Пернатые: Соколиный

— Я хочу, чтобы вы уяснили одно, лейтенант, — выделил последнее слово Грищук. — На этой лодке командую я. — Я и не оспариваю ваше командование, товарищ капитан первого ранга, — сказал Олег. Без предисловий и простой фразы о здоровье, без намёков и улыбок Грищук пошёл сразу в лобовую атаку. Серпенко не успел закрыть за собой дверь, а он уже решил ввести его в курс дела. Даже присесть не предложил. И стоял Олег у двери, как нашкодивший мальчишка, смотрел на то, как Грищук наливает в стакан бренди. Гадость. Водка или самогон — лучшее, что есть из алкашки. — Мне не нравится то, что вы тут торчите, — продолжил Грищук, покривившись в ответ и пригубив из стакана. — Десанта не должно быть на подводных лодках. Я считаю, что мы можем защитить лаборатории и без вашей помощи. — Моё мнение такое: не мне обсуждать приказы. — Да, — выдавил Грищук, глянув на него, будто пытаясь доказать, что он человек, а не верблюд. — И не мне. Поэтому я согласен с положением, но ещё раз повторяю, здесь командую я. И мои команды неоспоримы. Так что выполняйте свою работу, а я буду выполнять свою. — Я здесь не для того, чтобы оспаривать ваши приказы. Но у меня есть свой протокол, в приказе сказано, что я могу действовать по обстановке, — осадил Олег Грищука. Говорить с ним не хотел. — У меня тоже приказ, — повысил тон Грищук, вернув стакан в стол. — И если мне хотя бы что-то в вас не понравится, я могу выкинуть вас за борт. Олег от слов Грищука содрогнулся, затем прищурился, расслабляя мышцы. — Вы это о чём? — О вашей наглости, — выпалил Грищук, осознав, что сказал не то. Затем прошёл к двери. Олег посторонился, он дёрнул в сторону створку, посмотрел на Серпенко полным негодования взглядом и вышел. Олег глянул на закрывшуюся дверь, задумался. Затем достал сигарету и прикурил. Усевшись в кресло, Серпенко некоторое время смотрел на столик, в котором лежала бутылка. Никто не запрещал выпивать несколько грамм коньяка или водки, тем более подводникам, но поведение Грищука настораживало. Более того, Олегу не понравилось то, что его собирались в случае чего выкинуть за борт. Эти слова заставили вздрогнуть, внутри всё сжалось. Кошмары прошлого рваными картинами мелькнули перед глазами, но со страхом удалось справиться. И сейчас мысли пчелиным роем крутились в голове, но Олег знал: если пираты не нападут, то патрулирование пройдёт гладко. Ведь ничто более не угрожает лодке, даже морские обитатели. Докурив сигарету, Серпенко несколько минут просидел не двигаясь, затем достал ещё одну. Надо бы осмотреть нижние зоны лодки. И вообще, изучить записи, чтобы понять, как пираты нападают на субмарину, вчера он это как-то упустил из виду. Достав ин-тор, быстро нашёл страницу и запись абордажа. Ничего особенного, всё так же, как на воде и в космосе. Лодка подходила бортом к борту, оставляя между машинами небольшое расстояние. Крепилась присосками, перекидывала стыковочные шлюзы. Далее резаками вскрывались борта. Вот жаль на подлодках не было «чехлов» — говорят, из-за этого уходит манёвренность, поэтому в адмиралтействе предпочли быстроту капитальной защите. По мнению Олега вопрос решили неверно, но, с другой стороны, лодки оснастили спасательными капсулами. И они находились внизу, в нижних отсеках. Стук в дверь оборвал мысли Серпенко. Отключив ин-тор, он пригласил стучавшего войти. — Товарищ лейтенант, разрешите обратиться, — спросил Жуков, вытянувшись в струнку и глядя карими глазами на Олега. — Ну, что там у вас ещё? — вяло спросил Олег, натягивая на себя маску вечного весельчака и балагура. — Да тут у нас вопрос возник, — замялся Алексей. — И? — приподнял брови Олег. — Чё делать? — Жуков, — сунув ин-тор в карман, Олег придал себе лёгкости, — проведём тест-опрос? Или ты всё-таки сам родишь мысль и побыстрее? А то воды уже отошли. — Пф, — не удержался Жуков, а потом серьёзно отрапортовал: — Мы хотим знать, что нам делать сейчас? Обычно мы тренировались, отрабатывали приёмы, в тир ходили. А сейчас, что ли, валяться на койке? — Вы это серьёзно? — Так точно! — Эх, Лёх-Лёха, — вздохнул Олег и затянулся едким дымом. — Что я могу вам сказать. У вас есть два варианта: либо этим делом заниматься, либо читать книжки. Второе ещё никому не навредило. Да и первое тоже. Главное, не тереть сильно, а то можно кожу протереть. — Товарищ лейтенант, — задохнулся от возмущения Жуков, пряча улыбку. — Тут тесно и негде… кхм… укрыться. — Ты вообще о чём, Жуков? — Ну… Об этом, — и опустил глаза в пол. — Жуков, фу на тебя. Какой ты пошлый, — покривился Олег. — Да вы же сами начали! — возмутился Алексей. — Не знаю, о чём ты, а я про обувь. Посмотри внимательно, Жуков, они у тебя не блестят. А я учил, что обувь надо держать в чистоте и порядке. Ведь учил? — Так точно! — выпалил Жуков, на этот раз покраснев, как варёный рак. — Вот иди обратно и скажи всем, либо книжки пусть читают, либо обувь чистят. И ещё, не забудьте про бляшку ремня. В ней должен отражаться профиль, как если бы это было зеркало. — Есть! — козырнул Алексей и вышел. Олег тихо рассмеялся и докурил сигарету. Посидев ещё немного, Серпенко встал и прошёл к иллюминатору. Сразу же вздрогнул, потому что наткнулся на уродливое мелкое существо, присосавшееся к стеклу по другую сторону. Присоска была с внутренней стороны усеяна острыми зубками, тельце вытянутое, желеобразное. Из задницы торчали гибкие щупальца — извиваясь, они тыкались в окно, будто исследовали его. Серпенко внимательно рассмотрел жителя Глубины, покривился. Уже собирался отойти от иллюминатора, когда существо оторвалось от стекла и быстро устремилось прочь, оставляя на окне небольшой отпечаток чёрной слюны. Снова скривившись, Олег, будто издеваясь над собой, глянул вдаль. Почувствовав небольшой отголосок страха, он ещё некоторое время посмотрел и отошёл от иллюминатора. Да, была в его жизни водотерапия, ничего хорошего не вышло. И воду пил по стакану в день, давясь и не захлёбываясь, и в тазике с водой стоял, и в бассейн пытался зайти. Чуть эпилепсию себе не заработал. Порой смотрел на воду, но даже в малых количествах она приводила его в исступление. Здесь, скорей всего, он попытался провести эксперимент: как действует лимкотрилл. Вроде нормально. Значит, с ним можно проторчать на Глубине трое-четверо суток.

***

Парни чистили обувь и бляшки на ремнях. Что-то тихо бубнили, переговаривались. Кажется, настроение у всех было удовлетворительное. Олег встал на пороге, прижался плечом к косяку. Если что-то пойдёт не так и лимкотрилла не окажется под рукой, случится приступ, и Серпенко уже ничто не спасёт. Новые тесты, сдача нормативов, долгие беседы с адмиралами — в итоге либо увольнение, либо перевод. Короче, доверять мальчишкам свою жизнь и судьбу Олег не спешил, но почему бы не рассмотреть версию, где Серпенко попросит Жукова или Кабанова хорошенько приложить его о стену, а потом забрать с собой полудохлого и тем самым спасти жизнь? Но, чёрт возьми, спасать здесь должен Олег! — Смирно! — скомандовал Алексей, завидев лейтенанта. Ребята тут же побросали ботинки и бляшки, вскочив с кроватей. Выпрямились: грудь колесом, руки по швам. Босые, но в форме. Красавчики. Всем по девятнадцать. Когда-то и Олег таким был, юным и бестолковым. — Вольно. Обувайтесь и за мной. Прогуляемся по лодке, — сказал Серпенко. Обулись парни быстрее, чем догорела спичка. Обучили их этому в учебке, да и Олег порой гонял, когда настроение было. Защёлкнули ремни, похватали винтовки. Ходить с оружием по «Белуге» бессмысленно, но оставлять его без присмотра опасно, так что пусть берут. Затем ребята выстроились в линию, и Олег повёл их к лестнице. Располагалась она сразу же за зоной, где обитали матросы. Спустившись вниз, оказались в небольшом предбаннике. — Здравия желаю, — поздоровались с Серпенко, и Олег посмотрел на говорившего. Невысокий коренастый мужичок с глубокими карими глазами и бородатой мордой. На облегающем фигуру комбинезоне были нашивки мичмана. — Чего-то ищете? — Хотели ознакомиться с нижней палубой, — отозвался Олег, готовый к тому, что сейчас его пошлют. Но мужичок только кивнул и указал налево от Серпенко. — Там машинное, — спокойно заговорил мичман. — Вот там, — показал направо, — торпедная. Там боеприпасы. — А спасательные капсулы? — Вон там. Пойдёмте. Серпенко кивнул парням и направился за мичманом. Пришлось от лестницы пройти метра два прямо, а потом свернуть направо. Сопровождавший их морской волк сказал, что капсулы находятся и по левую сторону, но вывел их к главному хранилищу — небольшому пространству, заполненному восемью круглыми аппаратами. — Рассчитаны спасалки на четыре человека, — рассказывал Авдей. — Эти — для экипажа, врача и комендоров. Там, в той стороне — для механиков. Вот эта, — он ткнул пальцем в такую же круглую, но более вычурную шаровидную капсулу, — для капитана и его помощника. — Это на всех лодках так? — удивился Олег. Что-то он не припоминал таких отличий. — Ну, почти, — немного замялся Авдей. — Полная команда лодки составляет двадцать человек, — решил не зацикливаться на отдельной спасательной капсуле Олег. Его волновало, смогут ли его ребята поместиться в спасательных ботах, если вдруг будет совсем жарко. — Восемь на четыре равно тридцать два. Многовато для экипажа. Плюс на вашей стороне ещё две. Отдельная для капитана и его помощника. У вас недобор, что ли? Или перебздык? — «Белуга» рассчитана на минимальное количество людей, — чуть подумав, всё же ответил Авдей, видно, не согласный с решением Грищука. — Максимум на тридцать. Остальные капсулы догрузили для вас. — Ясно. А коек больше. — Коек не больше, их ровно тридцать, — Авдей облокотился на борт капсулы. — Кое-кто из нас будет ютиться в своих отсеках. — Бардак у вас какой-то, — фыркнул Олег, снова глядя на капсулы. Часть шарообразных аппаратов стояла чётко у борта, другая — в центре. Распределили их так, чтобы в момент эвакуации они спокойно могли выйти в боковые шлюзы. Но капсул явно больше, чем предполагалось изначально. Значит, добавили для десантников. От чего же пришлось избавиться, чтобы эти капсулы тут поместились? Субмарины строили чётко по чертежам, и ничего лишнего в них не должно было быть. — Здесь были камеры, — словно услышав его мысли, сказал Авдей. — Камеры? — Да. Пять штук. Мы субмарина-перевозчик. Перевозили оружие и прочие грузы. Но так как нас перебросили на Посейдон, то камеры убрали, добавили спасалок, как раз для вас. В общем, немного переоборудовали. Поэтому капитан дёргается. — А вас когда-нибудь на абордаж брали? — Никогда, — покривился Авдей и достал папиросу. Олег вытянул из кармана зажигалку, чиркнул кремнем. Авдей прикурил, закурил и Серпенко, попутно кивнув парням, чтобы рассредоточились и осмотрели камеры. За полгода ребята изучили своего командира досконально. Радовало, что кивка было достаточно, чтобы его поняли. — Я, если честно, смутно представляю, как это может происходить. Но записи смотрел и уже как бы сообразил, что они пришлёпывают космический шлюз, потом проходят по борту тем же резаком и вскрывают обшивку. Единственное, что стыковочные присоски заменили на водные, потому что космические плохо держат. Короче, мы немного на нерве. — Авдей посмотрел на Олега с надеждой. Он был явно рад тому, что десантная группа с ними в этом походе. — С таким никогда не сталкивались. В сцепке ходили, даже защищали другие перевозчики, а с таким сталкиваемся первый раз. К тому же территория совсем незнакомая. Толковой карты дна ещё нет. Были перевозчиками — стали исследователями. В общем, как-то всё непонятно. Но приказы не обсуждаются. Олег прищурился, выдыхая дым. Задумался. Сам сплоховал, что ночь провёл без пользы. Надо было не водку пить, а изучить информацию о подводных пиратах. Минус в его личное дело. Однако, лучше всего инфу получить уже оказавшись на месте. Вот он и пытается разобраться в происходящем. — Ладно. Покажи, как загружаться в них и в какую дырку выходить, — ткнул Олег в капсулы. В принципе, спасательные аппараты водного типа были схожи с ботами космических кораблей. За исключением того, что вместо турбинных двигателей у них были винтовые. Кресла в капсулах располагались так же, управление идентично космическим. Осмотрев внутренности, Олег перешёл к люкам, в которые капсулы по идее должны были вылетать. После осмотра капсул, Олег понял, что подводным лодкам доверять вообще нельзя. Космос, по сравнению с водой, был намного приятнее и лучше. Пусть умереть в нём так же легко, как и в воде, даже намного быстрее, но лучше замёрзнуть и задохнуться, а потом плавать ледяной какашкой в мрачном пространстве, чем захлебнуться и раздуться от воды. Отогнав страшные воспоминания, Серпенко закурил снова, ощущая, как медленно накрывает страхом. Тихонько вдохнув и выдохнув, он приказал себе успокоиться. Помогло. Но решение принять ещё одну таблетку лимкотрилла укоренилось в мозгу, хотя с успокоительным перебарщивать не следовало. Машинное отделение ничем не поразило, но Олег внимательно осмотрел две капсулы. Люки, предназначенные для выхода в воду, были и здесь. Матросы вели себя обычно, лишь смотрели с надеждой, но воды они не боялись. Боялись пиратов, а вот лично Олегу на корсаров было с высокой колокольни наплевать. — Опустились на глубину сто метров, — услышал он чей-то бас и вздрогнул. Такие подробности ему знать не следует. И всё же, спросив у Авдея, на какую глубину способна опуститься капсула, немного успокоился. До десяти тысяч. Главное, резко не подниматься. Но за подъём отвечает автопилот. Бортовой интеллект поднимет или опустит по команде так, как надо. Пройдя в торпедный отсек, Олег осмотрелся и там. Мониторы и пушечные вкладки были соединены отдельным пультом, что облегчало задачу комендора. Торпеды и ракеты разложены по ящикам, небольшие, тяжёлые, но поднять их смог даже Зайцев. Распрощавшись с оставшимися там матросами, а потом и с Авдеем, Олег поднялся на верхнюю палубу. Отправив парней дальше начищать ботинки и бляхи ремней, вошёл в отведённую ему каюту. Некоторое время раздумывал, принимать ли ещё одну таблетку, но решил, что не стоит, может получиться обратный эффект. Присев на койку, достал ин-тор, вышел в военную сеть, некоторое время искал нужные файлы, вбивал личный код, ждал, когда придёт ответный, который разрешит пройти по ссылке и посмотреть записи боёв и абордажа субмарин. По сути, пираты сначала выводили из строя винты. Затем пристыковывались как раз там, где были люки для спасательных капсул. Вот в этом и состояла проблема: если пираты возьмут их на абордаж, то путь к спасению будет перекрыт. Значит, пираты знают схему лодки. А отсюда вывод: кто-то слил им нужную информацию, ибо эти данные закрыты. И этот кто-то — подводник. Мало ли подводников в отставке. Некоторые из них ветераны с копеечной пенсией, и им нужны деньги. За дополнительные рубли можно продать всё, даже родную мать. Но есть и другая сторона медали: если подумать, то к экстренному борту легче пристыковаться. Отключив ин-тор, Олег снова закурил. И наплевать, что в каюте. Передвигаться по «Белуге» не сильно и хотелось. Однако, надымив, тут же понял, что совершил ошибку — в каюте не было вытяжки, дым остался внутри. Так и хотелось открыть иллюминатор, но они на Глубине. Через полчаса раздался стук в дверь. Матрос пригласил его на обед, отвёл в каюту отдыха, где Серпенко познакомился с помощником Грищука, капитаном третьего ранга Чиркириным. У Чиркирина было необычное имя — Олесь, и он показался ему приятнее Грищука. И беседу поддерживал, и прост был в общении. Правда, был сдержан в своих высказываниях. Грищук недовольно на него поглядывал, будто запрещая разговаривать вообще. Чем-то он напомнил Баранова. Ели они быстро. Уходя из кают-компании, Грищук зыркнул на Олега так, что у того глоток чая застрял в горле. И чего он его так невзлюбил? Серпенко никому не делал зла, выполнял свою работу. Ощущение, что грядёт нечто говняное, липкой паутиной опутало нервы. Мало того что вода напрягала, так ещё отношения с капитаном первого ранга были натянутыми. Оставшись с Чиркириным наедине, Олег всё же задал ему волнующий вопрос. — Да Грищук вообще в последнее время какой-то нервный, — ответил ему Олесь, выдыхая едкий дым. — Жена от него три года назад ушла. Дочь не поддерживает с ним связи, хрен знает, что там у них случилось. В общем, ты не заморачивайся. Он и до этого был не сахар. — Просто немного напрягает такое отношение, — чуть улыбнулся Серпенко. — Не спорю, — кивнул Чиркирин. — Я вообще перед переброской рапорт о переводе написал. Грищук начал рукоприкладством заниматься, а ни мне, ни ребятам это не нравится. Но подводник он отличный. — Спорить не буду, тебе видней, — приподнял руки Олег и улыбнулся шире. — Слушай, ты когда на дежурство заступаешь? Хочу с рубкой ознакомиться. Думаю, ты мне не откажешь в такой просьбе. — Да легко, — снова кивнул Олесь, потом глянул на часы. — Через четыре часа подходи. Думаю, Грищук к тому моменту будет спать. — Договорились. Рубка была просторная. Пять человек занимали свои позиции, как объяснил Олесь, это дежурная группа в полном составе, остальные же отдыхали. Как такового, автопилота на борту субмарины не было, но иногда управление, если пространство чистое, брал на себя бортовой интеллект. Не совсем тот Цифровой Разум, что был на звездолётах, но положиться на него было можно. Олег слушал внимательно, разглядывал удобные кресла, радары, голоэкраны, бортовые пульты, иногда бросал взгляд в большие иллюминаторы. В принципе, Серпенко не очень-то и нужна была экскурсия, но подремать он так и не смог и знал, что спать ночью явно не будет. А на поверхности в этой части Возможной уже сгустились сумерки. От понимания этого казалось, что глубины погружены во мрак. Чем ещё заниматься? В пятый раз просматривать записи абордажа? Бояться? Курить? Или стырить рюмку-другую бренди у капитана? Ничего из перечисленного не хотелось, да и шастать по лодке — тоже. Но когда кто-то рядом, кто-то зудит в ухо и ты с кем-то перебрасываешься парой фраз, легче пережить притупленный лимкотриллом страх. Если бы была хорошая связь, то Олег позвонил бы бабуле. Вспомнив о ней, он расслабился и даже чуть улыбнулся. Хорошо, что Чиркирин в этот момент смотрел в голоэкран, а то подумал бы, что тот его соблазняет. Устав торчать в рубке и скурив полпачки сигарет, Олег снова спустился вниз. В машинной поболтал с мужиками, нёсшими дежурство. Аккуратно расспросил про Грищука. Ну волновал его вопрос, каким боком он перешёл дорожку командиру «Белуги»! Мужики наговорили много, они были болтливее Чиркирина. Короче, Грищук, судя по сплетням, подсел на рулетку, некоторое время выигрывал, а потом пошла чёрная полоса. Заложил квартиру, продал машину. Жена терпела его зависимость, даже водила в больничку кодироваться. Вроде помогло, но через некоторое время он начал играть опять. Она не выдержала и ушла. Дочь вышла замуж за какого-то учёного, а отец хотел, чтобы стала женой знакомого капитана, чуть ли не в два раза старше её. За это, мол, она и обиделась на него, а может, и он на неё. Короче, сейчас Грищук остался один, в рулетку не играет, но жизнь разбита. — И как адмиралтейство допустило его к командованию «Белугой»? — приподнял брови Олег, сомневаясь в том, что Грищук был игроком. Олег больше поверит в то, что Грищук его хочет, чем в рассказанное мужиками. — Да хуй знает, — пожал плечами механик, Авдей в этот поздний час отсыпался. — Я ж говорю, то слухи. Но до командования дошло, они вроде расследование провели. Затем всё заглохло. Наверное, исправился или же реально то пиздёж. — Да уж, я и говорю, весело у вас тут. — А то ж, не космос, поди, — буркнул механик, фыркнул и затянулся. Распрощавшись с механиками, Серпенко вышел в ангар. Не так уж и просторно здесь было, если принимать бой. Самое противное то, что «Белуге» брать пиратов на абордаж не представлялось возможным, а вот пираты могли спокойно проникнуть на лодку. И битва за право обладать военной субмариной и остаться при этом живыми должна была произойти в этом месте. И вот это Олега напрягало очень сильно. Честно сказать, поле битвы — так себе. Тут и спрятаться негде. Если только не выставить оградительные щиты, которых у них с собой не было вообще. Потому придётся, если что, занимать позиции за капсулами и за углами, которых тоже мало. А значит, потери будут максимальные, и его пацаны, да и он, могут отправиться на тот свет. Олег скурил ещё одну сигарету, от горького привкуса во рту покривился, запершило горло. Прокашлявшись, решил часа три не курить, в чём, конечно, сомневался. Поднявшись к одной из капсул, снова заглянул внутрь. Спасательные аппараты имели две пушки, одну ракетницу, и всё. Боеприпас был минимальный. Активировалась система огнестрела, скорей всего, после запуска системы управления. А это значит, что капсулу надо было спустить в воду. Потому в пустом ангаре стрелять из неё не получится. Выдохнув, Серпенко вылез из капсулы, сунул руку в карман, но остановился. Он же обещал себе, что покурит через три часа. Покрутившись в ангаре ещё несколько минут, сунулся в торпедную. Сидевший к нему спиной матросик лениво повернулся, но тут же вскочил и вытянулся в струнку. Серпенко махнул ему рукой. — Скучаешь? — спросил он, когда матрос присел в кресло. — Никак нет! — бойко отозвался он, готовый снова вскочить. — Да успокойся ты, — хмыкнул Олег, подумав, что пацан напоминает ему его парней. Плюхнулся в кресло второго комендора, окинул взглядом небольшой пульт управления, несколько экранов. — Неплохо тут у вас. — Считается самой безопасной зоной на субмарине, — снова отчеканил парень, на этот раз не пытаясь встать. — Ну ещё бы, в этом отсеке столько снарядов, что на десять таких лодок хватит. — Олег снова хмыкнул, а потом заболтал паренька и сам не заметил, как пролетел час. Как и ожидалось, Лаврентий — так звали пацана — повеселел. Рассказал историю своей несчастной любви, мол, пока он службу тут проходит, девушка его бросила. Олег в утешение рассказал какую-то на ходу придуманную байку, заставив парня ржать в голос и вытирать слёзы от смеха. — Тебе сколько лет? — Девятнадцать! — ответил Лаврентий, и Олег подумал: «Как моим». — Но уже через пять месяцев будет двадцать, — с гордостью заявил он. Мол, смотри, я взрослый. — Там что, «Сирена»? — сменил тему Олег, ткнув пальцем в один из голомониторов. — Ага. Это внешние камеры. — Лаврентий щёлкнул по кнопкам пульта, и на экране появилось сразу несколько окон. Ткнув в одно из них, парень потянул его на себя, голограмма отделилась от основной части, став отдельным экраном. Лавр его увеличил, и теперь лабораторию было видно лучше. — Чтобы видеть врага и проще наводить орудия. Здесь прицелы. — Он нажал ещё несколько кнопок, и второй монитор загорелся сине-зелёным светом, а потом тонкие красные линии разделили его на квадратики. Лаврентий вытянул несколько квадратов, соединил их с голограммой «Сирены», щёлкнул кнопками на пульте и указал на точку. — Ракета полетит вот сюда. — Указывал Лаврентий не на круглую субмарину частников, а рядом, на небольшой, растущий из глубины коралл. — Интересно, — буркнул Олег. — Ага. Мне тоже нравится. Вот думаю после срочной службы на контрактную пойти. Люблю я глубину и море. «Да ну! — ужаснулся про себя Олег. — Как это говно можно любить?» И содрогнулся от собственных мыслей. Неужели и правда есть люди, которые восхищаются водой?! — Значит, у тебя глаз-алмаз? — решил сменить тему Серпенко. — Ну да, — хмыкнул Лавр. — У меня десять из десяти, — гордо уточнил. «Хороший пацан», — подумал Олег, присвистнув и улыбнувшись. Утро встретило его привычной толщей воды и панической атакой. Вернувшись из торпедного отсека, Олег решил умыться и почистить зубы. Когда полоскал рот, ощутил резкий жар, а потом холод. Перед глазами предстал утопленник в бурлящей воде. Сплюнув, Олег сделал глубокий вдох, затем следующий. На дрожащих ногах добрался до сумки, вытянул облатку с лимкотриллом, быстро выжал одну таблетку и забросил в рот. Проглотив, некоторое время сидел на полу, схватившись за голову, тяжело дыша и дёргая ногами. Желание вылезти в иллюминатор было настолько сильным, что заставляло кусать губы. А ведь за бортом вода! И это пугало ещё сильнее. Лучше бы там был космос! Схлынуло всё через пять минут, показавшихся вечностью. Впрочем, выворачивающая наизнанку душу тревога так и осталась. Выйдя из каюты, Серпенко потащился в кают-компанию на полусогнутых ногах, чтобы сделать себе чай. Только после того как Олег выкурил три сигареты подряд и выпил кружку чая, страх отступил. Неожиданно резко захотелось спать. Однако, собравшись пойти в каюту, Олег остановился. В комнату вошёл матрос, принеся поднос с едой. Да, сначала надо пожрать, а потом уже отдыхать. Как только Олег взялся за ложку, в кают-компанию вошёл Грищук. Кто-то уже доложил ему, что Серпенко бродил ночью по лодке, правда, не рассказали, что он расспрашивал о нём механиков. Выслушав очередную злобную речь капраса, Олег быстро доел омлет, выпил вторую кружку чая, наколотил третью и, подхватив её, отправился к себе. Оставив кружку в каюте, проведал парней. Пообщался с ними, заставил почистить винтовки, проверить костюмы, снова начистить ботинки и бляшки. Провёл блиц-опрос, как им тут ночевалось; выслушав ответы, закидал вопросами по боевому построению и выполнению приказов. Расслабившись немного, отправился спать. На удивление, уснул быстро, но и проснулся через три часа, мокрый от пота и вырванный собственным стоном из кошмара. Тяжело дыша, некоторое время сидел на койке, потом покурил, выпил чай и лёг опять, глядя на электронные часы, медленно отсчитывающие секунды.