Пернатые: Соколиный

День прошёл относительно спокойно. Чтобы не нервировать Грищука, Серпенко пообедал позже всех, затем вновь отправился к ребятам. Долго с ними болтал, опросил о теории тактического боя, придумывал устные тесты по теме абордажа, потом заставил каждого подтянуться и отжаться сто раз. Спустился с ними вниз, проиграл несколько вариантов действий на тот случай, если пираты проникнут внутрь. Разделил группу на два отряда для отработки приёмов самообороны. Затем вернул парней в спальную зону, отправив на ужин. Сам задержался, но, зайдя в кают-компанию, всё же столкнулся с Грищуком. Поздоровался, услышав в ответ скупое приветствие. Капрас молчал, потягивал бренди, смотрел в иллюминатор. Ничего не сказав, вышел, оставив Олега доедать лапшу и кусок говядины, вставший поперёк горла. То ли кок у них был так себе, то ли мясо сухое, то ли настроение нулевое. Вернувшись в каюту, решил почитать. Потом начистил до блеска ботинки, бляшку ремня, перепроверил оружие. Пацанов заставлял это делать каждый день, а сам отлынивал. Непорядок. Часы отсчитали десять вечера по земному, когда Серпенко снова завалился на кровать. В маленьком оконце высвечивали цифры местного времени. Оказывается, на Возможной в сутках было двадцать семь часов. Грёбаное время. Почему оно везде разное? Пусть земляне и опирались на земное, но местное всё равно подбешивало. Сам не заметил, как задремал. Из сна его вырвал сигнал тревоги. Подскочив на ноги, Серпенко облачился в костюм десантника: лосины и водолазка из прочного материала, обтягивающие тело, но не сковывающие движения; поверх свободные штаны и кожаная куртка на прочных заклёпках; прыгнул в ботинки с высоким голенищем, быстро зашнуровал их, на голову водрузил шлем, имеющий три функции — каска, шлем с лицевым щитком и полное покрытие головы; закрепил щитки и надел бронежилет, потом схватил винтовку и вылетел из каюты. По пути прикрепил выданную им гарнитуру, чтобы общаться с подводниками. Когда он был на полпути к рубке, субмарина дрогнула. — Блядь, — выругался Олег, чувствуя, как из глубины души волной поднимается притупленный страх. Он ещё не достиг предела и не перешёл в панику, но его отголоски защекотали нервы и заставили вспомнить приснившийся кошмар. — Разрешите! — крикнул громко Олег, врываясь в рубку. — Какого чёрта вы здесь?! — рявкнул Грищук и тут же повернулся к иллюминатору. На лобовом стекле сияли два голограммных круга, увеличивая картинку происходящего за внешней обшивкой субмарины. Олег лишь мимолётно удивился тому, что командир уже на мостике, хотя было дежурство Олеся. — Что происходит? — спросил Олег. — Разворот сто восемьдесят градусов, — командовал Грищук. — Уклонение. Отходим на расстояние в шесть километров и разворачиваемся. — Как отходим? — удивился Чиркирин. — Выполнять команду! — рявкнул Грищук. Экипаж смотрел на командира удивлённо и вроде как не торопился выполнять приказ. Однако уже через минуту рулевой сменил курс, заставляя лодку совершить разворот. — Товарищ капрас, — крикнули из внутренней связи, — подлодка пиратов взята на прицел. Разрешите огонь. — Отставить. Я сказал уклонение и отходим на расстояние шесть километров. — Но как же «Сирена»? — вопросил Чиркирин. — Они ещё там. И пираты вот-вот их возьмут на абордаж. — Что не понятно из того, что я сказал? Отходим, делаем разворот и заходим с правого борта! — кричал Грищук. — Это бунт? Неповиновение?! Олесь плотно сжал губы, скрипнул зубами. Даже Олегу было понятно, что отходить не стоило. Субмарина может легко перехватить инициативу, потому что на данный момент пираты нагло шли по направлению к «Сирене», которая висела в толще воды как мина, только в двадцать раз больше, раскинув щупальца и клешни для ловли обитателей Глубины. Пираты стреляли по «Белуге», даже не думая сворачивать. Тем временем сигналы о помощи шли от круглого шара, и, кажется, гражданские были в панике. И в этот момент лодка, должная их защищать, спокойно разворачивалась и собиралась уходить от них на приличное расстояние. Шутите?! Шесть километров? За это время пираты спокойно возьмут «Сирену» на абордаж! — Есть отступить на шесть километров, сделать разворот и зайти с правого борта, — процедил Чиркирин, кивая головой рулевому и остальным. Впрочем, в повторении приказа не было необходимости, субмарина практически развернулась. — И что вы собираетесь делать? — спросил Олег. Волна страха сменилась негодованием. Отход и манёвр может стоить учёным жизней. — Почему вы в рубке?! — рявкнул на него Грищук. — Идите на своё место! — Я хочу знать, что вы собираетесь делать? Ваши действия мне не ясны. — Кто ты такой, чтобы я тебе объяснял?! Пошёл вон! — У меня приказ защищать подводную лодку, которая защищает лабораторию. Я отвечаю за обе субмарины тоже. — Олег старался говорить спокойно, но твёрдо. Правда, голос повысил. Видно, нервы сдавали. Он совершенно не понимал поведения отличного капитана первого ранга Грищука. — Я здесь командую! Ты здесь никто! — Так точно! — ответил Серпенко. — Но я хочу, чтобы вы объяснили мне ход ваших мыслей. Потому что от них будет зависеть моя жизнь и жизнь моей группы. — Я сказал пошёл вон! — Грищук выкрикнул ему в лицо, покраснев как рак. Олег подумал, что сейчас последует удар, но командир «Белуги» сдержался. А вот Серпенко не смог. Почему? Сам не знал. Что-то странное застило глаза, в ушах зашумело, и ему показалось, что огромная волна чёрной воды накрывает их и утягивает вниз, на Глубину, где только смерть. Никогда прежде Олег не позволял себе такого. Взгляд вырвал время на часах — четыре ноль восемь. Раннее утро. Действие лимкотрилла походило к концу. Это всё из-за таблеток или потому, что вокруг него вода? А может, потому что Олегу первый раз в жизни стало страшно за кого-то ещё? То есть он всегда переживает за своих пацанов, но сейчас эти чувства — как засевшая в сердце острая игла. Развернуть защитную позицию негде, возможности атаковать и нанести удар первыми нет, из защиты только костюмы, а оружие — винтовка и четыре магазина на каждого. Почему всё так непродуманно?! Почему он и его мальчишки, ещё пожить не успевшие, должны сдохнуть, потому что какой-то кусок говна решил поиграть в бога?! Хотя, с другой стороны, если они отойдут на безопасное расстояние, пираты захватят «Сирену», быстро её обчистят, уйдут, тогда «Белуга» останется в полном порядке. И что самое странное, Олег думал об этом, пока бил Грищука. Сильно бил, со всей дури. Прямо в челюсть. Один чёткий точный удар, и капрас падает на пол, ударяется головой о ступеньку и теряет сознание. Не уйдут! — будто отвечает ему внутренний голос. Да и сотрудники лаборатории надеются на них. Там девять человек. Гражданские. Они не умеют воевать, только исследуют и изучают, тоже работают и делают своё дело. И военные должны выполнять приказы. Пираты доводят всё до конца. Сначала «Сирена», потом «Белуга». Бой всё равно будет, и как они погибнут — это уже другой вопрос. Как и тот, какого чёрта командир двадцатого космического десантно-штурмового подразделения Серпенко отправил к дьяволу капитана первого ранга, единственного, кто мог бы противостоять пиратам? Или не единственного? Додумать Олег не успел. Пока команда в немом ужасе наблюдала за его действиями и пыталась осознать происходящее, «Белуга» на всех парах двигалась прочь от лаборатории. В этот самый момент в её бок и угодила ракета. Субмарина дёрнулась, заскрипел металл, «Белугу» чуть повело в сторону, слегка разворачивая. Бронированный корпус выдержал прямое попадание, но это всё равно опасно. К лодке летела вторая и третья ракеты. Экипаж вернулся к пульту и, кажется, начал действовать сам по себе, их накрывало паникой. Они столкнулись со второй пиратской субмариной. Серпенко уставился на Чиркирина, а тот на него. — Я отнесу капраса в медотсек, — хрипло сказал Олег, тяжело дыша. — А вы, товарищ каптри, принимайте командование на себя. Заголосила внутренняя связь: и механики, и торпедное пытались понять, что происходит на мостике и что им делать. Задал панический вопрос рулевой. Олесь кивнул, затем принялся раздавать команды. Таща Грищука в медотсек, Олег вдруг подумал о том, что мог убить капитана. Стукнул он его со всей дури, но дело даже и не в этом. Грищук ударился башкой, и из ран на голове и лице шла кровь. Если Грищук загнётся — от трибунала Серпенко уже не отвертится, это точно! Скинув командира врачу на руки, Олег глянул на того, но тут же вылетел из каюты, не отвечая на вопрос доктора, что случилось. Залетев в зону, где его пацаны уже были собраны и готовы принять бой, Олег приказал следовать за ним. Слетев вниз и оказавшись в ангаре, Серпенко быстро распределил парней по позициям. Затем полетел в торпедное. Лаврентий наводил прицел на спешащую за ними лодку. По внутренней связи неслись приказы Чиркирина. Рядом с Лаврентием сидел ещё один паренёк, он ловко клацал по кнопкам пульта, перед ним то и дело менялись голоэкраны, в них — квадраты и круги. Лавр выкрикнул, что взял на прицел лодку, Чиркирин дал приказ стрелять. — Блядь, мы отдаляемся от лаборатории, — буркнул второй. — Суки, — прошипел Лаврентий, нажимая на кнопку. — Кто ж знал, что этих тварей двое. «Может, Грищук знал? Я ему в табло, блядь, ебанул», — подумал Олег, чувствуя новый приступ паники, но уже другой. Понятное дело, неправильно поступил и даже слишком неправильно, но что теперь сожалеть. К тому же Серпенко до сих пор не нравился тот приказ Грищука. Пахло жареным, даже воняло, а чем, Олег не мог понять. — Эй, пацаны, что тут? — заговорил Олег. Парни обернулись, вздрогнув. — Да ничё хорошего, товарищ лейтенант, — отозвался Лаврентий, вернувшись к своим мониторам. — Два попадания. Корпус выдержал, но ещё пять-шесть — и точно будет дырка. К тому же они могут нас взять на абордаж. Вон, как-то подозрительно сбоку заходят. — Сколько между нами километров? — Один, чуть больше, — отозвался второй паренёк. Лавр снова клацнул по кнопкам, поймав лодку в прицел. — Да мы бы её размазали, но у неё щит вон энергетический… — Лаврентий, готовь торпеды, — послышался голос Чиркирина. — Есть, — отозвался Лавр и затарабанил по клавиатуре. Олег уставился на пиратскую лодку. Вот она выпустила три ракеты, второй парень быстро заработал пальцами, выпуская встречные, чтобы сбить их. Некоторое время Олег смотрел на то, как лодка, то отдаляясь, то сокращая расстояние, преследовала «Белугу». Затем по команде Чиркирина Лавр нажал на кнопку, выпуская торпеду. Перед этим он поймал противника в прицел. Однако торпеда, достигнув лодки, врезалась в щит, разлетелась на осколки, на мгновение вспыхнув ярким пламенем. Миг ожидания, казалось, длился вечно, но чуда не произошло. Мигая щитом, пиратская субмарина продолжила путь без повреждений, лишь отстав на шестьсот восемьдесят три метра. — Ёбаный в рот, — выругался напарник Лаврентия. — Вот с-су-уки!.. — Так не пойдёт, — хрипло прошептал Олег, не сразу сообразив, что сказал это вслух. — Ещё бы! — ответил ему парень, не оборачиваясь и не отрываясь от своей работы. — Надо шесть-семь торпед за раз, чтобы пробить щит. Это можно сделать, но надо отойти на расстояние четырёх с половиной километров, а мы оторваться не можем. — А сколько у нас торпед? — Уже девятнадцать, — отозвался Лавр. Чиркирин отдал новый приказ, но Серпенко его не услышал. Вытянув ин-тор из кармана, он быстро вошёл в папку, в которой сохранил запись проводимого пиратами абордажа. По сути, чтобы взять любой корабль на абордаж, как это делалось в космосе, энергетический щит отключали метров за пятьдесят до стыковки. Скорость снижалась, и после шёл процесс захвата. К тому моменту корабль противника не мог уже стрелять — и себе дороже, и зачастую не было возможности. На записи показано было то же самое. Пиратская субмарина, снизив скорость, подошла на расстояние семидесяти метров, убрала энергетический щит и спокойно пристыковалась. Стыковка заняла несколько минут. А за сколько можно увеличить скорость этой субмарины? Олег ещё туго понимал, чего хочет, но ноги несли его обратно в ангар. Взгляд упал на капитанскую капсулу. — Зайцев! — Я! — Ты внимательно осмотрел эти штуки? — спросил Олег, тыкая пальцем в аппарат. — Нет. Но я точно знаю, что они схожи с космическими ботами. — Точно — это как? — Я теоретически изучил их строение и бортовой интеллект, — отчеканил Женя. — Вчера. Пока скучно было, — уже пробубнил он, немного растеряв пыл под серьёзным взглядом лейтенанта. — Сможешь ими управлять с помощью своего кома отсюда? — Конечно, — встрепенулся Зайцев, — только надо кое-что сделать… Олег кивнул и жестом отправил Женьку к тому месту, где он был изначально. Затем нажал на кнопку внутренней связи, встроенной в гарнитуру. — Товарищ каптри, разрешите обратиться, — тихо сказал Олег. — Слушаю, — ответил Чиркирин, на удивление, спокойно. Правда, в голосе слышались озабоченность и тревога. — У меня есть идея. Правда, она немного сумасшедшая, — покривился Серпенко. Олесь вздохнул. — Даже не знаю, что и думать, — буркнул он. Немного подумал, потом сказал: — Ладно, говори. — Сначала скажите, сколько нужно времени, чтобы «Белуге» разогнаться с минимального старта до максимально и увеличить расстояния между нами и пиратами как можно больше? — Смотря какое расстояние, — настороженно ответил Олесь. — Четыре километра для начала. — Около двух минут, если объект не будет двигаться. — А если будет минимальная скорость у объекта? — Выкладывай. Нет времени играть в вопросы и ответы. Олег быстро изложил свою идею. Надо отдать Чиркирину должное, за эти секунды он ни разу не перебил Серпенко. Но когда тот закончил, сказал: — Нет. — Ваш план действий? Убегать? Отстреливаться? Заманить противника в ловушку? А она есть? — Это самоубийство. Мы не успеем уйти на приличное расстояние — нас раздавит давлением. — Точно раздавит? — Олег почувствовал, как щупальца паники обволакивают его тело, заставляя мелко дрожать. Олесь помолчал. — Вероятность двадцать процентов из ста. — Мой план может сработать. И пока мы думаем или же убегаем, другая подлодка вскрывает «Сирену» и выносит гражданских точными выстрелами в лоб. Мы и так потеряли время, нет гарантий, что они ещё живы. Можно и дольше ждать чуда или удобного момента для атаки, но тогда мы точно окажемся в жопе. Нет, я не настаиваю… — Блядь, лейтенант Серпенко, вы и так уже в жопе. Лично вы! — рявкнул Чиркирин, и Олег услышал в его голосе тревогу. — Ну… Я скажу вам, товарищ каптри, что я в полнейшей заднице, — ответил Олег, думая о своей гидрофобии. — А ещё скажу, что если пираты возьмут нас на абордаж, то мы все будем покойниками. Потому что здесь просто нет места для того, чтобы принять бой! — неожиданно выкрикнул он. Олега заколотило сильнее. — Или вы думаете, что мы сможем уйти от них на этих шариках, ёбаный в рот? — уже спокойнее, но употребляя любимый лексикон, добавил он. — Нет, — коротко процедил Чиркирин. — Ну что, даёте добро? — спросил Серпенко и попытался улыбнуться, но губы дрожали, и улыбка вышла жалкая. Хорошо, что он стоял спиной к пацанам, а то они увидели бы его позор. Их любимый лейтенант сейчас испытывает жуткий страх, но они подумают, что боится он битвы, а он всего лишь — смешно, да и только! — боялся воды. Боялся, что шлюзы не выдержат, и она хлынет в отсек; боялся, что когда пираты состыкуются, она, опять же, хлынет в отсек… Столько сейчас вариантов было, и все они заканчивались водой. — Валяй! — ответил Олесь. — Беру всю ответственность на себя. Когда будете готовы — сообщите. — Есть! — Сейчас отправлю вам механиков. Без них в торпедный не лезьте. — Так точно! Отключившись, Олег повернулся к Зайцеву. Работали слаженно, мужики и пацаны действовали быстро, но без суеты. Никто вопросов не задавал, выполняли приказы Серпенко. Даже позволили Женьке подключить свой маленький ручной комп к бортовому интеллекту лодки, чтобы состыковаться с камерами. «Белуга» шла полным ходом, отстреливалась и устраняла ракеты противника. План был сумасшедшим, как, впрочем, и сказал Олег. Первым делом нужно было вытянуть из торпеды заряд. Для этого аккуратно вскрыть капсулу, отсоединить контактные взрыватели, затем осторожно вынуть цилиндр, наполненный огнеопасной жидкостью. Проделать то же самое со второй, третьей, четвёртой, пятой и шестой. После поместить заряды в выбранный Олегом спасательный аппарат. Немного подумать, как сделать так, чтобы заряды взорвались, а не остались спокойно торчать в капсуле, или же не сработали раньше времени. Пришёл на помощь всё тот же Зайцев. Мужики соединили заряды вместе, а Женька прикрепил к ним личный ин-тор, затем соединил батарейку с проводами из системы аварийного питания капсулы. Объяснил, что с помощью своего компа задаст программу, которая перегрузит ин-тор, батарейка нагреется, от этого закоротит провода и заряды взорвутся. Авдей кивнул головой, подтверждая слова Зайцева. Далее «Белуга» замедляет ход, убирает бортовые огни, даёт понять пиратам, что сдаётся. Пираты лодку обстреливать не будут, они хотят взять её на абордаж. А подбитая она им не нужна. Олег на это наделся, Олесь тоже. Затем, когда пираты подойдут ближе и уберут щит — спасательную капсулу с зарядами выбросят в море. С этого момента начнётся работа Зайцева. Он должен будет, управляя капсулой, подтянуть её ближе к пиратам, да так, чтобы когда субмарина стартанула вперёд, и пираты вновь включили щиты — аппарат оказался совсем близко к борту противника. Далее увеличить расстояние между лодками и уже потом действовать по обстановке. К чёрту взорвать капсулу и тем самым пиратов. План Олегу самому не нравился. Много «если» и «может», но придумать что-то лучшее не получалось. А секунды убегали. — Сразу скажу, я ни в чём не уверен, — сказал Олег Чиркирину, отойдя в сторонку от мужиков и парней. У них была отдельная линия связи. — Но лучше что-то сделать, чем не делать ничего. — Интересно, и кто тут ни хуя не делает? — рыкнул Олесь, такого от него Олег не ожидал. Нервно хмыкнул — каптри волновался и очень знатно. — Мы готовы, — сказал Серпенко и отключился. Когда «Белуга» начала замедлять ход, дышать, кажется, перестали все. Рискованно, даже слишком, но в бою так всегда: либо пан, либо пропал. Любой план имеет свои погрешности, и даже идеальный, проверенный от и до, может сорваться. Судьба всегда вносит свои коррективы. Вот, допустим, «Беркут» — летел себе спокойно, никого не трогал, а на него раз, и напали пираты, после чего он оказался в жопе вселенной, открыл галактику, планету и спас кучу инопланетных детей. Конечно, пример так себе, но пример. И сейчас, если честно, Олег не думал, насколько этот пример точный. Он вообще не думал, что его план провалится. Он просто ждал, когда пираты взорвутся к херам собачьим, «Белуга» продолжит курс, а он поднимется в каюту и выпьет эту грёбаную таблетку лимкотрилла! — Пираты снизили скорость, — прошелестел в наушник напряжённый голос связиста. Все дружно выдохнули, тихонько вдохнули и затаились. Олег подумал о том, что надо бы ещё покурить. Но это после лимкотрилла и кружки чёртова чая! — Километр, — отсчитывал дрожащим шёпотом другой голос. — Восемьсот метров… Семьсот… Шестьсот… — В этот момент Олег вытянул руку в сторону Авдея, который готов был рвануть рычаг вниз, чтобы открыть двери первого шлюза. Зайцев приготовился нажать на кнопку, чтобы запульнуть капсулу в шлюз. Автоматика спасалки уже была активирована. — Триста пятьдесят… Двести… Сто… Пираты убрали щит! — громким шёпотом выкрикнул голос. Олег поднял указательный палец, отсчитал пять секунд и махнул рукой. Авдей рванул рычаг, Зайцев вжал кнопку. Капсула ловко ворвалась в открытые ворота, резко замерла в шахте. Авдей поменял рычаги, первый потянул вверх, второй вниз и снова вверх. Капсула вылетела в открытое море. Зайцев тут же, сидя на холодном полу, принялся колотить по клавишам маленького компа. Открытые четыре голограммных окна показывали внешний периметр, лодку пиратов, капсулу и ещё что-то. — Субмарина сбавила ход, — прошелестел в наушниках всё тот же голос. — Пытается дать задний ход… Вот капсула резво устремилась к лодке. Вильнула чуть в сторону, будто от чего-то уходя, затем сократила расстояние, да так шустро, что Олег заморгал. В этот момент пираты открыли быстрый огонь. Именно этого Олег и боялся, но пули скользили вязко и плавно, лишь чиркая по борту капсулы. Ракетой выстрелить они не могли, рисковали задеть взрывом и себя тоже. Однако, когда к аппарату устремился гарпун, Серпенко прикусил губу. Но Зайцев — где только научился! — отвёл капсулу в сторону, от чего острие металлического подводного копья проскрипело по обшивке. Ещё секунда-другая-третья, снова беглый огонь. И только после этого Зайцев выкрикнул: — Есть! — Пошли! — коротко отдал приказ Серпенко. Чиркирин выкрикнул команду, Олег чуть не оглох. Пираты активировали энергетическую защиту, но было поздно — капсула уже подлетела на нужное расстояние. Щиты подводных лодок другие. Они не обтекают и не состоят из блюдцеобразных щитов, как на звездолётах, они берут субмарину в пузырь, расстояние от борта до тонкой линии защиты — три-четыре метра. Впрочем, этого было достаточно, даже если бы капсула оказалась за периметром защиты — в боте шесть торпедных зарядов. Достаточно, чтобы сделать брешь и повредить субмарину. — Будь рядом, — отдал приказ Женьке Олег. «Белуга» дёрнулась, загудела, уши заложило. Пираты на голоэкране попытались уйти в сторону, но Зайцев хорошо управлял капсулой: аппарат был рядом с бортом, иногда скользил по обшивке, иногда отрывался, соприкасаясь с щитом, дёргался. — Пираты выпустили ракету! — Уклонение! — ревели в наушниках голоса. Олег знал, что эта ракета угодит в них. Но, к счастью, ошибся. Кто-то из комендоров успел её расстрелять, но взрывная волна заставила лодку застонать и дёрнуться в сторону. Зайцев завалился набок, но тут же вернулся в прежнее положение, продолжив дело. — Расстояние? — спросил Олег. — Километр и четыреста восемьдесят метров, — ответил кто-то. — Ещё немного? — спросил Серпенко. — Жди моей команды, — отозвался Чиркирин. — Есть. Ждать пришлось недолго. Пираты отрубили щит, устремились в сторону, чтобы оторваться от капсулы. Зайцев с трудом удержался. Тогда Олег сказал: — Пора. Пираты хотят нас скинуть. Ещё немного, и мы их потеряем. — Два километра и триста семьдесят метров, — отсчитывал расстояние напряжённый голос. — Товарищ каптри? — вопросил Олег. — Ещё немного, — на удивление спокойно отозвался Олесь. — Пока держусь! — пискнул Зайцев, напрягаясь, будто тужился. — Два километра и восемьсот метров! Олег сжал зубы так сильно, что они заскрипели. Бросило в пот, он выдохнул вверх. Показалось, что температура в отсеке резко выросла градусов на десять. Захотелось скинуть плотно прилегающий к телу костюм, выйти на свежий воздух и сделать вдох. Большой вдох, чтобы аж в груди заболело. Но они под водой. — Взрыв! — гаркнул Олесь, заставляя всех, кто был в ангаре, и даже Серпенко, подпрыгнуть на месте. — Есть! — заверещал Зайцев и вдавил кнопку на клавиатуре. Олег забыл, как дышать. Одна секунда, две, три, четыре, пять… Женя с огромным усилием вернул капсулу на место, но она неумолимо двигалась к винтам, и вот-вот лодка оторвётся от неё, хотя казалось это нереальным. Впрочем, всё происходящее было каким-то абсурдом. Вода, как и космос, сдавливает, движения становятся ленивыми и вязкими. Техника ушла далеко, но некоторые вещи до сих пор не поменялись, как, например, заряды торпед, состоящие из смертоносной смеси. Наверное, прошла вечность, а после того как голос в наушниках проорал: «Три километра и восемьсот метров!» — раздался взрыв. Большой, чудовищный, невероятно красивый, наполненный ужасом и смертью. «Белуга» дрогнула, чуть сместилась в сторону, застонала. «Большой разрыв», — подумал Олег, совсем недавно они были ближе. Но, скорей всего, это потому, что пираты ушли в сторону в попытке избавиться от капсулы. И это спасло «Белугу». — Разворот, — отдавал команды Олесь, а экипаж быстро рассредоточился по своим местам, бой продолжался, несмотря на то, что за бортом враг был уничтожен. Зайцев, подхватив комп, убежал тоже. Для поздравлений будет другое время. Олег отключился, резко развернулся и, ни на кого не обращая внимания, рванул прочь из ангара, затем вверх по лестнице, в свою каюту. Метнулся к рюкзаку, шаря по карманам. Матерился, пока искал облатки, точно помня, что положил их сюда, нет, вот в этот карман. Или в этот? Когда вытянул долгожданный лимкотрилл, проглотил одну. Хотел сунуть в рот вторую, но остановился. Глянул на время, вспомнив, что успокоительное нужно принимать по часам. С трудом разбирая цифры, тут же махнул на них рукой. Ерунда. Минутой раньше, секундой позже. Сейчас это не главное. Отдышавшись, схватил первую попавшуюся под руки тряпку — не важно, что то был носок, — и вытер ею лицо. Потом выдохнул, быстро скурил сигарету и вышел из каюты. Столкнуться с Жуковым в его планы не то что не входило, он даже и не думал об этом. Остановившись, Олег усилием воли заставил себя сохранить на лице привычное выражение, хотя, вполне вероятно, что и прокололся. — Жуков, ты чего тут забыл? — Вы так быстро ушли… Я тут подумал… что, может… Ну, может, смена дислокации, — совсем смутился парень. — Извините! — Вот захотел, Жуков, я посрать, и че, мне тебя звать, что ли? — Ну, нет, — ещё сильнее смутился тот. — Вот то-то и оно. — Олег ткнул его пальцем в лоб и сказал: — Иди на место. Бой ещё не закончен. Оставайтесь на связи. — Есть! Проводив Алексея до лестницы, Олег метнулся в рубку, на ходу мысленно перекрестившись. Однако, что если Жуков заметил его страх? Упасть в глазах своих пацанов Серпенко не хотел, но больше всего пугал тот факт, что о его гидрофобии узнают все, и не только начальство.