Пернатые: Соколиный

В рубке было душно. Может, Олегу так только казалось, но пот катился градом, и испарина выступила не только у него на лбу. Чиркирин лишь мазнул по нему взглядом, возвращаясь к работе. Как выяснилось, из-за принятого боя они отдалились от лаборатории на сорок семь километров. Просканировать территорию на таком расстоянии не представлялось возможным, но «Белуга» уверенно шла тем курсом, где ранее была стоянка «Сирены». — Разрешите узнать дальнейшие действия? — спросил у Олеся Серпенко. — Зайдём с тыла, — коротко ответил Чиркирин. — Будем надеяться, что «Сирену» ещё не вынесли. Если на месте будут только трупы, придётся преследовать. Главное, чтобы лодка оставила след. Зачем пиратам лаборатории? Затем, наверное, зачем и всё остальное: пассажирские лайнеры, крейсеры — правда, на них они нападают группами, да и очень редко, — перевозчики разных классов, шаттлы, штурмовики и прочие звездолёты. Пираты — это те же грабители, берут всё, что плохо лежит. У военных — оружие, у учёных — результаты экспериментов и технику. Насколько знал Олег, «Сирена» имела на борту ряд новоизобретённых устройств, которые Пасанков хотел испытать в реальных условиях. Плюс ко всему пиратов очень интересуют биологические и генные разработки. Пасанков собирался наловить здесь обитателей, а потом скрестить бульдога с носорогом. Зачем это — хрен знает, Олег никогда не понимал эту генетику, однако именно из-за исследований и технологий лаборатории и попадали в лапы пиратам. — Товарищ каптри, — позвал его навигатор, — «Сирены» в заданном квадрате нет. Как и пиратов. Даже обломков. Чиркирин чертыхнулся, Олег удивлённо приподнял брови. Нет? Что это могло значить? Ушли? Пираты расстреляли конструкцию так, что от неё осталась лишь пыль? Или их проглотил кашалот местного разлива? — Не сбавляем ход, идём дальше. Расширь сканирование насколько можно, — отдал приказ Олесь. — Здесь вариант только один: взяли «Сирену» на буксир. — Такое возможно? — Олег приподнял брови. — В редких случаях. Но благодаря этому быстроходность лодки сократится в три раза. Сейчас она должна идти не более десяти узлов. Знать бы только куда. — Теперь понятно, зачем была нужна вторая субмарина, — сказал рулевой. — Чтобы нас отвлечь, ну и уничтожить. Зачем же ещё, — буркнул Олесь. — Лейтенант Мальцев, разверните карту местности. — Есть! — Лейтенант Серпенко, идите на своё место, — сказал Чиркирин, кинув на Олега хмурый взгляд. Олег не стал спорить. Достигнув лестницы, что вела на нижнюю палубу, он остановился, покривился и сунул в рот сигарету. По сути, он не имеет права находится на мостике, но Серпенко тоже командир. И бой примет так же, как остальные. Впрочем, Чиркирин не был тем, кто боялся получить по щам, просто действовал по протоколу. Сейчас Чиркирин имеет право арестовать Серпенко, но вместо этого соглашается с его идиотскими планами и разъясняет обстановку. Докурив сигарету в несколько затяжек, Олег затушил окурок о стену и кинул его на пол. Затем скатился вниз, вышел в ангар. Ребята занимали свои позиции, механики ушли в свои отсеки, комендоры сидели на местах. Олег подозвал Зайцева к себе. — Ты молодец, — сказал он вытянувшемуся перед ним в струнку пареньку. Шлем был ему большой, и из-за этого Зайцев выглядел нелепо, ремешок был затянут так, что врезался в подбородок. Что ж Женька у него такой несуразный! Низкий, тощий, головка маленькая и уши тоже маленькие. У зайца уши должны быть большими, даже если сам он гном. — Рад стараться! — звонко выкрикнул Зайцев. И голос у него тонкий, вроде когда говорит спокойно, то низковатый, а как начинает напрягать связки, так писк какой-то получается. — Где научился такому? — Так в вирте, товарищ лейтенант, — удивляясь, ответил Женя. Это он хотел сказать, что каждый так может, а вы, товарищ лейтенант, нет. — Послушай, Зайцев, жить надо в реальности, а не в вирте. Ясно? — скептически приподнял брови Олег. — Так точно! — снова выкрикнул Зайцев, поджимая губы, чтобы не сиять, как начищенный медный таз. Ещё бы, такое дело провернул в реальном бою: не только рулил капсулой, так ещё таймер установил. И вот похвала от командира. Серпенко почесал ухо, чуть не оглох. Ну и громкий же у него Женька. — Ладно, иди на место. — Есть! Развернувшись, Зайцев побежал на точку, а Олег направился к комендорам. Некоторое время «Белуга» шла на полной скорости, сканируя пространство. Лаврентий и Костя, так звали второго комендора, тихо переговаривались, и Олег вступал в разговор. Присутствовать в этой зоне ему тоже как бы не полагалось, однако, не видя периметр воочию, плохо понимал картину. Хотел было подключить систему слежения шлема, но передумал. — Сюда они не пойдут, — ткнул пальцем в карту Костя. Перед ними была развёрнута голограммная картинка местности, хоть и не их это дело, но, кажется, парни тоже хотели быть в курсе происходящего. — В полутора сутках отсюда — наша база. Вот сюда тоже — тут квадрат лаборатории «Поиск-20». Её охраняет сразу три субмарины, командует ими капрас Плуговский, а с этим мужиком лучше не связываться. Варианты — сюда, сюда и вот сюда. Лаврентий уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как на карте неожиданно появились две красные точки. — Есть! — заголосили парни. — Нашлись. — Каптри Чиркирин всегда находит то, что ищет, — с гордостью сказал Лаврентий. — У «Сирены» есть несколько маяков, — задумчиво произнёс Серпенко. — К тому же господин Пасанков, я в этом уверен, активировал красные сигналы SOS. — Ну чего вы ломаете весь кайф геройства, товарищ лейтенант, — протянул Лаврентий, глядя на него снизу вверх. На мгновение Серпеко удивился, а потом хмыкнул и, глядя на парня, сказал: — Потому что я злодей, Лавруха. Смотри, у меня за спиной невидимый чёрный плащ, гр-р, — добавил Олег, и парни, кусая губы, хрюкнули от смеха, будто и не было опасности. Погоня длилась недолго. Намерения Чиркирина были понятны, но парадокс заключался в том, что лодка пиратов с помощью толстой сцепки пристыковала к себе «Сирену» как раз таки сзади. Когда картинка стала чётче и можно было увидеть очертания субмарины, они уставились на толстую трубу, удивляясь увиденному. — Странная лодка, — буркнул Костя. — Какая-то смесь из перевозчика, хурбского перехватчика и субмарины, — произнёс Олег. Потом задумался и вылетел из торпедного отсека. — Зайцев, — позвал он. Женька тут же подлетел к нему, чуть ли не теряя шлем. — Ты ещё подключён к камерам «Белуги»? — Так точно! — выкрикнул он, вынимая из кармана свой маленький комп. — Копируй запись внешних камер на жёсткий диск и делай голографии. — Есть! Серпенко снова убежал в торпедный, где парни уже наводили орудия. Чиркирин дал команду готовиться. На большом голоэкране хорошо было видно, как неуклюжая подводная лодка тянет за собой круглую лабораторию, которая в два раза больше неё. Субмарина шла тяжело, но уверенно, конечно же, их заметила, но пока что открывать огонь не спешила. — В лес идут, — услышал он голос Олеся, — хотят там укрыться. Вести бой будет сложно. «Лес? — подумал Олег. — Здесь что, есть земля? Или это коралловые наросты?» Спрашивать ничего не спешил, просто наблюдал. Это не столь важный вопрос, конечно, если он не коснётся их лично. Вот когда придут на место, тогда и будут разбираться. Чиркирин отдал приказ на предупредительный выстрел. Олег подумал, что зря он так, надо было зайти сбоку, как, кстати, и планировал Грищук, и выстрелить в борт, но с другой стороны, и это было опасно. Вот ракета вырвалась из отсека и устремилась к противнику. Пролетев в нескольких метрах от лодки врага, она устремилась дальше и где-то вдалеке взорвалась. Сработал таймер. Субмарина, как и предполагалось, не остановилась и даже не ответила на выстрел. Олег закусил нижнюю губу. Кто-то проголосил в наушник, что до леса осталось шестнадцать километров. Пираты не успеют, но они явно были уверены в своих силах. Чиркирин решительно скомандовал заходить лодке в правый бок, но субмарина выпустила в них торпеду. Серпенко вцепился в специально изогнутый поручень, что был расположен у самого входа в отсек. Нахлынул волной страх, но тут же отступил, Олег тихо выдохнул. Лаврентий выпустил в торпеду две ракеты, Чиркирин отдал приказ уклониться. «Белуга», идя на полной скорости, неуклюже свернула в сторону, чуть позже вернувшись на траекторию преследования. Торпеда резко сменила курс, уходя от ракет, и продолжила лететь в сторону «Белуги». Пацаны выругались, Лаврентий прицелился. Костя вжал кнопку, и пули, оставляя борозды в воде, устремились вперёд. Но достигнув цели, лишь чиркнули по торпеде, не нанеся ей вреда. — Да что за хуйня?! — ругнулись снова парни, а Олег вдруг подумал о том, что от этой опасности им не уйти. И всё же выпущенная следом за пулями ракета смогла столкнуться с торпедой и разнесла её в клочья. «Белуга» дрогнула, её повело в сторону, застонала обшивка, но скорости лодка не сбросила. Однако, стоило ей пройти опасный участок, как пираты снова выпустили торпеду. Чиркирин приказал заходить слева, до леса оставалось всего ничего. Скорость «Белуга» сбросила, теперь уже дело было не во времени, а в тактике боя. Пираты вели себя уверенно, потому что у них на прицепе была «Сирена». Стрелять в субмарину, у которой, как оказалось, не было энергетического щита, неправильно — можно повредить лабораторию. Отсюда, со спины, она будто прикрывала их, и в этом было преимущество пиратов. Олесь делал всё правильно, когда вторая торпеда была уничтожена, он приказал увеличить скорость, обогнать пиратов и зайти в лоб. Олег сглотнул. Параллельно с этим Чиркирин отдал приказ на выпуск торпеды, и Костя тут же вжал кнопки. Смертоносная турбина вырвалась из отсека и устремилась к пиратам. Система автоматического наведения тут же поймала противника в свою цель. Если торпеда достигнет борта субмарины, то пострадают они все, и «Сирена» в том числе. Но пираты расстреляли торпеду, причём намного быстрее, чем ожидалось. Олег понял, что Чиркирин любит рисковать и играет по-крупному. Тем временем «Белуга», обходя субмарину по дуге, вышла сбоку от неё, и пираты открыли огонь. Чиркирин запоздал с командой лишь на мгновение. Парни затарабанили по кнопкам с такой скоростью, что Олег подумал, их пальцы оторвутся. Из пулемётных стволов вылетели пули, потом следом за ними к противнику устремились ракеты, выпущенные из пушек. Они уничтожили опасность, однако «Белуга» задрожала, её занесло, заскрипела обшивка. От взрыва вода взволновалась, Олег почувствовал дурноту, стало тяжело дышать. Притупленный страх рвался наружу, но что-то ему мешало перерасти в нечто большее. Следом за этим Олесь дал команду на ответный огонь. И парни снова затарабанили по кнопкам. Серпенко вцепился в поручень и подумал, что лучше ему было бы сидеть где-нибудь в углу и не смотреть на всё это. Не дай боже паника прорвётся через блокаду лимкотрилла, и тогда будут кранты. Но Серпенко не устраивал такой вариант. Лучше он будет смотреть в глаза смерти, чем стоять к ней спиной, загнувшись раком, и ждать, пока она воткнёт свою косу ему в жопу. Новая волна взрыва заставила «Белугу» немного развернуться, в наушниках послышалась команда держаться крепче. Олег зажмурился, «Белугу» повело, ему показалось, что она крутится вокруг оси, как юла. Заскрипела и загудела обшивка, от давления зашумело в ушах, в глазах потемнело. Послышались осколочные удары по лодке, затем голос Чиркирина, отдавшего следующий приказ. И вот чёрт, когда Олег открыл глаза, ему показалось, что рядом стоит смерть и улыбается ему, а из глаз её льётся поток воды. Разворот заставил «Белугу» оказаться на траектории следования субмарины. Встав нос к носу с пиратами, «Белуга» сразу же дала задний ход. Столкновение было неизбежно, и это заставило пиратов сменить курс. Субмарина пиратов, словно в замедленном действии, тяжело и неуклюже принялась разворачиваться, уходя вправо. «Сирену», болтающуюся на сцепке, слегка занесло, огромный шар с уродливыми ножками и непонятными наростами — то ли руки, то ли щупальца — создал небольшую волну. Олег понял, что Чиркирин ненормальный человек. В этот момент Серпенко сильно пожалел, что вырубил Грищука. — Лаврентий, ракетой по сцепке. Пли! — Есть! — дрожащим голосом, срываясь на визг, выкрикнул парнишка. Длинными пальцами быстро скорректировал выстрел и нажал на кнопку. Сцепка была толстая, но недлинная, всего лишь пять-шесть метров, и для того, чтобы разбить её, ракеты было достаточно. Так надеялся Олег. Его мысли подтвердились, когда ракета врезалась в трубу, та переломилась. Последовал взрыв, вода взволновалась, и судна волной оттолкнуло друг от друга. «Сирена» пролетела ещё пару метров, а потом плавно пошла вниз, а субмарина рывками вперёд, идя вдоль росшего теперь уже позади «Белуги» леса. Труба уродливым окончанием болталась на корме, однако уже через мгновение субмарина скинула ненужный кусок металла. Чиркирин продолжал командовать, радоваться было рано, а Олег быстро скользнул взглядом по экранам. Лаборатория не подавала признаков жизни, лишь мигала аварийными маяками, теперь были видны пробоины — две дырки. Быстро достав ин-тор, Олег нашёл проекцию «Сирены» и определил, что пираты раскурочили двигательную систему, а также отсек, где хранились вода и еда. Погибли ли люди или живы, рано было говорить, но, в принципе, если они успели заблокировать повреждённые зоны, то вода не могла проникнуть дальше. И всё же сейчас «Сирена» камнем шла вниз, а до дна ещё прилично. Пока Олег, думая, рассматривал проекцию, «Белуга» затормозила, затем чуть развернулась и уверенно взяла курс к пиратской лодке, которая, развернувшись, направилась в её сторону. Да, рано расслабляться. Пираты продолжали вести огонь. Они потеряли преимущество. Олег заподозрил, что корсары местного разлива захотят взять их на абордаж. Подумав об этом, Серпенко сглотнул и скрипнул зубами. Он не позволит им этого сделать! Судя по всему, и Чиркирин был настроен так же решительно. Пущенные пиратами четыре торпеды Костя и Лаврентий расстреляли с трудом. Волна вновь заставила «Белугу» дрогнуть, однако на этом бой не закончился. Пацаны вжали кнопки, в пиратов устремились две торпеды. Костя тут же взял одну на себя, вторую оставил на автопилоте. — Я, блядь, вас достану, ебланы, блядь, — матерился пацан, уверенно скользя пальцами по встроенному в пульт экрану, кусал губы, обильно потел, но вёл торпеду вперёд, лавируя и уходя от опасности. Это напомнило то, как Зайцев управлял капсулой. Видно, Костя тоже этому научился в вирте. Олег даже перестал дышать, потому что самонаводящуюся торпеду разбили, и лодка снова задрожала. Лаврентий расстреливал пущенные пиратами ракеты, но та, которой управлял Костя, упрямо шла к цели. Олег только потом понял, что лодки скользили вдоль леса на малой скорости. Они приняли дуэль, никто бежать не собирался. Ему казалось это странным, нелепым, фантастическим. Он никогда бы не подумал, что под водой может так вестись бой. Хотя, может, такое случилось впервые. Ни субмарина пиратов, ни «Белуга» не имели энергетических щитов, бронированное покрытие — вот и вся защита. «Белуга» уже приняла на себя несколько ударов, да и пираты тоже. Чем закончится бой, было неизвестно. Лаврентий и Костя дрожали от страха, но отступать не собирались, Чиркирин держался холодно и спокойно, но иногда срывался на крик. Нервы натянулись до предела не только у Олега. Страх воды перекрыл страх смерти, а у этих людей было всё по-другому. — Есть! — загорланил Костя, но радость была недолгой. Его торпеда угодила в задний бок субмарины, но через пять секунд две ракеты врезались с малого расстояния в «Белугу». Подлодка задрожала, заскрипела, загорланило машинное отделение. Субмарина пиратов накренилась набок, её потянуло в сторону, взрывной волной «Белугу» отбросило в сторону. Она оказалась слишком близко к кромке леса, и пусть удар был не сильный, но судно вписалось боком в парочку деревьев. Один из стволов треснул, затем плавно стал заваливаться на «Белугу». Чиркирин был спокоен и рассудителен, Олег слышал его голос в наушниках, цепляясь за ручку и дрожа всем телом. Авдей докладывал, что у них пробоина. Пробоина… Пробоина… Пробоина!!! «Спокойно! — крикнул самому себе Серпенко. — Спокойно!!!» В такие моменты надо думать о чём-то другом. О ком-то другом. Странно, за эти сутки Олег ни разу не вспомнил Матвея. Волевого, уравновешенного, строгого, подтянутого, всегда аккуратно причёсанного и одетого. Уникального и особенного. Любимого. Обратит ли он когда-нибудь на Серпенко внимание? На Олега обращали внимание все. К нему тянулись, да и он любил людей и сам тянулся к ним — в общество, в кучку, в группу, в стадо. Ему хотелось быть частью этого общества не потому, что оно глупое или серое, а потому что там интересно, там весело, там жизнь. И где-то там, в группе или рядом с ней, всё равно есть Матвей. Но… — Субмарина пиратов отступает! — услышал он чей-то голос. Вынырнув из мыслей, вернулся к реальности, но лучше бы не возвращался. Реальность была губительна для его нервов и сердца. — Затоплены четырнадцатый и пятнадцатый отсеки! — докладывал Авдей. — Автоматика блокировки не работает. Нужно заделывать вручную, а нас, блядь, мало! — Жуков, — тут же крикнул Олег, и сам удивился скорости принятия решения. — Бери шестерых и валите к механикам. Помогите им. Ни пиратов, ни воды в этой лодке не будет! Впрочем, пиратов Олег боялся не так сильно, как воду. Как же это его заколебало!

***

«Белугу» тянуло вниз. Она плавно опускалась на дно. Субмарина не успела уйти из-под падающего дерева, и оно зацепило винты. Древесина оказалась твёрдой даже для сплава, что шёл на изготовление оборудования для подлодок. Впрочем, винты не погнулись, но частицы древесины попали внутрь, застопорив два верхних винта. На двух оставшихся винтах лодка может продержаться на поверхности воды и, в принципе, суметь подняться наверх, правда очень медленно. Однако два отсека затапливало, и это мешало движению. Более того, «Сирена», достигнув дна, завалилась набок, пробиваясь по внутренней связи сигналами SOS. Значит, учёные были живы. И их нужно было спасти. — Авдей, ну что там? — донёсся голос Чиркирина из наушников. — Пятнадцатый мы уже потеряли, сейчас четырнадцатый латаем, — ответил Авдей. — Ещё помощь нужна? — встрял в разговор Серпенко. Всё же вода проникла в лодку. Она оказалась проворнее пиратов. — Нет. Справимся, — коротко ответил Авдей. Ситуация была отвратительной, но Олег приказал себе собраться. Конечно, получилось так себе. Выйдя из торпедного, Серпенко устроил себе небольшой перекур; прикрыв глаза, сделал несколько коротких выдохов-вдохов, потом задержал дыхание, расслабляясь, выдохнул ещё разок. Затянулся горьким дымом, вновь подумал о том, что надо бы сделать перерыв в курении, но где уж там. Несмотря на то, что в пачке было всего две сигареты, надежда на то, что он будет реже употреблять никотин, шла ко дну так же, как ушла лаборатория. — Расклад не очень хороший, — сказал Чиркирин, когда они уединились в кают-компании. Но на диван садиться не стали, а почему-то оказались у иллюминатора. Олег повернулся к оконцу спиной и лишь слегка откинулся на стену, она была прохладной, и ему, на удивление, стало легче. А вот Олесь смотрел в иллюминатор, на тёмно-зелёные мутные воды Глубины. — Два винта вышли из строя, но их можно починить, надо только извлечь щепы и поменять кое-какие детали. Это займёт от двух до четырёх часов, в зависимости от сложности поломки. Но вся проблема не в этом, а в том, что путь до двигателей лежит через пятнадцатый отсек, который затоплен. Более того, слетела программа автозащиты. И чтобы залатать пробоины, нужно кого-то отправить за борт. Пробоины большие, и если мы их не залатаем, то через четыре часа вода заполнит и другие отсеки. В четырнадцатом перекрыли дыру, но там стоит вода. Её надо откачать, но насос находится в семнадцатом. И поскольку наш бортовой интеллект немного заглючил, то и насос не активируется. Сейчас Миша пытается решить проблему интеллекта. По всем показателям — жопа, к тому же не можем толком связаться с учёными. Но точно могу сказать, что они живы. Как только починим лодку, берём «Сирену» на буксир и медленно поднимаемся, а там уже производим спасательную операцию. В воде это сделать нереально, пираты расхерачили им систему двигателей и спасательный шлюз. — Ясно. — Я хочу тебя попросить, — сказал через паузу Олесь, и Олег почувствовал, как холодные тиски страха сжали сердце и грудь. Горький сигаретный дым застрял в горле, и он с хрипом выдохнул его, тут же набирая в лёгкие воздух. Спокойно, Олег! Спокойно! То, что ты всего лишь десантник, не исключает возможности того, что ты будешь лезть в воду и нырять. Благо, хоть это ты умеешь. — У меня просто не хватит ребят. Пробоина большая, для её починки потребуется человек шесть. Скафандров — восемь, а с помощью капсул такое не сделаешь. — Как-то у вас всё непродуманно, — хмыкнул Серпенко. — Не просто не продуманно, а… Это, короче, пиздец, жопа, — выругался Чиркирин и затушил окурок в пепельнице. — Ты бы знал, как я не хотел сюда командироваться. Да и Грищук упрямился. Хотя потом сдался. Да и я тоже промолчал, потому что приказ есть приказ. Значит, им жалко военные атакующие субмарины, а нас можно вот так, раз — похреначили всё, ополовинили команду, прикрепили десантную группу и спокойно дома спят. А ты тут ебись конём, блядь. — Ну… ебался ты знатно, — сказал Олег и неожиданно хмыкнул. — Я не думал, что ты такой безбашенный. Что-то случилось. Непонятное и странное. То ли последняя сигарета так повлияла, то ли слишком душно в кают-компании, а может, лимкотрилл всему виной, но из груди рваными выдохами вырывался странный смех, и Серпенко не мог его остановить. — Ты, блядь, на себя посмотри! — Кажется, это было заразно. Олесь начал так же посмеиваться, вроде и повода нет, но в это же время хотелось ржать до слёз. — Ты ебанул капраса, тот башкой ударился и до сих пор в чувства не пришёл. Олег начал смеяться сильнее, да и Чиркирин копировал его, попутно удивляясь этому и в тот же момент пытаясь остановить беспричинную весёлость. Хотя нет, это было не веселье, а нервы. — А потом напичкал капсулу, заметь, командирскую, торпедными зарядами и запульнул в пиратов. — Нет, товарищ каптри, до вас мне далеко, — сильнее смеялся Олег. — Это ж надо — торпедами плеваться, когда расстояние до противника хуй да маленько. А потом ещё в лобешник пошёл, мы могли бы столкнуться. А как красиво ты скомандовал хуйнуть ракетой по сцепке, это ж лаборатории мог прийти пиздец. Чиркирин загнулся от приступа смеха. Серпенко и сам смеялся уже в голос, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. — Не зря мне не доверяют командовать лодкой, — ответил, продолжая смеяться, Олесь. — Мне однажды так и сказали, что я ебанутый. У меня проблемы, я когда за кем-то гонюсь, меня перекрывает конкретно. — Блядь, ты мне раньше не мог этого сказать? — Олег вцепился в стену, потому что сам загибался от хохота. — Ноги бы моей тогда не было здесь. Да я бы тогда товарища капраса по голове погладил. — Это, блядь, тебя скоро по голове гладить будут, — высказался Олесь и неожиданно успокоился, лишь продолжал улыбаться. Успокоился и Серпенко. Шлем лежал на кресле, и, прижимаясь потным затылком к прохладной перегородке, Олег чувствовал, как спадает напряжение и тело ослабевает. — Я за тебя заступлюсь, — сказал Олесь и вынул пачку. Одну сигарету дал Олегу, другую взял себе. Чиркнул зажигалкой. — Не надо. — Чего? — Правду скажи, — Олег затянулся, оставив сигарету зажатой губами. — Поведение Грищука неоправданно, моё тоже. Лучше отбиваться, когда правда. Мне так легче. — Приказ Грищука и мне не ясен, — задумчиво сказал Олесь. — Очень странный. Мне кажется, если бы не ты, то это сделал бы я. Кулак давно, если честно, чешется. Выберемся, я всё же составлю рапорт… честный. Расскажу всё, как было. Ты прав, так легче, когда не врёшь. На минуту воцарилась тишина. Олег захотел пить, но даже для чая не было настроения. Чувства смешались, и на мгновение показалось, что Серпенко сейчас упадёт. Отрубится и проснётся через несколько часов в своей каюте на корабле, в космосе, и будет некоторое время смотреть на тёмное пространство, удивляясь тому, насколько оно безжизненное, огромное и в своём роде прекрасное. — Так что там дальше? — всё же спросил он, хотя не хотел говорить о проблемах насущных. Но не решать их — значит, умереть. А умирать он не хотел и, если надо, готов был ступить в воду. Правда, это он сейчас храбрился, пока от воды его защищал толстый борт субмарины. Что будет, когда она коснётся его ног? Олег уже предполагал, о чём его попросит Олесь. — Сейчас группа ребят ушла латать пробоину в пятнадцатом. Когда работа завершится, надо будет проникнуть в семнадцатый отсек. Там есть насос. Установка несложная, Костя пойдёт с тобой, он врубается в этом хорошо. «Костя пойдёт с тобой», — словно набатом отразилось в черепушке. И вроде Олег знал уже, что так и будет, но услышать подтверждение своих догадок чертовски неприятно. — Пока ребята будут латать пробоину в четырнадцатом за бортом, ты пролезешь в семнадцатый. Я бы пошёл, но опасность нападения ещё есть. Я не могу покинуть пост, сам понимаешь. — Конечно, — кивнул Олег, соглашаясь с Чиркириным. — Ребят одних отпускать не хочу, потому что ты пойдёшь со своими, — и Олесь посмотрел на Олега, но тот лишь затянулся. Это он тоже предполагал. Механики сейчас за бортом, программист решает проблемы с бортовым интеллектом, связисты пробиваются к «Сирене», остальные занимают позиции на случай, если пираты нападут. И только десантники вроде как ничем не заняты. — Возьми человек пять. Желательно, выносливых. На всякий случай. — Вот зачем Олесь сказал последнюю фразу? От неё Олега бросило в озноб. Он затянулся, но заметил, что сигарета истлела до фильтра. И всё же сделал последнюю затяжку, выдохнул и задавил окурок в пепельнице. — Насос большой, его надо подключать вручную. — Ясно, — кивнул Олег. — А есть схема насоса? — Да, — Чиркирин полез в карман, достал ин-тор, быстро нашёл нужный файл, перекинул Олегу. — В общем, как только Авдей доложит, что пробоина в пятнадцатом заделана, отправитесь в семнадцатый. Давай сейчас быстро перекусим, я тебе подробно объясню проход к семнадцатому. — Есть, — пробормотал задумчиво Олег. — Если честно, надежды на то, что нас с орбиты найдут, мало — глубина приличная. Сигнал SOS не пробивает такую толщу. Так что приходится надеяться на себя, ну и на другие субмарины. Хотя они в двух сутках, а то и больше, от нас. Тоже мне, будущее. Космос покорили и научились на большую глубину спускаться, но люди всё так же гибнут. Вот ведь парадокс. Серпенко кивнул. Чиркирин вышел, оставив его одного, через пять минут вернулся, а следом за ним матрос, несший поднос с едой. Всё это время Олег стоял на том же месте, смотрел в одну точку и собирался с силами и духом. Кто сказал, что жить легко? Очнитесь! Пожалуй, это самое сложное, что есть во вселенной, — прожить эту грёбаную, совсем не сладкую жизнь!