Пепельный

       Неделя. Ровно столько он неотступно следует за Пепельным. И недоумевает, как в самую первую встречу. Его решения, планы, стратегии… Все это настолько выбивается из привычной картины мира, что Бакуго приходится признать: скорее всего, поимка, такого как он, произойдет, только если будет входить в планы самого Стратега. Или же в случае предательства. Теперь это видно как на ладони, а за все прошлые годы никто и не заподозрил.       Пепельный ненавидит Лигу. И давно. Наверное, с самого начала. Но тогда почему до сих пор с ними? Почему продолжает действовать подобным образом? Точно не ради героев. Их он преимущественно презирает. Остаются только обычные люди. Но что же могло повлиять на такого одиночку… Катсуки хочется впечатать ладонь в собственный лоб от осознания. Одиночество. Новый знакомый совсем не похож на того, кто стал таким по своей воле. Значит, обстоятельства… Сразу вспомнился и перевод на больничный счёт. Пострадал кто-то близкий ему и герои не помогли? Скорее всего. Вот только уточнить это можно лишь у самого Стратега, а тот точно не станет реагировать спокойно. Проныр и предателей он тоже не переваривает. Запястья до сих пор ноют при воспоминании о экспресс-путешествии до одной из баз помощника Лиги. А огнетушитель вызывает абсолютно не те ассоциации, что должен.       Вот только лучше найти другое время для подобных размышлений. Если, конечно, нет желания быть погребенным заживо причудой напарника. Не Стратега, Шото. Потому что именно он побил все возможные рекорды по прибытию на место нападения и сейчас прилагал все возможные усилия для их поимки. Желание воспользоваться причудой блуждало под кожей, и сдерживаться с каждой минутой становилось все сложнее. Благо хоть не требовалось отвлекаться на выбор направления. Уже привычно удерживаемый на руках Пепельный справлялся как с командованием, так и с прокладкой маршрута побега. Казалось, летящие мимо сосульки и стремительно промерзающее пространство его вообще не заботило. В этом был весь он: погружался в задачу и напрочь игнорировал внешние раздражители, пока они не становились угрозой.       Когда «пассажир» сказал свернуть в переулок и скрыться за грудой хлама, Катсуки невольно подумал, что тот сошел с ума. Ну разве Тодороки настолько глуп, чтобы решить, что они испарились? Но каким-то чудом это сработало. Если, конечно, не считать того, факта, что Шото в порыве бессильной ярости, подморозил Стратегу левую руку. Благо поднятый шум удалось списать на крысу, потревоженную внезапным вторжением… Хотел бы Бакуго так сказать. Вот только сам видел, как Пепельный выманивал зверька перед миссией. Откуда у него оказалась специальная переноска для грызуна и как бедное животное после всех кульбитов вообще сумело бежать по прямой, оставалось загадкой.       Самого Стратега, казалось, вообще ничего не смущало. Даже когда появилась возможность выбраться и стряхнуть ледяную корку с одежды, он вел себя так, словно ничего не случилось. Или, что вероятнее и страшнее, будто такое происходит регулярно. И подобная невозмутимость… Ну не предсказание будущего же в самом деле? Громкий фырк звучал отрезвляющее.        — Если хочешь, я подскажу тебе владельца этой причуды. Вот только не думаю, что тебе понравится результат. — Вопрос сорвался с губ прежде, чем герой успел его как следует обдумать.        — Почему?        — Потому что он использует эту информацию против тебя. Не думаю, что ты горишь желанием пополнить ряды Ному. А теперь уходим отсюда. Курогири не станет ждать.       И что-то было такое в этом жесте, в протянутой руке, что не возникло и мысли возразить или отказаться. Причин, конечно, не было, но… Взрывной всегда был импульсивен. Сколько себя помнил, вечно цапался с не менее темпераментной матерью. А тут словно стерло напрочь эту черту характера. На причуду не похоже, иначе злодеи относились бы к нему совсем по-другому. Выходило, что Стратег просто подсознательно вызывал в герое доверие, уважение и что-то вроде желания защитить. Как младшего брата. От осознания захотелось приложиться лбом в стенку. Если бы не неумолимый график телепортации, может до этого бы и дошло.       Вот только на той стороне лиловой воронки их ждал совсем не ласковый прием. Не то чтобы Лига в принципе была подобным местом. Злодеи, как никак. Но такие холод и тихое злорадство ощущались впервые. Причина могла быть только одна: Пепельный провалился. Ошибся, пусть и в какой-то мелочи, а теперь эта свора только ждёт отмашки чтобы наброситься. Желание выйти вперёд и заслонить собой Стратега пришлось давить в зародыше, сохраняя неподвижность и невозмутимость. Глазами Взрывной продолжал исследовать обстановку, но мыслями был далеко. Медленно и поэтапно вспоминал все что было на миссии. Ранение? Нет, им плевать на такое. Какое-то время у парня вообще были сломаны ноги. Убил больше чем можно? Нет, за сегодня вообще был поставлен какой-то антирекорд. Всего два выстрела… Стоп. Шото ведь был там. Мог ли он защитить от пули одну из пешек? Звучало, как минимум, правдоподобно.        — Ты промахнулся. Исправь оплошность пока не поздно. — Улыбка Томуры была ещё более сумасшедшей, чем обычно. Он был счастлив. И Бакуго осознал, что никогда не ненавидел его так сильно, как сейчас. — И не забудь свои «костыли». А то скоро ты станешь без них совсем бесполезным.       Осознав, куда их переместили, Катсуки захотел выругаться ещё сильнее. Подобная близость к полицейскому участку была безумием. И, в то же самое время, грамотной подставой. Слишком близко, чтобы скрыться. Слишком далеко, чтобы иметь право на ошибку. Видимо, глава отсутствует, раз они позволяют себе подобные игры. Вот только Курогири и Томура также прошли портал. Мизерная зыбкая надежда на спасение, про которую лучше сразу забыть. У Пепельного чуть подрагивает правая рука, которую он всячески пытается растереть, но ей порядком досталось и сейчас не поможет. Проведя столько лет бок о бок с ледяным принцем академии, Бакуго прекрасно знал на что способен его лёд. Особенно если он выходит из себя и утрачивает контроль над причудой.       Звук выстрела вырывает из мыслей, слышится звон стекла и крики. Попал. Пистолет в левой руке и героя тянет нервно усмехнуться: он ещё и амбидекстер. Серьезно, список талантов этого парня имеет хоть какие-то границы? Участок стоит на ушах, оглушающе воет сирена, на улицу высыпают патрули, а Катсуки с пугающей ясностью осознает, что их бросили. Убедились в выполнении и ушли, оставив их на произвол судьбы. И снова гонка со временем, прятки по переулкам и закуткам. Один раз им сильно не повезло выскочить прямо на патрульного. И без того ослабевшего от такого темпа Стратега ранило в плечо. Отделаться от ощущения, что заслонился им, как щитом не выходило, хотя это и было случайностью.       Оторваться, запутать следы, вломиться в ставшую едва ли не родной квартиру, судорожно ища аптечку. И не находя. Воспоминание о пребывании в багажнике машины вновь возрождает надежду. Пепельный ее только отогнал на более широкую улицу, где она привлекает меньше внимания, чем в этом переулочке, но для тренированного героя, пусть и без способности, это расстояние сущий пустяк. Искомый чемоданчик и правда на месте. И комплектация у него что надо: одних бинтов хватит на то чтобы превратиться в мумию. Бег в обратном направлении на той же скорости и все чтобы пораженно замереть в коридоре: комната пуста. Только залитая кровью толстовка комком сброшена на пол. Несколько шагов и становится ясно, что ушел хозяин не так далеко: всего лишь на кухню. Вот только слабость догнала его раньше, чем он успел осуществить задуманное. Камфорка горела, нож лежал рядом, а сам он сидел на полу, плавно заваливаясь на бок, вдоль шкафчика, на который опирался спиной. Верха одежды не было, капюшона тоже, но лицо по прежнему скрывала тканевая маска. Взгляд зацепился за волосы, но герой задвинул мысли об этом в долгий ящик. Поговорить он сможет только если успеет вытащить этого невозможного человека с радуги.       Выключив газ, Бакуго подхватил напарника на руки, направляясь в комнату. Не нужно быть гением, чтобы догадаться что тот хотел сделать. Вытащить пулю и прижечь рану. Откровенно варварский метод, особенно при наличии союзника и аптечки… Черт. Он ведь пришел в себя в одиночестве. И предположил самое, с его точки зрения, очевидное: то что его бросили умирать, а значит он должен сам о себе позаботиться. В итоге только потерял ещё больше крови. Присмотревшись, Катсуки заметил среди прочих шрамов на теле Пепельного старые ожоги характерной формы. Всего парочку, но легче от этого не становилось. В стиснутом кулаке хлопнул небольшой взрыв, но владелец причуды не обратил на это особого внимания. Осознавать, что твой ровесник превратил свою жизнь в кромешный ад, а никто и не заметил. Пуля со стуком падает куда-то на пол и Взрывной принимается за обработку и перевязку. И натыкается на затуманенный взгляд темно-зеленых глаз.        — Лежи спокойно. Я не буду тебе вредить или пытаться узнать больше. Дай своему организму отдых. — Накрыть его одеялом выходит настолько естественно, что даже удивительно. Будто он всю жизнь присматривал за кем-то вроде младшего брата, который вечно влипает в неприятности. Да и тот ещё вопрос кто за кем присматривает.        — Не имеет значения… Ты ведь и так… Заметил, что я беспричудный… — Бинт выпадает из рук, пусть и приземляясь в аптечку, но когда герой оборачивается, говорить не с кем. Стратег, впервые за долгое время, позволил себе уснуть в чьём-то присутствии, оставив Бакуго в тишине и смешанных чувствах. Снова.