Side story

      Феликс шел на поправку удивительно быстрым темпом. Даже Чанбин всё ещё немного прихрамывал, а Феликс через два дня подскочил с кровати Со — почему он оставался у него в комнате он ответить не может, или не хочет, и пропал на заднем дворе усадьбы сделав что-то на подобии тренировочного места.        Хан вернулся домой на следующий день, после того как они подобрали Чонина. Выглядел он взбудораженным и более активным, чем обычно. Он сразу же передал Чану информацию, полученную от Бэмбэма и Чан одобрительно похлопал его по плечу, за хорошее выполнение работы. С тех пор Чан пропадал в библиотеке, лишь изредка появляясь на кухне, чтобы перехватить чего-нибудь съестного.        Джисон настолько обрадовался появлению второй лошади, что вернулся к давней мечте и теперь учился верховой езде. Копытце всё ещё старался не подпускать к себе надоедливого человека, но вот вторая лошадь, имени которой ещё не дали, была гораздо спокойнее, чем и заслужила доверие у вора, который не очень-то любил падать с седла. Чонин ходил мрачнее тучи, весь в бинтах и противной мази, которую надо было наносить на раны каждые два часа. Самая большая рана была на голове и это доставляло кучу неудобств, начиная от перевязок, заканчивая ужасными головными болями из-за которых было сложно сомкнуть глаза.        Его никто насильно не держал, но и отпускать не собирались. Да и хотел он уходить? К отцу, про которого он узнал спустя два дня, его никто не пускал. Единственное что он знал, так это то что его не морят голодом, Чанбин раз в день ходил с полной миской в конюшню, где он и оставался, и следил чтобы мужчина всё съел. Что Бан собирался с ним делать Чанбин не знал, но каждый раз он изо всех сил сжимал кулаки, до отрезвляющей боли от ногтей, которые врезались в ладонь, при мысли о том, что вот, тот человек, который сделал Феликсу больно и он должен понести за это наказание.        Они с Ли не разговаривали на эту тему, его истерика с упоминанием какого-то имени так и осталась загадкой. А поговорить хотелось, до скрежета зубов, но каждый раз слова застревали в горле прежде чем вырваться. Феликс смотрел на него удивленно, чуть склонив голову, ожидая хоть чего-то. Так искренне, так важно. Чанбин этот взгляд не выдерживал, отмахивался и уходил в свою комнату, которая сейчас, вроде бы, стала общей?        — Чан, — Чанбин постучался в дверь библиотеки и заглянул в темное помещение. От всплывающих воспоминаний сцены в этой комнате хотелось убежать, но он пересилил себя и вошел внутрь. — Ты спишь?        Бан полулежал в кожаном кресле, закинул ноги на подлокотники. На лице лежала какая-то книга. Он издал нечленораздельный звук, тем не менее оповещая что он бодрствует. Чанбин ещё помялся у входа, но раз он уже пришел — отступать некуда. Он подошел к большому окну и раскрыл шторы, поднимая залежавшуюся пыль. Вид из окна простирался на задний двор, где в лучах дневного солнца было видно Хана, бегающего за лошадью. Со улыбнулся краешком рта и повернулся к лидеру, который шипел на яркий солнечный свет.        — Мне нужно кое-что спросить, — начал Со, всё ещё поглядывая в окно в поисках знакомой золотой макушки.        — Слушаю, — серьезно ответил Чан, откладывая книгу в сторону. Он выглядел уставшим, как будто не спал несколько дней. Так всегда происходило, когда он размышлял над чем бы то ни было. Будь это план осады или чего бы перекусить на ужин.        — Раньше ты был очень знаменит и уважаем, — начал Бин.        — Чанбин, не начинай.        — Нет-нет, я не собираюсь тебе опять одно и то же говорить, — на заднем дворе появился Феликс, который решил присоединиться к Джисону в верховой езде. Он подошел к Копытцу, который почему-то полюбил рыжего парня сразу же. Даже с такого расстояния Чанбин чувствовал, как тот улыбается. И улыбнулся в ответ. — Я хочу сказать о том, что ты знаешь много кого. Связи и всё такое.        — Я не понимаю к чему ты клонишь, — Чан сел в кресле как нормальный человек и сцепил руки в замок.        — Мне нужно знать, — Чанбин замялся, смотря как Ли с легкостью забрался на коня и погладил того по шее. Картина, заслуживающая лучшего художника, хотя и в этом случае передать всю красоту он не сможет. Бан покашлял, выводя Со из транса. — Ты знаешь кого-то по имени Минхо?        Бан задумался, поглаживая подбородок и замотал головой, он впервые слышит это имя.        — Извини, я зря спросил.        — Это связано с Феликсом? — Чанбин резко развернулся, чем подтвердил догадки лидера, — ты как раскрытая книга, Бинни. Хочешь поговорить об этом?        Чанбин лишь фыркнул и поспешил удалиться из комнаты под громкий смех лидера. Чан не слепой, он видел, что между этими двумя что-то происходит. Нужно быть совсем глупым чтобы не понять. А Чанбин был глупым. Не видел дальше собственного носа, застрял в своих мыслях словно в болоте и не замечал протянутой для помощи руки. Чанбин всегда был таким: скрытным, недоверчивым, словно уличный котёнок, который игнорирует еду, которую ему дает человек. Да и Феликс был таким же, всё-таки он провел в заключении много лет и это, естественно, сказалось на его личности. Бан бы вмешался, чтобы решить их проблемы, но это неправильно. Они сами должны разобраться с этим, сколько бы это времени не заняло.        — Чан, — раздалось за дверью. Покоя ему сегодня не дадут.        — Входи, Чонин.

***

      Чанбин практически выбежал из библиотеки и столкнулся с Чонином, который чуть не уронил поднос с едой. Поздоровавшись кивком, Со скрылся в коридоре. «Слишком много людей в доме», подумал Чанбин и хмыкнул. Он ведь только привык к тому, что они остались втроем, а сейчас их уже пятеро. Улица встретила его осенней прохладой, ветер разносил по крыльцу только-только опавшие листья, а солнце хоть и светило, то тепла от него было немного. Чанбин поежился и решил прогуляться. Без какой-либо цели встретить кого-то. Просто пройтись. Ноги сами понесли его на задний двор. Джисон всё ещё разбирался с лошадью, точнее с седлом, путаясь в большом количестве ремней и разных креплений.        — Как поездка в город? — Чанбин подошел сзади и Хан, не ожидавший этого, подлетел с места, срываясь на совсем не мужественный визг.        — Боже мой, — пытался отдышаться Джисон, согнувшись пополам, — ты так больше не делай.        — Тоже мне, вор, с превосходными рефлексами, — усмехнулся Чанбин и отошел подальше от лошади, которая заинтересованно рассматривала его.        — Ты подраться хочешь? — Сразу же встрепенулся Хан.        — Ты же знаешь, что у тебя нет шансов. А где Феликс?        — Пошел из лука стрелять. Он там себе целый тренировочный полигон соор… — Джисон не договорил и хищно улыбнулся, осознавая к чему клонит брюнет, — А что?        — Ничего, — буркнул Со и демонстративно развернулся, чтобы уйти.        — Тебе в другую сторону, умник.        Со ничего не ответил, но всё же свернул. Он просто гуляет. То, что направление совпадает с местоположением Феликса это случайность. Лучника он обнаружил довольно быстро. Он соорудил себе мишени их мешков, набитых сеном и расставил на разном расстоянии. Со старался передвигаться бесшумно. Привычка, да и мешать он не хотел. Но рефлексы Феликса оказались на уровень выше, чем Хана и он быстро услышал Чанбина, разворачиваясь и целясь ровно в грудь. На глазах была плотная черная повязка.        — Стреляй.        — Ах, Чанбин, — Феликс резко развернулся и выстрелил, Чанбин думал наугад, но стрела вошла ровно в центр мишени. — Ты что-то хотел?        — Что ты делаешь? — проигнорировал вопрос Со.        — Тренируюсь, — хмуро ответил Феликс, беря ещё одну стрелу. Его руки дрожали. Чанбин только сейчас обратил внимание как легко был одет Ли. Одна легкая рубашка, заправленная в кожаные штаны. А ведь он не любил холод.        — Ты итак хорошо стреляешь, — Чанбин сделал шаг навстречу. Феликс выстрелил. Стрела прошла мимо.        — Недостаточно.        — Феликс, — Чанбин оказался вплотную к парню. Он аккуратно положил свои руки на ладони Феликса и опустил лук. Ладони его были ледяные, Ли зашипел, когда Со забрал у него оружие, настолько плотно он его держал.        Отложив лук в сторону, Чанбин взял ладони Феликса в свои, передавая тепло. Парень стоял молча, чуть склонив голову, как будто он видел через черную ткань на его глазах. То, что Чанбин не видел глаза, придавало ему какой-то уверенности и он приблизился ещё ближе, практически вплотную.        — Что ты делаешь? — шепотом спросил Феликс.        Чанбин поднял его руки, сложенные лодочкой и подул, чтобы согреть их. Ли вздрогнул, когда губы Со легко коснулись его пальцев. Дыхание участилось у обоих. Со неотрывно смотрел на чужие губы и был настолько близок к срыву, но последние частички здравого смысла сдерживали его. Но ничего не удерживало Феликса.        — Я не хочу этого делать, — дыхание обжигало, губы практически соприкасались.        — Ты мне врешь.        — Да.        Феликс первый начал поцелуй, осторожно и неловко, будто боялся, что Чанбин сбежит или он сам это сделает. Это не было похоже на то что они делали в библиотеке, ведомые страстью. Этот поцелуй ощущался иначе — искренне. Чанбин переплел их пальцы и свободной рукой прижал Феликса ещё ближе. Это было так правильно в данный момент, как будто другого исхода и быть не могло. Ли оторвался от губ, переводя дыхание и он хотел бы посмотреть в глаза Чанбина, но ему мешала повязка. Он потянулся к ней, но Со остановил его.        — Не снимай, — его рука осталась на щеке, и Феликс интуитивно прижался к ладони.        — Почему?        — Не хочу видеть в твоих глазах сожаление.        — Тогда мне придется носить её вечно, — ответил Феликс и втянул Чанбина в новый поцелуй.