим сделаешь? Например, примешь это?       Это всё просто непрекращающееся нытье, хотя он изо всех сил старался ради встречи с ним: уважал необходимость исправить оценки, проведывал его, да даже готов был взять на тайное приключение, чтобы отвлечь от всего этого дерьма. Так какого хуя он натворил? Может быть, он и пытался тебе сказать, но тебе глубоко насрать.       Вот именно, ну и что?       И поэтому, возможно, теперь ты чувствуешь себя виноватым.       Ладно, совесть — громко сказано. Он не какая-то сопля, как Морти.       Рик хмыкнул, приподнимаясь. Эта встреча подошла к концу. Даже его член был с этим согласен, раз уж за это время эрекция пропала.       Он надел халат, оглядываясь в поисках своих боксеров. Где же они были, чёрт возьми? Найдя только свою фляжку, он встряхнул её: пусто. Если бы не Морти, он бы уже сконструировал самозаправляющуюся. Проклятое отродье. — Могу я… что-нибудь сделать? — поинтересовалась инопланетянка.       Рик закатил глаза, прежде чем резко к ней повернуться. — Да, можешь найти мои ёЁЁбаные шмотки, чтобы я мог съебать.       Инопланетянка отступила, свернувшись калачиком; она задрожала, и её глаза быстро заблестели, а кожа сменила цвет. — П-прости меня… — тихо сказала она дрожащим голосом.       Рик нахмурился, глядя на неё со странным интересом: кожа женщины пожелтела от страха. Она была почти ярко-желтой… так нелепо. Он поймал себя на том, что пристально смотрит на неё, ничего не объясняя. Внезапно его член снова взмыл вверх. Рик повернулся и пошёл обратно к девушке, глядя на неё, как хищник на добычу.       Морти стоял перед дверью гаража. На плечах у него был рюкзак, собранный к школе. Он покачнулся на каблуках, когда его рука застыла в воздухе, собираясь постучать по двери, прежде чем, наконец, мальчик опустил её вниз, почесывая живот.       Почему он ищет его?       Это все равно, что сказать самому себе, что Рик всегда прав, всегда, в любом случае.       Абсолютно точно.       Часто Морти даже не знал, что правильно, а что — нет. Все казалось неустойчивым, а главное, относительным. Этот факт относительности был худшим открытием, какое только можно было сделать во время всех этих путешествий с Риком. Да и в общении с Риком в целом. Если что-то и было важным, то об этом не говорили вслух, как и о том, было ли это правда или ложь, правильно или неправильно, или вообще реально. Морти ущипнул себя за живот. Это ведь взаправду, так? Он ведь настоящий, правда? В его голове крутилось столько сценариев: он мог бы быть андроидом, клоном, новым… новым Мор- — Ай! — Морти убрал руку с живота. Не сразу осознавая, он ущипнул себя слишком сильно, пока не стало больно. Он приподнял рубашку, обнаружив, что кожа была красной и даже виднелись следы от ногтей. Тем не менее, мальчишка всё равно был настроен достаточно решительно, чтобы посмотреть вперёд и постучать. Теперь было легче. — Р-рик?       Никакого ответа. Ни звука. Ну, этого и следовало ожидать — Морти был в курсе, что Рик заставит его поплатиться за то, что он до этого вёл себя, как какая-то размазня. Морти вздохнул, теперь не решаясь открыть дверь. — П-послушай, Рик… Я-я… прости. Сейчас т-такое время, что я-я нервничаю и в голове слишком много м-мыслей, я… Я понял это. Прости, что так вёл себя вче-вчера.       Ничего. Он должен был разозлиться. Может, он пьян и спит? — Рик… не мог бы ты… может, завезёшь меня в школу сегодня…? Если хочешь, я пропущу занятия. Рик?       Морти опустил дверную ручку и заглянул внутрь, просунув голову в дверной проём. Он нахмурился, увидев пустой рабочий стол. Он вошёл внутрь, сохраняя свойственную ему осторожность в движении, обнаружив, что пропал не только Рик, но и космический корабль. Гараж казался таким нереально пустым и тихим без этих двух. Он выглядел как простой… гараж.       Морти поймал себя на том, что тупо смотрит на лужицу масла, над которой обычно стоял космический корабль.       Он услышал голос Саммер, которая вышла из дома, хлопнув дверью, и вернулся в настоящее. Он поднял глаза, выходя из гаража, собираясь идти в школу.       Никогда ещё он так сильно не скучал по приключениям.       Тони, казалось, успокоился. Или, по крайней мере, он обратил свой гнев куда-то ещё, а не на брата Саммер. Жаль только, что, проходя мимо неё по коридорам, он бросил на неё убийственный взгляд.       Саммер отвлеклась от своих мыслей, получив ещё одно сообщение на свой мобильный телефон, от которого задрожал стол в кафетерии. Её пальцы шевельнулись в ответ, когда на экране дисплея появилась надпись «Сопляк». Саммер нахмурилась, прежде чем посмотреть вперёд, всматриваясь в столовую в поисках знакомого лица, и вот, бинго. Она сидела сразу за Морти, в нескольких столиках от нее. Он неуверенно улыбнулся, робко подняв руку вверх. Саммер нервно огляделась вокруг, прежде чем покачать головой, как бы спрашивая его: «Какого хрена ты хочешь, придурок?» — Да, это был тот самый взгляд.       Морти снова застучал по экрану своего телефона, и Саммер опустила лицо на ладонь, глядя в небо. Она покорно смотрела на экран, ожидая сообщения. — Ты не знаешь, где сейчас Рик?       Саммер даже не потрудилась ответить, просто небрежно пожала плечами и посмотрела на брата. Морти снова принялся писать, прикусив губу. — А ты не знаешь, он говорил маме, когда вернётся?       Саммер нетерпеливо развела руками, как бы говоря, что абсолютно ничего не знает. При этом жесте её брат перестал улыбаться, глядя как бы сквозь неё; его взгляд был потерянным, задумчивым, губы сжались в тонкую линию. Саммер почувствовала, как что-то шевельнулось у неё в животе; Морти был так близко. Почему она не может просто встать и подойти к нему? Особенно теперь, когда у него было такое выражение лица?       Да. А почему бы… и нет?       Может быть, потому, что она была похожа на Бет и Рика. А Морти был гораздо больше похож на Джерри.       Саммер почувствовала, как чувство в животе обострилось, прежде чем её друг вернул ее в реальность, показав ей последнюю историю в Инсте Аарона Маккарни, тренирующегося в бассейне. Саммер, однако, даже не смотрела в телефон перед собой.       Морти был в саду, прямо за входной дверью. Он сидел на траве и, погружённый в свои мысли, перекидывал из руки в руку теннисный мяч.       Где Рик?       Его нет уже два дня. Ладно, случалось так, что он ночевал не дома. Вообще-то, очень часто.       Но на следующее утро он обычно лежал на диване, иногда его тошнило из-за невероятного похмелья, с которым Морти теперь мог справиться, если только он не деградировал до сильного опьянения, в котором он видел самые страшные стороны Рика. Но, по крайней мере, он был с ним. Был рядом.       Морти проклинал себя, хотя и не считал это правильным. Зачем он так сильно его разозлил? Он заставил его сбежать. Подождите-ка, нет, Рик не сбежал. Он просто ушёл.       Навсегда.       Морти почувствовал, как по спине пробежали мурашки, и мяч в его руках замер.       Вот что значит быть похожим на свою мать? Вечно бояться проснуться и никогда больше не увидеть Рика? Живот Морти скрутило от чувства потери и от отвращения. К своей матери, такой слабой и зависимой от своего отца, и к самому себе.       Как раз перед тем, как Рик сдался межгалактическому правительству, Морти остановил его: он прекрасно помнил, что сказал ему. Мама не может жить без тебя, а я могу.       Я могу.       Так откуда тогда это чувство пустоты?       Сердце Морти сжалось, а дрожь усилилась. Его глаза мгновенно заблестели.       Он попытался представить себе свою жизнь без Рика, что он никогда не вернётся, что он наконец-то сможет жить нормальной жизнью. В школе без проблем, в попытках влиться в общество, никаких ночных кошмаров, никаких ран от чудовищных мутантов, никаких преступлений, оскорблений, лжи, ничего больше…       Ничего.       Пустое, гигантское ничто. Ничего.       Морти начал неестественно быстро дышать. Он поднял руки к лицу и потянул себя за волосы, пытаясь отвлечься от боли.       Чёрная дыра. Ничто. Пустота. Смерть. Абсолютная и монументальная бессмысленность Вселенной и всего, что находится за её пределами. И это было сущим пустяком. Он был никем.       Вот что пришло ему на ум после многих лет жестокого обращения и удушающего присутствия, которое было его единственным проводником, вселяющим надежду, что кто-то относился к нему с уважением. И теперь, по прошествии многих лет, было невозможно разобрать что-либо ещё кроме этого своеобразного наркотика. К этому времени он уже так перемешался с его кровью, растворяясь в венах. Рик был повсюду в нём; в его теле, которым он манипулировал, как будто Морти был одним из его многочисленных экспериментов, и в его разуме, полностью зависимом и больном, не позволяющем никакой другой возможности существования.       Морти Смит был никем без Рика Санчеза.       Он был совсем один.       Морти тяжело дышал, его руки сжимали пряди волос, а из широко открытых глаз текли слёзы. Он стиснул зубы, голова его моталась взад-вперёд, колени подогнулись к груди. Приглушенный и острый вой пытался вырваться из его горла, но он не мог издать ни звука, даже втянуть в себя воздух. Одинокийбесполезныйбессмысленныйвхолоднойпустойибезмолвнойвселеннойнавсегда.       Морти кричал, кричал так громко, что чувствовал, как разрывалось его горло.       Внезапно, громкий рёв заглушил его крик и все остальные звуки. Механический скрежет заставит мальчика обратить свой взор к небу, где большой чёрный диск застилал солнце. Морти хорошо был известен и этот звук, и этот силуэт.       Космический корабль Рика опустился в траву, пока ветер трепал волосы Морти, вынуждая подрагивать от прохладного ветра, касающегося вспотевшей кожи.       С приземлением космического корабля в воздухе повисла тишина.       Морти почувствовал, что не может дышать. Его взгляд был прикован к двери.       Дверь открылась, и до его ушей донесся знакомый звук падающих на землю дюжин пустых бутылок.       Ещё более знакомое ворчание заставило сердце пропустить удар. — Эмм…       Длинная нога, точно паучья, спустилась с космического корабля на землю. Белый халат Рика развевался на ветру, словно ожидая падения своего хозяина.       Рик Санчез был в самом разгаре своего ёбаного похмелья: волосы были растрёпаны, а странные пятна на халате и вокруг его рта походили на какую-нибудь кислоту сильнее обычного.       Морти так и сидел на земле, пока Рик не заметил его присутствие.       Учёный уставился на него, полузакрыв глаза и растянув губы в одинаково страдальческой и в то ж время презрительной гримасе одновременно. — Ах, воООот ты где…       Рик потянулся, а затем потёр глаза рукой. Солнце раздражало его. Кажется, сейчас его раздражало абсолютно всё.       Он подошёл к Морти, смотрящему на него широко раскрытыми глазами и таким странным выражением лица. Рик вопросительно приподнял бровь — Морти выглядел как ребёнок, встретивший Санту.       Рик остановился прямо перед ним, закрывая от солнца практически полностью.       Он вытер слюну рукавом халата и сощурился. Перед глазами всё плясало и расплывалось, он едва ли что-то понимал, но заметил, что щёки Морти, кажется, были мокрыми. Он что, плакал? — Что такое, Мор-       Рик почувствовал давление на своей талии и тепло в животе.       Он приподнял руки и посмотрел вниз, заметив каштановые волосы с прожилками медового цвета, прикасающиеся к его грязной вонючей кофте, словно ни одно, ни другое его не волновало.       Морти прижимался к нему так сильно, так крепко.       Это называется «объятия»       Рик чувствовал, как ткань кофты намокала от слёз мальчика, но это не так важно. То, что он в этот момент чувствовал, было гораздо важнее. Это отчаяние. Эта необходимость.       Что-то внутри него дрогнуло — восхищение и удовлетворение от осознания, что Морти чувствует себя виноватым. — Прости меня.       Другое же чувство, появившееся после сказанного, было неприятным осознанием очередной победы, которую он ничем не заслужил. — П-прости, Рик… пожалуйста. Пожалуйста…       Рик опустил руку на спину мальчика, отчего тот едва не вздрогнул. Длинные бледные пальцы скользнули по нелепой желтой футболке Морти, в жесте, что больше походил на проверку, чем на ласку. Проверка, в таком же состоянии его вещь, в каком он её оставил, или нет. — Что, Морти?       Морти посмотрел на мужчину, и уже после этого Рик даже не сомневался, что тот плакал. Большие глаза в отчаянии смотрели на него, но Рик отвернулся, никак на это не отреагировав.       Морти прикусил губу, словно собираясь сказать что-то, что для него значило больше, чем всё, что Рик мог понять или представить. — Не уходи.       Рик поднял свою руку, зарываясь ею в волосы мальчика, чувствуя, как вспотели ладони. На улице не было так жарко, чтобы потеть, как сейчас. Он в невинном жесте погладил его по волосам, ну, Морти хотелось в это верить.       Это был единственный раз, когда Морти больше походил на Бэт, чем на Джерри.