Комуникабельщик.

      В ожидании возвращения систематизирую увиденные образы. Снег, так или иначе бывал при каждом погружении. Лишь изредка он сменялся песком или даже травой. И это чувство холода, что по идее не должно было так сильно отпечатываться. Некогда ему было это делать. Развалины городка или посёлка городского типа также были привычной картиной для столь посредственного материала. Вот будь он на век поновей, Хранитель вылетел бы с должности быстрее своего визга.       Даже эфемеров нет. Тараканы в мебели не в счёт. Спор о том, как их классифицировать, не утихает до сих пор. По большому счёту ни на что не влияющий фактор. Многие склоняются к тому, что это личные проекции комуникабельщиков. Бросаю взгляд на часы. Стрелка неподвижна. Лишь спустя три секунды начала медленный отсчёт, подолгу замирая на каждой цифре. Иногда меняла ход на противоположный, отскакивая назад. Впрочем, поведение хронометра не влияло на «ход времени», если такое понятие применимо к Дрёме. Сама Грёза скоро исчерпает себя, и я выясню, как оператор сумел прощёлкать Канал связи. Вдохнув-выдохнув, прогоняю раздражение. В таком месте оно лишь растянет субъективное восприятие, отодвигая момент возвращения.       Луна снова одна, зато теперь заняла почти десятую часть небосвода. Светлее от этого не стало. Сколько мне здесь ещё сидеть? В подвал я точно соваться не буду, как и исследовать руины зданий. Деревянная девятиэтажка вновь привлекла мой взор. Узкая и высокая, сделанная по технологии старинных избушек. Брёвна в углах уложены с захлёстом, крыша, покрытая дранкой, резные наличники. Из всей обстановки она была самым целым объектом. Ошибка? Канал не мог меня закинуть не туда. Такого ни разу не было. Это вообще теоретически невозможно.       Опасности не чувствуется, сколько здесь сидеть — неизвестно. Почему бы не проведать это строение? Всё лучше, чем пялиться в небеса или пересчитывать деревья. А может, это и есть цель моего переноса? Надежда на это слабая, но вдруг? Премию тогда точно увеличат! А нет — будет разовая выплата за исследование необычной Грёзы. Так или иначе они все уникальны, но это здание в контрасте с обстановкой выделяется среди прочих. Спускаться по лестнице через дом не тянуло, высота небольшая. Спрыгиваю в снег, похожий на песок. Вокруг холодно, а сам снег при этом не морозит. Ни теней, ни отблесков от мертвенного света Луны, начавшей наливаться багрянцем. Кратеры на её лике обрели невероятную чёткость. Отвожу взгляд, сосредотачиваясь на цели путешествия.       Крыльцо, чуть запущенное, но вполне добротное. Дверь, оббитая дерматином, железная ручка. «Школа» — читаю надпись над крыльцом. Буквы не стали ни менять своего положения, ни вида. Отворяю дверь со скрипом, попадая на первый этаж. Изнутри здание в разы больше, чем казалось снаружи. Чёткость проработки образа заставила сомневаться, правильно ли пробил Канал оператор. Если бы я изначально попал сюда, выводы о ценности погружения были бы иными.       Расписание уроков, фотографии отличников, гардероб. Кое-где висит одежда, в углу валяется ранец. Такие лет сто уже не выпускают. Подхожу к лестнице, осторожно заглядывая вниз через перила. Тянет. Череда лестничных пролётов теряется в темноте. Там нет дверей, зато те, что расположены вверху, пестрят и дверьми, и просто проходами в коридоры. Инверсия?       Начинаю описывать словами всё, что вижу. Обрыв связи вынуждает использовать слова для фиксации Грёзы. Можно обойтись без этого, но тогда забота о дальнейшей обработке информации ляжет на мои плечи. Иду по лестнице, вектор так и не появился. Ещё один вдох-выдох — отклик по-прежнему отсутствует. Что странно для столь стабильного и проработанного образа. Будет что исследователям препарировать. Заглядываю в класс. Парты, стулья, учебники — всё как полагается. Чёрная доска, исчерченная мелом. Карикатура, с подписью «Вася — дурак!», формулы и просто жуткая мазня. То ли писали раз от раза на одном и том же месте, после чего наполовину стёрли тряпкой, то ли стена проглядывает. Толчок в средоточии, похожий на удар под дых, возвестил о конце Погружения. Окружающая обстановка пришла в движение, закручиваясь в спираль. Для каждого она движется лишь в одном известном ему направлении.       Навалилась тьма, что включала в себя не только отсутствие света, но и прочих чувств. Депривационная камера покажется шумным и довольно красочным местом по сравнению с этой тьмой. Как шутят некоторые коллеги, которые ни разу не ходили в Погружение, это похоже на смерть. Комуникабельщики подобных шуток не ценят, и я в их числе.       Шум крови в ушах так и не появился, оранжевый свет не пробился сквозь сомкнутые веки. Какого чёрта? Что за сбой?! Вокруг вновь заброшенная школа, к чётким образам прибавился запах пыли и запустения. С трудом подавив панику, вновь смотрю на циферблат часов. Пройдя не одну Дрёму, я умел контролировать чувства, но подобного со мной ни разу не случалось! Да что там со мной — вообще ни с кем! Вздорные слухи, суеверия, приметы и инструкции, что сопутствуют любой профессии, перемешались в одно кубло, заставляя подспудный страх «обрастать плотью». Остающийся каждое Погружение в Дрёму отпечаток. Псевдоэфемер. Переходник-расходник, для спасения сознания комуникабельщика от повреждения. Кто в такое проверит? — Нет, — произнёс я для самоуспокоения и для того, чтобы услышать собственный голос. — Я — личность.       «Так ли это?!», — «произнесло» подсознание. — «Чем докажешь?» — Слепок не может быть большим и сложным. У него нет всех воспоминаний.       Быть в этом уверенным до конца я не мог, ведь всех свойств подачек иномирян не знал никто. При их отношении к человечеству и уровне развития, границ их могущества никто не знал. Я так и не очнулся. Усевшись прямо на парту, стал перебирать воспоминания. От недавних, предшествовавших погружению, к годам учёбы, оттуда в детство, стараясь воссоздать самое раннее. Полтора года, а ведь что-то помню! Как доказать самому себе, что ты не копия? Тем более, что я до сих пор не очнулся.       Застрять в Грёзе навсегда — первая, и самая глупая страшилка для комуникабельщика. Даже если всё сломается, человек просто очнётся. Ещё один довод в пользу того, что я псевдоэфемер? Или просто перенос откладывается? За стеной послышался явственный перестук коготков. Сейчас ещё свет померкнет, а подсознание «накачает» силой образ. Фиг ему, а не моё внимание! Ветер усилился, завывая в щелястых окнах. Отрешаюсь от чувства холода. Он не мой, и в нём нет надо мной власти.       Вместо глупой паники предаюсь не менее глупому занятию — перебираю в уме технологии инопланетян. С момента «контакта» прошло почти три десятка лет, правительства, не в силах «переварить» все «подарки», были вынуждены включиться во всемирную гонку. Кинематограф, литература и философские трактаты описывали от построения рая на земле, до всеобщего истребления. Большинство представлений об иномирянах зиждилось на страхах землян. В основном ничего хорошего от них не ждали. Кто-то вообще утверждал о непостижимости высших существ, способных путешествовать меж звёзд.       Реальность оказалась куда прозаичней. Как бы ни готовились страны, контакт прошёл не так, как планировалось. Пришельцы обращали на людей столько же внимания, сколько на прочих живых существ на Земле. Это отношение от по-настоящему превосходящих в развитии существ разрешило парадокс Ферми. Пошедшие на посадку корабли игнорировали все требования и сигналы, кое-где военные атаковали пришельцев. Техника иномирян игнорировала урон, даже от термоядерных боеголовок.       Радиация в месте высадки быстро истаивала, механизмы, как антропоморфного вида, так и просто летающее нечто, ни на что не похожее, стали возводить какие-то помещения. Прибывшие для разговора делегации полностью игнорировались, если человек не уходил с пути, на него наступали, сдвигали в сторону вместе с лишним грунтом или закидывали в раструбы приёмников, показывая людям их место. «Серые человечки» (хотя неизвестно, были ли они серыми, человечками и сколько вообще там было разумных видов, может, это были просто роботы) ускоренными темпами строили добывающие и перерабатывающие предприятия.       Казалось, шахтным линиям было без разницы, что добывать. Никакой системы (кроме геометрически выверенного расстояния между ними) не было. С одинаковой производительностью они забирали и простой песок, и золотоносную жилу, и прочнейший гранит. Вопрос, нафига цивилизации, освоившей межзвёздный перелёт, добывать что-то на планете, когда в космосе всего этого куда больше, встал во весь рост.       Действия их походили на прописанный алгоритм. Кто-то предполагал, что это и есть роботы, что решили переделать Землю для своих хозяев. Другие думали, что на Земле есть уникальные вещества, которых нет больше нигде во Вселенной. Третьи же были уверены, что встретили реконструкторов. Как некоторые земляне, любившие ковать латы и мечи, «как их предки», так и иномиряне устроили на Земле слёт реконструкторов. Вспомнить домежзвёздную историю, «побаловаться» примитивными технологиями, повоевать...       Чувство холода усилилось, утепляться бесполезно. Скоро он проморозит меня до костей и глубже. Преодолевая сопротивление ставшего вязким воздуха, начинаю делать баррикады из парт, подпирая дверь в класс. С окнами так не успеть, сосредотачиваюсь, представляя на них застывшие ставни. Грёза дрогнула, повинуясь моей воле. Укладываюсь на спину и стараюсь не дрожать и отрешиться от чувства холода. Мысли вязнут, словно в патоке, приходит по-настоящему непроглядная Тьма...