Ибо я согрешила

Церковь кажется особенно зловещей в такое время суток: каменные стены, от которых веет холодом, потрескавшиеся фрески на потолках, образы на иконах повсюду, взгляды которых прожигают насквозь, мраморные статуи, которые застыли в безмолвии, словно свидетели людских злодеяний. Увесистые деревянные лавки — пустые, ни единой неприкаянной души. Даже свет уже давно потушили. Лишь пламя свечей полыхает, подсвечивая осуждающие лица, нарисованные неизвестными художниками. Были ли они святыми? Плечи Вики подрагивают, когда она входит в полумрак священного места. Привычка посещать церковь у неё появилась не так давно: с момента смерти. Довольно глупо, если задуматься, но всё же имеет смысл. Уокер никогда не была особо верующей. Церкви всегда вселяли в неё дикий ужас. Казалось, всё слишком сильно давит, и никакого Бога в помине нет и не было. После смерти пришлось уверовать в Шепфу. Создатель существует. Тогда всё, во что Вики верила и не верила, кануло в Лету, а сознание начало требовать объяснений. Тогда-то Уокер и нашла своё успокоение в земных церквушках. Ведь поклоняться знакомому Богу в знакомых храмах куда легче, чем смириться с мыслью о своей смерти и существовании некого Шепфы. Девушка впервые ощутила полное умиротворение, когда её колени коснулись алтаря. Первая молитва, сорвавшаяся с её уст, принесла ей то равновесие, которого так не хватало. У мёртвой Вики Уокер появилась привычка живых: посещать церковь и верить. Она верила, что Господь приведёт её к нужному выводу, поможет ей преодолеть препятствия. Уокер нашла свое пристанище, свой маяк среди холодного, бурного океана, который так и норовил затянуть её в свои глубины. Пусть даже Создатель не услышит её молитв здесь, на земле, но она вновь почувствует себя не Непризнанной, а обыкновенной живой Вики Уокер. Девушка плавно передвигается по святыне, мягко ступая по каменистому полу. Её шаги отдаются едва слышным эхо. Вики заламывает руки, пытаясь унять дрожь в плечах. Сегодня, после выполненного задания, она вновь пришла к своему маяку. Она снова ищет свое пристанище. Уокер давно выбрала сторону, на которую перейдёт после экзаменов в школе. Дочь Серафима станет демоном и покатится в недры Ада. Какая ирония. Вики не умеет творить добро. У неё просто не получается. Она не может бесконечно улыбаться и помогать беспомощным, не может сиять и излучать свет. Девушке кажется, что она была рождена, чтобы стать демоном. Оно как-то само по себе получается. Ей и стараться не нужно. Как только появляется выбор: поступить по совести или как хочется — Вики не теряет момента. Она уже умерла. Теперь Уокер знает цену жизни. И тем не менее, девушка чувствует вину. Обязанность перед Господом за возможность, которой он наградил её грешную душу, заставляла Вики приходить после каждого задания в церковь и на коленях просить прощения за свой выбор. Да простит её Шепфа за сторону зла. Она будет хранить равновесие на тёмной стороне, пока душа её будет преклоняться перед Создателем. Сегодня, при свете свечей, Вики Уокер решает не останавливаться на молитвах. Она чувствует тяжёлый груз на плечах своих. Сегодня она посмела не просто сотворить зло, она посмела посягнуть на самого дьявола. Люцифер с утра мешался под ногами, словно специально мозоля глаза своим идеальным телом. Он то и дело пускал колкости в сторону Непризнанной, от которых Уокер хотелось дать ему в нос. Не хотелось признавать, что даже такие оскорбительные вещи, сказанные его голосом, вызывали у неё сотни мелких электрических разрядов по телу. Так этот черт ещё и уселся с ней на лекции у ангела Фенцио, из-за чего Вики весь урок не могла сконцентрироваться и в итоге завалила тест. Но щёки Уокер покрываются алым румянцем сейчас совсем не из-за проваленного теста у Фенцио. Сегодня девушка впервые так близко подошла к запретной похоти. Распростершись на шёлковых простынях после занятий, Вики думала совсем не о предстоящем задании или учёбе. Пока её рука пробиралась под тонкую ткань белья, мысли Уокер были заняты лишь одним дьявольским личиком — Люцифером. Когда она выгибалась, цепляясь ногтями за мягкий шёлк, когда пальчики касались её влажного, разгоряченного лона, на устах Вики было не имя Господа. Шепот разносил это имя по всей комнате. Оно въедалось в кожу, пробиралось по венам в кровь, рассыпалось мелкими осколками на кровать, било дрожью по конечностям. — Люцифер… — Вики, словно завороженная, шепчет его имя, пытаясь стряхнуть наваждение. В этой церкви она из-за него. Она пришла, дабы очистить душу свою от страшного греха. От той похоти, которая скосила её ранее днём. Девушка видит у алтаря маленькую дверь с деревянной резьбой на ней. Исповедальная комната. Конечно, это сложно назвать комнатой, ведь места там было не более, чем на одного человека, без способности передвигаться. Но именно в этой Божьей «кабинке» души людей становились свободными и обретали крылья, которыми Вики была наделена буквально. Уокер прижимает свой «подарок от Шепфы» к лопаткам и заходит в исповедальню. Дрожь в плечах проходит и девушка наконец-то разжимает руки, опуская их по обе стороны от себя. Она неловко кашляет, понимая, что в горле пересохло от одного только упоминания этого чертовски сексуального дьявола. «Надеюсь, ты сгоришь в Аду.» — Вики посылает мысленный «привет» Люциферу, прежде, чем хриплый, вкрадчивый голос разрезает тишину. — Что привело тебя в нашу святыню, дитя моё? — голос этот абсолютно спокойный, ровный и размеренный. Уокер выдыхает, отдавая себя во власть священнослужителя. Она пришла очиститься, а значит, должна полностью доверять тому, кто несёт Господа в душе своей. Вики задумывается, прежде, чем дать ответ. Что именно привело её сюда? Был ли это сегодняшний эпизод или что-то большее? Возможно, она шла к этому гораздо дольше, чем ей казалось. И её осознание началось ещё с момента её смерти. Мысли девушки с хаотичной скоростью передвигались по её сознанию, задевая самые спрятанные моменты, страхи, ужасы, злодеяния. — Простите меня, святой Отец, — Вики замирает на миг, подбирая правильные слова. Ей кажется, что стоит только произнести несколько слов и камень с плеч упадёт. — Ибо я согрешила, — но с признанием камень не падает, а лишь тяжелее давит на хрупкий стан Уокер. Она всё ещё грешница, которой нужно попутешествовать по всем кругам Ада, прежде чем осмелиться просить прощения у Создателя. — Пути Господни неисповедимы, дитя. — создавалось впечатление, что за ширмой находится достаточно молодой мужчина, и от этой мысли Вики снова бросило в дрожь. Единственное, что она могла видеть сквозь тонкие прорези в окошке, это тусклый свет всё тех же свечей. Девушка попыталась напрячь слух и сконцентрироваться на словах священнослужителя. — Ты не должна бояться своих грехов. Люди — приземлённые создания, неумение признавать свои проблемы — порок всего человечества, — святой Отец говорит знакомыми словами, и Вики передёргивает от этих фраз. Образ сына Сатаны вновь проникает в её сознание, и Уокер хмурится. Похоть никогда не была её грехом. Она часто страдала ленью или унынием, иногда, будучи студенткой, девушка страдала и обжорством, приходя ночью к холодильнику и уплетая любимые пирожные. Можно было сказать, что Вики страдала даже гордыней, которую Люций каждый раз задевал своими идиотскими шуточками. — Вы не понимаете, святой Отец, — начинает Уокер, — я отвернулась от Господа и мне нет прощения за это. — Вики закрывает лицо ладонями и громко вдыхает. Ей должно было стать легче. Так почему же сейчас её сердце так бешено стучит о рёбра, а вина гадким червячком выедает всё доброе нутро девушки? — Если ты находишься здесь, твоя вера в Бога непоколебима, дитя, — на миг Вики даже кажется, что монотонный голос священнослужителя подрагивает и обретает нотки раздражения, но девушка списывает это на собственный страх, что даже церковь не простит ей её злодеяний. — Вы не понимаете, святой Отец, — Уокер прерывает священника достаточно резко и слышит, как тот по ту сторону громко втягивает воздух сквозь зубы. — Сегодня я уговорила отца двоих детей проиграть все деньги и заложить дом в покер, — на устах Вики дрожит лёгкая улыбка и девушка одёргивает себя в мгновенье. «Давай, Уокер, покайся в том, что тебе нравится быть плохой, » — непризнанная потирает шею рукой, впиваясь в кожу ногтями. Ей хочется содрать с себя лицо, вырвать из груди сердце, скинуть кожу, как змея. Девушка понимает, что в своих грехах она зашла слишком далеко. И место ей в Аду. — Это не грех, милая, — обращение звучит лицемерно, отчего Вики закатывает глаза. Ну как же он не понимает, она потеряла свою чистоту, свою непорочную душу?! Уокер отпускает свою шею и часто дышит. — Сегодня я едва не отдала свою душу сыну Сатаны, — выпаливает Вики, — это грех?! Я смотрела в его глаза, молясь Господу, чтобы в них пылал огонь, когда он обращает свой взор на меня. Представляла его грубые руки в татуировках вместо своих тощих рук. Хотела, чтобы он заставил меня кричать, а не отчаянье, которое выжигает меня изнутри, — Уокер звучит пылко, слова её пропитаны ядом, болью. Ей хочется умереть и воскреснуть снова, но она понимает — даже тогда её не спасти. — Странно, — голос по ту сторону резко меняется, приобретая стальные нотки. Он звучит гораздо ниже и более знакомо. От догадок, кровь в венах Вики застывает, а по коже пробегается неприятный холодок. — Я не знал, что у тебя ещё осталась душа, — после этих слов Вики вылетает из исповедальни, как ошпаренная. Она быстрыми шагами направляется к выходу, не оборачиваясь. Щёки пылают алым огнём, руки дрожат, а по виску скатывается капелька холодного пота. — Этого не может быть, — Уокер тихо шепчет себе, прежде, чем её хватают за запястье. Вики резко разворачивают, и она впечатывается носом в чью-то широкую грудь. Девушка зажмуривает глаза. В нос ударяет запах древесного одеколона и нотки земных сигарет. Последние надежды Уокер рассеиваются, когда она улавливает едва заметных аромат клубники. — Далеко собралась? — Люцифер рычит, сжимая тонкое запястье девушки железной хваткой. — Непризнанная, кажется я ещё не отпустил тебе все грехи, — он усмехается, выговаривая каждое слово. Вики отскакивает, как ужаленная, пытается вырвать свою руку, чем только раззадоривает демона. — Себе сначала отпусти, — пыхтит Уокер, извиваясь, словно уж. Люций раздражается и другой рукой хватает Непризнанную за талию, притягивая к себе. Сердце девушки отплясывает какой-то демонический танец, замирая в районе горла. — Хотя на свои грехи тебе и вечности не хватит, — хрипит Вики. Люцифера тешит эта картина. С самого утра он замечает на себе взгляды Непризнанной и это чертовски его привлекает. Она смотрит на него прямо, из-под ресниц. В её глазах нет той грязной похоти, с которой на него глядели демоницы из Ада. Уокер его изучает, испытывает, насколько хватит его терпения, прежде, чем он набросится на свою жертву. Но девушка упрямо ускользает в последний момент, когда Люци тянется к ней, чтобы задержать после лекции. Вместо этого Вики упрямо бежит, ссылаясь на задание и на то, что он «придурок тупой, испоганивший весь тест». Сын Сатаны не знает, почему прощает Непризнанной такие высказывания в свою сторону. Ему следовало бы бросить эту сучку в Ад, где её пустили бы по каждому кругу и по каждым рукам существ, когда-то именуемых людьми. Демон справился со своим заданием за двадцать минут, после чего всё свободное время проводил, скитаясь по местным барам. Ему нравится смотреть, как люди разбивают свою жизнь в этих местах, заливаясь алкоголем, закидываясь дешёвыми наркотиками. Когда ему наскучило, голову посетила одна интересная мысль. Он встречает Уокер у ворот храма Господнего. Выследить чертовку не составило никакого труда. Её темной энергией веет за километр. Люций приравнивает её энергию к запаху грозы. Да, это аромат Уокер. Она пахнет проливным дождём и молниями. Демона безумно забавляет, что Непризнанную с её грешной душой тянет именно в это место. Он бурчит себе под нос что-то из ряда: «Ещё бы крестик на себя нацепила и в монашескую рясу закуталась» — и заходит вслед за ней. Крылья подрагивают, когда его тело наполняет энергия человеческих молитв. Знали бы люди, что дьявол сейчас в их святыне. Умерли бы. Когда Вики замирает напротив исповедальни, Люцифер гадко улыбается. Священнослужителя, на радость демону, на посту нет. «Отпевает, небось, кого-то, » — темноволосый сам усмехается от своей «шутки», после чего проскальзывает в исповедальню. Уокер кажется тупее, чем инфузория-туфелька. Мало того, что на неё всё ещё действуют чары, применяемые для людей, так она ещё и не чувствует энергии сына Сатаны. Признаться, Люцифера это тешит и раздражает одновременно. Его радует, что затея удаётся так легко, но в то же время эго демона задето: его энергия должна разрушать, заполнять собой всё, а не быть невидимой даже для Непризнанной. — Ты купилась на уловки для убогих, Уокер, — он смеётся, вжимая хрупкое тельце Вики в свою грудь. Люцифер чувствует, как напряжена Непризнанная. Она всё ещё неловко дёргается, пытаясь оттолкнуть демона, но тот лишь легонько толкается бедрами навстречу девушке. Вики замирает, когда чувствует, как ей чуть ниже живота упирается что-то очень твёрдое и достаточно большое. На миг она впадает в ступор, но ярость берёт свое и Уокер свободной рукой замахивается. Удар приходится аккурат в щёку Люцифера. Ладонь болит, а в сознание пробирается мысль о том, что она только что сделала. Воспользовавшись секундным замешательством демона, Вики отскакивает от него, опустив глаза. Она знает, что теперь придётся расплатиться за пощёчину. Люцифер достанет её из-под земли, чтобы отомстить. Этот изверг и так знает её секрет, так теперь Уокер придётся умереть и во второй раз, чтобы успокоить демона. — Ты доигралась, Непризнанная, — Люций рычит, и Вики кажется, что фрески с потолка сейчас осыпятся, а иконы попадают, завалив за собой несколько свечей. Тогда она сгорит в этом пламени ненависти Люцифера, и душа её станет чистой и свободной, как она и мечтала. Но у демона совершенно другое понимание наказаний. Люци хватает Уокер за подбородок, сильно сжимая. Вики шипит, но ему всё равно. Щёку жжёт от её удара, демону хочется стереть эту мышь с лица Земли. Его красивое лицо кажется особенно зловещим в полумраке церковных свечей. Глаза горят алым пламенем, но в них нет той искры обожания, которую хотела видеть Вики. В них только острая потребность уничтожить эту тупую суку. — Люцифер, мне больно! — Непризнанная дёргает головой, и этой доли неповиновения хватает темноволосому, чтобы отбросить Уокер. Девушка падает на холодный мрамор, ладони её обжигает от осознания, что она упала на священный алтарь. Правое бедро Вики вспыхивает невыносимой болью, и лицо её искажается гримасой страданий. Длинные волосы скрывают эту гримасу от глаз дьявола, но Люци мало волнуют чувства девушки. Темноволосый приближается к ней, словно зверь, который загнал жертву в угол. Ему не жаль, что Уокер валяется на полу, как какая-то тряпичная кукла. Он придумал, как наказать эту нахалку. На лице Люцифера нет улыбки. Глаза его всё так же пылают красным. — Ты позволяешь себе слишком многое, Непризнанная, — он звучит вкрадчиво и зловеще, и это заставляет Вики отползти от него так далеко, как только возможно. Но сын Дьявола хватает Вики за лодыжку и тянет обратно. Девушка кричит. Мрамор священного алтаря обжигает кожу холодным пламенем, крылья сильно ударяются о камень и Уокер кричит от боли. Она чувствует, как правое крыло охватывает ноющая боль. — Ты сломал мне крыло, сукин ты сын! — выпаливает сквозь зубы Уокер. Глаза непризнанной тут же расширяются. Она хотела бы быть святой. Но даже у алтаря Люцифер вынуждает её сквернословить. — Люблю слушать, как ты стонешь, малышка, — Люций нарочито медленно растягивает рубашку и склоняется над Вики, которая всё ещё шипит от боли, — Пусть Шепфа тоже услышит эти божественные звуки, — на устах демона играет презрительная ухмылка. Он легко перехватывает запястья Уокер, когда та пытается скинуть его тело с себя. Она кричит и пинается, что только раззадоривает Люцифера. Он сломает эту дурацкую веру в Непризнанной. Сделает из неё пустую куклу. Не оставит ничего человеческого. Ведь нельзя любить пустой сосуд. — Я ненавижу тебя, Люцифер, — в глазах Вики собираются слёзы и, как только демон касается губами её собственных, первая капля скатывается по щеке. Поцелуй сына Сатаны обжигает, он требовательный и напористый. Когда Уокер кусает язык Люцифера, тот лишь рычит и в ответ прикусывает нижнюю губу девушки. На миг он отстраняется, но только для того, чтобы отметить, как смешивается на подбородке её кровь со слезами. Руки пробираются под блузку, нащупывая застёжку бюстгальтера. Непризнанная стучит кулаками по плечам, но её ручки слишком слабы, а молитвы слишком немы, чтобы их услышал Шепфа. Когда ладони Люцифера накрывают грудь Вики, та громко выдыхает и протяжно стонет. Тело её выдает истинные желания Непризнанной. Оно, словно предатель Иуда, отворачивается от веры и лишается здравого ума. Люцифер складывает руки Уокер у себя на шее и прикусывает сосок девушки. Она выгибается, словно дикая кошка, продолжая кричать что-то об адских котлах и смене места жительства Люци. Рубашка демона и блузка Вики летят куда-то в сторону. Сын Сатаны коротко целует Непризнанную в губы, прежде чем потянуться к пряжке ремня. Уокер припадает губами к шее демона, скорее от изнеможения, нежели от собственного желания. Собрав всю волю в кулак, а точнее в зубы, девушка впивается ими в тонкую кожу, оставляя багровый след. Она смыкает челюсти, а в глазах её горит огонь отмщения. Вики нужно больше крови этого паршивца. Но Люциферу не нравится, когда кто-то портит его татуировки и ставит на нем глупые метки. Такая роскошь положена только ему. И демон хватает Уокер за бедро, сжимая до посинения. Девушка скулит и на глазах снова выступают предательские слёзы. Она запрокидывает голову, когда ладонь Люци ложится ей на шею и больно сдавливает. Вики ударяется затылком и практически видит свет в конце тоннеля. Вместо ожерелья на шее останутся багровые следы насилия. Люцифер, не церемонясь, избавляет Уокер от остатков одежды. Девушка не сопротивляется. Глазами она ищет икону, которой собирается возмолиться, но вместо этого видит лишь пылающие глаза демона. Он великолепен в своей ипостаси. Величественный и непоколебимый. Уверенный, грубый, дерзкий. У Уокер перехватывает дыхание от того, насколько Люци красив в своей жестокости, и девушке становится страшно от того, что она видит в этом монстре божество. Когда Люцифер вторгается в её грешное тело, Вики закатывает глаза. Ей совсем не больно. Она, без лишнего стыда, готова принять его. И от этого понимания становится ещё более гадко. У неё ссадины на бедрах, следы его пальцев на шее, сломанные крыло и достоинство, а она по-прежнему течёт от него, как последняя лживая сука. «Хватит врать, Вики Уокер. Ты хочешь его. Всегда хотела», — предательские мысли кружатся в голове девушки и она пропускает момент, когда губы Люцифера накрывают её. Он целует её мягче прежнего, словно змей-искуситель, испытывает терпение Непризнанной. Демон ждёт ответа, ненавязчиво проводя языком по нижней губе девушки. И Уокер отвечает. Слабо, почти бесчувственно. Люцифер заводит ноги Вики себе за поясницу и опирается на локти, по обе стороны от её лица. Его движения плавные, но вовсе не для того, чтобы доставить удовольствие Вики. Демон наслаждается ощущением близости этой глупой Непризнанной. Жар внутри неё и её влага, окутывающая его член, дарили Люциферу незабываемые ощущения. Ощущение победы, первенства. Сегодня для Вики Уокер он вознёсся выше, чем Шепфа. Медленные движения перерастают в быстрые ритмичные толчки, срывая с губ девушки хриплый стон. Она смотрит куда-то выше головы Люцифера, и демон хватает её за подбородок. — Смотри мне в глаза, Уокер, — грозным тоном произносит мужчина. Руки Вики путешествуют где-то у основания его крыльев и Люци едва не мурчит от того, насколько приятны эти ощущения. Демон переносит вес на одну руку, другой спускаясь по лицу Вики. Он проводит кончиками пальцев по виску девушки, спускается к скулам и подбородку. Вырисовывает линию, прежде чем коснуться её губ. Большым пальцем он приоткрывает губы Уокер, протолкивает его глубже. Непризнанная быстро соображает, что от неё требуется. Она проводит языком по коже, всасывая кончик пальца Люцифера. Но демон сразу же убирает руку, оставляя мокрый след от шеи до груди. — Что… что ты делаешь? — шепотом спрашивает тупая Непризнанная. — Пытаюсь пощадить твою тёмную никчёмную душу, Уокер. Ты отлично сосешь, малышка, но сегодня мы ограничимся просто сексом, — в глазах демона загораются до ужаса опасные огоньки. И как только Уокер открывает рот, чтобы выразить остатки возмущения, Люцифер касается её клитора. Электрический разряд проходит по телу Вики, когда он медленно начинает выводить круги по клитору. Люций набирает темп и все его движения становятся отрывистыми. Дыхание Уокер сбивается и становится непривычно тяжёлым. Она чувствует приближение конца. Это её личная гибель. Через несколько минут закончится её жизнь, как примерной христианки. Люцифер опорочил её тело и помыслы. Тепло внизу живота скручивается в узел и взрывается вместе с тем, как Уокер кричит. Через несколько секунд, всё ещё под воздействием серотонина, Уокер чувствует, как внутри неё вновь разливается тепло и тяжелое тело придавливает её к холодному полу алтаря. Семя Люцифера вытекает из неё и Вики понемногу возвращается к реальности. Демон молча поднимается и тут же начинает одеваться. Снова щёлкает пряжка ремня. — Тебе не хватает отдачи, Непризнанная. То, как ты пытаешься не стонать, когда я тебя трахаю, невероятно жалкое зрелище. Твои молитвы не были услышаны, — фыркает Люцифер, а Вики просто устало закрывает глаза. Когда глаза вновь открываются, демона уже нет. Девушка пытается подняться, но крыло вновь простреливает невыносимой болью. Вики Уокер падает на алтарь. Жертва, принесённая во имя греха. — Прости меня, Господи, ибо я согрешила… — шепчет Уокер, прежде, чем отключиться.