***
Морти пристрелил инопланетянина, даже не моргнув глазом. — Прикрой меня, чёрт побери, Морти, прикрой меня, живее! Рик возился с чем-то наподобие прочного сейфа: он столько времени угробил на замок, а так и не смог его открыть. Пришлось использовать кислоту, чтобы хоть как-то расправиться с непонятным механизмом. Морти продолжал стрелять, изредка издавая тихий вскрик, напоминающий Рику о том, что его внук все ещё был здесь. Однако их приключения всё равно никогда ранее не проходили в такой тишине. Робот для масла. Слова Саммер всплыли в памяти, ожидаемо раздражая. Да, это правда. Морти был другим. Меньше жаловался, практически не протестовал, словно бы у него было непреодолимое желание… Порадовать тебя? Нет, оправдывался Рик. Не только его, но и всех остальных И в чем же тогда проблема? Это Саммер стоило бы объяснить свои жалобы, будучи жертвой блядского гормонального сбоя. А что она должна была сказать? Так и для неё лучше. И для Бэт… Что ж, Бэт даже не заметила бы, если бы у Морти появился третий глаз. И так лучше и для тебя, не так ли? — Рик, у меня… у меня кончаются п-пули! — Я все, — инопланетный металл плавился, открывая трейзер, где находился странный розоватый сгусток, выглядящий как экзотический фрукт. Рик схватил его, как раз в тот момент, когда Морти откинул оружие в сторону. Мальчик прикрылся руками, слыша приближающиеся голоса инопланетян, а затем почувствовал сильную хватку на руке, после которой Рик открыл портал. Уже через секунду они оказались в пустыне, где оставили свой космический корабль. Рик не выпускал Морти из рук ни на секунду ровно до тех пор, пока не усадил его на сидение. Ещё пара мгновений, чтобы внук пристегнулся — и они взмыли в космос.***
Рик внимательно вглядывался в звёздную темноту, когда дыхание Морти отвлекло его. Морти дышал тяжело и рвано, а сердце колотилось настолько сильно, что ему даже казалось, что он слышит собственное сердцебиение. Он прикрыл глаза, стиснул зубы и включил радио на полную мощность. Морти, видимо, заметил его раздражение и встревоженно выпрямился. Даже слишком сильно. Его спина была слишком прямой. — В ч-чём дело, Рик? Что-то не так? Ты взял… ну… Рик хмыкнул в ответ, ни слова не произнеся. — Что мы вообще взяли? Рик ждал этого вопроса с самого начала путешествия; странно, что Морти не задал его с самого начала. Так ты тоже находишь это странным? Рик внимательно посмотрел на него: лицо Морти было всё ещё красное, а его глаза расширились, став ещё больше, чем обычно. Волосы у него были растрёпанные. Рик приготовился к ответу: — Криптофрукт. По сути, его используют для ароматизации пердежа. В космическом корабле слышался только шум двигателей. Морти перестал запыхаться. Наступила такая ошеломляющая тишина, что можно было услышать не только биение сердца, но и голоса жителей микромира, питавших космический корабль. — На тридцать шесть часов. Рик ждал реакции: истерические вопли, критику, обвинения, колотящиеся из-за злости руки — они ведь рисковали жизнями ради тупого космического манго. То есть, типичной реакции Морти. На мгновение он заметил, как что-то блеснуло в глазах мальчика, быстро исчезнув. А затем он широко улыбнулся. — О. Круто! … О…? … Круто…? Рик молчал, уставившись на его большую глупую улыбку. Что ж, хорошо. Ну, лучше. Его уши будут благодарны ему за это. Он улыбнулся в ответ, а потом громко рыгнул. — ПиИИздец как круто, да, МооОоОорти? И мы хорошо на этом заработаем. — Хочешь продать его? Кому? — Человеку, который заплатит хорОоошие деньги, чтобы развлечься с этой штучкой на вечеринке. Морти вопросительно уставился на него. — Мне. Резко повернув, Рик изменил курс корабля. Если бы Морти не пристегнулся, то точно бы упал. Рик необъяснимо сильно ненавидел эту манию безопасности. Морти откинулся на спинку сидения, глядя в зеркало. Он часто так делал. Рик цинично привык к этим чудесам: когда видишь звёзды так же часто, как и груды горящего газа, всё их очарование исчезает. Но только не для Морти. Всё было новым и захватывающим, достойным внимания и восхищения, даже если пугало. Возможно, это также было одной из причин, по которой Рик взял его с собой: ему было приятно смотреть на Вселенную своими глазами. Учёный обернулся, и в отражении зеркала увидел, как улыбка внука исчезла. Теперь Морти, казалось, уже не замечал звёзд.***
Мальчик смотрел на своё отражение в зеркале. Его внешность, идентичная внешности других его копий, никогда не казалась ему отличительной ото всех остальных. Надев чёрный костюм, элегантный и надменный, он взглядом изучал собственное отражение, пока другой Морти поправлял его красный галстук, расхаживая вокруг него, щёткой вычищая пиджак. Морти в костюме посмотрел на него. Выражение лица двойника было тревожным, неуверенным и неоднозначным. Взгляд блуждал по пиджаку в поисках очередного волоска или пылинки, чтобы сразу же снять, боясь что-то забыть. Президент чувствовал, как отвращение разливается по его телу, однако сумел выдавить из себя улыбку. — Спасибо… — Y-456, сэр! Б-большое спасибо, мистер Президент! — другой Морти глянул на него, улыбнувшись, прежде чем уйти. — Если вам ч-что-либо п-понадобится, обязательно позовите меня! Президент улыбнулся, прежде чем отпустить его и остаться в одиночестве. Галстук был завязан в паршивый узел. Он вздохнул, закрыв глаза. Ослабив узел пальцами, Морти перевязал его без каких-либо усилий и сложностей, давая полный отчёт каждому своему действию. Давать работу Морти было бесполезным решением: всегда оставалось какое-то несовершенство. Рик прекрасно бы справился с этой работой, но отдавать ему приказы было невозможно. Почти. Он услышал стук в дверь. — Да? Рик в униформе Цитадели вошёл в комнату, остановившись недалеко от входа. Президент посмотрел на него из зеркала, как в тот день, когда пристрелили большую часть членов Тайного Совета Риков. — Сэр, поступил звонок из лаборатории. Они сказали, что всё почти готово, если вы захотите зайти проверить. Президент кивнул, повернулся и вышёл из комнаты вместе с солдатом. — Красивый галстук, сэр. Президент улыбнулся. — Говорят, всё дело в узле.***
Лифт, казалось, никогда не приедет. Лаборатория находилась по меньшей мере на пятидесятом этаже под землёй. Президент едва сдержал улыбку: наверняка лифт был спроектирован Морти. Были бы это Рики, они бы уже через секунду прибыли на место. Цитадель была полна противоречий и последствий этого фальшивого равенства и мнимой доброты, что лишь усиливали всеобщее разочарование. Бедные дети бесконечного разочарования. Дверь открылась, и президент зашагал по белому коридору, сопровождаемый солдатом Риком с пистолетом в руке. Он знал каждую комнату и каждое место; когда он проходил мимо, различные Рики и Морти приветствовали его словесно, кивками головы, все они были полны благоговения или, по крайней мере, страха перед ним. Президент улыбнулся всем присутствующим. Его встретил Рик, в своём обычном белом халате, но совершенно лысый. Он шёл рядом, пока другой Рик рассказывал Морти о ходе работы. — Он почти готов, мистер Президент. Мы завершили работу над пультом дистанционного управления, чтобы изменить его предыдущую систему. Президент кивнул, не глядя на него: — Вам удалось правильно перенести предыдущую память, или повреждённый чип принёс проблемы? Напряжение, на мгновение охватившее его изнутри, не отразилось на интонации его реплики. — Всё прошло хорошо. Мы смогли восстановить всё, что находилось на материнской плате. — Отлично. Они остановились перед дверью, которую им открыл солдат. Они вошли внутрь. Внутри был вертикально поставленный операционный стол, а на нём — совершенно голый Рик, который, казалось, спал или был без сознания. Президент молча уставился на него. В его взгляде не было никаких эмоций, как обычно. — Если стартовый тест пройдёт в соответствии с нашими расчётами, то к завтрашнему дню он будет полностью работоспособен. Президент подошёл к столу, не произнеся ни слова. — Все готово, сэр, — заключил лысый Рик. Глаза Президента сощурились, прежде чем он повернулся к столу справа, где лежали хирургические инструменты. Он взял в руки скальпель и на мгновение повертел его в руках: — Нет, — сказал он, сжимая инструмент. — Не правда. Он поднял руку, пока не добрался до лица мужчины. Скальпель разрезал плоть Рика, медленно продвигаясь вдоль его рта, вонзаясь в плоть и оставляя порез на губах.***
Цитадель всё ещё перестраивалась. Конечно, трудно было судить об этом по тому району, где все было обветшалым и посеревшим. Морти шёл рядом с Риком, надменным, как всегда, безразличным ко всему, что его окружало. В действительности, он казался раздражённым, скучающим. Во рту у него была зубочистка, которую он жевал уже около получаса. Морти же жадно пожирал глазами всё вокруг себя: Цитадель всегда завораживала и тревожила его одновременно. Это было своеобразное олицетворение величия Риков, их эгоцентризма и самовосхваления, но ещё больше это был ясный крик ненависти к миру, вселенной, к бесконечной неполноценности всего, что было вокруг их самих. Но… В этой эгоистической крепости было разрешено только одно. Морти. Ты существуешь, чтобы скрывать их. Морти прикусил губу. Да, это правда, но… Морти повернулся к Рику, своему Рику. Он был другим. Он не жил здесь и не хотел этого. На самом деле, само их нахождение в этом месте было большим риском, но Рику не требовалось много времени и сил, чтобы обойти систему безопасности и скрыть их. Рик ненавидел Цитадель. Это было олицетворение всего, чем Рик не являлся: правильность, общность, нормальность, ординарность. Незначимость. Всё, что было присуще Морти. Он вдруг вспомнил, как его заперли вместе со всеми остальными Морти, которых похитил Рик: никакой попытки самоутверждения, лишь всеобщее поражение и намеренная капитуляция. До тех пор… Пока он… Не показал, что он — единственный настоящий Морти. Рик повернул голову и вдруг краем глаза заметил, что внук пристально смотрит на него. Морти покачал головой, прежде чем попытаться сосредоточиться на том, что их окружало. — Что это за м-место, Рик? Рик продолжал жевать зубочистку. — Мортитаун. Морти нахмурился. Мортитаун? И что же это было за место? Он никогда не говорил ему об этом. — По сути, это гетто, лишённое РиИИков. Ты можешь заметить это по убогости всего вокруг… Дерьмовое место. Широким взмахом руки он указал на здания вокруг них. Разрушенные дома, мрачная атмосфера, очень мало людей на улицах. На самом деле Морти совсем не так представлял себе место, созданное «им». Абсолютно. Это было ужасно печально. Морти были совсем не такими. И сразу на глаза попались три Морти в переулке. Он видел столько альтернативных версий самого себя, начиная от различий цвета футболок до наличия жабр и чешуи по всему телу. Да даже Кроненберг… И всё равно эти трое выглядели относительно всего ранее увиденного совсем… больными. Один много курил, другой был по грудь в синяках, а третий оказался совсем тощим и бледным. Он никогда не видел таких Морти. Они выглядели старше своего возраста, ну, в лучшем случае его просто было тяжело определить — дети с взглядом стариков. Это тревожило, и он невольно издал всхлип. Троица сразу повернулась к нему с убийственным взглядом: они смотрели на них обоих, на Рика, что был именно Риком, и на Морти, что был именно с Риком. Они обернулись, и Морти увидел, что в руках у них шприц, а у бледного — жгут, привязанный к руке. Рик не оборачивался, но он прекрасно видел эту маленькую группку; даже после того, как они ушли, их глаза были прикованы к ним. У Морти по спине пробежал холодок, но это был уже не страх. Это было что-то другое. Более интимное. Как они докатились до такого? Словно почувствовав его дрожь, Рик положил ему на спину длинную руку, призывая повернуть направо. Дрожь Морти усилилась, если это вообще было возможно, но на этот раз он тоже не знал, откуда она. Он просто посмотрел вверх, искоса наблюдая за Риком, но он не ответил на его взгляд. Да, он другой. Рик сразу повернулся, и Морти покраснел, словно Санчез прочел его мысли. — Нам сюда. Морти вопросительно на него посмотрел. — Куда? Он повернулся, находя ответ на свой вопрос во… «взрослом» месте прямо перед ним. Неоновая вывеска, переливающаяся розовым и голубым, выделялась в ночной темноте. — В «Криповый Морти»